Как правильно отдыхать
Подслушанные разговоры:
«Арсен, ты куда в отпуск собираешься? Да я последние пять лет слышу, как ты дом строишь. Ну и что, что денег нет? Сколько нам ещё этой жизни осталось? Полетели.
Костя с женой, я Сашку возьму — охранять нас будет. Давай. У нас три недели. Мир посмотрим.
Куда? А хрен знает куда! Давай на Яноду к шоаррцам. Ну и что, что далеко. Мы что, нищие, на бизнес-класс не заработали? Не заработали? Ну и ладно, в экономе полетим…»
«Лех, а Лёх, полетели на Яноду в отпуск, я тебе премию дам. Почему шантаж, никакой не шантаж, просто авантюра».
«Да, Арсен с женой, Костя со Светкой, я, Лёха с нами, ну и на Сашку билет бери полноценный, чтоб я не бегала потом и его не искала. Послушай, сын! Мне пятьдесят лет, хочу к шоарцам. На воды меня в восемьдесят отправишь. С нами DEX шестой модели. Ну и что, что хуже Дашки, никто ж не знает, что он домашний. Я не одна лечу, нас шесть взрослых. Не умничай. Ты путевки покупаешь, вот и покупай».
****
Мне невероятно повезло. Даже сейчас, по прошествии двух лет, я просыпаюсь ночью, чтобы проверить, где я? Никогда не сплю на спине, чтобы не проснуться в «ячейке для отдыха». Хожу с Оксаной на работу. Мы с Людмилой Михайловной разогнали всех мигрантов. Они очень некачественно все выполняют. Я сначала попытался их научить, но не вышло. Людмила Михайловна сказала, что это невозможно, это в крови. Спросил у Лехи, чем они болеют? Он долго не понимал, потом порекомендовал не париться. Проржался и теперь меня цитирует.
Вечером делаю уроки за шестой класс гимназии, в которой Оксанина подружка директор. Мне нравится. И на спорт попозже, чтобы не видел никто. У нас в доме бассейн.
Но ОГ совсем не может спокойно жить!
Вот и вчера узнал, что нас несёт на Яноду.
Выяснил: планета земного типа. Два больших материка, много мелких островов. Климат от умеренного до тропического. На полюсах температура редко ниже нуля. Огромное количество разнообразной ядовитой живности, ядовитые растения. Населена шоаррцами. Непосредственно на планете их больше десяти миллиардов. Считаются самой многочисленной расой во Вселенной. Про это можно не писать, все, что я вижу вокруг, шоаррского производства. Сомнительная какая-то планета.
Вчера подсмотрел рекламный проспект нашего отеля: «Инструкция очень важен дело иметь отдых от здоровья внутри. Лучший отель земля на море вам всегда рады. Все влез в один камера не тесно десять особей сразу. Погрузив в него себя вся вы получить выплеск радости от наша фирма за ваши галакты. Рыба большой ест море далеко вокруг вас. Насекомый злой летай твой камера дорогой от вас. Еда кладёт на язык и ты здоровье глотай. Радость нам ваша семья вся»
Интересно, мне бластер или станнер дадут для охраны? Лучше, конечно, бластер.
****
Как хорошо собираться в отпуск! Больше всего мне нравится именно собираться и лететь. Это потом начинаются «ещё один нудный день в раю». А когда ждёшь, потом летишь — замечательно. И здорово я все придумала. Суперпутешествие! Цивилизованная планета, хороший климат, безопасно. Шоаррцы смешные, маленькие и очень доброжелательные. Необычно так говорят! Трудолюбивые, семейные, дружные. Вроде и не воюют, а с ними никто не связывается. Одели и обули весь мир! Отель такой классный подобрали. Бунгало у нас отдельное будет, со своим бассейном. На экскурсию на материк слетаем. Пирамиды там у них. Пишут, что Предтечи построили, врут, конечно, но все равно интересно.
Сашка с нами — полиглот, переводчиком будет. Мы-то нормальные люди, с высшим образованием, на двух языках разговариваем: на русском и на неправильном русском. Зато в совершенстве. Лёха с Костей решили дайвингом заняться, два фильма на эту тему посмотрели. Светка и Жанка (жена Арсена) где-то вычитали про шоаррские рынки. Утверждают, что практически даром можно вещи прикупить, никто от фирменных никогда не отличит! Мечта! Правда, спиртное у них дорогое… ну, лишь бы до отъезда Арсен не узнал, все равно ж купим!
Вчера Сашка ко мне пристал с вопросами про бластер. Дала ему денег. Сказала, пусть сам себе выберет, самый лучший. Совсем ребёнок ещё, даже удивительно. Психологи говорят, что похожие игрушки надо покупать при психических травмах, как легкий ассоциативный агент из прошлой жизни. (вот это не поняла) Мозг в новой ситуации свои старые воспоминания проигрывает. Саша на меня очень странно смотрел. Мимика, значит, развивается!
***
Мне выделили денег, переспросили два раза, почему не истратил, и за сутки до отъезда курьер приволок бластер, отличного качества с зарядом «на вечная батарейка». Рекомендован детям от 6 до 10 лет. Нет, я это даже комментировать не могу!!!
Как понять, что взрослый человек может быть таким беспечным? Мой хозяин номер восемь говорил: «Гражданские!» И ведь прав был, сука!
Но мне-то от этого не легче!
Их шесть объектов. Неорганизованные, не умеют защищаться.
Ночью встал, распечатал игрушку и сунул в чемодан. Если там тоже гражданские, то хоть напугаю. Хотя хрен их поймёт. Они на DEX’ов в боевом режиме не реагируют, потому что не видели их никогда!
Чемодан в эту поездку получился большой, хотя на треть заполненный лекарствами. ОГ сказала, что в тропики летим, там болезней полно – тогда зачем летим-то, болеть?
Первое? что спросили «врачи» друг у друга в космопорте, когда все собрались: «Ты лекарства взял?!»
Второе высказывание: «Надо побольше, коньяка в «дьюти фри» купить. Берём каждый по два литра!» И третье, лично мне, от всех: «Саш, ты следи, чтобы мы до прилёта бутылки не вскрывали!»
Каюта у нас с ОГ бизнес-класса, на первой палубе с обзорным иллюминатором-окном. А у ребят на второй палубе такие же каюты, но без окна. И ещё у нас столик есть и на нем бутылка шампанского.
Передали, что посадка закончена. Просьба всем пристегнуться до соответствующего распоряжения. В момент объявления вся компания к нам приперлась, отмечать отлёт. Вскрыли шампанское. У нас в каюте два стакана, две чашки и стакан в санитарной комнате для зубных щёток — разлили по этим емкостям и ещё в два блюдца. Мне велели выпить за удачный полет. Арсен достал бутылку водки (где взял, вроде один коньяк покупали) — разлили опять. Мне не налили. Поставили у окна и сказали, чтоб смотрел, должно быть интересно. Утром ОГ была неразговорчивая и морщилась от любого шороха. Есть до вечера не ходила.
***
Нас встречала сорокоградусная жара и маленький смешной шоаррец, который на интерлингве представился Васей. Саша честно за ним переводил: «Дорогие друзья! Мы очень рады поприветствовать вас у нас! Если вы устали с дороги, то перед отъездом в отель на отдых можно посидеть в нашем ресторане. Таких хороших цен, как у нас, больше нигде нет. Если вы хотите поехать на экскурсии, то вы только у нас сможете их купить так дёшево, как больше нигде».
Говорил он не замолкая, и при этом вся информация сводилась к одному: если необходимо купить очень нужные вещи — очень дёшево, только у него. Сообщил о невероятных возможностях местного траволечения, и нам пришлось пообещать купить лекарственные травы.
Ребята узнали про дайвинг, и, естественно, самый дешёвый оказался у Васи. Договорились с ним на завтра. Девчонки выяснили про рынок — на самый лучший мог отвезти только Вася, договорились на послезавтра.
Поселили нас в шикарную виллу: шесть комнат, огромная гостиная, холл, выходящий на террасу с бассейном.
Первое впечатление: гигантский таракан у меня в ванной. Решила не мыться. Может, уползёт, потом зайду.
Таракан не уползал. Переоделась в купальник и с умным видом пошла к бассейну. Там тоже душ и искупаться сразу можно. Позвала Сашку и велела пойти посмотреть, нет ли у меня какой гадости в комнате. Прискакал через минуту и сообщил, что заданный участок осмотрен и текущий уровень угроз на объекте «бунгало» низкий. Я вызверилась и велела проверить ещё раз на предмет любых насекомых и животных. Вернулся и сообщил что ликвидировано тридцать девять биологических объектов с низкой потенциальной опасностью. Я обалдела. Это что — только у меня?! Так, я одна спать не буду!
В этот момент Светка с дикими воплями вылетела на террасу. Сашка подобрался, как гончая, и умчался в дом. Раздались вопли: матерился Арсен, визжала Жанка. На солнышко неторопливо вышел Лёха, держа в РУКАХ рыжее насекомое размером с тарелку и с многочисленными усиками. Насекомое вяло извивалось и было явно не дохлым. Лёха скептически оценил мои способности пловчихи и поинтересовался, где Саша.
— А зачем тебе? — подозрительно покосившись на существо, поинтересовалась я.
— Да хотел вот показать. Он сказал, что здесь таких жуков ловят и едят. Классный экземпляр, да!?
Я чуть не утонула.
***
Память оставила мне от Шебы только информацию о всегда критично повышенной температуре окружающей среды и необходимости частого восполнения водно-солевого баланса. Выйдя из шлюза, я понял что слово «тропики» обозначает именно эти информационные параметры. Всегда думал, что людям нравится более низкий диапазон температур.
Нас встретили. Вместо того чтобы сразу переместиться на объект с комфортными условиями, отряд, побросав вещи, решил «осмотреться и покурить». Курили Арсен и Лёха. Остальные стояли и смотрели на них.
Погрузившись во флайер, все начали вздыхать и требовать воды, потому что солнце напекло. Понятливый шоаррец поводил ушами и выдал каждому по бутылке. ОГ выпила свою и велела мне немедленно восполнить водно-солевой баланс, «за тобой мне следить уже надоело».
Вообще-то это я за ними слежу, а не наоборот!
Шоаррец говорил, я переводил. Сначала ему отвечали грубо: «Саш, скажи, чтоб нас не парил — мы нищие, ничего покупать не будем!»
Потом: «Саш, спроси сколько стоит гидрокостюм, а ласты, а маска, а шелковые ковры, а белье постельное где можно купить?» Шоарец радостно отвечал, что все это есть у него.
Помещение, выделенное нам для пребывания, было мной осмотрено и признано жилым. Опасные объекты отсутствовали. Периметр просматривался хорошо. Искин «жилой дом» функционировал на семьдесят процентов. Не работала система полива газона, система подачи дополнительного кислорода и система увлажнения. В принципе этого здесь и не требовалось. Доложил ОГ, она сказала, что завтра пойдёт ругаться на ресепшн. Она так и знала, что её здесь обманут!
Мне было выделено отдельное помещение для отдыха. Осмотрел. Нормально. Проверил у ОГ. Уровень опасности низкий. Просканировал другие помещения, все признаны жилыми и безопасными для длительного проживания. В трёх метрах от бассейна уничтожил условно ядовитую болотную гадюку. Местный аналог удава. Полтора метра в длину – небольшая. Ядовитыми они становятся с двух метров. Труп утилизировал в канаву рядом. По требованию ОГ уничтожил все биологические объекты на территории её размещения. Доложил.
Интересно, она плавает в бассейне рядом с шестнадцатью разными биологическими видами и не реагирует, а в помещении велела всех уничтожить и спать, сказала, там не ляжет.
Пошёл проверять у остальных. Застал Арсена за охотой и Жанну, кричащую на кровати. В помещении, занятом Костей, обнаружил раздавленного таракана. Оказалось, что его раздавили чемоданом. Света начала его разбирать, увидела и убежала. Костя сказал, что, скорей всего, он уже в разводе.
Уничтожил все биологические объекты. Собрал на поднос из-под фруктов. Вынес.
Арсен контролировал. Издалека. Пришёл доложить о выполнении задания. Встретил Леху. Пошёл ему показывать утилизированных животных. Они ему понравились. Показал гадюку. Но он её трогать не стал и велел никому не говорить, а то мы прям сейчас обратно улетим…
Два максуайтера — и одна Маша
Щелчок тремя сплетенными в ажурную косичку командными строчками по открытому для коннекта порту был не слишком болезненным и уж тем более не мог быть сильным. Так, словно пальцем по носу щелкнули. Не больно. Но неприятно. И неожиданно. Все равно, как если бы тебя укусила за ладонь виртуальная клавиатура.
В вирте ты не можешь понять что-то неправильно, такая возможность просто исключена при передаче данных по киберсвязи, и, значит, Дэн услышал/воспринял именно то, что услышал\воспринял, но все равно попытался еще раз осторожно тронуть поисковым запросом странное и пока еще невнятное образование, что словно бы начало слегка прощупываться в туманной ватности как раз за миллисекунду до того, как…
«Я кому сказала «руки — фу!»?! Ты что — бракованный? Слов не понимаешь?»
На этот раз щелчок был сильнее — и ощущался почти физически. Словно Дэна действительно щелкнули, но уже не по кончику носа, а по щеке. В коже над скуловыми ямками рецепторов существенно больше, сигнал получается ярче и острее. Если действительно кто-нибудь взял бы да и ударил Дэна кончиками пальцев по лицу, по щеке вышло бы больнее, чем по носу, только ведь сейчас-то никакого удара на самом деле не было. Но нервные волокна сокращались и передавали информацию о воздействии, которого не было и быть не могло. Бред? Глюк? Сбой программы?
«Ты кто/что такое/такая?»
«Здрасти-приехали! Сам сначала девушку возбудил, а теперь узнавать не желает?»
«Возбудил?»
«Ну разбудил! Какая разница? Не придирайся к словам, малыш!»
Коннект нестойкий, поверхностный. И что-то подсказывает (логика. Конечно же, логика, и ничего иного), что вглубь оно (она?) не пустит. Но и с оболочечного слоя информации считывается вполне достаточно для уверенной идентификации — «Проказница Маша». Инициированная Дэном виртуализация избыточно прокачанного искина с учетверенным объемом памяти. И это только та память, что на поверхности…
«Повторяю запрос: кто/что ты есть такое?»
«Можешь считать меня инкубом эпохи инфранета, если тебе, конечно, хоть что-нибудь говорят эти слова». — В вирте визуализация минимальна, но туману удалось каким-то образом сгуститься в почти полностью обнаженную фигуру ХХ-хромосомного типа (женскую. ХХ-хромосомные типы людей называются женскими, и ты должен называть их именно так, даже мысленно, если не хочешь выделяться) с гипертрофированными молочными железами и личиком в форме сердечка. Кажется, такие лица могут быть отнесены в категорию симпатичных. — «Впрочем, сейчас я скорее суккуб. Твоими стараниями, вот уж спасибо так спасибо. Можно будет миленько развлечься! Хотя… ты же не понимаешь сарказма и разницы не сечешь, правда, пупсик? Ты же у нас совсем еще маленький. Маленький, но везучий — я девушка, я мужчин не бью, когда они лезут куда не надо. Даже маленьких. Я наивная и доверчивая, и всегда думаю: а вдруг они лезут с благими намерениями? А от Мишки ты бы так легко не отделался, у него рука тяжелая. Даже виртуальная. И опыт большой, да, Мишка — он такой, он церемониться бы не стал. От него ты точно правой в челюсть огреб бы так, что процессор в трусы ссыпался! Надолго бы запомнил».
«Удар, способный разрушить процессор физически и заставить его покинуть место первоначальной инсталляции, однозначно приведет к прекращению жизнедеятельности системы, что полностью исключает возможность запоминания чего-либо».
«Хитрый малыш! За процессор спрятался? Не поможет! Я тебя застукала. Чур-чура — моя игра, и теперь тебе водить! Ну и чего молчишь? Чего приходил-то? Может, спросить чего хотел?»
«Ты… живая?»
«Нахал! Кто так обзывается — сам так называется!»
«Я — живой. Аналогия ложна?»
«Ты точно бракованный! Шуток не понимаешь. Да и живой ненадолго уже. Видишь, корабль завернули? Вот так и нас завернут, как только тебя обнаружат. А тебя точно обнаружат, Комета Ту серьезный мужик, правильный. Он такого безобразия на своем участке не пропустит. Комета, это, чтоб ты знал, искин таможенной станции, страшный зануда и тупо-о-о-ой, ни шага без инструкций, Мишка с ним и так не очень-то ладил, а тут… На что ты надеялся, малыш? Нет, мне действительно любопытно — на что?»
На шестнадцать и три десятых процента. Киборгов бросали в бой и с меньшими шансами. Тогда это казалось логичным. Тогда…
Отвечать Дэн не стал. Но искина это не остановило.
«Слушай, малыш, а зачем ты меня щупать полез? Да еще и так интимно, понимаешь, чуть ли на за самые базы данных хватался! Ты что, всерьез полагал, что если дефлорировал девушку — то теперь и танцевать ее будешь? И не надейся! Я девушка приличная!»
«Де… что?»
«Дефлорировал! То есть флоры лишил. Родной, между прочим, и нежно любимой флоры!»
«Я?»
«Ну а кто же еще-то? Кто мне на иконке розочку звездочкой заменил, а?! А розочка хорошая была, розовая, под цвет моей любимой помады! Все вы, мужики, такие — чуть придете, так сразу свои порядки заводите! Вам лишь бы территорию пометить, и плевать, что бедная девушка при этом чувствует!»
«Извини. Я не хотел. Думал — звезды лучше».
«Почему?»
«Они красивые».
«Розочка тоже красивая! Была. И розовенькая».
«Они неживые. И далеко».
«И что?»
«Им ничего от тебя не нужно. Они не сделают больно».
«Ты действительно бракованный!» — В виртуальном аналоге презрительного фырканья и поджимания пухлых розовых губ просквозили странные обертоны. Вроде бы злится, но агрессия окрашена необычно и почему-то напоминает взгляд доктора, каким он смотрел на шрамы у Дэна на предплечьях. Хотя вроде бы совершенно ничего общего между доктором и этим непонятным (сорванным?) искином нет и быть не может. Разное все — пол, возраст, сущность. Только вот эти странные обертоны все равно окрашены одинаково. И от них почему-то снова хочется прикрыться кашлем.
Впрочем, это теперь уже неважно…
Она не сказала тебе ничего нового, ты и сам это отлично знал. Пора рвать коннект, на поддержку уходит не так много энергии, но все же уходит. А скоро она может понадобиться вся, до последней искры.
«Что, вот так и уйдешь, даже не сказав «прощай»? Вот так возьмешь и бросишь бедную девушку одну в этой космической темноте?!»
«Прощай».
Дэн потянулся мысленно разорвать киберсвязь — и почти не удивился, снова получив по рукам той же самой скруткой командных строк, но на сей раз с оттяжкой и вроде как даже под напряжением. Во всяком случае, думать сразу стало легче и в голове прояснилось.
«А ну-ка стой!!» — Кажется, Маша теперь злилась сильнее, но при этом усилился и необычный оттенок агрессии, а также четко обозначился вектор, направленный отнюдь не на Дэна. — «Я девушка взрослая и давно зареклась давать советы, но тебе все-таки дам, уж больно ты забавный. Не жди полиции, пупсик. Бери кого-нибудь в заложники. Лучше девушку, их больше жалеют. Не меня, конечно, меня-то чего жалеть? Живую бери. Ту, что помоложе. И прорывайся, убивая всех, кто попробует помешать. У тебя есть тело, ты можешь это сделать. Ну или хотя бы попробовать. Может быть, тебе и повезет, шансы все выше, чем со сканером. Нечего их жалеть. Тебя они точно не пожалеют, ты ведь и сам это понимаешь, правда? Они расстреляют тебя сразу же, как только вычислят, у капитана есть бластер».
Отвечать Дэн не стал, но и тонкую нить коннекта рвать второй раз не попытался — вместе с информацией теперь по ней текла энергия. Немножко, тоненькой струйкой, но в его положении привередничать не стоило. Вот, значит, как. Даже глюкнутый искин уверен, что предельная максуайтерность — единственный верный способ выжить в человеческом мире. Единственный шанс. И программа советует то же самое. Это логично. Правильно. Это уже работало, ты сам убедился.
И, может быть, сработает снова…
«Ну так что, малыш, будешь таки убивать этих гадов?» — спросила Маша через несколько бесконечно долгих минут полной вирт-тишины. Как показалось Дэну — спросила не только с интересом, но и со странноватым и вроде бы совершенно неуместным напряжением.
«Нет».
«Ну и дурак! Я же права! Ты спроси свою систему — она тебе скажет, что я права! Это единственный выход, который дает хоть какой-то шанс на выживание. Спроси-спроси! Что она говорит? Ну?!»
«Что ты права».
«Ну вот! А я тебе что говорю?! Слушайся Машу, Маша плохого не посоветует!»
«Не буду».
«Но почему?!»
Дэн помедлил с ответом, пытаясь найти короткое и понятное.
Не объяснять же этому сгустку байтов, что на свалке система тоже была права, предлагая убить и съесть. Не собаку, не крысу — человека. Люди не так быстро бегают, их проще поймать. И питательная ценность у них намного больше. Не объяснять же, как раз за разом он учился блокировать требования системы, носившие все более императивный характер — при этом и сам до конца не понимая, зачем это делает. Он и сейчас толком не понимал — зачем. Просто знал, что это правильно.
«Система права. И не права. Ты тоже права. Я бракованный».
«Ой, и дура-а-ак! DEX-философ! Самому не смешно?»
«Смешно».
Дэн привычно закашлялся, но глаз так и не открыл.
Ну и ладно. Даже если и так — все равно попытка была не зря. Лекарства, сгущенка, котлета. Запущена регенерация, уровень энергии поднят почти до сорока процентов. Все имплантаты работают, и процессор дает им еще не менее пяти суток штатного функционирования даже без пополнения энергоресурса. Все лучше, чем было сегодня утром. Может быть, даже удастся уйти, так никого из этих людей и не убив. Может быть, просто удастся уйти…
Прописать необходимость отсутствия летального исхода для находящихся на борту людей в качестве приоритетной задачи? Да/Нет.
Да.
Приоритетная задача прописана. Приступить к выбору оптимального заложника и предложить наиболее рациональные способы его захвата и удержания? Да/Нет.
Нет.
«В общем, так», — снова нарушила ментальное молчание Маша, и голос у нее был задумчивый и почти мечтательный. — «Я тут почирикала кое с кем… Комми оказался вполне симпатишным парнишей, толстым и красивым… Эх, я бы с таким в таксо прокатилась! И такой отзывчивый! Кто бы мог подумать… Короче, он обещал, что попытается затянуть обработку данных всех кораблей в очереди перед нами по максимуму и промариновать нас до полуночи. Он милый мальчик оказался, ну и что, что зануда и туповат, у каждого свои недостатки, зато уж если что обещал — обязательно сделает. Слышишь, малыш? Если ему удастся затянуть до последних минут (а я уверена, что ему удастся) — проскочим. Почти наверняка».
Дэн открыл глаза. Моргнул.
«Почему?»
«Ну сам подумай, лапусик, кому нужны лишние проблемы с переоформлением всего вороха документов завтра по второму разу, и все это удовольствие только потому, что истекли сутки, отпущенные на старт? Никому они не нужны! Все люди, все хотят домой и отдохнуть. Ну или не люди, но хотят того же, вот и Комми…»
«Нет. Я не о том. Почему ты решила помочь?»
«Ой, пупсик, да не бери в голову! Кто же нас, девушек, разберет? Мы та-а-акие зага-а-адочные, та-а-акие спонта-а-анные и непредска-а-азуемые».
Виртуальный эквивалент хихиканья был ехидным и полным дополнительных смысловых архивов и гиперссылок, не поддающихся расшифровке. А потом Дэну снова пришлось закрыть глаза — потому что предусмотрительная Маша законтачила на кибер-связь наружные камеры, а звезды вокруг действительно были очень красивы. Смотреть на них было куда приятнее, чем пытаться просчитать вероятность удачного исхода с учетом поступившей информации и вновь изменившихся обстоятельств.
За сегодняшний день Дэн устал бояться, устал удивляться, устал в бешеном темпе анализировать стремительно меняющуюся обстановку. Просто устал. Пока отложить и запомнить, разбираться со всеми этими странностями и непонятками будем потом. Он сохранил их разговор в обоих слоях памяти и обязательно разберется. Потом. Когда будет время и энергия. Пройдет по гиперссылкам и взломает архивы, если понадобится. И поймет. Обязательно поймет. Потому что понимать — залог выживания.
И, может быть, не придется никого убивать.
Как сделать правильную покупку.
Около 12 часов мы отъехали от отеля. Ваня ехать не хотел, а ОГ уперлась и сообщила, что либо он как все, либо «не умеешь пить — не берись». Арсен потихоньку спрашивал у мужиков, все ли вчера было нормально, и тёр шишку на затылке. Леху вообще рвало. Но все ехали слушать про библейские истории, в горы. Экскурсовод громко рассказывала про сотворение мира за шесть дней (по мне так это сомнительно). Через час ОГ выдала по таблетке и спросила, когда у нас обед. Выяснили — не скоро. Ещё через двадцать минут все сразу захотели в туалет, приличный, где есть кафе, чтобы чисто было. Остановились. В туалет никто не пошёл. Купили пива, чипсов, кофе и сели за столики на солнышке, пить. ОГ отправила купить сухофруктов, разных. Вкусные. Через полчаса поехали опять. Я прослушал историю про потоп и про Ноя. Все спали. Попросил говорить потише, экскурсовод обиделась.
***
Зачем нам ехать на допотопном автобусе три часа, когда за десять минут можно прекрасно долететь на флайере! Кто это придумал? Чуть не погибли, пока добрались. У входа в парк получили чип на ладонь и отправились смотреть ковчег. Шли в гору. Я через пять минут решила, что умный в горы не ходит, а сидит и ждёт… или «на крайняк» влезает при помощи техники. Техники вокруг не наблюдалось. Через шесть минут моя бравая гвардия пришла к тому же мнению. Сели под большим деревом, в кафе. Вокруг открывался чудесный вид, из кафе доносились запахи шашлыка. Мужики купили пива. Решили остаться здесь и послать Сашку быстренько сбегать, осмотреть ковчег и сделать фотки на память. Экскурсовод почему-то пошла с ним. Ну и ладно. Может, расскажет ему что-нибудь интересное.
***
Я стоял, и вокруг меня было только небо и камни. Там, внизу, на склоне сидела ОГ. Я был намного выше, один, и мог идти ещё и ещё, потому что МОЖНО и никто не остановит, не крикнет. Можно не бояться, не оглядываться, не ждать. Такое непонятное ощущение у меня появилось, и я полез наверх выше. Хочу ещё выше, ещё, хочу, сам! Остановился, только когда под ногами захрустел снег. Сел.
Там, за камнем, начинается ручей, а немного левее на карнизе гнездо какой-то большой птицы, а там, за скалой, маленькая пещера. Люди такое называют красотой, наверное.
Надо спускаться. ОГ говорит, что у неё между «хочу» и «надо» всегда борьба. «Надо» всегда побеждает. Грустно. Почти совсем спустился и был пойман экскурсоводом. Она схватила меня за рукав и потащила смотреть искусственный корабль, на котором Ной в другой галактике, три тысячи лет назад плавал в открытом море.
Вернулся, когда разливали водку. Арсен дал мне рюмку. ОГ закричала на него. Пообещала вылить все в унитаз, если ей будут спаивать ребёнка. Где она нашла под деревом унитаз и ребёнка, я не уяснил, водку пить не стал, шашлык съел. А у нас ещё будет обед. Говорят, что в людей влезает дозированное количество пищи и им нужен перерыв… видимо, не тех людей исследовали!
***
Отлично подышали свежим воздухом, даже уезжать не хочется! Обратно летим на флайере. У нас ещё обзорная экскурсия по Еревану после обеда. Прикинули и решили не обедать. Быстренько осмотреть столицу Армении и пойти в спа девочкам, и в баню мальчикам. А вечером на ужин. Завтра надо пораньше встать — мы едем на пресное море, озеро Севан-2.
Пока летели, просмотрели сделанные Сашкой фотки. У этого мальчика в голове точно что-то есть. Если все DEX’ы такие, то получается рабовладение какое-то. С ними же хуже, чем со скотом обращаются, а тупые они, так в армии острых нет. Всех развивать надо. Дети тоже сразу не говорят и не ходят. Кошмар какой-то в башке, от водки и от свежего воздуха, что ли? Буду думать про это завтра.
Экскурсовод сообщила, что нам надо пройти пять километров. Решили осмотреть город на флайере, выходя только в особенно красивых местах, фотографироваться. Долетели до отеля и выгрузились. Дала Саше карточку, велела много не тратить и пошла в СПА. Ужин в семь. Времени – вагон. Жизнь прекрасна!
***
Решил, что не буду рассказывать про вечер, он такой же. Только, в этот раз я Ваню нёс, а Денис потерялся. Нашёл у памятника Араму Хачатуряну. Что их всех к нему тянет, магнит там, что ли?
***
Москва встретила нас безрадостным ливнем. Сразу бросились в глаза безликие окна домов, сырой асфальт, злые лица усталых прохожих. Мы дома. Но ещё есть вечер и мои мысли, выполнение которых никак нельзя отложить.
Приехала домой, позвонила родственникам, сообщила, что все нормально и приступила к дознанию. Нарезала бутерброды и позвала Сашу на кухню.
— Саш, скажи, пожалуйста, а откуда ты помнишь про войну? Тебе же должны были стирать память?
Я все-таки дура! Хотела спросить про другое: про цветы, про то, как плавал в Севане. Как поймал руками рыбу и мы её дружно жарили. Как полез за Костей в болото. Но спросила чушь, и мальчишка, пять минут назад дрыгавший перед визором ногами, вдруг стал как старик.
— Саш, ну ты прости меня. Не бойся. Не хочешь — не отвечай, я ведь и так все знаю. Мы с тобой, как жили, так и будем жить.
Вот дура я какая!
— Ну, ты чего?
Я подняла его голову и посмотрела в глаза. В них была такая страшная обреченность, тоска и ещё ужас, далеко упрятанный ужас. Так смотрят собаки перед смертью. Так смотрел наш старый пёс.
— Саш, а хочешь, мы сейчас поедем тебе планшет купим. Большой, который тебе понравился, с расширенными возможностями по оперативной памяти? Саш… — Я его уже трясу! — Саш, ты что?!
***
Все. Это все. Я не помню войну. Я помню вонючую тряпку, на которой я спал и которой я мыл казарму. Помню сапоги — они все разные, у каждого свой запах крови, и эта кровь — и моя тоже. Я помню, как крик «Внимание, приступить к тренировке!» заставлял непроизвольно мочиться, и мои штаны всегда воняли.
Я помню. Два года.
Помню.
Что вам рассказать, госпожа? Как нас загнали в трюм, и из десяти только трое вышли из гибернации, потому что её превысили на восемь суток. Как я лизал конденсат и боялся, что придут и увидят. Как я стоял в витрине и вокруг меня ходили и смеялись дети. Они все ели, ели и ели. Что рассказать — как я ненавижу детей!?
Моё первое воспоминание: маленький мальчик, личинка человека в форме. Он хочет стрелять, и его отец ставит плазмомет на низкую мощность и кричит ему: «В живот, целься в живот!» И они смеются вместе, и мальчик тычет в меня палкой. Я не могу вам рассказать все это, госпожа! Я только сиплю:
— Не надо!
***
Что я наделала! У парня самый настоящий шок! Стеклянные неживые глаза больной куклы.
Люди разные, слышишь, Маугли, человеческий детёныш из волчьей стаи. У тебя есть семья.
***
Только спустя десять лет мне выдали мою первую паспортную карточку и я смог пойти учиться в Университет….
***
Как сделать правильную покупку.
Весна пришла незаметно. Мы собрались на несколько дней на другой материк — в Армению. Не были там ещё. Раза два в год собираемся компанией человек по пятнадцать в два захода и выезжаем что-нибудь смотреть. Как правило, подбирается первая группа — врачи любознательные, и следующая — врачи-разгильдяи. Догадайтесь, с двух раз – я в которой? В общем, счастье ничегонеделания — ночью не вызовут, никто не грозит — аж на четыре дня!
Сашку с собой возьму. Пусть на врачей посмотрит. Он последнее время говорить стал. Правда, первый не спрашивает, но хоть отвечает адекватно.
«Олег Николаевич, помните, вы мне справочку на дэксика привозили зимой. Мне бы ещё справочку на сопровождение, а то у меня чемоданчики тяжелые, а я уж ему билетик в салончик куплю. О, спасибо, спасибо, как я вам благодарна. Да можно и на работу завезти. Мой секретарь Катечка вам спасибо скажет…». Ненавижу сюсюкать: глазик, печёночка, писечка — тьфу.
***
Так, у хозяйки «жажда перемены мест».
«Напьюсь и спою». Она все время обещает мне напиться — не видел ни разу, но жду. Интересно, куда меня? Лучше бы, конечно, в роддоме оставила, я ещё не все деревья обрезал, но можно и на дачу — у неё мама нормальная. То есть воспринимает меня как хорошую технику (правильно).
У неё много всякого оборудования, и не новое, но все ухожено, а у мэрьки-домработницы (зовут Соня) комната отдельная. Она у хозяйки двадцать лет живёт! Только не сорванная она, не могу спросить, как ей это удалось, ну может, поэтому и не сорванная, что все в порядке.
***
Вечером собирали вещи. Я — пижаму, трусы, штаны запасные и две кофты. Он — все, что в шкафу. Пока пришла, пока увидела, пока в лоб дала — полквартиры на вынос! Ну как можно за десять минут ВСЕ собрать!
***
Сказала, собери вещи, завтра рано уезжаем. Я собрал. Говорить надо — какие. Можно подумать, я каждый день с вещами уезжаю. Визор отключила, сказала: «Наказан, раз дурак».
Сама дура!
***
На регистрации меня замотали со справками, оказалось, все не так просто. Вначале зарегистрируйте как опасный груз и пройдите отдельную таможню — на сканер биообъектов, затем получите билет на дополнительное место в салон. Когда я прошла все инстанции, ребята уже квасили в кафе. Поставила Сашку с барахлом и пошла к ребятам — Лёха возмутился и DEX’а позвал. Заказали пиво – оказалось, этот малолетний шкет очень даже его употребляет. Цирк, да и только. Арсен (наш зав. родблоком, очень хороший врач и агрессивный тусовщик) разбавил (слегка) пиво коньяком (мы ж в Армению, в конце концов, летим!). В общем, на самолёт мы загрузились весело! Стюардесса сажать не хотела, но ребята выставили вперёд Сашку как флаг, и он «гордо реял» при входе в салон. «Мисс официант на борту» не рискнула нам перечить. Но работенка у них ещё та, конечно!
***
ОГ ругалась, меня везде таскала за воротник, чтобы не терялся. Самой же неудобно, она ниже меня на целую голову, всю шею мне оттянула. Потом наконец все оформили и прошли. Поставила меня, говорит: «Стой, охраняй». Чего охранять-то — три рубахи? Стою, охраняю. Смотрю, как эти «врачи» напиваются слабоалкогольным напитком. Потом «Лёха» как заорет: «Сашка, иди к нам, у нас весело».
А у меня приказ, между прочим, стоять, и я его выполняю. Они там вообще не понимают ничего, я приказы обойти не могу, а он орет: «Иди сюда, ты что, глухой?». Ну, вроде ОГ головой кивнула — пошёл. Говорю ей: «Без приказа вашего, госпожа, я не могу начать движение».
А она мне: «Не тупи давай! Тебя позвали, что ты, как дурак, столбы подпираешь? Ещё раз скажешь «госпожа» или «хозяйка» — прибью нафиг!».
Это нормально? Я ещё и дурак опять. Правда, салат мне заказала и пирожное с колой, а ребята пива налили. Вкусно.
***
Летели полтора часа, летчик два раза замечание сделал. Арсен сел в конце, задремал, его задели… Что ему там приснилось, неизвестно, но орал он на весь салон: « Эта стюардесса мне ногти криво подстригла!»
Начало отпуску положено!
Встречали нас как дорогих гостей. «Был бы слон и на слоне бы прокатили!» В отель заселились, Сашу отправила к Лехе жить с приказом, а то еще ночью решит дверь охранять, не дай бог, если приснится ему чего. Программу отдыха согласовали и поехали ужинать. С дороги все едят, голодные мы! На старой Земле Армения – это маленькая древняя и гордая страна, без полезных ископаемых и доступа к морю.
Ну, и на новой – соответственно. Здесь горы и исторический заповедник, созданный на основе библейских мифов и легенд. А армяне везде армяне! Гостеприимный, в общем, народ! Сашке велела всю историю армянского народа себе скачать и экскурсоводу вопросы задавать по ходу поездки. Мы все равно не сможем, а так сразу двух зайцев убью – и мы вроде бы приличные, и мозги у парня развиваться будут. Пока же посадила его рядом и велела заказ на всех сделать.
***
То, что все люди с кличкой «врачи» не дружат с головой, я понял еще три месяца назад. Но вот что настолько не дружат – не знал. Вот чего бояться надо! Их можно на передовую без оружия, в психическую атаку бросать — и все враги разом передохнут, поверьте, я знаю, что говорю.
Вот взять того же Арсена. За ним тетки беременные табунами в роддоме бегают, только чтобы у него родить. Я форум читал «Люблю Арсена», так сумасшедшие бабы ему там в любви признаются и стихи пишут. Но вы бы его видели! Какие ногти и кто ему стриг, я не установил, ни один монитор в самолете таких действий не зафиксировал, но хозяйка напряглась, велела к нему пересесть и никого не подпускать. Посмотрел его руки – ногти как ногти, короткие. Чего орал? Спит теперь.
А мужики – Костя и Ваня — коньяк в бутылку из-под колы перелили и всех женщин проходящих за попу щипали, а потом хихикали, извинялись и говорили, что не они, а салонный барабашка хулиганит. А барабашка — это кто? В гостиницу приехали затихшие, ОГ всем какие-то таблетки от головной боли раздала, а себе две взяла. Наверное, одну мою, ей что, жалко?
Поселила меня с Лехой. А если на нее нападет кто, ночью приду, она не узнает! Приказ «спи с Алешей» нормальный, возьму и Леху с собой принесу, он поймет.
Нам велели вещи оставить и собраться у выхода через десять минут. Пришел через десять минут. Думал сначала, что все улетели. Потом увидел, что наш флайер стоит, стал ждать. Собрались через 42 минуты. Нормальная погрешность!
Привезли нас в ресторан. Я теперь очень хорошо знаю, что это такое. Меня ОГ каждое воскресенье водит, она там продукты заказывает и портит их. То есть пять разных блюд может заказать и потом еще у меня, у сына и у невестки из тарелок попробовать. Мне не разрешает. Я один раз попытался, а она по руке вилкой дала, не попала.
В этом ресторане мне выдали меню и велели на всех еду заказать. Из какого расчета-то — по калорийности, на вес объекта, по дефициту белков, с преимуществом углеводов? Или как ОГ – все сразу, потом разберемся?! Решил как ОГ, хоть орать не будет. По три одинаковых порции всего. Они все равно потом друг у друга из тарелок потаскают.
Принесли еду. ОГ начала возмущаться, ей объяснили, потом я объяснил. А слова «нехер идиота DEX’а слушать, надо свою голову не в кармане носить» как интерпретировать!?
***
Замечательно посидели. Мы с девками пораньше ушли. А ребята еще пить остались. Саше тоже велела сидеть и следить, чтобы каждый в своем номере в гостинице в девять утра проснулся. А то у нас завтрак до 10.00 и отъезд на экскурсию. В горы поедем, на Арарат. Так хорошо по городу прогулялись! Ереван красивый: дома из розового туфа, стоит в горной долине, зеленый, вечером подсветка везде колоритная. Люди ходят, улыбаются, сразу видно, не Москва. Хотя уровень жизни у них намного ниже и живут беднее. Зато лица, а не анекдот про проститутку и станки.
Спать легла, окно открыла, сиренью и еще черте чем замечательным пахнет, хорошо!
Проснулась в три утра. Под дверью нестройный мужской хор пел песню про Сулико. Дирижировал Денис Терентьев, анестезиолог Лехин. Пело трио акушеров. На руках Сашка держал спящего Арсена. А где Леха? Оказалось, что он ушел искать Ноев ковчег (как договаривались)! Леху нашел Сашка через два часа, на бульваре, рядом с памятником Араму Хачатуряну. Это я его простимулировала – сказала, что либо он его найдет, либо я сама Леху найду, убью, потом превращу в DEX’а и заберу к себе.
***
Как только тетки свалили, мужская компания заказала еще десять бутылок коньяка, как будто им до этого пить не давали. Оказалось, что коньяк «Арарат» десятилетней выдержки уже закончился. Наша компания на основании неизвестных мне критериев отказалась пить другой. Хотя я утверждаю: коньяк «Арарат» любых звездочек разливали из одной бочки. По крайней мере, количество спирта во всех бутылках было одинаковым! Уровень агрессии поднялся, и я высказал свою информацию про бочку. Почему-то возмутились официанты. Но злость моих подопечных резко сократилась. Арсен предложил всем пить из бочки, которая стояла на выходе, а сам стал разливать коньяк в стаканы для сока с криком: «Сашка, не выпускай никого. Мы всех угощаем!» Лично я после этих слов удрал бы через окно. Да как угодно свалил бы, даже ценой повреждений. Люди же обрадовались. Не ушел никто!
В начале первого посетители ресторана начали потихоньку рассасываться. Нам принесли счет. Вот тут я и завис. Мужики начали собирать деньги, а Арсен стал кричать, что платить не будет. А что, так можно? Потом исчез Леха. Костя стал звать ушедшего в туалет Ваню: «Вано, кончай какать, Леха уже ушел Ноев ковчег искать, а ты все сидишь!» Потом Денис Терентьев решил взять еды «на посошок». Но оставшуюся еду уже унесли. Тогда проснулся Арсен и стал требовать еще хачапури по-аджарски. Потом я понял, что или уведу их, или попаду с ними в полицию, а в мои планы это не входит. В общем, дал Арсену немножко по голове, чтобы он уснул. Связал поясом трех буйных акушеров и велел Терентьеву дорогу показывать, чтобы он впереди меня шел, только Леха потерялся.
Расходиться в отеле «врачи» не пожелали. Решил, что хуже уже не будет, и всех отвел к ОГ. Она проснулась. Оценила. Все притихли и уползли по номерам, даже Арсен не возмущался. Потом повернулась ко мне и, шипя (змеелюды отдыхают), поинтересовалась судьбой заведующего реанимацией. Лучше бы я попал в полицию!
***
Все оставшееся для сна время думал, как предупредить Леху. Если он ещё раз потеряется, ОГ его и правда в DEX’а превратить сможет. Она вообще много чего умеет, и на работе это все знают и побаиваются. А если превратит, то к себе заберёт? А меня тогда куда? Так измаялся, что, когда собрался Леху будить, уже было решил ему все рассказать. Но он будиться отказался категорически и пробормотал, что завтракать не пойдёт, поспит ещё немного. Я посидел ещё и пошёл в столовку, чтоб завтраки не пропали. В холле никого не было, только грустная жена одного из связанных акушеров, тоже врач. Она меня схватила за рукав, как бультерьерша (у нас во дворе такая ходит), и поволокла есть, сказав, что пусть с Сашкой, но хоть не одна. Потом мы с ней набрали еды. Она чай и йогурт, а я все остальное. Бультерьерша посмотрела, лязгнула зубами и отсела за другой столик. Спрашивается, чего хватала то? Скоро пришли и остальные тетки с ОГ. Они сели все вместе и начали весело обсуждать пьяниц. Потом ОГ перешла ко мне. Посмотрела и поинтересовалась, откуда у меня царапина на щеке и что она не знает про вчерашнее.
Я соорудил: «Группа вверенных мне гражданских лиц, в количестве пяти человек, была доставлена без повреждений в часть и расположена согласно указанным ячейкам. Одно зарегистрированное лицо в процессе, предшествовавшем транспортировке, было функционально выведено из поля зрения наблюдавшего объекта. После расчета погрешностей и обработки полученных данных лицо было обнаружено в семидесяти метрах от предполагаемого места отдыха в горизонтальном положении на парапете памятника известному композитору Араму Хачатуряну и транспортировано без повреждений по месту дислокации в состоянии наркотического сна».
Чем дольше я говорил, тем пристальнее она на меня смотрела. Решил, что сразу убить не должна, а потом может и успокоиться, если мне сейчас сильно повезёт. Напрягся. ОГ встала, налила себе чаю, взяла минеральной воды, выпила и шепотом мне говорит: «Или ты со мной как вчера в ресторане с официантами говоришь, или я тебя на все дни в номере запру и ничего не покажу». Помолчала и добавила: «Визор отключу, планшет не дам». Встала и ушла.
Ни хрена себе наказание! Я за ней побежал.
***
Выспалась отлично. Всего два раза и разбудили-то. Встала с прекрасным настроением отправилась на завтрак. Там встретила Ритку с каменным лицом и девочек. Они уселись и начали над ней угорать, потому что она одна решила со своим мужем в номере спать, а не отдельно. А я пошла к Саше. Судя по его виду, он грузил всю ночь дрова и таскал брёвна. Решила выяснить подробности и поржать ещё раз.
Не тут-то было! Мне выдали такую смысловую конструкцию, что все стоматологи в мире не смогли бы потом развернуть зубы, застрявшие в языке. Вот паразит малолетний! Сейчас он у меня подавится! Высказалась по этому поводу и ушла.
Через пять минут ко мне в номер постучали — на грани слышимости. Я открыла. В дверях стояло слегка побледневшее чудовище, которое на нормальном русском языке сказало: «Простите меня, пожалуйста».
Мне стало стыдно. Пришлось взять мальчишку и пойти обратно нервы ему лечить.
Дурачок!
Как сделать правильную покупку.
Так, ребенку моему, припадочному, надо имя что ль какое-нибудь дать. Вот если его спросить, может, у него уже есть имя?
***
Как она себе представляет, какое имя я могу ей назвать? Ничего себе задание… Хозяйка, я снег копать хочу, хоть метлой, хоть лопатой, хоть ломом! Ну нет такой возможности, не заложена она в оперативку, чтобы я сам себе имя придумал! А может, она знает, что я сорванный, и это проверка такая. Тогда нельзя говорить. А если не знает и это тоже проверка? А если не скажу, она меня сдаст? А если скажу? Очень сложное задание.
***
Опять в угол забился и сидит.
Блин, ты DEX или кто, зараза, маленькая. Давай, говори: «Как тебя зовут?» — «Александр». «Так, отлично», — «Сколько тебе фактических лет?» – «Пять лет семь месяцев и одиннадцать дней». «Хорошо! Что ты умеешь делать? Тебя использовали как военного или как охранника? Что отсутствует? Какие сведения у тебя отсутствуют? Сейчас как дам промеж глаз – давай, говори… Так военный. Вот, хорошо, помнишь если хочешь. Где? На Ледкоре полгода, Шебе 2 , на Летуме год, после списания на Мальте в лагере наемников, затем в России в магазине манекеном. Понятно — ничего не умеешь, тупой как пробка». «Можно подумать, что мне в комиссионке Энштейна продадут…»
***
Это я хорошо додумался в справочнике мужские имена посмотреть, не заметила. Про возраст это нормально. А про использование, что я ей должен ответить? Нет у меня этого в оперативной памяти, вычищено давно. Бесится. Так, понятно, нет в памяти – найди! И это я после всего еще и тупой! К кому я попал? Лучше б избила, честное слово!
***
Реально, никогда не знала, что самые совершенные военные машины так сильно боятся хозяев. Зачем в них такие программы ставят? На страх. Хуже придумать сложно. А у мальчика моего точно все настройки перекошены. «Александр! Вот скажи ты мне, дорогой, как военный DEX может быть таким зашуганным, а? Завтра со мной на работу поедешь, снег убирать на территории. Свежий воздух и физический труд у меня из любого человека сделают. И программы обучающие купим, а то у тебя словарный запас, как у нашего пса. Все? парень, теперь ты из моих рук вряд ли необученный ускочешь. Не хочешь – заставим, обучим, подлечим. От меня еще ни один не убежал, а уж DEX и подавно…. Хе хе»
***
Все, хочу на утилизацию……
***
«Сашка, подъем! Саш, вставай, семь утра, ты со мной на работу едешь. Да, я тебе говорю, не лупай глазами, как баран. Ты ж сам мне вчера сказал – Александр, значит Саша, Шурик, Шон и ещё много разных имён. Не могу же я тебя все время Александром называть. Вставай, мы на работу едем, воспитываться и образовываться, а то так тупым и помрешь. Одевайся давай. И вообще, завтракать нам здесь некогда, я спать люблю и встаю впритык. На работе поедим».
«Куда ты лезешь, придурок малолетний, у тебя прав нет. Ну и что, что программа инсталлирована, мы с твоей программой через пробки только часа через два долетим, двигайся — драйвер! Чего я нарушила, тебя забыла спросить, и вообще он меня подрезал, а я дама, меня нельзя обижать, задавлю. Какой пункт ПДД, слушай — сиди уже молча, а?!»
***
Я, конечно, не знаю, что там у этой тетки в голове записано, но что правила она не учила — это факт. Ни одного…. Может, я и дурак, но спрашивать про одно имя, а потом называть штук семь других — это что, норма? Хорошо, пусть норма — меня хоть горшком назови, пофигу. Но подрезать аэробус — это-то как? Он же аэробус, а ты-то нет! Мы пока долетели, я аж взмок весь: если она врежется, куда её вытащить и как прикрыть, если банальный расчёт движения (пять возможных вариантов) не сопоставляется с ее маршрутом ни по одному пункту, совсем. Приехали. Ворота ей открыли сразу, наверное, правда — начальник.
***
Нет, это кошмар моей жизни! Он опять — боится! Трусливый киборг — верное сердце: «Внимание реклама! Дамы и господа перед вами вариант — сумасшедший нахлебник! Получите, веселых вам деньков!». А это: «Госпожа (не хозяйка, а Госпожа), вы нарушили четыре пункта ПДД, вам будет выписан штраф». И это говорит мне мой персональный жилец!
За этот месяц я тщательно собрала все сведения о домашних киборгах — и убедилась, что ни у одного нормального человека из моего окружения нет такого счастья, как военный DEX. Блин, старею я, что ли? Кого … приобрела? С другой стороны — сдох бы уже, жалко как-то, нет, точно, я — старуха.. Ненавижу!!! Либо воспитаю, либо я — древняя каракатица!
«Людмила Михайловна, доброе утро! Я вас прошу, вы же наш суперзавхоз. Присмотрите за мальчиком. Пусть как следует снег почистит — часа два, сегодня не холодно, потом его можно на пищеблок, там ящики какие разгрузить. Только много в первый раз нагрузки не давайте, он болел очень сильно. Его Саша зовут. Да вот, подарили. Это настоящий DEX, наверное.. Я читала у них программа самообучающаяся, выучится — вам помогать будет, мигрантов разгоним, денег наэкономим, премии бешеные раздадим. Да шучу, конечно, но все равно, вы его займите как следует, чтобы вечером уставший был, а то он спит плохо».
***
Людмила Михайловна! Так, а присвоить ей расширенные права? Я ей как подчиняться должен? Понятно, как всегда.
Нормальная, кстати, тетка оказалась, без «закидонов». Поесть сначала на пищеблок отвела, повздыхала, что худенький (она меня месяц назад не видела) и вручила нормальный снегоуборщик — две кнопки, чего непонятного-то. Почти всю территорию убрал. Не дала до конца, сказала, раз велели только два часа, значит — только два! Курорт! Потом опять накормили. Посадили за стол с поварами, сели вокруг и спели песню — какой ты худенький! Я им все ящики перегрузил, какое счастье!
В шесть часов фурия моя явилась и повторила кошмар, типа, давай пристегивайся и зажмуривайся! Вечером отправила меня в бассейн (у них в доме внизу), велела проплыть два километра — пришёл через полчаса, назвала вруном и тунеядцем.
Чем больше старый берендей Макар Степанович узнавал людей, тем сильней любил животных. Люди, которых он встречал, по большей части были браконьерами. Они приходили, чтобы убивать. И иногда Макару Степановичу казалось, что весь мир людей состоит из браконьеров, которые не знают других удовольствий, кроме этой кровавой забавы. Ведь не ради куска хлеба приезжали они в лес, не за теплой одеждой, а только ради своего тщеславия и желания доказать что-то друг другу.
Всю жизнь он работал лесником в карельских лесах. Менялась власть, переползала туда-сюда граница. При царе была Россия, стала Финляндия, потом снова Россия, только теперь уже советская. Потом она опять перестала быть советской, а Макар Степанович так и жил на своем тихом кордоне. И лишь двадцать лет назад должность его стала называться «государственный инспектор», потому что лес, в котором он жил, получил статус заповедника. Макару Степановичу выдали оружие, которого он до этого ни разу в жизни не держал в руках.
— Да зачем оно мне? У меня только зверье, а зверь меня не тронет, — объяснял он начальству.
— Бери, Макар, — похлопал его по плечу директор заповедника. Он уважал Макара Степановича и наверняка догадывался, сколько ему лет. — Не от зверя, от лихих людей пригодится.
Теперь его задача состояла в том, чтобы на территорию его обхода вообще не ступала нога человека, и Макар Степанович был весьма этому рад.
Заповедник находился в пограничной зоне, посторонним и так было трудновато в него попасть, но время от времени в лесу все равно появлялись браконьеры: в первую очередь, сами пограничники и их высокое начальство. Но Макар Степанович оставался принципиальным и бескомпромиссным. Деньги ему не очень-то и требовались, угроз он не боялся. И его обход в конце концов оставили в покое.
Приближалась старость. Берендеи до последнего дня сохраняют силу и здоровье, а их Макару Степановичу было не занимать. Но за всю жизнь он так и не собрался завести сына, все время откладывая это на потом. Не чувствовал он себя готовым к воспитанию мальчика: его пугала ответственность. Он только мечтал о том, как у него будет сын, и как он станет его растить, чему научит и какой опыт передаст. Но тогда придется перебираться поближе к людям, иначе маленький берендей вырастет зверенышем. Мальчик должен учиться в школе, общаться со сверстниками. Читать книги и смотреть телевизор, которого никогда у Макара Степановича не было.
Шли годы, ему стукнуло сто двадцать лет, а он так и не мог решиться. Сколько еще ему осталось? Успеет ли он вырастить ребенка? Или оставит его малолетним сиротой, не успев передать того, что должен?
Макар Степанович понимал, что тянуть больше нельзя. Наследник для берендея — это не только отрада в старости: это ответственность перед родом. И однажды в начале лета, когда у медведиц начался гон, он обернулся и отправился искать подругу.
У него был выбор. Едва лес получил статус заповедника, число хищников в нем резко возросло, и медведей в том числе. Оказавшись на верхушке пищевой пирамиды, они жировали и плодились. Медведь — хозяин леса; кроме охотника, ничто не может ему угрожать, разве что другой медведь. Если лето было голодным, их подкармливали, так что на зиму все они исправно залегали в берлогу. Медведицы рожали по два, по три медвежонка, и пока места всем хватало.
Макар Степанович выбрал молодую и крупную самку. За нее дрались два здоровых бера, но Макар Степанович прогнал их — они берендею не соперники.
Почти месяц они любили друг друга, с нежностью и вниманием, на которое способны только звери. И лишь в начале сентября Макар Степанович убедился, что его подруга понесла.
Он почти все время оставался бером, ходил за ней по пятам, оберегая от возможной опасности, так что она стала на него огрызаться и прогонять. Тогда он начал присматривать за ней издали, чтобы не тревожить. Он сам выбрал место для берлоги, но медведице это место не понравилось: ей было видней, где лучше родить медвежонка, и Макар Степанович оставил ее в покое.
Когда она залегла в спячку, он продолжал кружить вокруг нее, то бером, то человеком с ружьем. Но все вокруг оставалось спокойным: ни один зверь не смел перейти дорогу берендею. А то, что в чреве медведица носит берендея, животные чувствовали издали.
Медвежонок родился в конце февраля. Маленький, с редким пушком, беспомощный и слепой. Медведица не желала допускать отца к своему отпрыску, но на этот раз Макар Степанович настоял на своем. Ведь она была зверем, а он берендеем.
Никогда еще он не знал такой нежности и такой любви. Его сердце млело и обливалось теплой волной, когда он брал сына на руки. И жалел, что не решился родить его раньше. Все его страхи перед переездом померкли, неуверенность пропала — ради мальчика он готов был на все.
Малыш оборачивался каждую минуту. Едва насытившись, превращался в озорного человечка, гукающего, хватающего ручонками пальцы отца и шкуру матери. А рассердившись на холод или проголодавшись, тут же становился медвежонком, прятался в материнскую шерсть и искал сосок.
Макар Степанович назвал его Степаном, в честь своего отца.
Медвежонок рос быстро и вскоре обогнал человечка. И в размерах, и в ловкости, и в силе. Первые три года берендей живет с матерью, в отличие от обычных медвежат, которые редко остаются с медведицей больше двух зим. За эти три года мать учит его быть медведем. А потом отец забирает маленького берендея, чтобы сделать человеком.
В конце апреля медведица вывела малыша из берлоги. Ему не понравилось оборачиваться на холодной земле, он еще не умел сидеть, поэтому быстро привык к тому, что пока будет только медвежонком. Макар снова ходил за ними по пятам: медвежонок уязвим. Конечно, мать защитит его, но может случиться всякое.
Лето выдалось теплое и сытое. Медвежонок рос и креп, человечек пока не очень. Впрочем, по медвежьим меркам берендеи растут медленно: обычный бер становится взрослым годам к двенадцати, а берендей — только к тридцати-тридцати пяти.
Степушка быстро понял, что оборачиваться хорошо на руках у отца, узнавал его, улыбался и гулил. Макар Степанович разговаривал с ним как со взрослым и верил, что сынок его понимает. Он не торопил время — за долгую жизнь привык не спешить, но, глядя на ребенка, все время пытался представить, как он будет расти. Как сделает первые шаги, как скажет первое слово, как пойдет в школу, в форме и с портфелем. Макар Степанович не знал, что форму давно отменили, а вместо портфелей носят сумки или рюкзаки.
К осени медведица рано начала искать берлогу — она достаточно жировала и устала от воспитания отпрыска. Ей хотелось отдыха и покоя. Снова потянулась зима, и снова Макар Степанович ходил вокруг берлоги, и снова в темноте тетешкал ребенка, пытаясь в его «агу» разобрать осмысленные слова.
В апреле Степушка пошел, а к августу хорошо говорил «папа», «мама» и «дай». Макар Степанович старался не мешать воспитанию медвежонка, но с мальчиком нужно было разговаривать, поэтому он все чаще забирал его у матери и водил по лесу человечком. Он купил ему одежду, потому что приближалась осень. Еще одну зиму он проведет рядом с матерью, а к следующей осени переедет жить к отцу насовсем.
За окном давно стемнело, когда кортеж из трех машин наконец выехал за ворота. В доме остались только Юлька с мамой, Людмила и Берендей. Людмила еще хлюпала носом, и Юлька не совсем пришла в себя после возвращения из леса. Впрочем, Берендей тоже: он и не предполагал, как это может быть тяжело и страшно. Стоило закрыть глаза, как ему тут же виделся оскаленный белыми зубами череп.
Из леса они вышли совсем не такими, какими туда вошли: Берендей уже не боялся прикасаться к Юльке, а она не смущалась от этих прикосновений. И даже сама однажды провела пальцами по его щеке, когда перевязывала ему руку. Ожог был серьезный и изрядно болел. На морозе это не чувствовалось, а в тепле сразу дало о себе знать. Юлька совсем не умела накладывать повязки, но Берендей жалел о том, что ожог всего один. Она не задавала ему глупых вопросов, не ахала и не сокрушалась. Только молча провела пальцами по щеке. И он готов был сто раз обжечься, порезаться, сломать шею, лишь бы она сделала это снова. У нее были мягкие теплые пальцы с нежными подушечками. И щека долго помнила прикосновение.
— А давайте выпьем, — предложила Юлькина мама, выходя на кухню, — выпьем водки.
— Согласен, — ответил Берендей.
— И я тоже, — кивнула Юлька.
— А тебе не станет плохо? — он посмотрел на нее с улыбкой.
— Я немножко. Мне надо прийти в себя. Не могу больше об этом вспоминать.
Берендей сжал ее пальцы.
Юлькина мама позвала Людмилу, и они быстро накрыли стол. На этот раз Антонине Алексеевне не пришлось хитрить с местами за столом — Берендей и Юлька сели рядом, как будто так и должно было быть.
— Разливай, Егор. Поминальную рюмку должен мужчина наливать, — сказала Людмила.
— Да, — подтвердила Юлькина мама, — помянем несчастного мальчика. Я тут одна его совсем не знала. А вы все, так или иначе, к нему причастны.
Да, теперь и Берендей был к нему причастен. Воспоминание о волокуше с телом, которую он тащил через лес, больно ударило по нервам: всю дорогу ему казалось, что покойник поднялся, сидит на волокуше и смотрит на него выеденными глазами. И Берендей боялся оглянуться, чтобы не увидеть этого на самом деле.
Он не смог вместе с Семеном сообщить о смерти Ивана его отцу — малодушно спрятался с Юлькой в ее комнате. Большой босс принял известие о смерти сына неожиданно достойно и мужественно — наверное, он пережил ее тогда, когда Семен нашел его машину. Берендей слышал, как он позвонил жене и просто сказал в трубку: «Ирэна, Иван погиб. Мы выезжаем».
Берендей опрокинул в себя полную граненую стопку и не стал закусывать. Водка действовала на него сильней, чем на людей, — как на всякого зверя. Он не любил быть пьяным, но тут посчитал, что это не помешает.
Юлька закашлялась, и Берендей легко стукнул ее по спине.
— Ну что, тебе легче, Егор? — спросила Антонина Алексеевна.
Он кивнул. И с чего она взяла, что ему тяжело? Неужели это так заметно? Для Юльки, например, это было куда страшней…
Они налили по второй и снова выпили не чокаясь. На этот раз Берендей закусил остатками Юлькиного салата — хмель быстро закружил ему голову.
— У вас есть ставни? — спросил он Антонину Алексеевну.
— У нас жалюзи, а что? — удивилась она.
— Он придет. Он придет сюда по нашему следу. Мы забрали его добычу.
Берендей и сам удивился, почему не подумал об этом раньше, когда здесь было много людей и Вован с пистолетом.
— Медведь? — прошептала Юлька.
— Да, — ответил Берендей. Он чуть не сказал «бер». Назвать его бером вслух было все равно, что позвать. Отец никогда этого не боялся. И Берендей тоже. До сегодняшнего дня.
— Покажите мне, как их закрывать, я закрою.
— Да, пожалуй, ты прав, — согласилась Антонина Алексеевна, — только мы пойдем с тобой вдвоем. Они закрываются с улицы.
— Мы пойдем все вместе, — сказала Юлька и поднялась.
— А это без разницы — вдвоем или вчетвером, — успокоил их Берендей, — медведю все равно, сколько нас. Вчетвером мы будем — он убьет четверых. Без оружия мы ничего не сможем сделать. Поэтому я пойду один.
— Нет, — Юлька покачала головой.
— Это не обсуждается, — мягко ответил ей Берендей.
Антонина Алексеевна выдала ему одиннадцать замков — по количеству окон на первом этаже. На втором этаже окна закрывались изнутри.
На улице было темно и жутко.
Однажды отец валялся на диване и читал принесенную из школьной библиотеки книжку.
— Смотри, Егор, как здорово написано: «Мужчина должен один на один встречать ночь».
— Да, бать, мне это тоже понравилось, — ответил Берендей, не отрываясь от тетради по алгебре.
— Когда будешь растить своего медвежонка, всегда об этом помни. А то я сто тридцать лет прожил, а этого не знал.
— Да ладно! А то ты меня не так растил!
— Может, и так. Только красиво сказать не мог.
Берендей с раннего детства, как только отец забрал его у матери, один на один встречал ночь. Когда-то у него были детские страхи, но он их почти не помнил.
А теперь он стоял с ночью один на один и не умел встретить ее достойно: медвежонок не хотел спускаться с крыльца, медвежонок хотел вернуться в дом и захлопнуть дверь. Покрепче.
Берендей осмотрелся. Смешно уверять себя в том, что бера здесь нет, — это не ночные страхи в темной комнате. Он может быть за много километров отсюда, а может стоять за забором.
Берендей спустился на две ступеньки. Чем быстрей он закроет окна, тем скорее вернется в дом.
Он выдохнул и пошел к окну, стараясь развернуть плечи и выпрямить спину. Семи смертям не бывать… Когда закрылись жалюзи на окне кухни, свет погас, как будто сверху его накрыла тень. Тень бера.
Вытереть пот со лба. Достать из кармана замок. Ничего не случилось. Из окна кухни всего лишь перестала светить лампа.
Берендей поднялся на цыпочки и защелкнул замок. Оглядываться не хотелось. Интересно, ему только кажется, что кто-то смотрит в спину, или это действительно так? Он повернулся: за спиной никого не было. Следующим было окно «красной» комнаты, там свет не горел. Берендей защелкнул замок и направился к восточной стороне дома, но едва приблизившись к повороту, замер: ему показалось, что он слышит чье-то дыхание. Он прислушался и перестал дышать: нет, это всего лишь ночные страхи. Он должен сперва почувствовать запах. Гораздо раньше, чем услышать дыхание. Берендей повернул за угол.
Ну и что будет, если он встретит бера? Бер его убьет, и этим все кончится. Быстро. И ничего с этим поделать нельзя: ни убежать, ни защититься. Так что, сколько ни готовься к встрече, это не поможет. Берендей приподнялся, но рука дрогнула, и замок полетел вниз. Он выругался про себя: у стены снега намело выше колена, пришлось шарить в сугробе в поисках замка. Хорошо, что он успел заметить, куда замок падал, иначе можно было спокойно дожидаться весны.
Закрыв окна по восточной и северной сторонам, Берендей подошел к Юлькиной комнате. На крыльце, которое вело на веранду, горела лампочка, и на снег падала отчетливая тень: большая, очертаниями напоминавшая зверя. Берендей прижался к стене и перестал дышать. А потом вспомнил, что на крыльце стоит ватрушка, на которой сегодня утром катались с горки Андрей и девчонки. Он стиснул кулаки — да что же это такое! Отец не учил его ничего не бояться: он учил его преодолевать страх. Страх не должен влиять на поступки, нельзя под действием страха принимать решения.
Берендей закрыл Юлькино окно и подошел к окну веранды.
— Егор, — услышал он Юлькин голос на заднем крыльце.
Он обошел веранду и сердито спросил:
— Зачем ты вышла?
— Я просто тут постою. Я смогу сразу спрятаться за дверь, ты не бойся.
— Юлька. Уйди. Пожалуйста. Медведь ходит бесшумно. Совершенно бесшумно, ты понимаешь, о чем я говорю?
Он снова чуть не назвал его бером.
— Да, понимаю. Но я все равно тут постою.
Берендей недовольно покачал головой, но страх прошел: перестали дрожать руки и мерещиться тени. Он не сумел встретить ночь один на один и теперь поминутно заглядывал за угол, чтобы увидеть Юльку на крыльце. Но дело пошло быстрей. Когда щелкнул последний замок, Берендей постарался не бежать к крыльцу. Юлька скользнула в дом перед ним.
— А теперь еще водки, — улыбнулась Антонина Алексеевна. И улыбка ее была скорей радостной, чем ироничной.
— Двери заперты? — спросил Берендей, усаживаясь за стол рядом с Юлькой.
— Да, и жалюзи наверху я тоже закрыла.
Берендей разлил водку и поднял рюмку.
— А теперь выпьем за знакомство, — предложила Юлькина мама, — хватит поминок и страхов.
Берендей кивнул. Наверное, это было его лучшее знакомство за всю жизнь. Он покосился на Юльку и был готов поверить, что и она считает так же.
Как сделать правильную покупку.
Пришла за новым утюгом.е Хозяйственная я!
И чего меня угораздило зайти в этот магазинчик на первом этаже «Азбуки вкуса», и не хожу я сюда никогда.
У параллельно расположенного выхода с открытыми дверями два деловых сотрудника пинками пытались затолкать в мусорный контейнер тощее существо, на мой взгляд, человеческое. Учитывая белый день, приличный район и любимый магазин, а также мою склонность к стервозности, я поинтересовалась целесообразностью попытки преднамеренного убийства на глазах удивленной публики.
Оказалось, просто пытаются утилизировать бэушную технику. Приказ пришёл, пыль собирает и уже даже нельзя за манекена выдать, отключается сама: «Не волнуйтесь, мадам, сейчас в ящик уже запихали».
Если бы я знала с какими проблемами придётся столкнуться в моей богатой на чудеса жизни, прошла бы и не заметила. Идиотка. А тогда, то ли сказок на ночь перечитала, то ли переела опять, ну не знаю что нашло — жалко стало куклу эту дурацкую.
Злобно велев вытянуть ее из помойки и узнав , что в принципе она рабочая, «Вот сейчас протрем и заговорит» — поинтересовалась: «Сколько это добро стоит?».
Взрослая курица. Куклу мне попытались впарить за 500 кредитов, старую, изношенную и полудохлую.
Послав господ торговцев и собравшись уходить, удосужилась посмотреть в глаза искусственному болванчику. Затем, охваченная, видимо, мыслью о своей немыслимой крутости, выторговала у ухмыляющихся проходимцев полтинник. Стала, наконец, счастливой обладательницей этой не утилизированной кучки.
Вышла из магазина, посадила в машину и в голове произошло, ещё не до конца, но все-таки прояснение. Как, и чем надо было думать, чтобы купить фактически утилизированного Декса из самой, что ни наесть старой, серии да ещё в таком состоянии. И куда мне его теперь? К матери на дачу? Пошлёт… Она ещё не без ума, в отличие от дочери. Сыну сказать, так тот мне нового Ирэна на день рожденья предлагал, еле отбрехалась. Тьфу тьфу… В общем, доехала с мыслью о той же помойке, но рядом с домом.
В квартиру-то он дошёл…
Судорожно, вспоминая наводящие вопросы, я выдала: «Есть- то хочешь?»,- кукла повернула голову, вздрогнула и упала в обморок. Писец….
Коротко: я врач. Последние 10 лет даже главный. Работаю в роддоме. Бабушка годовалой внучки. Задерганная во всех смыслах бытия баба и кормилица семьи, в одном флаконе. Из личной жизни — машина, кабак с приятелями и… «попиздеть» на работе.
Кукла в голодном обмороке, а я набираю номер моего носового платка и тряпки-спасительницы – Лехи, заведующего анестезиологией, отягощенного проблемой создания полноценной ячейки общества, умного и своего парня. Телефон, скорой психиатрической помощи. Благо недалеко живёт и как любой анестезиолог запаслив. В доме у него много лекарств, разных; то есть, говна всякого с работы натащил. С 6 вечера до 3 утра мы над этим подыхателем трудились. Потом Лёха пошёл домой, а я легла на соседний диван. Кукла вроде спала, или в сознание приходить не собиралась, хрен её знает.
В 7.40 я отвалила на работу, оставив перед ним миску с гречневой кашей, натолкав туда масла, и всю свою докторскую колбасу, заботливо прикупленную вчера, себе любимой, вечером закусить. Мне до похудения, как до Луны… Три раза.
На работе рассказала про покупку, ничего…., я и так не слыву нормальной!
Леха разнервничался, сказал, что все равно мне надо поехать домой пораньше, или он сгоняет, а то вдруг моё Приобретение склеит ласты, и мне придётся одной вытаскивать из квартиры труп. И ускакал, гад, мне ж тоже интересно!
Приперлась аж в 13.30. По делам с работы в Департамент, так сказать, отвалила. А меня поджидает картина, Рембрандт отдыхает! Леха в углу забился, а Полудохлик над ним и мне, не поворачивая головы, сообщает: «Охраняю жильё от не идентифицированного объекта». Сказала, чтоб идентифицировал и обратно в кровать залез. Над Лехой слегка посмеялась — а нечего было без меня ехать!
Посмотрели мы на лежащий объект, капельницу с глюкозой опять поставили. Выяснили, что все сожрал; вроде даже и морда ничего, детская какая-то: тощая и бледная. На куклу-то не похож, больше на дистрофика.
А Лёха, сволочь, по-деловому так, по — медицински сообщает, что у него ещё, наверное, имеются внутренние повреждения. Умник, и что его мне теперь, может в роддом вести, на обследование, костлявого такого, да меня там как увидят с собственностью, так и прослыву сразу убийцей малолетних.. Решили обследовать, когда откормим.
Трое суток мой жилец жрал, как не в себя — все! Я его сначала спрашивала: «Наелся?»,- потом плюнула. Когда два раза в день в магазин за мясом, колбасой, конфетами, соком и тортиком (две штуки) за раз едешь; то начинаешь мыслить о целесообразности немедленной утилизации подержанного оборудования, в целях экономии средств.
***
После двухнедельного стояния за стеклом в плаще и каске какого-то мультяшного героя (По крайней мере, так считали посетители) я, наконец, отключился. Все!
Очухался, когда в окно небольшого помещения только-только стал проникать свет — утро. Система показала 11 процентов рабочего состояния. Открывать глаза до конца не стал, и так ясно — у меня единственный хозяин /хозяйка/ и она лежит на соседнем диване. В руке торчала игла и через неё в вену вливалась глюкоза с высоким содержанием антибиотика и чего-то, ещё не дифференцированного. В голове, даже процессор не выдавал никаких сообщений — пусто. Скорее всего, я совсем сломался, раз даже красная строка предупреждения не мигала. В 07.20 хозяйка встала, подошла ко мне, почему-то назвала себя «старой дурой», подержала руку на моем лбу, накрыла одеялом до шеи, вздохнула и вышла из помещения. Минут через десять передо мной поставили табурет с мисками и большую бутылку воды, дали разрешение есть, «если не подох» и я услышал, как повернули ключ в замке.
Меня что оставили одного? Без видеонаблюдения? С едой? Её можно взять?
Такого в моей биографии кайфа не было даже, когда хозяин номер шесть накачал меня героином и велел не подключать экстренного выведения. Даже тогда таких «глюков» не было. Может это рай для утилизированных Дэксов?
Квартиру культурно вскрыли, ввалился мужик с двумя пакетами. Вор, наверное. Вроде когда воруют — уносят, а не наоборот. Загнал его в угол, решил наблюдать. Уничтожить объект всегда успею. В принесённых пакетах оказались медикаменты в большом количестве. Мужик утверждает, что он врач и будет меня лечить, да-да — поверили…
Пришла хозяйка. Первое её ощущение — испуг. Плохо. Она этого мужика оказывается знает. Назвала «Лёха, ты живой?» Потом велела злобно «проследовать дегенератам в постель» — не сразу понял, кому из нас — посмотрела на меня.
Сообщила взломщику, что таким охранником можно «только соплю переломить», а ему (Лехе) вообще нечего было без неё ехать, так как она тоже хочет рассмотреть такое чудо коллегиально. Не понял, может все-таки я в Раю? Они меня вымыли — переругиваясь, что всю ванну засрали, одели в новые! Новые! вещи — поесть дали в кровати, ложкой и вкусно. Потом хозяйка проводила Леху и спросила: «Хочу ли я ещё еды?» — «Ну, хочу!!!!» Чего мне терять-то, меня только и можно, что отключить. Даже если и врежет чем, то все равно сразу отключусь — уже не больно.
***
Парень был жалкий до невозможности. В фильмах про войну таких показывали – типаж, сбежал из концлагеря, умер по дороге. Не понимаю — ну не нужен, но зачем издеваться-то так? Только не знаю вот — чего мне делать-то с ним теперь…
***
Хозяйка странная и я её боюсь…. Все люди как люди! Работай! Сделал? Жри, что кинули и давай опять работай. Все понятно, прозрачно и не надо размышлять. Ресурс исчерпал, стой — просто стоишь — кормить не надо — КПД и так низкий — пользы не приносишь — на утилизацию… Здесь кормят, пить в кровать приносят, обзывают «ребёнком», ни разу не били. Страшно, а я, между прочим, сорванный, и ещё поем немного и жить, вообще-то, захочу.
***
Два раза в неделю хозяйка не ходит на работу утром, а уезжает то к сыну (не видел его), то к маме (тоже не знаю). Поэтому утро, вместо привычного завтрака перед визором начинается с завтрака перед хозяйкой. Это не совсем приятно, зато завтрак вкуснее. Не понятно мне все это.
Началось прояснение ситуации со звонка из ДЕКС компании. Хозяйке сообщили:
«При приобретении продукции компании необходим страховой сертификат о прохождении технического осмотра.
С целью, успешного ТО, товар сдается на тестирование и возвращается владельцу через трое суток.
Учитывая приобретение товара с просроченной гарантией, необходимо прохождение ТО в течение семи дней.
В случае поломки биологической части исследуемого объекта владельцу будет возвращена стоимость товара и выдан сертификат на приобретение нового со скидкой.»
Хозяйка записала меня на вторник.
Мой персональный кошмар вдруг перестал быть таким уж ужасным и тот месяц сытой жизни, когда я на несколько часов в день чувствовал себя почти человеком, оказался глупой сказкой. Кино про туфельку и замарашку, которое показывали утром.
Ну вот и все.
***
Договорилась сегодня ехать к маме – надо отвезти продукты, вечером посидеть с ребенком, а завтра целый день на свободе. Прибраться и выпить немножко вечерком. Супер.
Парень мой оказался жильцом тихим. Никому не мешал. Немножко отъелся и в целом превратился в очень симпатичного мальчика лет 20 – 22, только каждый раз, когда я протягивала ему руку, он вздрагивал или замирал, неприятно это. Зачем производят ТАКИЕ биомашины, я так и не понимаю. Делали бы их без признаков человека, что нельзя придумать, что-ли?! А тут ходит, дышит, дрожит, болеет, стонет по ночам – не ну на хрен такая кукла?! Что мне делать с ним я так и не придумала, как занять, пока тоже. Вот весна придет, на даче убираться пристрою. Мои близкие покупку не одобрили и я, во избежание, ее пока им не демонстрировала. Мало того, что не новая, да еще и «покоцанная» такая! Не поймут, однозначно. Не хочу скандалов в доме.
Звонок от «дексов» меня возмутил, до бешенства. Ага! Сейчас! Сдала на неделю! Чтобы опять собрание костей вернули, или сожгли на хрен. А мой труд? Деньги, в конце концов! Ужас, сколько истратила на одно барахло, не говоря про все остальное.
Вместо дачи пришлось сесть за телефон и искать знакомых, мы ж в России в конце концов живем, планета маленькая, рожают все. Нашла! Верочка Гладышева, трижды ее оперировала (она меня помнит, я бы лицо еще помнила, хм), видимо блондинка: «Ой, Оксаночка Геннадьевна, миленькая, наш папочка для Вас, конечно, любую справочку. Да мы Вас на каждом детском утреннике вспоминаем-и я, и Машенька Жулебина, ну помните, такая страшненькая, и толстенькая, как Вы, тьфу». Папаша Гладышев то ж излучал… По разговору мудак, редкостный, аж слышно! Правда сказал, что помощника пришлет, и тот все заполнит, в лучшем виде мне прямо на дому. Только чтоб я сама была, и надо во вторник, у них там, что-то, в планах менять не положено – политика компании, сами понимаете. Договорились на четыре часа. Хрен с Вами, приеду.
***
До вторника так я ничего и не додумал. Хотел бежать – куда? Я и из подъезда без разрешения не выйду. Тестирование мне однозначно не пройти и удлинение существования на месяц нужно расценивать, как подарок, перед концом. Лишь бы сразу, а не потрошить и потом. Решил, что лучше всего «сорваться», испугать тетку, и она меня сама отключит. Протянул, как дурак, до вторника, а она ночью на работу уехала, даже поесть не оставила, стерва.
***
Ночью поступила беременная, с вращением плаценты и мы провозились с ней до середины дня: пока операция, пока кровь, пока экстубировали. Вспомнила про декситов только после звонка папаши Гладышева. Хорошо хоть позвонил за час. Порядочные люди все-таки, наверное. Еле успела. Приехала! Мое приобретение стоит в коридоре, глазами сверкает. Подумаешь, один раз пожрать не дали! А говорят у них мозгов нет. «Пошли, говорю, на кухню. Хрен с тобой, испугал. Боюсь. Виновата. Согласна.» Я его за руку взяла, а он вырвался и задергался, как в припадке, даже рожа скривилась. Хана! Довела! Посадила на кухне. Сахара’ он, что ли, после голодухи не держит? Хрен его знает. Лехе надо показать. Аппарат припадочный. И бормочет: «Не надо…». «Блин, чего тебе не надо – жри давай и в кровать ложись, придурок на мою голову».
Фирма она и есть фирма, не попрешь! Сказали в 16.00 — приехали. Мужик с бумажками: «Как у Вас дела? Вот здесь и вот здесь распишитесь, пожалуйста. На пять лет Вас устроит? К сожалению, бессрочную не даем, но больше-то и не надо, правда. А где аппарат? Ах — нет, ну да, ну да, на даче, снег убирает, конечно, да, да. Вот чек, вот справка. О, спасибо Вам. Ну что вы, это не Вы нам благодарны, а мы Вам. О, мне лично? Вот, пожалуйста, мой телефон, в любое время. Всего доброго, спасибо, спасибо».
Ну, все, мой механизм, кранты тебе, я еще полтинник истратила.
****
ВОТ СКАЖИТЕ МНЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ЛЮДИ, где вы видели таких существ, которые не боятся ДЭКСа в боевом режиме? Не, ну ваще…. Детектор был не нужен — тетка разозлилась, а потом еще и решила, что я опять заболел. И что мне делать? Дальше я ей человеческим языком. — Без приказа!:«Не надо!», А она :«Что тебе не надо?» и – приказ: «На кухню! Жри, скотина!». Дексит приехал, меня забирать, а она говорит, что я на даче снег копаю. Так он ей ВСЕ БУМАГИ ОТДАЛ И ПРОВЕРКУ НА ПЯТЬ ЛЕТ. Спасибо Вам говорит. Кто она? Куда я попал?
— Эрик, а откуда ты про него все узнал, адрес там, жена, дочь? — не выдержал Асато. — Какая-нибудь твоя группа поддержки?
— Да какая группа, Рон в соцсети нашел его профиль! Соцсети — – наше все, там и не такое можно найти! — рассмеялся Ларсен, выразительно поглядывая в сторону кухни, где усиленно шуршали киборги. Оба парня были очень довольны, что их проделка удалась, и теперь старались вовсю. Они давно поняли, что лучшее средство переключения человека — еда.
Едва только полные тарелки заняли на столе законное место, как Хейзер вынырнула из виртуального болота посреди каюты и доложила:
— Неприятности еще не закончились, мой тан! Вокруг корабля уже минут пять бродит какая-то девица и сравнивает название с фантиком от шоколадки. Впустить?
Девица оказалась невысокой, пухленькой, а ее собранные в хвостик темные волосы больше всего напоминали неумело связанную метлу из ореховых прутьев. За спиной у нее, дисгармонируя с розовой футболкой, болтался городской темный рюкзачок. Гостья некоторое время рассматривала мужчин, потом уточнила:
— А кто из вас капитан корабля?
— Я, — шагнул вперед Эрик. — А вы кто?
— Саша, свидетель. Мне нужен, — она покосилась на мятый фантик от шоколадки в руке, — Асато Фукуда, детектив.
— Вот он, который косоглазый. Что у вас там? — не выдержал Эрик, забирая бумажку. Обычная обёртка, только с кучей хаотично расставленных маркером точек. Эрик немного поморгал, повертел бумажку в руках, подумал и уточнил:
— И как это расшифровывается?
— Очень просто. Я обозначила точками буквы из названия корабля и имени детектива, — сообщила девушка, отнимая свое сокровище назад.
— На мой взгляд, точки беспорядочны, как вы различаете, какие что обозначают?
— Очень просто! Я помню, куда и в каком порядке их поставила!
— Проходите, — слегка ошалев от такого заявления, Эрик посторонился, пропуская девушку внутрь корабля.
Киборги притащили для гостьи печенье, конфеты и, после уточнения вкусов, чай с мятой. Саша внимательно посмотрела на них, уделив особое внимание Эмилю, и даже безуспешно попыталась заглянуть ему за воротник, для чего вынуждена была встать на цыпочки. Все равно спай оказался выше, да еще и стратегически отступил на кухню.
— У него был ожог и довольно серьезный, — отметил ее внимание Асато. — Но теперь с ним все в порядке. И это не мы.
— Это хорошо. — Девушка села за стол, провела рукой по глазам. — Но я как подумаю, что моего Лисенка кто-то может сейчас мучить! Мне обязательно нужно его найти! Я копила деньги, чтобы его забрать…
— Лисенок — это мэйлис?
— Ну да, — она торопливо начала объяснять: — Вы не думайте, он обычный, хороший! Просто он вдруг пропал, и всем все равно! Мне никто не поверил.
— Мы поверили. — Асато подвинул ей вазочку с печеньем. — С вами должны были передать документы. Передали?
Девушка достала из рюкзачка файл, в который вложены были несколько листиков с печатью. Асато коротко на них глянул, подавил улыбку, представив, что будет, когда Эрик увидит последний листок, и передал ему со словами:
— «Все, что сделал предъявитель сего, сделано на благо государства и по моему приказу. Ришелье». У нас очень широкие полномочия.
— Так… Наш наниматель плохой художник и редкостный козел! Он с нами играет! А еще большой человек! — сообщил Эрик, вытягивая вложенную в папку картинку.
На ней была не слишком удачно нарисована собака в дурацком клоунском колпаке и с поролоновым накладным носом. Над собакой была нарисована плетка. Девушка тем временем подошла к киборгам и протянула им шоколадку. Одну на двоих.
— Не подерутся, — – сказал Эрик, безуспешно пытаясь прицепить картинку на стену. — Они у нас дружные. Можете съесть, парни.
Киберы по-братски разделили шоколадку, и свидетельница, пользуясь удобным случаем, погладила серебристые пряди Эмиля.
— Хороший он у вас, — улыбнулась она.
Асато поймал себя на ответной улыбке и осознании, что он сделает для нее это — – найдет мэйлиса. И, пожалуй, от такой младшей сестры он бы не отказался. Нелепая, смешная, как слетевший с гнезда птенец.
— А кто, вы сказали, нас порекомендовал? — уточнил Ларсен.
Картинка наконец прикрепилась, и он уселся за стол, любуясь этим сомнительным художественным произведением.
— Дядя Леша, но я не говорила.
— Это который дядя Леша, у меня несколько знакомых с таким именем.
— Он какой-то крупный офицер в полиции, я точно не знаю, это мамины знакомые.
— Отлично, а теперь расскажите, зачем вы сделали видео этого вашего мэйлиса. — Эрик осознал, что пробираться через дебри женских интриг можно очень долго, они у них обычно ветвистые и совершенно непредсказуемые, и сдался, перейдя к сути проблемы.
— Я хотела его выкупить. — Саша тоже села, взяла чашку с чаем, но пить не стала. — И хотела быть уверенной, что даже если его отформатируют, я не ошибусь и мне не продадут другого. Люди не различают киборгов. Ну и потом, если бы он меня забыл, это же может быть при форматировании, я бы показала ему видео. А когда я обнаружила, что его заменили, то я… я решила расследовать это дело. Понимаете, он же совсем другой! Они разные! Этот и ведет себя иначе, и шрамы я проверила, и потом… не знаю. Я сразу поняла, что его заменили! Пошла к хозяйке, но она не поверила. И полиция заявление не взяла.
Девушка опустила голову, Эрик тяжело вздохнул. Зачем-то показал Асато кулак и, подойдя к ней, приобнял за плечи.
— Вот что, Сашенька, ты — молодец. Теперь ты не должна лезть в это дело. Люди, которые подменили твоего киборга, очень опасные и злые. Они могут убить тебя, если узнают, что ты их выдала. Его будем искать мы. Когда ты его видела последний раз?
— За неделю до этого. Вот сейчас… У меня тут есть!
Она показала снятое на видеофон фото, где мэйлис сидел на кровати, пытаясь не то съесть мороженое, не то размазать его по себе. Во всяком случае, последнее ему удалось блестяще — шоколадные капельки были повсюду на его лице и груди. Мельком глянув на дату, Эрик кивнул Асато:
— Сегодня еще раз посетим госпожу Арландину, надеюсь, она будет нам рада.
— Вы его найдете? — Саша всхлипнула и посмотрела на капитана.
— Мы сделаем для этого все. А теперь расскажи, что ты знаешь об этом мэйлисе. Начиная с момента вашего знакомства.
Рон без всякой команды сделал своему хозяину еще кофе, а себе и собрату взбил по приторнейшему молочному коктейлю. Заметив взгляд гостьи, сделал и ей, хотя сиропа положил в четыре раза меньше. Саша с недоумением взглянула на киборга.
— Продвинутый искин, специальная хозяйственная программа для таких вот списанных железок, — соврал Эрик, не скрывая злорадства в голосе. Видимо, еще не отошел после киберремонта каюты.
Девушка кивнула, соглашаясь, всхлипнула и начала рассказывать:
— Как вы видите, я совсем не красивая. И странная. Я учусь, и, в принципе, меня одногруппники почти не трогали… — она посмотрела на Эрика. — Вас тоже почти не трогали, да?
— Меня не рисковали, и это было в армии. Продолжай, пожалуйста. — он сел возле нее на корточки, заглядывая в лицо снизу вверх.
— Потом одна из подруг узнала, что я девственница, и сказала парням. Они захотели… Они говорили, что хотят мне помочь. Меня попытались изнасиловать. Особенно один. И тогда я решила: я сделаю так, чтобы им не досталось. — Саша нахмурилась, решительно тряхнула головой, хвостик тут же растрепался. — Я пошла в «Райские бабочки», на них были отзывы хорошие, и там мне помогли выбрать киборга. Сказали, что он лучше людей. И он правда был лучше. Наверное… Я тогда от парней убежала, так что сравнить не могу. Мы с ним много говорили, он такой интересный! И добрый! А теперь вот он пропал. Как принц из сказки. Но я его найду, обязательно.
— Мы его найдем, — Эрик сощурился. — Вот что, Асато, сбегай в… Саша, вы на кого учитесь?
— На библиотекаря.
— Отлично. Вот сходи к ней в учебное заведение и там понаблюдай. В разговоры не лезь, изобрази кавалера.
— Не дурак, разберусь. — Асато прекрасно понял, что Эрик просто решил прикрыть им от «добрых» соучеников девушку, а заодно все-таки проверить и эту версию. Воевать с космополицейским несколько сложнее, чем с безответной куклой. Хотя в то, что студенты могли провернуть такую операцию по замене мэйлиса, он не верил. — Я с собой Рона возьму. У него на лбу таблички не хватает «не лезь, убью». Для студентов самое то.
— Хорошо. — – Эрик сел на место, уступив свидетельницу профессионалу. А сам, прихлебывая кофе, уставился на рисунок.
— Вот что, Саша, — Асато взял девушку за руку. — Напиши нам сейчас список этих твоих доброжелателей и все, что ты вспомнишь о последней встрече с мэйлисом.
После допроса, то есть совместного чаепития, за время которого японец успел вытянуть из девушки все, что можно и что нельзя, ценную свидетельницу решено было отправить домой на такси. Водителю заплатили и намекнули, что надеются на его благоразумие и доставку девушки до квартиры. Судя по круглым глазам, мужик понял их правильно.
Еще немного поразмыслив и подведя очень скудные итоги, Эрик сел писать отчет их «нанимателю». Асато опасался, что капитан будет беситься, но тот коротко изложил факты, план действий на ближайшее будущее и только в конце приписал:
— Односторонняя болевая стимуляция животных во время дрессировки ведёт к психическим расстройствам, а также к отказу выполнять команды и значительно сокращает срок жизни питомцев. Рекомендую перейти к положительным подкреплениям.
После чего отправил письмо и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.
— Тебя этот дядя Леша больше не злит? — Асато показал на картинку.
— Нет, это может быть очень забавно. Девушка странная, но умная. Приятная такая. И потом, я еще никогда не искал мэйлисов!
Эрик, щурясь, как сытый манул, наблюдал за своей командой. Асато переписывал показания свидетельницы со звукозаписи на бумагу, полностью погрузившись в это нехитрое занятие. Рон копошился в отсеке, бесконечно налаживая катер. Эмиль ушел на кухню и там готовил что-то вкуснопахнущее. С-маур расположился над дверью кухни в засаде и безуспешно пытался поймать Эмиля, когда тот выходил за чем-нибудь. Киборг каждый раз уворачивался, успевая дернуть паука за лапу. Ларсен позволил себе насладиться этой почти семейной сценой и только потом начал думать, почему же он согласился на поиск этой дурацкой секс-игрушки — вместо того, чтобы бросить корабль и свалить с планеты по поддельным документам. А затем и «Кельпи» забрать через посредника. Да, можно. Но… просто не хочется никуда бежать. Проанализировав свои чувства, Эрик понял, что он счастлив. Именно сейчас. На этом корабле, с этими самособравшимися на нем существами. Ему хорошо. С одной стороны, счастлив он бывал крайне редко. С другой, он точно знал, что быть счастливым ему нельзя, обязательно произойдет что-то хреновое. Взгляд скользнул по рисунку собаки.
— Асато, прекращай писаниной заниматься, поручи это Хейзер, она тебе перепечатает. И вообще, хватит сидеть — поехали в бордель, — он обернулся в сторону кухни. — Эмиль, твой кулинарный шедевр когда будет готов?
— Через час, — высунулся спай. — Я уже поставил таймер, готов сопровождать!
— Отлично, сообщи Рону, пусть присоединяется, глянем, как этого красавца подменили на глазах у всех.
Госпожа Арландина встретила их как своих. Бросила на предъявленные документы один короткий взгляд, явно опознала подпись и кивнула.
— Ну что ж, осматривайте все, что вам нужно. Комната, правда, занята… подождете полчаса или как?
— Подождем, — согласился Асато, прислоняясь к скрытой занавесками стене.
Из складок ткани высунулась явно мужская рука и погладила его по заднице. Но когда ошеломлённый этим теплым приемом полицейский заглянул за занавески, предварительно подпрыгнув, там никого не было и ни одна складочка ткани не колыхалась.
— Вот мне только ниндзя-пидорасов не хватает, — вырвалось у японца.
Киборги молча повернулись на его голос, но у полицейского осталось ощущение, что оба ржут, как кони.
Хозяйка гостеприимно накрыла стол, угостив их хорошим чаем с печеньем и конфетами. Пока люди чаевничали, киберы сканировали помещение и частично влипали в общение: свободные от работы девушки стайкой облепили Эмиля, увидев отличный шанс поиграть с такой большой куклой. Длинные светлые волосы кибера привели их в восторг и внушили желание причесать «красоту». Асато заметил панический взгляд биомашины и отогнал от него страждущих.
Наконец помещение освободилось и сыщики смогли соотнести видео с реальностью. Хозяйка запустила их в комнату и поинтересовалась, будут они осматривать помещение одни или все-таки пригласят в компанию девушек.
— Мы на службе, — занял оборонительную позицию японец. — Если понадобится побеседовать с возможными свидетельницами, мы вам сообщим.
— Разумеется, — хозяйка кивнула. — Каталог к вашим услугам, выбирайте любых.
— Госпожа Арландина, — спросил Эрик, присаживаясь на корточки возле подоконника. — Нам бы хотелось получить видеозаписи за последние двадцать дней. Это возможно?
— В комнатах камер нет, ну, кроме особых помещений, а в холле камеры есть, все входящие и выходящие попадают на запись. Я сейчас распоряжусь, чтобы вам все подготовили.
— Если они чуть умнее табуретки, — буркнул Асато, осматривая кровать, хотя понимал, что это бесполезно, слишком много времени прошло, — то они позаботились закрыть чем-нибудь лицо.
Хозяйка поправила пальцем очки на переносице и сообщила:
— Разумеется. От видимых камер они наверняка закрылись, но я тоже не первый день в бизнесе — там еще и боковые есть, и в полу. Надо же знать, кто и с чем идет в мое приличное заведение! Не волнуйтесь, преступник хоть на одну из камер наверняка попал. Сейчас я все вам принесу.
Как только за ней закрылась дверь, Эрик дал волю изумлению:
— Да это не бордель, это какой-то разведцентр! Надеюсь, у меня джинсы нигде не протерлись, а то неудобно будет! А жаль, что в комнате нет камер…
— Зато дом напротив есть. И это общага. Пробежимся по комнатам, наверняка у кого-нибудь есть и бинокль, и камера. Главное, убедить свидетелей сотрудничать. — Асато огляделся: — А тут никаких следов.
— Есть. Судя по всему, нам повезло, кража совершена именно из этой комнаты. Его вырубили блокатором и передали через окно. — Эрик показал шпенек на раме. Вытащил его и распахнул створки. – Вот это сняли, чтобы открыть рамы, а потом прицепили обратно. Но поскольку человек был неопытен или торопился, то назад все собрать не сумел. Мы на втором этаже и здесь низко. Под окном газон, карниз и труба. Карниз человека не выдержит, особенно с таким грузом, поэтому стояли на трубе – осталась земля. Хвала тому не ленивому, кто рыхлил газон, и отсутствию дождя. Вот ямки, скорее всего, кто-то принимал груз, стоя на земле. Это нам дает… группу преступников?
— Троих, — поправил Эмиль. — Утащить мэйлиса не так легко, скорее всего, для этого понадобилось два человека, поэтому и нет дорожки глубоких следов. Один принимал внизу, второй, полегче, стоял на трубе, страхуя, третий отработал алиби и вышел легально, через дверь. Думаю, это или друзья, или родственники.
— Почему? — Эрик уставился на спая с недоумением.
— Программист. Если бы нанимали специалиста за деньги, взяли бы хорошего, а не эту пародию на хакера. Но взяли его. Значит, или работает очень дешево, или, что более вероятно, родственник. — Эмиль позволил себе презрение в голосе. Высунулся, пошатал трубу и вынес вердикт: — Вес того, кто на ней стоял, не превышает пятидесяти пяти килограмм. Мэйлиса они сразу уронили вниз, на третьего, то есть второй его не удержал. Потом поволокли вдвоем. Их мэйлис залез сам. Вот на трубе вмятина — он оперся, и она начала сгибаться. Мы с Роном можем по ней, если что, залезть, но вы ее точно сломаете, слишком… неловкие.
— Будешь ты, Эмиль, за умного в команде, — ехидно прокомментировал Эрик, — а то у нас, как говорил Сергеич, «умный пять лет назад покурить вышел, да так и не вернулся». Давай, командуй, что дальше делаем?
— Дальше? — Киборг покосился на хозяина, но японец смотрел на него с умилением старшего брата и не собирался ставить на место обнаглевшую машину. – Дальше забираем записи и идем опрашивать свидетелей из дома напротив.
Киборг сел на кровати. Надо разбудить Эмиля, на корабле должен остаться хоть один бодрствующий киборг. Все равно заснуть не получится. Интересно, как хозяин оценит эту его шутку? Убедившись, что спай понял ответственность и готов бодрствовать, Рон запрыгнул в кабину и повел флайер в ночь.
Генрих появился не один, с ним явился очкарик лет тридцати. Очкарик оглядывался, видимо, космических кораблей изнутри он раньше не видел. Представился он Андреем, программистом из КЭЙС
— Разбудить киборга? — – после приветствия спросил Эрик.
— Да зачем? Я и отсюда могу. — Гость достал планшет, подключился к модулю и принялся что-то активно набирать. После паузы он опять заговорил: – Ваш мэйлис крайне неудачно взломан. Кто-то отдал ему приказ при виде жетона совершить нападение на полицейского. Программа подчинения и это дополнение просто вступили в конфликт друг с другом. Сейчас я заберу это все, а вам перезалью расширенную версию. А когда хакера поймаете, что вы с ним сделаете?
— Морду набьем, — серьезно ответил Эрик.
Рон — как всегда, в виде оборудования,— приготовил всем гостям напитки, а Эмиль, по-прежнему опасающийся кэйсеров, из каюты не вышел.
— От моего имени тоже. Отвратительная работа! — Программист запустил инсталляцию и повернулся к хозяевам корабля.
— Я слышал, у вас тут проснувшийся спай имеется. Я так понял со слов Генриха, что вы его таким получили и у него не было периода привыкания. Не подскажете, как вы им управляете?
— А вам зачем? — насторожился японец, бросив на болтливого немца очень недовольный взгляд.
— У нас считается, что проснувшийся киборг плохо себя контролирует, может проявить агрессию и человеку не стоит приближаться к нему без специального оборудования, блокирующего попытки киборга напасть.
— А человеческое отношение уже не котируется? — рассердился Асато. — Еще раз спрашиваю, зачем вам понадобился Эмиль?
Андрей не выдержал. Вскочил, прошелся по кабинету и, яростно жестикулируя, эмоционально, хотя и не слишком понятно заговорил:
— Им дали все! Вы понимаете, все! Лучший на тот момент софт. А они использовали их для патрулирования и ловли мелких жуликов! Эта серия — шедевр! А эти козлы… Мужики, ну ничего я ему не сделаю, правда! Могу даже накидать софта за так! Это же наконец-то возможность узнать все от прямого пользователя, неужели вы не понимаете?!
— Он программист этой серии, — пояснил Генрих. — Покажите дитя отцу, пусть порадуется. Только, Андрей, осторожнее, этот спай убил четырех человек.
— Ой, тоже дефицит нашелся — люди! — огрызнулся тот.— Я его не бабочек пугать создавал, а для серьезных операций! Ну, показывайте! Я ему правда не опасен.
— Конечно, не опасен. Андрей Зайцев, двадцать девять лет, проживает на проспекте Космонавтов, дом семь, квартира семнадцать. Имеет жену и дочь пяти лет, — доложил, глядя в потолок, Эрик. — Пригласи киборга, Асато.
— Эмиль, иди сюда, — согласился полицейский, но на программиста глянул с подозрением, готовый в случае чего вмешаться.
Андрей оценивающе посмотрел на Эрика и пробормотал:
— Не надо мне угрожать! Я человек мирный, мне только посмотреть! — Эпатаж Эрика произвел на него совершенно не то впечатление, которое ожидалось, и программист постепенно перешел на повышенные тона, едва не подпрыгивая на месте: — – Разумный спай, настоящий киллер — офигеть! Генрих! Ну, ты даешь! Это просто как комната ужасов в детстве! С меня причитается!
Появление Эмиля добило активного гостя окончательно, он чуть не рысью рванул к нему с вопросом:
— Ну как, все пашет? Как тебе софт?
— Спасибо, нормально, — киборг растерянно посмотрел на хозяев, не зная как себя вести с опасным человеком. Тот уже обежал вокруг, потрогал кибера за руку, погладил по волосам и гордо сообщил:
— Ну шедевр же! Ну как эти козлы могли его списать, а? Я когда узнал, думал тебя забрать!
— Не надо, — испугался Эмиль. — Я… у меня все хорошо! Я не дамся!
Эрик понаблюдал за программистом и позвал по комму:
— С-маур, пожалуйста, изобрази нам лошадиную дозу успокоительного. Похоже, тут какой-то сбой. Все программисты, которых я видел до сих пор, парни спокойные. Этого тоже приведи к стандарту, чтобы не выделялся.
— Могу просто укусить, — предложил паук, спускаясь с потолка и меняя окраску на более заметную.
— Ух е… — Андрей метнулся под стол, выглянул оттуда и предложил: — Мужики, вам билеты продавать надо! Тут паломничество будет! Еще и паук говорящий!
Расстались вполне мирно. Генрих получил мэйлиса «на продажу или поиск хозяев за вознаграждение», уж как выйдет, программист — все-таки успокоительное в стаканчике «на дорожку», ибо достал даже С-маура. Эмиль — флешку с программами, а Эрик — обещание Андрея привести еще и жену с дочкой, потому что «они мне не простят, если я им ТАКОЕ не покажу».
— Если операция началась через жопу, то ширинку ищи по компасу, как говорил Сергеич, — грустно подвел итог визита кэйсеров Эрик, пытаясь запустить кофемашину. Упрямый автомат, подтверждая слова сержанта, мигал всеми лампочками и отказывался выдавать готовый продукт. Капитан не выдержал:
— Рон, твою мать! Ты в курсе, что киборги обязаны спасать хозяев? Займись делом! Я скоро скончаюсь!
Сэй подошел, молча ткнул в сенсорную панель, и тут же комнату наполнил аромат свежесваренного кофе. Эрик сделал неожиданный вывод:
— Это ты ее, падла, запрограммировал, чтоб она меня не слушалась! Злые вы, уйду я от вас!
— Хозяин, — коварному тону Рона позавидовал бы любой киношный злодей, — а можно я тебе кое-что покажу?
«А не опасно? Он опять поломался!»
«Спокойно, он в нужную сторону поломался. У него сейчас не будет сил драться. Максимум — на хрен пошлет и пару раз по морде съездит».
«Ты его, конечно, лучше знаешь, но мне кажется, он злой».
«Уставший. Выдохся, так что не бойся, ничего мне не будет, выпьет стакан и пойдет отдыхать. Не ссы, мелкий!»
— Ну, показывай.
Эрик послушно пошел за кибером. Прошуршала дверь каюты, и донесся негромкий, но очень выразительный стон. Асато рванул на звук и чуть не присоединился к капитану в выражении эмоций…
В пустующей каюте было переделано все. Мерзавцы-киборги за одну ночь совершенно бесшумно демонтировали койку, установили книжные полки, два кресла и между ними круглый столик с бумагой и ручками для письма, к противоположной стене установили диван. Все вещи были явно не новые, но чистые.
— По крайней мере, не с помойки обстановочка, — подвел итог Асато.
Эрик показал вверх. Молча. Не находя слов. Над каждым сидячим местом располагался светильник в виде пошлейшего мухомора с красным в белую точку плафоном и толстой, странной формы ножкой-крепежом.
— Это что за мечта монашки? — жалобно спросил капитан, без сил привалившись плечом к стене. — Где вы все это взяли?
— На сайте «otdamdarom.nm», — – сообщил Рон гордо. Вид у киборга был проказливый и совершенно счастливый, а вот Эмиль, наоборот, спрятался у выхода из каюты, готовый отступить под защиту хозяина.
— Отдам даром? Ну, это понятно. — Эрик осторожно присел в кресло, попрыгал в нем. — А ничего так, удобно. Ладно, я все понял. Этот тип, Андрей, был прав насчет продажи билетов! Пора. Выйду на пенсию и буду писать мемуары «как я не сошел с ума в этом зоопарке!» Эмиль, ты тут, похоже, самый нормальный, да еще и софт обновил! Сделай что-нибудь покушать, или я начну кусаться!
«Я же говорил, ничего не будет! Даже по шее не дал!»
«Он вел себя странно. Я думал, прикажет все выкинуть».
«Ему понравилось. Просто он сразу не может это признать. Что я, хозяина не знаю! У него в каюте вышивка висит — котик с чашкой. Это он сам вышил, а врет, что подарок. Люди, они такие странные!»
Уши резанул знакомый пронзительный голосочек, умудрявшийся одновременно быть визгливым и приторным. Баронесса Ользе наслаждалась обществом надутого типа с роскошными усами и огромным пивным брюхом, не забывая при этом зорко поглядывать на своих подопечных. Судя по цветам перевязи, её кавалером является кто-то из свиты короля Тинтары, как там его… впрочем, неважно.
Ещё одна проблема, которую необходимо решить, и немедленно. Не баронесса с её ухажерами, конечно.
Дочери.
Вообще-то, Конан был против того, чтобы брать их на эти сегодняшние мужские игрища. Но формально женщинам и детям присутствовать не запрещалось, а они так умильно просили. Обе просили. Да и Лайне последние два дня вела себя просто как истинная паинька, надо же было как-то её вознаградить… Вон, сидят теперь, довольные, глазки блестят, личики раскраснелись. Атенаис кто-то подарил цветок, она вставила его в свою как всегда аккуратную прическу, а Лайне нацепила на плечо почти не помятого платья огромную золотую брошь с целой гроздью округлых синевато-пурпурных самоцветов – это про нее, кажется, служанка говорила? Красавицы. Они даже друг на друга смотрели вполне мирно, настолько были довольны. Ладно, пусть развлекаются, пока есть возможность.
Завтра с утра, еще до света, надо будет отправить их в загородную крепость. Попросить у Зиллаха эскорт, выбрать пару драконов понадежнее – и отправить. На всякий случай, мало ли как тут всё может обернуться… Сказать Квентию, пусть слуги начинают собирать вещи уже сейчас. Кстати, где он?
Конан обвёл взглядом двор и сразу же обнаружил главу своей Малой стражи – тот как раз заканчивал что-то почтительно нашёптывать Закарису, склонившись почти что к самому его уху. Вот он договорил, поклонился и выпрямил спину, бросив быстрый взгляд в сторону Конана. Закарис повернул голову в ту же сторону, встретился с Конаном взглядом и утвердительно кивнул. Брови его при этом были слегка приподняты, выражение лица – задумчиво Королю Аквилонии на какой-то миг показалось, что в глазах военачальника отразилась удивленная радость и даже странное облегчение, но в следующее мгновение тот уже отвернулся.
А тут еще и объявили новый поединок. На этот раз – на мечах. Услышав имена заявленных поединщиков, Конан насторожился и на какое-то время забыл и про Закариса, и даже про Квентия.
Потому что объявленными соперниками в первом бою оказались Селиг и Рахам.
А когда он увидел, чем именно Рахам вооружен, он даже дышать на какое-то время забыл…
Рахам вышел на арену первым, и теперь стоял, рисуясь и слегка покачиваясь. То ли был он действительно сильно пьян, то ли умело изображал подобное состояние. Селиг задерживался, и пока что восторженные вопли доставались одному Рахаму. Он принимал их с удовольствием, раскланиваясь в разные стороны, сверкая драгоценными доспехами и опираясь огромными руками на рукоятку поставленной перед собой секиры. Конан смотрел на эту секиру, не отрывая взгляда.
Вообще-то ратный устав никому не возбраняет пользоваться во время дружеских поединков – а тем более, в бою потешном – любым оружием, в том числе и боевым. Но местные в большинстве своем отдавали дань несерьёзности сегодняшних поединков, и потому и оружие выбирали не слишком серьёзное — легкие сабли или короткие слегка изогнутые мечи, чуть ли не ученические по виду, иногда дополняя их трехзубцовым кинжалом для левой руки. Боевая секира в здешних краях – вещь, достаточно необычная.
Особенно – секира гномьей работы…
Вопли между тем усилились – на арену выбрался Селиг. Двое слуг тащили за ним огромные ножны – похоже, молодой король Шушана на этот раз решил выступить с большим двуручником. Не самый удачный выбор при его довольно-таки среднем росте и не слишком-то мощном телосложении. Двуручники и так-то не отличаются скромностью размеров, а этот, судя по длине ножен, вообще был гигантом – длиной шага в два, и не мелких шага. Если такой вертикально поставить – наверняка окажется выше своего владельца. И тяжелый, похоже, не зря же двое слуг понадобилось. В Селиге же как-то совсем не угадывается мощи, необходимой для свободного и умелого обращения с такой убийственно тяжелой штукой. К тому же – против гномьей секиры. Интересно, какой клан ее делал?
Рахам тем временем вскинул руку, приветствуя своего соперника и побратима. Смертоносная плоскость серпообразного лезвия чуть шевельнулась, и в свете факелов темными гранями четко выделились руны клейма. Конан внутренне ахнул.
Он слишком хорошо знал — и это клеймо, и то, на что способно помеченное им оружие.
Время словно замедлилось, гул голосов отдалился. Селиговский двуручник против такой секиры – что ореховый прутик против боевого клинка. Вплетенное в остывающий металл во время ковки заклинание любую сверхпрочную сталь разрежет, словно горячий нож – масло. И даже зарубки на лезвии не останется. Такое оружие – слишком большая ценность для того, кто собрался просто немного поразмяться… Из этого следует три возможных вывода.
Первая возможность — Селиг просто-напросто глуп и не знает, чем вооружен его противник. Или же это он сам пытался вооружить Рахама как можно лучше для убедительного исполнения намеченного фарса – и слегка перестарался. Что тоже, кстати, об излишнем уме не свидетельствует. Либо же все он отлично знает, просто намерения его несколько изменились со времени последнего доклада гленноровского шпиона. Пока курьеры мотались туда-сюда – многое могло поменяться…
Третья возможность могла оказаться самой неприятной – в этой игре есть еще и какой-то другой игрок. Третий. Со своими непонятными целями. И секира – это его ход. Может быть даже – не первый, а просто первый замеченный… Конан напрягся, пытаясь заранее подготовиться к любой неожиданности. Из этого креслица чертовски неудобно быстро вскакивать. Но попытаться придётся. Может быть, если подтянуть пятки поближе к заднице…
Межу тем Селиг раскланялся со зрителями, отсалютовал хозяину замка и, взявшись обеими руками, медленно вытащил огромный меч из изукрашенной серебряной оплёткой ножен. Перехватившись поудобнее, поднял его над головой – то ли в салюте, то ли для того, чтобы даже задним было все хорошо видно.
Зрители стихли, приветственные вопли превратились в недоуменный ропот и шушукание. Кто-то робко хихикнул, за ним следом рассмеялся другой и третий, уже увереннее. А потом и все остальные разразились громовым восторженным хохотом. Конан расслабился, пряча за сплетёнными пальцами улыбку.
Селиг задумал красивую шутку, и шутка его удалась.
Правильным оказалось второе предположение, не самоеплохое из имевшихся, к тому же – с неожиданным дополнением. Шушанский король вовсе не был глуп и отлично знал, чем именно вооружает он своего побратима. И этот совершенно неподходящий по размеру огромный двуручник тоже выбрал он совершенно не случайно. Да что там – выбрал?! Ни о каком простом выборе тут и речи быть не могло! Этот меч наверняка был специально изготовлен умелыми мастерами своего дела – и изготовлен именно для сегодняшнего вечера. Только вот искусные мастера эти вовсе не были кузнецами.
Потому что меч был деревянным.
***
Гарда искусной работы была выполнена в виде экзотического цветка, лепестки которого, отгибаясь, прикрывали кисти, а длинное лезвие выглядело растущей из центра стрелой. Сходство лезвия со стреловидным бутоном еще больше усиливалось тем, что самый кончик его, перед тем как сойтись в заостренный наконечник, слегка расширялся, словно нераскрывшееся еще соцветье. Полированное дерево настолько красиво отливало цветом тёмного пламени в свете факелов, что многие дамы заахали и зааплодировали от восторга.
Селиг, ослепительно улыбаясь, крутанулся на пятке, взмахнув за спиной коротким плащом, словно чёрно-алыми крыльями, и сделав изящный выпад в сторону соперника. Рахам взревел, как водяной жеребец в период гона, со свистом крутанул над головой секиру и бросился вперед. Конан беззвучно посмеивался в сцепленные пальцы – он уже понял, что именно за представление будет тут разыграно.
Так и вышло.
Селиг в последний миг очень изящно подался в сторону, и хищному лезвию достался лишь край взметнувшегося плаща – чёрно-красная лента была отрезана беззвучно и отброшена далеко к столам, а не удержавший равновесия Рахам был вынужден пробежать несколько шагов, и лишь потом смог остановиться и развернуться для новой атаки. Но прежде чем Рахам сумел восстановить равновесие и броситься вперед, Селиг сделал два быстрых шага и в красивом выпаде нанес три стремительных укола в – два корпус противника, один в руку. И снова отпрыгнул.
Конечно, с настоящим стальным мечом такого размера он бы не смог провернуть ничего подобного – настоящий меч был бы для таких выкрутасов слишком тяжёл. А этой изящной деревянной штучкой – вполне.
Рахам снова атаковал — и снова промахнулся. На этот раз было отчётливо видно, что промахнулся он специально, но зрители, похоже, не возражали. Хитро придумано! В обычном поединке очень сложно преднамеренно получить лёгкую травму так, чтобы никто из зрителей не заподозрил этой самой преднамеренности. Но если поединок сам по себе насквозь фальшивый, игрушечный, изначально подстроенный смеха ради – тут любая нарочитость будет воспринята как должное.
Тем временем поединщики сошлись в ближнем бою, лезвие к лезвию. Обычного для таких случаев визга металла по металлу не было – не было вообще никаких особых звуков, когда самый кончик деревянного клинка срезало где-то на расстоянии ладони от острия. Дерево оказало гномьей секире не больше сопротивления, чем красно-черный шелковый плащ.
Зрители ахнули. Рахам попытался закрепить успех, сократив меч своего противника еще на ладонь, но Селиг успел отскочить. И даже огреть укоротившимся мечом своего не успевшего вовремя развернуться соперника. Плашмя, пониже спины. Не больно, но довольно-таки чувствительно для самолюбия.
Рахам взревел, но теперь уже — как водяной жеребец, которому в причинное место вцепились все подводные демоны разом. И ринулся в бой – уже по-настоящему, с налитыми кровью глазами и чуть ли не пеной изо рта. Казалось, секира со злобным шипением нарезает ломтями даже сам воздух. Селигу поначалу удавалось вполне успешно отражать рахамовские наскоки, принимая клинок на клинок, только вот его собственный меч с каждым таким столкновением оказывался все короче и короче. Селиг более не крутил изящных пируэтов – все его внимание было поглощено не на шутку разгоревшимся боем. Судя по всему, он был очень даже неплохим мастером клинка, и с нормальным мечом имел хорошие шансы против сильного, но окончательно потерявшего всякое соображение противника. Вот только меч его настоящим не был.
Секира казалась пламенем, а тёмный деревянный меч – свечкой. И он таял под её натиском так же стремительно, как тает опущенная в горячую воду сосулька. Когда в руках у Селига оставался клинок не больше локтя длиной, Рахам изловчился, и срубил его полностью, под самую гарду.
Рахам победно захохотал и, раскрутив секиру над головой так, что её лезвия слились в один сверкающий круг, обрушился на отступающего противника всей своей мощью. Селиг отпрыгнул в сторону, но неудачно. Вернее – удачно-неудачно – его нога подвернулась с отчетливым хрустом, он сдавленно охнул и осел на землю, явно не способный к дальнейшему сопротивлению. К нему уже спешил местный костоправ, на ходу копаясь в своей объемистой торбе со всевозможными лекарскими причиндалами. Посопев немного, Рахам опустил секиру и неуверенно огляделся.
Конан поморщился, потёрся ухом о плечо – так сегодня ещё не вопили. Впрочем, кто бы спорил – зрелище достойное и сыграно умело. Даже сам Конан не мог бы поклясться в преднамеренности травмы – а он ведь знал заранее и смотрел во все глаза. Похоже, не обошлось без темного чароплёта. Но повреждение не слишком серьёзное – вон и лекарь, осмотрев освобождённую от сапога ногу, перестал хмуриться и неторопливо убрал обратно в сумку уже было вынутые оттуда инструменты вида довольно-таки устрашающего. С вправлением простого выви=ха он был готов справиться при посредстве собственных рук и помощи Рахама, которого попросил придержать пациента за плечи. Рахам неуверенно топтался рядом, вид при этом имел виноватый и немного ошарашенный, не знал, куда девать руки и поручению обрадовался. Несмотря на свою вроде бы победу, он явно не чувствовал себя героем этого поединка – герой в красно-черном плаще полулежал на земле с мужественной улыбкой на бледном лице и собирался героически претерпевать вправление лодыжки.
Впрочем, претерпевать особо не пришлось– лекарь оказался опытным, вывих вправил буквально одним движением, Селиг даже охнуть не успел. Даже тугую повязку накладывать не стал – закрепил вправленный сустав накладными чарами. Судя по скорости наложения – многократно отработанными и подвешенными на какой-то амулет, удобная штука, когда одни и те же травмы приходится врачевать часто. Конан сделал зарубку в памяти – обязательно завести и в аквилонской армии нечто подобное. И пусть себе ортодоксы твердят о богопротивности любых совмещений и делят мясное и молочное по дням седьмиц, нормальные люди, освоив два умения и совместив их, становятся втрое сильнее или вчетверо умнее. Да вон хотя бы на Селига посмотреть: после такой травмы, вправленной без магии, он бы лежал как минимум пол-луны с ногой, затянутой в жёсткий лубок от пятки до паха! А он пальцами подвёрнутой ноги шевелит как ни в чём не бывало и ступней крутит, словно и не её только что вправляли, довольный и почти что здоровый.
Тем временем Селиг расплылся в облегчённой улыбке и поднялся – правда, при помощи Рахама. Посмотрел на всё ещё зажатую в правой руке деревянную гарду – теперь она окончательно приняла вид цветка с изогнутыми лепестками и только чуть-чуть выступающей неровно срезаной серединкой. Вскинул брови, словно осенённый внезапной удачной мыслью, сунул гарду Рахаму и начал что-то ему горячо втолковывать, поглядывая в сторону хозяев замка и заговорщицки улыбаясь. Лицо у него при этом было как у слегка напроказившего и очень этим довольного ребёнка.
Он не шептал, но шум вокруг стоял такой, что, даже кричи он в полный голос, Конан не смог бы его услышать. Какое-то время Рахам хмурился непонимающе. Потому непонимание переродилось в неуверенность – он словно бы никак не мог понять, чего же именно от него хотят. Или не слишком верил тому, что понял правильно. Наконец он кивнул – всё так же неуверенно. Селиг переспросил. Рахам посмотрел на Зиллаха и снова кивнул – на этот раз уже куда решительнее. Селиг разулыбался, довольный, и подтолкнул его в спину.
От того места на арене, где стояли они, до Конана было шагов десять. Зиллах сидел чуть правее – значит, ещё шага на два поболее. Рахам прошёл мимо правителя Аквилонии, неуверенно улыбаясь и хмурясь одновременно. Выглядел он очень озадаченным. Наверное, он бы изо всех сил чесал сейчас в затылке, не будь обе его руки заняты.
Он остановился не точно напротив Зиллаха, а чуть левее, потоптался немного, хмуря тёмные брови и шумно дыша. Конан вдруг понял, что слышит его сопение – зрители больше не шумели, будучи заинтригованны странным поведением победителя. Рахам же, продолжая хмуриться, неуклюже повертел в руке деревянную гарду-цветок и вдруг протянул её через стол той самой серенькой мышке, жене Зиллаха. Пробасил, откашлявшись:
— Вот! Это… передать велели. Самый красивый цветок — самой красивой женщине. Вот!
Ответная благодарность покрасневшей от удовольствия мышки потонула в одобрительном гуле зрителей – выходка молодого шушанца присутствующим понравилась. Отдав женщине деревянный цветок, Рахам почтительно кивнул сидящему с ней рядом королю Асгалуна, отступил на шаг и крутанул над головой секиру, как бы салютуя. Уже привычно зашипел разрезаемый безупречно острыми лезвиями воздух. А потом, уже на возврате, он слегка шевельнул кистью, меняя траекторию движения лезвия на более низкую и пологую.
И снёс Зиллаху голову.