Монотонное жужжание звукового сканера усиливалось эхом так, что его было слышно даже с противоположного конца огромной подземной галереи, расположенной под фундаментом главного храма Святого Ульпия в центре Нового Рима — столицы Аристотеля. Дневной свет проникал сюда извне благодаря хитроумной системе вентиляционных отверстий, разработанной еще в древности, и это создавало в галерее совершенно особенную атмосферу.
Тони, угнездившийся в узком просвете между нижней платформой портала и полом, полз на четвереньках вдоль основания платформы, на ходу считывая показания сканера. Закончив, он тут же выгрузил данные в мини-комм, запустил одну из своих дешифровальных программ и только потом, с кряхтением выпрямившись во весь рост, отряхнул белую пыль с коленок и повертел головой, разминая затекшую шею. Голова Беннера показалась прямо над ним — Брюс свесился с верхней платформы, поправляя сползающие очки.
— Ну что?
— Пока не знаю. В одном месте обнаружилось нечто, напоминающее стыковочный узел механизма, а в основном сканер показывает полную хрень. Попробую расшифровать, мало ли.
— Думаешь, никому раньше в голову не приходило исследовать портал с помощью звукового сканера?
— Думаю, приходило. — Тони поставил ногу в едва заметное углубление на боковой стенке портала, ухватился за край верхней платформы и, подтянувшись на руках, оказался рядом с Брюсом. — Вот только сканер сканеру рознь. Таким сканером портал точно еще не исследовали. А как у тебя успехи?
— Не особо. Пытаюсь понять, не заключен ли во внешней поверхности портала скрытый смысл или, возможно, зашифрованное послание.
Тони оглядел идеально круглую каменную площадку четырех метров в диаметре, испещренную рисунками и символами.
— Ты же в курсе, что всё это означает?
— Разумеется. Значение символов на портале никогда не было загадкой. Это всего лишь календарь Святого Ульпия. Им даже пользуются в повседневной жизни, в частности по нему определяют даты религиозных праздников. Для обычных бытовых нужд есть куда более удобные календари на каждый год. По краям платформы идут обозначения дней, дальше — недели, месяцы, годы, века. В самом центре сосредоточены обозначения целых эпох. Вот например, эпоха Багровых звезд или эпоха Перерождения.
— А какая эпоха у вас сейчас?
— Вообще-то не только у нас, календарь Святого Ульпия рассматривают в масштабах целой Вселенной. Сейчас Вселенная на стадии эпохи Мира и Милосердия.
Тони хмыкнул.
— Я бы сказал, что ваш Пророк малость попутал эпохи. И кстати, насчет милосердия. — Он пытливо глянул на Брюса. — Нынешний король в курсе насчет тебя?
Тот качнул головой.
— Гидра перестала существовать, все их проекты прикрыли, все данные уничтожили. Он не в курсе, и пусть так и остается. Я верю в его мудрость и честность, но есть знания, которые не могут принести пользы никому, только вред.
Старк понимающе кивнул.
Они одновременно замолчали, прислушиваясь к звуку человеческих шагов, разносимому эхом. Высокую фигуру Стива, что появился в южном конце галереи, сложно было с кем-то спутать.
Приблизившись, Роджерс продемонстрировал им два пластиковых пакета, которые нес в руках.
— Я принес вам чай и сэндвичи.
Беннер принял один из пакетов с крайне смущенным видом и, прочистив горло, осторожно произнес:
— Вашей Светлости не стоило себя так утруждать. Можно было послать кого-нибудь из слуг.
Стив широко улыбнулся.
— Мне хотелось увидеться с Тони, так что не нужно беспокоиться по этому поводу.
Старк, успевший разорвать упаковку с сэндвичем и впиться в него зубами, промычал нечто нечленораздельно-изумленное, потом, проглотив кусок, наставил на Брюса указательный палец.
— Эй, а с чего ты вдруг начал величать его «светлостью»? Что-то я раньше такого не припоминаю.
Брюс всё так же смущенно повел плечами.
— Титул герцога Горгана обычно получает младший брат короля. А если у короля нет младших братьев, он достается Первому Вассалу. Ваш супруг стал Первым Вассалом ныне правящего монарха еще до войны.
— Зашибись. — Тони задумчиво поскреб пятерней негустую растительность на подбородке. — Если я выставлю свою кандидатуру на следующих президентских выборах и выиграю, то я стану президентом Калсиды. Президент ведь круче, чем герцог, верно?
Стив иронически улыбнулся.
— Хочешь продолжать меряться у кого длиннее?
— Да господь с тобой, вопрос с размерами уже давно решен, я даже и не претендую. Но вот что касается техники…
— Тони! Перестань сейчас же!
Нервно оглянувшись, Роджерс обнаружил, что Беннер деликатно оставил их наедине и слегка расслабился.
Дожевав сэндвич, Тони сделал глоток из термоса, запрокинув голову. Стив украдкой любовался, как движется кадык на его шее, как капля влаги ползет по щеке, а потом стекает в ложбинку между ключицами. Его кожа там, где на нее падали полоски света, казалась золотистой, а имплант в центре груди матово светился сквозь темную ткань майки. В нем не осталось ни капли надлома — Тони напоминал живой сгусток чистой энергии, заряженную батарейку и, наконец, был похож на себя самого, на того самого Энтони Старка, чьё имя практически стало нарицательным.
Стив внезапно обнаружил, что его застукали за разглядыванием, и торопливо отвел глаза, но Тони вновь поймал его взгляд и, уронив термос на пол, шагнул ближе. Потом внезапно сделал ловкую подсечку и опрокинул Стива прямо на поверхность портала. Удовлетворенно хмыкнул, устраиваясь сверху и захватывая запястья Роджерса в замок.
— Тони, ты спятил! — сдавленно прошипел тот, ощущая, как задница Старка трется о его пах, вызывая вполне определенную реакцию, — Это священное место!
— Не нуди. Беннер на короткой ноге с вашим первосвященником — или как его там, они вместе ходят в баню раз в неделю, обсуждают духовную составляющую Вселенной. Он замолвит за нас словечко, и нам отпустят все грехи сторицей.
— Боже, у меня просто слов нет! Ты неисправим!
Высвободив руки, Стив подхватил Тони под коленки и поднялся, держа его на весу, а потом аккуратно поставил на пол. Сделал несколько глубоких вдохов, стремясь унять возбуждение. Ни один из них не заметил, как рисунок на портале в том месте, где их тела секунду назад касались поверхности, начал издавать едва заметное свечение.
— Никогда больше… Никогда больше не делай этого здесь. Я серьезно.
— Подумаешь. Этот портал, — Старк фамильярно похлопал ладонью по прогретому камню, — видал и не такое. Брюс рассказывал мне про период правления Влада Сабаша, когда портал пытались оживить с помощью человеческих жертвоприношений. Любовь куда лучше, чем кровь, согласись. У нас, как-никак, нынче разгар эпохи Мира и Милосердия, так, по крайней мере, предполагал ваш Пророк. Нехорошо подводить старика.
КОНЕЦ.
Сначала была темнота и пустота. Не те темнота и пустота, которые предшествовали зарождению Вселенной, другие. В этой темноте уже кто-то был, кто-то помимо него. Кто-то двигался в темноте, и он чувствовал это движение, хотя и не мог видеть. Страх стал первым ощущением, еще не до конца осознанным. Страх подтолкнул его тоже начать двигаться — сперва неуверенно, а затем всё быстрее и быстрее. В итоге он в панике несся сквозь темноту, по-прежнему ощущая чье-то присутствие. Не враждебное и не дружественное — что-то холодное и отстраненное, с легким налетом любопытства. Упершись в преграду, похожую на оболочку пузыря, он рванулся изо всех сил и вывалился наружу, прорвав оболочку.
Мир обрел звуки, краски, а еще пришло осознание себя. Он вспомнил свое имя — Энтони Эдвард Старк. Мир был чересчур ярким, а еще каким-то странно мельтешащим. Кто-то тряс его, ухватив за шиворот, выкрикивая в лицо гневные слова. Потом всё прекратилось, и Тони бежал, задыхаясь, бежал вверх по лестнице, так быстро, как еще ни разу в жизни не бегал. Ему нужно было как можно скорее попасть наверх. Очень нужно.
Небо наверху было ослепительно синим, а над головой висело что-то огромное, и надо было по-прежнему спешить. Стив был рядом, громко говорил, почти кричал. Стив… Стивен Роджерс. Сперва он был рядом, потом внезапно исчез. Найти его, найти, срочно, это самое важное!..
Окружающее пространство в какой-то момент начало содрогаться, рассыпаться осколками, а Тони лежал, глядя, как ослепительно яркое голубое небо заволакивает дым. Надо было срочно вставать и что-то делать, куда-то бежать, но он не мог двинуться, и тепло подхвативших его рук запомнилось как последнее реальное ощущение. Его медленно засасывало в темный пузырь, и сквозь оболочку, на время сделавшуюся матовой, он наблюдал, как земля встает на дыбы, как всё рушится. Стив был там — крошечная фигурка в серо-синей униформе среди хаоса. Стив бежал, прыгал, уворачивался. Он пытался спастись, потому что хотел жить. А потом Тони увидел, как он медленно падает в воду вместе с обломками бетона и стали.
Лицо Роджерса с выражением какого-то детского изумления на глубине выглядело зеленовато-бледным; он опускался всё ниже, а обломки падали вокруг, прочерчивая причудливые траектории и не задевая его лишь каким-то чудом. «Вода… — подумал Тони. — Странно. Разве там была вода? Стоп. Там, внизу было водохранилище. Прямо рядом со зданием».
— Вода, — пробормотал он одновременно с хриплым выдохом, — там была вода!
Картинка в его мозгу стремительно тускнела. Где-то на грани сознания он увидел темную фигуру над тонущим Стивом и руку, ухватившую его за плечо и потянувшую наверх. Тони готов был поклясться, что рука была металлической.
В итоге он очутился на безлюдной городской улице с позолоченными закатом серыми громадами домов, серым тротуаром и проезжей частью, застывшими, немигающими рекламными вывесками и неподвижными аэромобилями по обочинам, похожими на уснувших животных. Молодая светловолосая девушка шла ему навстречу: растрепанная, босая, в пестрой тунике. Держала в охапке целый ворох оранжевых цветов вперемешку с пожелтевшими листьями. Приблизилась, улыбнулась ему сквозь свой букет; её верхняя губа трогательно приподнялась, обнажая крупноватые передние зубы с расщелиной посередине.
«Что, неужели уже осень?» — растерянно спросил Тони.
«Ага. Ты разве не заметил? Ну, не расстраивайся так. Всё будет хорошо. Вот увидишь».
— …всё будет хорошо, только успокойся, Тони! Ты слышишь меня? Тебе нельзя двигаться! Сейчас я позову врача…
— Нет… — Лицо Кристин Шелли из его сна трансформировалось в лицо Пеппер Поттс, и он на ощупь поймал её руку. — Погоди… Не хочу, чтобы меня снова обкололи какой-то дрянью.
Старк моргнул, сощурился, пытаясь поймать фокус. В значительной степени ему это удалось. Пеппер склонилась над ним с тревогой на лице: милая, родная, слегка осунувшаяся с ярко проступившими веснушками на бледной коже, волосами, собранными сзади в хвост, и, видит Бог, как же он по ней соскучился.
— Пеппс… Где Стив? Капитан Роджерс… Он жив?
Она прикусила губу, а на её лице появилось странное выражение.
— Ты звал его во сне, так что я навела справки. Его обнаружили в одном из полевых госпиталей повстанцев на окраине города. Вернее, он уже находился там какое-то время, но при нем не нашли документов, а сам он был без сознания несколько суток и не мог отвечать на вопросы. Его опознали только вчера. И уже перевели в центральную городскую тюрьму.
Тони недоуменно нахмурился.
— В тюрьму?
— Ну да. Он же августин, один из оккупантов.
— Ясно. Дай-ка мне воды, в горле пересохло.
Пока она аккуратно поила его через трубочку, чуть приподняв изголовье кровати, он пытался привести мысли в порядок. Прокрутил в голове всю операцию по штурму базы, с самого начала до того момента, как Рамлоу ухватил его за шиворот и начал трясти, выкрикивая, что не намерен здесь подыхать, и что Старк не смеет решать за всех. Роджерс не успел вмешаться — Наташа взяла Рамлоу за запястье двумя пальцами и слегка повернула, заставив агента, который был выше её на голову и вдвое крупнее, сдавленно охнуть и припасть на одно колено, прижимая руку к животу. Потом… Потом она сказала, что они с Фьюри предусмотрели такой поворот событий и продумали план двухминутной эвакуации. Они бегом поднимались на крышу, где их уже ждал шаттл; Тони казалось, что его грудная клетка вот-вот лопнет, а Стив всё подталкивал его в спину и торопил, а потом буквально тащил за собой. Прежде чем ударили выстрелы с соседней крыши, из двенадцати участников операции в шаттл успели загрузиться только четверо плюс Наташа. Стив стоял к нему спиной, командуя посадкой, и не увидел осколочную гранату, приземлившуюся рядом с его правой ногой. Тони помнил, как его язык присох к гортани, а тело начало двигаться как будто само по себе. Он успел сбить Роджерса с ног, прежде чем их накрыло взрывом и раскидало в разные стороны, спрятать лицо в сгибе локтя и прикрыть голову ладонями. Что-то обожгло грудь даже сквозь толщу бронежилета; Тони на время оглох, и мог лишь лежать, распластавшись, и с легким недоумением наблюдать, как на его серой толстовке расползаются алые пятна. На этом воспоминания обрывались. Видеть, как Роджерс пытается спастись из рассыпающегося здания, как он тонет, Старк никак не мог — он в это время уже наверняка был в шаттле, в милях от места взрыва, в глубокой отключке. Но водохранилище там было. Определенно.
Сделав последний глоток, Тони машинально провел ладонью по своей груди и невольно вздрогнул, наткнувшись на торчащие, казалось, прямо из его тела провода. Скосив глаза, он увидел, что провода идут из-под повязок к кардиостимулятору.
— Какого черта? Что это за хрень?
— У тебя там… У тебя шрапнель осталась внутри. Врачи сказали, что пока не смогут её извлечь, слишком опасно. Имплантированный в грудину магнит не позволяет шрапнели добраться до сердца.
— Ну? И что, я теперь буду повсюду таскать за собой кардиостимулятор или внешний источник питания?
— Они не смогли найти для магнита подходящий по размеру внутренний источник питания — все известные аналоги слишком токсичны, чтобы использовать их для приборов медицинского назначения.
— Не смогли найти, — хмыкнул Тони, — бездари криворукие… Ладно, эту проблему я сам решу.
У него внезапно зашумело в ушах и глаза начали слипаться — видимо, система автоматической подачи лекарств сочла его состояние чересчур возбужденным и вкатила ему дозу чего-то сильно успокоительного. Ловя на бегу ускользающее сознание, Тони успел пробормотать:
— Пеппс, отыщи Шомберга, Дюморье или Литца — любого из моих адвокатов. Чтоб, когда я проснусь в следующий раз, один из этих пройдох сидел рядом с моей постелью.
***
Человек, расположившийся в удобном кресле в палате Старка, был одет в неброский, но элегантный костюм, явно сшитый на заказ, щеголял бриллиантовыми запонками на манжетах и благородной сединой на висках, тогда как по его холеному лицу сложно было угадать его возраст.
Тони без стеснения оглядел гостя с ног до головы, поцокал языком.
— Вот уж — кому война, а кому мать родна. В который раз убеждаюсь, что вашу братию ничем не проймешь, вы легко переживете даже эпидемию или ядерную зиму. Прекрасно выглядишь, Дюморье, буквально цветешь и благоухаешь.
Адвокат открыл было рот, но Старк оборвал его жестом руки.
— Нет-нет, я надеюсь, у тебя не хватит бесстыдства вернуть мне комплимент. Так что давай пропустим обмен любезностями и перейдем сразу к делам. Как там в целом обстановка? Кто заказывает музыку?
— Временное правительство возглавил Крамер. Собрал команду из тех, кто пережил оккупацию и не переметнулся. Таких, кстати, осталось немного. Выборы президента состоятся не раньше чем через полгода, и если захотите выставить свою кандидатуру, то у вас есть хорошие шансы на победу — кто-то нажал на нужные кнопки, и ваше имя полностью очистили от грязи, так что вас теперь считают национальным героем.
— Крамер? — Тони присвистнул — Интересно, из какой норы выползло это древнее ископаемое. Я думал, он давно умер. А насчет национального героя — знаю, читал в сети. Это хорошо, это на пользу делу.
— Да нет, Крамер живехонек. Восстановление всего, что было разрушено, идет полным ходом, все августины, не успевшие сбежать, взяты под арест. Как и Обадайя Стейн и ему подобные. Заседания Трибунала начнутся на следующей неделе. Акции «Старк Индастриз» выросли за два дня на десять пунктов, и это далеко не предел.
— Что там насчет законотворчества? Какие прогнозы?
— Да вроде ничего из ряда вон выходящего, пока что все прежние законодательные акты восстановлены в силе. Внесены изменения лишь касательно предателей, августинов же будут судить согласно старому Военному Кодексу.
Тони уперся локтями о кровать, аккуратно переместился повыше.
— Ладно, перейдем к сути вопроса. Я насчет капитана Роджерса.
Дюморье понимающе кивнул.
— Тех августинов, кто имел отношение к деятельности их спецслужб, будут судить по особой статье. Если вы желаете для него высшей меры, то это можно устроить.
— Ты меня не так понял, — медленно произнес Старк. — Я хочу, чтобы ты добился его освобождения.
Тщательно оформленные брови адвоката медленно поползли к линии волос.
— Освобождения? После всего того, что он с вами… Даже если таково ваше желание, боюсь, это нереально.
— Стивен Роджерс втайне работал на разведку Калсиды. Я дам тебе контакты человека по имени Николас Фьюри, он подтвердит и предоставит доказательства. А если не подтвердит и не предоставит, скажи ему, что я солью его контору в унитаз быстрее, чем он успеет сосчитать до десяти. До начала процесса добейся, чтобы Роджерса перевели из тюрьмы в Башню Старка под домашний арест и обеспечили квалифицированной медицинской помощью, если будет необходимо.
Дюморье вынул из кармана надушенный платок и промокнул внезапно вспотевший лоб.
— Ну и задачи вы ставите! Насчет перевода под домашний арест — это что-то из ряда вон выходящее, даже я не смогу…
— А ты пошевели мозгами. Кто из нас хитрожопый крючкотвор, в конце концов — ты или я? Я потратил на вас, законников, столько денег, что их хватило бы на открытие еще как минимум трех филиалов «Старк Индастриз».
— Но на каком основании…
— А как насчет меня? — Старк картинно состроил мученическую гримасу. — Я почетный гражданин и национальный герой, я вот тут лежу практически на смертном одре и не могу увидеться со своим супругом, который юридически мой самый близкий родственник. Тебе не кажется, что это прямо-таки вопиющее нарушение моих гражданских прав?
На лице адвоката обозначилась глубокая работа мысли, явный признак того, что зерно посеяно в добротную почву и можно смело рассчитывать на успешный исход дела. Поэтому Старк царственным жестом указал Дюморье на дверь.
— Давай, шевели поршнями, не теряй времени. А мне нужен отдых.
С момента визита адвоката прошло три дня. Тони спал, просыпался, мученически терпел лечебные процедуры, морщась, глотал прописанную диетологом безвкусную еду, отвечал на многочисленные звонки, компилировал на компьютере модель источника питания для магнита в своей груди. Но подсознательно он всё время ждал, что вот сейчас откроется дверь и Стив войдет в палату. Разумеется, он знал, что это невозможно — Дюморье делал всё от него зависящее, но победить бюрократическую машину было не так просто.
На четвертый день он смотрел раздобытую Пеппер запись с уличных камер недельной давности, сделанную в одном из злачных районов столицы. На записи Шмидт в сопровождении целого отряда пытался арестовать доктора Беннера. Тони смотрел, выпучив глаза и приоткрыв рот, ибо в происходящее сложно было поверить. Прокрутив несколько раз, остановил на середине, приблизил. Лицо лежащего на тротуаре человека со свернутой шеей и размозженным торсом просматривалось вполне четко — это, вне всякого сомнения, был шеф Гидры. Старк хмыкнул, покачал головой, бормоча себе под нос:
— Использовать гнев в качестве силы, вот оно как. Черт, сперва Стив, потом Наташа, теперь Брюс. Чувствую себя чужим на этом празднике жизни суперчеловеков.
А когда он поднял голову, то в дверях маячила массивная фигура Хэппи, а из-за его плеча выглядывал Стив. У Тони мгновенно пересохло во рту; медленно, очень медленно он выключил экран мини-комма и отложил его в сторону. Стив шагнул в палату мимо посторонившегося Хогана, тяжело припадая на правую ногу. Его левая рука лежала на перевязи, а вид в целом был помятый и не очень здоровый. Учитывая скорость его регенерации, можно было предположить, что травмы он получил тяжелые.
Тони молчал, ощущая, как в груди медленно разливается тепло. Они оба молчали, не сводя глаз друг с друга. Были в яркой и насыщенной жизни Старка редкие моменты, которые он укладывал в копилку памяти, словно драгоценные камни. Кажется, прямо сейчас коллекция пополнилась.
Стив коротко улыбнулся, оглядел Тони, остановил взгляд на торчащих из его груди проводах и улыбка тотчас угасла.
— Не бери в голову. — Старк небрежно махнул рукой. — Я усовершенствую эту штуку, и она не будет мне мешать.
— Здорово нас потрепало, да. Не знаешь, что с остальными?
— С Наташей и Бартоном всё в порядке. Из группы один погибший, трое раненых и Рамлоу пропал без вести.
Будто легкое облачко пробежало по лицу Стива, но тут же растаяло. Тони ощутил его мучительное желание дотронуться и сам протянул руку. Замер, прикрыв глаза и окунаясь в поток образов и ощущений. Подумал — как хорошо, когда слова не нужны. Можно просто знать, не произнося и не выслушивая банальных сантиментов. «Я рад, что ты жив», — вот что сказал бы каждый из них. В одной фразе так много всего и одновременно так мало…
Стив высвободил свою ладонь, поднял глаза.
— Твой адвокат подготовил документы для расторжения брака. Как только ты встанешь на ноги, он проведет процедуру.
От этой фразы Тони вдруг прошило холодной иглой страха, будто он неожиданно оказался у края пропасти, теряя равновесие. Вдохнул, заставив себя успокоиться, выдавил короткий смешок.
— Ну-ну, черт подери, вот так новости. Знаю я эти разводы — отсудишь у меня наших детей и половину моего имущества на их содержание и укатишь на модный курорт, жить легкой жизнью.
Стив озабоченно нахмурился.
— Каких детей, Тони? Ты бредишь?
Старк прочистил горло, качнул головой.
— Я… Наверное, я зря. Шутки тут неуместны. Просто… Я всегда думал, что брак — это не для меня. И если я сделаю подобную глупость, то это будет именно глупостью: по пьяни женюсь на цыпочке с четвертым размером груди, спустя неделю разведусь со скандалом и битьем посуды и улечу на острова — пить коктейли, зажигать на дискотеках и в казино, оставив своих адвокатов разгребать последствия. Но мы с тобой… Мы прожили под одной крышей целых пять с половиной месяцев и не поубивали друг друга. Вернее, ты пытался, но ты был не в себе, так что это не считается. Ты единственный человек, способный выносить мой характер, кроме Пеппер, конечно, но она как-то сказала, что лучше бы вскрыла себе вены, чем вышла бы за меня. Поэтому…
— Нет. — Стив жестом остановил его. — Не продолжай. На тебя много чего свалилось в последнее время. Ты ранен, ослаблен и не способен мыслить адекватно. Ты успел позабыть, каково это — жить обычной жизнью. Но ты вспомнишь. Может, на это уйдут месяцы, может, годы. Может, тебе понадобится помощь психотерапевта, может, ты справишься сам. И потом, когда весь этот кошмар отступит на задний план, ты не захочешь его вспоминать. И я — неотъемлемая часть этого кошмара. Возможно, каждый раз, когда ты будешь видеть мое лицо, прошлое будет возвращаться снова и снова, принося боль. Мне бы этого не хотелось. Потому что я люблю тебя. — Тони вздрогнул при этих словах, напрягшись, будто струна, и уставившись в одну точку неподвижным взглядом. — Потому что ты — лучшее, что со мной когда-либо случалось. И именно поэтому я подпишу документы на расторжение брака.
Старк продолжал сидеть всё также неподвижно, в напряженной позе, даже когда остался в палате один. Пеппер незаметно вошла, поставила на прикроватный столик поднос с бульоном и гренками. Нарочито шумно вздохнула, будто стремясь развеять тягостную тишину.
— Прости… Я случайно подслушала ваш разговор. Я не хотела, просто… Не смогла уйти, прикрыв дверь, хотя должна была. Я знаю тебя так давно, и это всё так не похоже на то, что было раньше, и я… — она покачала головой. — Еще раз прошу прощения.
— Я не сержусь на тебя, — произнес Тони бесцветным голосом.
— Боже… — Она вновь вздохнула, сунув ему в руку чашку с бульоном, — Тони, всё у тебя не как у людей. Ну почему, почему ты начинаешь паясничать и нести чушь, когда надо просто сказать, что ты чувствуешь? Это же так просто. Если ты позволишь ему расторгнуть брак и улететь на Аристотель, это будет самой большой глупостью в твоей жизни.
Он медленно поднял голову, взглянул на неё.
— Думаешь, что-то можно с этим сделать?
Она снисходительно фыркнула.
— Ну конечно можно. Это же так очевидно. Включи свою гениальность, Тони Старк, перестань тупить. Просто добивайся того, чего ты хочешь.
***
По прошествии недели Энтони Эдвард Старк стоял перед зеркалом в своей собственной гардеробной, поправляя галстук и стряхивая невидимые пылинки с пиджака. Выглядел он почти безупречно, не считая бледноватого вида и чуть впалых щек; щетину, отросшую за время валяния на больничной койке, он решил не сбривать, а придать ей форму, и теперь щеголял пижонской эспаньолкой и тонкой полоской усов над верхней губой. Магнит в его груди, оснащенный инновационным источником питания его собственной разработки и сборки, тускло светился сквозь ткань рубашки, и, поморщившись, Тони застегнул пиджак.
Всё то время, пока он приводил себя в порядок, одевался, спускался на лифте, садился в аэрокар, приветливо улыбнувшись Хэппи, всё то время, пока он ехал до здания Капитолия, его не покидало чувство, что он несет в себе нечто невероятно значимое и одновременно невесомо-хрупкое, что переполняло его до краев, и он ступал так осторожно, как будто боялся это расплескать. Волнение, будто перед прыжком с высоты, детское ожидание чуда, нервозность перед экзаменом — всё это смешалось, сплелось в прохладный щекочущий клубок, поселившись где-то под диафрагмой.
В кабинете прокурора по гражданским искам его уже ждали: Дюморье, уполномоченный чиновник, тот самый, который регистрировал их со Стивом брак, секретарь суда, а еще Роуди и Пеппер.
Но Тони смотрел только на Стива. Он шагнул вперед, не ответив на приветствия и проигнорировав ироничное замечание Роуди о том, что Старк, в кои веки, явился почти вовремя. Приблизился к Стиву, опустился на одно колено, уловив как тот мгновенно замер, задержав дыхание, как расширились его зрачки.
— Я не знаю, какая должна быть формулировка в данном случае, ведь мы уже женаты. Но не важно. Я хочу сказать… Я хочу сказать, что люблю тебя, Стив. Ну, я мог бы не говорить, ты сам об этом знаешь. И ты не часть моего кошмара, ты — избавление от кошмара. Ты тот спасательный круг, за который я цеплялся весь последний год. — Тони на секунду запнулся, перевел дыхание. — И я прошу тебя… Прошу тебя не делать того, зачем мы все здесь собрались. Потому что я совершенно не хочу этого делать. Я… Кажется, теперь надо достать маленькую коробочку, так, по крайней мере, показывают в кино. — Тони нервно хихикнул, на секунду обмерев со страху, что он опять всё испортил своим шутовством. Запустил руку во внутренний карман пиджака, достал искомый предмет, раскрыл, усилием воли заставив свои пальцы не дрожать.
Стив кинул лишь беглый взгляд на фамильный перстень Старков, покоящийся на алом бархате, потом вновь глянул на Тони. Улыбался он одними глазами, и Тони ощутил его эмоции как свои: прохладный, щекочущий клубок под диафрагмой, сотканный из изумления, замирания, страха. И счастья. И он уже знал, что именно услышит в ответ.
_________________________________________________________________________
Набирая последовательность цифр на приборной консоли, Тони прилагал усилия, заставляя свои руки не дрожать. Входная бронированная дверь хранилища содрогалась от ударов — видно, Роджерс колотил в неё своим щитом. Она явно уступит натиску через какое-то время, а значит, стоит поторопиться.
Всё случилось так внезапно, что Старк, даже не успев понять, что происходит, вынужден был спасать свою жизнь. Стив… Не Стив, конечно же, нет. Не Стив. Эти их августинские штучки — кто их там разберет. Роджерсу явно промыли мозги, иначе с чего бы тот пытался превратить его в изуродованный труп так целеустремленно? Кто знает, какие высшие силы стояли на стороне Тони Старка, каким чудом ему удалось ускользнуть и укрыться в хранилище. Сам он предыдущие четверть часа помнил смутно — инстинкт швырял его из стороны в сторону, заставлял опрокидывать под ноги преследовавшему его монстру разные предметы, присесть, прикрыв голову руками за долю секунды до того, как щит из вибраниума пробил стену чуть выше его макушки, нырнуть за угол, спасаясь от выстрела из дисраптора. Что у него там еще есть в запасе? Впрочем, какая, нахрен, разница — Роджерс легко свернет ему шею голыми руками, даже не особо напрягаясь.
Стоп, стоп… Нужно прекратить об этом думать. Прямо сейчас. В данный момент он именно в том месте, в котором должен находиться, и у него есть время. И кто знает, может, если выбить из Роджерса дерьмо, он придет в себя и включит мозги.
Нажав последнюю кнопку, Старк дождался, пока на экране высветилась надпись «загрузка завершена» и произнес:
— Протокол «Лазарь». Завершить операцию.
На небольшом плоском экране замелькали цифры, отсчитывая секунды, и, как только высветилась цифра «10», знакомый голос зазвучал из динамиков:
— Рад вас приветствовать, сэр. Какие будут указания?
Тони не удержался от улыбки.
— Джарвис… Я скучал по тебе, дружище.
— Приятно слышать, сэр. Надеюсь, вы в добром здравии?
— Пока да, но если что-то не предпринять, моё здоровье резко ухудшится, сам понимаешь.
— По моим подсчетам, капитан Роджерс выломает дверь менее чем через четверть часа. Предлагаю запустить протокол «Дезинсекция» — это помещение полностью герметично, вам ничего не грозит.
Тони сморщился, будто от боли, потер переносицу. Невольно вспомнилось лицо Стива, когда после визита Шмидта тот принес ему пузырь со льдом и приложил к стремительно опухающей левой скуле. Исходящие от Роджерса волны вины ощущались почти на физическом уровне — Старк никогда не заподозрил бы в себе эмпата, и что такого с ним сотворил этот тип, каким образом заставил ощущать его эмоции как свои собственные?
— Джарвис… отставить. Мы ни в коем случае не будем травить Роджерса газом, ты понял? Мы не будем его убивать. Мы запустим проект «Железный человек». Прямо сейчас. В башню ведь уже доставили посылку, верно? По моим расчетам она хранится именно здесь.
— Вы правы, сэр, но… Проект даже не прошел лабораторных испытаний, вам не стоит так рисковать.
— Нет времени на лабораторные испытания. Решено.
Шагнув к штабелю ящиков и коробок разных мастей, Старк быстро отыскал необходимое — металлический контейнер высотой по колено с наклеенной сверху красочной этикеткой известной торговой сети, продававшей бытовую технику и домашних дройдов. Выволок на середину хранилища, ввел на крошечной панели код заказа, открыл крышку.
Содержимое контейнера на первый взгляд ничем не отличалось от тщательно упакованных комплектующих обычного дройда, лишь профессиональный техник заметил бы разницу.
Ощущая какое-то совершенно детское замирание внутри, Тони вынул из контейнера серебристый браслет, надел на правое запястье и нажал матово светящуюся кнопку.
Содержимое контейнера пришло в движение, будто повинуясь взмахам дирижерской палочки — металлические пластины поднялись в воздух, хороводом закружились над Старком, а затем, одна за другой, принялись крепиться к его телу наподобие рыцарского доспеха. Самого Тони происходящее привело в такой восторг, что он почти позабыл об опасности — красуясь, поднял одну ногу, дождался, пока второй металлический «сапог» сомкнется вокруг голени, опустил. Крутанувшись на пятках, активировал антигравитационные подошвы «сапог», взмыл под потолок хранилища и там дожидался, пока все остальные части костюма не окажутся на своих местах.
Рассмеялся по-мальчишески восторженно.
— Джарвис, ну не красавец ли я? И это куда надежнее, чем прятаться за спины дройдов-телохранителей. Теперь я сам круче любого боевого дройда.
Джарвис не успел ответить на его реплику — дверь в хранилище издала прощальный взвизг и грохот, слетев с креплений и обрушив за собой значительную часть стены.
Если бы в следующие полчаса кто-то наблюдал за Башней Старка со стороны, то ему бы показалось, что на верхних этажах идет бой между двумя небольшими армиями.
Старк в первые же секунды пошел врукопашную — буквально вынес Роджерса из хранилища, впечатал в стену, вывернул запястье, заставив выронить щит. Но разницу в боевой подготовке не удалось полностью скомпенсировать костюмом — Стив извернулся и, взяв Старка в захват, приложил головой об пол, так что у него зазвенело в ушах, несмотря на шлем и металлическую пластину, защищающую лицо. Уже после того как Тони включил антиграв на подошвах и вынес противника на этаж выше, проломив потолок, он понял, что у него преимущество в дальнем бою, а не в ближнем.
Некоторое время они играли в кошки-мышки — каждый стремился навязать противнику свои условия поединка. Бой затягивался; в голове Тони мелькали тревожные мысли о том, что мощности костюма не беспредельны на данной стадии разработки, что он не сам его собирал, и возможные неприятные сюрпризы могут привести его к гибели. Хорошо было бы подобраться поближе и оглушить Роджерса из импульсной пушки, встроенной в его перчатки, но тот не давал такой возможности, передвигаясь с невероятной скоростью, мгновенно находя укрытия и атакуя снова и снова. Выстрелы из дисраптора не могли пробить броню, но щит, в данном случае, был смертоносным оружием — он двигался как диск, запущенный рукой атлета, бумерангом возвращаясь к хозяину, рикошетил от стен и предметов, снося всё на своем пути. Ему удалось краем задеть Старка всего один раз, и вмятина на броне наглядно доказывала, что прямого попадания костюм не выдержит.
В какой-то момент Тони просто пошел ва-банк — Джарвис отвлек внимание Роджерса, внезапно активировав одного из дройдов-уборщиков, а сам он кинулся в лобовую атаку. Выстрел из импульсной пушки угодил противнику точно в центр корпуса, отбросив на десяток метров и впечатав в стену. Одновременно, краем глаза, Старк успел уловить что-то слева, что-то, движущееся с невообразимой скоростью, сливаясь в смутное пятно. А в следующую секунду чудовищный удар в бок заставил его кувыркнуться в воздухе, нелепо взмахнув всеми конечностями; датчики в шлеме мигнули и погасли. И наступила темнота.
***
— …слышишь меня? Тони, ответь! Дыши, только не прекращай дышать!
Слова не касались сознания, но голос, звавший его из туманной мути, определенно казался знакомым, надо было лишь поднапрячься и вспомнить… Этот голос, он…
Старк хрипло выдохнул воздух из лёгких, выпучил глаза и попытался резко приподняться, но тело, скованное стальным панцирем, не шевельнулось ни на миллиметр, и он в панике забарахтался, вернее, попытался это сделать.
— Спокойно, спокойно! Ты жив… Господи, ты жив!
Стив, мать его, Роджерс, да. Это был он — придерживал Старка за закованные в броню плечи с выражением неописуемой радости на чумазой, покрытой ссадинами физиономии. Не тот долбаный андроид-убийца с оловянным взглядом льдисто-голубых глаз, а старый добрый кэп.
— Роджерс, сукин ты сын… — просипел Старк, — ты угробил мой костюм!
— Прости я не… — Стив разжал ладони, мотнул головой с болезненной гримасой на лице. — Я не понимал, что делаю. Я очнулся, а тут всё разгромлено, и ты внутри этой штуки, я даже сперва не понял, что это ты… А потом подумал, что ты умер. И я… Я убил тебя.
— Всё, проехали. Найдем потом время для посыпания голов пеплом. Система автоматических креплений сдохла, так что придется тебе побыть моим оруженосцем. Или камердинером, как тебе больше нравится.
Следующие полчаса Тони Старк ощущал себя яйцом, с которого снимают скорлупу. Несвежим, помятым и очень сердитым яйцом. Лицевую пластину Стив содрал с него, еще когда он был без сознания, а теперь методично принялся снимать все детали костюма, одну за другой. Некоторые пришлось даже спиливать, но, в конечном итоге, Тони получил возможность свободно двигаться и дышать полной грудью. От первого же глубокого вздоха левый бок отозвался острой болью, заставив невольно охнуть, да и все остальные части тела чувствовали себя так, будто их хозяин побывал на футбольном матче в качестве мяча. Стив аккуратно усадил его у стены, задрав свитер, провел пальцами вдоль багрового кровоподтека, заставив шумно втянуть воздух сквозь стиснутые зубы.
— Прости. У тебя ребра сломаны.
— Да неужели! — Старк иронично поцокал языком. — С чего бы вдруг. И давно ты работаешь на Щ.И.Т.?
Этот внезапный вопрос заставил Роджерса растерянно замереть, сжав губы. Но потом он глянул прямо на Старка с виновато-упрямым выражением лица.
— Еще с начала войны. Наташа поручилась за меня. Мне дали кодовое имя…
— Кобальт. Да, я нашел эти файлы, когда хакнул базу Щ.И.Т.а. Правда, личность агента оказалась настолько засекреченной, что выудить данные о нем не сумел даже я. Подумать только, — Старк хмыкнул, — а на первый взгляд я бы оценил твоё умение лгать и притворяться как очень средненькое. Хотя… У меня вертелись мысли на твой счет. Это Щ.И.Т. внедрил тебя ко мне в надзиратели?
Роджерс качнул головой.
— Когда я узнал, что тебя арестовали, я пошел к герцогу и попросил сделать что-то. Хоть что-нибудь. Он разузнал о планах Гидры и нашел возможность ввести меня в игру. Чтобы я был рядом и сумел защитить тебя при необходимости.
Тони окинул его с ног до головы долгим и внимательным взглядом, помолчал секунду.
— Что ж… Если ты решил поработать моим личным телохранителем, то я задолжал тебе зарплату за полгода. Хотя, — добавил он сварливым тоном, — телохранители обычно не пытаются убить своих подопечных. Вот только не надо мне тут разыгрывать драму и трагедию! — добавил он, уловив мученическое выражение на лице Стива. — Мы с тобой еще и женаты, в конце концов, а супруги пытаются убить друг друга довольно часто, так что, всё путем. Качественный перепих компенсирует мне эту моральную травму. Хотя, на данный момент меня устроил бы даже средненький минет.
Старк медленно поднялся на ноги, держась за стену и не сводя с Роджерса откровенно бесстыжего взгляда. Волна адреналина после недавней схватки еще не схлынула, а близость смерти подстегивала его желания вполне определенного толка. Теперь, вдобавок, он знал, что Стив чувствует все его эмоции и откликается на них, даже помимо своей воли. Так что ему достаточно было просто неотрывно смотреть в глаза. Смотреть и в красках всё представлять, ощущая, как в штанах становится тесно.
Роджерс сделал шаг вперед, будто загипнотизированный, потом еще один и еще. Слова о том, что здесь опасно оставаться, что надо срочно уходить, застряли в пересохшем горле; воздух, казалось, сгустился вокруг него, пропитавшись запахом Тони Старка — ароматами пота, силиконового масла для механизмов, горелой изоляции, озона, туалетной воды и чего-то еще, чего-то непередаваемого, свойственного лишь ему одному.
Очутившись так близко, что видны были даже едва заметные пятнышки на темно-янтарной радужке глаз Тони, волоски над верхней губой и крошечные ссадины на шее, Стив протянул руку, чтобы коснуться его щеки, но остановил кончики пальцев в миллиметре от цели и принялся медленно опускаться на колени. В голове шумело, пока он расстегивал пояс Старка, рот наполнился вязкой слюной, а весь мир, казалось, сжался до размеров крошечного пространства — пространства, предназначенного лишь для них двоих.
Ощущения смешались — его собственные и ощущения Тони. Распирающая горячая пульсация и солоноватый привкус во рту; судорога удовольствия, пронзившая Старка, заставив его выгнуться дугой, упершись затылком о стену; кто-то из них поджимал пальцы ног, кто-то едва сдерживал стоны — было уже неважно. Пальцы в волосах Стива — не его собственные, пальцы Тони; глубже, резче, потом оторваться, дразня, провести языком вдоль и вокруг, краем сознания уловив сверху сдавленное ругательство и хриплый шепот: «Блядь, я не назвал бы это средненьким минетом!..»
В какой-то момент Стив очнулся, вновь став собой — взмокшим, потерянным, утратившим ощущение времени и места. Тони сидел рядом на полу, опустив голову и упершись лбом о его лоб, прерывисто дышал, держась за левый бок. Они одновременно отстранились, глянув друг на друга. С осознанием того, что крошечное пространство, предназначенное лишь для них двоих, никуда не делось. И, судя по всему, никуда деваться не собирается.
96 часов спустя.
— Доктор Беннер… Ну же, не упрямьтесь.
Голос Шмидта, усиленный динамиками, вкрадчиво прошелестел вдоль улицы; порыв ветра поднял с сухого асфальта облако пыли вперемешку с мелким мусором, раздув наподобие парашюта пластиковый пакет, украшенный рекламой круглосуточного супермаркета, запустил вдоль шеренги одетых в черное людей с линейными излучателями военного образца наизготовку. Ощутимо пованивало гарью и помойкой; казалось, ближайшие улицы вокруг вымерли — ни звука, ни движения, лишь где-то в отдалении завывала противопожарная сигнализация. Шмидт заложил руки за спину, дернул уголком рта.
— Вы же гуманист, доктор Беннер. Вы не допустите, чтобы из-за вас мои люди разнесли целый квартал. Здесь наверняка прячется много крыс, которые рискуют задохнуться в своих норах.
Когда дверь одного из многочисленных мелких магазинчиков скрипнула и на пороге появилась знакомая фигура в мешковатом пиджаке, шеф Гидры не удержался от торжествующей улыбки. В конце концов, еще не родился тот, кто сумел бы избежать поимки, если грамотно вести поиски.
Прищурившись, Брюс Беннер огляделся вокруг, неторопливо обвел глазами нацеленные на него стволы, потом зачем-то глянул из-под ладони на небо, виднеющееся в просветах между небоскребами — высокое, чистое, с прожилками облаков.
— Полковник Шмидт… Зря вы сюда явились. На что вы надеетесь? Хотите отвезти меня к королю, чтобы заслужить его благодарность? Поверьте, моя скромная персона его в данный момент мало волнует, у него есть проблемы поважнее. Например, как сохранить свою собственную жизнь. Или новости с Аристотеля до вас не доходят? Король вот-вот будет низложен. Его брат займет его место и, наконец, повсюду воцарится долгожданный мир. Уходите сейчас. Уходите, и этим вы сохраните множество жизней.
Улыбка Шмидта сделалась похожей на оскал; он повел плечами, будто готовясь к рукопашной.
— Не перестаю удивляться человеческой самонадеянности. Вы стоите под прицелом множества единиц оружия и имеете наглость диктовать мне условия. Просто уму непостижимо. Уверен, вам известно о вашем происхождении. И вы наверняка знаете о некоторых особенностях членов королевской семьи. Стефан Сабаш сумеет заполучить корону, только если докажет, что он владеет силой своего рода лучше, чем его брат. А этого никогда не случится, ибо Стефан Сабаш — мягкотелый, никчемный слабак. Собственно, как и вы, доктор. Королевская кровь не пошла на пользу ни ему, ни вам.
Мягко улыбнувшись, Брюс шагнул вперед, медленно снял очки и спрятал в нагрудный карман.
— Да, я знаю о некоторых особенностях членов королевской семьи. А вот вы, судя по всему, осведомлены о них неважно.
Беннеру было невдомек, что, в тот же самый момент времени, за сотни световых лет от Калсиды, человек, волею судьбы связанный с ним кровными узами, произносил почти те же самые слова на Дворцовой площади, при огромном скоплении народа, стоя напротив своего брата.
— Знаете, что питает силу «Праведного гнева» Сабашей?..
— …Вовсе не злоба и ненависть…
— …а жажда справедливого возмездия…
— …жажда защитить тех, кто тебе дорог. Чем чище твои помыслы…
— …тем сильнее ты становишься.
Договорив, Брюс выпрямился и расправил плечи, сделавшись как будто выше ростом и внушительнее. Странную ауру, исходящую от его безобидной на вид фигуры, ощутили даже те, чьи эмпатические способности были довольно слабыми. Шмидт настороженно вздрогнул и подобрался, когда радужка глаз Беннера внезапно окрасилась в изумрудный цвет, а черты лица словно расплылись. Он отступил на шаг, вскинув руку, готовый отдать команду своим людям. Шеф Гидры промедлил лишь пару секунд, но промедление оказалось для него роковым — фигура Брюса прямо на глазах увеличивалась в объеме, окутываясь плотным зеленым коконом, а когда ударили выстрелы, живой сгусток энергии, принявший форму огромного зеленого гуманоидного монстра, взревев, отразил их легким движением руки. И кинулся в ответную атаку, сокрушая всех на своем пути.
***
— Долго еще? — Тони поёрзал, в очередной раз проверил заряд мощности в стальной перчатке от костюма, надетой на его левую руку, поправил кобуру с дисраптором на поясе.
Стив, выглядывающий из-за укрытия, обернулся к нему, с тем же самым выражением вселенской заботы, которое Старку мучительно хотелось стереть с его смазливой физиономии.
— Имей терпение. Думаешь, так легко проникнуть на хорошо укрепленный объект? Даже опытным агентам требуется время.
— Если бы кое-кто не угробил мой костюм, я бы сделал это вместо них, — сварливо отозвался Старк. — Так быстро, что ты не успел бы сосчитать до пяти.
В течение нескольких суток после того, как они покинули Башню Старка и укрылись на одной из конспиративных квартир Щ.И.Т.а, восстание на Калсиде росло и ширилось. Слухи о том, что на Аристотеле произошел дворцовый переворот, приведший к смене власти и неизбежным народным волнениям, явился спусковым механизмом для активации долго копившейся ненависти к оккупантам. Восстание вспыхнуло подобно пожару, а после захвата и разграбления повстанцами нескольких оружейных складов его уже было не остановить. Штурмовали самые значимые объекты военного назначения, осаждали космодром, Капитолий и тюрьмы, под завязку забитые политическими заключенными.
Объект, на который повстанцы не обратили внимания, сочтя маловажным, являлся, пожалуй, самым потенциально опасным и требующим внимания. Научная лаборатория на территории военной базы, ранее подконтрольной правительству Калсиды, та самая, где Старк с Беннером занимались адаптацией «Скайфилда» для нужд Аристотеля. Если августины, массово покидавшие Калсиду, собирались нанести планете непоправимый вред, согласно данным разведки Щ.И.Т.а, удар должен был последовать именно оттуда.
Фьюри направил на захват объекта три штурмовые группы: одна должна была прорваться на базу в открытую и устроить переполох, вторая совершить скрытное проникновение на нижние ярусы, где располагались лаборатории и полигоны. Изначально Старка не предполагали включать в операцию, и лишь когда он аргументировано доказал, что он единственный, кто сумеет взломать систему безопасности на всех уровнях и открыть все двери, Фьюри нехотя согласился. Самомнению Тони был нанесен чувствительный удар — Стив открыто выражал беспокойство за его безопасность, Наташа его поддерживала, а двое ключевых агентов, командующих группами, глядели на него со снисходительным прищуром, как профессионалы на дилетанта. Старк мысленно поклялся себе утереть нос этим засранцам, и теперь, на подступах к цели, его желание сдержать клятву ничуть не пошатнулось.
— Не стоит целиком полагаться на костюм. Он явно недоработан, вдобавок техника может выйти из строя в самый ответственный момент, и тогда ты окажешься в гуще боя совершенно беспомощным.
— Вообще-то, мой костюм куда сложнее вывести из строя, чем хилый человеческий организм, — парировал Старк. — Любого из крутых ребят Фьюри могут ранить. Даже тебя. И вообще — хорош критиковать мой костюм! Пара месяцев на доработку, и я с легкостью надеру тебе задницу.
Стив улыбнулся в ответ на эту совершенно мальчишескую похвальбу с теплотой и едва заметным оттенком иронии.
— Знаешь, чтобы заполучить мою задницу, тебе не обязательно надевать костюм из металла. Наоборот — лучше его снять.
У Тони мгновенно пересохло во рту и вспотели ладони. За последние дни он сделал для себя несколько важных открытий, и одним из них была их со Стивом взаимная эмпатия. Роджерс обладал более сдержанным темпераментом, тогда как Старк мог вспыхнуть от одного слова или даже взгляда. Вот и сейчас Тони сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь выкинуть из головы услужливо нарисованные его богатым воображением картины на тему «задница кэпа в моем полном распоряжении» и заменить их чем-то совершенно отталкивающим, например, рожей Обадайи Стейна.
Впрочем, когда со стороны базы прогремело несколько взрывов, и они с Роджерсом нырнули в расползающуюся во все стороны дымовую завесу, стало уже не до посторонних мыслей. Тони впервые участвовал в операции подобного рода; он думал, что будет страшно, он боялся своего страха, даже после всего того, через что ему пришлось пройти за последний год. Особенно после того, через что ему пришлось пройти. Он боялся, что в какой-то момент сожмется в комок и не сможет сделать ни шагу. Но страха не было. Ни страха, ни мыслей о смерти. Был лишь азарт и непреклонная решимость. Наташа, неслышной тенью появившаяся позади, прикрывала тыл, Стив двигался первым с щитом наперевес, и, глядя на его широкую спину, Тони вдруг понял, что испытываемые им эмоции не его собственные.
Голова сделалась пустой и холодной; ему даже не пришлось ни разу выстрелить, да и желание доказать свою крутизну пропало, будто его и не было. Добравшись до первого же компьютерного терминала в зачищенном ими координационном пункте секьюрити, Старк легко вскрыл верхнюю панель с помощью перчатки от костюма и углубился в работу. Спустя четверть часа у него были коды доступа от всех дверей нижнего уровня и запись всех биометрических данных. Коды менялись каждые полчаса, но не беда — в случае необходимости Старк мог получить новые, в этом он был уверен. Непоколебимая уверенность в успехе их предприятия наполняла все его существо — еще немного, еще совсем немного, и этот кошмар закончится, Калсида будет свободной, всё будет как прежде, как до начала этой проклятой войны. Не может быть иначе, ведь они столько преодолели и столько сделали, не может быть иначе, не может…
Внизу их ждали. Стив едва успел прикрыть Тони своим щитом; Наташа молнией метнулась куда-то вбок, кинув под ноги охранникам дымовую гранату, а спустя пару секунд с той стороны, где она исчезла, послышались беспорядочные выстрелы и сдавленные хрипы. Старк ощущал себя помехой — Стив не мог драться в полную силу из-за необходимости его прикрывать. Оглядевшись, он дважды выстрелил, чередуя дисраптор и импульсную пушку, встроенную в перчатку, нырнул за угол, туда, где виднелась входная дверь с грозной надписью «Вход воспрещен! Только для пятого уровня доступа!», набрал на панели код и нырнул внутрь.
Его расчет оказался верен — охранников внутри подобных помещений не держали, только снаружи. Поставив импульсную пушку на режим оглушения, он отправил в глубокий нокаут нескольких одетых в светло-серые форменные халаты субъектов, копошащихся вокруг какого-то странного агрегата. Приблизившись, Тони рассмотрел агрегат повнимательнее. Никакого сходства с оружием массового поражения он не уловил, объект скорее напоминал универсальный распылитель удобрений, используемый в сельском хозяйстве, только уж больно громоздкий. Странно…
— Пытаетесь разгадать очередную загадку, мистер Старк?
Тони, склонившийся над панелью управления агрегатом, закаменел. Потом медленно, очень медленно выпрямился и взглянул прямо в глаза доктору Арниму Золе, невероятным усилием воли заставив себя не отвести взгляд. Тот приподнял уголки рта в улыбке и смотрел на Старка так, словно на самом деле был рад встрече. Тони на какой-то миг показалось, что он по-прежнему в комнате для допросов, что он и не покидал её никогда, а всё, что было после, лишь иллюзия. Он остался там… Остался навсегда, утонув в глазах мертвой девушки, чья голова была похожа на кровавое месиво.
Старк ощутил себя марионеткой с обрезанными нитями, совершенно забыв, что он вооружен, а человек перед ним безоружен. А голос Золы шелестел, заползая через уши внутрь черепной коробки, убаюкивал, подавлял волю:
— Вы так ничего и не поняли, мистер Старк. Зря вы сюда пришли. Всё бесполезно. Всё, что вы делаете. Я запер вас в определенном моменте времени, там вы и останетесь. Отдайте мне оружие. Не противьтесь.
Тони медленно, очень медленно поднял руку с дисраптором, глянул на него так, словно не понимал, зачем взял его в руку. Заговорил — глухим монотонным голосом:
— Знаете, эта штука устроена так, что внутренние повреждения оказываются тяжелее внешних. То есть даже если выстрелить человеку в голову в упор, черепная коробка не разлетится, лишь треснет. Зато всё содержимое превратится в кашу.
Когда Старк вновь поднял глаза на Золу, победная улыбка дока погасла, ибо глаза Тони были ясными, и в них светилась непоколебимая решимость. Зола сделал было попытку кинуться к выходу, но Старк перехватил его на полпути, буквально пригвоздив к стене рукой в перчатке, сдавил горло, не обращая внимания на судорожные потуги жертвы вырваться из стального захвата. Просунул дуло дисраптора в рот Золы, едва не раскрошив зубы. Медленно и раздельно произнес:
— Кристин Шелли передает привет.
И нажал на курок.
Когда, по прошествии получаса, дверь в лабораторию рухнула вместе с частью стены, впуская внутрь Стива, Наташу, её молчаливого напарника с коротко стриженной русой шевелюрой и плавными размагниченными движениями, представившегося ранее как агент Бартон, и агента Рамлоу, высокого смуглого крепыша, Тони Старк даже не повернул головы, продолжая колдовать над приборной панелью загадочного агрегата.
Стив окинул взглядом неподвижные тела оглушенных лаборантов, труп Золы с обезображенным до неузнаваемости лицом, шагнул вперед.
— Тони? Какого черта?.. Ты отключил передатчик, не выходил на связь. Я думал, ты погиб, или схвачен… Что происходит?
Медленно выпрямившись, Старк обтер ладони о штаны, обернулся к вошедшим. Встретил взгляд Стива, и его губы чуть дрогнули.
— Эта штука, — он кивнул на агрегат, — должна была распылить в атмосферу вирус. Как только все августины уберутся подальше. Что-то наподобие легочной чумы, насколько я понял, что-то, от чего за считанные недели вымирают целые цивилизации, не успев разработать антивирус. Но космодром в осаде, так что их со Шмидтом план претерпел некоторые изменения — они решили пожертвовать своими людьми. Теми, кто не успел улететь. Мне не удалось взломать систему, она полностью автономная. Вернее, я мог бы, но на взлом уйдет несколько часов, а у нас всего одиннадцать минут и сорок секунд до начала распыления вируса в атмосферу. Так что я добрался до боеголовок «Иерихона», хранящихся здесь же, и активировал их. Черт… — у Тони вырвался нервный смешок. — Никогда нельзя хранить все яйца в одной корзине. Минуты через, — Старк бегло глянул на часы, — три от этой базы останется одна радиоактивная воронка. Нам никак не успеть уйти. Простите, ребята.
______________________________________________________________
— Вы уверены, Шмидт? Вы абсолютно уверены?
Бледная холеная рука с длинными пальцами и голубыми прожилками вен, унизанная перстнями, вынырнула из полумрака и, обхватив высокий бокал с рубиновым напитком, поднесла его к лицу, черты коего лишь смутно угадывались в глубине огромного кресла, явно рассчитанного на человека куда более солидной комплекции, чем нынешний глава королевской династии.
Шеф Гидры шагнул ближе; неровный, колеблющийся свет, что исходил от камина с живым огнем, единственный свет в королевских покоях, делал его угловатые черты еще резче и неприятнее.
— Да, Ваше Величество. Хотя у меня пока что нет весомых доказательств, но наличие заговора не вызывает сомнений. Заговорщики весьма хитры, они знают, что за ними пристально наблюдают, и не оставляют следов. Но рано или поздно они допустят ошибку. И тогда я окажусь рядом, можете не сомневаться.
Король внезапно рассмеялся нервным перхающим смехом.
— Мой брат… Он всегда был так добр. Ко всем. В детстве он жалел покалеченных и больных животных, нищих, бездарей, полукровок. Теперь он умышляет лишить меня трона и жизни, подумать только. С его характером ему никогда не овладеть силой «Праведного гнева Сабашей», никогда. Даже непонятно, на что он надеется. Что ж… Его внезапно проснувшиеся амбиции приведут его лишь к смерти и забвению.
— Он пользуется популярностью в народе. Если он решится на открытое противостояние…
— А что, собственно, такое народ? Скажите мне, Шмидт? Толпа особей обоих полов, думающих лишь о собственном благополучии. Любовь толпы еще более переменчива, чем погода. Сегодня тебя восхваляют, завтра проклинают. Уважение и страх куда надежнее и долговечнее. Если мой брат падет, о нем забудут довольно скоро. Так что не стоит об этом беспокоиться.
— У меня есть для вас еще одна новость, государь. Два года назад вы просили меня разыскать некую интересующую вас персону.
Длинные бледные пальцы судорожно впились в подлокотники кресла; король подался вперед, и его продолговатое лицо с тонкогубым ртом и тяжелым подбородком, обрамленное темными прядями, выдвинулось из полумрака с выражением напряженного ожидания.
— Говорите.
— Я прежде молчал, ибо не был уверен до конца. Но теперь я могу сказать точно — бастард жив.
— Вот как… Он, должно быть, уже не юнец, но зрелый мужчина. Любопытно, как сложилась его судьба. Прискорбно, если он успел обзавестись семьей — этот гнилой побег на нашем родовом древе придется выкорчевывать до основания.
— Нет, он не женат. Его воспитали простолюдины по фамилии Беннер. Он ученый-одиночка. Сейчас он на Калсиде, работает над новым оборонным проектом.
— Привезите его сюда. Я хочу взглянуть на него, прежде чем он умрет.
— Как вам будет угодно, Ваше Величество.
***
— Зачем мы здесь? Вы пошли на такие ухищрения, чтобы отделаться от охраны и привести меня сюда. Не понимаю…
Брюс Беннер оглядел внутренность прилегающей к летному ангару мастерской, потом перевел взгляд на Старка, вопросительно приподняв бровь.
— Ради нашего уединения, я вдобавок замкнул все камеры на нижнем ярусе. Хочу показать вам кое-что.
Шагнув к громоздкому ремонтному агрегату с разложенным внизу одним из дронов в стадии сборки, Тони отсоединил верхнюю часть корпуса и, поковырявшись внутри, вынул продолговатый предмет длиной с палец взрослого человека, сделанный из пластика.
— Знаете, что это?
— Разумеется. Это чип дистанционного управления. Но к чему вы?..
— Мы вместе работаем над проектом «Скайфилд» вот уже четвертый месяц, Брюс. Вы не давили на меня, не угрожали, не пытались влезть в мою голову, хотя стопроцентно знали, что я что-то скрываю. Вы прикрыли меня там, в серверной. Поэтому я выбрал вас.
Опустив чип на рабочую поверхность агрегата, Тони взял небольшой молоток и с размаху ударил. Беннер ожидал увидеть на месте удара бесформенный комок пластика с вкраплениями микросхем, но, внезапно, под рассыпавшейся матовой черной поверхностью что-то серебристо сверкнуло, отразив неяркий свет ночных ламп. Он шагнул вперед, нервно поправляя очки.
— Боже мой… Это же красийский кристалл! Мы используем его в наших технологиях, но таким вот образом… Крошечный суперкомпьютер внутри каждого дрона, невероятно!
— Теперь все детали головоломки на месте. «Скайфилд» ваш, целиком и полностью.
— Но почему?.. Вы могли еще долго водить нас за нос, никто бы не догадался. Зачем?
Тони опустил молоток, коротко усмехнулся.
— Вы же понимаете, что я не стану до бесконечности плясать под дудку Шмидта. Рано или поздно я обрету свободу, или умру в процессе её обретения. Хотелось бы, чтобы мои технологии сохранились и служили людям, вне зависимости от того, выживу я или нет. Мне не найти лучшего хранителя, чем вы.
Беннер склонил голову на бок, чуть приподнял уголки губ.
— Я августин, если вы забыли.
На секунду лицо Старка исказила болезненная гримаса.
— А Обадайя Стейн, чтоб ему в Аду сгореть, чистокровный калсидиец. Он здесь родился, вырос, он начинал бизнес вместе с моим отцом, еще когда они оба были сопливыми юнцами. Он… Да ладно, черт с ним. Знаете, моя мать умерла рано, а отец нечасто проявлял ко мне интерес. Я дни напролет торчал в нашей домашней мастерской и лаборатории, играл с компьютером и деталями отцовских экспериментальных дивайсов. Когда мне стукнуло шесть, я собрал дройда в качестве товарища для игр. Неплохой, кстати, получился дройд. Но я не об этом. Мне с самого начала было нелегко ладить с людьми. Роботы и компьютерные программы казались куда понятнее и удобнее в обращении. Люди выглядели в моих глазах маловажным элементом окружающего мира, даже самые близкие из них. Я постоянно забывал про дни рождения Пеппер; я понятия не имел, что у Хэппи умер отец пару лет назад; после того, как Роуди женился, я, черт подери, целых полгода не мог запомнить имя его жены. Так продолжалось довольно долго, но в какой-то момент всё изменилось. Жизнь ткнула меня носом в мое же собственное дерьмо и научила прислушиваться к людям, уделять им внимание, отличая друзей от врагов, ибо нет ничего важнее этого. Я уверен, что вы используете «Скайфилд» во благо, а не во зло.
Беннер выслушал его тираду, стоя в той же позе, склонив голову набок. Потом как-то по-особенному тепло улыбнулся.
— Спасибо за доверие, Тони. Мы вместе…
Отдаленный звук человеческих шагов заставил его прерваться и настороженно замереть.
— Черт… — пробормотал Старк, напряженно прислушиваясь. — Вечерний обход был сорок минут назад. Если они по нашу душу, то прятаться опасно — это будет доказательством злого умысла. Придется наплести что-нибудь…
Пятеро одетых в черное и вооруженных до зубов человеческих фигур, одна за другой, появились в поле их зрения, выстроившись полукругом. На фоне массивных ремонтных агрегатов и переплетения кабелей, тускло освещенных энергосберегающими лампами, что использовались во внерабочее время, они выглядели вестниками неумолимого рока. Старк шагнул им навстречу, вытянул руку вперед.
— Эй, послушайте! Мы здесь ради общего дела, доктор Беннер всё объяснит, мы не планировали ничего…
— Мы пришли за доктором Беннером. По приказу короля он должен отправиться на Аристотель сегодня же. Корабль ждет.
Тони скорее ощутил, чем услышал, как Брюс на секунду задержал дыхание, потом резко выдохнул. Незаметно сжал его руку, прошептав едва слышно:
— Вы выбрали неудачного хранителя для своих секретов, мой друг. Прошу меня простить.
— А я как раз уверен, что не ошибся в своем выборе.
Беннер медленно сделал два шага вперед; Тони не смотрел ему вслед, бегло сканируя взглядом окружающее пространство. Потом незаметно сдвинулся чуть в сторону, став вплотную к пульту управления, потянул вниз до отказа рычаг аварийного питания и одновременно включил противопожарную систему. В тот момент, когда верхние световые панели ярко вспыхнули и начали лопаться с громким треском, рассыпая вокруг снопы искр, а с потолка ударили тугие водяные струи, он ухватил Беннера за руку и потянул назад, подальше от стражников, которые корчились в переплетении голубоватых зигзагов, попав под высокое напряжение. Они выскользнули из мастерской через запасной выход, под несмолкаемый вой сирены пересекли ангар, двигаясь короткими перебежками от укрытия к укрытию. Дважды едва разминулись с отрядами внутренней охраны и, добравшись до аварийных шаттлов, что стояли прямо под открытым небом, нырнули внутрь одного из них.
— Уф, теперь можно перевести дух!
Тони вытер рукавом вспотевший лоб, тут же, не теряя времени, полез в брезентовую сумку, оставленную кем-то на заднем сидении и, выудив оттуда испачканную рабочую робу, удовлетворенно хмыкнул. Брюс ошеломленно моргал; капли влаги на стеклах его очков выделялись крошечными точками в свете наружных прожекторов.
— Ваша попытка спасти мою жизнь, Тони, столь же героическая, сколь и бессмысленная — нам не выбраться отсюда, вокруг базы установлен силовой барьер. Вдобавок вы подвергли себя серьезной опасности.
— Я в курсе насчет барьера.
Вынув из кармана мини-комм, Старк сунул его в ладонь Брюса и принялся, как ни в чем не бывало, раздеваться.
— Что вы делаете?
— Переодеваюсь, как видите. Появившись снаружи в рабочем комбезе, я смогу спокойно починить эту колымагу, не вызывая подозрений. А ваша задача взломать охранную систему базы и отключить силовой барьер. Не сомневаюсь, что это вам под силу.
Беннер глядел на Старка будто на фокусника, только что вынувшего на его глазах кролика из шляпы, потом перевел взгляд на мини-комм в своей ладони. Покачал головой.
— Вы просто поразительный человек.
— Обменяемся комплиментами позже, а сейчас за дело.
Спустя четверть часа их шаттл поднялся в воздух и растворился в ночном небе так быстро, что по ним даже не успели открыть огонь. А по прошествии пары часов они уже находились в одном из злачных районов столицы, дважды сменив по пути средство передвижения, чтобы замести следы. Припарковав видавший виды громоздкий аэромобиль у какого-то сомнительного заведения с тускло мерцающей вывеской над входом, Тони настороженно огляделся по сторонам.
— Вокруг никого, но не обольщайтесь — за нами наблюдает множество глаз. Преимущество этого места в том, что их обладатели не побегут с докладом в полицию. Хотя, конечно, могут попытаться спереть вашу кредитку или пырнуть ножом.
Вынув из кармана блокнот и карандаш, Старк черканул несколько слов и, оторвав лист, протянул Беннеру.
— Вот. Отдайте это бармену по имени Нэд. Он спрячет вас на какое-то время, а потом подумаем, что делать дальше.
Тот повертел в пальцах клочок бумаги, поднял глаза.
— Я думал, мы будем держаться вместе.
— Мне нужно вернуться в Башню Старка. Туда должны были уже кое-что доставить, кое-что крайне важное. Вдобавок, я не оставлю там Роджерса. На нем могут здорово отыграться за мой побег.
Беннер чуть приподнял бровь.
— Капитан Роджерс — ваш супруг, но, я думал, вас заставили…
— Всё сложно. Идите, не будем терять времени. Меня уже стопроцентно хватились, мне нужно вернуться домой и в красках расписать, как вы, угрожая оружием, заставили меня вам помогать. Подумать только, — Тони ухмыльнулся, — на вид вроде тихоня-ботаник, а оказался настоящим монстром.
Губы Брюса невольно расползлись в ответной улыбке.
— Вы не перестаете меня удивлять. Вы даже не спросили меня — почему.
Тони передернул плечами.
— А это не имеет абсолютно никакого значения. За вами пришли люди из Гидры — значит, вы друг, а не враг, и «Скайфилд» в надежных руках.
***
— Торопитесь, капитан?
Стив скрипнул зубами, едва сдерживая досаду и нетерпение, когда Шмидт с двумя неизменными громилами за спиной внезапно вырос на его пути в широком коридоре Капитолия.
— Прошу простить, но да — я очень тороплюсь.
— До вас явно уже дошли новости о похищении мистера Старка. Не переживайте так. Это не ваша вина, что вас внезапно вызвали для инструктажа касательно волнений на Аристотеле, и вы не смогли сопровождать его до базы. Вдобавок, никто не мог заподозрить в докторе Беннере изменника и террориста. Не волнуйтесь, мои люди активно занимаются их поисками, они высококлассные профессионалы в своей области. А вы, капитан, обычный военный и сейчас вы нужны мне для другого дела.
Предприняв попытку подавить ярость, стремительно заполняющую всё его существо, Роджерс сделал глубокий вдох и мысленно сосчитал до десяти. Шмидт, будь он проклят, читал его эмоции будто открытую книгу, но плевать. Если надо, он прямо сейчас не подчинится приказу, нейтрализует охрану и перевернет этот город вверх дном в поисках Тони. На роже шефа Гидры застыло выражение охотника, чья добыча вот-вот угодит в капкан, он только и ждет, когда Стив оступится, у него наверняка не один козырь в рукаве, надо проявить благоразумие, надо его проявить, надо, надо!.. Но, черт подери, как же всё достало. Его внутренняя борьба заняла несколько секунд, и всё это время Шмидт не сводил с него сощуренных глаз и улыбался — снисходительно и слишком понимающе.
— Я вижу, вы не особо склонны меня послушаться. Мое впечатление, что вы привязались к мистеру Старку, было изначально верным. Что ж… Человеческие слабости не чужды даже суперсолдату. Я не стану применять к вам силу, чтобы заставить последовать за мной. У меня для вас есть иная мотивация. Джеймс Бьюкенен Барнс. Помните это имя?
У Стива дрогнули губы, а сердце, трепыхнувшись, заколотилось, казалось, у самого горла.
— Зачем?.. При чем тут Барнс? Конечно, я помню это имя. Он был моим другом. Он погиб.
— Я знаю, что вы послали в спецотдел десятки запросов касательно обстоятельств его гибели, но безрезультатно — Барнс выполнял секретное задание, а у вас недостаточный уровень доступа для получения подобной информации. У меня есть видеозапись последних минут жизни вашего друга. — Глядя в расширившиеся зрачки Роджерса, Шмидт продолжал: — Я покажу её вам… В обмен на ваше дальнейшее сотрудничество. Ну? Вас заинтересовало моё предложение? Вы же умом понимаете, что у моих людей куда больше шансов найти мистера Старка в дебрях мегаполиса, чем у вас. Решайтесь, капитан.
У Стива всё внутри вопило о том, что соглашаться нельзя ни в коем случае, что это ловушка. Но его ноги, будто сами по себе, сделали шаг вперед.
Очутившись в собственном кабинете на шестнадцатом этаже здания Капитолия, шеф Гидры, небрежным жестом отпустив охрану, указал Роджерсу на одно из кресел, куда тот послушно опустился. Вынув из нагрудного кармана микрочип, Шмидт вставил его в проектор.
— Качество не самое лучшее, запись велась камерой внутреннего наблюдения торгового центра на Затруссе. Да, того самого, — добавил он, поймав вопросительный взгляд Стива.
У того внезапно пересохло во рту, голос слегка осип.
— Вы имеете в виду… Затрусскую бойню?
— Именно. Самое масштабное восстание людей и полукровок произошло в нашей колонии, имеющей ключевое значение для энергетической отрасли. Оно было подавлено. К несчастью, не удалось избежать множества жертв среди невинных гражданских, что искали убежище в торговом центре, ибо зачинщики попытались затеряться среди них. Ну, сейчас вы сами увидите.
У Стива всё слегка плыло перед глазами. Запись оказалось не голографической, а обычной: блеклой, с помехами и отсутствием четкого фокуса. Но разглядеть фигуру в черном облачении с металлической накладкой на левой руке, трансформирующейся в лезвие, и дисраптором в правой, можно было очень четко. И что хуже — очень четко можно было разглядеть и лицо с приятными правильными чертами в обрамлении отросших каштановых волос, лицо с выражением полнейшего равнодушия. Убийца был один: он двигался с чудовищной скоростью, вгрызаясь в толпу метавшихся в панике людей и превращая всех на своем пути в кровавые ошметки плоти. Настигал пытавшихся скрыться через запасной выход, отбрасывал назад, стреляя без колебаний, перерезая глотки, отрубая конечности…
— Хватит! Хватит… Остановите это! Остановите… — Стив дышал сквозь стиснутые зубы — тяжело, со всхлипами. Его исполненный боли и недоумения взгляд остановился на лице Шмидта, а потом его брови медленно сошлись на переносице. — Это ведь фальшивка, да? Вы манипулируете мною, вы смонтировали эту запись. Я не верю… Баки не убийца, он никогда не стал бы… Вы бы его не заставили! Никакими способами!
Улыбка, тронувшая губы Шмидта, была исполнена снисходительного сочувствия.
— Проект «Улучшенный геном»… Десять подростков, из которых с помощью инъекций сыворотки и облучения пытались сделать суперсолдат. Выжило лишь трое, но эксперимент посчитали успешным. Неужели вы, капитан, полагаете, что мы наградили бы кого-то сверхчеловеческой силой, рефлексами и ускоренной в десятки раз регенерацией, не имея рычагов контроля над испытуемыми? Мы не столь глупы. Барнса не пришлось заставлять и даже уговаривать. Ему просто отдали приказ.
— О чем вы?
— Сейчас поймете.
Проектор вновь заработал, включившись будто сам по себе, но на сей раз на экране высветилась не бойня на Затруссе, а бесконечная череда странных символов на темно-малиновом фоне. Мельком глянув, Роджерс уже не смог отвести глаз, мало того — он не мог даже моргнуть. Ему казалось, будто символы, выскользнув с поверхности экрана, проносятся по воздуху, кружат рядом с его головой, подобно рою насекомых, щекочуще касаются кожи, заползают в глаза, уши и рот, а он не может двинуться, не может даже пальцем шевельнуть. А потом сознание начало медленно гаснуть, мигать, будто испорченная лампа. Он пытался сопротивляться, пытался вспомнить что-то, что-то важное… Тони… Баки… Пожалуйста, не на…
Иоганн Шмидт с довольным видом обошел вокруг Роджерса, застывшего в своем кресле, будто восковая кукла, уставившись пустым взглядом куда-то в одну точку. Коснулся пальцами лба, нежно провел от виска к подбородку, обводя контуры лица.
— Да. Именно так. Таким вы мне нравитесь куда больше, капитан. А теперь слушайте мой приказ. Вы убьете Тони Старка. Медленно. Так, чтобы он помучился. Пора заканчивать эту партию.
***
Наверху было темно. Не то чтобы Тони до сих пор не понял, что что-то не так — охрана в Башне Старка была выставлена на каждом этаже, а тут его никто не встретил: ни внизу у центрального входа, ни по пути к лифту. Пентхаус был освещен лишь аварийными лампами; споткнувшись обо что-то в полумраке, Старк выругался сквозь зубы.
— Да какого черта… — Склонившись, он разглядел распростертое поперек коридора человеческое тело: запрокинутая голова, прилипшие ко лбу жидкие светлые волосы, измазанные в крови. — Вэл?.. Твою ж мать, что здесь стряслось-то?
Осколки стекла хрустнули под подошвами его ботинок; человеческий силуэт, замерший на фоне одного из панорамных окон, казался угольно-черным. Разворот плеч, посадка головы — Тони ни с кем бы его не спутал. Напряжение и страх сменились чувством облегчения, и он без колебаний шагнул вперед.
— Стив? У нас проблема?
— Что, правда? — Старк недоверчиво фыркнул. — Уже семь лет вы ни разу не испытывали чувства гнева? Не верю.
Доктор Брюс Беннер мягко улыбнулся, поправил очки, придававшие некую утонченность его округлой физиономии с чуть курносым носом и полными, красиво очерченными губами, пригладил темные вьющиеся волосы тронутые сединой. От его облика словно бы исходили волны умиротворяющего добродушия, которое, казалось, ничто не способно было нарушить, и это вызывало у многих искреннее недоумение и даже недоверие. За три месяца совместной работы они со Старком сблизились настолько, что Тони посчитал уместным задавать Беннеру вопросы личного характера, а партия в многомерные шахматы, разыгрываемая ими во время обеденных перерывов, как нельзя лучше способствовала задушевным беседам.
Ему нравился Беннер. И он ничего не мог поделать с чувством симпатии к человеку, который по воле случая стал для него кем-то вроде надзирателя, курируя его работу по внедрению аналога «Скайфилда» для нужд Аристотеля и подчиненных ему колоний. Точно так же он ничего не мог поделать со сложной гаммой чувств в отношении Роджерса, и пора бы уже перестать заниматься самобичеванием по этому поводу и принять как данность.
— Я понимаю ваше недоверие, — произнес Беннер. — Это нелегко осознать и принять. Я много думал в свое время. Над тем, как злоба и ненависть влияют на людей, во что их превращают. И я решил, что эти эмоции никогда не будут руководить моими поступками.
Тони коротко усмехнулся.
— Знаете, если наполнить емкость паром, закрутить крышку и поднять давление, её неизбежно разорвет. Выброс эмоций время от времени необходим всем, в том числе и негативных.
— А вы не поднимайте давление. Представьте, что ваши негативные эмоции — это энергия. Вы бережно сохраняете её внутри себя, и, возможно, она вам пригодится в определенный момент.
Старк покачал головой.
— Вы говорите сплошными загадками, хотя идея мне нравится. Хотел бы я увидеть когда-нибудь, как вы используете эту свою «энергию». Впрочем, я не собирался выпытывать ваши тайны.
Беннер пожал плечами, улыбнувшись с неизменным добродушием.
— У меня нет никаких тайн. Вся моя биография прозрачна насквозь. Я не принадлежу к знатному роду, я был лучшим на своем курсе в Университете, у меня куча каких-то ученых степеней, значения коих я слабо себе представляю. Моя личная жизнь не задалась, да и времени на нее особо никогда не было, так что меня смело можно назвать закоренелым холостяком. Вот и всё, что я мог бы про себя рассказать.
— Вы упоминали, что ваша специализация — биоинженерия и генетика. Как-то далековато от того, чем мы тут занимаемся.
— Квантовая физика и механика это моя вторая специализация. В свое время мне даже посчастливилось побывать в Центральном Университете Федерации на курсе лекций Адама Кроннебурга.
— Ого! — встрепенулся Старк. — Да вы везунчик, Брюс. Я тогда уже получил направление от деканата, как вдруг внезапно умер мой отец, и я… — прервавшись, он махнул рукой и поморщился. — Впрочем, неважно.
— Кстати, — произнес Беннер, — принципы биоинженерии были как раз использованы вами для создания «Скайфилда». Миллионы дронов похожи на иммунную систему живого организма, которая вырабатывает защиту от вредоносных бактерий и вирусов мгновенно и инстинктивно. Если не знать об этом, то можно до бесконечности пытаться её контролировать как обычное механическое средство обороны. И лишь тот, кто досконально знает устройство этой иммунной системы и все ее возможности, может ее как ослабить, так и укрепить.
— Вы крайне проницательны, — пробормотал Старк. Его внезапно вновь настигло ощущение ловушки, подвоха, злого умысла, настроение мгновенно упало. Возможно, его неспроста окружили людьми, способными вызвать симпатию. Ведь пытками можно добиться лишь ответов на вопросы, но не эффективного сотрудничества. — Кстати, что-то мы заболтались. Перерыв подходит к концу.
— Вы так и не сделали свой ход.
Старк, прищурившись, оглядел стоявшую на столе странную конструкцию, где черные и белые шары и фигурки разной формы двигались по причудливо переплетенным нитям во всех направлениях.
— Я слыхал, изобретателя этой игры упекли в психлечебницу. В нее невозможно выиграть. Давайте-ка в следующий раз сыграем в нормальные шахматы. А сейчас я еще успею выпить кофе до начала работы.
Обстановка на одной из секретных военных баз в окрестностях столицы была довольно спартанской: никаких особых удобств, еда из автоматизированной столовой, кофе только из автомата. Впрочем, после длительного запрета на кофеин Старк был рад и ему. Потягивая маленькими глотками напиток сомнительного качества, он напряженно глядел в противоположный конец коридора, ждал. У камер в этом коридоре был более ограниченный обзор, чем в остальных, а чувствительные датчики позволяли сосредоточить их основное внимание на движущихся объектах, особенно если этих объектов было несколько. Когда в конце коридора появилась группа молодых лаборантов, Тони медленно и осторожно сделал шаг назад, скрывшись за автоматом с напитками, затем вбок и, стоя спиной, набрал код на панели перед входом во вспомогательную серверную, обслуживающую компьютеры младшего административного персонала. Оказавшись внутри, прерывисто выдохнул. Всё, что ему было нужно — выход во Всемирную Сеть. И хорошо бы еще успеть стереть следы своей деятельности.
Он активировал голографическую клавиатуру, за пару минут обошел три уровня защиты и очутился в свободном виртуальном пространстве. Невольно растянул губы в улыбке, когда на экране загорелась надпись — «Протокол Лазарь. Доступ открыт». Как бы ни была крепка тюрьма, а лазейка всегда найдется. Он не рискнул хранить данные на каком-либо носителе, так что пришлось формировать и передавать их одновременно. Он потратил на всё минут шесть, в общей сложности, слишком мало, чтобы его хватились и начали разыскивать. Поэтому, когда дверь за его спиной внезапно отъехала в сторону, это не могло быть ничем иным, кроме как невезением чистой воды.
Секунду они с Брюсом Беннером молча смотрели друг другу в глаза, потом тот произнес:
— Закругляйтесь, живо. Они вот-вот будут здесь.
— Почему? До конца перерыва еще четыре минуты, — машинально произнес Тони, понимая, насколько глупо звучит его вопрос при данных обстоятельствах.
— За вами приехали. Вы срочно нужны Шмидту.
Стоя вполоборота к двери, Старк молниеносно пробежался пальцами по клавишам и свернул клавиатуру. А спустя пару секунд дверь вновь открылась, и несколько крупных, одетых в мундиры фигур сделали пространство серверной удушающее тесным. Майор Бофф, начальник личной охраны Старка, так и зыркал своими поросячьми глазками по сторонам и даже как будто принюхивался.
— Что происходит? Мистер Старк не должен здесь находиться, это запрещено правилами.
— Прошу меня простить, вина, целиком и полностью, моя. — Беннер смущенно повел плечами, машинально одернул один из своих пиджаков, сидевших на нем неизменно мешковато. — У нас проблемы с локальной сетью в этом секторе, я попросил мистера Старка глянуть. Он разбирается в таких вещах куда лучше, чем я.
***
Стив до упора придавил педаль газа, так, что окружающий мир слился в сплошной водоворот разноцветных пятен и огней. Бросил спидер резко вверх, избегая столкновения с патрульным аэромобилем, попытавшимся его перехватить, потом вправо, не обращая внимания на перегрузки. Ему сейчас некогда останавливаться и объяснять, почему он нарушает правила, поднявшись в воздух в запретной зоне. Голова была пустой и гулкой, и лишь одна мысль молоточками стучала в висках: скорее же, скорее, скорее!..
Внезапный вызов от Фьюри застал его врасплох — обычно директор Щ.И.Т.а не имел привычки выходить на связь вне запланированных сеансов, да и передатчик для трансляции информации посредством нейронных импульсов мозга требовал особой концентрации с обеих сторон. У Фьюри была веская причина для вызова — сведения, что подпольная радикальная организация «Свободная Калсида» готовит покушение на Старка, поступили едва ли не с опозданием — согласно им, отряд, конвоирующий Старка от базы до дома, попытаются перехватить уже сегодня. Фьюри обещал отправить на помощь своих агентов, но, зная его, можно предположить, что он выделит максимум пару человек, чтобы не светиться.
Стив Роджерс не был трусом, отнюдь. Он не смог бы долго бегать от самого себя, а с момента их с Тони вынужденной женитьбы прошло уже несколько месяцев, которые они провели бок о бок в Башне Старка. И теперь он вполне четко осознавал, что испытываемый им сейчас страх не имеет ничего общего с боязнью провалить задание и подвести своего сюзерена.
Маршрут, по которому следовал конвой, он знал от и до — маршрут был всегда один и тот же, и это изначально являлось стратегической ошибкой, которая теперь может стоить Тони жизни. Он миновал центральную часть города; патрульные машины отстали, видимо, его опознали и решили не связываться. Впереди простиралась обширная лесопарковая зона, а чуть вдалеке маячила громада столичного спортивного комплекса. Стив уловил колебания в воздухе и похолодел, следом донесся явственный звук взрыва, и со стороны северной трассы, огибающей спорткомплекс, поднялся столб дыма. Кажется, он опоздал.
На подлете по Роджерсу открыли огонь, и ему пришлось маневрировать. Сверху картина происходящего хорошо просматривалась — террористов было больше десятка, конвой обстреливали из-за громадного грузового трейлера, перегородившего шоссе спереди; один из бронированных аэромобилей догорал на обочине антигравом кверху, два других сшиблись друг с другом прямо поперек дороги, отрезая последнему, относительно целому, путь к отступлению. Из всего конвоя осталось лишь трое солдат, один из которых был ранен; Стив увидел Тони, и сердце совершило замысловатый кульбит — Старк даже и не думал прятаться внутри уцелевшей машины — воспользовавшись чьим-то оружием, он активно участвовал в перестрелке, действуя почти профессионально.
Двигатель внезапно визгливо взвыл, и спидер на мгновение нырнул вниз, словно провалившись в воздушную яму. Оглянувшись и увидев дымящийся левый движок, Стив направил машину прямо на трейлер. Его заметили и попытались сбить с траектории, но он выставил перед собой щит из вибраниума, который всегда использовал во время высадок десанта, и отразил все выстрелы. В последнюю секунду встал на сидение и, оттолкнувшись изо всех сил, кувыркнулся назад. Взрывной волной Роджерса швырнуло куда-то вбок, но ему всё равно удалось относительно удачно приземлиться, хотя щит пришлось выпустить из рук. Он знал, что следующие пару секунд он, оглушенный и дезориентированный, будет уязвим, но надеялся, что взрыв трейлера выведет хотя бы часть врагов из строя. Выстрелы, однако, ударили раньше, чем он успел подготовиться, Стив слышал, как пули с металлическим лязгом щелкают о вибраниум. Щит… Откуда?.. Он моргнул, пытаясь сфокусироваться, в голове шумело, тело казалось резиновым. Тони стоял на коленях перед ним, держал щит, прикрывая их обоих; Стив видел лишь его взъерошенный затылок, напряженную спину и порванный правый рукав пиджака. Обернулся, глянул на Роджерса со снисходительным прищуром.
— Надеюсь, ты вызвал кавалерию, потому что отстреливаться нам совсем скоро будет нечем.
За время их совместного проживания Старк чаще всего чередовал периоды черной меланхолии с параноидальным недоверием и злобной язвительностью, придумывая Роджерсу всяческие малоприятные прозвища, и его сложно было в этом винить. Тот обычно отмалчивался и уходил в другую комнату, благо, комнат в башне было предостаточно. Он пытался дать Тони максимум личного пространства, не нарушая условий надзора. Но случались редкие моменты мира и согласия, когда близость между ними ощущалась почти на физическом уровне. Бывало, он приносил в кабинет Старка кофе и сэндвичи, и тот не гнал его прочь, а принимал подношения; пару раз Стив заставал его уснувшим прямо за работой, накрывал пледом, украдкой разглядывал его лицо, уже куда больше похожее на лицо прежнего Тони, каким он был до войны. Как-то утром Старк встал раньше обычного, вышел на кухню и, увидав поглощающего завтрак Роджерса, просто молча сел напротив, сыпанул в тарелку хлопьев, залил молоком и принялся машинально жевать. Плохо выбритый, босой, взлохмаченный, в пижамных штанах и майке с непристойной надписью, он казался до боли уютным и родным. Калсидийское светило медленно выползало из-за зданий, заливая просторную кухню светом сквозь окно во всю стену; глаза Тони отливали янтарем, и Стив глядел на него, ощущая себя так, как будто именно здесь ему самое место, на этой залитой светом кухне. А пару дней назад он проходил мимо спальни Старка и услышал крики — тот вздрагивал и метался во сне, пребывая во власти кошмаров. А потом вцепился в рубашку Стива, встряхнувшего его за плечи, и пару секунд не отпускал, шумно дыша и глядя в пустоту потемневшими от расширенных зрачков глазами, а тот давил в себе яростное желание обнять и гладить между лопаток, шепча на ухо что-то глупое и сентиментальное.
Сейчас, несмотря на то, что они оказались в гуще врагов при неравном соотношении сил, им обоим кружило голову пьянящее ощущение свободы — впервые за долгое время они находились вне поля зрения Шмидта и его приспешников и сражались на одной стороне. Сзади их защищал корпус аэромобиля, спереди щит, но боеприпасы таяли, а террористов оставалось еще как минимум человек восемь, и их медленно, но верно брали в кольцо. Стив уже готовился вступить в ближний бой, оставив Тони в укрытии, но внезапно два почти бесшумных выстрела раздались со стороны поросшего лесом холма слева от шоссе, и двое нападавших одновременно рухнули навзничь. А следом будто огненный вихрь пронесся сквозь вражеские ряды, сея смерть, — хрупкая на вид женская фигурка, увенчанная копной ярко-рыжих волос, двигалась с такой скоростью, что за ней сложно было уследить. Лучший момент для атаки настал, и вот, уже спустя пару минут, Роджерс и рыжеволосая фурия стояли бок о бок над телами поверженных противников, прерывисто дыша и зорко оглядываясь по сторонам в поисках новой потенциальной угрозы.
— Тебе нужно уходить, — кашлянув, произнес Стив. — Нас не должны видеть вместе.
— Не волнуйся, эти ребята обесточили целый квартал, камеры не работают нигде поблизости. Вдобавок они устроили заварушку у здания Капитолия, чтобы отвлечь внимание полиции, и сообщили о заложенной бомбе в торговом комплексе.
— Хорошо подготовились, ничего не скажешь. Если кто-то из них ушел живым…
— Без вариантов. Там мой напарник. — Наташа мотнула головой в ту сторону, откуда стреляли. — У него отличный обзор, и он не промахивается.
Тони застыл поодаль, уронив щит на землю, с выражением бесконечного изумления на чумазой физиономии с поперечной царапиной на переносице.
— Мисс Романов?
Роджерс приподнял правую бровь.
— Вы знакомы?
— Ну, разумеется, — фыркнул Старк. — Я нанял эту особу на должность личного помощника, но она вот уже довольно долгое время упорно игнорирует свои обязанности.
Наташа шагнула к нему с виноватым выражением лица.
— Простите, что бросила вас тогда. У меня был приказ.
Тони покачал головой.
— Чудеса твои, Господи. Что ж, рад видеть вас живой, в конце концов. У меня были опасения на этот счет. Кстати, — прищурившись, он перевел взгляд на Роджерса, — самое удивительно, что вы двое знакомы между собой. И у меня есть кое-какие мыслишки на этот счет. Во время своего первого визита, я хакнул базу Щ.И.Т.а, Фьюри, кстати, мне до сих пор не может этого простить, и обнаружил…
— Давай сейчас не будем об этом, — оборвал его Роджерс. — Нам надо убираться отсюда.
***
В башне Старка их уже ждали. Стив по дороге готовился к тяжелому разговору со Шмидтом, настраивался, подавляя упоительное чувство ясности и простоты, которое овладело всем его существом во время недавнего боя. Пророк свидетель — как же ему этого не хватало. Тони ощущал то же самое — его прежде тоскливо-равнодушный взгляд светился воодушевлением, и бойцовские искры явственно тлели в глубине зрачков. Шмидт не должен был уловить их настрой, а спрятать его от столь хорошего эмпата казалось нелегкой задачей.
Он встретил их в кабинете Старка, сидя в его кресле; как всегда, по лицу шефа Гидры невозможно было что-либо прочесть, а для слабых эмпатических способностей Стива он оставался совершенно непроницаем. Шмидт выслушал рапорт Роджерса молча, лишь пару раз кивнул головой. Потом поднялся, обошел их обоих по кругу, оглядывая с ног до головы; его ноздри раздувались, будто он принюхивался.
— Должен признаться, мой визит не связан с покушением на мистера Старка. Хотя тот факт, что мои люди своевременно не узнали о готовящемся покушении, заставляет меня усомниться в компетентности некоторых из них. Виновные, безусловно, понесут суровое наказание. Собственно, я приехал сюда по результатам наблюдений за вашим взаимодействием, господа.
— Если я допустил какое-либо нарушение… — начал было Стив, но Шмидт не дал ему договорить.
— Перед началом вашего задания, капитан, я дал вам аптечку. Будьте добры, принесите её сюда.
Стив мгновенно закаменел, внутренности будто покрылись ледяной коркой, а Тони лишь недоуменно вздернул бровь, не понимая, о чем идет речь.
— Мне бы не хотелось сейчас…
— Принесите аптечку, капитан!
В голосе Шмидта явственно прорезались металлические нотки. Кинув беглый взгляд на замерших у двери одетых в черное громил, значительно превосходящих его ростом и комплекцией, Роджерс безропотно повернулся и вышел за порог. Будто на автопилоте, дошел до своей комнаты, достал из верхнего, запертого на ключ ящика стола небольшую коробку темного дерева и, вернувшись назад, вручил её Шмидту. Тот откинул крышку, бегло оглядел шесть ампул с жидкостью разных цветов и аппарат для инъекций. Стив невольно сглотнул, вспоминая инструкции — препараты вызывали кратковременные болевые приступы разной степени интенсивности. Голубой — самый слабый, красный — самый сильный, желтый мог спровоцировать судороги. Чисто, эффективно, не оставляет следов, помимо едва заметного кружочка от гипоспрея.
— Я вижу, они все целы.
— Мистер Старк не давал мне повода, мессир.
Стив старался, чтобы его голос звучал абсолютно нейтрально, и, кажется, у него получалось.
— Вот как. — Шмидт усмехнулся. — Значит, мистер Старк был паинькой. Не похоже на него, совсем не похоже. Что, прямо-таки ни одного, даже малейшего нарушения режима? Ни единого?
— Никак нет, мессир.
Шеф Гидры обошел его кругом, замер за спиной; Роджерсу казалось, дыхание Шмидта обжигает его затылок, и волосы на нем встают дыбом. Замерший рядом Тони с какой-то болезненной, пронзительной ясностью ощущался частью его самого — самой уязвимой частью.
— Вот что я думаю, капитан Роджерс, — вы прониклись симпатией к мистеру Старку и возмутительно ему потворствуете. Это может привести к краху всей нашей операции, а я не могу этого допустить.
— При всем уважении, мессир, вы ошибаетесь.
— Вот как? Ошибаюсь, значит. Тогда ударьте его. Прямо сейчас.
— Что вы…
— Ударь его! Это приказ, солдат!
Окрик Шмидта, будто плеть, хлестнул по оголенным нервам; Роджерс понял, что если он промедлит хотя бы мгновение, то просто не сможет сдвинуться с места, и тогда всё полетит к чертям. Обернулся к Старку, на долю секунды поймав его наряженный и выжидающий, без малейших признаков испуга взгляд. Удар был похож на оплеуху — Стив даже не сжал кулак. Но от небрежного движения его руки Тони отлетел назад с легкостью мяча, врезался в стену и сполз вниз, держась за ушибленную щеку.
— Вы явно сдерживались, капитан.
Роджерс обернулся к Шмидту, частично позволив своей ярости просочиться наружу, произнес равнодушно-холодным тоном:
— Если бы я не сдерживался, то сломал бы ему челюсть. Послушайте, вы знаете, кто я такой. Вы всё обо мне знаете. Вы должны понимать, что я солдат, а не палач. Я видел, как по вине Старка умирали мои товарищи. Нет, я не испытываю к нему ненависти — шла война, мы были врагами. Но ваше предположение, что я проникся к нему симпатией, для меня крайне оскорбительно.
Пару секунд они со Шмидтом стояли неподвижно, схлестнувшись взглядами. Потом шеф Гидры склонил голову набок и чуть приподнял уголки губ.
— Что ж. Будем считать, вы прошли тест.
Дом с непривычки казался огромным. Башню Старка прошерстили сверху донизу: кое-что из привычной обстановки осталось на средних и нижних этажах, а пентхаус изменился почти до неузнаваемости. Из мастерской вынесли всё подчистую, оставив голые стены. Тони потерянно бродил по коридорам, переходил из комнаты в комнату, пытаясь поймать ощущение, что он находится у себя дома, но ничего не выходило.
«Джарвис, какого черта тут творится?»
«Я не могу ответить на ваш вопрос, сэр. Потому что я перестал существовать».
Мысленно прокрутив в голове этот короткий диалог, Тони на секунду остановился, прикрыв глаза. Джарвиса больше нет. На его месте какая-то стандартная прога вроде «Домашнего управляющего» с дурацким монотонным голосом и ограниченным набором функций. Нет ни Пеппер, ни Хэппи, ни Роуди. Нет его компьютеров, инструментов, домашних дройдов, коллекций элитного алкоголя, живописи, эксклюзивных аэромобилей и спидеров. Да, черт подери, даже его любимая кружка куда-то запропастилась.
Ощутив внезапную слабость в ногах, он оперся о стену, потом медленно сполз вниз, сел, уткнулся лбом в колени. Он чувствовал себя больным и разбитым, это никуда не годилось. Для людей существуют стимулы выживать и двигаться вперед двух противоположных направленностей: позитивного и негативного. Позитивный — выживание ради чего-то или кого-то, негативный — выживание назло чему-то или кому-то. Позитивный стимул стал для него недоступен с тех пор, как он лишился всего, что было для него важно и дорого, оставался негативный. Старку бы сейчас не помешал мощный заряд здоровой злости. Ненависть к доктору Золе была изрядно приправлена отчаянием и безнадегой, собственно, как хороший психолог, Зола рассчитал всё правильно — ненависть к нему не придавала сил, а обессиливала. Фигура Шмидта отложилась в сознании смутной тенью, за нее сложно было зацепиться. А вот капитан Роджерс… Тони вновь попытался представить его в допросной, рядом с Золой и креслом, в котором сидела Кристин Шелли. Пририсовать злорадную ухмылку на идеально красивое лицо, сделать ясный открытый взгляд затуманенным маслянистой поволокой удовольствия от происходящего. Ни черта не выходило. Скверно. Совсем скоро они встретятся лицом к лицу. Точнее, уже сегодня. Сперва будет регистрация брака в Капитолии, потом короткое интервью местной прессе. А после они вернутся сюда, и для Тони начнется совершенно новая жизнь — жизнь под постоянным надзором, словно в прозрачном аквариуме.
— Сэр, я искал вас. Завтрак готов, а команда стилистов уже ждет в зале рядом с гардеробной.
Старк поднял голову, моргнул, сфокусировав взгляд на высокой фигуре в идеально скроенном светло-сером костюме и безупречным пробором на гладко прилизанных светлых волосах. Парень, которого приставили к нему в качестве личного камердинера, оказался в меру назойливым, со слегка слащавыми манерами, но в целом резкого отторжения не вызывал.
— Э-э-э… как тебя там?
— Валентин Краузе, сэр.
— Слишком длинно, буду называть тебя Вэл. Ты же сказал, у меня есть час.
— Час уже прошел, сэр.
— Ладно. Я иду.
За большим овальной формы столом, сохранившимся еще со времен его отца, Тони никогда не ел. Он вообще редко ел дома: обычно Пеппер приносила ему сэндвичи и пиццу, и он съедал их прямо в мастерской, не отрываясь от работы. Теперь, сидя во главе стола, он ощущал себя еще более оторванным от привычной среды обитания, чем даже находясь в тюремной камере. Завтрак был сервирован на одну персону по всем правилам этикета: омлет с грибами, овощи, кусочки ветчины и сыра, свежевыжатый сок и кофе. Тони жадно потянулся к чашке с вожделенным напитком, глотнул и поморщился.
— Вэл, что это за дрянь, скажи на милость?
— Кофе без кофеина, сэр. Обычный вам пока нельзя, врачи запретили.
— Просто заебись, какая забота, — бормотнул Тони сквозь зубы, брезгливо отодвигая чашку. Почти не чувствуя вкуса, сжевал что-то из лежащего на тарелках, выпил сок, встал, неловко отодвинув громоздкий стул.
В комнате, оборудованной под гримерную, его ждали пятеро вычурно одетых и причесанных особ, чей пол и возраст сложно было определить с первого взгляда. Будто с головой окунув в суету и назойливый гул голосов, его усадили в кресло, окружили, наперебой обсуждая детали своей будущей работы. Пока на лице Старка подсыхала чудодейственная маска, кто-то приводил в порядок его ногти, кто-то мазал его волосы липкой пахучей дрянью, кто-то носился вокруг, обсуждая детали костюма. Спустя пару часов ему, уже полностью загримированному и одетому, позволили глянуть на себя в зеркало. И он, наконец, по достоинству оценил проделанную над ним работу — казалось, он вышел не из застенок Гидры, а вернулся из длительного отпуска у моря. Гладкая кожа лица, покрытая автозагаром, ухоженные волосы, стриженные, возможно, чуть короче, чем обычно, кремового цвета костюм с модным галстуком, стилизованный под смокинг. Разве что щеки чуть более впалые, чем раньше, но это было почти незаметно благодаря искусно наложенному тону. Команда стилистов толпилась вокруг, наводя последние штрихи на идеальный образ и явно ожидая похвалы. Тони дернул уголком рта, приводя лицевые мышцы в движение. Повел бровями, цинично ухмыльнулся своему отражению.
— Не невеста, а загляденье. Сам бы себе вдул.
***
Стоя перед зеркалом, Стив оправил парадный мундир, стряхнул с рукава невидимую пылинку. Ему показалось, из зеркала на него смотрит не он, а какой-то другой человек. Уже в который раз он задал себе вопрос, правильно ли поступает. Готов ли он для той игры, в которую ввязался. Было бы гораздо проще… Впрочем, что толку рассуждать. Его основной жизненный принцип — если ты можешь что-то сделать, то делай — не позволил бы ему поступить иначе. Нет ничего хуже, чем оставаться в стороне, опасаясь испачкаться. Солдат не боится ни крови, ни грязи.
Отражение Иоганна Шмидта внезапно появилось позади и чуть сбоку, одобрительно кивнуло. Стив резко развернулся на каблуках.
— Не слышал, как вы вошли.
— Ну, вы были увлечены наведением лоска. Продолжайте, прошу.
— Я уже закончил.
— Хорошо. — Бледно-голубые глаза пристально впились в его лицо. — Я хочу вам напомнить кое-что. Хоть герцог Горган, ваш сюзерен, и нажал на нужные кнопки, дабы ввести в эту шахматную партию свою фигуру, не стоит забывать, что это целиком и полностью моя игра. Калсида стала нашей благодаря Гидре, а армия потерпела сокрушительное фиаско. Его Величество прекрасно об этом осведомлен, так что даже не пытайтесь перетянуть одеяло на себя и присвоить себе наши заслуги. Вы будете контролировать Старка, а я буду контролировать вас. Помните об этом.
Роджерс кивнул с невозмутимым видом.
— Я просто солдат, мессир. У меня нет опыта в подобных вещах. Так что я полностью полагаюсь на вас.
И кажется, Шмидт остался доволен его ответом.
Долгое время Стив мысленно готовил себя к встрече с Тони, ждал этой встречи и одновременно боялся. Боялся враждебности, страха, отвращения, написанных на лице, которое частенько всплывало перед его мысленным взором с момента той памятной вечеринки. Его не должны были волновать эмоции Старка, но ничего поделать с собой он не мог — при мысли, что Тони будет его ненавидеть, что-то сжималось внутри и горечь комом подкатывала к горлу. Может, Старк и забыл его сразу, как только проснулся поутру в опустевшей постели, но для Стива та ночь была особенной. Он готов был поклясться, что между ними тогда что-то зародилось, некая связь. А возможно, это была всего лишь иллюзия, подсознательная попытка обрести привязанность взамен тех, которые он потерял. Кто знает.
В реальности всё случилось вполне буднично — они встретились в широком коридоре здания Капитолия, Старк мазнул по нему взглядом, скупо кивнул головой, обозначив, что заметил присутствие своего жениха. Шмидт взял на себя роль свидетеля со стороны Роджерса, а со стороны Старка свидетелем выступал Обадайя Стейн — неприятный лысый тип с острым, как булавка, взглядом. Кажется, он был другом Говарда Старка, а потом помог Жнецам высадиться на Калсиду. Да уж, Тони не позавидуешь. А потом они, в присутствии свидетелей, отвечали на стандартные вопросы уполномоченного чиновника Министерства по гражданским вопросам Калсиды, завершив короткую церемонию поставленными в книге регистрации подписями. После Стив стоял пару секунд, пытаясь осмыслить произошедшее. Кажется, он никогда не планировал вступать в брак. И даже серьезных отношений не планировал. Хотя, всё это сложно было назвать отношениями и тем более браком. Придется периодически себе об этом напоминать.
Развернувшись лицом к двери, внезапно уперся взглядом в Стейна, увидел, как он отечески похлопывает Тони по плечу, а тот каменеет от его прикосновения, поймал конец фразы.
— …ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты с детства был гением, мой мальчик, но вот дисциплина у тебя всегда хромала. Надеюсь, капитан Роджерс научит тебя дисциплине.
Стива внезапно обдало жаркой волной ненависти, и лишь через секунду он осознал, что это не его эмоции, а эмоции Старка. Прерывисто выдохнул, борясь со жгучим желанием подойти и свернуть Обадайе его жилистую шею. Что-то странное творилось. Его способности эмпата никогда не были настолько хороши. Внешне Старк остался невозмутим — дернул уголком рта, что-то ответил, что-то стандартно вежливое.
На выходе их обступила толпа журналистов. Стив на секунду ослеп от вспышек, оглох от голосов и совершенно растерялся; на Аристотеле не существовало такого понятия как «свободная пресса», и это сборище горластых дотошных людей обоего пола вызывало у него смесь тревоги и раздражения. Старк же сориентировался мгновенно — шагнул ближе к Роджерсу, приобнял за талию, широко улыбнулся, приветственно закивал журналистам, потом махнул рукой, призывая к тишине.
— Дамы и господа, времени у нас с супругом не так много, поэтому отвечу всего на несколько вопросов.
Все опять заговорили наперебой, пока Тони царственным жестом не дал слово тощему пареньку в клетчатой куртке.
— Мистер Старк, о вас давно ничего не было слышно. Вас даже считали погибшим. Это правда, что вы добровольно пошли на сотрудничество с… новыми властями?
Теперь, когда Тони стоял вплотную, прикасаясь к нему, эмпатия усилилась, и Стива словно прошило судорогой боли, хотя внешне Старк выглядел совершенно расслабленным.
— Видите ли, юноша, я не политик. Я ученый и бизнесмен. Я плотно работал с прежней властью, пока она не показала свою полную несостоятельность и неспособность защитить планету. Пора двигаться дальше. Но мой главный приоритет остался неизменным — благо народа Калсиды.
Снова беспорядочный гул голосов, и писклявый женский голосок, перекричавший всех:
— Мистер Старк, а что насчет вашего внезапного вступления в брак? Это тоже как-то связано с благом народа Калсиды?
В толпе послышались смешки. Стив бы провалился сквозь землю от смущения, но Тони лишь хохотнул в ответ.
— Ну что вы, милочка. Я никогда не давал обет целомудрия и умерщвления плоти. Я сибарит. Думая о других, я не забываю о себе. Мы с капитаном Роджерсом познакомились год назад на вечеринке в честь подписания мирного договора, — после этих слов Стив вновь ощутил нечто похожее на судорогу боли, — а не так давно продолжили знакомство. Знаете, один из тех редких случаев, когда личные желания совпадают с общественной выгодой. А теперь прошу меня простить, — Тони похабно ухмыльнулся прямо в объектив камеры, которую направляла на него тощая остроносая брюнетка, — но если бы вы только что сочетались узами брака с эдаким красавцем, вам тоже не терпелось бы с ним уединиться, если вы понимаете, о чем я.
Они спустились по лестнице к аэрокару, сопровождаемые смехом и возмущенными возгласами, и наконец оказались в салоне одни. Плюхнувшись на сидение, Тони сморщился, будто его тошнило, и принялся массировать виски. Стив замер, сцепив пальцы в замок и не в силах пошевелиться, будто придавленный исходящим от Старка ощущением нечеловеческой усталости и полного опустошения. Когда Тони повернул голову в его сторону, он едва нашел в себе силы посмотреть ему в глаза. Как ни странно, в них не было ничего похожего на ненависть, страх, или отвращение.
— Ну… Кажется, это всё.
— Да… Я… Нет, не совсем. Меня проинструктировали… — Разозлившись на себя за косноязычие, Стив тряхнул головой и решительно закончил фразу: — Меня проинструктировали, что мы должны консумировать брак.
Старк отвел глаза, от него словно дохнуло холодом и безнадегой. Стив внезапно подметил то, что раньше ускользнуло от его внимания: насколько усталый и затравленный взгляд Тони плохо сочетается со свежим цветом его лица, его запястья, выглядывающие из манжетов рубахи, казались неестественно тонкими, а кадык выпирал сильнее, чем на снимках, сделанных месяц назад.
— Вот как… Я думал, исполнение супружеского долга будет интересовать твое начальство в последнюю очередь.
— Возможно, но без этого наш брак могут признать недействительным.
Фраза прозвучала до отвращения деревянно-штампованно, но Старк внезапно снисходительно усмехнулся одними глазами и кивнул.
— Хорошо. Раз так, мне бы не хотелось откладывать это на потом.
***
Стоя под горячими тугими струями, Тони наслаждался моментом уединения. Хотя, какое, к чертям, уединение — камеры наверняка понатыканы везде, в том числе в санузлах и спальне. Спальне… Господи Иисусе, вот уж когда начнешь жалеть, что ты не эксгибиционист. Интересно, Роджерсу всё равно? В армии ты всё время на виду, словно насекомое в банке, наверняка ему не привыкать. В памяти вдруг всплыла допросная и угроза доктора Золы собрать солдат из охраны и пустить Старка по кругу. Это было в один из первых дней, кажется. Тони тогда еще не отпускало ощущение нереальности происходящего, он вроде как пытался абстрагироваться, представить, что всё это происходит не с ним. Он среагировал мгновенно — игриво повел бровями и сказал, что ему, возможно, даже понравится. Зависит от степени привлекательности парней. Судя по всему, он был убедителен, поскольку Зола в дальнейшем отказался от мысли давить на эти кнопки.
Борясь со внезапно подкатившим к горлу приступом тошноты, он закрутил краны и прижался лбом к запотевшей стенке душевой кабины. Постоял пару секунд, тщательно вытерся, обвязал полотенце вокруг бедер и вышел наружу.
Сидя на краю широкой кровати, Роджерс, одетый в майку и широкие треники, гипнотизировал взглядом остатки скотча на дне своего стакана. Поднял голову, глянул на Старка, и лицо его вмиг разительно изменилось — сложно было с чем-то спутать выражение глубокого шока. Казалось, он с трудом взял себя в руки, разглядывая Тони с ног до головы; его губы дрогнули, в глазах явственно мелькнули ужас и жалость. Ах да, точно. Все старания стилистов смыты водой, а нарядный костюм висит в шкафу. Тони вспомнил ту бледную образину с кругами под глазами, виденную им в зеркале нынче утром. Как говорится — краше в гроб кладут. В качестве дополнительного бонуса шли выпирающие ребра с поперечными синеватыми полосками, следы от электродов под ключицами и шрамы на запястьях. Ну просто мечта некрофила. Роджерс, кажется, впал в ступор, и это никуда не годилось. В голове, уже в который раз за последние дни, всплыл вопрос: почему именно он? Случайность? Старк не верил в случайности.
— Мда, — констатировал Тони задумчиво, сделав шаг к кровати, — кажется, тебя не вдохновляет то, что ты видишь. Это проблема. Знаешь, у меня, возможно, где-то сохранился контакт службы эскорта, там работает одна милашка — большой специалист по таким вот проблемам. Поднимет настрой не хуже таблеток, да и для здоровья полезнее, чем…
— Прекрати!
Роджерс внезапно шагнул к нему — стремительный, жаркий, отчаянно-решительный. Ощутив его руки на своих плечах, Тони замер, закаменев, ощущая лбом прерывистое дыхание с запахом скотча. Обжигающий вихрь эмоций заколотился у него внутри, странных, незнакомых, не его. Они стояли так пару секунд, потом Стив медленно разжал пальцы, растерянно глянул на свои ладони. Его щеки порозовели, дыхание сделалось прерывистым. Тони аккуратно оттянул резинку его треников, беззастенчиво заглянул внутрь, причмокнул языком.
— Ну вот, кажется, твоему другу я нравлюсь больше.
Не сводя с Роджерса глаз, уронил с бедер полотенце, переступил через него и плавно переместился на кровать. Прищурился, облизнул пересохшие губы; разорвав зрительный контакт, встал на четвереньки, упершись локтями в изголовье.
Ощущая прикосновения знакомых ладоней с крошечной мозолью на подушечке указательного пальца правой руки — настолько осторожные, как будто он был сделан из хрусталя, — Тони думал о том, что выбор Роджерса на эту роль наверняка был частью плана Золы и Шмидта окончательно его сломать. Он и сам не заметил, как ему залезли в голову, выпотрошили, вывернули наизнанку, нашли самые уязвимые места. Всё было бы куда проще, если бы сейчас другой, чужой человек, желательно неприятный, просто трахнул бы его, не особо заботясь о подготовке, и оставил в покое. Тело после долгого воздержания реагировало, вопреки всему, на медленные движения покрытых любрикантом пальцев внутри; самым правильным было отключить мозги и отдаться на волю чистой физиологии. Не вспоминать, как те же самые руки прикасались к нему по-хозяйски грубовато, словно имея на это право, как Стив ухватил его пятерней за задницу и вопросительно приподнял бровь, а получив утвердительный кивок, опрокинул на спину, навалившись сверху, как, кончая, простонал его имя. Как они целовались, как светились его глаза в полумраке, а растрепавшаяся челка щекотала Тони лоб…
— Ненавижу! Ненавижусуканенавижу! — хрипло выдохнул он сквозь зубы, кончая в собственную ладонь и ощущая спиной суматошное трепыхание чужого сердца.
Несколько размашистых толчков, и Роджерс замер, содрогаясь и рвано выдыхая воздух из легких.
Спустя час Тони Старк стоял на том самом балконе, с которого едва не свалился во время вечеринки, казавшейся сейчас чем-то бесконечно далеким, чем-то из другой жизни. Медленно затягивался самокруткой, ощущая, как голова становится пустой и потихоньку наливается мягкой одурью. Даже дотошные агенты, проводившие обыск в доме, не нашли его заначку с травой. Вот так, да. Меньше посторонних мыслей, меньше чувств. Меньше чувств — меньше пиздостраданий. И больше пользы для дела.
_________________________________________________________________________
Альбомные страницы были плотные, слегка шероховатые. Сейчас уже почти никто не рисовал на бумаге, при имеющемся количестве графических примочек. Стив рисовал на всех поверхностях, сколько себя помнил: на салфетках, бумажных обрывках, пальцем на пыльной мебели, краской на стенах. Сперва рисунки выглядели схематичными набросками, но со временем стали объемнее, четче, богаче деталями. Его мастерство росло, при иных обстоятельствах он мог бы стать неплохим художником. Но при теперешнем положении вещей свое увлечение было благоразумнее скрывать.
Он машинально листал альбом, сидя в своем кабинете рядом с приемной главнокомандующего. Рисование зачастую помогало ему успокоиться и привести мысли в порядок, вот и сейчас руки чесались взять карандаш, но сюда в любую минуту мог кто-то войти. Страницы пестрели изображениями шаттлов и прочей техники вперемешку с зарисовками зданий и элементов интерьера, портретами людей — в основном, сослуживцев, но периодически мелькали два детских лица: темноволосый мальчишка с упрямым подбородком и девочка с растрепанными волосами, похожими на птичье гнездо.
Последний рисунок заставил его невольно вздрогнуть — он полагал, что сделанные им после вечеринки на Калсиде наброски он полностью уничтожил. Стив прерывисто вздохнул, вспомнив, почему сохранил этот — лица человека, спавшего, уткнувшись лбом в сгиб локтя, видно не было. Рельеф плечевых мышц, часть щеки, левое ухо, взъерошенные, торчащие на затылке темные волосы. Тони вырубился под утро, когда мгла за панорамным окном сменилась серой туманной мутью, в которой медленно таяли городские огни. Стив думал, что очередному случайному любовнику знаменитого своими похождениями Энтони Старка пора бы уже собрать вещи и исчезнуть с горизонта, но отчего-то продолжал лежать и смотреть на спящего, ощущая внутри теплоту, умиротворение и, внезапно, желание защитить. Последнее было самым удивительным. До этого он испытывал нечто подобное лишь к Баки и Наташе. А Тони Старк — гений, миллиардер, плейбой, филантроп — уж точно не нуждался в его защите.
В голове всплыл недавний диалог с Фьюри, вызвав приступ гнева и пульсацию крови в висках.
«…поймите, капитан, попытка спрятать Старка на одной из наших баз могла здорово нас скомпрометировать. Его бы искали повсюду, а так — они получили желаемое, и на время о нас забыли».
«То есть вы просто сдали его. Как разменную монету за собственную безопасность».
«Никто его не сдавал. У мистера Старка была возможность скрыться, но он предпочел геройствовать в одиночку. Кстати, уже после его ареста нам удалось вытащить из лап Гидры мисс Поттс. Похоже, она его слабое место, и теперь они не смогут его шантажировать, угрожая её жизни».
«Есть множество способов воздействия на человека, и вам это прекрасно известно!»
«Прошу прощения, капитан, но, кажется, вы чересчур сильно обеспокоены судьбой мистера Старка».
После этой фразы Стив ощутил вспышку ярости такой силы, что едва не оборвал связь.
«Это вы должны быть обеспокоены судьбой мистера Старка в первую очередь! Если он начнет работать на Гидру, то войну мы уже не остановим! Никто не остановит!»
«Уверяю вас… Мы этого не допустим».
У последней фразы Фьюри могло быть несколько смыслов. Ведь правда же — человека легче убить, чем спасти.
Стив закрыл альбом, спрятал в ящик стола, тщательно запер его. Поднявшись, оправил мундир и решительно шагнул к двери.
В просторном и светлом кабинете командующего царил легкий беспорядок, свидетельствующий о крайней занятости хозяина, и едва слышно играла на заднем плане музыка, похожая на шум дождя и ветра. Герцог поднял голову от бумаг, приветливо улыбнулся.
— А, Стивен. Проходи, присаживайся. Ты ведь не по официальному вопросу, верно?
Роджерс не последовал любезному приглашению, а остался стоять — напряженный, будто струна.
— Вы правы, Ваша Светлость. Я к вам по личному делу. После того, как я спас вам жизнь, вы сказали, что я могу просить у вас что угодно, в пределах ваших возможностей. Я никогда вас ни о чем не просил, ни разу. Я и не собирался. А теперь у меня есть просьба. Но высказать я её могу лишь там, где нас гарантированно никто не прослушает.
***
Отключившись, Тони на сей раз очутился у озера с удочкой в руках, а рядом был отец. Отец взял его на рыбалку — ничего глупее не придумаешь. Говард Старк никогда не интересовался рыбалкой и нечасто вспоминал о существовании сына. Но картинка была приятной: плеск воды, щебет птиц, блики солнца на гладкой водяной поверхности, мерное покачивание плавников. Тони с удовольствием окунулся в сон, пока ослепительно яркий свет и резкий, бьющий по ушам шум не вырвали его из приятного забытья. Он почти привык к постоянным агрессивным пробудкам — уже не вскакивал как подорванный, судорожно прикрывая слезящиеся глаза, и не метался спросонья, не понимая, где находится, а просто продолжал лежать лицом вниз, экономил силы. Дождавшись, пока его грубо встряхнут, ухватив за плечи, неохотно поднялся, сунул ноги в туфли и позволил вытолкнуть себя в коридор. Шел вперед за охранниками, прикрыв глаза, дремал на ходу. Когда к тебе применяют тактику лишения сна, учишься использовать для отдыха любую возможность.
Они достигли конечного пункта назначения, и Тони плюхнулся на стул, не оглянувшись по сторонам — интерьер допросной не отличался разнообразием и не менялся в процессе его посещений. То же самое можно было сказать про доктора Арнима Золу: неизменный серый мешковатый костюм, дурацкая бабочка, бульдожья физиономия с отвисшими щеками и непропорционально широким лбом. Дожидаясь начала очередной беседы, Тони жадно втягивал ноздрями запах кофе из кружки дока. Как ни странно, обходиться без привычных лошадиных доз кофеина оказалось сложнее всего. Сколько времени он здесь, кстати? Машинально огладив рукой короткую жесткую растительность на своей голове, он отметил про себя степень её густоты. Примерно месяц. Да, он всегда довольно быстро обрастал волосами. Месяц, плюс-минус.
Когда Старк оказался здесь впервые, ему приказали раздеться, посадили на железный стул и обрили наголо. Потом тщательно осмотрели, заглянули в рот, будто животному. У всех этих действий была четко определенная практическая цель — одежда и прическа являются признаками статуса, лишенный этих признаков превращается в безликую человеческую единицу. Следующим этапом стало лишение его воли и человеческого достоинства, а на эти факторы влияют здоровый сон, еда, элементарные удобства и комфортная зона личного пространства. И этот этап явно затянулся, что временами вызывало у Золы вспышки раздражения. Старк оказался крепким орешком — он никогда не вел образ жизни изнеженного миллиардера, бывало, сутками пропадал в своей мастерской, забывая про сон и еду, не стеснялся собственной наготы и был на редкость устойчив к наркотическим веществам. Вдобавок его оказалось нелегко запугать. Он отдавал себе отчет в том, что если бы его хотели сломать, то сделали бы это очень быстро. Но физический и психический инвалид был им не нужен, так что к нему редко применяли грубые меры воздействия. Разве что когда он доводил Золу до белого каления. Сломанное предплечье и ребра срастались медленно и постоянно ныли, ожоги от электродов под ключицами никак не хотели заживать, но это были сущие пустяки, а на синяки и ссадины вообще не стоило обращать внимания. Доктор Зола постоянно задавал ему один и тот же вопрос: кто вы? Ответы варьировались от неизменного «гений, миллиардер, плейбой, филантроп» и «тот, кто надрал ваши задницы» до различных вариаций, живописующих интимные отношения Тони с матерью дока. Под наркотиками он обычно нес несусветную ахинею, перемежая ее то смехом, то слезами. Словом — доктору Золе достался сложный пациент.
— Как нынче спалось, мистер Старк?
Тони ухмыльнулся.
— Знаете, я уже почти привык. Маловато у вас удобств, жратва оставляет желать лучшего, но, в целом, не самое плохое местечко для отдыха.
Зола едва заметно поджал губы, поставил недопитую кружку с кофе на стол.
— Если бы нам не были так нужны ваши мозги, я с удовольствием бы их поджарил и скормил бы подопытным животным в своей лаборатории. Но чтобы у вас не возникало иллюзий, что вы находитесь в отпуске, а это место модный курорт, я хочу показать вам кое-что.
Стена за спиной Золы внезапно сделалась прозрачной, открыв внутренность еще одного помещения — ярко освещенного, с белыми стенами, похожего на медицинский кабинет. Посередине, в кресле, наподобие зубоврачебного, сидела девушка в легком нижнем пеньюаре, а за её спиной маячила мужская фигура, облаченная в медицинский костюм. При взгляде на копну светлых волос у Тони что-то судорожно трепыхнулось внутри — ему показалось, он видит Пеппер. Это было крайне странно, что ее ни разу не приволокли на допрос и не попытались на него таким образом надавить, он лелеял надежду, что Фьюри сдержал свое обещание обезопасить дорогих ему людей. Нет, та девушка в кресле была не Пеппер. Чуть моложе, более круглолицая, другой оттенок волос. Лицо казалось смутно знакомым, хотя заплывший левый глаз, опухшая скула и разбитые губы сильно затрудняли узнавание. Поймав взгляд Старка, она шевельнула губами, словно пытаясь что-то сказать; кисти её рук с несколькими пальцами, вывернутыми под неестественным углом, мелко тряслись, зрачки были величиной почти с радужку.
— Не узнаете? Впрочем, вы не можете знать в лицо всех своих сотрудников. Это мисс Кристин Шелли из вашего IT-отдела. Она совершила очень дурной поступок — попыталась стереть важные файлы со своего компьютера. За это она наказана.
У Старка внезапно резко пересохло во рту и зашумело в ушах. Стены вокруг сомкнулись, будто челюсти капкана, грозя его раздавить, предметы расплылись, потеряв контуры. Словно со стороны он услышал собственный голос:
— Зачем всё это? Пытаетесь вызвать у меня ужас? Жалость? Про меня говорят, что я бессердечная скотина. Не хочу вас огорчать, но это правда.
Тони буквально физически ощущал, как взгляд Золы впивается в его лицо, ловя малейшие оттенки эмоций. Он умел управлять эмоциями, как и полагалось хорошему игроку в покер. Но всё, что здесь происходило, всё это было… слишком. Бульдожья физиономия дока потихоньку исполнялась оттенком торжества. Судя по всему, он всё-таки нашел ключ к своему пациенту.
— Что ж, тогда мы продолжим, а вы побудете с нами в качестве зрителя. У мисс Шелли осталось еще шесть пальцев из десяти.
Человек в медицинском костюме взял со столика слева клещи и потянулся к руке пленницы. Она шарахнулась с придушенным всхлипом, содрав кожу с запястья в попытке выдраться из наручников, приковавших её к поручням кресла; тонкая прозрачная струйка потекла по внутренней стороне её оголенного бедра, покрытого ссадинами и кровоподтеками.
— Хватит…
— Что вы сказали?.. — Склонившись ниже, Зола демонстративно приложил ладонь к уху. — Я не расслышал, простите.
— Я сказал — хватит! — Тони сглотнул тошнотворный комок в горле; отчего-то вдруг стало трудно дышать и тупо заныло в груди. — Я… я готов. Не надо больше. Не надо…
— Хорошо. — Сделав знак палачу остановиться, док шагнул ближе к Старку, приподнял его голову за подбородок, заставив смотреть в глаза. То, что он увидел, его явно удовлетворило.
— Видите, как всё просто. Человек словно механизм — нужно всего лишь найти правильные кнопки и нажать на них в нужной последовательности. И механизм заработает. Ну что, мистер Старк, теперь вы готовы ответить на мой вопрос. Скажите, кто вы такой?
Шевелить губами стало так сложно, словно лицо залили гипсом, боль в груди сделалась горячей и острой.
— Я… я никто. Я тот, кем вы захотите меня видеть.
— Отлично! Просто великолепно.
Распрямившись, Зола вновь обернулся назад и едва заметно кивнул головой. Человек в медицинской форме вынул из-за пояса дисраптор и выстрелил девушке в голову.
— Вот так вот, — назидательным тоном произнес док. — Вы это запомните. До конца ваших дней. Вы будете делать то, что вам говорят, а если вздумаете хитрить или противиться, наказание последует незамедлительно.
Тони молчал. Кристин Шелли сломанной куклой обвисла в сковывающих её наручниках; верхняя часть её головы напоминала месиво, а цветочный рисунок на пеньюаре причудливо сливался с медленно расплывающимися на ткани алыми пятнами. Старк неотрывно, будто загипнотизированный, глядел в остекленевшие глаза девушки, пока они не заполнили собой всё пространство. Его дыхание сделалось рваным и прерывистым, боль за грудиной расцветала, будто огненный цветок, отдаваясь в левую лопатку. А потом внезапно наступила темнота и тишина.
86 часов спустя.
— Ну и напугали вы нас, мистер Старк. — Человек в кресле напротив, другой, не Зола, представившийся как «Шмидт, Иоганн Шмидт» — затянутый в кожу, моложе и выше ростом, растянул губы в приветливой улыбке, но бледно-серые, с голубоватым налетом глаза оставались цепкими и неподвижными, без тени теплоты. — Сердечный приступ в вашем возрасте… — Он покачал головой с сокрушенным видом. — Не бережете вы себя, мистер Старк, совсем не бережете. Прошу простить моего коллегу — он слишком любит свою работу и недооценил степень вашей… восприимчивости.
Тони, сидящий в кресле-каталке с катетером под ключицей и подвешенной сбоку системой для внутривенных вливаний, не торопясь оглядел комнату. После месяца созерцания собственной камеры и допросной обстановка обычного кабинета с диваном, креслами, шторами и несколькими картинами на стенах казалась ему верхом комфорта. Мысли ворочались в голове медленно, будто замороженные, а все чувства притупились. Он сейчас слишком слаб и надломлен, чтобы играть в игры. Остается говорить правду, вернее, ту часть правды, которая обеспечит ему прикрытие и выживание. По крайней мере, на ближайшее время. Кашлянув, он произнес:
— Поймите меня правильно, мистер… Шмидт. Я — патриот Калсиды, но в первую очередь я ученый и бизнесмен. Вместо того, чтобы обращаться со мной… как с врагом и преступником, вы могли бы попытаться меня заинтересовать в нашем сотрудничестве.
Блеск в глазах собеседника дал Старку понять, что он выбрал верную тактику.
— Я всегда считал вас умным человеком. Да, вы совершенно правы — у нас были планы заинтересовать вас. Но сперва нам необходимо было узнать, что вы за человек и из какого теста сделаны.
Тони дернул уголком рта.
— И что? Узнали?
— Более-менее, да. Доктор Зола отличный специалист в своей области. Надо признать, он слегка… переусердствовал. Но вы ведь не станете таить обиду за это небольшое недоразумение? Мы взрослые люди, впереди нас ждут великие свершения, к чему быть мелочными?
Прищурившись, Тони склонил голову набок.
— Возможно… Возможно, я забуду этот… инцидент. Зависит от того, что вы мне предложите.
Улыбнувшись широко и искренне, Шмидт развел руками.
— Ну, вы игрок, мистер Старк. Карты на стол, как говорится. Признаюсь честно, нам нечем заинтересовать вас как бизнесмена. Даже если вы сейчас потеряете все свое состояние и начнете с нуля, вскоре вы вновь будете богаты без нашей помощи. А вот как ученого… Знаете, я не собирался сегодня говорить об этом, хотел приберечь на потом. Вы знакомы с историей нашей планеты?
— Более-менее.
— Ну, я напомню. Восемь веков назад, в период гонений на нашу расу, называемый в земной истории «охотой на ведьм», тот, кого мы чтим как Пророка, привел нас на Аристотель сквозь звездный портал. Его звали Август Ульпий. Мы зовемся «августинами», дабы подчеркнуть свое отличие от расы людей.
— Угу, слыхал эту легенду.
— Это не легенда, мистер Старк, уверяю вас. — В глаза Шмидта явственно зажегся огонек фанатизма. — Это часть нашей реальности.
— Не хочу вас разочаровывать, но если бы это было правдой, ваша раса сейчас вовсю пользовалась бы порталами для межзвездных путешествий. Вы бы начали колонизировать планеты гораздо раньше землян и добились бы невероятных, невиданных результатов.
— Вы абсолютно правы. Добились бы. Но есть одно «но». — Шмидт щелкнул кнопкой, и над его столом зажглось изображение восьмигранника, испещренного символами и словно выгравированного на гладкой каменной поверхности. — Это тот самый портал. Он находится в столице, прямо под главным храмом святого Ульпия. Уже несколько столетий наши ученые бьются над загадкой — как заставить его работать. Секрет портала был утерян в смутные времена.
— И вы хотите, чтобы я… Бросьте! — Тони фыркнул. — Вы считаете себя высшей расой и при этом допускаете, что всего лишь человек может разгадать загадку, скрытую от ваших ученых мужей.
Шмидт поморщился.
— Ну вот, опять. Люди всегда неверно трактовали наши слова насчет «высшей расы». Не путайте нас с земными диктаторами прошлого. Для нас не имеет значение ни цвет кожи, ни форма черепа, ни то, на каком языке вы говорите. Всего лишь крошечная хромосома, отличающая Избранного от всех иных прочих. Разумеется, Пророк не мог забрать с собой всех представителей нашей расы, разбросанных по странам и континентам. Часть из них осталась на Земле. Именно они двигали вперед земную цивилизацию, именно благодаря им человечество достигло высот, коих совершенно не заслуживает.
— Хм… Смелое утверждение.
— Вы, возможно, удивитесь, мистер Старк, но в вашей ДНК есть эта самая хромосома. Вы один из нас.
— Любопытно… — пробормотал Тони, не в силах скрыть тот факт, что сказанное собеседником его по-настоящему зацепило и разбудило угасшее любопытство.
— Разумеется, а как иначе. Не будь этого, вы не были бы тем, кто вы есть. И я бы не разговаривал с вами сейчас настолько откровенно.
— Что ж… Даже если предположить, что я вам поверил. Вы… покажете мне портал?
Шмидт удовлетворенно ухмыльнулся.
— Да, я вижу, ученый в вас чертовски заинтересован, как и ожидалось. Но всему свое время. Сперва вы должны заслужить наше доверие. Поработаете некоторое время с теми из нас, кто в данный момент изучает ваши технологии, к примеру, «Скайфилд».
— Вы… Вы выпустите меня отсюда?
— Разумеется. Вам даже будет позволено вернуться домой. Но мы будем присматривать за вами и контролировать вас, вам следует это уяснить. Вдобавок жители Калсиды должны поверить, что вы добровольно сотрудничаете. Учитывая ваш авторитет, это пресечет возможные попытки бунта, хотя вас, безусловно, будут ненавидеть. Поймите, мы не варвары. Карательные отряды не ходят по улицам в данный момент и не расстреливают мирных граждан. Все, кто согласен жить по нашим законам, в безопасности. Но любые нарушения будут жестоко пресекаться, это необходимо для поддержания порядка.
— Приставите ко мне надзирателя?
— Не совсем. Издревле лучшим способом примирения между враждующими знатными семействами были брачные договоры. В случае с вами, учитывая ваше высокое положение, это сработает.
Брови Тони стремительно поползли кверху. Ситуация выглядела в каком-то смысле гротескной, и он бы от души посмеялся, но не в этот раз.
— Вы, надеюсь, не всерьез? Должность в управлении «Старк Индастриз» и контрольный пакет акций вас никак не устроят?
— Брак — это абсолютное доверие и наивысшая близость, мистер Старк. Супруг на законных основаниях будет принимать участие во всех делах корпорации, появляться с вами на публике и вместе с вами владеть контрольным пакетом акций, а еще акциями «Таурон Инжиниринг», которые вы так предусмотрительно приобрели накануне войны. И, разумеется, он станет вашим прямым наследником.
— Ну… я уловил вашу логику. Но в вашем плане есть изъян. Если кто-то вроде вас будет всё время ошиваться рядом со мной в качестве супруга, никто не поверит, что я пошел на это добровольно, напротив — ни у кого сомнений не возникнет, что меня держат под колпаком.
— Мы подумали об этом. Да, для этой роли требуется особенный человек. Тот, с кем вы будете органично смотреться на публике, это важно. Человек, далекий от деятельности спецслужб, с почти кристальной биографией. И мы нашли такого.
Шмидт вновь коснулся пульта, и изображение портала сменилось трехмерным портретным фото. Тони замер, не мигая и не дыша. Капитан Роджерс, глядевший на него со статичной голограммы идеального качества, казалось, вот-вот улыбнется, блики света играли на аккуратно подстриженной пшеничной шевелюре, а глаза глядели всё также ясно и открыто.
_______________________________________________________________
— …и в этот знаменательный день я счастлив вручить высокую правительственную награду полковнику Джеймсу Роудсу и мистеру Энтони Старку. Приветствуйте, дамы и господа!
Обернувшись назад, президент Патель — невысокий, сухощавый, с залысинами надо лбом — широким жестом указал в направлении приближающихся главных героев сегодняшнего торжественного мероприятия. По ту сторону голографических экранов Тони Старк, одетый в смокинг и дымчатые очки в дорогой оправе, шел по красной ковровой дорожке бок о бок с атлетически сложенным темнокожим офицером в парадном мундире, ослепительно улыбался, приветственно махал рукой и посылал девушкам в многотысячной толпе, собравшейся у входа в Капитолий, воздушные поцелуи. По другую сторону экранов миллионы глаз следили за происходящим с разной степенью внимания и воодушевления, по ходу дела перетирая последние сплетни, касающиеся главы «Старк Индастриз» и «спасителя Калсиды». В башне Старка Пеппер Поттс — высокая, хрупкая и светловолосая — только что откупорила бутылку шампанского, радостным возгласом поприветствовав вылетевшую с громким хлопком пробку, а Хэппи Хоган, который еще совсем недавно покинул госпиталь, с широкой улыбкой на лице ставил на стол бокалы.
А за пару сотен световых лет от Калсиды человек, одетый в подобие военной формы, сшитой из кожи, со знаками отличия спецотдела и принадлежности к личной тайной гвардии Его Величества Драго Сабаша под названием Гидра, тоже не сводил бледно-серых, с голубоватым холодным налетом глаз с экрана монитора, наблюдая за триумфом Тони Старка. Потом обернулся к замершей за его спиной затянутой в черный мундир фигуре и произнес:
— Можете приступать к операции.
12 часов спустя.
— Роуди, старина, куда ты запропастился? — Фамильярно приобняв полковника Роудса за плечи, Тони придвинулся ближе, обдав приятеля запахом алкоголя, сигар и дорогого парфюма, увлек в сторону от столов, уставленных закусками, громкой музыки, голосов и вальсирующих в центре банкетного зала нарядно одетых пар. — Такое ощущение, что ты весь вечер меня избегаешь.
— Прости. — Тот со смущенным видом сморщил переносицу. — Сослуживцы заставили обмывать награду по всем правилам. Ну, знаешь, все эти ритуалы военных… Сплошное мальчишество, ей-богу.
— Ну-ну, — Тони покровительственно похлопал Роудса по спине, — не смущайся. Разница между детьми и взрослыми чисто условная. Разве что игрушки с возрастом становятся дороже и опаснее для окружающих. Кстати, насчет игрушек. Видал? — Тони с многозначительным и гордым видом мотнул головой в сторону замерших неподалеку двух боевых дройдов в человеческий рост.
— Твои… Вместо Хэппи, да? — Роудс сокрушенно покачал головой. — До сих пор поверить не могу, что с ним такое случилось.
— Модель «МАКС XR-4» и «XR-5». Отлично подходят для личной охраны, несколько толстосумов уже приобрели у меня образчики. Хочешь? Персонально для тебя сделаю хорошую скидку, плюс три года бесплатного сервиса. Скоро эти плечи, — Тони любовно огладил бицепсы приятеля, обтянутые форменным сукном, — украсят генеральские эполеты. Становишься птицей высокого полета — неизбежно наживаешь недругов. Так что эти ребята могут пригодиться.
— Дройды не заменят живых людей. Их можно перепрограммировать и заставить работать против тебя, а человеческую преданность и верность не уничтожить.
Тони хмыкнул — хотел насмешливо, но получилось цинично-грустно.
— Человека тоже можно сломать и перепрограммировать. А еще запугать. Подкупить. Обмануть. Не говоря уж о том, что человек физически куда более уязвим, чем дройд.
Нахмурившись, Роудс глянул на Старка с оттенком недоверия.
— Не понимаю… Хэппи был тебе другом.
— Старина, не делай, ради бога, из этого трагедию вселенского масштаба. Я уже приготовил для него теплое местечко в корпоративном департаменте безопасности. Да и Пеппер не могла до пенсии сидеть на секретарской должности.
— Ушам своим не верю! Ты убрал Пеппер?! Ты же без нее как двухлетний ребенок без присмотра родителей!
Тони поморщился.
— Говорю же тебе — хватит драматизировать. Девочке нужно расти. Да, мне чертовски жаль было её отпускать, потому что я эгоист. Но даже у моего эгоизма есть предел. Я сделал её главой административно-финансового департамента, вчера она принимала дела. Это, скажу тебе по совести, натуральный серпентарий, и, разумеется, все уверены, что я пристроил свою бывшую любовницу на теплое местечко, чтобы, так сказать, сгладить тяжесть расставания. Они попытаются сожрать её с потрохами, но Пеппс живо прижмет к ногтю всю тамошнюю братию, я уверен. Если уж она управлялась со мной, эта задача для нее пустяки.
Ошеломленный новостями Роудс лишь головой покачал.
— Что ж… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Кого-то уже подыскал на ее место? Или это будет очередная модель дройда, вроде тех ребят? — Роудс мотнул головой в сторону стальных телохранителей Старка.
— Глянь-ка воон туда. — Тони указал в противоположный угол зала, где прохаживалась стройная рыжеволосая красавица, одетая, согласно офисному этикету, в юбку ниже колен с небольшим разрезом и закрытую блузку, с мини-коммом в одной руке и нетронутым бокалом шампанского в другой. Даже строгий деловой стиль не мог скрыть идеальных форм её тела; будто искры вспыхивали на завитках волос, а чуть припухлые губы и изящная линия скул придавали ей некое особое очарование. Роудс не выдержал и расхохотался.
— Некоторые вещи остаются неизменными, как смена времен года. Одна из таких вещей — это твои привычки. Как её зовут?
Подвижная физиономия Старка приобрела нарочито серьезное и даже слегка брюзгливое выражение.
— Пока что нас зовут мисс Романов, но, надеюсь, скоро будут звать Наташа. Чудесное имя. Мне нравится.
— Что ж, удачи тебе. Хотя, я был не совсем прав насчет твоих привычек. Ты изменился. — Роудс пытливо оглядел человека, с которым близко общался последние лет десять и которого, как он думал, знал как облупленного, и меж его бровей отчетливо пролегла морщинка, означающая озабоченность. — Я бы даже сказал… Ты сильно изменился. К добру ли, к худу ли…
— Хватит. — Тони отвел глаза, по-прежнему скрытые за стеклами дымчатых очков. — Ненавижу психоанализ, ты же знаешь. Давай лучше веселиться. Мы герои дня, в конце концов.
— Ну, да. Хотя, сказать по совести, у меня ощущение, что я примазался к чужой славе.
— С чего бы? — хмыкнул Старк, ухватив бокал с подноса пробегающего мимо официанта и делая глоток. — Ты вообще-то управлял «Скайфилдом».
— Но ты его создал.
— Да, я его создал, но я, черт подери, слишком ленив, чтобы заниматься всеми этими испытаниями, поддержанием боеспособности, решением административных вопросов и прочими скучными вещами. Так что разделим славу пополам. Идет?
Тони лукаво улыбнулся, и их бокалы со звоном соприкоснулись.
— Дамы и господа, минуточку внимания! Слово президенту Пателю!
— Ну вот! — Старк демонстративно прикрыл лицо ладонью. — Сейчас опять начнет толкать очередную пафосную хрень.
— Тихо ты! — Роудс шутливо пнул его локтем в бок. — Имей уважение!
Президент, галантно запечатлев поцелуй на тыльной стороне ладони своей стильно одетой и пока еще не утратившей былой красоты супруги, шагнул вниз, ступив на первую ступень лестницы, соединяющей банкетный зал Капитолия с огороженным балюстрадой бельэтажем. Стоило его ноге коснуться ступени, как лестница ощутимо качнулась, вызвав изумленные возгласы в толпе разряженных VIP-персон на обоих уровнях, а пол под ногами дрогнул, как при легком землетрясении, вызвав вибрирующий резонанс у стен и оконных стекол.
— Джарвис, — произнес Старк, коснувшись передатчика в ухе, — данные о сейсмологической активности, живо.
— Сэр, уходите оттуда немедленно! — или Тони показалось, или в голосе его виртуального дворецкого и вправду слышались нотки паники. — К вам приближаются…
Связь оборвалась, заставив Тони замысловато выругаться. Достав мини-комм, он за пару секунд перенастроил передатчик на другую волну, в обход вероятных заглушек.
— Джарвис, ответь! Кто приближается? Какого черта происходит?!
Передатчик мертво молчал, и это могло означать лишь одно — что-то случилось дома.
— Роуди, — Тони ухватил приятеля за рукав, разворачивая лицом к себе, — мне срочно надо домой! Там…
Высокий вибрирующий звук, как бурав вгрызшийся в уши, прервал его речь, заставив, как и всех присутствующих, инстинктивно пригнуться и обхватить голову руками. Лишь президент Патель, что растерянно замер на месте, остался стоять неподвижно. Верхушка его черепа оказалась аккуратно срезана, будто скальпелем хирурга. В первую секунду никто этого не заметил, и лишь когда тело президента, завалившись вперед, покатилось по ступенькам, разбрызгивая кровь и мозги на белоснежный мрамор, раздался душераздирающий женский визг, который, будто спусковой крючок, положил начало хору разноголосых воплей и всеобщей панике. «Звуковой лазер, — ошеломленно подумал Старк. — Но откуда?!»
В следующую секунду всё завертелось так быстро, что ни одной догадки не успело сформироваться в его голове. Появившиеся откуда-то сверху, с потолка в форме купола люди в черном принялись хладнокровно и методично убивать мечущихся в панике представителей калсидийской элиты, так, словно забивали скот. Тони увидел, как Роудс судорожно шарит рукой по бедру, пытаясь нащупать несуществующее оружие, дернул его к себе, увлекая за спины своих стальных телохранителей, открывших ответный огонь. Под прикрытием дройдов они двое потихоньку отступали к двери, с бессильной яростью наблюдая за происходящим. Тони судорожно высматривал в общем хаосе похожую на огненный сполох, рыжую гриву волос, но не находил. Стоило надеяться, что его новый личный секретарь как раз вышла попудрить нос и избежала страшной участи. Никто не брал личную охрану на мероприятия подобного рода — правила не позволяли. Лишь Старк, на которого покушались пять раз за последние месяцы, выхлопотал себе подобную привилегию, и она спасла ему жизнь. Бойцов президентской гвардии, отвечающей за безопасность на территории Капитолия, было не видно и не слышно, их явно нейтрализовали в первую очередь. Так что кроме них двоих лишь несколько военных оказали сопротивление, которое было мгновенно подавлено.
Дверь за их спинами с тихим шорохом отъехала в сторону, и Тони осторожно выглянул в коридор.
— Вроде чисто.
— Мне надо в штаб. — Роудс, в суматохе исхитрившийся подобрать автомат одного из убитых людей в черном, передернул затвор и вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони. — Идем со мной, так будет безопаснее.
— Нет, мне надо домой. Там Пеппер и Хэппи. Я дам тебе XR-5. Знаешь, я не успел привязаться к нему так сильно, как к XR-4, которому я уже даже имя придумал.
Роудс закатил глаза.
— Боже, Тони, ты неисправим! Удачи тебе, дружище.
— Удачи нам обоим.
64 минуты спустя.
Тони осторожно переступил через неподвижное тело очередного человека в черном, подобрал его пистолет и двинулся вверх по лестнице следом за XR-4, непрерывно сканирующего пространство в поисках потенциальной угрозы. Лишь он один знал точное число ходов и выходов в башне Старка, он и Джарвис. По дороге сюда он успел собраться с мыслями и попытался оценить ситуацию. Это было похоже на вторжение или переворот: бойня в Капитолии, взрывы на военной базе и космодроме, пожар в Деловом квартале, город, объятый паникой. Так вторжение или переворот? А может, и то, и другое? Августинам не удалось добиться желаемого грубой силой, так они купили кого-то из высших чинов Калсиды, посулив кресло наместника. Вполне логично. В любом случае, ему необходимо вытащить из передряги Пеппер и Хэппи и постараться сохранить собственную жизнь.
Электронное табло рядом с металлической дверью, ведущей в одну из десяти серверных, не светилось. Враги полностью обесточили башню Старка, чтобы обрубить его связь с Джарвисом — грубо, примитивно, но эффективно. Повинуясь команде, XR-4 выпилил замок лазерным резаком, и Тони оказался внутри. На восстановление резервного питания для компьютерной системы у него ушло пять минут, и когда мониторы загорелись, высвечивая интерфейс его виртуального дворецкого, Тони не сдержал шумный вздох облегчения.
— Джарвис, доложи обстановку.
— Простите, сэр, я не смог воспрепятствовать…
— Проехали, я знаю, что ты не виноват. Ближе к делу.
— Здание захвачено. На всех основных выходах дежурят неизвестные вооруженные люди. Судя по косвенным признакам, они августины, но на их одежде нет знаков отличия армии Аристотеля.
— Где Пеппер и Хэппи?
— Мистер Хоган неподалеку, в комнате рядом с оружейной. Он без сознания, но основные жизненные показатели в норме. Его охраняют трое. Мисс Поттс в ваших апартаментах вместе с мистером Стейном. Они одни, но за дверью двое вооруженных людей и еще четверо на этаже.
Тони хмыкнул.
— Старого лиса тоже поймали в капкан. Вот почему его не было на мероприятии. Но хотя бы жив остался. Так, приятель, — Тони обернулся к XR-4, — я уже придумал тебе имя, изменю потом вводные данные, чтобы ты на него отзывался. Пока буду условно звать тебя «Макс».
— Как вам угодно, сэр, — хрипловатые воинственные нотки в голосе дройда рождали ассоциации с сержантом на плацу.
Тони поморщился.
— Надо будет и над голосовыми настройками поработать. Но это потом. Так вот, Макс, твоя задача — отыскать и освободить Хэппи. И, главное, не дать ему последовать за мной. Будете ждать меня в машине. Всё ясно?
— Так точно, сэр.
— Осмелюсь заметить, — произнес Джарвис, как только Тони остался один, — было крайне неблагоразумно с вашей стороны отсылать телохранителя. Я ни в коей мере не собираюсь оспаривать ваши приказы, однако…
— Джарвис, ну ты и зануда! Сейчас я восстановлю питание на нижнем уровне, и мы активируем протокол «Дезинсекция».
— В том-то и беда, сэр. Я не успел вам сказать. Все ваши боевые дройды уничтожены. Враги явно знали, что им следует делать.
Тони на мгновение испытал приступ паники, сменившийся обморочной пустотой внутри. Взвесил на ладони оружие, машинально проверил количество зарядов.
— Что ж… Придется обойтись тем, что есть. Джарвис, мне нужна полная картина. Расстановка сил и всё, на что я могу рассчитывать в качестве подспорья.
***
Тони Старк не верил в везение. Он считал везение результатом последовательных продуманных действий в сочетании с ошибками оппонента. Однако он верил в интуицию. И та легкость, с которой он спустя всего лишь четверть часа оказался у дверей своих апартаментов, с помощью Джарвиса устранив охрану, дала повод его интуиции посылать в мозг сигналы тревоги. Впрочем, отступать было уже поздно.
Картина, представшая перед его взором внутри пентхауса, выглядела вполне мирной и спокойной: Обадайя и Пеппер сидели за овальной формы столом посреди гостиной, пили кофе и, казалось, мирно беседовали. Обадайя обернулся к нему, как только он переступил порог, а Пеппер продолжила сидеть неподвижно, съежив плечи и опустив голову.
— Энтони, мальчик мой! А я уж думал, ты никогда не объявишься.
Игнорируя приветливую улыбку поднявшегося ему навстречу Стейна, Тони настороженно оглядел комнату и шагнул вперед, ближе к Пеппер.
— Пеппс? Ты в порядке? Надо выбираться отсюда.
Она медленно распрямилась, глянула из-под спутавшихся волос — с такой отчаянной безнадежностью, что у Тони словно что-то оборвалось внутри. Потеки туши на щеках, покрасневший нос, веснушки, сжатые коленки — знаменитая Пеппер Поттс, железная леди, как её называли в желтой прессе, была сейчас похожа на маленькую испуганную девочку.
— Тони… Ты не должен был приходить. Теперь они убьют тебя.
— Что ты такое говоришь?! — Он сделал еще шаг, не сводя с нее глаз. — Мы выберемся отсюда, я очистил нам путь…
— А она чертовски права. — Обадайя одним плавным движением переместился ей за спину и приставил к ее виску дуло дисраптора. — Хотя убьют тебя далеко не сразу. Знаешь, это несправедливо — я столько для них сделал, а они заявили, что сделка не состоится, если в ней не будет тебя. Я должен был не только помочь Жнецам высадиться на планету, но и выманить тебя, Тони. И у меня получилось. Они крайне в тебе заинтересованы.
Старк стоял неподвижно, слово закаменев. Ни единый мускул не дрогнул на его лице. А потом его губы шевельнулись, произнося слова, но слова эти были адресованы не Стейну:
— Джарвис… Запускай протокол «Лазарь».
В рубке управления было тихо — перед началом боя всему экипажу дали получасовой перерыв для подготовки и решения личных вопросов. Мерцали огоньки автопилота на командорском пульте, вспомогательные мониторы навигатора и связиста не работали, лишь на основном мониторе, самом большом, ярком и объемном, светилось изображение планеты внизу — небольшой, хрупкий на вид шар, окутанный, будто дымкой, слоями атмосферы и немного похожий на елочное украшение.
Капитан Роджерс прерывисто вздохнул, на секунду прикрыл глаза. Шесть месяцев. Всего лишь шесть стандартных месяцев с начала войны, и вот они здесь, на подступах к Калсиде. Пять принадлежавших калсидийцам планет-рудников и двенадцать перевалочных баз сдались почти без боя — ресурсов противника хватало лишь для защиты этих объектов от пиратов, но не от регулярных войск Аристотеля. Разведка доносила, что калсидийцы стягивают все силы к своей планете, укрепляют её внешнюю защиту, наращивают выпуск оружия и военных технологий. Что ж, не лишено смысла — здесь они еще могут хоть что-то противопоставить военной мощи агрессоров. Стив поймал себя на мысли, что называет про себя агрессором нацию, к которой принадлежит, и армию, за которую воюет, и внутри словно зашевелилось что-то мерзкое и скользкое, подкатив к горлу тошнотворным комом. Проще было бы открыто объявить о своем несогласии с политикой короля и военной элиты и пойти под трибунал. Проще и честнее. Но он выбрал иной путь, а отступать с намеченного пути капитан Роджерс не привык.
— Любуетесь? — Коммандер Райх незаметно подошел сзади, встал рядом, скрестив руки на груди. Настоящий великан — выше Роджерса на ширину ладони — с густой гривой седых волос и чертами лица, будто вырезанными из дерева. Один из самых ярых милитаристов среди военной элиты, но, не в пример многим, прямой и открытый. — Такая мирная, такая беззащитная.
Стив невольно вздрогнул, услышав буквально отголоски собственных мыслей. Кашлянув, произнес осторожно:
— Это всего лишь видимость, вы имели в виду?
— Верно. Они называют свой защитный барьер «Скайфилд». Разработка Старка, черт его дери, — в тоне коммандера явно проскользнуло уважение. — Он невидим. Полных данных о том, как он устроен, у нас нет. Так что стоит ждать сюрпризов.
— Но у нас есть «Иерихон». Его тоже разработал Старк. Было крайне глупо со стороны калсидийцев дать нам против себя оружие.
Странная, тревожно-болезненная гримаса промелькнула на лице Райха.
— Помните ту древнюю поговорку про данайцев, приносящих дары? Я ни за что не стал бы пользоваться «Иерихоном» в этой войне, даже после многочисленных испытаний. У нас и без того хорошие шансы на победу. Но сановным особам не терпится как можно скорее разобраться с Калсидой и маршевым шагом двинуться в сторону границ Федерации.
Стив, скрестивший руки за спиной, сжал пальцы с такой силой, что суставы едва не хрустнули.
— Значит… Это уже решено? Война продолжится?
Проницательно глянув на собеседника, коммандер качнул головой.
— Рано еще. Время не пришло для подобных разговоров.
Около минуты они молчали, не сводя с монитора глаз, потом Стив раздумчиво произнес:
— Говорят, что из всех освоенных с момента начала колонизации планет, Калсида больше всего похожа на Землю — колыбель цивилизаций. Разведчики Федерации с самого начала искали такое вот место — с идеальным сочетанием атмосферы, водных, земельных и прочих ресурсов. А нашла его частная экспедиция, и Калсида стала независимой от Федерации территорией. Настоящая кость в горле федералов. Именно поэтому войска Федерации не спешат на помощь калсидийцам. И именно благодаря этому мы разобьем их поодиночке.
Ухмыльнувшись, коммандер хлопнул Роджерса по плечу.
— В вас есть умение зрить в корень, капитан. Далеко пойдете. Только вот не стоит называть Землю колыбелью цивилизаций. Вы же помните историю нашего народа? В лихие времена, когда на Земле наша раса подвергалась гонениям, Пророк создал магический портал и привел нас на Аристотель сквозь галактики и множество световых лет. Мы — избранные. Наша раса слишком могущественная и уникальная, чтобы зародиться среди подверженных суевериям невежественных дикарей. Я верю, что нашу настоящую колыбель, наш истинный дом нам еще предстоит отыскать.
Роджерс пожал плечами.
— Простите, но я слабо разбираюсь в теологии. Я всего лишь солдат.
— Ничего, ничего. Вы еще молоды. Вам еще предстоит подняться выше и познать множество вещей, кажущихся странными и непонятными. Но сперва мы должны сделать эту планету нашей.
Палец коммандера, будто перст судьбы, уперся в изображение на мониторе.
Стив выпрямился по стойке «смирно», щелкнул каблуками.
— Я готов, милорд!
Коммандер удовлетворенно оглядел Роджерса, уже одетого в свою синюю с красными нашивками форму, которую носили десантники и пилоты из отрядов быстрого реагирования.
— Ваша задача вам ясна, надеюсь. Вы с вашей эскадрильей держитесь рядом с флагманом, пока не будет задействован «Иерихон». После того, как чудо-ракеты Старка пробьют брешь в «Скайфилде», вы проходите сквозь образовавшиеся дыры и высаживаетесь на поверхность планеты. Калсида слишком богата, мы не станем бомбить поселения и промышленные предприятия и понапрасну уничтожать ресурс, которым можно воспользоваться. Так что подавление локальных очагов сопротивления и захват приоритетных объектов станет вашей основной целью после высадки.
— Я понял, милорд! Прикажете приступать?
— Приступайте, капитан. Да пребудет с вами воля Пророка.
***
Спустя три стандартных часа все участники предстоящего действа находились на запланированных позициях. Роджерс нервно сжимал и разжимал кулаки, ощущая, как внутри словно бы разгорается красный огонек тревоги. Стенки кабины истребителя казались ему ловушкой, из которой нет выхода, а всё происходящее — категорически неправильным. Голос его, однако, ничем не выдавал его чувств, когда он периодически переговаривался по разным каналам то с пилотами своей эскадрильи, то с флагманом. Отчего-то он вдруг подумал, что Тони Старк сейчас там, внизу. Это была не столько мысль, сколько ощущение — пронзительно-острое, дрожащее, словно до предела перетянутая нить. Вряд ли он отсиживается где-нибудь в подземном бункере, спасаясь от возможной бомбежки. Скорее всего военные привлекли его к организации обороны. Такой человек, как Старк, не будет просто сидеть и ждать, пока вершатся судьбы мира, он непременно примет участие и, вероятнее всего, переломит ситуацию. Он пережил четыре покушения за последние месяцы, ускользал каким-то чудом. Он в курсе насчет «Иерихона». Он непременно должен что-то придумать. Непременно…
Странно, подумалось вдруг Роджерсу, калсидийцы знают, что враг на подступах к их планете. И они даже не пытаются связаться с незваными гостями, не пытаются вступить в переговоры, хотя бы просто для того, чтобы потянуть время. Это как-то нелогично. Словно в ответ на его мысли, в эфире прозвучал сигнал, направленный на флагман с поверхности планеты. Стив услышал, как коммандер Райх переговаривается с капитанами двух других кораблей и транслирует сообщение командирам эскадрилий.
— Внимание всем, калсидийцы прислали нам послание. Надеюсь, это не сообщение о капитуляции, а то никакого веселья. — Уловив снисходительную насмешку в голосе коммандера, кто-то из офицеров неприлично хихикнул прямо в эфире. — Сейчас я открою файл, и мы выслушаем…
— Стойте! — Позабыв на секунду где находится, Роджерс попытался вскочить со своего кресла, но ремни безопасности вернули его обратно. — Не открывайте файл, не на…
Он не успел закончить фразу. Картинки на его мониторах, отображающие в нескольких проекциях всё, что окружало истребитель, мигнули и погасли. А взамен там появилось лицо Тони Старка. Судя по недоуменным возгласам в эфире, на всех кораблях и истребителях было то же самое. Стив замер, забыв дышать и стиснув подлокотники кресла. Тони изменился с их последней встречи: куда-то пропал загар и модная стрижка, лицо осунулось и побледнело, под глазами залегли тени, волосы отросли и беспорядочной копной прикрывали уши. Из его облика исчезли малейшие признаки легкомыслия и ребячества, а глаза светились той самой лихорадочной целеустремленностью, граничащей с фанатизмом.
— Итак, господа, — произнес Старк, — полагаю, вы удивлены. Вы явно ожидали увидеть кого-то другого. Например, президента Пателя. Но, знаете, у него приболела супруга, и он взял краткосрочный отпуск, чтобы свозить её на целебные источники. И, поскольку вы сейчас видите меня на мониторах, то у него нет причин прерывать свой отдых и о чем-то волноваться. Зря вы установили «Иерихон» на флагман, коммандер Райх. Считайте это стратегической ошибкой. Или невезением, как угодно.
— Какого… Какого Дьявола?! — голос коммандера выдавал крайнюю степень растерянности, тщетно пытающуюся замаскироваться под гнев. — Вы думаете, ваша клоунада вам поможет?!
— Отнюдь. — Недобрая усмешка тронула губы Старка, глаза жестко сощурились. — Мне поможет вирус, который проник в компьютер «Иерихона» в тот момент, когда вы открыли файл с моим посланием. Вирус блокирует систему наведения и одновременно запускает детонацию. «Иерихон» самоуничтожится через десять секунд. Вместе с вашим кораблем. Я бы сказал, что мне жаль, но не стану кривить душой.
После секунды молчания возмущенные возгласы вперемешку с паническими воплями зазвучали на всех частотах. Чтобы их перекрыть, Роджерсу пришлось почти кричать.
— Внимание, звено! Говорит капитан Роджерс! Построение номер семь! Всем отойти от флагмана как можно дальше! Повторяю — всем отойти!..
Мониторы заволокло ослепительно-белой вспышкой, а следом и весь окружающий мир. Истребитель тряхнуло, завертело, швырнуло куда-то в пустоту. Стив на одних инстинктах потянул руль управления на себя, а затем резко вправо. Обычный человек уже бы потерял сознание от сильнейших перегрузок, но капитан, по счастью, не был обычным человеком. Зрение и слух вернулись к нему спустя несколько секунд; примерно в то же время истребитель перестало кидать из стороны в сторону, и он просто дрейфовал в пространстве, мигая аварийными огнями и медленно вращаясь вокруг своей оси. Двигатели заглохли, но система жизнеобеспечения работала и бортовой компьютер тоже. Запустив диагностику, Роджерс снова и снова теребил тумблер зажигания, бормоча себе под нос: «Ну давай же, давай…» Это было нелогично и неуместно — до окончания диагностики и устранения неисправности не стоило даже надеяться вновь обрести контроль над кораблем. Но немудрено утратить хладнокровие и здравый смысл, если вокруг царит хаос и агония.
Обломки флагмана с медленно тлеющими внутри сполохами огня медленно расползались в разные стороны; Стив видел, как неподалеку истребитель врезался в один из них и исчез в яркой вспышке. Два оставшихся корабля беспорядочно палили в сторону планеты из импульсных пушек, а истребители хаотично мельтешили вокруг, явно не имея четкого плана действий. А потом он увидел нечто такое, что заставило его оставить в покое злосчастный тумблер зажигания и замереть не моргая. Планета внизу, похожая на хрупкое елочное украшение, вдруг оказалась словно бы окутана серебристой сетью с мелкими ячейками. Сеть не выглядела статичной — она колебалась, будто поверхность воды, и мигала сполохами, меняла форму, плавно перетекая из одного состояния в другое. А потом вдруг рассыпалась мельчайшими осколками, которые разлетелись во все стороны, но не хаотично, а упорядоченно, будто рой насекомых. Насекомых из металла, не больше метра в длину. Разбившись на организованные группы, они брали в клещи истребители и методично уничтожали их один за другим. Хаос усилился, превратившись в настоящую вакханалию — выстрелы с кораблей не достигали целей, ибо цели были слишком малы и мгновенно дробились, разлетаясь в разные стороны, то растекаясь струйками, то словно бы превращаясь в острый наконечник копья. Один такой рой пролетел совсем близко, и Стив наконец четко разглядел, кто их атакует. «Господи, — подумал он, — это же дроны! Всего лишь дроны!»
48 часов спустя.
— Ну, так что, капитан? Сможете еще что-нибудь припомнить?
Стив прикрыл глаза, устало потер переносицу, машинально коснулся повязки на лбу. Голова просто раскалывалась от боли. Он терпеть не мог лекарства, но сейчас всё бы отдал за таблетку, которая приносит облегчение. Глаза офицера спецотдела, сидящего напротив, были бледно-серые, с голубоватым холодным налетом, лоб — непропорционально широким, с массивными надбровными дугами, линия рта — резкой. Отчего-то он вызывал у Стива отвращение, на каком-то физическом уровне.
— Я же сказал, майор…
— Шмидт. Иоганн Шмидт.
— Простите… Я не очень хорошо соображаю. Я рассказал абсолютно всё, что помню. Есть еще записи бортового компьютера моего истребителя, полагаю, они более точны и надежны, чем человеческая память.
— Ошибаетесь. Память куда более ценна. Компьютер лишь фиксирует информацию и воспроизводит абсолютно в том же виде, в котором зафиксировал. Человеческий мозг всегда воспроизводит информацию сквозь призму анализа, как интеллектуального, так и эмоционального. Но, в силу ваших травм, я не стану более вас беспокоить. Хотя, полагаю, мы еще встретимся. Можете идти.
Поднявшись, Стив повернулся к двери, но его вновь остановили.
— Последний вопрос, капитан.
— Да?
— Когда вы увидели на мониторе лицо мистера Старка, что вы почувствовали?
Стив напрягся под пронизывающим взглядом, мгновенно выставил ментальные щиты, отчего голова заболела еще сильнее. Они что-то знают?.. Нет, нет, иначе его допрашивали бы совсем по-другому. К тому же он вновь снискал славу героя — благодаря ему один из кораблей эскадры удалось сберечь. Отчего-то вспомнилось ощущение, настигшее его перед прыжком в гиперпространство — словно нить, протянутая между ним и Старком. И догадка о том, что они не спаслись — им дали уйти.
— А что я должен был, по-вашему, почувствовать? — произнес Роджерс медленно и веско. — То же, что и все остальные. Удивление. Возмущение. Гнев. Мои люди погибли, майор, упаси вас милость Пророка от того, что я сейчас чувствую.
— Простите. — Шмидт отвел глаза. — Более вас не задерживаю.
***
Оказавшись в крошечной каюте, которую ему выдели на перевалочной базе Эгема-16, Стив со вздохом облегчения опустился на узкую койку. Полежал, дотянулся до аптечки, проглотил сразу четыре таблетки анальгетика. С его метаболизмом меньшие дозы просто не действовали. Дождавшись, пока боль отступит, вынул из тайника в своем массивном офицерском браслете крошечное устройство. Чтобы прикрепить его к виску, пришлось слегка сдвинуть повязку. Закрыл глаза, сосредотачиваясь на позывных.
«…Четыре, восемь, одиннадцать, шесть… Кобальт вызывает Щ.И.Т… Меня слышно? Кобальт вызывает Щ.И.Т.».
Фьюри появился, как всегда, внезапно, словно шагнул из пустоты в чертоги его разума.
«Рад вас слышать, Кобальт».
«А мне что-то не верится в вашу радость. Вы должны были меня предупредить!»
«А чего вы, собственно, ожидали? Я полагаю, не капитуляции?»
«Вы должны были меня предупредить! Мои люди погибли! Я сам чуть не погиб!»
«Послушайте, капитан, — тон Фьюри сделался одновременно раздраженным и вкрадчивым, — я выложил перед вами все карты в нашу первую встречу. Вы нужны нам в гуще боя. И да — вы можете погибнуть, на войне такое бывает. И ваши люди будут гибнуть, вне зависимости от того, будете ли вы работать на нас, или нет».
«Простите, — Стив словно со стороны ощутил, как сморщилось его лицо, будто от боли, — я… Ладно. Я принял условия игры. Ладно».
«Хорошо, — произнес Фьюри уже мягче. — Тогда до связи. Берегите себя, Кобальт».
______________________________________________________________________
— Итак, — Обадайя Стейн оглядел по очереди всех акционеров, сидящих за большим, овальной формы столом в конферец-зале головного офиса «Старк Индастриз», — давайте голосовать, время не ждет.
— Может, стоит всё же дождаться мистера Старка? — неуверенно произнес сухощавый седовласый Крейг Малари, чье место по левую руку от директорского кресла указывало на высокий статус занимавшей его персоны.
— Ради Бога, Крейг! — Обадайя досадливо поморщился. — Все знают, что я люблю Энтони как собственного сына, но все также прекрасно осведомлены о его характере и причудах. Я предупредил его о совещании, но он благополучно проигнорировал мои слова, как уже случалось множество раз. Он как был, так и остался гениальным ребенком, презирающим условности и обязательства. Именно поэтому свой пакет акций я собираюсь передать…
— Собираться и осуществить — разные вещи. Тебе ли этого не знать. — Все собравшиеся синхронно повернули голову в сторону открывшейся двери. Тони Старк, что стоял у входа, вынул руки из карманов и поправил галстук. — Я слегка опоздал, прошу меня простить.
Как ни в чем не бывало прошествовал к своему месту, уселся, откинувшись на спинку кресла, и закинул ногу на ногу. Побарабанил пальцами по столу, по очереди оглядел всех присутствующих, задержавшись глазами на лице Стейна, выражавшем откровенную досаду, что тщетно пыталась спрятаться за любезной улыбкой.
— Кстати, я так и не поздравил тебя с назначением на пост заместителя министра обороны, Обадайя. Поздравляю. Правда, теперь тебе, согласно закону, придется отказаться от участия в бизнесе, что крайне досадно. Насколько я понимаю, мы собрались здесь именно по этому поводу.
— Верно. — Стейн уже полностью овладел своими эмоциями и глядел на Тони с истинно отеческим добродушием. — Я решил, что будет справедливым распределить мой пакет акций между самыми заслуженными акционерами и управленцами, чей вклад в общее дело сложно переоценить.
— Сомневаюсь, что у тебя получится.
Вставив микрочип в приборную панель, Тони включил проектор, представив взорам присутствующих голографическое изображение составленного на бумаге документа. Поймал хмуро-недоуменный взгляд Обадайи, улыбнулся уголком рта.
— Это договор между тобой и моим отцом. Там сказано, что в случае, если кто-то из вас двоих решит по каким-либо причинам выйти из бизнеса, он обязуется свою долю акций продать второму партнеру по рыночной стоимости на текущий момент. Или его прямым наследникам, — добавил Тони, многозначительно качнув бровями.
— Где ты это откопал? Мы с Говардом… — Обадайя вглядывался в голограмму так, будто пытался просверлить в ней дыру. — Этому документу более тридцати лет.
— Тем не менее, он не утратил юридическую силу. Что ж, — порывисто поднявшись на ноги, Тони отвесил всем присутствующим небрежный шутовской поклон, — полагаю, тема совещания исчерпана, так что я могу вернуться к более важным делам. Если кто захочет ознакомиться с оригиналом документа, милости прошу в наш юридический отдел.
***
Хэппи Хоган, личный телохранитель и доверенное лицо Старка, ждал его внизу, в холле, с неизменной вселенской озабоченностью на широкой физиономии с квадратным подбородком.
— Как прошло?
— Отлично. И всё благодаря Пеппер, которая извлекла эту бумагу на свет божий, откопав в недрах, где Обадайя хотел её похоронить.
— Думаете, мистер Стейн…
— Не сейчас, Хэппи. Здесь чересчур много лишних ушей.
За окном его серебристого аэромобиля, предназначенного для официальных мероприятий, проплывали причудливые нагромождения из пластика и бетона с вкраплениями рекламных щитов и голографических баннеров; высаженные в кадках по обочинам дороги карликовые деревца выглядели жалкими и искусственными. Кому-то столичный мегаполис, носивший то же название, что и планета, казался удушливым каменным мешком, а вот Тони чувствовал себя здесь как рыба в воде. Он знал город не хуже, чем внутренности своих апартаментов на самом верхнем этаже Башни Старков, включая сомнительные районы и злачные места. Деловой центр вызывал у него скуку, тем более что передвигаться здесь можно было лишь по наземным поверхностям, все воздушные передвижения были под запретом.
Вот и сейчас они, по его ощущениям, еле ползли, тратя впустую массу времени. Тони сперва нетерпеливо барабанил пальцами по коленке, потом вынув из кармана мини-комм размером с зажигалку, вывел наружу голографический экран и принялся просматривать новости на сайте корпорации. Удовлетворенно хмыкнул, пробежав глазами протокол сегодняшнего заседания, только что выложенного в открытый доступ. Отправил пару писем по своему личному зашифрованному каналу и хотел было свернуть экран, но его внимание привлекла неприметная папка без названия, болтающаяся среди игровых приложений и личных заметок. Открыл и невольно вздрогнул — лицо человека, глянувшее на него с трехмерного изображения, казалось живым. Блики света на аккуратно подстриженной русой шевелюре, взгляд ясный, прямой, открытый и тень улыбки в уголках губ. Тони втянул воздух сквозь стиснутые зубы, чертыхнулся про себя. Это всё давно надо было удалить к чертям. Он не признавал отношений, длившихся дольше одной проведенной вместе ночи, никогда не звонил любовникам и практически сразу забывал их имена, если вообще удосуживался спросить. Но этот парень поселился в его голове, будто компьютерный вирус, и заразил всю систему, заставив собирать про него данные из всех возможных ресурсов. Впрочем, особо глубоко копать не пришлось — информации о капитане Роджерсе, пару лет назад чуть ли не в одиночку уничтожившим логово пиратов и контрабандистов на Дариусе-3, планете, о которую ломали зубы даже регулярные войска Федерации, хватало и в открытых источниках. А вот над данными о проекте «Улучшенный геном» пришлось попотеть, информация была строго засекреченной. Что ж, Тони не ошибся — Стивен Роджерс на самом деле далеко не обычный человек. Суперсолдат со сверхсилой и ускоренной регенерацией, не знающий страха, сомнений и колебаний; герой, на которого равнялись и которым восхищались. Странно, в том кресле у панорамного окна сидел кто-то совершенно другой. И ту ночь Тони провел тоже с другим человеком, не тем, о ком писали в пропагандистских таблоидах августинов. Хотя, что странного — все носят маски. Вот только порой можно перепутать — где маска, а где лицо.
Так и не удалив папку, Тони выключил экран и собирался было спрятать устройство в нагрудный карман, но внезапный мощный толчок заставил его невольно разжать пальцы. Словно в замедленной съемке он наблюдал, как пол и потолок в кабине меняются местами, а его мини-комм серебристой рыбкой взмывает в воздух, очертив красивую дугу. А потом секунда тишины сменилась адским грохотом и душераздирающим скрежетом. На какое-то время выпав из реальности, Тони даже не ощутил, как его опутало ремнями безопасности, змеями выскользнувшими из недр кресла, как включились силовые амортизаторы внутри кабины, надежно защищая пассажиров от травм. Как только мир перестал вращаться с бешеной скоростью, а грохот утих, он распахнул глаза и судорожно вдохнул воздух с запахом дыма и пережженного пластика.
— Джарвис… Джарвис, запускай протокол «Камелот», живо! Джарвис!..
Внешние динамики мертво молчали, зато из кабины пилота послышался удушливый кашель и кряхтение Хэппи.
— Бесполезно, сэр, мы не сможем связаться с домом — нас глушат извне. Хорошо подготовились, черти.
— Сможешь поднять нас в воздух?
— Ответ отрицательный — антиграв поврежден. Вам следует оставаться внутри до приезда полиции, а я выберусь и попытаюсь выиграть нам время.
— Нет, Хэппи, стой!.. Не сходи с ума!
Тони бессильно забарахтался в ремнях, слушая, как Хоган в несколько ударов выбивает покореженную переднюю дверь. Крошечные молоточки бились внутри его черепа, а в такт им пульсировала ослепительно-белая, почти осязаемая ярость. Больше всего на свете Тони Старк ненавидел чувствовать себя беспомощным. Нащупав кнопку аварийного отключения системы безопасности, он вывалился из кресла, подполз к наполовину оплавленному бронированному оконному стеклу, выглянул наружу.
Хэппи палил куда-то вверх и вправо, припав на одно колено, куда именно не разглядеть — бетонная громада дорожной развязки, спиралью уходящая наверх, закрывала обзор с той стороны. Значит, в них стреляли сверху, очень логичный ход. Там, наверху, скоростная трасса, и через три километра начинается зона, где можно летать, а не только ездить. Все торопятся, наращивая скорость на этом участке, никто не обратит внимания на то, что происходит по обочинам дороги. А здесь, внизу, наоборот — закрытый участок шоссе для привилегированных персон, чтобы при необходимости срезать путь. Тишина и покой, одна машина раз в четверть часа. Идеальное место.
Хоган вдруг прекратил стрелять, обернулся, встретившись с Тони взглядом. Открыл рот, будто собирался крикнуть, но не успел — аэромобиль вновь тряхнуло, на Старка дохнуло жаром, отбросило к противоположной стене, обожгло, будто веером игл, мелкими осколками металла и пластика. Он не отключился на сей раз — сгруппировался, спрятав лицо в локтевом сгибе и поджав колени к животу. От удара воздух выбило из легких; он упал на четвереньки и сразу начал ползком продвигаться к выходу — на ощупь, не открывая глаз, чтобы не ослепнуть от ядовитого дыма, заполнившего кабину. Снаружи всё горело и дымилось, даже асфальт.
Несколько секунд словно выпали из временного потока, а в следующий момент Тони слепо шарил руками по неподвижному телу Хэппи, пытаясь нащупать пульс. Кажется, пульс еще был. Глянул на свои подрагивающие, измазанные в крови ладони, со всхлипом выдохнул сквозь зубы: сволочи! А убийца уже шел к нему — не торопясь, полностью уверенный, что жертве деваться некуда. Тони запомнил лишь высокие ботинки на толстой подошве и серый шлем, как у гонщика. Глаз в разрезе шлема видно не было, а лучше всего он разглядел дуло дисраптора, нацеленное ему в голову. Хорошее оружие для выстрела вблизи, не оставляет шансов. Никаких. Выстрела Тони не дождался — что-то взвизгнуло над его головой, на миг заложило уши, и убийца нелепо взмахнул руками, падая навзничь и разбрызгивая во все стороны кровавые ошметки. Старку показалось, что он оглох — шума приземлившегося совсем рядом черного вытянутой формы аэрокара он не услышал. Какой-то человек в строгом костюме и галстуке, как у клерка, подбежал к нему, опустился на колено, заглянул в лицо.
— Сэр, вы целы?! Меня зовут Филипп Коулсон, я работаю на организацию под названием Щ.И.Т. Вы должны немедленно пойти со мной.
***
Когда с его глаз упала повязка, Тони бегло и почти без любопытства огляделся по сторонам. Обычный чиновничий кабинет с утилитарной обстановкой, хотя наверняка это всего лишь ширма. Не стоило завязывать ему глаза — если он захочет потом найти это место, он его найдет. Но если хозяин этого кабинета желает сыграть в игру — не вопрос, Старк с детства любил игры. Сам хозяин — высокий, темнокожий, обритый наголо, с повязкой на глазу, словно флибустьер из старого кино, стоял у наглухо зашторенного окна, скрестив на груди руки. Чистой воды пижонство — сейчас ничего не стоит вырастить себе новое глазное яблоко, как и практически любой орган, из своих же клеток.
— Меня зовут Николас Фьюри. Прошу, присаживайтесь.
Тони молча сел в кресло, не отказался от любезно предложенного стакана скотча, терпеливо позволил высокой темноволосой девушке обработать порезы на своем лице и шее и перевязать кровоточащее запястье. Он первым нарушил молчание, хотя произнес совсем не то, что намеревался:
— Вы заставили меня бросить моего человека!
— С мистером Хоганом всё в порядке. Насколько это возможно при его травмах. Вы не врач, вы ничем не могли ему помочь, а сейчас он в больнице под наблюдением опытных специалистов.
Тони ощутил мощную эмоциональную волну, неизбежно следующую за чудовищным облегчением. Сделал вдох, заставив свое лицо остаться неподвижным и непроницаемым.
— Что ж… Хорошо. Тогда давайте сразу к делу. Зачем я здесь?
Фьюри шагнул к своему креслу, уселся напротив. Опершись локтями о стол, скрестил пальцы, устремив на Старка пристальный взгляд единственного глаза.
— Затем, что покушение на вас — первый шаг к войне. Мирный договор с Аристотелем уже сейчас смело можно использовать в качестве туалетной бумаги, но ни президент, ни министры не хотят этого признавать. Они игнорируют все разведданные, не желают ни проводить военные учения, ни усиливать приграничные патрули.
— Чего вы хотите от меня? Я не состою на государственной службе и не могу повлиять на происходящее.
— Вы в курсе, какова была цена этого мирного договора? Мы отдали августинам проект «Иерихона». Технологию, созданную вами. Фактически мы дали потенциальному противнику оружие против нас. Мне нужно знать, как остановить это оружие, или хотя бы минимизировать ущерб.
Тони задумчиво поболтал остатками скотча вперемешку с подтаявшими кубиками льда в своем стакане, поднял глаза.
— А с чего я вообще должен вам верить? Я слыхал про вас… Третья сила, противовес правительству, работающая на благо планеты. На благо ли?
— Сам факт, что мы спасли вам жизнь, говорит сам за себя. Ваша смерть крайне выгодна нашим врагам, так что это покушение было не последним. Кстати, мне любопытно — что вы собираетесь делать с акциями мистера Стейна? Хорошо бы вам что-то предпринять, прежде чем слухи о покушении на вас достигнут прессы и акции упадут в цене.
Тони ухмыльнулся и, допив последний глоток, поставил стакан на стол.
— Быстро же вы работаете. Что ж, хорошо. Я поделюсь с вами. Акции я уже пристроил. Сразу после совещания — обменял на долю в «Таурон Инжиниринг».
Правая бровь Фьюри поползла кверху.
— Хотите вступить в альянс с вашими основными конкурентами на рынке технологий?
— Ну, не совсем так. Акции предприятий Федерации, особенно таких крупняков, как «Таурон Инжиниринг», всегда стопроцентно ликвидны. Даже если Калсида падет в результате войны, моя корпорация, благодаря им, останется на плаву.
Фьюри покачал головой, глянул на Старка с явным уважением.
— Про вас говорят, что вы гениальный изобретатель, но витаете в облаках. В отличие от вашего отца, обладавшего хорошим коммерческим чутьем. Вижу, что слухи ошибочны.
Тони, которому обычно было глубоко наплевать на мнение окружающих о собственной персоне, внезапно ощутил удовольствие от прозвучавшего комплимента.
— А насчет «Иерихона» можете не волноваться. Я пошел на эту сделку, но я не идиот. Они не смогут использовать мое оружие против нас, я об этом позаботился.