Велена, тихо хмыкнув, достала из потайного клапана сумки баночку, в которой плавало штук шесть мутных шариков.
— Держи, я в прошлом месяце дикую стаю вырезала. Они детей приютских выманивали и жрали. Собственно, после того, как я их сожгла, никто не приставал с расспросами, куда делись глаза, когти и зубы. Так что все это у меня есть. Даже полбаночки крови удалось нацедить…
— Однако… — Марья поднесла баночку к свету, задумчиво поколыхала жидкость. Такого она явно не ожидала. — Ну… первоцвет у меня есть. Верба… хм… на кой-она тут? Но есть. Что еще… — палец ведьмы заскользил по строчкам. — Готовить в полнолуние… М-да, до полнолуния нам… четыре дня. Печально.
— Да уж, за четыре дня они могут где-то достать ещё три человека. И тогда наша задача станет, мягко говоря, не радужной, — девушка поморщилась и, посмотрев в свою сумку, выгрузила банку с законсервированной кровью оборотня и задумалась над тем, что запрещенных ингредиентов у нее, кроме клыков упыря, оказалось достаточно на пять смертных казней и триста лет каторги…
— Однако… кровь? — ведьма ткнула пальцем в новую банку и невесело буркнула: — До чего дошел прогресс… Ладно, попробую найти что-то еще, — она пролистала пару чистых страниц, сморгнула, всматриваясь в новую вязь рун. — Вот еще одно… но я не уверена, смогу ли выдержать нужную температуру. Иначе моя печь точно взорвется, а с нею и дом. Лучше не стоит рисковать… А вот это… — еще три страницы перелистнулись, — вот это можно попробовать.
Марья показала Велене рецепт. Всего-то и надо, что сложить уже имеющиеся клыки упыря и очень много достаточно редких подземных грибов. Вот грибы как раз у ведьмы были в нужном количестве.
— Эффект, правда, не стабильный… Для стабилизации нужен мышеглот. Зловредная травка, но имеется.
— Это радует! — хмыкнула Велена, улыбаясь от того, что хоть что-то может получиться, а то какой прок от кучи дико дорогих и незаконных ингредиентов, если их просто некуда деть и нечего приготовить. Это получилось почти забавно. — Простите, если напугала таким представлением результатов своей работы. Я опять не подумала.
— Да просто странно видеть банку с кровью у женщины в сумке, — хихикнула ведьма, представляя себе выражение лица какого-нибудь вора, который сунется в сумку Велены и найдет там то, что уж никак не должно быть в сумочке приличной дамы.
— Это я ещё поимела совесть и не стала отрезать хрены оборотней, которые, судя по книге в нашем ордене, главный ингредиент амулета для мужской силы! — хихикнула воительница, в свою очередь представив лицо бедного вора, увидевшего в сумке у дамы столь занятный ингредиент…
— Хех, — крякнула ведьма, давясь смехом. — Это еще что… Говорят, для мужской силы надо регулярно есть бычьи яйца… М-да-с, занятно получается. Вот только результата никакого, только быков гробят зря. Зато простенькая травка, ее в лесу, как грязи, дает вполне такой хороший эффект.
Вообще было смешно разбираться в человеческих суевериях. Марья так до сих пор и не поняла, на чем именно они базировались, на каких наблюдениях или жизненном опыте. А судя по жителям деревни, их тоже занимал этот немаловажный вопрос стояния одного небезызвестного органа… Саму Марью больше интересовала другая трава, чье наличие она тщательно скрывала. Этот чудесный цветочек имел великолепный обратный эффект. Главное — не перепутать и не подлить не тому…
— Что самое забавное, амулеты действуют. Но на мой взгляд так издеваться над своими телами — это уже край, — вздохнула Велена и вдруг, заметив задумчиво-ехидный взгляд ведьмы, посмотрела в окно, а потом обратно. — Я так понимаю, уж вас-то такие амулеты точно не интересуют! — говорить на веселые скабрёзные* темы было здорово… Когда оно ещё раз придётся-то? В самом деле… Вот даже если она и сможет успешно закончить эту миссию, что дальше? Отработка остального срока, а потом попытка найти работу? Она очень сомневалась, что после такого сможет и дальше работать в родном отделении.
— Да фиг с ними, с амулетами, — Марья снова зевнула и печально посмотрела на горшок с зайцем. Спать хотелось до одури, но, увы, надо было ждать окончания готовки. — Завтра на свежую голову попробую сделать такое зелье, быть может что-то и получится. А то сейчас я, к сожалению, засыпаю на ходу.
Велена на это понимающе кивнула, день и так излишне затянулся.
Безумный день перетек в ночь, которая все никак не желала заканчиваться. Ведьма тоскливо покосилась в окно. С улицы послышался мерный шелест — пошел не сильный, но достаточно внушительный дождик. На него земля есть, пусть идет. А завтра можно будет заняться всем… всем, что она так долго откладывала.
— Это радует… А я постараюсь проанализировать ещё раз нашу ситуацию в лесу и немного набраться сил, — вздохнула следовательница, косясь на дверцу печки. Уже и спать не слишком хотелось. — Мне интересно, нормальный человек вообще способен без проблем таскаться по следовательно-боевым поручениям, несмотря на усталость или здоровье?
— Нет, этот человек либо не нормальный, либо не человек, — подавив очередной зевок ответила ведьма и поднялась проверить несчастного зайца. Потыкала мясо ножом и решила, что оно еще жестковато. Снова засунула в печь и грустно уставилась на Велену. — Ну и какого хрена было лезть в мой лес, вот что ему тут приглянулось? С головы не идет. Разве больше в мире места нет? Вот чего я понять не могу ну никак.
В ответ на это Велена лишь вновь бросив на ведьму изучающий взгляд, хмыкнула.
— У меня похоже есть версия, но тебя она не порадует. Понимаешь, Марья, твой лес — один из крайних глухих лесов по краям королевства. Ближайший ведьмин ковен от твоего леса — это неделя пути на резвом коне. С другой стороны — лес с таким ведуном, что он сам упыря магией иссушит и скажет, что так и было. А теперь смотрим на тебя — одинокая деревенская ведьма, в жизни не бравшая в руки оружие и не готовившая боевых зелий, и благодатный чистенькой лесок, в котором даже леший, лет сто никого не убивавший, похож на добренького дедушку, — привела факты и подбила итоги Велена, очень грустно и понимающе улыбаясь. — Так что, скорее всего, дело как раз в тебе и мирной нечисти, — это к сожалению было общеизвестным и неприятным фактом. Тот самый ведун, живущий в неделе пути от этого леса, человеколюбием не отличался. Фаригор вообще был известен своей философией: «Кто ко мне с топором… Тот топор из своей жопы долго не выдерет!» То есть, гадом он не был и общечеловеческие законы чтил. Но любых чужаков в своем лесу фильтровал и проверял так, что куда там некроманту залетному зайти! Да ступи на землю его леса маг, он бы тут же примчался с дубиной в одной руке и с лешим под ветку в другой. Здесь же было… Тише. Значительно тише и добрее.
— То есть, мы должны быть злыми, чтобы защитить свой лес? Убивать людей, морочить, топить, есть… брррр… — ведьма передернулась от таких перспектив. — Но в таком случае, чем мы станем лучше, чем тот самый некромант или кто он там?
— Нет… Идти в разнос вовсе не нужно, — помогала головой в ответ воительница. Да, ситуация и правда получалась непростая. Не сказать, что для Велены это было впервые. Отнюдь. Но когда имеешь дело с изгнанными некромантами, стоит предусматривать абсолютно все возможности, связанные с ними.
Марья задумчиво потарабанила пальцами по лавке. Да уж, ситуация откровенно хреновая. Но и становиться злой мифической чувырлой у нее не было никакого желания. Зачем бы? Почти тридцать лет прожила человеком, зачем становиться монстром? Что ж, путь зла не для нее. Зло злом не перебьешь, как ни бахвалься. Это будет просто еще одно зло, прикрывающееся благими намерениями. А потому… Женщина вернулась к книге и задала вполне справедливый вопрос:
— Какие есть активные способы защитить свое жилище от некросилы?
Книга довольно быстро выдала ответ, правда нарисованные там формулы сильно смутили Марью. Она задумчиво полистала желтые страницы, усеянные почти непонятными словами, формулами и графиками, а потом, отчаявшись там понять хоть что-то, просто сунула книгу под нос следовательнице.
— Может ты лучше поймешь всю эту белиберду?
— Да мне и понимать не обязательно, — Велена со вздохом посмотрела в книгу, вчитываясь в графики… — Достаточно приготовить амулеты из осины, вербены и серебра. Попросить лесную нечисть растащить по лесу, закопав часть в земле. И ещё точно такие амулеты раздать деревенским, попросив закопать по амулету под калиткой, — Велена перевела дух. — Защита простая, но затратная.
— Хм… осины у нас достаточно, вербены тоже. А вот где взять столько серебра, я без понятия, — потерла виски и лоб Марья, пытаясь не заснуть и не забыть о чертовом зайце. — Разве что грабануть королевскую казну, но мы еще до этого маразма не дошли.
— А можно ещё вместо серебра использовать кровь ведьмы, но мне кажется, на сто с лишним оберегов тебя тоже не хватит, — теперь грустная усмешка на лице Велены стала заметнее. — Понимаешь, не нужно становиться злом, чтобы защититься от него. Просто для многих это самый лёгкий выбор.
— О, крови я тебе нацежу, — усмехнулась ведьма. — Можно же не сразу всю с меня сливать, а постепенно, до полнолуния осилим наделать амулетов. Что-то мне подсказывает, что главную гадость нам сделают именно на полнолуние. И кстати, зачем сто амулетов? Почему именно сто? Это имеет какое-то значение?
— Да, у меня на счёт полнолуния тоже мысли не радужные, — пробормотала сначала следовательница, отходя с дороги, и пропуская ведьму к печке.
Марья наконец вытащила несчастного зайца, принюхалась и потыкала ножом. Мясо уже было достаточно мягким и фактически съедобным. Теперь можно и спать.
— Все, ешь, если хочешь, а я на боковую, — вздохнула ведьма, рассматривая многострадального зайца и Тишку с голодными умильными глазами. Отчего-то Марья была уверена, что кот совсем не голодал, просто выделывается. Быть может потому, что брюхо прохвоста было подозрительно округлым.
— Да нет, число не критично, но смотри — нужно закопать в каждом дворе по амулету и распространить их по всей твоей части леса, — Велена, вздохнув, посмотрела на зайца и молча накрыла тяжёлой чугунной крышкой. — Уверена, это очень не мало. А ещё такие амулеты можно продавать всем, кто направляется в лес. По грибы, например, — договорив, воительница зевнула и поползла в сторону печки. Хотелось скрутиться в комок и спать. Да уж это был очень долгий день…
К полудню случилось то, что Лина считала для себя невозможным. А именно: она возненавидела музыку. Конкретно — эльфийские колокольчики. А за свирели вообще убила бы на месте.
Нет, музыка перед фениксом ничем не провинилась. Ее допекли эльфы.
Высокомерные красавцы с огромным скрипом согласились пустить их в лес и начать переговоры, а в процессе этих самых переговоров проявляли редкую смесь детской наивности (станция? у нашего леса? а кто такие дай-имоны? а вы уверены?) с отстраненным равнодушием (разве нас касаются ваши заботы?).
А особенно бесила светловолосая эльфийка, которая вместо ведения переговоров принялась бросать на Лёша томные взгляды. Лина с изумлением обнаружила в себе такое качество, как ревность, и оно ей очень не понравилось.
Фениксу оно не понравилось еще больше, и птичка, не слишком заморачиваясь важностью переговоров, предложила закусить нахалкой, посягающей на супруга хозяйки.
Увы, от идеи включить в меню эльфийскую приставалу пришлось отказаться. По Соглашению эльфы вообще были неприкосновенны с… короче, с того самого года, как их занесло сюда из их мира. Слишком мало их было, слишком редко рождались новые.
Так что несъеденная девица продолжала торчать перед глазами и испытывать терпение феникса.
Единственное, что утешало Лину в данной ситуации, так это то, что Лёш на девушку с ушками не смотрел вообще. Хм, если судить по его лицу, то ее муж влюблен в эльфа, ведущего переговоры.
Безответно, кстати.
Лина придушила свое некстати проснувшееся чувство юмора и прислушалась к разговору.
— Всмотритесь в эти облака… Гармония ветра, птичьего пения и аромата трав острее чувствуется под белым чудом, все совершенство которого в изменчивости…
Силы ада, ну вот скажите после этого, что эльфы не чокнутые?
Им про опасность и срочность, а они — про листочки и вот это… белое совершенство! Лине вдруг остро захотелось увидеть, как эльф сколачивает забор и попадает себе по пальцу. Интересно, в тот момент его речи сохранят свою возвышенность?
Хотя наверняка ушастые созерцатели совершенства даже ругаются так вот — пафосно-гармонично-совершенно. Придавленное чувство юмора вдруг забрыкалось и выдало хозяйке предполагаемый диалог двух эльфийских скандалистов:
— Да исполнится твоя жизнь захватывающими событиями, а также испытаниями, призванными воспитать благородство души!
— Да преисполнится твой жизненный путь цветами, аромат коих составит вопиющую дисгармонию с несовершенством твоих мыслей.
Класс. Куда интересней банального «чтоб ты сдох» или «пошел ты в…».
— И мысли преисполняются восхищения перед изменчивыми дарами природы…
— Может, хватит про дары природы, Ларт? — Голос Лёша вдруг зазвучал непривычно жестко, а зеленые глаза потемнели. — Я уполномочен от имени Совета предложить эльфам, если они сохранили такое желание, возможность пробоя в ваш мир. Стоит этого станция?
В следующую секунду Лина, изумленная не меньше эльфа, вдруг постигла суть понятия «дисгармония» — когда от резкого движения хозяина леса сбилась и умолкла осточертевшая флейта. Эльф встал.
Он разительно переменился. Отрешенность и полуулыбка словно смылись дождем, фигура налилась энергией, а глаза — острым вниманием. Один в один темный эльф, которых Лина, черт побери, всегда считала опасными.
— Повтори.
Зеленые глаза мстительно сверкнули.
— Каким ароматом напоен вечерний воздух, — ясным, почти эльфийским голосом промолвил Лёш. — Запах липы нежен и сладок, а дивная горечь цветков ромашки придает свежесть. Гармония ароматов пробуждает в…
Мм? Лёш? А ты можешь быть той еще заразой, любовь моя. И как же мне это нравится!
— К демонам ароматы! — прошипел эльф, напружинив плечи, точно кот, узревший соперника.
И Лина поняла, что ей все-таки представится уникальный шанс услышать эльфийские ругательства.
— Тогда, может быть, побеседуем о музыке? О птицах? О прелести бутона нераспустившейся белой розы, раскрывающей лепестки навстречу пленительным лучам утреннего солнца?
«Розы» Ларт уже не выдержал. Острое ухо нервно дернулось, и в следующую секунду Лина услышала насыщенную тираду на эльфийском, выражающую всю глубину чувств эльфа к бутонам, птицам, лепесткам и наглости злоязыкого мага. Надежды феникса сбылись в полной мере: ругательства эльфов звучали благозвучно и гармонично (если не знать языка), но обладали потрясающей энергией, страстью, а главное, живописностью, которая позволяла наглядно представить, что эльф в настоящий момент думает о музыке, чем должны заняться птицы и в какое место должен отправиться распроклятый розовый бутон! И все — в двух предложениях.
Лина невольно восхитилась.
Ух ты… Умеет же завернуть.
Ни одного неприличного слова, а все чувства до собеседника доведены как следует. Пару оборотов феникс даже отложила в память — на всякий случай. Мало ли с кем придется общаться. Искусство послать кого надо куда надо и, главное, как надо должно пригодиться.
— Можем и это обсудить, — невозмутимо кивнул Лёш, когда эльф затих, — искусство слова, умение сплетать дар слова с…
— Прекрати эти увертки!
Юноша не ответил. Просто смотрел. И под пристальным взглядом эльф как-то остыл. Наклонил голову, пряча сверкающие гневом глаза, сгоняя краску со щек. Выдохнул — по светло-серой ткани рубашки словно пробежала мягкая волна—и заговорил спокойно:
— Я приношу извинения.
— Правда? — Темная бровь Лёша как-то насмешливо изогнулась. — За что? Мы, можно сказать, просветлили душу, беседуя о возвышенном. И плевать, что где-то, может, именно в эту самую минуту раскрывается чужой телепорт. Что кого-то — мужчину, женщину, ребенка, мага, человека — сейчас совсем не возвышенно жрут оголодавшие пришельцы?! Выпивают магию. Выжирают дом за домом, никому не позволяя уйти. А если кто-то выживет, то постепенно тоже станет злобной тварью? Мы пока еще можем это остановить, пока еще можем, но время, время! Ларт, ну ты же знаешь, как это — отвечать за своих, ты же неспроста в этом лесу главный «корень»! У тебя сын растет! Ты же понимаешь, что ценен каждый день, каждый час!
Серые глаза эльфа замерцали… и феникс невольно подобралась. Странный взгляд был у этого Ларта, ох странный. Лина аккуратно скрестила руки на груди, маскируя сгустившиеся в ладонях ножи…
Интересно, у здешних эльфов есть в запасе красное дерево? Да если даже и есть…
Листья кленов мягко шелестели. Минуту назад этого звука не было слышно. Минуту назад на поляне не было такой тишины — глубокой, звонкой, в которой слышно даже дыхание двух эльфов на засадных деревьях.
Страхуются хозяева. Феникс прикинула, куда лягут стрелы. Она успеет, если что. Должна успеть. Если он позволит.
В этот лес он отказался ее брать. Неспроста, как видно. Сам в парламентеры пошел, как только об этом заговорили, а вот едва речь зашла о Лине — встал на дыбы и даже наорал на Координатора Савела… полчаса уговаривали. С чего, интересно?
Наводит на размышления. А, любовь моя?
Да что ж так тихо! Скажешь ты уже что-нибудь, отмороженный любитель возвышенности?
— Прости, — вдруг совсем по-человечески сказал эльф. Перехватил шокированный взгляд напарницы и легко качнул головой, останавливая все возможные высказывания. — Подожди… Прости. Я не спрошу сейчас, откуда ты знаешь о моем сыне и откуда тебе известно, что правит в нашем Лесу именно «корень». И я принимаю твою правоту — о нашей ответственности.
— То есть вы согласны? — уточнил Лёш.
— В одном ты ошибся, — вздохнул эльф. — «Корень» в нашей общине — не я. И принимать решение о станции будет эрро Вильм, старейший. Но думаю, он услышит наши голоса.
Когда нападают серые, бывает разное. Особенно если в отряде есть ссои-ша, маги. Люди могут драться между собой, могут падать в одно мгновение, метаться по улицам, пытаться отбиться, сбежать, спрятаться.
Но это почти всегда крик.
И не нужно быть эмпатом, чтобы ощутить это — вкус страха, боли и непонимания.
Запах крови, знакомый, солоноватый… Вадим невольно задержал дыхание, словно кто-то с маху врезал под дых. Преисподняя…
Как тогда. Как тогда…
Ну уж нет. Переживаниями займешься потом, Повелитель. А сейчас двигай вперед. У тебя есть работа.
Настроить купол. Вплести в цветные нити дополнительную, изогнуть. Еще одну. Теперь закольцевать. Готово.
Настройка на прием. Готово. Еще секунда — и он будет видеть город. Сможет видеть с любой точки купола. И… есть.
Вот они. Серые, почти черные сейчас фигуры дай-имонов шли по набережной. Двигались по улице группами… второй… третьей… шестой… девятой… группировались у современного здания с настройкой-раковиной — сетевого транслятора. Поднимались на площадь, откуда еще не успели разойтись люди, пришедшие на карнавал. Крупный прорыв.
Полно работы.
Знакомое хладнокровное спокойствие от привычной работы вытеснило эмоции. Работаем.
Сил бы побольше!
Что-то замерцало на внутреннем радаре, и в следующий миг ослепительный шар врезался в щит, скользнул и взорвался над головой, осыпая пригнувшихся людей искрами. Привет от серых.
В глазах закружились цветные пятна. Слишком ярко. Ничего. Сейчас будет хуже. Шар — это так, мелочи. Они еще не поняли…
Держать щит.
— Демоны, вперед, — негромко скомандовал Вадим. — Файеры к бою. Разряд синий, одиночными. Огонь.
Множественное движение за спиной. Фигуры справа и слева. Сухой треск. Клубки пламени взлетают синевато-белым, нестерпимо ярким облаком, грозной тучей, движутся вперед… взрыв! Есть попадание.
Огонь и обломки…
Чей-то радостный вскрик за спиной, кажется, девичий. Рано. Для дай-имонов это не смертельно. Не одни фениксы умеют впитывать магию, особенно если рядом ссои-ша. Так что там, за камнями, большинство мишеней целей некуда, кое-кто даже жрать не перестал… а кое-кто так и вообще подпитался. Сейчас они сообразят… точней, вообразят, что пришла новая еда. С магией. И ломанутся всей кучей.
Ну?
Вообразили. Темные фигуры по одной, по две стали высовываться из укрытий.
Ничего. И на вас есть управа. У самого сил немного, но вам все равно мало не покажется, твари!
— Стражи, вперед. Парами… готовность… прицел- Огонь!
Треск. На этот раз взлетевшие шары были просто белыми, без примеси синего — объединенные пары «темный-светлый» смешали энергию. Несколько файеров взорвались прямо в полете, почти над головами — мало времени на подготовку, мало; согласованность хромает на обе ноги! — штук пять просто потухли…
Но основная куча ударила по цели.
Взрыв!
Ударная волна хлестнула щит, постучала по нему обломками. От камней послышался крик — кажется, одиночный. Одиночный? Удачное попадание… возможно.
— Прицел… готовность… огонь!
На интересные свойства сплетенной энергии альтер-типов наткнулись достаточно поздно, когда уцелевшие серые уже крепко сидели на привязке и не смели рыпнуться. И Дим был в достаточной силе, чтобы распылить своих усердность помощничков, даже не глядя в их сторону.
Так что полуслучайное открытие одного ученого демона избежало всеобщего внимания, прикрытое завесой секретности. Дим его и не помнил почти.
А сейчас вспомнил.
Темную энергию дай-имоны поглощают. Светлую тоже. Но, сплетенная, она сбивала пришельцам внутреннее равновесие. Ослабляла. Так что серых убийц ждет сюрприз.
— Дистанция пятьдесят метров. Вперед.
Они шли вперед, и это было как в юности: он против серых и группа за спиной, которую надо защищать, и кто-то впереди, кого надо спасать… и рвущие темноту вспышки файеров…
Как тогда.
Но в мире ничего не повторяется. И сейчас все по-другому.
Нет «холодка». Нет этого жуткого подарочка, исковеркавшего твою судьбу и заодно твой мир. Нет подаренной им мощи. Эффективной мощи, но будто отравленной изнутри, гнилой. Сколько ни пробовал тогда, что ни делал — все равно на горле словно липкая петля, а у магии привкус горечи. И лжи…
Нет прежнего одиночества. Даже если сейчас обратно в барьер, он будет перебирать в памяти их, будто скупец — драгоценные камни: мать, ее первый взгляд, первая улыбка, еще нерешительная… отец, которого они с Алексом все-таки спасли, несмотря ни на что! Эта не-Зойка — Маринка, умненькая и совершенно не злая… и Ян. Там, в барьере, он не раз думал, что будет с Яном в этой новой реальности. Прикидывал, что сможет сделать, чтобы вытащить парня с алтаря… а оказалось, думать уже не надо, обошлось. И Лёш есть, и двойник Дим. Неплохая все-таки альтер-личность получилась, не стыдно… и мы обязательно его вытащим. Только разберемся с непрошеными гостями.
Нет одиночества.
За спиной вперемешку темные и светлые, у которых первый раз за три тысячи лет есть шанс помириться. И стать силой в этом мире…
И мы его не упустим.
Камни падали бесшумно. Белое здание — торговый центр? — просто дрогнуло, и из прорезавшися в стенах трещин беззвучно посыпались камни и стекла. Звук пришел потом. Грохот…
— Щиты! Держать щиты!
— Los ciudadanos! — загремело над улицами. Ага, группа, которую отправили на городской узел связи, все-таки раскочегарила эту неподатливую технику. — Los ciudadanos! En la ciudad el estado de guerra.
«В городе военное положение», — машинально перевел Вадим, одновременно отслеживая через купол перемещения серых. Твари, уже нажрались, теперь попробуют удрать.
— Оставайтесь дома! — надрывалось оповещение. — Заприте двери. Постарайтесь укрыться за металлом!
Движение на следующей улице, за домами. Формируется отряд?
— Дистанция четыреста метров, короткими перебежками… пошли! Держать щиты. Не размыкать контакт!
— Оставайтесь дома! Защищайте детей и женщин! Если у вас есть убежище, спуститесь в него. Не выходите из дома! Не выходите из дома…
Они шли по ночным улицам сквозь дым и чужие взгляды. Сработавшее оповещение вместе с пользой принесло и свои минусы: например, оно разбудило и тех, кто спал, так что свидетелей (а заодно паникеров и прочих неадекватных) заметно поприбавилось. К счастью, ребята Дензила на узле связи были сообразительными. И подобранные объявления вместе с надрывавшейся без передышки сиреной давили на нервы так, что естественная человеческая паника выливалась в желание запереться наглухо и не высовывать носа наружу.
Оставались герои, придурки (порой граница между первыми и вторыми была практически неразличима) и пьяные, которым было море по колено, горы по плечо, а любой враг — по кулакам.
И разбираться с этими тремя категориями было несравненно легче, чем с мятущимися толпами миллионного города. Наспех сколоченные на ходу отряды держались позади — будущие свидетели. При случае помощники. Пригодятся…
Разносить дома Вадим больше не собирался, есть способы потише и поаккуратней, и когда все займут свои места, они как раз этот способ и опробуют. Он и сам пробовал его всего раз, при прежних-то силах незачем было изощряться. Знал бы наперед… но будущее способны узнать только ясновидцы, да и то через два раза на третий. Но все получится. Потому что он не имеет права ошибиться. Получится. Еще немного.
А пока идти. Держать щит. И следить за серыми.
Что-то они оживились…
— Дистанция пятьдесят метров, парами… разряд желтый, вполнакала. Огонь.
— Уф! — восклицание вырвалось буквально из глубины души, и удержать его Лина не смогла. Да и не захотела. Пусть эльфы будут счастливы хотя бы тем, что она не высказалась более определенно. В отличие от «гостеприимных» хозяев, феникс владела куда более обширным словарным запасом. Причем эльфийских словечек там было по минимуму, а вот гоблинский, куда более доходчивый, и наречия Уровней… да она б час могла склонять этого упертого идиота — «корня» и не повторилась бы ни разу! Спорим?
Эх, спорить не с кем, жалко…
Лёшу не до споров.
Эльфийский лес оказался той еще засадой. Умотал до… до… Лина снова припомнила гоблинский словарь. Было там чудное такое словечко «утхыр», выражающее степень того, насколько тебя достал окружающий мир.
Вот сейчас «утхыр» реально был полным.
…Прославленных красот в лесу как-то не наблюдалось, хотя Лина смотрела во все глаза. Ну не зря у трех людей из пяти первая ассоциация на слово «эльфы» — красота. Ну или музыка… А тут на первый взгляд ничего такого. Глаза упорно утверждали, что вокруг обычный лес, между прочим, довольно болотистый, а из достопримечательностей в наличии были разве что комары. Почему достопримечательности? Потому что никогда еще Лину не пытались жрать с таким потрясающим упорством! У обычных комаров мозгов не было, но они откуда-то знали, что вампиров, василисков и фениксов лучше не пробовать — и не пробовали. А эти… впечатление, что у них сорокадневный пост только что закончился!
Лина покосилась на невозмутимого Лёша, поймала веселую искорку в глазах и волну ободряющего тепла.
«Все будет хорошо…»
«Хорошо бы».
А лес между тем менялся. Здесь уже не было ни одного чахлого дерева. Каждое росло на своем месте, не застилая свет менее удачливым. Здесь не было сломанных ветвей, высохших и гнилых стволов — лес, нарядный, звонкий, расстилался вокруг в какой-то плавной гармонии, радуя глаз на каждом изгибе тропы. Прохладой и покоем веяло от вызолоченных солнцем ветвей, от зеленых листьев, от серебристой паутинки над тропой.
И фениксу здесь даже начало нравиться.
Пока хозяева все не испортили.
Эльфы — это красота? Ха! Эльфы это упрямство, упрямство и еще раз упрямство! В кубе! Лина слыхала про психованного Темного, который утащил у василисков одну из их временных статуй и семь лет проторчал возле нее, ожидая, пока заколдованная девица отомрет. Прождал бы и больше, если б василиске не надоело и она не отколдовала статую обратно. Ну а что, влюбленных психов, говорят, даже драконы жалели. И до сих пор феникс думала, что именно это и есть пример беспрецедентного упорства. Ошиблась.
Эльфы, похоже, способны переупрямить не только василиска, но и саму статую довести…
Ах, разумеется, они, как цивилизованная и высокоразвитая раса, готовы выслушать и, возможно, пойти навстречу, но…
Все дело в «но». И этих «но» у хозяев леса набралось аж одиннадцать, начиная с провозглашенного сколько-то сотен лет назад невмешательства в дела человеческие и заканчивая банальными жалобами на малочисленность, в силу которой они, дети леса, не могут позволить себе потерять ни одного «ростка»…
«Семь лет, — пронеслась в голове Лины тоскливая мысль. — Будем мы сидеть в этом лесочке год за годом, строя благожелательные гримасы, вести бесконечные переговоры и покрываться мхом на радость этих фитофилов…»
Феникс внутри беспокойно ворохнулся — ему идея насчет семи лет не понравилась. А мысль насчет «покрыться мхом» вообще заставила заворчать.
Может, их просто побить? Этот метод переговоров лично она еще не пробовала, но что-то же в нем находят? Например, тролли свои немногочисленные переговоры проигрывают редко. Слишком весомые у них «аргументы». Людям разве что втроем поднять.
Девушка с усилием запихнула обратно вылезшее лезвие. Нервы, Лина, нервы. Попридержи.
Докатилась — уже бить собираешься высокие договаривающиеся стороны…
К счастью, с эльфами она была не одна.
А Лёш мхом покрываться не собирался.
Он терпеливо выслушал девятиминутную речь «корня», каким-то образом не меняясь в лице. У Лёша вообще было очень живое лицо, подвижное, по которому мысли можно было не то что читать, а вообще смотреть. А тут оно словно застыло, превратившись в безупречно красивую маску — он, кстати, здорово смахивает на эльфа, если приглядеться…
А потом молодой Страж открыл рот и высказался.
На этот раз он не сорвался — в коротком и безупречно вежливом монологе фигурировали отчего-то лишь безграничное уважение к славному племени детей леса и надежда на их, детей леса, счастливое будущее на избранной стезе, несомненно безоблачное, ибо Совет никоим образом не может принуждать к помощи и сотрудничеству высокочтимых собеседников… и даже станцию строить рядом не будут без разрешения, а лично он, Страж Алексей Соловьев, в знак беспримерного уважения дарит вот этот кристалл, дабы эльфы могли сами заявить о своем отказе, даже не являясь в Свод Небес…
На зеленую поляну, выстуженную ледяной вежливостью, рушится крик.
Эльф отшатывается, рядом легко хлопает тетива лука, и Лина едва успевает перехватить в воздухе ясеневое древко стрелы, еще теплое от чьих-то пальцев.
Лёш, какого хре… преисподняя, что ты творишь, самоубийца!
Он не двинулся с места, и застывшие в вежливой полуулыбке губы не шевельнулись.
Ад и пламя! Ну, Лёш!
А из кристалла продолжают рваться крики. Потом — рычание. Потом голограмма наконец разворачивается в полноценное изображение, и оцепеневшие эльфы глаза в глаза встречают жуткий взгляд красных глаз…
Запись из Несебра.
Как она… о! О-о… Лина новыми глазами смотрит на Лёша.
Ты умеешь бить по больному, милый…
Что ж, это, по крайней мере, лучше, чем переговоры по-тролльи. Наверное.
— Приношу извинения. — В голосе Лёша ни намека на вину. — Я перепутал кристаллы. Вот, этот чистый.
Глаза-то какие ясные, прямо верить хочется.
— Что это такое? — «Корень» смотрит на застывшее изображение.
— Это город, на который напали пришельцы из-за Грани. Те, против кого мы сейчас строим станции. Там мы не успели…
Как тихо стало на поляне…
Теперь, когда призадумавшиеся эльфы остались позади вместе с кристаллом, Лина только и смогла, что выдохнуть: » — Уфффф!
И тут же рассмеяться, услышав такое же «уффф!» рядом. Лёш прислонился к ближайшему дереву и с наслаждением взъерошил обеими руками волосы.
— Жгабыды-ыр…
Неправильные нынче пошли Стражи. Вон, по-гоблински ругаются…
— Умотался? — Лина прислонилась рядом.
— Не то слово! Это надо же, как тут все закостенело. Интересно, их василиски не «морозили» случайно?
— Они ж не каменные! Но при случае спросим Беатрису. Но ты здорово с кристаллом «ошибся». Я чуть не поверила!
В глазах злостного путаника кристаллов мелькнул и пропал веселый огонек.
— Правда? Значит, и они проникнутся. Эх, был бы Ларт «корнем», все обошлось бы проще, а так… Спорим, что они пришлют кристалл уже завтра, с согласием?
— Спорим. — Лина ловит слегка огорченный взгляд, мол, что это, она в него не верит? — и с удовольствием заканчивает: — Они пришлют его сегодня. Вечером.