Чтобы никто не упрекнул короля в кумовстве и протекционизме — желающих-то служить на транспортнике под началом монарха-космодесантника превеликое множество, — экипаж набирали методом «тыка». То есть, взяли первых попавшихся на глаза его величества. Кроме доктора. Тут уж министры не уступили. Не позволили приблудному эскулапу за августейшим здоровьем следить.
— Не бывать этому! Сами знаете, какие нынче выпускники мединститутов! Фонендоскоп от клизмы не отличают. Только доктор Бобков! Он как-никак за 20 лет службы при дворе давление мерить научился и даже кровь из пальца взять сможет.
Против кандидатуры Вениамина Игнатьевича король не возражал. С доктором его связывали не только годы дружбы, вырезанный аппендицит и вправленный вывих, но и совместно потребляемый под лимончик коньяк. Где он еще такого несгибаемого собутыльника найдет?
Техник нашелся в полном соответствии королевскому указу о рандомности и непредсказуемости выбора. Оказывается, этот техник в том транспортнике самозародился, подобно алхимическому гомункулу. Производители посчитали это самозарождение знаком позитивным и указывали механика как неотторжимое к технике дополнение.
Оставались пилот с навигатором. Пилота его величество выбрал именно так, как и намеревался — наобум. Пришел в бар с бывшим сослуживцем, заведующим армейскими складами, и вошел в измененное состояние сознания. Это чтобы рассудок в работу высшего королевского «Я» не вмешивался. То есть распил с бывшим завхозом бутылочку «колевки» — ядреного армейского самогона.
Некоторое время спустя к столику его величества подошел молодой человек, чье сознание пребывало в таком же измененном состоянии, и два освобожденных от диктата рассудка высших «Я» тут же договорились по всем ключевым вопросам. Вот что значит продвинутые духовные техники! Результатом переговоров стал подписанный контракт. Как известно, высшие «Я» при столь тесном контакте не ошибаются — парень оказался пилотом.
Оставалось найти навигатора. Его величество хотел было повторно прибегнуть к помощи высшего «Я», но Вениамин Игнатьевич решительно воспротивился, потому что высвобождение «Я» отрицательно сказывалось на королевской печени.
— Как тогда будем искать? — вопросил грозный правитель, примеряя капитанскую фуражку вместо короны.
— А давайте устроим «бал», то есть конкурс, — предложил находчивый доктор. — Разошлем гонцов во все углы нашего королевства, по всем помойкам, ночлежкам и соцсетям, и пусть сам транспортник выбирает. Там же у нас проказница «Маша» заинсталлирована. Кого она выберет, тот и будет навигатором.
Король поразмыслил над предложением.
— Хорошо! Пишите высочайший указ. Всем желающим явиться во дворец на смотрины. За исключением рыжих. И киборгов.
Сказано — сделано. По всем помойкам Новобобруйского королевства разместили объявления. Почему по помойкам? Так хорошего навигатора и на помойке найти можно. Мало ли какие у кого жизненные приоритеты? И соцсети не забыли, самые скандальные и толерантные, такие как «Фейсом об тейбл» или «Однокамерники».
Казак с Джонсоном каждый день на «Однокамерниках» зависали — селфи после пьянок вывешивали. Казак даже блог себе завел, выложил рецепт перегонки снаффов в аналог виагры. Предлагал скинуться ему всем миром на перегонный аппарат и торговать полученным продуктом на ибее. Джонсон, тайком от родного бати, контракт на ликвидацию надоевшего босса или неудобного бизнес-партнера выискивал, просматривая объявления типа: «Ищу специалиста широкого профиля для решения семейных и деловых неурядиц наиболее радикальным способом». Оба волчьих сынка крупно проигрались в авшурском казино и теперь судорожно искали подработку. Батя, если узнает, куда кровно нажитые пошли, то последних карманных денег лишит.
— Слушай, а давай Белочку продадим, — предложил Джонсон.
— Да кому он нужен, этот дебил! — проскрипел Казак-Уайтер. — К тому же, батя говорил, что на него наше имение «Черная звезда» записано. Давай лучше еще объявления посмотрим. Может, надыбаем чего.
Вот тут им королевский указ на глаза и попался.
— Макс, ты трассы составлять умеешь? — спросил Джонсон брата.
— Да че там составлять? Помню, трубы горели, так я и без навигатора до станции добрался.
— Во, и я так умею, — обрадовался Джонсон. — А давай в королевские навигаторы пойдем.
— На кой?
— Ну завербуемся, корабль угоним, команду на плантации сдадим, груз Айзеку загоним, с долгами расплатимся. От бати свалим. Задрал со своим воспитанием. Больше трех ребер за один раз не ломать, меньше шести зубов не выбивать.
Казак-Уайтер задумался. Перспектива вырисовывалась заманчивая. Корабль королевский, со всеми удобствами. И груз будет соответствующий. Трассу они худо-бедно проложат. Чего там особенного? Соперники? Да какие там соперники! Задроты очкастые из ближайшей летной школы. Их пуганешь, они и разбегутся.
— А давай! — согласился он с братом. — Бате сказать можно. Он давно на королька зуб точит. Тот его из армии попер и в лесничие определил. Пожизненно. Без надежды на карьерный рост.
Накануне «бала» Белочка рисовал сводным братьям звездные карты. Отчим пообещал, что если он этих двух оболтусов чему-нибудь научит, то он, отчим, разрешит Белочке на королевский транспортник издалека посмотреть.
Белочка очень старался. Давал своим ученикам самые легкие задания. Например, проложить трассу с Венеры до Сатурна. Но те умудрялись высчитать точку выхода из «червоточины» где-то в районе Альфы Центавра. Когда Белочка указывал им на ошибки, братья ржали и отвешивали Белочке подзатыльники. Потом, обозленные очередной неудачей, заперли сводного рыжего братца в холодильнике и ушли в бар пиво с «плазмой» мешать. Выпустил Белочку из холодильника Ржавый Волк, когда не обнаружил ни одного чистого носка.
До «бала» оставалось несколько часов.
— Где эти мудаки? Нам ехать надо.
— Мы здесь! — ответили родные сыновья, закидываясь отрезвином.
— А я? — робко поинтересовался Белочка. — Вы же обещали, если я карты нарисую…
— Ты тоже, — великодушно подтвердил Ржавый Волк, — но… для тебя есть кое-какая работа. Всю посуду перемоешь, все бутылки сдашь, все носки по дому соберешь, по цветам разложишь, перестираешь и рукопись Казака отредактируешь.
Белочка вздохнул и понурился. С этой работой он и за два дня не справится.
— Когда все сделаешь, можешь прийти полюбоваться издалека на королевский транспортник.
А чтобы Белочка не отлынивал, Ржавый Волк несколько раз выстрелил в него из строительного пистолета. Это у него был такой способ выражать свое особое расположение.
Оставшись в одиночестве, Белочка печально один за другим вытащил гвозди из рук и ног, запустил регенерацию и загрустил. Неужели ему никогда не покинуть «Черную звезду»? Он побрел по дому, собирая разбросанные бутылки. Их было превеликое множество. По углам поблескивали банки из-под пива. Спустившись в подвал к утилизатору, Белочка задумчиво поглядел на громоздкий агрегат. Как просто было бы со всем покончить! Отключить регенерацию, уйти за процессор и запустить этот домашний крематорий на полную мощность. Боль — это всего лишь информация от рецепторов, которой можно и пренебречь.
— Я хочу в мусоросжигатель, — отчетливо проговорил киборг.
— Зачем же так радикально? — произнес позади него голос ХХ-объекта.
В базе данных не нашлось аудиофайлов для идентификации. Как неизвестный ХХ-объект мог так неслышно к нему подобраться? К нему, боевому киборгу шестой модели!
Белочка непроизвольно перешел в боевой режим. Неизвестный ХХ-объект самодовольно захихикал. Вернее, захихикало. Потому что в буквальном смысле это был не объект, а его голографическое изображение.
Посреди подвального помещения, помаргивая, как изображение в древнем ламповом телевизоре, располагалась копия темноволосой девушки в комбезе химзащиты. Белочка от неожиданности забыл все машинные фразы.
— Ты кто? — спросил он, отключая боевой режим.
— Твоя фея-крестная.
— Разве у меня есть крестная? — засомневался Белочка. — У киборгов крестных не бывает.
— А вот и бывает. Хочешь поехать на «бал»?
— Конечно хочу! Только… мне нельзя, — вздохнул Белочка. — Я еще носки по цветам не разложил и рукопись Казака не отредактировал.
— Фигня вопрос, — отмахнулась фея. — Носки разберут скунсы, а рукопись отредактирует Варья Днищенкова. Есть такая сочинительница порно-криминальных романов.
— Но мне надеть нечего. У меня только комбез с голопечатью. А король киборгов не любит. И рыжих тоже. В указе так и написано: рыжего не берите.
— Ерунда, — ответила девушка. — Фея я или кто?
Прямо из воздуха она извлекла бурый свитер с оранжевыми ромбами, драные джинсы и кроссовки со старомодными шнурками.
— Вот, одевайся.
— А волосы?
— А волосы мы покрасим.
В ее руке появился тюбик с шоаррской краской. Фея выдавила краску из тюбика, и Белочка превратился в Чернобурку.
— Вот, побудешь у нас голубоглазым брюнетом.
— Удачный фенотип, — согласился бывший Белочка. — А как я доберусь до дворца?
Девушка поманила крестника за собой и, мигнув, исчезла. Белочка вышел из подвала и увидел, что она стоит перед домом с большим процыкулыром в руках. Она опустила плод на землю и коснулась его светящимся жезлом, похожим на термометр. И процыкулыр превратился во флайер.
— Но я водить не умею! — запротестовал Белочка. — И летать не люблю. У меня психологическая травма. Потому что все летающие объекты разбиваются.
Фея вздохнула. Огляделась вокруг и заметила сидящего на подоконнике черно-белого кота с драным ухом.
— Кыс, кыс, кыс, — позвала она. — Иди ко мне, котик.
Кот вильнул хвостом и нехотя подошел. Фея и его коснулась своим «термометром». Кот превратился в крепкого темноволосого парня в бирюзовой футболке с зайчиками.
— Котик, отвезешь Белочку на «бал», — распорядилась фея и пригладила новоявленному пилоту вихор над рваным ухом.
— Приказ принят к исполнению, — ответил «котик» и полез на пилотское место.
— Спасибо, дорогая крестная, — обрадовался Белочка и рванул к пассажирскому.
— Стой! — вдруг приказала фея. — Главное забыл. — Она извлекла из кармана паспортную карточку. — Тебя зовут Денис Воронцов. Или просто Дэн. И вот еще, крестник. Ровно в полночь мое воздействие на материальные объекты утратит силу. Флайер превратится в процыкулыр, шоаррская краска облезет, а «котик» станет котом.
И вот Белочка уже спешит на «бал», торопливо просчитывая вероятность успеха. Вероятность невелика. Будет много претендентов. Опытных, знаменитых. А кто он? Жалкий любитель.