Последнее воспоминание Сэма об отце – это улыбка папы перед той дверью, перед «дядей в белом халате». Семь лет назад…
Он изменился.
В черных волосах прибавилось седины, по вискам от глаз пролегли морщинки, жестче стала складка у губ. И глаза… Сэм не помнил в них такого выражения – такой тревоги, такой боли и такой… ярости. Сдержанной, скованной, спрятанной под наружным спокойствием, но ярости. Направленной на него, Сэма.
Он непроизвольно подтянул ногу и сгруппировался для броска с места.
Пока в сторону, а там посмотрим.
Взгляд отца обжигал лицо.
— Папа? – переспросил Дин, — Ты в порядке?
Он чуть сдвинулся на постели – и оказался между Сэмом и отцом.
— Пап?
Винчестер перевел взгляд на старшего сына и, казалось, опомнился.
— Дин… – выдохнул он, — Дин, с тобой все в порядке?
— Все нормально.
— Правда?
Старший охотник шагнул ближе, с какой-то лихорадочной, недоверчивой пристальностью всматриваясь в сына. В его руки с побледневшими уже пятнами синяков, в его настороженно замершую фигуру, в его лицо… Даже в измятую пижаму.
— Пап, да какого… в смысле, нет, я понимаю, но все в норме, честно.
— Дин… — лицо отца дрогнуло, — Сынок…
— Послушай, это… — начал Дин, но отец молча шагнул вперед, вздернул сына на ноги и сжал его в объятиях.
— Я… рад… я так рад… Дин… Сынок, ты цел…
Сэм стиснул пальцы и не двинулся.
Нет.
Все в порядке. Это просто объятие. Отец и сын обнимаются при встрече. Все в порядке.
Отец действительно любит Дина , видно же… Не так уж часто он обнимал кого-то из них.
— Пап… – голос Дина немного растерянный… – Послушай…
— Нет, это ты послушай! – отец отстраняется, хоть руки и продолжают лежать на плечах Дина. И сжимают эти плечи все сильней, — Как ты мог сунуться туда? Как ты мог, Дин, как ты посмел?
— Прекрати! – Дин сбросил его ладони и высвободился, — Лучше скажи, где ты был? Я звонил тебе раз пятьдесят, черт побери, куда ты пропал?
Дин звонил отцу? И ничего не говорил…
— Не сейчас, Дин! Зачем ты полез в этот чертов город?! Ты б мог…
— Я в порядке!
— Это случайность!
— Пап, прекрати! — брат глубоко вздохнул и, кажется, взял себя в руки, — Это не случайность. Это Сэм.
Отец опустил руки. Повернул голову…
И снова Сэм ощутил на себе этот странный взгляд: испытующе-пристальный, изучающий… с отчетливой примесью боли и злости. И впервые за четыре последних дня в нем проснулся и поднял голову Тир, воспитанник Прайда. Тир, для которого злость и агрессия – привычное средство выживания. Для которого злиться естественно, почти как дышать.
Ты-то с чего, отец? Это я тут имею право злиться, это ты сдал меня демону. Чем он тебя купил? Что я сделал, за что ты решил от меня избавиться? Или он рассказал тебе про демонскую кровь? Поэтому? Поэтому?! Черт возьми, мне же было всего восемь… И это был мой день рожденья…
И не смей на меня так смотреть! Человек….
Странная дуэль взглядов не осталась незамеченной – Дин беспокойно шевельнулся:
— Пап… Черт, да что с вами? Это Сэмми! Папа, это наш малыш!
— Малыш… – повторил Винчестер-старший напряженно. И снова умолк. Только смотрел.
— Да ты что, не веришь? Это Сэмми!
— Я знаю, — кивнул отец.
Знаешь? Вот как…
Интересно, откуда бы. Дин, например, меня не узнал. Искал, помнил, спрашивал, но не узнал, когда встретил. Семь лет в городе Прайд изменят кого угодно. А ты – знаешь… Странно.
Дин странности выбранного слова не заметил.
— Папа… Сэмми… Да вы хоть обнимитесь, что ли!
Обнять? Его? Но…
— Ну что вы? – Дин подтолкнул отца в спину и улыбнулся брату, — Давайте!
Джон сдвинулся с места… Правда обнимет?… В животе шевельнулся ледяной ком.
— Сэмми?
Хорошо, Дин. Если ты хочешь.
Сэм постарался не выдать себя, когда на его плечи легли отцовские ладони. Спокойно. Можно и потерпеть. Сквозь прижмуренные ресницы он посмотрел на Дина и постарался изобразить что-то похожее на объятия. Спокойно…
В ответных объятиях тоже было немного энтузиазма. Но так даже легче…
От отца пахло знакомой смесью мыла и пороха. И лекарств. Ранен? Под этой длинной курткой не видно. Но точно ранен. Похоже, плечо. И спина…
— Я… я рад, что ты вернулся… Сэм.
Правда?
Хриплый голос, имя… И касание крепкое, но бережное. Странное чувство на миг коснулось сердца там, под панцирем из настороженной готовности к чему угодно. Папа… Ты правда рад, что я вернулся? Нет, касание, скорей осторожное. Словно отец его… боялся?
— Джон Винчестер! – на пороге возник еще один человек. Сэм не помнил, как его звали, но, кажется, он сегодня был дежурным… – Немедленно покиньте это отделение! У вас нет допуска!
— Я имею право здесь находиться, — Джон опустил руки, и Сэм с облегчением отступил. Все…
— Не в шесть утра! Покиньте отделение, сэр.
Отец полоснул дежурного взглядом, но тот излучал такую непреклонность, что пришлось смириться.
— Когда я могу навестить сына? Сыновей.
— Это отделение госпиталя, сэр. Возможно, вам стоит спросить об этом лечащего врача. Я вас провожу.
Уже у порога Джон Винчестер оглянулся:
— Дин…
— Пап?
— Нет, ничего… Ладно, потом.
Дин проводил закрывшуюся дверь озадаченным взглядом…
— Супер. Могу поспорить, что отец примчался сюда из какой-нибудь очередной крутой заварушки… Весь помятый. Интересно, мобильник опять вендиго сгрыз или как?
— Вендиго?
— Тварь такая… Расскажу потом. – Дин поерошил волосы и присел на постель, машинально потянув к себе подушку… — Странный он какой-то.
— Вендиго?
— Отец.
— Правда?
Дин очнулся от размышлений.
— А ты не заметил?
А что тут заметишь? Если воспоминаниям – семь лет. Сэм прикрыл глаза, вспоминая…
Утренний воздух такой холодный!
Сэм в своей легкой майке почти дрожит.
— Сейчас согреешься, Сэмми! – звучит голос папы, — Дистанция сто метров, Дин – страховать!
— Есть, сэр!
— Бего-ом… марш!
— Ой… Не надо! Папа, не нааааадо, я боюсь! А-а-а! – но отец неумолим, крепкие руки хватают младшего и… подбрасывают в воздух, так, что небо разом становится ближе… Ой… Ах! — Еще! Папа, папочка, еще-о!!! – Сэм визжит и барахтается, слишком счастливый, чтоб сдерживаться…
Дин хохочет, сжимая в руках три порции мороженого. Это парк аттракционов. Они были там один раз. Когда Дин закончил первый класс. Небо синее, облака пушистые, и папа никуда не спешит…
И впереди еще целый день счастья…
— Двадцать… двадцать один… не расслабляться, Дин, держи спину. Еще три жима.
Майка на спине брата мокрая от пота. И волосы мокрые… Папа словно забыл, что еще вчера вправлял старшему сыну вывих на руке.
— Двадцать четыре… Двадцать пять. Все, теперь снова – бегом.
Этот мотель – ну совсем древний. Даже ванна – как из старого кино, высокая, чугунная, в трещинках. Утонуть можно. И все старое: и мебель скрипучая, и газплита… Дин сидит за рассохшимся столом и, поглядывая на три долларовые бумажки, сосредоточенно составляет список покупок… У него не сходится итог, и он в десятый раз перечитывает короткий список, прикидывая, что вычеркнуть.
Папа опаздывает уже на два дня. Сегодня суббота. Неделя, как его нет.
— Дин… мороженое купишь?
Дин грызет карандаш. Словно не слышит.
— Ди-и-ин… А?
— Ну… если только маленькую порцию, — старший брат, поколебавшись, вычеркивает одну строчку.
— Дин, слушай. А в том супермаркете, помнишь? Мистер Донни говорит, там можно купить продукты подешевле.
— Какой еще мистер Донни? – глаза брата подозрительно прищуриваются. – И почему по дешевке?
— Наш хозяин, ну мотеля… Он сказал, там просроченные продукты дешевле на…
— Забудь, — Дин решительно вычеркивает еще одну строчку, — Мой брат не будет есть просроченные сосиски!
Сэм ненадолго замолкает, но на языке давно вертится вопрос, который он может задать только Дину.
— Дин… Слушай…
— М-м-м? – Дин поднимается, заглядывает в холодильник и, вернувшись, снова колдует над списком. Потом копается в ранце и куртке, пересчитывая найденную мелочь.
— Слушай… Наш папа – он преступник?
— Что-о?!
— Ну… я же смотрю телевизор, — объясняет Сэм. – Он не уходит по утрам на работу… а когда уходит, может вернуться грязный или раненый… У нас много оружия. Я сначала думал, он полицейский, но непохоже. У него и жетона нет, и вообще. В садике есть мальчики, у которых папы в полиции. Они не такие. И они всегда живут в доме. Не переезжают так часто, словно прячутся, – он замолкает, но все-таки решается, — Кто он, Дин? Наш папа?
— Сэм… – вид у Дина какой-то растерянный, — Слушай…
— Что, опять мне рано это знать, да? Мне уже пять!
— Сэмми, послушай… не спрашивай, а? Я б хотел, чтобы… чтоб ты еще хоть немножко пожил спокойно. Тебе правда рано. Честно.
Сэм терпеть не может, когда его вопросы остаются без ответов, все воспитатели об этом быстро узнавали и не пытались увильнуть. Но сейчас он не спорит: такое лицо и голос у Дина были только раз – когда он отвечал про маму. Словно ему больно…
— Ладно. Только… – почему-то очень хочется, чтобы Дин сейчас улыбнулся, и, кажется, он знает, что сказать… – Только купи мороженое!
Дин и правда улыбается:
— Мелкий, ну ты этот… вымогатель! Будет тебе мороженое. Одевайся! Только вот что… ты не думай так. Наш папа – он… ну, знаешь, он герой.
За окном давно ночь, и Сэм в двадцатый раз отказывается спать. Нет, у него ничего не болит, тетя Элен, нет, и кровать удобная… Спасибо, он не голодный.
Нет, он не будет спать, пока папа и Дин не вернутся. Ну просто так надо. Нет, не просили, просто…
Когда папа уходит, его ждет Дин. Говорит, что всегда надо, чтоб кто-то ждал.
А если ушел Дин, то ждать будет он.
Вы же понимаете?
И он дождался…
Во дворе наконец тормозит папина машина, и Сэм бросается к двери…Но первым появляется не Дин. Незнакомый человек перехватывает в дверях, не дает выбежать во двор и быстрым шепотом просит у тети Элен «все приготовить» и увести мальчишку…
— Что? Что случилось? – тетя хватает разом чемоданчик и телефон…- Кто? Кто, Бобби?
— Мальчишка. Мы уже позвали Теренса, не звони. Он сейчас будет…
— Вы с ума сошли… У Джона крыша окончательно съехала, но вы! Если взяли ребенка в приманки, так хоть страховали бы толком! – женщина мечется по комнате, зачем-то застилая стол и раскрывая чемоданчик.
— Ну кто ж знал, что их там двое… – виновато вздыхает Бобби.
А потом в комнату вносят Дина…
Сэм видит только намокший от крови угол одеяла и белое лицо с закрытыми глазами.
Дин!
«Козлик» стоял под дождем, такой родной, домашний…
— А давай вон того мужичка попросим «козла» завести? — Шуйга посмотрел на Десницкого с надеждой.
— Это было бы… непорядочно, — ответил тот, снова не оценив шутки. Подумал немного и добавил: — Скорей всего, он не взорвется. Но хочешь, я заведу?
Конечно, глупо было бы умереть вдвоем, но… стоять и смотреть, как Десницкий взлетит на воздух вместе с «козликом»?
— Ты не умеешь, — усмехнулся Шуйга.
Десницкий первым открыл дверь и сел в «козлик», нарочно качнув его посильней.
— Вылезай, — велел Шуйга, открыв свою дверь.
— Какого черта? — не понял Десницкий.
— Я сказал, вылезай. Я никуда не поеду, пока ты не выйдешь.
— Уверен? — на лице Десницкого снова отразился когнитивный диссонанс. Он тоже понимал, что подорваться вдвоем нет никакого смысла, и тоже не хотел смотреть на взрыв со стороны.
Здравый смысл взял верх над дешевым пижонством: Десницкий выбрался из салона и отошел к дверям гостиницы. А мог бы и спрятаться за дверьми, но на этом Шуйга настаивать уже не стал. Вряд ли в машину имеет смысл закладывать большой заряд — просто не хотелось, чтобы Десницкий смотрел.
Вообще-то страшно было, ладони вспотели.
— Эх, был бы верующим — перекрестился б, — пробормотал себе под нос Шуйга, отчетливо понимая в этот миг, что вряд ли крестное знамение настолько сильное колдунство, чтобы противостоять процессу детонации, равно как и законам физики вообще. В причинно-следственные связи, которые управляют случайностями, он верил гораздо крепче.
Ключ повернулся в зажигании непривычно легко — наверное, оттого, что был слишком сильно сжат двумя пальцами. Мотор приятно зачавкал и хорошенько рыкнул, когда Шуйга нажал на газ. Десницкий помялся еще немного и направился к «козлику».
— Спасибо, — бросил он, садясь в салон.
— Да на здоровье, — хмыкнул Шуйга, трогаясь с места.
Их остановили сразу же, как только «козлик» вырулил на центральную улицу. Неторопливо проверили документы, заглянули в багажник, осмотрели аптечку, но штрафовать не стали. И вообще, вели себя предельно корректно, будто и не видели синих паспортов. Шуйга решил, что Десницкий, может, и не параноик, но все равно это заразительно — подумалось, что проверка была какая-то странная.
По городу он ехал внимательно, осторожно, ревностно соблюдая правила — и понимал, что от этого ничего не зависит. Машин на улицах почти не было — субботнее утро есть субботнее утро, — а потому каждого, кто пристраивался в хвост, было удобно подозревать в злонамеренности.
Особенно злонамеренной показалась груженая фура, выехавшая позади «козлика» из города.
— Может, остановимся, пропустим его? — спросил Шуйга.
Десницкий посмотрел удивленно, а может даже и насмешливо.
— Бессмысленно. Лобовое столкновение верней удара в зад, — ответил он, подумав. И добавил: — Да расслабься ты. Чему быть, того не миновать.
— Не скажи. Я, пожалуй, тоже пристегнусь.
Если бы «козлик» мог выдать больше ста двадцати, Шуйга попытался бы оторваться, но идущая следом «Вольво» очевидно имела гораздо больше возможностей.
Дорога пошла в гору и вскоре выскочила из леса — со всех сторон открылась серая туманная даль, живописная, но унылая до слез.
— Красиво, — сказал Десницкий.
— Чего?
— Я говорю: красиво. — Он помолчал. А потом произнес медленно и тихо: — И здесь она, и там она, она везде одна — моя прекрасная страна, несчастная страна…
Шуйга не стал смеяться, но очень хотел. Стихи, значит, мы тоже цитировать умеем, хоть и неточно. Родину, стало быть, любим…
— Мне больше нравится «И поет мой рожок про дерево, на котором я вздерну вас», — добавил он почти серьезно. — А лучше так: «Кишкой последнего попа последнего царя удавим». А? Не хочешь?
Дорога спустилась на дно туманного пейзажа и снова рванулась вверх чуть не по-над обрывом.
— Я не кровожадный, — усмехнулся Десницкий и замолчал, любуясь местными красотами.
Эх, насколько же легко быть богом, когда мир Полудня не свернут, маленький и жалкий, до отдельно взятых резерваций посреди беспредельного Арканара! Шуйга почему-то вспомнил видеоролик, где в новой столице торжественно, именем Христовым, ломали мраморные статуи Летнего сада, изображавшие поганых богов и голых богинь. Хорошо Десницкому — он не кровожадный…
Перелесок с правой стороны ухнул вниз, и вскоре макушки елок встали вровень с крышей «козлика».
— Интересно, как они будут жить, когда мы состаримся? — проворчал Шуйга.
— В смысле?
— Кто будет спутники запускать, если дети думают, что земля плоская?
— Они так вовсе не думают, — как всегда серьезно ответил Десницкий.
— Я преувеличил, — терпеливо пояснил Шуйга. — Но ведь четырех геббельсовских предметов для запуска спутников маловато будет.
— Будут покупать спутники и продавать сырье, — пожал плечами Десницкий. Не кровожадно.
— Хороша же оказалась национальная идея… — фыркнул Шуйга. — Зато никаких однополых браков и никаких…
И в эту секунду фура пошла на обгон. Паранойя — заразная болезнь, и в воображении мелькнул тяжелый хвост большегруза, краем задевший «козлика» на мокрой дороге, и переломанное ограждение, и…
— Массаракш!
Шуйга не бил по тормозам, а постарался затормозить мягко, чтобы их не вынесло за ограждение по собственной вине… В это время водитель фуры видеть «козлика» не мог, и — может, это только показалось, — вернулся на правую полосу слишком рано. Как раз настолько, чтобы хвостом задеть «козла», продолжай тот ехать с заданной скоростью.
На лице Десницкого не дрогнул ни один мускул. Ни испуга на нем не отразилось, ни радости, ни удивления. Ни даже восхищения плавным торможением и хорошей реакцией водителя.
— Береженого бог бережет, — Шуйга перевел дыхание.
Фура летела вперед, растворяясь во мглистом тумане.
Конечно, место для обгона было удачным — пустая встречка видна километров на пять вперед. И на скользких подъемах большегрузу нужна хорошая скорость. Никто теперь не докажет, что водителю фуры не надоело тащиться за «козликом» со скоростью девяносто километров в час по прямой ровной дороге, — это только в сказках дальнобойщики ездят по правилам.
— А ты говоришь «расслабься»… — Шуйга тряхнул головой, разгоняя параноидный кошмар.
После чаепития пришла очередь фруктов – но разговаривать уже никому не хотелось. Семена не выбрасывали – оставили на посадку, пока в горшки, со временем будет теплица… а потом и свой сад фруктовый. Значит, нужны будут и саженцы вишни и яблони… и других плодовых деревьев, приспособленных к условиям севера… и ещё местная малина и смородина… а вот смородину надо добывать земную… и несколько сортов. Всё-таки витамины.
А также нужны лопаты и вилы… а лучше всего то, чем землю вспахать можно. Мотоблок… или мотоплуг… как же он правильно называется-то? Или как-то по-другому? В коллекции «Металл» плуги есть… но в деревнях явно чем-то более современным пользуются… вот это и надо купить. И агроном свой нужен, и ветврач… тоже… и на всё нужны деньги.
Где ж их взять-то столько?
***
На обратную дорогу Фрол велел парням загрузить флайер Нины копчёной рыбой и дал двухлитровую банку клюквы в мёде:
— Берите, мы запасли достаточно. Самой негоже если, так киборги съедят… их тоже кормить надо.
Нина снова и снова думала о своей «коллекции». Ребята живут дружно… защищают друг друга… заготовками занимаются, о будущем думают… саженцев вон сколько!.. не на один сад хватит… молодцы!.. но нужен учёт произведенной продукции… и отчётность о сдаче продукции на реализацию. Нужен бухгалтер.
А на кого можно поставить бухгалтерскую программу? Фрол управляющий, Агния и Аглая – охранницы… из Irien’ов точно разумен только Клим.
Вызвать программиста на остров? Да кто же полетит в воскресенье вечером? Выход один – взять домой киборга, встретить его дома с программистом и потом отправить обратно на автопилоте. Решение было принято в спешке, да и выбора особого не было – и потому Нина не была уверена, что поступает правильно.
Вдруг ей не удастся договориться с программистом и поставить программу прямо сразу сегодня вечером? И вечером же отправить киборга обратно тоже не получится? А спать в одном доме с Irien’ом… страшновато. Кто знает, что у него на уме? Приказ не входить в спальню будет озвучен… но секс-киборгу для изнасилования он вряд ли помешает. И что делать? Оставить Васю на ночь охранять? Наверно, это будет правильно – раз уж решено взять домой Irien’а.
Поэтому Климу было приказано собираться, а доме место есть переночевать… если не получится всё сделать сразу.
Нина сама была не в восторге от этой идеи – но выхода другого она не нашла.
Клим тоже радостным не выглядел – но его желания никто не спрашивал. Что будет делать с ним хозяйка в доме?
— Фрол, благодарю… ты молодец… все молодцы… но сообщай о происшествиях сразу. Агния, не надо обижаться… то, что у тебя есть подружка, хорошо… ты молодец, что помогла ей… но… если и ты научишься дружить, будет ещё лучше. До свидания.
— До свидания.
Ворон и Злата взлетели на своём флайере сразу за флайером Нины.
***
Весь полёт до города Irien тихо просидел на заднем сиденье, и не пошевелился, когда остановились на острове, и хозяйка подала подошедшему DEX’у салфетку с серьгами. Потом был вопрос: «Как отпросился у хозяев?» — и ответ Лютого: «Сказал, то, что Вы посоветовали… что Славе нужен творог для принесения требы на рассвете, сразу отпустили» — «Тогда… передай Малёне от меня подарок». И отдала банку клюквы в мёде.
На запрос Лютого Клим отвечать отказался – а смысл? Совсем не факт, что вернётся… а если и вернётся, то в каком состоянии? О хозяйке наслышан много, причём настолько разного, что даже представить себе не мог, что ждёт его в доме… но точно не программа! Люди всегда верят в то, во что хотят верить. Поэтому верить детектору… не стоит. Что будет – то и будет. Может, и оставит в живых… после развлечения…
***
Лютый, взяв серьги, сразу отправился обратно. Подал старшей хозяйке рыбу и ягоды, убрал на место скутер… как же передать Малёне серьги? На вопрос матери она ответила, что потеряла. Но… мать ей не поверила. Как можно потерять серьги с такими прочными застёжками?
Малёна приучена была не лгать матери. Но сейчас нельзя сказать правду! Получается, что встретила… неправильных киборгов и они отвезли её на свой остров, накормили, обогрели, выстирали одежду… а вдруг их накажут после этого? Фрола она знает, он иногда приезжает по делам хозяина. А он сказал, что они должны лететь на остров… все взрослые уже знают, что на том острове какая-то тётка содержит киборгов!
И что надо было сказать? То, что и сказала… а вот… собирала ягоды, зацепила за ветку… и потеряла…
Ведь чисто на эмоциях сама сняла и подарила новой подружке. Какая же она классная! Даже не верится, что она киборг! Разве бывают такие киборги? Правильный киборг не должен командовать! А она… встретила их у модуля, провела внутрь, показала, где душевая и стиралка, дала толстый фланелевый халат, пока одежда не высохла… а потом накормила и дала чаю. А потом дала и полный короб смородины… раз уж сказала матери, что за смородиной полетела, то те две девушки ей смородины и насобирали. Разве правильный киборг может поступать… так?
Но… Лютый тоже киборг… и он может что-то делать сам, без приказа… выходит, он тоже… неправильный? Пусть неправильный. Зато он настоящий… друг и брат.
Когда Лютый вышел из гаража, Малена выскользнула из дома и побежала к нему. Он, увидев её, зашел за гаражи в слепую от камер зону – и там подал ей небольшой сверток. Серьги! Её серьги!
— Лютый! Где ты их взял! – быстрым шепотом почти в ухо киборгу. – Лютый! Благодарю! Какой же ты… классный! Ты… самый крутой брат!
DEX рассмеялся:
— Только никому не говори, тебе всё равно не поверят. Надевай серьги и беги в дом.
***
Василий сразу предупредил Клима, чтобы не приставал к хозяйке со своими программами. Тот по внутренней связи ответил: «Если не прикажет, то мне это не нужно».
Домой прилетели почти в девять вечера, сначала Василий отвёз домой Нину и Клима, потом собрался лететь в музей. Но Нина попросила его вернуться и переночевать в доме.
После ухода DEX’а Нина первым делом позвонила Райво – но не дозвонилась, в свой законный выходной он был в отъезде, как сказал его искин. Пришлось звонить Лёне – но ответила его мать по его видеофону: «Лёнечка занят, он покушал и уже лёг спать. Звоните утром, сейчас будить не стану».
И только после этого Нина обратила внимание, что Клим так и стоит в прихожей.
— Проходи, вот здесь, – показала на гостевую комнатку, – будешь спать. Если хочешь, можешь помыться под душем, можно смотреть головизор, но только мультфильмы. Еда без ограничений. Иди пока в душ… двадцать минут тебе хватит помыться… потом накормлю и пойдешь спать.
В душ. Небось, сама явится. Двадцать минут – много это или мало для неё? Приказ дан – надо выполнять. Программа – только отговорка… позвонила двоим, именно тем, которых нет дома… или которым некогда. Быть бухгалтером… ничуть не хуже, чем висеть на цепях под плетью. Но… всё это… настолько нереально… что лучше не мечтать. Что будет, то и будет. И так столько времени прошло после привоза, а только теперь она выбрала киборга… для развлечений. Что будет… то и будет.
Клим разделся, встал под душ и взял шампунь. Не слишком много средств ухода… два разных шампуня, бальзам для волос, кусок хвойного мыла, мятная зубная паста… и всё! Чтобы у женщины в её возрасте было так мало… почти не было… косметики – он не видал. У первой хозяйки одних шампуней было не меньше двух десятков флаконов! Плюс бальзамы, крема… несколько полок было занято. А здесь… интересно, как всё будет? И… где?
Нина прошла на кухню. В морозилке обнаружились пельмени. Полная морозилка пельменей! На большее у Кузи ума не хватило, или это Эка принесла так? Уж варить, так всю пачку. Киборгу еды много надо, а уставшему с дороги – ещё больше. Да и Вася придет… надо и на него варить. Сметана есть, и масло есть… поставила кастрюлю под пельмени на плиту, достала тарелки, чашки… чай или кофе? На ночь кофе вредно… но вкусно… и почему всё вкусное вредно, а всё вредное вкусно?
И… где Клим? Пора бы уже выйти. Он там не утонул ли? Двадцать минут прошло… Блин! Забыла ему чистую одежду дать на после мытья. Наденет грязное или останется голым? Вот привыкла общаться с DEX’ами, а они особо не заморачиваются – могут и недосохшее на себя надеть…
— Ты там не утонул?
Через дверь кричать собственному киборгу глупо. Но не заходить же в ванную, когда там… голый Irien! Что он подумает?
Вообще-то… киборг не должен думать! Но это к правильным киборгам относится. А Клим – не совсем правильный. Может думать… и чувствовать. Что у него на уме сейчас? Не отвечает. Подождём ещё немного. Надо хоть какую-то одежду ему дать… какую? Комбинезонов лишних нет… трусы-носки-футболку-брюки… где же всё это положено?..
На кухне возник искин:
— Прилетел флайер. Василий входит в дверь.
— Слава богам! Наконец-то!
— Что случилось? – давно Василий не видел хозяйку настолько растерянной. – Помочь?
— Клим пошел мыться… и не выходит. Узнай, что с ним… не утонул ли?
— В ванной? Зайду. Могу и одежду ему занести… если надо. Но… мог бы и Кузя зайти… сейчас всё сделаю.
— Занеси… только надо по размеру подобрать.
— Не проблема.
Василий зашел в комнаты бывшего кабинета, открыл один из «пеналов» и быстро взял из разных пачек трусы, носки, футболку и брюки — и вошёл в ванную. Через пару минут вышли оба – полностью одетые.
— Вот и ладно, – с видимым облегчением сказала Нина. — Садитесь ужинать.
— Вы ужинайте, я сыт, – Вася остался стоять. – Тут мало для двух киборгов… я успел пирог съесть.
— Ну, раз ты самый сытой… можешь идти отдыхать.
— Без чаю? – наигранно удивлённо спросил DEX. – Я там кекс видел утром. И варенье… тоже. Смородиновое… а в морозилке есть крыжовник…
Вася понимал, что Нина просто боится irien’а, неизвестно, что у Клима в голове – но он понимал и Клима, который тоже до ужаса боялся хозяйку и не хотел остаться с ней наедине, но при этом упорно не давал доступ и не хотел общаться.
— Тогда садись… сначала включи чайник и достань чашки.
Клим удивленно уставился на DEX’а, но Вася совершенно спокойно достал чашки и сахар из шкафа, из холодильника вынул кекс, варенье и масло… и отправил сообщение Климу, всё-таки открывшему для него доступ:
/Не шарахайся так. Не тронет. Не провоцируй… и всё будет нормально. Если не хочешь быть бухгалтером, сразу так и скажи. Другую программу получишь.
/Программа? Отговорка. Будто ты не знаешь, для чего делают Irien’ов.
/Значит, не хочешь быть бухгалтером. А кем ты хочешь быть?
/Дирижёром.
Оба понимали, что это просто отговорка. Какие могут быть дирижёры… на острове? Ни о каких оркестрах в деревнях Василий никогда не слышал. Пустое все это – на музыке пиликать.
После чаепития Нина определила Васе место на диване, Климу отвела комнату.
— Он не хочет быть бухгалтером, – неожиданно заявил Вася.
Нина усмехнулась:
— А придётся. DEX’ы заняты охраной. Фрол управляющий. Остальные Irien’ы признаков разума не проявили. Другого выхода я не вижу.
— Есть другой выход, – с совершенно серьёзным видом сообщил Василий: — Продать этого Irien’а и купить такого, который захочет быть бухгалтером.
— Кому продать? И где купить? А смысл?
Клим переводил взгляд то на борзого DEX’а, то на хозяйку – быть проданным не хотелось. Но неизвестность пугала до колик – какое именно действие она имеет в виду под словом «бухгалтер»? DEX’у этому доверия нет, его самого никогда не брали для развлечений… скорее всего.
— Так, ребята. Пора спать. Вася здесь бывал и знает, что можно, а что не нужно. Клим, слушай внимательно. Поскольку ты Irien, то и скажу тебе больше, чем следовало бы. Я запрещаю тебе входить в мою спальню. Я запрещаю ходить по дому неодетым или полуодетым. Я запрещаю любые проявления… этого самого… секса… и попытки соблазнения… в моем доме…
Клим слушал – и совершенно ничего не понимал! Как это так! Так не бывает! Привезти в дом Irien’а – и тут же запретить любые попытки соблазнить хозяйку! Разве не для этого покупают секс-киборгов? И… будет ли ему хоть что-нибудь разрешено в этом доме?
— …я разрешаю тебе спать до полшестого утра, полчаса на гигиенические процедуры. Я обычно встаю в шесть… иногда полседьмого. Можешь приготовить завтрак… если умеешь. Перемещения по дому… ограничиваю сразу… разрешаю ходить в туалет при необходимости… и на кухню. В еде без ограничений. Понятно?
— Да, – ответил за Клима Василий.
— Да, – чуть позже ответил и Клим.
— Тогда можете идти отдыхать. Оба. А мне надо поработать… немного. Но… сначала уберите со стола и вымойте посуду.
— Хорошо.
***
Уставшая за день Нина включила терминал… можно было и обойтись, о письмах предупредил бы Кузя… но надо. Надо написать о любви… и о значении оберегов… у людей разных возрастов и статуса.
Пришлось много говорить об этом – теперь надо всё записать… об этом и так очень много написано… каждый ученый пишет по-своему… значит, надо писать что-то свое. Вспомнить, что говорила Агнии… и остальным… и записать.
Вздохнула тяжко – и принялась за работу.