Красное на белом
— Добрый день, — голос клиента был слишком агрессивный, раздражение так и плескало во все стороны. — Мне нужна модель из последнего каталога номер Z-77-5-39. Готов оплатить покупку прямо сейчас. Когда вы его привезете?
— Отличный выбор, — привычно заблеял менеджер, растягивая губы в отработанной резиновой улыбке. — Данная модель отличается особенным функционалом, повышенной прочностью, а, благодаря определенным доработкам и специальным утилитам, может доставить особое удовольствие, выполняя весьма специфические сценарии…
— Прошу прощения, что вмешиваюсь в ваш монолог, но у меня появился вопрос. — Тон клиента был не просто холодным, а ледяным, вымораживая на корню весь энтузиазм. — Но мне очень интересно, где набрали таких долбоебов? Мне не нужно рекламировать эту модель. Я уже готов ее купить! Понимаете? Мне сейчас важно знать когда вы мне привезете эту куклу. И сколько надо оплатить. Другая информация меня не интересует. Вы будете выполнять мой заказ?
— Да, конечно, извините. — Менеджер откровенно покраснел. Продать такую дорогую модель с утра — это значит обеспечить прибыльную выручку на всю ближайшую неделю. И он, наверное, чуть переволновался, раз начал говорить обязательный текст, чтобы разговорить клиента на дополнительные товары к заказу. — Будьте любезны дать ваш персональный код для регистрации вас в качестве покупателя, и сразу же вы получите в своем личном кабинете реквизиты для оплаты. И, если вы не против, то я буду вашим персональным менеджером и по любым вопросам…
— Против. Код я отправил. И, пожалуйста, давайте без консультаций. Мне нужна только покупка и соблюдение сроков доставки. Вы мне можете это гарантировать?
— Разумеется, вы купили дорогую модель, к ней нужны специальные аксессуары, девайсы, корм… — Взгляд клиента не просто давил, а убивал своей тяжестью и безжалостностью. И менеджер замолк, голос словно сошел на нет, а в горле запершило и заболело.
— Благодарю. — Ледяная волна презрения, будто увидел перед собой нечто совершенно мерзкое, гаже раздавленного феришта. — Ничего больше не надо. Оплату я провел. Жду модель через час. Это время у вас указано в условиях доставки.
Менеджер отключил связь, потер виски. Странно, всего лишь пару минут общались с клиентом, а ощущение, словно тот ему полдня мозг выносил. Так, собраться и отправить заказ, а потом выпить крепко заваренный кофе.
— Алиса, заказ на модель Z-77-5-39. Срочный, — небрежно бросил менеджер в корпоративный коммуникатор. Девушка из торгового зала отстраненно кивнула и закопалась в терминал. — Срочный заказ!
— Дело в том, что выполнить мы его сможем, но только через три дня, когда будет новая поставка. Последнего из этой серии продали вчера. А у нас их было только четыре экземпляра на реализацию.
— У меня по данным в продажу ушло трое. А четвертый… — менеджер почувствовал, что у него отчаянно ноют виски. Этот клиент был не из той категории покупателей, кто бы
согласился ждать три дня или принял извинения за задержку вместе с возвращенной оплатой.
— Четвертый? Да, на витрине. Только он, вы же знаете…
— Да, глючный. И что? Это повод его не продавать? Алиса! Вы себе что позволяете?! Вы хотите штраф себе заработать?!
— Нет, я… — девушка побледнела. Штраф иногда может равняться всей зарплате, а у нее сейчас каждая копейка на счету. — Я сейчас все приготовлю.
В конце концов ее дело упаковать и проконтролировать отправку. А для возвращения глючных моделей есть другая служба и определенная процедура — вот пусть она потом и разбирается.
Алиса прошла через торговый зал, машинально улыбаясь на шаблонные приветствия выставленных образцов — дурацкая привычка, выработанная годами. Просто проще автоматически улыбнуться, чем проигнорировать сигнал взаимодействия от клиента. Да и такие резиновые улыбки, кажется, способствуют повышению и созданию дружелюбной атмосферы. Бред какой-то.
— Ангел? Тебя купили, — окликнула Алиса выставленную на витринный подиум куклу. Киборг шевельнулся, принял предписанную программой соблазнительную позу. — Задание: произвести санитарную обработку всего тела и вернуться к модульной подарочной упаковке. И… и выпей кормосмесь.
Почему она так сказала — девушка не знала, просто обычно для таких кукол покупают целый чемодан разных штучек. А тут… что-то не то. Да и Ангел был такой… такой живой настоящий, что даже его позы и показушные утилиты выглядели естественно.
Ангел послушно склонил голову, показывая, что приказ принят. Он не любил душ. Принимать его было неудобно, потому что стандартные кабинки были не рассчитаны на его телосложение. И в положенные по регламенту шесть минут он никогда не успевал — чтобы нормально высушиться ему надо было, как минимум, семнадцать минут. И то если ставить обдув на максимально горячий воздух, от которого даже кожу жжет. Через двадцать три минуты киборг стоял по предписанной программой стойке возле подарочной упаковки.
— Гибернационный режим ставить? — лениво поинтересовался курьер, проверяя крепления модуля. — Чего стоишь? Залезай.
— Не стоит. — Менеджер торопливо искал шаблон сообщения об отправке заказа клиенту. — Тут лететь полчаса. А там пусть сам разбирается. Память чистили?
— Не успеем тогда, — пожала плечами Алиса. — Вы же сказали, что через час должен быть у покупателя. Только общее форматирование. но тогда могут натсройки слететь.
— Верно, некогда. Так, Ангел, удаление архива за последнюю неделю. Все видеозаписи и логи.
— Выполняю. — Архив было не жалко: все равно там нет ничего хорошего или интересного. — Архив удален.
— Ложись в модуль. Без гибернационного режима. Все время. Поторопитесь.
Когда флайер вылетел из ангарного бокса, менеджер по-простому утер ладонью лоб. Если все пройдет удачно, то он даже может рассчитывать на премию. Не зря же эту модель поставили в витрину, да и вообще по результатам проверки ее было фактически нельзя продавать. Но, с другой стороны, возвращать на базу, заполнять кучу бумаг — это еще хуже. Что ни делается — к лучшему.
— Спасибо.
Голос был слишком резким и грубым. Ангел попытался рассмотреть своего нового хозяина через окошко в крышке модуля, но не получилось — человек стоял чуть сбоку. Ладно, смена владельца произведена. А у него будет время еще полюбоваться на хозяина. Крышка с тихим щелчком поднялась.
— Вставай.
Ангел открыл глаза. Крепления отъехали в пазы. Киборг поднялся, посмотрел на владельца. Человек выглядел слишком усталым, измученным. И глаза… такой взгляд больше бы соответствовал киборгу, чем человеку, мертвые глаза, пустые. холодные. Хозяин у него был единственным с первым уровнем управления и идентифицировался как Виктор Брэш.
— Да, господин Виктор? — Ангел не удержался от вопроса. Просто слишком странно его разглядывал человек, даже обошел вокруг, пощупал плечи.
— Сойдет. Похоже. Ты Ангел?
— Да, господин.
Человек отступил на полшага и ударил кулаком в губы. Киборг чуть повернул голову, чтобы хозяин не сильно повредил руку: смягчить не удар, а прикосновение. Виктор, кажется, это понял и разозлился еще больше — хотя он действовал в рамках программы. Удобство владельца в процессе использования — приоритетная задача. Ударов было много, слишком много. Но человек даже не уставал, бил с каким-то равнодушием и без всякой ярости или агрессии. Просто телодвижения, от которых слишком больно. Ангел попытался проанализировать новые ощущения — они ему не нравились. И самое худшее, что он не знал, как реагировать на такой формат эксплуатации. Ему не дали никакого задания, не определили сценарий, просто стали наносить повреждения сначала руками и ногами, потом железной трубой. Ангел упал на колени, программно прижимая руки к лицу. Но поза, очевидно, не сработала, потому что человек рассердился еще больше — сканеры показали повышение уровня гормонов. И как его успокоить было не понятно: у него не было никакой информации об этом владельце. Первый пункт инструкции по эксплуатации — изложить ириену свои предпочтения, чтобы кукла могла подобрать подходящую именно вам систему взаимодействия и соответствующие сценарии. Фраза Ангелу показалась бессмысленной, зато было необычно наблюдать, как по прижатым к лицу пальцам стекают тонкие ручейки теплой крови из разбитой головы и кровоточащих губ.
Виктор остановился, неприятно стали гудеть мышцы. Захотелось выпить. Потому что внутри снова разгорался пожар той злой боли, от которой он сходил с ума уже вторую неделю. Но только за выпивкой надо идти в комнату, открывать бар. Хотя стакан можно и не искать — сделать несколько глотков из горла. Но сил нет. Виктор прислонился спиной к стене, сполз на пол. Перед ним на коленях стоял сильно избитый парень, похожий на человека. Светлые волосы с красными пятнами подсыхающей крови, светлая кожа в росчерках быстро чернеющих синяков и кровоподтеков. И белые поникшие крылья… Крылья! Ангел!
Виктор вскочил на ноги, словно подброшенный пружиной бешенства. Схватил ириена за горло, сжал пальцы, посмотрел в глаза. Взгляд у куклы был точно такой же, как взгляд у человека: пустой, усталый, мертвый. Виктор видел глаза киборга и в отражении зрачков видел себя. Человек заставил себя разжать пальцы, огляделся как-то беспомощно, словно был в этой квартире впервые. Наконец нашел, что искал — клещи. Большие, строительные.
— Повернись, — хрипло приказал Виктор. Горло сдавливало, словно только что не он, а его самого душили.
— Да, господин. — Ангел медленно развернулся и, проследив движение хозяина, понятливо распахнул крылья.
Неяркий свет небольшой прихожей как будто отразился от белоснежных перьев, заставляя их играть и искриться, как первый снег. Чистый, девстенный, хрупкий. На который хочется смотреть бесконечно долго, смотреть и чувствовать тихую искреннюю радость первозданного света.
Виктор смотрел, прищурившись от боли резанувшего по глазам блеска. А потом медленно протянул руку — теплое, мягкое, пульсирующее под пальцами, живое. Зачем-то даже погладил. Провел рукой, раз, другой. Сначала приглаживая перышки, потом, наоборот, заставляя их подняться дыбом. С удивлением глянул на запачкавшиеся в чем-то липком пальцы — брызги крови попали и на крылья. И снова тугая петля бешенства и горя захлестнула горло и сдавила виски. Он просто Ангел! Ангел, которому не место на земле.
Человек схватил клещи и вцепился инструментом в край крыла…
Боль была настолько дикой, что Ангел едва удержался от вскрика. Киборг машинально впился зубами в руку. Он не должен кричать. Он обязан выполнять желания владельца. Если человек хочет именно так его эксплуатировать — его задача подчиняться. Он будет стоять, молчать, и держать крылья расправленными, чтобы человеку было удобно действовать. И он очень сильно постарается не дернуться. Это его первый хозяин. Он должен подчиняться. Просто у человека такое странное желание. Но как же больно…
Прихожая была сплошь заляпана кровью: когда человек стал отрывать не фрагменты от крыльев, а просто куски спины — плечи, откуда они росли, кровь стала просто брызгать, выплескиваться короткими фонтанчиками. Под ногами хрустели перышки — оказывается, их можно было легко раздавить, если наступить. Виктор неверяще провел клещами по страшным рваным ранам на спине парня и вдруг выронил инструмент, отступил к стене. отвернулся, прижался лбом и закрыл глаза. Он больше не мог справляться с этой своей болью, она победила. Оставалось только сдаться и сдохнуть.
Спину больше не рвали — и Ангел несмело обернулся. Его трясло от боли, не помогало даже то, что он уже пережал раны. Даже руки дрожали, и, похоже, произошел сбой системы визуализации — изображение то чернело, то выцветало до белизны. Или это испортилась органическая часть? Ангел просканировал человека — датчики захлебнулись от волны боли, которой просто фонтанировал хозяин. Программа предписывала на коленях подползти к человеку и умолять о прощении, целуя при этом руки или ноги. Ангел с трудом поднялся, двигаться было больно, но это уже не такая страшная боль. То, что творилось с его человеком — было намного хуже и страшнее. Киборг колебался: приблизиться к хозяину или ждать. И чем он может помочь своему владельцу? Просто стоять и терпеть — он это только что делал и это не сработало.
— Ты не сдерживайся. Хочешь плакать — плачь. Хочешь говорить — говори. Если надо тебе — бей. Только не страдай так… это страшно.
Виктор медленно повернул голову. Окровавленный избитый киборг, которого он сегодня купил в магазине, стоял рядом, смотрел участливо и совершенно по-человечески, и тихо гладил его по плечу. Киборг? Кукла с крыльями, которую он увидел вчера на случайно залетевшем в почтовый ящик буклете. Ангел. Настоящий, белоснежный, в ореоле света, с развевающимися за спиной крыльями. Ангел… Он смотрел на эту картинку всю ночь и накачивался до беспамятства алкоголем. И все равно помнил. Именно такие ангелы, чистые, белые, беспощадные забрали две недели назад его Алену. Его жизнь, его душу. Он видел их — равнодушные рыцари света возле реанимационного блока, и далекий беззвучный голос: «тебе рано туда». И помнил сильный толчок белоснежного крыла, который отбросил его от края крыши небоскреба. И этот Ангел после всего того ада, что он пережил за эти две недели, имел наглость смотреть со страницы виртуального каталога и так безмятежно улыбаться… Ангел, который сломал его самого. И почему-то самым важным стало сломать тоже, порвать крылья. Чтобы эта тварь больше никого не смогла унести от тех, кто любит…
— Хозяин… я здесь… с тобой… — киборг осторожно обнял человека. Где-то на внутреннем экране пробежала красная строка предупреждения. Нельзя прикасаться к людям, если без сценария и не в рамках развлечения или игры. Ангел отключил систему оповещения. Сейчас это неважно…
Виктор едва мог дышать… Боль, которая терзала эти четырнадцать дней, ломала и корежила его, вдруг стала вырываться прочь. Вырываться каким-то безумным криком, от которого ныло в груди и перехватывало вспышками жуткой боли где-то в районе сердца. Почти целую минуту он пытался что-то сказать и не мог, просто открывал и закрывал рот. А потом сломался. Закричал. Задергался в мучительных судорожных рыданиях. Вместе со слезами выходила черная боль, потихоньку уступая место облегчению. И страху, что он сорвется куда-то в черноту, от которой не будет больше никакого избавления…. Если только его отпустят, если вдруг исчезнут эти теплые и сильные руки. Он сорвется…
— Спокойно, хозяин, я здесь. Я рядом… — Ангел понял, угадал, почувствовал. Чуть сильнее и смелее обнял человека. — Я тебя держу. Я всегда буду рядом. Я с тобой… И буду держать…