«Квартирный вопрос»
Дело было вечером. В кружках остывал чай. В зеленой плавали кружки толсто напиленного лимона. В красной медленно таял сахар. В этот раз DEX не стал пользоваться ложкой, а просто насыпал из сахарницы ровно на треть чашки. Разговор был сложным и долгим.
– Феник, может быть, мы все-таки поговорим? Ну, как взрослые образованные люди? Я вообще-то специально для этого учился, а ты мне сколько трафика сожрал, закачивая терабайты всякого образовательного… должно же оно тебе пригодиться. Хотя бы раз в жизни. Например, сейчас вот очень подходящий случай. У меня как раз мысль поговорить с тобой о призвании, миссии… нет, миссия не в плане бытовых вопросов, а более глобальная. Дело всей жизни. О понимании. Вот ты можешь понять, что если я сейчас упущу эту возможность, то никогда себе не прощу? Что, ты простишь? И поймешь? Это не вариант, мне все равно надо ехать. Хорошо, давай попробуем с точки зрения смысла жизни. Вот как ты думаешь, какой смысл в моей поездке?
DEX быстро проанализировал услышанное и решил, что вопрос риторический. Тем более что хозяин про него уже говорил. Раз пять. И про миссию тоже. И про то, что он уже взрослый киборг и местами даже самостоятельный. Феник допил чай и сосредоточенно взялся за посуду. Хозяин мониторил все его действия и перемещения и ходил по пятам, убеждая в важности отъезда.
– Так, выкинь из головы эти слова, они не с той точки зрения описывают ситуацию. Да они образные и характерные, но описание, хм, с подтекстом из другой области получается. Так вот на эту область мы переходить не будем. Что ты хочешь от меня услышать? Что я зае6а…. со всем этим тут? И мне нужны перспективы. Так, убери от меня этот график. Я все равно поеду. Ну вот какого импланта? Знаешь, это не просто порабощение, это эксплуатация. Я за тобой хожу уже третий день, чтобы уговорить, чтобы ты понял и согласился. И что? Мне еще три дня ходить за тобой и выпрашивать прощение? Ты зануда. Кстати, а почему именно три дня девять часов и пятьдесят две минуты? Ах, потому что в девятнадцать сорок семь у меня билет и за три часа я успею доехать до космодрома. Да знаешь, кто ты после этого?
– Киборг. Хозяин, отвали, убираться мешаешь.
– Феник у тебя совесть есть? Ну, хотя бы в виде утилиты?
– Нет, могу вставить. – DEX взялся за швабру, хотя пол и так был чистый.
– Ну пойми, не получится у меня одновременно проходить стажировку и работать, чтобы оплатить себе проживание. И еще раз работать, чтобы кидать тебе деньги на жизнь. А так будешь жить в своей комнате и сдавать всю остальную квартиру. И все будет чик-чирик. Ты еще долго обижаться будешь?
– Да, три дня девять часов и сорок одну минуту.
– Ну, хочешь праздник? Два? Сейчас и когда вернусь? Это всего несколько месяцев. Один и два… то есть двенадцать. Ну, ты какой-то неправильный киборг. Другие вон рады от хозяев избавиться, даже в виде ужастика. А ты что? И заметь, я ведь сам предлагаю.
– Ты не с той стороны предлагаешь.
– Не понял?
Рент завис, наблюдая, как Феник быстро перезаряжает посудомойку, ловким пинком направляет пылесос в сторону дивана, одновременно меняет программу духового шкафа, и активирует пылепоглотитель.
Вечером договорить и договориться не получилось. Рент завернулся в одеяло, но сон упорно не шел. Зато мысли разные в голове крутились. И почему-то все о киберах. Вспомнился и ролик из программы о сорванных машинах, которые убивали в какой-то извращенной форме своих хозяев. Например, симпатичный белоголовый DEX на видео одновременно насиловал своего хозяина и отрывал куски от человеческого тела. Рент юмора не понял – обычные камеры DEX’ы спокойно могли засечь датчиками, а этот как будто позировал, вместо того чтобы грохнуть потихоньку и смыться. Или вот шоу вспомнилось, тоже ужастик, но более реалистичный: какой-то шизанутый мудак ворвался в бордель с Irien’ами. Перестрелял людей из администрации, глуханул двух киборгов из охраны спецжетоном (и откуда такая штука у обычного психа?), приказав им отключиться, а остальных киборгов подчинил тем же жетончиком. А затем долго и методично прожигал плазмой внутренности Irien’ов, засовывая дуло бластера то в задний проход, то в вагину. Рент передернулся – зарекался же смотреть галаканалы на ночь. Потом или не уснешь, или хрень какая-нибудь приснится. Но вот все-таки интересно: сюжет подавался как о сорванных киберах, но Irien’ы там были послушные – подчинялись жетону и умирали… С выжженными внутренностями даже машинка не может функционировать. Был бы там хоть один сорванный киборг, а так там был, похоже, только сорванный человек. Да еще и маньяк. Это же надо додуматься трахать киберов бластером, орать при этом, что спасет мир от разума и жать на спусковой крючок, чтобы кибермодифицированные тела разрывались на клочки белыми лучами плазмы. Парень уже несколько раз закрывал и открывал глаза, но словно воочию видел вспыхивающий луч огня и брызжущую из разрывающихся тел кровь. Лучи быстро и жутко вспарывали человеческую кожу, перерезали мышцы и кости, раны становились больше и шире, и сквозь обгорелую и чадящую плоть вываливались местами обугленные и спекшиеся куски, в которых с трудом опознавались внутренности. А псих восторженно совал бластер между ног Irien’ам женского пола или в задницу Irien’ам пола мужского, выставлял заряд на полную мощность, жал на спуск, менял батареи… И страшнее всего были мертвые глаза киборгов, которые выполняли приказ владельца жетона: подходили, раздвигали ноги или наклонялись – и взрывались, разлетаясь фонтанами органики… Картинка была слишком реалистичной, и Рент даже почувствовал запах горелого мяса. А во рту возник ржавый привкус крови.
– Хозяин, ты чего не спишь? – Феник опустился на корточки возле дивана.
– Да так, – Рент давно перестал шугаться того, как бесшумно и быстро может передвигаться по квартире DEX.
– Ясно. Хочешь, полежу с тобой?
– Ладно. – Рент прикинулся, что делает одолжение, но на самом деле был рад. Теплый и сильный DEX защищал от плохих снов даже лучше, чем в реальной жизни от хулиганов.
Утром Феник привычно сработал вместо будильника. Это соревнование у них было давно: киборгу надо было каждый раз найти новый способ разбудить хозяина, а человеку продержаться хотя бы пять минут.
– Хозяин, ты проиграл. – Феник прекратил целоваться и выпустил взъерошенного и окончательно проснувшегося Рента. – Семнадцать минут. Раздевайся.
– Я в следующий раз с тобой на пятнадцать поспорю.
Рент нехотя стащил с себя футболку. Сложил руки перед грудью и несколько раз, на пробу, спружинил в коленях. Первый удар он пропустил, как, впрочем, и второй и третий. Частично блокировать смог только шестой, и то потому, что киборг отрабатывал стандартную связку, которую они обкатывали много раз. На восьмой минуте парень понял, что выдохся. На одиннадцатой решил, что глумление над трупом с помощью спорта – это не гуманно и попахивает инквизицией. На четырнадцатой на него снова снизошло озарение, что во время тренировок как бы киборгов бить положено, удары на них отрабатывать, а не наоборот. На семнадцатой минуте Феник позволил ему упасть на пол и за эту милость был обозван благодетелем, правда, эпитеты, прилагающиеся к восхвалению, были исключительно нецензурны.
– Поговорим о разумности. – Рент почувствовал, как его потыкали в бок носком кеда. – Разумно каждый раз увеличивать физическую нагрузку, а не укорачивать время тренировки.
– Пятнадцать минут, – выдохнул хозяин. – Спорим, что не успеешь?
– Договорились, – кивнул киборг. – Как раз у тебя будет еще один спарринг накануне отъезда.
Человек попробовал зарыться головой под имитацию доски на полу, но номер не прошел. Покрытие было намертво приклеено к полу, а зловредное оборудование уже примерялось, как бы ловчее транспортировать хозяина в душ. И почему-то, по мнению кибера, самый удобный вариант перемещения был – за одну ногу в вертикальной плоскости.
Все-таки настроение у кибера испортилось, и последствия были печальны. Вместо обещанного пирога с зеленью и сырными гренками, на столе красовались тарелки с вегетарианским супом.
– Между прочим, ты про другое блюдо говорил, – хмуро заметил Рент, – а обещания выполнять надо.
– Могу прямо сейчас, – согласился Феник, – но тебе тогда придется мыться по новой.
– Почему?
– Ты пообещал, что я смогу тебе вылить еду на голову, если ты ее не одобришь.
– И когда это было?
– Когда я готовить учился. Это был отличный мотивационный стимул.
– Это была просто дурацкая идея.
– Не одобряешь? – Киборг предвкушающе зажмурился и потянулся к тарелке.
– Одобряю, – торопливо буркнул Рент и взялся за ложку.
Логики он и сам не видел в подобной установке, но после четвертой реставрации кухонного блока, и это не считая мелких восстановительных работ, готовить стал Феник. И почему-то с первого раза еда у кибера стала получаться не только съедобной, но и вкусной.
– Смотри, сейчас для нас важно что? – Рент говорил с полным ртом. – Найти хороших квартирантов. Чтобы вовремя платили денежку, не создавали проблем, не мусорили зря, а то…
– А то убью… – кивнул киборг.
– Хм, тогда у них не будет шанса осознать и исправиться, – возразил Рент. – Может, как-то менее радикально?
– Прибить, но не сразу? – уточнил кибер.
– Лучше не прибивать сразу. В конце концов их можно будет, если что, потом и заменить.
– По гарантии поломанных людей не меняют.
– Ну ты… тогда не до конца… как-нибудь…
– Я подумаю над этим. – Киборг налил себе добавки.
– Ну, хочешь… сам выбери, – предложил Рент. С трудом представляя себе, как будет объяснять будущим квартиросъемщикам, что к дешевой и годной по всем параметрам жилплощади еще прилагается в довесок кибермодифицированный жилец нестандартного поведения.
Первые желающие откликнулись на объявление через тридцать шесть минут после того, как предложение вывесили в общий доступ. По телефону звучали весьма пристойно. И даже сами признались в традиционной ориентации, вежливости и согласии на все условия. Все вопросы решили быстро, дистанционно и ко всеобщему удовольствию. Вечером ребята должны были подъехать за ключами и перетащить часть вещей.
Первой мыслью Рента, когда он открыл дверь, стал зарок никогда больше не читать ужастики, не смотреть кино с рейтингом хард и отказаться от халявного приглашения на осенний вампир-бал. Парочка, нарисовавшаяся на пороге, была слишком колоритной для нервов обычного аспиранта. Особенно выразительно в полутемной прихожей смотрелись светящиеся татуировки. Не то чтобы именно вся анатомия человеческого тела была прорисована, но выглядела довольно реалистично.
– Они тоже люди, – невозмутимо похлопал хозяина по плечу Феник.
….Феник позвонил сам ровно через два месяца, до этого благополучно отвечал на сообщения и даже выходил в чатик пообщаться с хозяином. Снова поболтали о делах, Рент рассказал о своей стажировке.
– Хозяин, я тут собираюсь сорваться, – спокойно доложил киборг в самом конце разговора.
– Куда? – поинтересовался Рент. Ну, мало ли, отдохнуть захотелось человеку. Ну и что, что не человек, любая техника имеет право на отдых.
– Неправильный вопрос, хозяин. Не «куда», а «какого хрена» надо говорить, – подсказал киборг.
– Ладно, какого хрена? – послушно повторил парень.
– Меня сделали папой, – обреченно признался Феник.
– За что? – поразился Рент.
– За многое, – вздохнул кибер и стал горестно перечислять: – за доброту, за умение находить язык с детьми, за вкусную кашу, за…
– Подожди. – Рент помотал головой, цифры почему не складывались, – но детьми за девять месяцев после процесса обзаводятся. А тут только два прошло? Ты чего, реплицировал?
– Упаси процессор, – открестился киборг.
– Тогда я ничего не понял.
– Это видно, – согласился киборг, – но меня вообще-то спасать надо.
Три дня отпуска пришлось выбивать долго и со слезами в голосе, но вырваться удалось. Дома Рента поджидали интересные изменения. Во-первых, было шумно, многолюдно… то есть многодетно, а его собственный киборг встречал хозяина с выражением загнанной на переправе коняшки, которую не то чтобы менять – пристрелить уже поздно.
– А это зачем?
– Это Васек, те трое – его генетические братья… – стал покладисто объяснять киборг.
–Хм, они не похожи и вообще разноцветные, – усомнился Рент, разглядывая беснующихся детей.
– Генетические братья по разуму, – уточнил киборг. – С низким коэффициентом… в родителей, очевидно.
Тут Рент согласился: чтобы заделать таких… альтернативных детишек мало одного коэффициента.
– Вон тот – Стенька, а те пятеро вообще пришли сегодня первый раз вместо Шагги и Эрта.
– А чего пришли? – не понял парень.
– Не знаю, – устало выдохнул киборг и не глядя протянул руку, подхватывая сверзившегося со стенки пацаненка лет восьми. – Но им тут нравится. А квартира уже полтора месяца объявлена территорией свободного развития.
– А где те страшненькие? Ну, которые заселились?
– Не вынесли произвола и собрали вещи двадцать дней назад. Детей пересчитали перед выходом и оставили.
– Зачем пересчитывать тогда было? – недопонял Рент.
– Чтоб никого по ошибке не забрать.
– Хм… а сколько их было?
– Четверо. В начале, – доложил Феник, мрачнея.
– А остальные?
– Размножились.
– Как?!
– Волей родительского произвола. Соседи приходили жаловаться на шум, а потом приводили детей и уходили без них.
– А раньше ты позвонить не мог? – возмутился Рент, пытаясь снять со своей спины запрыгнувшую туда девчонку.
– Нет, за этот месяц еще была получена оплата за квартиру.
За три дня найти родителей, отсортировать детей и развести отпрысков по домам оказалось непросто. Детишек взрослые признавали сразу, но забирать обратно категорически отказывались. Мотивируя это тем, что у дяди Финика всей ребятне очень здорово и лишать будущее поколение отличного времяпрепровождения противоречит правам и нормам этической морали высокоразвитого общества.
Рент научился ругаться, бодро и доходчиво. Моментально вник в вопросы педагогический психологии и психологической педагогики. Но каждый час все равно кто-нибудь приводил детеныша или нескольких, самые продвинутые детки заявлялись сами и ныли с большим упорством под порогом. Рент менял идиоматические выражения на кроликов, кошечек, ежиков и собачек и под эти обороты разводил чад по домам.
Под конец парень озверел настолько, что наклеил на дверь объявление о том, что владелец квартиры переквалифицировался в педофила и ждет не дождется новеньких детишечек. Под доносящиеся с площадки угрозы – воззвания к общественности звучали громко и задорно, но в дверь уже не ломились и мелких подбрасывать перестали – Феник радостно убрал всю квартиру. Даже без соревнования на скорость. И сразу же завалился спать.
Новых квартиросъемщиков Рент увидел за полтора часа до отлета в космопорт. На вид парни выглядели прилично, разговаривали тихими вежливыми голосами, представились работниками социальной сферы услуг. Рент обменялся с парнями крепкими рукопожатиями, подмигнул Фенику и умчался обратно на свою стажировку.
– Хозяин, я тут точно сорвусь, – пожаловался Феник через два месяца.
– Рассказывай, – понятливо кивнул Рент.
Это было долго и мучительно больно, – начал признаваться киборг. – Сначала они занимались этим друг с другом, потом к ним стали приходить другие люди, у которых они «любимчики» – и они занимались этим все вместе. Потом они пытались принудить к этому и меня.
– Ты не согласился. – Рент очень сильно постарался, чтобы лицо не выражало крайнюю степень коктейля из разных чувств: начиная от досады и заканчивая злостью.
– Нет, – поник головой киборг, – потому что при этом они еще и поют.
– Выезжаю. Ты там попробуй продержаться.
Звуковая волна едва не сбила с ног. Мощность и насыщенность оказались настолько яркими, что Рент минуты две пытался осознать, где он и что происходит. Потом почему-то подумал о том, что, наверное, музыку специально громко врубили, чтобы никто криков не слышал. И почему-то совсем упустил из виду, что боевой DEX работает бесшумно и никто бы по любому ничего не услышал.
Взаимопонимание нашли быстро, при помощи интернациональных жестов. «Любимчики» оказались вполне компанейскими ребятами, накачали Рента пивом под завязку, сунули под комбез инфокристалл с записью нового альбома и клипами. И предложили дать им на время попользоваться кибером, потому что он умеет неплохо танцевать под хардкоп – то есть совершенно потрясно дергает всеми конечностями, причем в разных направлениях. На это Феник ответил, что это он так злится. С музыкантами пришлось распрощаться не из-за непристойных предложений, а из-за того, что концерт у них провалился и оплату они просрочили. Рент их даже простил частично и с чистой совестью утвердил в качестве новых жильцов парочку девушек.
– Хозяин, я уже сорвался, – исправно доложил киборг ровно через три месяца.
Рент обреченно пошел улаживать вопрос с трехдневным отпуском по вновь открывшимся семейным обстоятельствам. Подробности по видеофону даже узнавать не стал. Уж если боевой киборг повышенной домохозяйственности зовет на помощь, значит, надо срочно бежать и помогать. Ну или хотя бы решать грамотно вопросы с утилизацией лишних свидетелей.
Девушки были симпатичные, неопределенного возраста и склонностью к повышенному романтизму. Одна оказалась слегка беременной, вторая пребывала в гневе за измену. Рент честно попытался объяснить ситуацию с точки зрения биологии и человеческой анатомии, а также инновационных биотехнологий, но не преуспел ни в одном направлении. Зато вино было на высшем уровне, а закуска диетического содержания. Опьянение накатило быстро, веселье набрало обороты и, кажется, Рент за полчаса успел признаться в любви сразу обоим квартирантам и собственному киборгу. Уточнить, возлюбил ли он кого по-настоящему, было, с одной стороны, стремно, с другой – чревато. Императив истины зачастую конвертируется в определенность обязанностей, а переходить на личностные параметры парень был явно не готов. Даже по пьяной лавочке и под влиянием хорошей гулянки.
Утро встретило парня крепкой головной болью и покачиваем всех плоскостей. На осознание, где он и с кем, ушло минут пять.
– Хозяин, – скромно заметил Феник, – может быть, ты отменишь приказ? А то я с тобой совсем не выспался.
– Отменю. – Зря, конечно, он кивнул головой. – Отменил. А какой он был?
– Тебе лучше не знать.
– Ясно. А чем тебе девушки не угодили?
– Они хотят натуры.
– И?
– Моей.
– А зачем?
– Для обустройства жизни. – Киборг стал говорить торопливо, желая успеть высказать все наболевшее: – Они не могут поговорить друг с другом сами и зовут меня, чтобы я сказал этой дуре и там много всего… все перечислять не буду. А еще у них ломаются ногти, и по этому поводу мне надо плакать, а если я не умею, то я «бесчувственный чурбан». Ломаются каблуки – и я должен носить их на руках, хотя более рационально просто переобуться. Ломаются они сами, и тогда приходится долго сидеть рядом, вытирать сопли и говорить комплименты. И это кошмар. Хочется убивать. Можно?
– Да-а-а… – сочувственно протянул Рент.
– Правда? – оживился киборг.
– Нет!
– А я надеялся…
– Не надо. Платить перестали?
– Угу.
– А по какому поводу?
– Надули губки и хотят натуру. А моя натура их не хочет.
Выселение длилось пять дней с переменным успехом. Девушки солидно окопались на своих позициях и не собирались сдаваться так просто. В ход пошло все: одежда формата «все голое», кофе в постель – хорошо, что киборг принял удар на себя. Лепестки роз и крошки печенья на простыне: розы накрошили от романтики, а печенье – потому что было скучно ждать. Попытки совместного душа дошли до такой степени, что Рент звал Феника составить ему компанию. И это было даже приятнее, потому что спинку киборг потереть мог с эффектом хорошего массажа, а не просто поцарапать коготками, имитируя неземную страсть. Отпуск пришлось продлевать. Жизнь становилась невыносимой, а придирчиво собранные киборгом вещи каким-то волшебным образом прямо в чемоданах просачивались обратно в квартиру.
С тараканами договориться оказалось проще, чем с девушками. Рент, для верности, закупил целый мешок. Красавицы собрались со скоростью профессиональных Iren’ов, а Феник еще потом целый день отлавливал рыжих шестилапых насекомых. И, кажется, от этого процесса, получал больше удовольствия, чем от выселения девушек.
Повод заказать пиццу был, тем более что и время позволяло – целых четыре часа до вылета. Феник радостно и самозабвенно отдался уборке. Рент отдыхал в тишине, медитируя на ползающего внутри стеклянной банки таракана. Последний из «Могиканина» – специального магазина редких тварей, – почти родной. Хоть в качестве домашнего питомца оставляй. Царящие мир и благодать омрачали только мысль о том, что надо как-то срочно снова найти арендаторов, и копошащийся в душе страх того, с чем придется столкнуться через два или три месяца.
– Хозяин, – Феник подошел и развязно развалился рядом на диване, – а тебе принципиально важно, чтобы тут люди жили? Знаешь, мне без них совсем не грустно.
– Так деньги ведь… тебя кормить-то надо, – вздохнул Рент.
– А, может, я это… работать лучше пойду?
— Хорошо, ты со мной не разговариваешь, но можешь сказать: за что? — Киборг замер бездушным манекеном в дверном проеме. Стоять было больно, но информация датчиков — это мелочи. Хуже было то ощущение пустоты и сквозной раны в груди, хотя там никаких дырок не было.
Дин сидел на мешресле, обхватив колени, — удобная штука, способная принимать любую форму, подстраиваясь под того, кто на нее садится или ложится, — и на слова киборга никак не реагировал. Генрис все же прошел в комнату: и так почти час маялся неизвестностью, слоняясь по маленькой кухне к окну и обратно. А потом еще столько же простоял на пороге комнаты, наблюдая за своим хозяином и другом… Вот только кем он теперь был для этого человека? Искать ответ на этот важный для него вопрос он уже устал — пусть хозяин скажет. И он все сделает так, как захочет человек. Генрис обошел мешресло по кругу и опустился перед человеком на колени.
— У меня есть код смерти: называешь мое идентификационное обозначение и отдаешь команду умереть — все просто. Я подчинюсь — ты у меня давно прописан хозяином. И не буду бросаться и срываться.
Дин устало посмотрел на кибера. Он не спал больше суток, пытаясь вернуть себе свое имущество — и у него получилось. Кибера ему отдали, и даже отремонтированного — на починку ушли все накопленные деньги, плюс пришлось еще взять приличный кредит, который года три предстоит выплачивать. Но вот получится ли вернуть себе друга? Друга, к которому привык. Друга, с которым можно поговорить обо всем на свете. Друга, который помог ему самому измениться. Дин был прагматичен в отношении машин и оборудования: техника — это всего лишь механизм, даже с самым прокачанным искином, это все равно кусок кода. А кусок кода — не может быть другом или приятелем… ну, только если у человека больное воображение.
— Зачем ты поднялся? — Дин попытался проявить заботу, старательно убирая лишние эмоции из голоса. Наверное, для дешевого галофильма и сработало бы, но с кибером не прокатило — гребаный детектор. — Тебе еще несколько дней надо отлежаться.
Киборг смотрел в глаза человека. Нахрен показатели правдивости, если и так все видно. Генрис медленно поднял руку, положил на плечо хозяина. Заметил, как тот неуловимо отшатнулся. Вздохнул, убрал руку.
— Я не знаю, почему ты стал меня бояться. Я раньше дотрагивался до тебя, мы спарринговали — и ты не пугался.
Дин промолчал. В самом деле не объяснять же этому парню… киберу, что все дело именно в том, что до прыжков просто не знал…
— Я и тогда был кибермодифицированным, — едва слышно произнес Генрис.
— Послушай, тебе нужно время вылечиться… восстановиться, — неожиданно резко даже для самого себя произнес Дин. — Мне нужно время привыкнуть к тому… кто ты такой.
— Всего два слова: Генрис, умри. Времени понадобится ровно три минуты. — Киборг сцепил руки за спиной, чуть наклонил голову.
— Придурок! — рявкнул Дин. — Знаешь, отчего мне противно? Я тебя считал другом! Понимаешь? Другом! — Дин схватил кибера за грудки и встряхнул со всей накопившейся болью и обидой. — Я тебе доверял. Думал, у меня появился настоящий… друг. А ты меня обманул. Ты же мог сказать… — В глазах вскипели злые слезы. Договаривать Дин не стал, заставил себя разжать руки и даже расправил на груди кибера смятую футболку.
— Мог. — Генрис опустил голову. — Но тогда не было бы этих трех месяцев, когда у меня был друг, сказки… Дин, ты прописан у меня хозяином, ты можешь делать со мной что угодно. Даже… если будешь поступать так, как… не важно… но если будешь относиться ко мне как к оборудованию, бить, приказывать — я согласен. Просто я выбрал тебя и не хочу себе другого хозяина.
— Ты… — Что сказать, Дин не знал. Надо все как-то понять, переосмыслить, принять. Терять друга ему тоже не хотелось. А если… Дин ударил коротко и сильно, без замаха — когда он немного освоился с рукопашкой, у них появилась такая игра: стукнуть или провести неожиданно для другого прием. А второй обязан успеть среагировать. Счет был всегда в пользу Гирса — дотронуться до него, если он сам нарочно не поддавался, никогда не удавалось. А теперь кулак свободно и жестко вбился в грудь. — Ясно. Мой друг бы уклонился или блокировал.
— Я понял. — Глаза Генриса стали безжизненными, как у правильной машины. — Я твой кибер, хозяин. Жду твоих приказов.
— Иди на хрен. То есть иди лечись… регенерируй. — Голос дрогнул. Дин отвернулся. Так сразу было сложно со всем разобраться — одно он знал точно: кибера он предавать не будет. И дело не в том, что тот бросился за ним в пропасть, а потому что… Просто потому что.
Генрис повиновался, как и положено машине, получившей приказ от хозяина. Улегся на свое спальное место в предписанной программой позе — хотя разбитый позвоночник давал о себе знать. Закрыл глаза, включил регенерацию на полную мощность. Наверное, это второй шанс — там, в тестировчоном стенде, когда его ремонтировали и проверяли, он даже не боялся. Ну выдаст себя — отправят в разработку, но… какая разница? Он не хотел себе другую жизнь и другого хозяина. Если Дин откажется от него, то лучше бы он совсем разбился в том ущелье.
Сидеть и переживать надоело, прошло около трех часов, но решение так и не сформировалось. Раньше он стал бы рисовать схемки и графики — они помогали обдумывать ситуацию, но теперь хотелось что-то делать. И Дин взялся за швабру — оказывается, мытье пола помогает успокоиться. А намыливание чашек пластиковой губкой — собрать мысли в кучу. Если хорошо подумать, то он ни секунды и не сомневался, когда рвался вызволять своего кибера. Просто этот говнюк… вот зачем было обманывать? Ладно, все устаканится, надо дать и себе и этому придурку кибернетическому время. А пока что… Дин набрал по памяти код пиццерии, в которой часто делал заказы до появления Гирса.
Пиццу привезли через десять минут — за это время Дин успел навести порядок на и без того идеально убранной кухне. И даже открыть новый проект. Забрал у дрона коробки, заварил кофе. Положил на тарелку кусок пиццы с сыром и морепродуктами — специально заказал одну под свой вкус, а вторую такую, как любил и часто готовил кибер. Осталось только изобразить официанта…
— Жрать подано. — Дин картинно удерживал тарелку с пиццей на ладони. Генрис открыл глаза, но даже не шевельнулся — то, что сказал хозяин, не квалифицировалась ни как прямая команда, ни как указание к действию. — Тебе приказать или сам поесть сообразишь?
Генрис плавно поднялся, перехватил тарелку и стал равнодушно поглощать калории. Дин скривился — ладно, он сам слегка передергася от всего случившегося, но теперь ведь успокоился и готов попробовать все наладить. Но чего кибер отмораживается? Сил на то, чтобы повторять обещания и уговаривать, уже не осталось. Дин размахнулся — и пластиковая тарелка впечаталась в противоположную стенку, не разбилась, грохнулась еще и об пол.
— Приятного аппетита. — Дин круто развернулся, сходил на кухню за чашкой кофе, вывел терминал из режима ожидания.
Игрушка не получалась — зато код на охоту за злобными мностряками писался с лету. Работа наконец-то привычно захватила все мысли, и Дин даже не заметил, как наступила ночь. Отодвинулся от терминала вместе со стулом, поднялся, потягиваясь, чтобы оживить затекшие мышцы — раньше Гирс регулярно следил, чтобы он вовремя делал перерывы… Теперь Гирс неподвижно замер за его стулом. Первой реакцией Дина было выругаться — если бы оглянулся во время работы, точно бы не удержался от крепкого словца.
— У тебя мозги перегрелись?! Я тебе что сказал?! Лежать и выздоравливать, а не стоять столбом! — Дин рассердился… на себя, потому что мог бы и подумать, хотя догадаться сложно, что придет в голову этому… типу. А вот так себя выматывать — безрезультатным стоянием — глупо.
Генрис считал эмоции хозяина и поступил так, как советовала программа — принял позу для наказания. А чтобы человек не сомневался в его готовности принять любое воздействие, даже об этом проинформировал.
— Зачем ты нарываешься? — Дин сжал кулаки.
Генрис точно рассчитанным движением выдернул Динов ремень из шлевок — Дин даже среагировать не успел, как уже остался без ремня, хорошо что джинсы и так не спадали, а ремень был всего лишь привычным элементом одежды.
— Хозяин может наказать оборудование. — Генрис с вызовом сложил ремень вдвое и протянул человеку.
— Хорошо. — Дин стиснул зубы. — Я и сейчас тебя считаю человеком и другом, а себя дураком. И мне плохо, что ты врал, хотя… обвести программера вокруг пальца — это талант. Но я не хочу гадать, где ты сам, а где твоя прокачанная имитация личности.
— Я сам. — Генрис растерянно скомкал ремень. — Я боюсь того, что ты от меня откажешься. Ты знаешь возможности киборгов, ты знаешь про меня… что я сорванный. Я ведь не прошел тестирование по функциональности… и меня просто отдали тебе… или продали?
— Да, я написал подтверждение, что беру на себя ответственность и не буду предъявлять претензий, если ты меня размажешь по потолку тонким слоем, — спокойно кивнул Дин. — Гирс, если бы ты не разбился сильно, то я бы… ну я испугался, все-таки не каждый день с такой высоты падаешь. Слушай, хочешь я коктейль сделаю или кофе со сливками?
— Спасибо. — Генрис поблагодарил вежливо, но видно было что ему все равно.
С напитками Дин провозился дольше обычного: пытался лихорадочно вспомнить все, что знал про киберов, потому что не понимал как поговорить и, главное, как это сделать так, чтобы быть на сто процентов убедительным. Потому что даже в себе он сомневался. Когда вернулся в комнату, Генрис стоял на подоконнике распахнутого окна. Оглянулся через плечо, шепнул: «прощай» и качнулся вперед… Дин рванул к окну, понимая, что не успеет перехватить и не сможет поймать, но… когда он едва не перелетел через подоконник следом, вывернушийся снизу кибер буквально втолкнул его обратно. Дин не удержался на ногах, растянувшись на полу. Генрис спокойно перемахнул в комнату, спрыгнул с подоконника и закрыл окно.
— Ты… — Дин понял, взбесился, мгновенно оказался на ногах и бросился на кибера. В эту минуту ему точно было глубоко плевать: кибер Генрис или человек, будет он стоять и терпеть или защищаться, — просто хотелось вправить этому придурку на место мозги или процессор — чем он там думал, когда проворачивал эту штуку за окном?
Генрис увернулся, поймал удар ногой на блок, а потом даже сам легко ткнул человеку кулаком в живот. Он был счастлив: из-за кибернетической куклы человек не стал бы так рисковать собой. Да и если бы Дин считал его кибером, то мог бы просто остановить приказом. Так броситься спасать можно только другого человека. Значит, он не ошибся в своем хозяине.
Дин за трехминутную жесткую схватку выпустил пар и без сил упал на мешресло. Генрис поколебался, но осторожно подвинул его и развалился рядом.
— Убил бы, — простонал Дин.
— Ты пытался. — Кибер усмехнулся. — Я оценил.
— Ну раз ты решил заделаться под кибера, то сам и будешь это отмывать. — Дин указал пальцем на коричнево-белую лужу на полу и потеки не стене.
— Не проблема. — Генрис просканировал результат: Дин не пожалел сладостей, хотя он все это время не налегал на сахар, да и вообще его почти не употреблял. — Могу даже вылизать, ты ведь старался…
— Придурок… — Дин на мгновение задумался. — А можно, я тебя буду по другому называть?
— Хозяин имеет право присвоить оборудование любое удобное для него идентификационное обозначение. — Генрис прищурился.
— Просто… — Дин замялся. — Я не хочу звать тебя тем именем, которое у тебя записано приказом на смерть. Но если ты против…
— Нет. — Кибер заинтересованно улыбнулся. — А какое ты придумал?
— Есть легенда древняя про птицу, которая возрождается из пепла.
— Феникс? — уточнил Генрис.
— Да. — Дин заложил руки за голову, так лежать было удобнее. — Ты ведь тоже почти возродился…
— Я согласен, только давай не Феникс, а Феник — так забавнее.
— Договорились. — Дин протянул руку, и кибер хлопнул его по ладони, скрепляя договор. — А тебя тоже можно переименовывать?
— Ну… — Дин вздернул вопросительно бровь. — А ты как хочешь?
— У меня ты записан хозяином первого уровня — Андрэ Рент. Рент — означает отдавать, возвращать?
— Наверное. — Дин пожал плечами. — Никогда не интересовался генеалогией. Хочешь, зови так…
— А что мне еще разрешишь? — осторожно уточнил Генрис… вернее, теперь уже Феник. Возрожденный из пепла? В этом определенно что-то было. И новое имя — это почти то же самое, что и новая жизнь. Обещание.
— Разрешаю… быть человеком. — Дин расхохотался. — Давай пусть все будет, как раньше? Мне ведь кибер не нужен… — И, заметив, как сжался Феник, поспешно добавил: — Мне нужен друг, мне нужен ты.
Черный флайер с серебряными полосами прилетел первым, мягко опустился почти к самому дну котлована и завис в метре над землей. Из него, почти одновременно, выпрыгнули два киборга. Один тут же взял под контроль периметр, а второй изобразил ступеньку для спускающихся следом трех человек.
Люди подошли к распластанному на земле телу, о чем-то увлеченно переговариваясь, очевидно просто продолжали какой-то свой интересный разговор. Один из спецов, с большим планшетом задал какой-то вопрос своим киберам, выслушал ответ и кивнул. Его напарник активировал жетон, махнул перед лицом Гирса. Киборг дернулся. Тогда Третий из спецов мгновенно выхватил бластер, направил его в грудь лежащего кибера и нажал сенсор.
В это мгновение плавающая муть перед глазами рассеялась, и Дин отчетливо увидел движение пальца. Словно при сильном увеличении на вирт-экране, когда изображение просто налетает на зрителя, пугает и захватывает своей реалистичностью. Он даже словно сухой щелчок выстрела — память услужливо подбросила фрагмент звука из какого-то древнего исторического фильма. И сейчас этой резкий короткий хлопок удачно наложился на происходящее действо.
— Грузите его, ребята, — устало приказал киберам мужик с планшетом. И этот тон, и равнодушные действия, и холодное любопытство толпящихся людей стали спусковым крючком для самого Дина.
Парень рванулся, высвобождаясь и, не глядя, отбиваясь от удерживающих его рук.
— Ему реаниматологов надо! — закричал Дин. — Медиков! Он разбился!
Кто-то со смешком попытался перехватить истерящего парня. Кто-то с издевкой в голос заржал. Кто-то истошно и пронзительно стал вопить «Спасите кибера! Доктора для киборга!».
Киберы выполняли привычную работу: подхватили обездвиженное тело, понесли к флаеру, бесцеремонно закинули в грузовой отсек. Спец с планшетом сунул в руки Калина вирт-визитку с рекламным купоном на скидку или обмен с минимальной доплатой устаревшей, сорванной или негодной к работе биомашины. И вежливо распрощался со всеми сразу.
Медики тоже пригодились: Калин с напарником со спокойной совестью им сдали истерящего Дина.
— Вот посттравматический шок у человека, — старательно объяснял Калин старшему реанбригады. — Упал, и от страха рассудком, кажись, повредился.
— Посмотрим. Полечим. — Доктор не отличался многословностью. Задал только один вопрос: есть ли тут близкие парня, которого надо забрать? Ответ был отрицательный, Дин уже был зафиксирован на носилках и девушка-медик заряжала стандартную капельницу ударной порцией успокоительного.
Седативный эффект Дин на себе ощутил почти сразу — мир поплыл, расслаиваясь на странные многогранные фигуры, которые расплывались, говорили странными трескучими голосами и почему-то страстно кашляли. Отключился парень когда носилки загрузили в отсек медфлайера.
Последними на место происшествия прибыла полиция. Церемонно раскланялась с удаляющимися медиками, брякнула служебный флайер на самый большой уступ, согнав через усилитель звука оттуда всю толпу, включая три гироскутера и один скайбайк, у которых при виде нижней части полицейского флайера сработали искины и техника поспешно расползлась в разные стороны. Полицейские приступили к работе с ленцой и уверенностью в своих силах. Скачали с камер видео, опросили свидетелей, сверяя процент правдивости по штатному киберу. И выдали Калину предписание временно прекратить деятельность. Владельцы аттракциона ознакомились с документом, заверили его биометрическими подписями. Киборг полицейских тем временем натянул по периметру места падения светоотражающую ленту. Хотя кто мог еще сюда сунуться после сегодняшнего дня? Но, видно, так положено по правилам.
Люди неохотно расходились и разъезжались, впрочем многие отправились в бар обменяться видео и впечатлениями.
— Все, народ, по домам, — сердито уговаривал адреналинщиков Жакс, грозно поглядывая на напарника. Калин, как более подкованный в плане альпинизма, на лебедке бегал по стенкам пропасти, отцепляя сетку — все равно порвалась. — Представление закончилось! Когда начнем работать следите за информацией на нашей страничке. Всего хорошего! Адьюс! Вроде бы и дел немного, но владельцы аттракциона разгреблись со всеми хлопотами и проблемами лишь к ночи и, не сговариваясь, отправились в «Серогаз». Привычная обстановка и пару банок пива немного сгладили мерзостное ощущение от событий дня.
— Убытков, по самым скромным подсчетам. на неделю, — мрачно прикинул Жакс.
— И это еще хорошо. — кивнул Калин. — Может и на две. А если этот подаст иск на тему, что из-за нас угробился его кибер, то придется либо раскошеливаться, либо рот затыкать.
— Ну, можно найти свидетелей, что он сорванный был и вел себя странно… у тебя видео с площадки с собой есть?
— Да, слил перед уходом весь архив за день.
Парни уткнулись в экран комма. Киборг действительно вел себя нетипично: улыбался, хлопал хозяина по плечу, что-то объяснял и показывал. И, перед тем как броситься ловить своего неудачника, вдруг резко побледнел.
— В принципе, за сорванного сойдет, — заключил Жакс.
— Ну, признаки заметны. И тогда получается… этот парень знал, раз с ним так общался. Можно к Касрелу обратиться даже на предмет компенсации — к нам на аттракцион притащили сорванного кибера, подвергнув угрозе всех клиентов.
– Вариант. Сколько удастся выбить? — Жакс активировал вирт-окно с меню и повторил заказ.
— Ну, если бы он еще кого-то порвал, то прилично… а так по мелочевке… моральный ущерб, вариативная угроза жизни и безопасности, убытки от прекращения деятельности аттракциона… — Калин потер виски: отчего разнылась голова. — Можно попробовать набрать доказательную базу и просто сходить побеседовать. Заплатит так — хорошо. Нет выбивать официальным путем — козыри есть.
— О, смотри! — Жакс сунул напарнику под нос свой планшет. — Наши летуны уже в топе по просмотрам.
— Слушай, а это мысль! — Калин решительно отодвинул выпитую банку с пивом. — Ну как скачай все видюхи, что эти олухи залили в сеть. И смонтируй с нашими записями, чтобы круто было. А я кукол битых партию закуплю. Зарядим новый аттракцион — сбрось со скалы друга! Резонанс пока на волне пойдет сильный.
— Давай, — Жакс отсалютовал своей банкой и дохлебал пиво. Как раз к столику подлетел гравиподнос с их заказом.
Разговор с приятелем получился долгим и утомительным. Касрел сыпал цитатами и ссылками на законы, сноски и исключения — то есть говорил много и по делу, но воспринимать его на гудящую голову было сложно. Все-таки выпивка в «Серогазе» отменная. Накатили они вчера только по одному стакану за успех. а ощущения наутро словно пили ночь напролет.
— Ладно, — Калин поморщился: юрист говорил быстро и хорошо поставленным голосом. — Скажи, а какой тогда шанс решить этот вопрос. По факту, он упал до того, как пристегнулся… а у нас есть подписанная бумажка, что он отвечает сам за свои действия и поступки. И можно сослаться на то, что он упал в метре от бортика, а аттракцион у нас только метра три.
Касрел обреченно помотал головой. На видео четко зафиксировано, что парень начал пристегиваться — значит, ответственность на организаторах.
— И что делать? — Жакс испуганным не выглядел, просто слишком бледный и голос немного дрожит.
— Самый простой способ — договориться с этим парнем, мол, разойдемся мирно и без претензий друг к другу. Вы ему прощаете простой и убытки вашей тарзанки из-за его дебилизма, а он пишет, что не имеет к вам претензий. По факту, парни, если бы он разбился, у вас был бы срок. А так только повреждение имущества… кстати, а ваш прыгун ничего не сломал?
Калин и Жакс растерянно переглянулись — с больницей они не связывались.
— Я бригаде, что его забирала, сказал про шоковое состояние, шизофрению, — Калин потер переносицу, — эти заболевания не диагностируются быстро. Я точно знаю, у меня брат шизикам помещение как-то сдавал. Так что дня два его могут и подержать, чтобы проверить. Тогда… завтра и сходим проведать.
— В идеале это надо было сделать сегодня, — безапелляционно заявил Касрел, а потом, набрав какой-то код в своем видеофоне, просканировал данные с гаджетов парней. — Ну, я вас поздравляю: вы на контроле. То есть, пока не будет подтверждена ваша невиновность и не закрыто дело, вы не имеете права влипать в новые приключения. И обо всех подпольных бизнесах забудьте.
Жакс заметно напрягся, но Калин успокаивающе положил руку ему на плечо: все нормально, Кас свой и не сдаст.
***
Очнулся Дин ночью, и не сразу сообразил: где он и что произошло. Противно болели руки и ноги — фиксацию с него так и не сняли. И крепления оказались надежные: вяло на пробу подергался и уставился в потолок. Надо было собраться с мыслями и все обдумать. А еще неприятно давило ощущение, что он упускает из вида что-то очень важное. Дин мысленно медленно прокручивал события дня. Работа над игрушкой, привычные шуточки, прогулка, перекус бананами в шоколаде, почему-то эта липкая гадкая сладость очень нравилась Гирсу… и внезапная вспышка озарения: потому что Гирс — киборг!
— Да не может такого быть, — Дин даже помотал головой из стороны в сторону.
Он видел киберов. Внешне не отличить от людей, женские и мужские модели, различные модификации. Но внутренне… не люди, а машины. Органическая часть полностью подчинена командам и сигналам процессора. Он достаточно подробно изучал процессы работы кукол — игрушки с визуализациями киберов по прежнему пользовались спросом. Даже ходил неделю на стажировку к киберпрограммерам — по протекции одного приятеля. Гирс был не похож на киберов. Слишком живой, часто улыбающийся, с неординарным чувством юмора и странной любовью к детским сказкам.
Дин задумался, припоминая, как парень постоянно наворачивал сладости, как пил слишком сладкий кофе, как легко и изящно двигался, как талантливо дрался для видеозаписей, как… По телу прошла волна ледяного холода… оказывается он почти четыре месяца жил бок о бок с сорванным кибером и даже не подозревал об этом?! Дин с содроганием припомнил, как квартирант заставлял его учиться готовить, тренироваться… Рассказать кому — не поверят! Он слушался и выполнял команды кибера?! Гирса?! Почему-то Гирс никак не ассоциировался с киборгами. Гирс был другом, настоящим и единственным. А сорванные киберы каким-то далекими несущественным злом. Если бы только не одно но: его друга забрали спецы из отдела ликвидации чрезвычайных ситуаций, связанных с биомашинами. Эмблема с фирменных комбезов отчетливо всплыла перед глазами, словно намертво въевшийся в память знак страха и расплаты.
Дин поерзал в кровати, пытаясь принять более удобное положение, но тело отозвалось неприятным онемением и противным покалыванием под коленками. Сколько он пролежал неподвижно под капельницей — даже не мог представить. Но, судя по ощущением, долго… и за это время с Гирсом… ладно, самому себе можно не врать! С его кибером могло произойти все что угодно! Дин попробовал дотянуться до кнопки вызова врача. Но руки были зафиксированы в мягких резиновых кольцах практически вплотную к боковым перекладинам кровати. Парень начал вытаскивать руку, сначала медленно, потом рывком.
Сколько было неудачных попыток — Дин не знал, но руку содрал сильно. От отчаяния в глазах закипели злые слезы. Он сглотнул, шмыгнул носом, но противные капли соскользнули на щеки. Парень приподнялся, чтобы сморгнуть… а ведь если подтянуться чуть больше, то… Не зря он почти два месяца качал пресс. Рванулся, скручиваясь, дотянулся до капельницы и зубами подцепил иглу, выдернул, сплюнул. И по приглушенным голосам из коридора понял, что угадал. Вылетевшая капельница подала сигнал тревоги на пульт дежурной медсестры.
— Здравствуйте, — вежливо поприветствовал вбежавшую в палату тетку Дин, — благодарю за оказанную мне помощь. Но я в ваших услугах больше не нуждаюсь. И хотел бы вернуться домой, отдохнуть.
— У тебя посттравматический стресс и галлюцинации, вызванные падением, — монотонно пробубнила тетка. — Рекомендуется побыть под наблюдением специалистов денька три-четыре.
— Я не нуждаюсь в помощи и… — Дин на мгновение задумался над обоснованным аргументом: — И я отказываюсь платить за навязанную мне услугу.
— Твоя медстраховка покрывает этот случай. Мы установили твою личность по биометрии. Так что лежи спокойно, завтра тебя еще доктор посмотрит, — тетка откровенно зевнула. Сигнал тревоги сдернул ее со служебного диванчика. А искин палаты показывал, что повреждено оборудование. — Спи лучше, утром с доктором поговоришь. Он разберется. Он хороший доктор.
Дин растерянно смотрел, как ему поменяли капельницу. И как тетка в зеленоватом форменном халате собралась уходить.
— Да подождите. Я абсолютно здоров. Вы же должны были снять показания сканера, как только меня доставили. У меня нет повреждений.
— Ой, милый, — протяжно ответила тетка, — проблемы с головой себя сразу не проявляют. Только со временем вылазят во всей красе. Отдыхай. И не безобразничай, а то снотворного засажу.
— Хорошо, а отвязать меня можно? Или что это за средневековье? — парень возмущенно дернулся.
— Ага, сейчас я тебе освобожу, а ты потом тоже в окошко сигать полезешь, — тетка зло вздернула бровь. — Неделю служебное расследование велось тут: почему пациент в окошко вышел, и кто виноват, что безопасность не обеспечил. А тот тоже был с головой тюкнутой. Вот теперь и приняли меры. Так что не шуми, утром доктор все проверит.
Дин беспомощно хлопнул глазами. И снова потянулся к капельнице. Тетка явилась быстро, демонстрируя не только отличную скорость для ее комплекции, но и убедительные аргументы в пользу послушания. Игла пистолета для уколов больно впилась в бедро и тетка мстительно сразу надавила кнопку. Проваливаясь в сон, Дин подумал, что, наверное, уже можно и не дергаться… Гирсу-то уже точно все равно. Ведь обычно сорванных и опасных киберов сразу утилизировали — по крайней мере именно так вещали во всех информационных программах. Подумать о том, что Гирс мог сильно разбиться, Дин не успел. Глаза закрылись сами собой, в голове потяжелело, и он провалился в сон.
Доктор оказался более адекватным, чем ночная медсестра. Он выслушал возмущенные жалобы пациента, сухо сообщил, что у них нет данных зачем парень прыгал с площадки без страховки и извинился за обязательные меры безопасности.
— Хорошо, — Дин старался говорить спокойно, — а отпустить вы меня можете? Переломов нет, головой не стукался.
— Да, — доктор наклонил голову. Вроде не старый, крепкий мужик, но седина даже краской не маскируется. — Только по инструкции нам надо передать вас кому-то кто может о вас позаботиться. Не надо злиться, парень, пункт 4, девятый подраздел о базовой медицинской помощи и ответственности. Кому нам позвонить, чтобы за вами приехали?
Дин задумался, перебирая в памяти знакомых. В основном, все виртуальные приятели, контакты которых были только в терминале. А еще Гирс.
— Меня может забрать мой домашний киборг, и позаботиться, елси надо, программу медпомощи закачать не проблема.
— Разумеется, — устало согласился доктор. — Как его вызывать?
— Его… производители забрали, — Дин скрипнул зубами. — Вы можете с меня эти браслеты снять? Я не собираюсь прыгать в окна, и там на аттракционе я не самоубивался. Просто позировал и оступился. Это случайная бытовая травма.
Доктор почти минуту рассматривал пациента, потом подозвал медсестру. чтобы та расстегнула фиксаторы.
— Я бы рекомендовал вам побыть под наблюдением хотя бы двое суток — ваша страховка покрывает расходы. Но, если вы отказываетесь, то сейчас подойдет администратор блока с заявлением, что вы несете полную ответственность за последствия отказа от медицинских услуг. Пройдете еще одно полное сканирование, беседу со специалистом, чтобы мы могли убедиться, что у вас все в порядке. И после обеда сможете быть свободны. Да, вызовите кого-то все-таки, чтобы вас забрали.
Доктор ушел продолжать традиционный обход. А Дин, едва закрылась дверь палаты, вскочил и заметался между окном и койкой. Его бесила эта задержка, когда надо было разобраться, что случилось с Гирсом. Хотя… можно ведь просто позвонить и спросить. Парень хлопнул себя по лбу. Действительно зачем бежать, видеофон и остальные вещи ему принесли, аккуратно упакованные в пакетик.
— Добрый день, — он набрал первый выпавший по поиску номер Декс-компани, — подскажите с кем я могу поговорить о киборге, которого забрали вчера в парке?
Информацию в сервисном центре он получил сразу — разбившийся в парке киборг был один, но вот доказать право собственности оказалось сложно. Он действительно был прописан хозяином первого уровня у киборга, но номера договора, подтверждающего покупку или договора дарения у него не было. А слова давней бывшей и, по факту единственной девушки, доказательством не являлись. Дин даже припомнил, как звучала фраза: «он будет жить с нами» или как-то похоже. Но тогда он думал, что этот парень ее брат или родственник. А теперь…
— Скажите, а если мне его подарили и я быстро не смогу принести заверенные документы… — Дин подумал, что еще найти эту девицу будет проблематично. Кроме номера ее карты, куда он регулярно переводил деньги на мелкие расходы, у него данных по девушке не было. Еще имя и фамилия. Но сколько в миллиардном городе тезок? А если она уехала?
— То вы можете подойти, чтобы мы сняли ваши биометрические данные, проверили полную проверку с сохраненными данными вашего киборга и написать заявление, что в трехдневный срок предоставите необходимые документы. И сразу как предоставите, сможете забрать свое оборудование, — девушка вежливо вздохнула, старательно выражая интонациями сопереживание. — Только ваш киборг сильно поломан, вам выгоднее обменять его на нового. Мы своим постоянным клиентам предоставляем скидку на приобретение более современной модели. А вы можете также рассчитывать на специальный бонус…
Что еще говорила менеджер Дин не слушал. Значит у него есть три дня. Где и как искать девицу он не знал, и непонятно как у нее очутился Гирс, и есть ли у нее на него все документы. Вопросов было много. Единственным положительным моментом было то, что он все-таки числился хозяином Гирса, иначе сейчас бы вообще ничего доказать не смог.
— Это не проблема, — зло проговорил Дин, запуская поиск по контактам. — А всего лишь задача.
А вот потом, когда он вернет Гирса, у них будет долгий и весьма содержательный разговор на тему некоторых сомнительных личностей и введения в заблуждение относительно важных жизненных моментов. И он обязательно к этому разговора составит план и список матерных выражений. Подготовится, так сказать. А пока что найти эту красотку и… да. нельзя пропустить сканирование и беседу — ему важно побыстрее выйти из этого медзаведения.
На площадке гулял ветер. Но зато жар солнечного дня ощущался острее. Желающих прыгнуть в искусственную, но чересчур реалистичную пропасть было много. И Гирс с Дином где-то с час гуляли и болтали ни о чем в ожидании своей очереди.
– Так парни, снаряга надежная. Смотрим сюда и защелкиваем так, тут просовываем, крепежник до упора и в зажим.
Инструктор четкими движениями показывал, как закреплять страховку. Элементарно: протянуть ремень через фиксатор, отпустить пружинку пряжки. Гирс мельком коснулся зажима. убедился что Дин надежно пристегнулся. Парень должен был прыгать первым. Человек боялся высоты, и ему было важно преодолеть свой страх самому. Но руки тряслись, и взгляд был рассеянный.
– Ну что, парень, готов? Или волшебный пинок призовем на помощь?
– Готов.
Дин поколебался немного, но, преодолел себя, и, оттолкнувшись, прыгнул. Падал, боялся — киборг считал информацию со сканеров, но даже не закричал. То ли горло перехватило от страха, то ли просто решил блеснуть мужеством. Резинка закончилась, растянувшись на всю длину, и дернула болтающегося на конце человека обратно. Еще несколько рывков и парень просто закачался на веревке. Автоматическая удочка стала вытравлять трос, чтобы опустить человека на специальную площадку.
— Теперь мне? — киборг шагнул вперед. Все-таки очередь они честно отстояли. А ждать пока Дин поднимется было скучно. — Я сам могу пристегнуться.
Инструктор, и по совместительству владелец аттракциона, вежливо кивнул. Гирс быстро, с профессиональной сноровкой, пощелкал снарягой. А потом с короткого разбега прыгнул вниз. Падать было весело, только все получилось как-то быстро. Зато если не регулировать гормоны, то эмоций действительно получился ураган. Киборг отстегнул трос и побежал догонять Дина, парень как раз поднялся на пару пролетов вверх по эскалатору.
— Тоже прыгнул? — Дин выглядел радостным. — Понравилось?
Гирс кивнул. Ему приходилось прыгать. Дексов на нужную точку могли сбросить на атмосферных ранцах или планирках — так жаргоне называли пластиковые складные плащи, которые в раскрытом виде тормозили падение, превращая его в вертикальный полет. На резинке лететь вниз еще не доводилось.
— Забавно. Ты еще хочешь? Или попробуем еще какой-нибудь аттракцион?
— Можно и повторить, — Дин чуть смутился. Первый прыжок был захватывающим, но насладиться свободным падением, до рывка страхового троса, не получилось в полной мере. Помешал страх. Перед собой не стоит стесняться и лицемерить красивыми словами. А вот второй раз если прыгнуть, то можно будут словить двойное дуовольствие: и от самого прыжка и от того. что опять отважился.
— Тогда вперед, — Гирс рванул по ступенькам вверх.
Дин фыркнул и бросился следом. Бежать по движущейся ленте эскалатора было смешно. И он даже почти не запыхался — сказались ежедневные тренировки.
— Опять очередь, — перед ними было четырнадцать человек. — Давай пофоткаемся, чтобы прикольно было?
Гирс кивнул и достал видеофон, хотя он ему был и не нужен. Но надо изображать человека. Эта все та же игра по правилам. Только тут одно правило — быть человеком, вести себя как человек.
Вариантов для интересных фото было до обидного мало. Гирс даже вскочил на перила ограждения. изображая ласточку — Дин сголографировал, а потом честно выплатил штраф в пару единиц за нарушение техники безопасности.
— Хочешь пакет хрустяшек возьмем?
Гирс, подумав, кивнул. Упаковка была большой, пятьсотграммовой, и обычно там было три-четыре вида разных чипсов. Ему больше всего нравились картофельно-сырные, а Дин вылавливал из пакета тонкие золотистые пластинки с куриным вкусом.
Парень подошел к автомату. Времена первых совместных прогулок, когда Гирс стеснялся что-то попросить, давно прошли. Правда много времени понадобилось на то, чтобы привыкнуть… не к тому, что хозяин должен кормить свое оборудование, а к тому чтобы сказать: «Дин, я не хочу эту лапшу, все равно она на вкус как картонная, а возьми мне лучше запеченные крылышки».
— Давай я куплю? — Гирс весело улыбнулся. Теперь он тоже мог угостить хозяина. Неделю назад у него купили первую аркаду. Простенькая, но милая игрушка, с сотней логических задач, зато очень реалистичной прорисовкой. И теперь у него были деньги. Было немного сложно объяснить человеку, почему он не может открыть на свое имя счет, чтобы получить перечисленный гонорар. Но Дин охотно поверил в проблемы с законом, которые сам же и придумал, пока он мучительно подбирал слова. — Как обычно?
— Да ладно, давай я, — Дин хлопнул приятеля по плечу. — Ты же хотел накопить на геймцентр. Вот и собирай.
Дин купил два пакета. Осторожно надорвал один и потянул человеку. Дин всегда умудрялся порвать и рассыпать содержимое.
— Успеем?
Гирс глянул на очередь: еще девять человек.
— Вполне, — закинул в рот пригоршню хрустящих пластинок. — А ты так можешь?
Дин глянул как изящно одна пластинка, завертевшись пропеллером, пролетела почти метр и, словно бумеранг, вернулась обратно, а Гирс ее словил зубами.
— Круто!
Пластинка парня плюхнулась, не продержавшись в воздухе и полметра.
— Извольте заплатить штраф, четыре единицы, — возле парней тут же повис дрон со специальным карт-считывателем и противным механическим голосом продолжил информировать о том. что грозим нарушителям чистоты.
Дин сунул карту к сканеру.
— Знаешь не жаль еще пятерки, чтобы обматерить как следует эту зануду.
— Так запись идет, — напомнил Гирс.
— Вот в этом и вся суть. пусть владельцы узнают о себе честное мнение. — Дин все-таки поднял пластинку и пошел догонять утилизатор.
Гирс оперся локтями о перила, глянул вниз. Скучно немного. Вот если бы из-за границы облаков. Чтобы падать и видеть спешащую навстречу землю. А тут каких-то шестьдесят пять этажей.
— Не люблю умную технику. — Дин не сердился, так был немного раздраженным. — Я за ней до конца моста бежал. А он вместо того. чтобы подъехать, от меня норовила удрать.
— Так подозвать надо было, — Гирс усмехнулся и дважды хлопнул в ладоши. Мобильный утилизатор проворно подъехал и предусмотрительно распахнул «Рот». — Видишь, а когда к нему на скорости приближаться, то срабатывает антивандальная система и он уходит с линии удара. Надо было спокойно подойти, а не с разбегу напрыгивать.
— И откуда ты такой умный? — скривился Дин.
— Инструкцию прочитал, — Гирс кивнул на огромное информационное табло у входа. — Сразу как билеты покупали.
— Ну… не все же люди такие предусмотрительные. — Дин беззаботно улыбнулся. — Зато время убили. Вон, только два человека осталось. Так что немного еще подождать и… — парень взмахнул руками. Прыжок все-таки понравился. — А потом можно и в парк сходить.
Собственно, сама пропасть с мостом и тарзанкой и так располагалась на территории парка развлечений. Городские власти, выполняя указ про озеленение и создание естественной среды для растений, предприимчиво нарезали освобожденный от предприятия пустырь на квадратные сотки да раздали предпринимателям с условием не портить природу, и насадить определенное количество растительности. И сделать развлекательные аттракционы. И тогда можно попросить освобождение от налогов на год.
Парк был недалеко от дома, и Дин иногда наблюдал, как ускоренными темпами растут генмоды деревьев. Как между ними вырисовываются павильончики. Самые догадливые даже устраивали на своих участках лабиринты из растений, в которых и располагались точки развлечений. А кто-то дальновидный просто устроил на четырех гектарах — настоящий дремучий лес. И именно в нем больше всего нравилось бывать Дину, а потом оказалось, что и Гирс больше удовольствия получает от прогулок по вытоптанным, а не зацементированным дорожкам. А парком они стали называть именно этот кусочек. адаптированной под современные представления о настоящем лесу, природы.
— Давай, — Грс улыбнулся. Они честно заслужили отдых. — О, смотри!
Посмотреть действительно было на что. Над парком величественно плыл настоящий дирижабль, яркий и сверкающий, а во все стороны от странного воздухоплавающего разлетались огромные фигурные пузыри с пестрыми конфетти, конфетами и мелкими сувенирами. Один из таких пузырей взорвался прямо над головой Дина, осыпав парня блестками. Он весело рассмеялся и стал отряхиваться. Тут как раз подошла и их очередь прыгать, Дин стал повторять движения инструктора, чтобы закрепиться.
— Сфоткай меня, — попросил он Гирса. Тот послушно отступил и поднял видеофон, чтобы сделать красивый кадр. Тем более что над головами лопнул еще один пузырь, из которого вывалился прикольный воздушный заяц.
Дин подпрыгнул, не ради того, чтобы поймать, а чисто для попозировать.
— Давай еще раз, — скомандовал Гирс, — размазалось немного.
Дин послушно подпрыгнул, но не на одном месте, а выпрыгивая чуть вперед…
От стремительно летящего вниз тела в сторону мотнулась не вытравленная резинка снаряги. Человек не успел закрепить фиксатор, а инструктор, не ожидая что клиент так начнет скакать не успел проверить крепеж. В то же мгновение, как Гирс увидел выскочившую ленту, он разбежался в три шага, сильно отталкиваясь, и ласточкой нырнул вниз.
Киборг весит больше человека, а рывковая сила толчка придала хорошее ускорение. Главное было поймать, а уж извернуться так, чтобы послужить своему хозяину смягчающей удар подушкой, он сумеет. Дина киборг поймал, перехватил поудобнее и даже ухитрился развернуться так, чтобы самому падать спиной вперед. Теперь бы еще в момент удара удержать человека на руках, спружинить в локтях, чтобы хозяин еще и об его тело не стукнулся…
Это ветер толкает в крыло
Как надежды расправленный парус
То, что было тогда тяжело —
И намека теперь не осталось
Это прошлого злая печать
Словно канула в вечности реку
Точно счастье простое жить, знать
Что полезен ты был человеку…
Любители адреналина одновременно любили чипсы, соленые орешки, засахаренные фрукты и мармеладовый желатин в виде реалистично извивающихся червяков и пауков, и прочих насекомых. Поэтому шуршащие пакеты, пластиковые коробочки и термобанки были постоянным бедствием устроителей аттракциона. Дно искусственной пропасти приходилось убирать регулярно – то есть спускаться и вдохновенно размахивать метлой. Потому что по неровной поверхности и каменным выступам даже робо-уборщика не запустишь – привередливая техника уважала только ровные покрытия. А человек – он такое неприхотливое существо, что может, даже болтаясь вниз головой, собирать мусор.
Предприниматели сначала матерились и убирались по очереди. Потом с прибыли обзавелись двумя подвижными утилизаторами, которые меланхолично курсировали по мосту. Через недельку прибили статичные таблички с недвусмысленным предупреждением: «Кто кинет хоть какую-нибудь упаковку в пропасть, полетит ее доставать без страховочной веревки». Народ сделал вид, что намеков не понял, и стал активно голографироваться на фоне надписей.
Владельцы аттракциона поскрипели зубами и мозговыми извилинами и обзавелись специальной сеткой для мусора. С ней было немного проще – с хорошо натянутой полиэтиленопластиковой поверхности, закрепленной под наклоном в шестьдесят градусов, мусор можно было не собирать строительным пылесосом – весь сор скатывался к одному краю, и процесс уборки оптимизировался.
Только вот прочность тонкой и дешевой сетки была не рассчитана на то, что на нее сбросят два человеческих тела…
Время замедлилось – Калин никогда не думал, что люди могут падать так медленно, медленнее чем бумажный стаканчик от кофе. Зато мысли в голове прокручивались со страшной скоростью. Отстегнувшийся пистолетик страховочного троса – это не так страшно. В договорах, что заверяли своей биометрией все желающие прыгнуть, было написано, что оборудование для дампинга они берут в аренду под свою ответственность на определенное количество прыжков, после чего обязаны вернуть в первозданном виде владельцам аттракциона. Так что несчастный случай целиком и полностью на совести пострадавшего. Его напарник все-таки отлично подкован в таких вопросах – иначе этот сорвавшийся попрыгунчик был бы потерпевшим. И тогда…
Калин зажмурился, представив объемы штрафов. Но вот второй парень… хотя, тут они с приятелем тоже ни при чем – тот сам прыгнул, и это даже камеры зафиксировали. И даже перила мостика не помешали. Но как технично разбежался и метнулся вниз, и даже умудрился догнать сорвавшегося, и… Калин подумал, что ему показалось, но нет: второй подхватил первого, перевернулся, чтобы падать спиной вперед. Падая, они порвали мусорную сетку, почти не замедлившую их падения, и с каким-то почти глухим хлюпающим звуком ударились о камни на дне пропасти.
– Надо же, они и правда за брошенный мусор выкидывают вниз без страховки, — донесся до Калина пораженный голос какой девицы. Владелец аттракциона пораженно обернулся: девчонка с чумовой боевой раскраской и с развевающимся сиренево-малиновым хвостом браво бросилась догонять неспешно катившийся утилизатор, размахивая, словно стягом, бумажным пакетом.
– Пистец, – на иную характеристику сиутации не хватило ни сил, ни слов. Калин быстро активировал комм, вызывая напарника.
Люди, напуганные или ошарашенные произошедшим, постепенно пришли в себя, зашевелились. Большинство стало оперативно писать на видео свалившихся парней. Кто-то радостно орал, что успел словить даже прыжок, поскольку снимал вообще все без остановки. Несколько человек самых сердобольных стали кричать, что надо вызвать помощь: медиков, реанимационную бригаду, спасателей.
Калин нервно подумал, что для рухнувших с высоты сто двадцать один метр надо вызывать не реаниматологов, а патологоанатомов. И то лишь затем, чтобы их робот собрал останки. Но срочный вызов активировал, быстро и четко изложил в видеосообщении суть произошедшего и попросил принять меры. Что-то еще делать было по факту бессмысленно, но продемонстрировать деятельность было надо. Самое простое – спуститься вниз и проверить, что с этими придурками. Хотя ведь и так ясно…
Веревку и все крепления Калин проверил самым тщательным образом, причем дважды. Две с половинной тонны на разрыв, три страховых крепления, выносливость карабина четыре тонны… каким безруким идиотом надо было быть, чтобы не застегнуть клипсу?!
– Вау, герой! – услышал Калин уже в полете. Веревка вымоталась на всю длину, и несколько бесконечно долгих минут он раскачивался маятником. Когда движение замедлилось, просто подстегнул к карабину захваченный дополнительно трос и быстро спустился вниз. И побежал к месту, где примерно рухнули прыгуны…
…Пластиковая сетка, разрываясь от столкновения, больно рванула спину. Гирс сгруппировался, максимально напрягая мышцы. Сейчас самое страшное – соприкосновение с землей, и надо удержаться и, самое главное, удержать хозяина. Спружинить на руках, самортизировав скорость и силу удара…
У него получилось. Тело словно раскололось болью на куски, но руки лишь мягко дернулись. И разжались, выпуская целого, только испуганного Дина. Хозяин не пострадал – это хорошо. Гирс счастливо улыбнулся. Мышцы плохо слушались, внутренний экран рябил переливами красных строк… повреждения позвоночника… смещение тазобедренного сустава… перелом… перелом со смещением… Он специально падал так, чтобы основной удар пришелся на бедра и ноги, слегка округлив спину… Если бы не человек – приземлился бы на ноги, кувыркнулся бы, гася инерцию, и отделался бы только разбитыми ногами. А так… рекомендация системы была однозначной и обжалованию не подлежала – слишком высокий процент повреждений, восстановление оборудования нерентабельно, рекомендуется сообщить владельцу об утилизации.
Гирс просканировал Дина: бешено стучит сердце, повышенный уровень адреналина, все параметры явной реакции на сильный стресс. А еще несколько ушибов и гематомы от слишком сильной хватки, но это не смертельно даже для такого изнеженного, слабосильного и неуклюжего человека, как Дин.
– Гирс? Гирс! – Дин на удивление быстро опомнился, скатился с друга. И осторожно схватил за руку. Где именно должен быть пульс, он не помнил, да эта информация и не имела никакого значения. Гирс смотрел странно – пустым, каким-то заторможенным взглядом. И молчал. – Да скажи ты что-нибудь! Хрен тебя дери!
Ответить киборг не успел, вокруг засуетились люди. И кто-то более ушлый схватил его хозяина за плечи и оттащил в сторону. Нормальная мера, только он все равно не собирался срываться. Он сделал то, что должен был и хотел сделать. Пусть и выдал себя. Но жить, выдавать себя за человека после смерти Дина он бы не смог.
– Надо вызывать специалистов, – орал кто-то над ним, размахивая яростно руками. – Пока он не убил никого.
– Вы видели? Он прыгнул! Он сорванный!
– Чего видеть? Он программу выполнял.
– Какую программу? Они стояли и болтали как друзья! Я рядом был и слышал.
– Имитация личности, – флегматичный мужик лениво дожевывал кусок пиццы. Многие прилетели прыгать на скутерах и байках, и когда прошел первый шок, слетели вниз. А некоторые еще и по несколько рейсов сделали, транспортируя пассажиров.
Его продолжали третировать не только в реальном мире, но и в рабочем. Ровно через сорок пять минут, когда сознание кое-как смирилось с утренним произволом и перестало бунтовать и удалось погрузиться в манию, собственный терминал выдал ему сообщение.
«Нарушен предписанный режим. В течение следующих пятнадцати минут рекомендуется покинуть виртуальный мир и выполнить комплекс обязательных упражнений. В случае нарушения регламента все последние изменения будут аннулированы. На выполнение данного предписания и выполнения сохранение результата вам отводится четыре минуты.»
Это был вызов. Дин подорвался и бросился в атаку на диспетчерский центр и оперблок терминала, даже попробовал реанимировать давно отрубленный искин, который жрал много ресурсов не по технической необходимости, а просто из вредности. Пальцы метались по клавиатуре со скоростью спринтующих киборгов, с максимальной рывковой скоростью. Но ровно через 3.59 секунд терминал отказал ему в доступе. Ему? Отказал терминал? Собственный терминал? Убиться об стену.
Ни один пул команд не реагировал. Даже клавиша экстренной перезагрузки не сработала. Зато появились новые сообщения.
«Инсталлированная программа выживания в реальности требует соблюдения условий режима. Для получения доступа выполните комплекс упражнений. Как будете готовы, отдайте голосовую команду и приступайте к выполнению задания. Прочие действия будут проигрышны и безрезультатны. Голосовая команда — „на старт“».
Упражнения транслировались на мониторе. Там прыгал какой-то маньяк с идеальным прессом и садистской улыбочкой до ушей. Он так ловко нагибался, выкручивался, бил ногами воздух над собственной головой, что хотелось вооружиться игровым бластером последней модели и погонять этого говнюка по черноканскому подземелью. У Дина так не получалось. Он не держал стойку на руках. Ногу мог задрать на высоту примерно метр от пола. И вместо положенных трех подходов по двадцать раз на отжимания с выпрыгиванием вверх смог сделать только одно отжимание. Вернее, просто повалился на пол и возжелал смерти, милосердной и мгновенной.
«Результат не засчитан. Пожалуйста, восстановите силы десятиминутным отдыхом и повторите попытку.»
Каждая последующая попытка давалась тяжелее предыдущей. На шестой он понял, что просто выдохся. И ему уже было все равно, как и почему сорвался родной терминал. Доползти бы матраса и рухнуть ничком. И нафиг все. Миссию удалось выполнить — дополз, на рухнуть сил уже не хватило. Просто уткнулся и замер, чувствуя, как воет тело от чрезмерной нагрузки.
Проснулся он под вечер, кое-как собрал ватное тело. Было больно и неприятно. Было плохо и хотелось сдохнуть. А еще систему надо переустанавливать. Не допускать же, в самом деле, чтобы собственный безискинный терминал на шею садился и командовал. Но ничего не хотелось, только лежать куклой. Даже любые мысли казались лишней нагрузкой.
— Это сейчас тебе так плохо. А если тренироваться регулярно, то будет нормально. Драйв появится. И заранее себя не угробишь. Хочешь, мышцы разомну, чтобы не болели так сильно?
— А-а-а… ок, хотя я вот сейчас как раз и мечтаю угробиться.
— Не надо, а то мне будет без тебя плохо. Очень плохо. Ты у меня единственная надежда прожить день, месяц, год. А лучше несколько лет. Чем дольше, тем лучше. Так что живи, хозяин.
Оговорку человек не заметил — и это было славно. Признаваться не хотелось. Хотя хозяином киборг стал называть человека с той минуты, как бывшая госпожа шепотом велела ему произвести смену хозяев. Правда, перед этим последним приказом она собрала вещи и ушла, но потопталась на площадке и вернулась со словами «он, конечно, недотепа, но не заслужил, чтобы ты ему башку открутил».
Откручивать голову киборг человеку по–любому бы не стал, он ему не мешал, даже не обращал внимания. И, подчиняясь программе, кибер просто несколько суток простоял в углу навытяжку, ожидая хоть какого-нибудь приказа. Их не было, человек на него не реагировал, а недостаток питательных веществ упал до такого критического уровня, что система выдала сообщение об отключении. Сейчас Гирсу
даже было смешно вспоминать, как он пробирался в ту ночь в кухонный блок, вздрагивая на каждый шорох, и торопливо заталкивал в себя куски подсохшей, зачерствевшей и обветрившейся еды из коробок.
Кусков было много, коробок тоже. При бывшей хозяйке он ни за что бы не рискнул отважиться на подобное. Но она ушла и возвращаться не собиралась. А он почти отключался от голода. И потому давился едой впрок. И боялся лишь одного — чтобы новый хозяин не заглянул ночью на кухню, мало ли что понадобится: кофе там или воды глотнуть. Но если вдруг обнаружит его своевольство, то пусть убьет приказом. Главное, успеть сказать ему это до того, как человек вызовет специалистов.
Но обошлось. И потихоньку он осмелел. Даже отважился пробраться в ванную и принять душ. Именно душ и принять, а не выполнить санобработку тела, как было принято в армии. Как раз тогда он впервые столкнулся с хозяином. Даже сумел что-то ответить, несмотря на сковавший горло страх. А человек… ему ничего не сделал. Даже не ударил. И это было странно. Ведь его били все и везде. Даже разбившийся на флайер-гонках командир, который после списания из ВС получил киборга в качестве награды, — первый муж бывшей хозяйки. Сама хозяйка — за тупость и неправильное выполнение команд, которых ему никто и никогда не объяснял и по которым у него не было софта. Пусть и побои от нее были не страшные, но каблуками туфель она могла его колотить, пока сама не уставала. И все ее ухажеры, и даже последний — квадратобразный мужик, который терпеть не мог киберов, но все равно приказывал ему стоять вместо манекена. А потом велел «выкинуть нафиг». Спасибо тебе, хозяйка, что не выкинула, а оставила Дину.
Две недели он просто отъедался, пусть и втихомолку, запускал на полную мощность регенерацию и ждал приказов. Но хозяин по-прежнему занимался своими делами: днем спал, периодически ел, много сидел у компьютера. И киборг понял, что программная неподвижность стала для него хуже побоев от прежних хозяев и всех прочих лиц с правом управления. Осознание собственной ненужности с каждым днем стало восприниматься все болезненнее, и было даже такое, что он сам чуть не отправил сообщение с комма человека спецам. Пусть опыты, пусть утилизация, но не это бессмысленное времяпрепровождение.
Выход нашелся случайно. И снова благодаря хозяину. Дин, пробираясь через завалы мусора за энергетиком, споткнулся, ударился, выругался. В словах приказа не было, но мысль о том, что хозяину надо освободить дорогу до кухни, засела в голове накрепко.
Вопрос был в том, как это сделать… правильно. Хозяйка отдавала ему команды вроде: приберись, закинь в стиралку, свали, отнеси. Но за их выполнение он получал наказание. Значит, была в действиях какая-то погрешность или ошибка. Самым простым было бы скачать софт от мэри, но тогда пришлось бы грохнуть всю специализацию. А это, наверное, хуже, чем когда плазмой грудь выжигает. Значит, надо попробовать другой вариант.
Он стал учиться, медленно, по человеческим видеокурсам. Благо по всему модулю был бесплатный и скоростной доступ к инфранету. Он прочитывал и просматривал гигабайты видео о том, как правильно надо делать уборку, складывать вещи после стирки, взаимодействовать с бытовой техникой. В сети, наверное, не осталось ни одного тестировочнного или демонстрационного ролика по домашним мэрькам, которые бы он не просмотрел трижды, повторяя каждое движение по нескольку раз. И только когда убедился, что достиг 98% идентичности действий, отважился попрактиковаться на реальных предметах.
Для начала пришлось чинить домашний утилизатор. На это ушло три ночи. Днем было еще как-то стремно проявлять себя. Но справился. Техника заработала, и можно было начать собирать потихоньку весь мусор и освобождать проходы. Хозяин, кажется, ничего не замечал, но, по крайней мере, не ругал. Сложнее было разобраться с классификацией мусора, что относиться к категории условно мусор, а что может быть полезной деталью.
Спросить об этом напрямую у хозяина было страшно. И приходилось буквально по каждой вещи искать информацию. Но к концу недели дело пошло быстрее. Была составлена база, а поскольку вещи в ней повторялись, то темпы уборки выросли в 27 раз.
Каждый вечер привозили заказанную человеком еду. И хозяин забирал одну коробку с собой к терминалу, а вторую оставлял на кухонном откидном столе. Иногда забывался и перекусывал на кухне, уткнувшись в статьи или расчеты в планшетке. Такой порядок сбивал с толку, и разобраться: где еда, которую можно брать, а где нет — было сложно. Он долго следил за хозяином, пока понял, что тот коробки с пищей не считает. И не бьет, если застает на кухне за ночным поедание пиццы. Только зависает ненадолго и, словно припомнив что-то, вежливо здоровается.
Чем дольше он жил у нового хозяина, тем сильнее менялись его желания. Раньше просто хотел, чтобы не трогали и ничего не приказывали. Потому что после любого приказа следовало наказание или развлечение людей с ним. Сейчас наоборот, был готов на любое наказание, только бы человек обратил на него внимание, отдал бы хоть какой-нибудь приказ. Раньше ему хотелось есть сахар, сейчас даже тонну сахара он бы с легкостью променял на то, чтобы быть полезным человеку.
И киборг старался. Он научился мыть посуду и полы, бесшумно собирать одежду человека и, после цикла в стиральной машинке, аккуратно раскладывать по местам. До состояния «идеально чисто» он убрал весь модуль, но хозяин всего этого не замечал. Только день ото дня становился все более сонным, грустным и несчастным. И Гирс снова обратился к информанету. Через несколько суток он детально изучил все аспекты профессиональных заболеваний программистов и мог смело читать спецкурсы для давних и профессиональных приверженцев здорового образа жизни.
Еще неделя ушла на наблюдения за хозяином. Киборг тщательно фиксировал все данные сканеров и заполнял объемистые документы по результатам наблюдений. Выводы оказались неутешительны — хозяина нужно было срочно спасать. Он не спал четверо суток подряд вообще ни минуты, зато программа индивидуальной работы для хозяина была составлена. Осталось только как-то инсталлировать эту программу хозяину. Как именно, Гирс додумать не успел — просто мозг от усталости отключился.
Первое, что сделал кибер-парень, когда очнулся, проверил состояние хозяина, убедился, что все по прежнему. Но медлить не стоило. Почти целый день он собирался с духом, чтобы заговорить с хозяином. И это оказалось самым сложным пунктом плана. Киборг за все свои четыре года ни разу никогда первым не начинал разговор с человеком. И Гирс боялся. Правда, не того, что хозяин может ему приказать умереть или сдать в «DEX-компани», а того, что не успеет объяснить составленную им программу спасения человеку.
Сработало!!! Это было счастьем!!! Человек согласился!!! Если бы Гирс умел, он бы прыгал и смеялся от радости, что все получилось. Правда, согласие человека было только нулевым шагом, но без добровольного сотрудничества все равно бы ничего не получилось. Подробнейший психологический портрет хозяина был давно составлен, и надо было просто аккуратно по нему работать.
Гирс ломал себя, заставляя и приказывая человеку. Давить и не подчиняться хозяину, пусть и не прямым приказам, было настолько больно, что даже имплантаты не помогали. Но он ведь выполнял свое главное предназначение — спасал хозяина! И это было самое важное.
Киборг учился готовить. Ночами, выкраивая на сон не более трех часов, он проводил репетицию приготовления очередного блюда. А днем пытался выступать в роли ментора для своего хозяина. Дин, хоть и был человеком, но у него не получались даже простейшие действия. Зато Гирс научился повторять, подробно объясняя и наглядно демонстрируя одно и то же действие десятью различными способами.
— Дин, ты все правильно делаешь, только вот этот красный овощ надо было предварительно сорок минут проваривать в режиме «универсал».
— А для брускетты использовать размягченный сливочный крем. Почему? Хороший вопрос. Потому что то, что ты намазал — это просто масса для жарки овощей.
— Нет, банка взорвется не через полторы минуты, а через одну минут и двенадцать секунд. Что значит, откуда я знаю? Рассчитал просто. И да, либо за оставшиеся двадцать семь секунд
надо как-нибудь ее выклинить из контейнера пароварки, либо сразу попробовать утилизировать весь агрегат. Это ерунда, правда, потребуется всего-то тридцать восемь часов круглосуточной работы, чтобы убрать все эти липкие элементы с потолка, стен и предметов интерьера.
— Дин, я все понимаю, что у тебя важная аркада, но позволь спросить, ты на ужин эти шары жрать собираешься? Нет? Тогда поднимай зад и чеши на кухню.
— Ну хочешь я могу даже извиниться? В смысле? Мне за что извиняться? За то, что в очередной раз не просчитал вероятность повреждения кухонного инвентаря от твоих рук. Что значит ты сам виноват? Ах, совесть? Ну иди и отдраивай, никаких новых мультикастрюль. Это возмездие!
— Ладно, Дин, скажи, что это была всего лишь шутка и ты не собираешься меня отравить! Нет, я верю. Ты очень талантливый человек в определенных сферах. Но вот готовка… хорошо, я возьму свои слова обратно и даже попробую. В конце концов, я и похуже вещи жрал. Да не в этом плане похуже. У тебя еда из тарелки не уползает хотя бы. И вроде бы не ядовитая.
— Ок, признаю! Ты выиграл спор! И да, прошли сутки, мы оба живы, и даже без диареи. Тогда предлагаю организовать дежурство по кухне вахтовым методом. День ты, а на другой день я. И каждый может готовить свои любимые блюда, но только один раз на неделе. В остальные дни — приветствуется только полезная еда.
— Дин, знаешь, спасибо тебе. У меня даже на день рождения не бывало такой вкуснятины. Да и рецепта я такого как-то не встречал. Что? Сам придумал? Ну ты крут, парень!
Через месяц скандалов человек перестал на него ругаться. И это была еще одна победа. Дин более-менее охотно поднимался на зарядку, бодрее двигался и даже не особенно громко возражал против увеличения нормативов по упражнениям. Гирс продолжал вести свои дневники наблюдений, понимая, что как киборг палится по-страшному, улыбаясь от того, что сегодня человек смог сделать на три отжимания больше, чем делал вчера. А дыхание у него стало сбиваться уже только на семнадцатой минуте, а не как раньше на четырнадцатой.
— Дин, а давай выберемся куда-нибудь. На велоролах погоняем? Или можно джампер попробовать?
— Прикольно было бы, — хозяин по сигналу таймера бодро выскочил из-за терминала. — Слушай, предлагаю бартер: ты сейчас покажешь мне, как можно свалить героя в реале, а я тебе дошью твою водилку по сказкам. Хотя все равно и не понимаю, чего ты в них находишь? Военки лучше ведь идут, а движения на персов с тебя вообще снимать можно.
— Лады, бартер принят. Смотри! Когда идет замах, твоя задача не подныривать, и забудь про этот угловой блок. Здесь я тебе просто руку переломаю. А просто уходишь, пропускаешь руку. Затем захват, и на инерции с силой перебрасываешь. Ну и вес учитывай. Меня ты через плечо не крутанешь, для этого тебе подкачаться надо. А вот через бедро дёрнуть вполне можешь. Для верности колено можешь выбить… да не мне, умник, гипотетическому противнику!
Дин презрительно поглядел на новый налепленный на терминал баннер в виде клеящегося листочка. На нем ровными, правильными, почти печатными буквами было выведено: «Заработался? Помни! Пельмени, суп, кофе!». Программер фыркнул. У него уже давно не пережаривался суп, не сгорали пельмени и не заливала индукционную панель закипевшая черная жижа. Из турки напиток получался намного вкуснее, чем из кофемашины.
Как-то незаметно для самого себя Дин привык к чистоте, и ему даже стало нравиться заниматься уборкой. Особенно в компании Гирса, когда можно было вволю подурачиться и даже немного пошвыряться в напарника убираемыми предметами. Он привык готовить еду и втянулся в соревнование с Гирсом на тему «найди нестандартный рецепт блюда и приготовь его». И даже соревнования на разные физические упражнения, в которых он по большей части проигрывал, больше не казались скучным извращением и издевательством над организмом.
Самое интересное, что хотя при всех новых делах аркадам стал уделять меньше времени, удавалось качественно делать большие объемы. Даже прилипчивая головная боль прошла. А на днях мелькнула соблазнительная мысль завалиться с Гирсом в какой-нибудь
клуб. И проверить на практике — насколько он сам стал симпатичнее.
— Дин, слушай, я почти закончил. Надо чтобы ты только глянул хвост и переход.
Гирс продолжал учиться. Теперь даже не столько ради человека, а у самого человека. И через некоторое время осознал, что создавать виртуальные игрушки с просчитанной стратегией — весьма увлекательное занятие. Дин искренне восхищался его успехами, особенно в плане просчета действий героев и вариативных многоходовок. И каждая похвала, хоть и было их очень много, была для киборга бесценной.
— Чем сегодня будем заниматься?
— Исправлять в Домредене старые баги и добавлять новые, — засмеялся Гирс.
— Ладно, я тебе сделал хэтбек. Так что теперь твоя очередь. Попляшешь на камеру?
— Ну, договаривались ведь.
Киборг поднялся, привычно разделся до трусов. Двигаться за персонажей, особенно за тех, которым приходится много драться, он не любил. Но так реально получалось намного быстрее: просто заснять на видео и обработать, чем долго и нудно просчитывать алгоритмы каждого движения в «Д-просторе».
— А где ты так круто драться научился? — Дин самозабвенно проглядывал получившиеся проекции ударов.
— Тренировался много. Между прочим, у тебя тоже тренировка через четыре минуты. А ты вон хэч протупил.
— Ну, точно.
Вопросы Дин периодически задавал, и каждый раз Гирсу было все сложнее на них врать. Но ответить правду было дико, просто смертельно страшно.
Изменение настроения у хозяина датчики зафиксировали сразу. Но такие эмоциональные перепады Гирсу уже были не в диковинку — Дин очень быстро умел переключаться с одной грани на другую, и буквально за секунду переходил от неуемного веселья к черной тоске. Раньше киборг пугался, теперь просто стал следить более внимательно, ожидая, когда человек проявит свой негатив визуально.
— Знаешь, Гирс, правду говорят, что 99% ошибок терминала сидит в полуметре от вирт-экрана. Что аркадные аргамеры — это не люди по сути, а некие пристраиваемые к терминалам устройства, наподобие древних флешек. И что меня, в частности, надо давно отформатировать. Потому что даже будь я хоть десять раз профи в своем деле, все равно есть вопросы, которые проще черпануть из сети, чем обломаться о них до полной умственной импотенции.
— А теперь четко и делу! В чем проблема? — Гирс приготовился слушать. Если Дин перешел в состояние «черный стеб над собой» — значит, все действительно плохо. Когда последний раз на его хозяина накатил такой депрессняк, то только прямое подключение его к терминалу спасло все хранилище от жестокого и полного форматирования.
— Я дебил, который не может ни найти, ни подобрать мелодию. А тут вот… смотри… просится что-то такое слишком сильное, чтобы на нервах. Он же ведь летит.
— А слова у тебя есть? — Гирс облегченно вздохнул. Беда была поправимой.
— Нету, но крутится что-то такое вот в голове… Только не знаю, как сказать…
Киборг активировал на полную все датчики и сканер. Когда у любого человека что-то крутится в голове, он эти слова незаметно проявляет через тело. Надо только уметь слушать. А хозяина своего он не просто слушать научился, а чувствовать.
Ту мелодию, о которой говорил Дин, Гирс уловил и быстро подобрал специальной программой. Ничего сложного. Шесть аккордов струнных, рваный ритм ударных, и на фоне взрывающийся партии альтовой скрипки почти затихающая, но рвущая нервы, вокальная партия на одном протяжном звуке. Хозяин залип на готовый вариант, слушал его на повторе почти двадцать девять минут. Хотя сам кусочек был всего лишь две минуты и одиннадцать секунд.
— Гирс, да ты просто гений. То, что ты сделал — это даже больше, чем шедевр. Слушай, может тебе реально музон писать для игрушек? Тема просто космическая.
— Ладно, тебе. Если подошло — я рад.
— Не понимаешь ты, парень, своего счастья. Сидишь тут у меня на подхвате, хотя можешь смело прославиться. Сказочками маешься.
— Да не маюсь, — киборг смущенно усмехнулся, — они мне нравятся. Их можно разнообразно крутить. И для них не надо движения прописывать. Только мозг активировать и логику подключить.
Дин спокойно рассмеялся и повернулся к своему экрану, снова включив звуковую дорожку. Гирс закусил губу. Это как раз-таки человек не понимает, в чем заключается счастье. А он, киборг, знает точно.
В субботу человек закончил свою аркаду. Протестировал, хотя для этого самому создателю пришлось региться в игре, как обычному рядовому юзеру. По привычке сохранил данные пройденного уровня и устало откинулся на высокую спинку массажного кресла. Периоды между одной уже созданной игрой и новой, еще не проработанной идеей, были хуже осенней депрессии. Но в этот раз угнетаться, переживать о собственном несовершенстве не хотелось, и тосковать о нереалистичных надеждах не хотелось. И впервые в голове нарисовалась мысль о том, что удачно завершенная игрушка — это хороший повод устроить для себя праздник.
— Гирс, куда пойдем гульнуть? В прошлые выходные был роуминг. На той неделе лазили в бэджер. На сегодня предложения есть?
— Да сам выбери, чего ты хочешь, — лениво отозвался Гирс. Он пробовал для себя новое дело: не аккумулировать персонажей из элементов конструктора, а прорисовать их самому. Так они получились более живыми, и глаза выразительные.
— Ну, помнишь, ты на джампер хотел? Можно туда.
— Согласен. Минут десять мне дашь?
— Да хоть двадцать. А вообще, тебе я щас по шее дам, за то, что Клеверет от меня прятал.
— Я не прятал, я тебе пообещал. Готового. А не так, что ты влез сам и увидел полуфабрикат.
— Хм… ну как бы и не стыдно, и совесть не чешется. На тебя кофе сделать?
— Не откажусь. Все, вали займись чем-нибудь полезным для общества. Мне еще пару минут.
Жизнь — это череда случайных событий. Он это понял давно. Еще когда случайно проходил не по тому району, и на него постоянно налетала местная беличья свора с наглым «семки е?». Случайности его подстерегали на каждом шагу. В программе повышения квалификации случайно ему перепутали направление специализации, и он вместо кибер-техники оказался на отделении игро-техники.
Случайно познакомился с девушкой. Вернее, она в него врезалась, когда дралась с каким-то своим бывшим: он хотел с ней строить любовь, а она хотела строить его. И они так яростно спорили за архитектурные вопросы, что растолкали всех прохожих в радиусе трех метров. А когда девушка врезалась в него, то схватила за руку, притянула к себе и объявила, что он ее парень. Ее экс-парень был не согласен и выразительно это объяснил. Позиция физической силы оказалась концептуальной, и все его аргументы пали. Девушка переехала к нему, и он стал ее первым кавалером… с которым она досмотрела до конца фильм «Влюбленный механизм». Девушка была счастлива: фильм уже полгода был в прокате, она его начинала смотреть раз двадцать и до сих пор не знала каков конец.
На второй день совместного проживания девушка приволокла в дом какого-то приятеля.
— Оно будет жить с нами.
— А зачем?
— Ну надо же ему где-то жить.
— Логично.
Новый квартирант занял диванчик на кухне. Правда, предварительно разгреб его от завалов из термокоробок для пиццы и кофейных стаканчиков из ближайшего кафебери. В жизни программера ничего не изменилось. Только выставил количество автоматического заказа на одну порцию больше. На четвертый день девушка между делом сообщила, что уходит, ибо он ей больше не пара. И ушла. Парень остался. Даже в окно стал смотреть с большей радостью и просветлением на челе. Количество заказываемых порций уменьшилось на одну. Все логично.
Но случайности его все равно преследовали. Он случайно не нашел свою любимую кружку с подогревом и симнакопителем. Не то чтобы было жалко чашку, просто там были песенки для настроения. Они были и где-то еще, но где — сказать было сложно. Случайно и неожиданно он столкнулся в душе с голым квартирантом. И на вопрос «А чего ты тут делаешь?», тот ответил «Произвожу санитарную обработку». «Логично» — подумал программер и решил, что душ можно принять и после расчета сто семьдесят второго куска аркады. Но потом, по какой-то случайности, отключили горячую воду и пришлось доделывать аркаду. Голый парень в душе продолжал иногда возиться со своей санобработкой. Очевидно минусовая водичка — все, что было ниже двадцати пяти градусов, считалось минусовой температурой по определению — его бодрила.
Аркада писалась успешно, но случайности продолжали происходить. На полу, там, где раньше пролегала скромная протоптанная тропинка на кухню и в санузел, вдруг оказалось много свободного места. И можно было ходить смело, даже не глядя под ноги, чем он тут же и воспользовался. Четыре метра до кухни стал проходить, уткнувшись в планшетку. Потом с привычных мест вдруг стала пропадать одежда. Вроде бы, вечером кинул в правую сторону под углом в тридцать пять градусов, а на привычном месте поутру майки нет. А мирные ночные сны стало разбавлять приглушенное шуршание. Он успокоил себя тем, что истинного гения не должны волновать подобные мелочи, но в автоматический заказ добавил витаминный комплекс с седативным эффектом.
Случайности продолжались. Вещи меняли свое привычное местонахождение. А модуль с каждым днем пропорционально увеличивался в размерах. Примерно через неделю оказалось, что расстояние от одной стены до другой составляет 3,85 метра. А раньше казалось, что всего только полтора. Самый простой вариант — списать все на галлюцинирование после сложной работы. Списал для начала, но потом списывать больше не получилось. Ибо в один далеко не прекрасный вечер вместо порции пиццы курьер привез какой-то подозрительный пакет с пучками растительности и разномастными упаковками.
— Это что? — Принесенное было незнакомым и оттого казалось подозрительным. Да и на роль артефактов не тянуло.
— Ужин, — спокойно проинформировал квартирант.
— Да? — Для проверки гипотезы пришлось взять и на пробу и прикусить один пучок. — Гадость.
— Возможно, — согласился парень, — зато полезная.
— Я это не хочу, можно пиццу?
— Я не хочу, чтобы ты ел пиццу, и мы ее заказывать не будем.
— Логично.
День не задался просто с утра. Вначале потерялся нетбук. Собственно даже не потерялся, он охотно отвечал на пинг, радостно подставлялся под удаленный доступ. Но визуально отсутствовал. И даже было неясно, где он вообще находится. Парень даже попробовал дистанционно включить на нем веб-камеры, чтобы по картинке вычислить местоположение, но был послан… в далекий темный угол с совершенно не идентифицируемым интерьером.
Пришлось смириться. Набулькать в тару с растворимым кофе кипятка из автоматического чайника. Не вкусно и не бодрит, но пить что-то надо. И желательно не проливать.
— Доброе утро, клавиатура! Хочешь кофе? Нет? Но да, уже поздно.
И почему она не биоклавиатура? Вот щас бы не пришлось ни разбирать, ни промывать. Была бы довольная, удовлетворенная и работоспособная. Пришлось активировать виртуальную, но с ней скучно, даже пальцами не погладишь.
Самое обидное, что парень, квартировавший на его жилплощади, пил нормальный кофе. С приличным ароматом. И встроенная в кухонный блок кофемашинка его не стеганула разрядом тока и не обляпала противной черной гущей. А с ним самим такие фокусы проделывала регулярно. Еды тоже не было. Вернее, в холодильнике стояли какие-то контейнеры, но в них было что-то желтое и кашеподобное с коричневыми кубиками-вставками. И даже на вид вызывало только один рефлекс, противоположный гастрономическому.
— На тебя еду заказывать?
— Нет, еда в доме есть. Вчерашняя доставка. Новый заказ в ближайшие три дня совершать не рационально.
— Это… не съедобное! — последняя попытка отбиться от легитимных вкусовых предпочтений.
— А ты пробовал?
— Нет.
— Тогда откуда ты знаешь?
— Так ведь не хочу.
— Не ешь.
— А ты вообще кто?
— Я у тебя живу.
— Логично. Может, все же пиццу?
— Нет, там слишком много консервантов, вредных для здоровья. А у тебя и так режим питания неправильный.
— С чего ты это взял?!
— С визуальных наблюдений.
— Ну, я есть хочу…
— Возьми, разогрей и приятного аппетита.
— Оно не вкусное.
— Попробуй.
— Ладно. Но не хочу.
— Не ешь.
Возникло смутное подозрение, что недавно они об этом уже говорили. Но парень не проявлял ни малейшего признака раздражения. Идеальный собеседник. Интересно, сколько раз он способен повторить одно и тоже? Программер подумал, что у него личный рекорд триста шестьдесят восемь раз подряд — пока добился адекватной реакции голосового анализатора для симулятора.
Мысли потекли в правильном направлении и даже, вроде бы, в сторону работы. Но живот протестующе заурчал. Пришлось снова нырнуть в недра холодильника. Единственным продуктом, который не вызывал вопросов, была термоупаковка с маслом. Его тоже можно было есть. Обрадовавшись, программер подхватил пакет, но на обороте крупными буквами стояла надпись «Масло сливочное. 85%». Пришлось возвращать обратно на полку, на дозагрузку. Знать бы еще, с какой скоростью будет подгружаться этот продукт, а то как-то совсем грустно на душе и пусто внутри.
— Хватит страдать. Садись и ешь.
Парень ловко достал из выставленного на подогрев духового шкафа контейнер. Переложил часть еды в тарелку. Программер немного поколебался, но аромат, бурное слюноотделение и недвусмысленный пинок к столу-стойке перевесили. Еда действительно оказалась вкусной.
— Это что?
— Картофельное пюре с сырно-мясными шариками.
— А почему шарики квадратной формы?
— Так лепить удобнее было.
— А ты чего? Сам приготовил?
— Ну да. Это дешевле, чем заказывать еду на вынос. Практичнее. И можно пользоваться почти натуральными продуктами.
— А ты откуда это умеешь?
— Софт… прокачал.
— А что ты готовить умеешь?
— Все. Например, программистов.
— Да? А к чему?
— К суровым жизненным реалиям.
— Это аркада или симулятор?
— Скорее второе, но полная реалистичность гарантируется.
— Круто, а где можно поиграть?
— А завтра тебе полный пакет инсталлирую.
— Вот здорово! Спасибо!
Вечер и ночь прошли в штатном режиме. Сначала допиливал алгоритмы персов, потом увлекся и затестировался до состояния «и буковки кровавые в глазах». А потом внезапно наступило утро, а он-то всего лишь моргнул. И пробуждение было странным: как будто его кто-то держит за шкирку и методично встряхивает. Ощущения не обманули. Квартирант действительно приподнял его над полом одной рукой и даже не делал вид, что ему тяжело и неудобно.
— Дискомфорт — превентивное состояние человека, пребывание в нем вызывает стойкую деструктивную реакцию психики, — выдал программер на одном выдохе.
— Логично, — ответил парень, — раз ты проснулся, то у тебя три минуты на утренний туалет. И мы с тобой приступим к выполнению упражнений.
— А зачем?
— Реалистичное инсталлирование программы.
Такого полного единения виртуальности и реальности у него еще не было, поэтому программист покорно поплелся в душевой отсек. Но деструкция привычного мира продолжалась: планшетку из рук выдернули, из комнаты уединения выковыряли через две минуты — даже уснуть толком не удалось. А затем началось то, что по категории тяжких телесных могло смело классифицироваться как пытка с членовредительством.
Парень заставлял его ходить, прыгать, приседать, отжиматься, наклоняться, скручиваться с профессионализмом отъявленного садиста. А следующий этап, который звучал как «а сейчас небольшой отдых и приятная растяжка», по градусу жестокости мог поспорить с пытками на дыбе. Он был в этом не уверен, но когда читал — было страшно. Сейчас было гораздо хуже. Несколько метров до душевой оказались непреодолимым препятствием, но его туда просто подбросили. На плече. И этот инквизитор даже не запыхался.
Отстоять свое право на комфортную температуру не получилось. Парень его просто скрутил и, спокойно удерживая одной рукой, второй врубил направленную ледяную струю. Даже вопль вышел на ультразвуке и потому безвредным для мучителя. Тот голосовых потуг даже не заметил. Замораживал его минут пять, но периодически делая ледяную водичку чуть теплее. Для жертвы разница выглядела примерно так: смертельно холодная, не смертельно холодная.
Хорошо растереться полотенцем не получилось. Лишь хоть как-то стряхнуть капли воды, от которых продолжал ощущаться холод. Единственный позитивный момент за все паршивое утро — на кухонном блоке его поджидала большая горячая кружка настоящего ароматного сладкого кофе. Парень, пока он скулил под полотенцем, сварил на двоих.
Блаженство хотелось растянуть даже больше, чем оргазм. Насчет этого было как-то сомнительно и не запоминающиеся эпизоды, зато кофе был настоящим. Правда ощущение благоденствия и умиротворения длилось ровно до той секунды, как взгляд упал на табло комма.
— Семь утра?!
За такое убивают! Быстро и безжалостно. Или, наоборот, медленно и с наслаждением, со всеми возможными пытками, накопленными человечеством за всю свою многовековую историю. Семь утра для человека, который ложится спать в пять-шесть — это глубокая ночь.
— Слушай, ты вот понимаешь, что людям физического труда надо на сон часов семь-восемь? Ты знаешь, что людям, которые занимаются умственной активностью, спать надо часов по девять-десять? А ты знаешь, что гейм-программеров вообще нельзя будить?! Они должны спать столько, сколько требует их организм!!!
Он собой мог гордиться: произнес аргументированное, большое, преисполненное возмущением выражение, ровно и весьма корректно. На парня впечатления не произвело. Он выслушал с тем же отстраненным видом, как и прогноз погоды: а чего за него волноваться? Сидишь дома, еду привозят, ходить никуда не надо, да и не хочется.
— Инсталлирование программы продолжается. У тебя двадцать минут на то, чтобы убрать в комнате. Затем будет завтрак. Сегодня его приготовлю я. С завтрашнего дня — ты. Затем я выдам тебе график работы за терминалом.
— Ты не офигел часом?
— Время пошло. Если помещение не будет приведено в надлежащий вид, ты будешь наказан.
— Что? Да ты?! — Мучитель выразительно хрустнул пальцами, и привычная миротворческая натура победила мимолетный воинственный порыв. — Да я уже пошел…
Второй раз за многие годы самостоятельной жизни программер оглядел свое место обитания. Первый раз был лет одиннадцать назад, когда он сопливым еще пацаном сделал на гейм-кроссе всех мэтров. И ему подарили этот жилой модуль. Тридцатиметровый.
Огромный и прекрасный. Перебрался он в него, как только вчитался в буквы сертификата и сообразил, что они означают. Из вещей — единственный терминал. И пакет одежды. Как ни странно, но количество полезных вещей не изменилось. Объем шмоток на тот же пакет. Зато терминал на полкомнаты. Кухонный диванчик на новоселье подарили родители. Надувной матрас купил сам. А коробки от пиццы и прочий хлам принялся самозарождаться с космической скоростью. А потом самонивелировался. И теперь в комнате было достаточно просторно и пусто.
— Слушай, парень, а чего мне тут надо убирать? Тут кроме матраса и терминала и нет ничего. Даже моей одежды.
— Вещи в шкафу выстираны. А надо вымыть пол.
— А смысл? Все равно же по нему ходим, и на него все падает.
— Чтобы было чисто.
— А уборщика разве нету?
— Был, но у него контакты перегорели — перед бедным роботом была поставлена неразрешимая задача: убрать сорок один кубометр мусора при забитом под завязку утилизационном мешке.
— Так это… может, давай я его просто починю?
— Или доломаешь? Нет уж, мой пол вручную.
— А!
— Программа! Наказание! Двенадцать минут.
— Ну ты и… инквизитор! Как его мыть?!
В качестве половой тряпки парень выдал ему использованное дешевое полотенце. Воду налил в большую пластиковую бадью. На новый год в такой таре пришла доставка из гипермаркета бытовых хозяйственных мелочей. И отчего-то было тоскливо наблюдать, как на дне пятнадцатилитровой бочкообразной канистры одиноко болтаются набор зубных щеток, упаковка пасты и четыре бутылки универсального средства для душа.
— Тряпку прополаскиваешь в воде и вот так, захватывающими и подгребающими движениями шваркаешь по поверхности пола.
— А, ладно, грязь по полу развозюкать. Ок. А на кой тряпку полоскать? Все равно ведь испачкается.
— Так в этом и вся соль. Ты грязь с пола собрал тряпкой, ее в воде смыл, и снова собрал.
— Может, я лучше уборщика… того… тряхану?
— Мой пол.
Вот как можно уместить в шесть букв столько глобального смысла? Талант, не иначе.
***
Наблюдать за работой человека было одно удовольствие. Он для начала, выполаскивая тряпку, выплюхал на пол с полведра воды. Потом сам же в этой луже поскользнулся и упал на коленки. Описал свое падение с точки словесными оборотами, в которых в разных ролях попеременно выступали гребанные герои, тормозящие платы, фиговые контакты и какие-то заковыристые гремлины. Надо будет потом глянуть по базе, что это за существа такие. Но подтереть лужу не догадался. И, на исходе третьей минуты, упал снова, на сей раз на задницу. Описание данного процесса прозвучало более натуралистично и экстравагантно. Теперь в активной роли выступили шпунтики, всесторонний процесс форматирования, какой-то бекап и контрольная панель. В пассивной — арахис, артефакты, бабай, борды, ботва, валенок, говно, дробь, жопа, зеленка, имбец, квакер, ламер, мазафака, пецка, плюшка, рельса, обсервер, трикс, топик, фраг. Человек использовал все определения четко по алфавиту — наверное, привык в силу своей профессии оперировать четкими базами данных — и сбился только в одном месте.
Речь он внимательно записал. Человек продолжал радовать. Он залетел на этой же луже в третий раз, и последствия были плачевнее. Опрокинутая тара, ссаженный на ровном месте локоть, стукнутый об пол затылок и мокрая одежда. Впрочем, вода была везде. Даже с потолочного покрытия накрапывало. Человек расстроился. Киборг приготовился записывать новую порцию изощренной ругани, но высказываний не последовало. Человек повозился немного в устроенном болоте, сел, обхватил колени руками. И приготовился то ли плакать, то ли погружаться в депрессию. До такого лучше не доводить. Как в таких случаях поступать с хозяевами женского пола, киборг знал: навидался, наутешался, наелся по самое не хочу. А вот как быть с хозяином модификации ХУ? Попробовать по привычному алгоритму?
***
Было обидно. Не то чтобы он считал себя неловким и ни на что не способным, но дожить до двадцати семи лет и внезапно осознать, что не можешь сладить с какой-то примитивной половой тряпкой?! Это даже больше, чем разочарование всей жизни. Это унизительно. И если верить статистике событий, которые происходят с ним в его жизни, то раз в двенадцать лет его бросает девушка. И раз в двадцать семь лет он вдруг осознает, что он — абсолютное ничтожество.
Джинсы противно намокли, сидеть было холодно. Но на душе было так горько, что дискомфорт от холодной и мокрой ткани можно было считать несущественным.
Объятия были неожиданными, но теплыми. К твердой груди его прижали жестко, но по спине погладили достаточно корректно. Даже через футболку чувствовался жар уверенной ладони. Захотелось большего. Раздеться, согреться, забраться под большое и мягкое одеяло, выпить под ним чашку какао или, лучше, горячего шоколада.
Его желание угадали. Еще немного погладили, а затем подняли, вытряхнули из липнущих к телу шмоток и засунули на матрас в спальник. Однозначно, этот парень был волшебником — через пару минут он принес дымящуюся кружку с шоколадным сиропом.
— Десять минут согреться и успокоиться. А потом будешь домывать пол.
Очарование померкло, восторг потух. Суровая реальность задрала.
Парень снова проводил мастер-класс по владению половой тряпкой и овладеванию поломойным искусством. У него получалось ловко: тряпку выжимал до скрипа, грязь собиралась охотно, разводов не оставалось. А вот ручки программера, привыкшие к кнопкам и стилусу, ныли и постанывали. Правда, дальше монотонной жалобы на жизнь и меланхоличного бурчания под нос он заходить опасался. То, как его подняли и мотивировали на исходе десятой минуты, отбивало всякое желание спорить.
Пол мылся почти два часа, с перерывами на митинги, проходящие под лозунгом «Долой и домой!», на отдых и на умирание. В итоге по чисто отдраенной поверхности можно было ходить босиком, хоть в белых носках. Но завтраком его не покормили, недвусмысленно ткнув в пол на кухне и душевом блоке.
Оказывается, на волне чистой и яркой злости пол моется гораздо быстрее и чище. Тряпка чуть ли не сама втирается в пол. И выкручивать становится легче, особенно, когда представляешь вместо синтезированного волокна чью-то шею.
Оладьи были разогретые и с сырным соусом шли на ура. Программер съел одну порцию, потом добавку, и едва ли не с жалостью наблюдал, как парень медленно и со вкусом прожевывает свои оладушки.
— Это блюдо ты и сам можешь приготовить. Очень просто делается. Еще сырники можно на твороге. Блины на кефире или скисшем молоке. А вообще, тебе печь надо будет научиться. Это быстро и просто: все смешать и само печется. Можно своими делами заниматься. Но для здоровья человеческого организма полезнее завтракать кашей. Тебе ее тоже надо научиться варить, и не только в униварке. Но и ручками.
Услышанные перспективы не радовали. Но еда слегка примиряла с действительностью и с самоуправством квартиранта.
— Кстати, а тебя вообще как зовут?
— Ну ты даешь, — парень усмехнулся, — я у тебя уже второй месяц живу. И ведь знакомились.
— Да, наверное, извини, не помню.
— Гирс сокращенно. Генрис — полное имя.
— Очень приятно. Дин или Андрэ в жизни.
— Ну, вот и познакомились.