Идею «приземлиться, подобрать метелку и улепетывать дальше» — забраковали сразу, потому что от разрастающейся толпы, преследующей ступу в приличном спортивном темпе по асфальту, покоцанным черенком не отмашешься. Да и вряд ли граждане будут настолько любезны, что позволят опуститься, а потом спокойно взлететь. Гоша предложил десантировать кого-нибудь мелкого и ловкого, чтобы тот подхватил метелку и потом догнал по крышам. В ответ Жихарка и Аркашка пообещали самого Гошу укомплектовать до подходящего размера и пинками добавить необходимые навыки для бегания по стенам. Шиш рыкнул на шутников, но как-то вяло, без начальственного огонька и строгости. Да и сама ситуация не располагала к каким-либо действиям, потому что ступа, лишившись рулевого управления, дергалась и раскачивалась на любое движение пассажиров. Так что оставалось только дышать потише, и от назойливых дронов отмахиваться украдкой, помня о законах вселенского равновесия и несговорчивом характере летательного агрегата.
— А-у-ууу! — Гоша хотел всего лишь отпихнуть дрон, что лез прямо в лицо, норовя запечатлеть как можно больше видео с гошиной мордой в главной роли, но вместо этого каким-то чудом умудрился вцепиться в ногу дрона. И даже при этом не слишком сильно покалечился о вращающийся винт. Хозяин дрона поняв, что машинку захватили в плен, попытался вырвать свою технику, но когда дрон начал забирать вправо и дергаться вверх-вниз, Гоша, чисто на инерции уперся коленями в стенку ступы. Дрон оказался мощным и потащил ступу целиком, скорость с прицепом у него была далека от характеристик, но все-таки движка хватило, чтобы ступа полетела на порядок быстрее. — Держите меня!
Шиш деловито обнял Гошу за талию и пошире расставил ноги.
— Ты к кольцевой рули, соколик, к кольцевой! — распорядилась Яга. — Правее держи!
Гоша, красочно представляя как отлетают в сочных алых брызгах отрубленные пальцы, пытался управлять дроном, уподобляясь морякам, что ходили на деревянных лоханках и то подстраивались под ветер, то сражались с воздушными потоками, протирая до дыр парусину и собственные ладони. Впрочем, хозяин дрона навыками стратегического управления не страдал — так что рывки машинки были предсказуемы — Гоше только и оставалось, как перевешиваться из стороны в сторону, чтобы дрон или тащил ступу, или подталкивал.
— Цыпа-цыпа-цыпа! — Шиш поглядел на гошины фигуры высшего пилотажа и тоже решил подманить квадрокоптер. Нацеливался он на здровенный, что угрожающе помигивал синим маяком, но дотянуться и захватить сумел только небольшой дрон, который свой размер успешно компенсировал басовитым гудением.
— Шеф… ты… смотри куда пропелер суешь! — возмущенно заорал Аркашка, который оказался на линии винтов уже двух дронов. А такие штуки в неумелых лапах пострашнее нунчаков и ножей в руках мастера.
— Ну, будет на участке одним домовым меньше, — философски рассудил Шиш, с трудом приноравливаясь к виражам дрона — тем явно управлял более опытный оператор. — Все равно ты после дыма недели три чудить за хозяйством смотреть не сможешь.
На двух дронах дело пошло веселее, но зато когда и Яга поймала себе машинку, то на ступе стало настолько опасно находиться, что Гоша всерьез начал раздумывать о высадке, при чем уже не имело значения куда, на что и насколько целым он приземлится — перспектива превратиться в лепешку выглядела как-то приятнее чем салатная нарезка.
— Кольцевая! — обрадовал покорителей дронов Жихарка. Нечистик благоразумно решил держаться как можно дальше от психов с пропеллерами — поэтому выбрался из ступы и висел снаружи на обручах.
— Ну, слава те! — на волчьем провыл оборотень, который и так мимикрировал под хомячка, но все равно при неудачных маневрах дронами терял клочья шерсти.
— Я бы повременил страдать оптимизмом, — мрачно заметил Аркашка, и указал лапкой вниз: преследовали все той же дружной колонной гнались за ступой.
— Как же хорошо было раньше, не то что нынче, — ностальгически вздохнул Шиш. — Раньше только мечами махать люди учились, да копьями тыкать, да из луков бить. А теперь вон все поголовно бегом занимаются — хрен удерешь.
Гоша тоже вздохнул, но по другой причине: бегом он заниматься не особо любил, предпочитая заглянуть в качалку, чем наматывать бесцельные круги. А вот оказывается — какое это полезное хобби: как убежать от нечисти, так и догнать убегающего. Надо будет, если удастся целым и невредимым выбраться, взять за правило каждое утро по пять километров пробегать. Лучше, конечно, по десяточке.
— А чего пригорюнились, господа хорошие, — Яга деловито помахала захваченным дроном, заставляя ступу обогнуть столб. — Думайте как прследователей стряхнуть, а то у меня печка на столько гостиков за раз не рассчитана.
— Да вот оборотня выкинем на опушке — пусть отгонит, — решил Шиш.
Оборотень отчаянно замотал мордой, растопырился лапами, стараясь закрепиться понадежнее, и для верности еще и зубами вцепился в рукав… Гошиной куртки. Причем под хват попала не только ткань…
— Да чтоб тебя… — взвыл Гоша. Мало ноги прокушенной, которая болела дико, так еще и руку отгрызть норовят.
— Ну, ежели так сильно не хочешь, то лешего попрошу — может, он морок кинет, — нахмурился Шиш. Давно прошли те времена, когда представители межведомственной нечисти враждовали и даже бились смертным боем друг с другом, но все равно каждая просьба подразумевала оплату. А чего запросит хитрый мшаный проныра — даже и предположить страшно. — Леший, брат, отзовись!
— Эх, лесу-то совсем не стало, — покачала головой Яга, раньше чащобы стояли — пойдет путник и пропадет с концами, его и не ищут даже. А тут деревцев меньше, чем волос на твоей шкуре, — старуха ткнула локтем Шиша в бок.
— Не отвлекай, — буркнул шеф. — А то сама возьми да повози его — чай, на одной жилплощади обитаете.
— Чего на одной? — взъерошилась Яга. — Я с прошлого месяца со своей избушкой на дачный кооператив перебралась. Там и горячая вода есть, и газ проведен, и до города маршрутка за четверть часа доезжает.
— Фигасе, — удивился Шиш. — Как же это ты к своей развалюшке газопровод с водопроводом присобачила?
— А тебе вот дело… как-как, — заворчала Яга. — Как надо так и вставила… зато теперь в комфорте зимовать можно, и силу не тратить на бутовые надобности.
— Нижайше прошу извинить мою назойливость, — вмешался в беседу Аркашка, — но мы тут уже кольцевую проползли… и погони там меньше не стало.
Гоша прикинул, что народу только прибавилось: к толпе присоединились с полдесятка велосипедистов и активно лидировали, парочка мамашек с колясками — и вот чего им дома не сиделось, и какая-то бабка на электросамокате, которая вообще выбилась на первое место и неслась по обочине с молодецкими возгласами. Гоша прислушался — лозунги у старушки смешивались, образуя причудливый словесный коктейль из разных эпох, но на скорость такая белиберда отнюдь не влияла — даже наоборот мотивировал велосипедистов и бегунов поднажать. Хуже всего то, что где-то поблизости гудел вертолет — и вряд ли пилоты вылетели на развлекательную прогулку.
— Леший! — заорал Гоша, добавив парочку нелицеприятных эпитетов. Если учитывать, что за лесным хозяином еще с прошлого раза имелся должок, то обращение можно назвать почти ласковым. Снизу согласно взвыли сиренами три милицейских машины. — Леша-ак!
Хозяин леса самолично отзываться не торопился — да и понятное дело: январь на дворе, самое время зашиться в землянку до весны, отлеживаться на теплой травяной перине, попивая чаек ягодный да просматривая сериалы на планшете, что прихватизировал под горячую руку и величественно окрестил «подарком». Не зря Лешего вся нечисть шалопутом за глаза прозывает, хотя на зов хозяин леса все же откликнулся. Не сам, правда, но хоть помощника прислал. На край ступы вальяжно плюхнулся здоровенный, откормленный по городским помойкам ворон. Шиш глубокомысленно оглядел птицу, выслушал раскатистое «кар», в котором над вопросительными интонациями отчетливо преобладали недовольство и тон истинного, вечно занятого чиновника, что вынужден отвлекаться от святых своих обязанностей и снисходить до плебоса, — а затем в пяти словах объяснил, чего леший должен сделать. Причем из этих пяти слов три были матерными, а четвертое предлогом.
— Ка-ар! — ворон воинственно встопорщил перья. — Ка-а-ар!
— На просеку рулить надо, — распорядился Шиш. — Там что-то будет…
Обещание было слишком расплывчатым, но ничего другого не оставалось — и все, у кого в руках или лапах были дроны, почти синхронно развернулись пропеллерами влево. Несколько новых порезов от винтов и полетевшие по ветру клочки шерсти — не в счет.
Просекой — сотрудники нежконторы называли местечко возле давно забытой и заброшщенной заправки. Когда-то давно, когда вокруг города еще не было кольцевой — там была этакая перевалочная точка, где трактора да дальнобои могли разжиться ведром солярки. Но когда построили кольцевую, перевалочную заправку снесли и разровняли с землей, а за двадцать лет лес разросся так, что не стало видно ни остатков фундамента, ни даже подъездной дороги. Но это только на человеческий взгляд — леший как-то Гоше показал, что на самом деле там нет никакого живого леса, а тянут к небу сухие ветки черные ели и сосны. Абсолютно черные, даже иглица. Вместо мха — черная поросль по щиколотку. Ни кустиков, ни молодого подлеска — что обычно прорывается через год-другой даже на пепелищах. Да и туман там ползал какой-то неадекватныйелился не дымкой, а словно куски пены разлетался и цеплялся к черным стволам деревьев.
— Еще минут пять лететь, — прикинул Гоша и оглянулся. Толпа бежала по обочине организованной колонной — как ни крути на кольцевой в разгар дня было нехилое движение, — и дополнилась народом на самокатах и монокатах. По краю обочины размешивал грязный снег с песком и щедро насыпанной от гололеда солью одинокий лыжник — Гоша ему даже посочувствовал: скользить у лыжника не получалось в связи с неблагоприятными для катания дорожными условиями, поэтому он по-простому скакал на лыжах, бодро пришлепывая. — Интересно догонят или не успеют?
Вопрос был чисто риторическим: ступа летела медленно и тяжело, да еще приходилось воевать с дронами, а народ бежал легкой спортивной трусцой и количество бегунов ничуть не уменьшалось. Зато уровень оптимизма улетающих резко упал от приближающегося воя сирен — похоже миролюбивая полицейская служба все же решила перейти к активным мерам.
— Поддай! — скомандовал Шиш. Гоша лишь хмыкнул: вручную что-ли пропеллеры раскручивать или руками энергичнее помахать? — До просеки меньше версты осталось.
— А за угон дрона уже предусмотрено уголовное наказание как за кражу или еще нет? — вдруг поинтересовался Жихарка.
— Тебе-то чего с этого? — Яга оглянулась на нечистика за разъяснениями.
— Мне? Ничего. А вот моего хозяина посадить могут, а он меня в надежные руки не передал, а обо мне надо чтобы кто-то заботился, — Жихарка предусмотрительно отодвинулся, чтобы обезопасить себя и от оплеухи, и от пинка. — Может, хоть Яге передашь на время? У нее избушка в чистом экологичном месте…
Незадолго до.
— Почему? — спросил Кроули, запрокидывая голову (и при этом не отказав себе в удовольствии потереться затылком об ангельское бедро).
Они сидели все в том же кафе, отгороженные от прочих немногочисленных посетителей зоной невнимания (маленькое оккультное чудо, ничего особенного). Ангел на стуле, очень прямо и не опираясь на спинку (этому мешали руки Кроули, обнимающие его за талию), а Кроули — на полу у его ног, вернее даже было бы сказать — между его коленей (насколько, конечно, позволял этот самый чертов стул). Впрочем, Кроули было почти все равно, как и где сидеть (хотя на коленях у ангела было бы мягче и однозначно теплее, тут спорить глупо), его куда больше интересовала тема их разговора. Очень животрепещущая тема.
Они говорили о сексе.
Не о сексе вообще как таковом (чего в нем интересного? после первой сотни раз остается сплошная рутина), а о вполне конкретном сексе между двумя вполне конкретными ангелами, один из которых уже вроде как был падшим (ладно, ладно, не падшим, а всего лишь неторопливо скатившимся и связавшимся не с той компанией)*, а другой падшим вовсе не был, но, как оказалось, ему тоже было плевать на условности. И, несмотря на то, что секс между ними пока еще пребывал в стадии тщательного (и непостижимого, а как же иначе!) планирования**, разговор был до чрезвычайности интересен обоим. О, да.
Они уже договорились о месте. Разумеется, у Кроули, в его стильном и пустом лофте в элитной многоэтажке Мейфейра, идеально сочетающем в обстановке тягу хозяина одновременно к минимализму и гигантомании: если уж стул — то трон, плазма — так во всю стену, а кровать — так, чтобы и Ее Величество королеву Великобритании уложить не зазорно, если той вдруг приспичит заглянуть на огонек (ну, или всю роту королевских гвардейцев в полном составе, если королевы не будет, а гвардейцы слегка потеснятся). Вполне, короче, достойный подиум для первого акта между ангелом и демоном.
Они уже договорились о времени: сейчас. Вот прямо сейчас. Почти что немедленно. Сразу же, как только все как следует запланируем, обсудим, обговорим, так сразу же и***…
А потом Азирафаэль натянул на лицо умилительно серьезное выражение (еще более умилительное от предательского румянца во все щеки и постоянных нервных поерзываний, от которых он не мог удержаться****) и потребовал от Кроули обещание сделать все хотя бы в этот раз по-человечески и без использования чудес. А на вполне резонное удивление Кроули толком так ничего и не ответил, замялся, начал прятать глаза и бормотать что-то об ангельской бюрократии и отчетах по легитимному использованию чудес. Поэтому Кроули потерся щекой о внутреннюю поверхность ангельского бедра (вызвав новую волну румянца и ерзанья) и спросил снова, на этот раз мягче:
— Почему?
Азирафаэль вздохнул. И наконец-то взглянул на Кроули — прямо и остро. В отличие от взгляда, голос его все еще оставался мягким:
— А ты представь, что это будут за чудеса. И как они будут смотреться в отчетах. Поэтапно… Ну, сначала — перемещение ангела и демона в спальню демона. Это бы еще и ничего, вряд ли кому с точностью до сантиметра известна картография твоей квартиры, хотя уже вот это «совместное» может вызвать определенные, хм, нарекания и внимание привлечь. Они смирились с нашей дружбой, но не с таким демонстративным выставлением ее напоказЮ понимаешь? Но ладно. Дальше-то совсем уже однозначное пойдет… Избавление от одежды — чудом это ведь намного проще и эстетичнее, грех не воспользоваться. Уже интереснее, правда? Потом подготовка к… ну ты понял. Прикладывание определенных усилий. Расширение твоего… и моего… наших, короче… ну, ты понимаешь. Анальная смазка — в тюбике или прямо на пальцы. И в конце — удаление физиологических жидкостей с тел, белья и одежды. Может быть, не один раз. Ну, я надеюсь… И все вот это — золотыми чернилами по небесно-белому облачному листу на столе у Гавриила… Представил?
— Ой.
— Вот именно что «ой». У вас, может быть, и другие порядки, а у нас оно вот так работает. И всегда работало. И я бы не стал так уж рассчитывать на конфиденциальность твоих чудес. У бывших моих с бывшими твоими слишком крепкие связи, как оказалось. Вспомни хотя бы Михаила или тех же Эриков. — Азирафаэль помолчал, но все же добавил, и лицо его на миг исказилось в яростной гримасе (в воздухе снова запахло озоном): — Я не хочу, чтобы они заглядывали нам через плечо. Не в этот раз. И вообще. Никогда больше. Понимаешь?
— Нгк…
Да. Это Кроули понимал.
— Так что никаких чудес, понимаешь? Ничего, что могло бы отразиться в отчете и привлечь внимание Гавриила. А смазку мы просто купим. Где-нибудь по пути. В Сохо много магазинчиков подобного рода, наверняка и в твоем районе найдутся. Согласен?
— Никаких чудес, ангел. Я согласен.
— Спасибо.
— И, это… смазка у меня есть.
— Да? — К чистой радости Азирафаэль переходил так же быстро, как и к любой другой эмоции, этого у него не отнять. — Тогда чего же мы ждем?
До Мейфейр они добрались при помощи «Бентли»***** — договоренность уже начала действовать. А в коридоре перед лифтом Кроули вспомнил о злополучной скульптуре.
__________________________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ
* А на самом деле — просто задававшим не в то время не те вопросы не тому начальнику, но кто же мог знать-то, а?
** Или, может быть, как раз-таки и благодаря этому.
*** Кроули, возможно, предпочел бы обойтись без лишних слов и ускорить это самое «И», но ничуть не меньше Азирафаэля боялся в последний миг что-нибудь испортить, да к тому же за шесть тысяч лет он так и не научился толком говорить «нет» своему ангелу — разве что в каких-то совсем уж незначительных мелочах, вроде Французской революции или птичьего гриппа.
**** Кроули как раз обнаружил очень чувствительное местечко у ангела под лопатками, на месте крепления спрятанных крыльев, и вовсю его наглаживал, заставляя Азирафаэля краснеть, быстро дышать, ерзать на стуле и ежиться, а иногда даже пытаться непроизвольно стиснуть бедра — и тут уже определенные проблемы с дыханием начинались у самого Кроули.
***** Той хватило совести восемь раз подряд проиграть «Старомодного любовника», и как только сумела за четыре с половиной минуты?!
Кхорби честно дожидались Джета и Бродягу там, где они расстались. Появление Стефана не вызвало у них никакой реакции. Джет попросил Бродягу узнать, примет ли клан Меаса раненого.
Бродяга перевел. Один из кхорби, тот, кто в паре был старшим, двинул ладонями в характерном жесте сожаления:
— Меас не будет рад: его клан уже снялся. Караван двигается тайной тропой, и будет плохо, если чужак узнает.
— Ладно, — подумав, решил Джет. Несем его в машину: без плаща он долго в пустыне не протянет. Там у меня есть аптечка, может, найдем, как привести его в сознание.
Так и сделали. Стефана уложили на заднее сиденье, кхорби пришлось потесниться, но салон «Мустанга» все же вместил всех пятерых. Джет покопался в бардачке, вытащил оттуда портативную полевую аптечку-модуль. Подумал и протянул ее Бродяге — андроид успел доказать, что разбирается в вопросе.
Тот произвел несколько манипуляций с настройками, проверил блоки капельниц. Ну что ж — пациент попал в надежные руки. Пора было ехать.
— Все, скоро должен очнуться.
Джет подумал, что неплохо бы перекусить. С самого утра ничего не ел. Андроиду-то хорошо, ему регулярная кормежка не нужна. Он энергию, похоже, прямо от здешнего солнышка берет, и выглядит бодрячком. А кхорби, наверное, тоже не отказались бы от перекуса…
Кхорби не отказались. Джет даже порадовался, что его «Мустанг» укомплектован для выездов в пустыню. В комплект входят и полуфабрикаты, которые превращаются во вполне съедобные блюда, стоит только нарушить упаковку. Запас брикетов был рассчитан на три дня автономного путешествия по пустыне — но для одного человека. Теперь от него останется только половина, но ведь еще не поздно вернуться в развалины и пополнить запас за счет бандитов.
Стефан пришел в себя какраз, когда с едой было покончено. Бродяга тут же потянулся к нему с фляжкой. Но тот не дал себя напоить — трясущейся рукой перехватил флягу, сделал несколько крупных глотков. Отдал. Джет видел, как цепко перебегает взгляд пленника с лица на лицо. Словно пытается запомнить. Или что-то себе объяснить.
— Не похоже, чтобы вы были людьми Эннета — наконец резюмировал раненый. — Он не якшается с дикарями. Ну, и кто же вы, мальчики?
Джет и Бродяга переглянулись: уж больно изменились интонации бандита. Стали даже немного покровительственными. Джет сказал:
— Давайте так: ответ за ответ. Вопрос номер один. Куда направился Хейн?
— Красные скалы. Там он будет ждать своих людей. А куда отправится дальше, не имею понятия. А я, кажется, знаю, кто вы. Точнее не вы, а он… — небрежный кивок в сторону Бродяги. — Это ведь тот самый андроид, которого так ждет Хейн, верно?
— Андроид знает кое-что, крайне важное. Хейну нужна информация, нам… мне нужна пленница. Хочу предложить обмен.
Стефан прищурился:
— И кто же ты такой, а?
— Джет Дага, официальный наблюдатель центра Тордоса на Руте. Как получилось, что тебя здесь бросили? Ведь тебя здесь бросили.
— А, это… Саймон… заподозрил, что я веду двойную игру. Думал, что это я сливаю инфу Эннету. А когда его мальчики меня подрезали, он просто забыл прихватить меня с собой.
— А ты, выходит, чист?
— Чище некуда. Во всяком случае, во всем, что касается Эннета.
— Но ты обрадовался нам, даже предположив, что мы — от него.
Стефан невесело хмыкнул:
— Я бы и дикарю с копьем обрадовался: все легкая смерть. А ты ищешь Саймона… наблюдатель центра Тордоса. Наблюдатель… у тебя выправка военная. А спрашивать ты любишь, как следак. Хорош врать…
— Это я сейчас наблюдатель, — пожал плечами Джет. — У меня, вообще-то длинная биография. И нет никакого желания ее пересказывать.
Стефан присвистнул, и даже немного передвинулся, чтобы лучше видеть Джета. Правда, из-за спинок передних сидений ему все равно удавалось разглядеть лишь кусочек профиля.
— Ссыльный, что ли? Отстранили от серьезных дел, разжаловали, отправили в нашу глушь?
Джет поморщился: почти в точку. Почти.
— Около того, — кивнул он. — С девушкой все в порядке?
— Около того, — передразнил Стефан. — Хейн злой, как черт. Она его парням чуть руки-ноги не переломала. А потом попыталась сбежать. Неудачно. Сам же он ее и подстрелил…
Джета словно холодной водой окатили: подстрелил? Что это значит? Может, впору искать труп в одной из каморок того подвала?
— Да нет, — угадал его реакцию Стефан, — не на смерть. Так, ногу слегка продырявил, чтоб не бегала.
— Дана только что выходила на связь, — прервал их беседу Бродяга. — Я примерно знаю, где ее искать. Вводи координаты, Джет. Попробуем проложить курс…
Стефан перевел офанарелый взгляд с Джета на Бродягу:
— Так он не андроид?
Удивлению бандита не было предела.
Разумеется, никто ему ничего не стал объяснять. Джет еще раз посетил продовольственный склад бандитской базы, и позаимствовал, помимо продуктов, канистру воды.
Возле скал, похожих на причудливые статуи, они попрощались с кхорби. Тем пришла пора догонять свой караван. А путь «Мустанга» лежал в один из широких каньонов. Судя по карте, за ним начнутся дюны. И если от устья держать курс строго на юго-запад, то они, по идее, вскоре окажутся у тех самых «Красных скал». Навигатор сообщил так же, что место является известным оазисом с источником воды.
— Мамуля? Папуля? — в голос воскликнули Адам и Ева, узрев мой лик, и кинулись со мною лобызаться.
Вот это поворот! После такого бурного проявления чувств мое желание уничтожить Землю несколько пошатнулось.
Люди оказались до ужаса тактильными существами. Ангелы никогда так ласково не обращались ко мне, про обнимашки и речи не шло. А это, оказывается, приятный ритуал.
— Присядь-ка ошуюю****, сын мой, — предложила я Адаму, немного разомлев от поцелуев, — да расскажи мне, как ты додумался питаться трупами Эдемских тварей, и поподробнее, с самого начала…
— Э-э-э, — задумчиво потер переносицу Адам, — сижу я, значит, в кустиках…
— Милосердная я, да не настолько подробно! Пропустим этот момент.
— Выхожу я, значит, из кустиков, — исправился Адам, — и тут в меня с неба как шарахнет столб света, аж звезды перед глазами замелькали. Хлопнулся я оземь, а когда очнулся, то понял, что в кустики мне более не надобно, что Вселенная бесконечна, и что лежу я голый на травке, а вокруг толпа крылатых мужиков в тогах. Стоят и пялятся на меня.
— И что, вот так вот сразу понял про Вселенную? — удивленно спросила я.
— Ага, осенило меня прямо! — утвердительно кивнул Адам.
Занятное начало. Но как-то слишком быстро поумнел человек. Не зря я уступила просьбе Азирафаэля. Тут явно случай, требующий пристального изучения.
— И что же дальше, сын мой?
— А дальше стыдно мне стало махать членом перед мужиками, чай не стриптизер в гей-клубе. Прикрыл я срам ладошкой — и шасть назад в кусты. Так и сидел там до первой звезды, о смысле жизни думу думал. Затем вылез и бегом к Еве. Ева золотой бабой оказалась. К моему приходу уже одежду нам сплела да постель приготовила.
— Ну-ну, продолжай, — ободряюще приобняла я Адама за плечо.
— Пристроились мы, значит, на ночь под яблоней. Небо звездное, соловьи поют… и Ева под боком… такая мягкая и сладкая, ластится ко мне аки кошка. Ну и возлежал я с ней по обоюдному согласию раз десять за ночь. Мог бы и больше, уж больно Ева заводной оказалась, да тут яблоко мне на голову свалилось. Пришлось вставать.
Похоже, с либидо у людей все в порядке. Дня не прошло с момента получения запретных знаний, как блуду с упоением предались.
— Так значит, от плотских наслаждений тебя отвлекло упавшее яблоко? — полюбопытствовала я.
— Да не яблоко, а мысли о законе всемирного тяготения и о полетах.
— Не улавливаю связи, сын мой. При чем тут полеты, яблоко и закон тяготения?
— Ну как же… взаимосвязь прямая. Яблоко ведь не улетело вверх, а упало мне на голову под определенным углом. А почему траектория падения именно такая — по направлению к центру земли? Естественно, потому что яблоко к нему притягивает, а значит, есть сила притяжения.
Ангелы внимали Адаму, разинув рты. Азирафаэль, приосанившись, гордо поводил крыльями, всем своим видом показывая: «Вот, я же говорил, что люди необыкновенные, уникальные создания».
— И если преодолеть это притяжение, — продолжал вещать новоявленный гений, — тогда можно улететь!
— Гениально, — расхохоталась я. — Но позволь узнать, куда же ты собрался улететь?
— Для начала, хочу перебраться через стену Эдема. На мир посмотреть. Катапульта не подходит. Я уже прикинул… разобьемся в лепешку при приземлении. Поэтому, чтобы все получилось, нужно построить воздушный корабль, — бесхитростно рассказывал Адам.
— И что потом, сын мой? Чувствую, в твоей голове зреет еще много грандиозных замыслов. Не хочешь ли поделиться?
— Дак нет тут тайны… Планирую заняться квантовой физикой. Когда пойму принцип сверхсветового движения, то отправимся с Евой покорять последний рубеж — Космос, — мечтательно закатил глаза Адам. — Исследовать странные новые миры, искать новые формы жизни и новые цивилизации. Смело идти туда, где не ступала нога человека… А еще не мешало бы разобраться, кто создал Бога.
— Ну да, ну да, — задумчиво пробормотала я. — Все простенько и со вкусом: преодолеть световой барьер, нарушить фундаментальный закон причинности, созданный мной в этой вселенной для ограничения передвижения материальных объектов…
С каждым словом Адама веселиться мне хотелось все меньше. Человек потрясал своей непосредственностью и пугал скоростью освоения запретных знаний, энергичностью и инициативностью. Наглость заявки «понять, кто создал Бога» вообще выбила меня из колеи. Не прошло и полгода, а он вон уже что удумал.
Вырисовывалась тревожная тенденция. Мои бессмертные дети за миллионы лет не додумались воспользоваться заложенным в них потенциалом: то ли по лености и самодостаточности, то ли были нелюбопытными. Смертный, наоборот, оказался охоч до знаний, а от его планов на будущее мне хотелось родить Вселенную обратно до момента сингулярности.
На повестке дня оставался лишь один невыясненный вопрос:
— Про космос, корабли и силу притяжения я поняла, сын мой, ну, а ягненка-то зажарили зачем?
— Сил больше не было, Всевышняя, фруктами да зеленью питаться. Это у вас, эфирных, метаболизм на других принципах основан, а у меня, если плотно не покушаю, голова начинает раскалываться. Какое уж тут изучение физики, когда мозг просит топлива: желательно белкового и высококалорийного. От фруктов пользы ноль.
— А как же грех смертоубийства? Или, к примеру, сострадание к беззащитной форме жизни?
— Да брось, Всевышняя… Ты ж это не всерьез? Давай не будем мелочиться. Подумаешь, какой-то крохотный ягненок. Не грех — грешок. Малюсенький проступок. А сострадание? Я сделал это быстро, он даже мекнуть не успел, — цинично заявил Адам. — Обидно, правда, что шашлык так быстро подошел к концу. В следующий раз я лучше завалю слона… — Он плотоядно облизнулся. — Его-то нам надолго хватит…
М-да-а, я пребывала в легком шоке. Холодный острый ум и бессердечность. Опасней сочетания нет.
По-видимому, полученные от Люцифера знания осели в человеческих мозгах сумбурно, бессистемно. Понятия добро-зло-хорошо-плохо смешались. В итоге этической проблемы убивать/не убивать живое существо перед людьми не стояло. А когда голодные головные боли, возникшие из-за скоростного «поумнения», заставили Адама искать выход из ситуации, он, не моргнув и глазом, пустил в расход барашка.
Был Бяшка — нету Бяшки.
Ангелы с омерзением взирали на людей, но Адам, игнорируя осуждающие взгляды, с энтузиазмом рассуждал:
— Конечно, слон не резиновый, когда-нибудь закончится… Отсюда вытекает проблема: где взять другого слона? Не пойму почему, но животные тут не размножаются. Сколько их было со дня сотворения Земли — столько же и осталось. А это очень плохо. Вот нефть бы найти да искусственный белок из нее синтезировать…
Синтезировать белок?! Адам поражал меня на каждом шагу. Никогда бы не подумала, что достаточно примитивная форма жизни окажется более восприимчивой к знаниям, чем тонкоматериальные существа. Парадокс.
Карина так металась между пединститутом и офисом, приходя домой только спать, что не выдержавший этого ректор вызвал её в свой кабинет уже в понедельник двадцать пятого января и заявил: «Или работа в институте или ОЗРК!» — на что Карина ответила: «Конечно, ОЗРК!» и получила две недели для отработки и передачи группы студентов другому преподавателю. Она, как могла, объяснила свой предстоящий уход из института студентам, говоря:
— Из города я никуда не уеду, если только по делам ОЗРК, так что можете всегда обращаться за советом. И при необходимости часть занятий можем продолжить, но уже в офисе ОЗРК. Волонтёры могут присоединиться к группе Светланы Кирилловны… у неё сейчас только подростки и пенсионеры, но ваша помощь ей тоже будет нужна… и ещё. Кто бы ни пришёл на моё место преподавать, примите его с уважением и слушайте внимательно. У вас ещё экзамены впереди.
Студенты согласились, и Карина Ашотовна продолжила занятие по социально-возрастной психологии на примере киборга – Леон сопровождал её и уже помогал на работе.
***
Двадцать пятого января Нина должна была выйти на работу (десять дней плюс выходные получилось двенадцать), но от перенапряжения резко подскочило давление и пришлось взять больничный на три дня. Но утром следующего дня Василий получил сообщение от DEX-секретарши директора Зои о предстоящей продаже списанных киборгов, и она помчалась в музей.
К директору пришла к началу рабочего дня, взяв с собой верного Василия (Платона оставила в кабинете, Раджа оставила дома), но разговор решила начать издалека – с предложения о проверке в ОЗРК всех музейных киборгов.
Ильяс Ахмедович особого восторга по этому поводу не проявил и ожидаемо высказал о защите киборгов то, что думал:
— …ну заберете вы их… и что дальше? Куда их? Кормить-поить-одевать-дарить игрушки? Детишки, блин… им работать надо, на них лес возить можно! А здесь они и так сыты и одеты. И к работе приставлены. Никаких проверок!
— Не заберём… то есть, не всех. Некуда поселить, зима на дворе. Останутся в музее… но я ведь знаю, что все сотрудники относятся к киборгам по-разному, и по-разному и кормят, и одевают. А так и Вы и мы будем точно знать, какие киборги точно разумны, а какие разумны потенциально… и уже можно будет как-то использовать эту разумность. И ещё… я знаю, что готовится списание троих пятилетних DEX’ов охраны… потому и пришла сегодня, хотя и сама на больничном и знаю, что Вам некогда. Я готова их выкупить…
— Вы миллионер? Да, документы на списание почти готовы, Тамара Елизаровна уже даже покупателя нашла. Клуб один закрытый… вот визитка, держите, – и директор подал Нине карточку на настоящей плотной мелованной бумаге с золотым тиснением.
На карточке было написано несколько иероглифов – и потому Нина подала карточку Василию, чтобы он перевёл. DEX скинул сообщение на видеофон Нины, явно не смея озвучить его при директоре музея. Нина прочитала – и показала сообщение Ильясу Ахмедовичу:
— То есть, Вы даже не в курсе, что в этом клубе занимаются художественной резьбой по киборгу? DEX’ы проживут там не более недели! Им прикажут замереть в определённой позе и начнут резать… художественно! Сколько они обещали за этих DEX’ов? Я дам больше и прямо сегодня… — и скинула на его видеофон перевод карточки и информацию о клубе, найденную Василием в сети.
Ильяс Ахмедович поднял на неё удивлённо-возмущённый взгляд, поднялся из-за стола и уже собрался что-то сказать – но, взглянув на Зою и её сообщение, пришедшее на его видеофон, видимо успокоился:
— Вы можете предложить что-то конкретное? За них готовы отдать пятьдесят тысяч. У Вас столько нет. Кстати, откуда у Вас эта информация?
— Да, денег у меня нет. Но у меня есть бригада столяров, мебельная мастерская и деревообрабатывающие станки, а музею на выставку «Дерево-кружево» нужны шкаф-перегородка, два столика, тумбочка с росписью, диван в народном стиле и три кресла… точные копии когда-то существовавших на Старой Земле предметов мебели. И кое-что по мелочи вроде резных из капа ковшей и ложек. И знаю, что подготовлен договор с фирмой на соседней планете на изготовление этой мебели за двести тысяч за срок в один стандартный месяц. Мои ребята сделают эту работу за две недели и стоимость всего три пятилетних DEX’а. – и Нина включила свой видеофон и показала голографии шкафов, диванов и кресел, которые производятся в мастерской на Жемчужном острове. — И я готова подписать договор прямо сейчас, если есть макеты этой мебели и эскизы с размерами. А откуда знаю? От Василия… а он может подключаться к внутримузейной сети.
Ошалевший от такой наглости директор вызвал завхоза, зам по науке, заведующую экспозиционным отделом и юриста, запросил документы, просмотрел их, велел всем присесть и спросил:
— Как же так получается, что, имея под боком фактически мебельный цех, заказываем эту самую мебель за тридевять земель и вчетверо дороже? Плюс перевоз… Нина Павловна всю эту мебель согласна сделать всего за трёх подержанных DEX’ов… кто заключал договора?
— Так ведь у нас грант! И деньги надо освоить! А там и делают качественно, и настоящее красное дерево… — почти дуэтом завели Аида Петровна и Тамара Елизаровна.
— Аида Петровна, Вы, кажется мне, наработались на месте заместителя по науке? Грант грантом, но надо и головой думать! Захотелось в командировку за мебелью за счет музея слетать? Значит, так. Нина Павловна, если Ваши ребята выполнят заказ за две недели, так и быть, этих троих DEX’ов Вы получите и… я разрешу проверку всех музейных киборгов на разумность. Тамара Елизаровна, подготовьте договор. Алекс, выдай Нине Павловне эскизы и рисунки с размерами… на бумаге и файлом. Файл, как я понимаю, скинуть Василию?
— Да. Но это не всё. Я хочу получить этих DEX’ов сейчас и гарантии того, что ОЗРК получит доступ к остальным киборгам музея. Поэтому впишите в договор, что музей не продаст ни одного киборга никому, кроме ОЗРК, пока работа не будет закончена и мебель не будет доставлена… и потом тоже. Всё списание киборгов только с ведома ОЗРК с передачей под опеку сотрудникам ОЗРК. Документ желательно составить прямо сейчас.
Алекс скинул Нине файл с проектом выставки и схемами необходимой мебели, она подала видеофон Василию, он скачал себе файл и сразу скинул Фролу вместе с записью разговора Нины с директором. Ответ от Фрола пришёл мгновенно: «Сделаем! Диван и кресла есть, если устроят, можем выслать уже завтра». К сообщению были прикреплены несколько голографий, которые Василий скинул одновременно и Нине, и Ильясу Ахмедовичу. Он просмотрел снимки, повернул монитор так, чтобы видели все, и принял решение:
— Хорошо. Алекс, отведи этих списанных киборгов Нине Павловне, но… Нина Павловна, пока вся мебель не будет доставлена, Вы не должны их уводить из музея. Тамара Елизаровна, новый договор составьте здесь и сейчас, и мы прямо тут на месте всё подпишем. Аида Петровна, Вы куратор выставки? Сколько получено на неё по гранту? Двести сорок тысяч? Не слишком ли много для одной выставки?
Аида Петровна начала перечислять, на что предназначены деньги гранта:
— …на закупку витрин, экспонатов, оборудования, в том числе троих DEX-7… – и получила директорское:
— Обойдётесь и имеющимися «шестёрками»… их теперь беречь надо, кормить лучше и одевать теплее. Новых брать негде… офис закрыт. Если только в ОЗРК… а они не продадут.
Тамара Елизаровна глядела то на директора, то на Нину, то на Аиду, то на завхоза – если бы могла, сожгла бы всех одним взглядом! – но деваться некуда, договор приказано составить здесь и сейчас, и под контролем и давлением директора она составила такой документ, какой был нужен именно Нине, так как по её просьбе Ильяс Ахмедович приказал вписать в договор пункт, что музей обязуется всех списанных киборгов продавать только ОЗРК, если Нина Павловна выполнит условия договора в срок.
После подписания договора Ильяс Ахмедович дождался, когда выйдут Тамара и Аида, и с насмешкой спросил у Нины:
— И как же теперь называется Ваша… «коллекция»? Ведь «DEX-company» более нет, и есть возможность назвать это Ваше коллективное хозяйство иначе.
— Коллективное хозяйство? Колхоз? Почему бы и нет? Благодарю за ценный совет. Мы подумаем… коллективом.
— Подумайте. Все свободны.
Нина в сопровождении Василия сразу пошла в свою башню, чтобы встретить троих «шестёрок», но сначала поднялась на стену, чтобы позвонить Фролу и рассказать о договоре. DEX ответил:
— Вообще не проблема, сделаем. А этих «шестёрок» к нам?
— Есть, куда поселить?
— Найдём. В домике гидролога всего пять киборгов, можно поселить одного или двух. Остальных в модуль. Поселим.
На том и договорились.
Тем временем Алекс привёл двоих парней и девушку, подтвердил права управления Нины, выпил чаю и кексом и ушёл. А DEX’ы остались стоять у входа.
— Тринадцатый, Четырнадцатый и Семнадцатая… Артём, Честер и Соня… с Петей и Васей вы все знакомы, так что… сразу проходите в комнату отдыха. И можно выбрать другие имена, если эти вам не нравятся. Вы здесь на две недели, график дежурств Вася вам скинет, включайтесь в работу, а если нужно лечение, у Лиды медицинская программа есть. Вася, покажи им места для сна, накорми, и скинь Кузе их серийные номера. Ребята, в свободное время можно спать или смотреть мультики… но кормосмеси для вас уже не будет, что есть, то и можно есть… как-то так. Располагайтесь, а мне пора домой. Я вроде как пока что на больничном… ещё три дня. Вася, отвези меня домой и сразу обратно… купишь на обратном пути тортик ребятам.
Нина надела поданное Василием пальто и вышла вместе с ним, а Пётр остался охранять кабинет – гости были хоть и знакомые, но нежданные. Все три DEX’а были привезены по госзаказу и потому списание их должно происходить вовремя – но и оставить их в музее была возможность.
Спасённые от продажи DEX’ы прошли в комнату отдыха и только тогда смогли понять, что они останутся жить – может, уже и не в музее, но жить. А разрешение самим выбрать имена было неожиданным, но приятным дополнением – Нину Павловну они знали и даже немного завидовали Василию и Петру, работавшим с ней. Вася перед уходом с хозяйкой подключил их к Кузе, дал доступ к открытым файлам и даже оставил Соне свой планшет с рисованными мультфильмами, но взамен попросил Честера и Соню скинуть Кузе и – на всякий случай – волхву видео и аудиозаписи мероприятий, которые они охраняли.
***
За последующие два дня волхв успел просмотреть все присланные киборгами Нины видеозаписи о проводимых музеем для школьников мероприятиях и думал – что же из этого может подойти для обучения киборгов в игровой форме?
Несмотря на то, что физиологический возраст киборгов превышал представление о детстве, фактический возраст был в пределах от полугода до десяти-двенадцати лет. Психологический возраст и развитие мозга измерить и исследовать без специальной аппаратуры не было возможности, везти киборгов в город на сканер также не было возможности, и потому Велимыслу пришлось вспомнить свои первые уроки в сельской школе, когда по причине малочисленности учеников в классах приходилось проводить в одной классной комнате уроки для учеников двух-трех классов сразу и приспосабливаться к ученикам так, чтобы всем было интересно.
Какую же игру провести? Одну или несколько? Квест по поиску предметов по загадкам? – но тогда надо заранее спрятать и призы, и загадки, а на дворе зима и нерастаявшие сугробы – спрятать что-то, не оставляя следов, практически невозможно. Да и прятать что-то под деревьями от киборгов с их способностями сканировать и находить довольно проблематично… если только не приказать отключить сканеры и импланты. К тому же DEX’ы намного лучше Irien’ов приспособлены к поиску предметов… но не каждый DEX сможет отгадать загадки, которые без проблем решат Irien’ы.
Остаются игры на интеллект… КВН? Для него нужны как минимум две команды. Причем – две команды, равные по психологическому возрасту. А подобрать такие команды из имеющихся киборгов почти невозможно.
А что если… сделать для киборгов игру «Что? Где? Когда?»? Им это должно быть интересно. Подобрать вопросы… и запретить пользоваться инфранетом… но такие вопросы, чтобы они могли подумать. Ну… например… можно ли принести воду в решете? Или даже – как принести воду в решете? Или даже заставить… нет, попросить показать этот процесс… надо всего лишь замазать донце решета глиной и потом уже наливать воду. Вода будет со взвесью глины, но принести таким образом воду возможно. Но – это хорошо знают деревенские киборги, живущие в семьях с разновозрастными детьми, которых на таких загадках обучают и готовят к школе. И совершенно не в курсе этого киборги, живущие в городе! Городские дети нынче даже не знают слово «решето», а уж что с этим решетом делают, не знают тем более – и потому живущие в городских семьях киборги не знают этого тоже.
Да, именно так и надо сделать. Посоветоваться с Ниной Павловной, выбрать среди киборгов желающих играть… посообразительнее… и назначить день игры. В первый день масленичной недели как раз и можно сделать программу.
А пока придумать вопросы, заказать Фролу чёрный ящик для загаданных предметов, придумать призы… не денежные, киборги все равно не умеют с ними обращаться… а хотя бы конфеты или пирожные. Или ещё что-нибудь не менее полезное вроде бумажных книг или новых программ.
Говорят, девчонки умнеют раньше. Типа мол у нас гормональный бум и всё такое, а у них в этом плане тишь да гладь, вот мозги раньше и включаются. Эджен вон утверждает, что у них просто тормозит с этим делом, и гормоны уже потом мочой в башку бьют, в старости. Где-то после тридцати. Может, и прав он, не знаю. Училки вон — так все крезанутые напрочь. Да только по-моему возраст тут не роляет. Все женщины – дуры как есть, с рождения и до старости. А каждая вторая – дура ещё и с претензиями. Вот и Катарина эта в свои неполные двенадцать полной дурой была. Даром что дочка профессора. Даже «HELP» – и тот правильно набрать не сумела.
Ну что бы ей стоило, дуре, вместо призыва о помощи выложить имя, просто имя, и всем бы сразу всё стало ясно, и я был бы совсем не причём, и не надо было бы мне стоять перед закрытой дверью этого трижды факанного атависта, чтоб его кривым обломком пониже спины припечатало! Там же столько буковок валялось – не то что на имя, на целый телефонный справочник хватило бы. Так нет же – помощи ей, дуре.
А мне теперь кто поможет?..
Она симпатичная была, хотя и сопля совсем, двенадцать местных это по стандарту и десяти не наберется. Не должны с такими симпатичными соплюшками происходить такие жуткие вещи. Неправильно это.
Вообще-то я криминальные новости не люблю, тогда случайно нарвался. Словно предчувствовал. Да нет, конечно, ничего я не предчувствовал! Просто у репортёрши была кульная грудь. В смысле, обе. Груди, в смысле. А уж ложбинка между ними – вообще туши квазар! Какая там ложбинка – целое ущелье. Большой каньон. Да ещё оператор, чтоб ему, брал ракурс чуть сверху и наезд делал – стремительным падением прямо в глубины этого духзахватывающего каньона. Так, что крупногабритные достоинства репортёрши оказывались у зрителя чуть ли не за ушами. Меня каждый раз пробирало аж до печёнок. Я и не слышал поначалу, о чём она там трепалась. Да и не цепляло меня, если честно.
Пока они панораму не дали.
Впрочем, то, что осталось от профессора и его жены, особого впечатления на меня тоже не произвело. Во-первых, там не слишком много осталось. А во-вторых, они же взрослые. А со взрослыми всякое может случиться. Это в порядке вещей.
Катарина – дело другое. К тому же она симпатичная была.
Даже с отрезанными ушами и выколотыми глазами.
Конечно, нам показали реконструкт, ведь ни её, ни её брата спасатели так и не обнаружили. Вот и дали в эфир детальную имитацию наиболее вероятной линии развития – сигнал с её чилд-браслетки мигал ярко-жёлтым, а значит, повреждения средней тяжести с возможной потерей сознания, но пока ещё ничего фатального. Реконструкт – это вам не игровая страшилка с поддельными монстрами. Это почти реаль. А в реале не должно такого случаться с маленькими и симпатичными, пусть даже и дурами.
Вот тогда-то я и начал слушать.
Их обнаружил местный шериф. В этом не было ничего странного – он оказался другом профа ещё с колледжа, оба работали в местном универе и виделись практически каждый день. Ругались по-чёрному, могли сцепиться из-за любого пустяка – у покойника при жизни характер, похоже, был тот ещё и темперамент бешеный. По словам соседей, он и с домашними ругался и мирился так, что весь район в курсе был.
Накануне убийства профессор вёл себя как обычно – то есть днём вдоволь наорал на безответных студентов и вусмерть разосрался с теми коллегами, кто спрятаться не успел. Вечером же пил пиво в местном кабачке с шерифом и самозабвенно скубался с ним же. Как следует наоравшись друг на друга, они разошлись. Ночной дежурный видел из окна сторожки, как профессор свернул к своему дому, а минут через десять услышал доносящиеся оттуда крики. Немного послушал, а потом отвлёкся и потому впоследствии больше уже ничего полезного сообщить не мог.
Судя по всему, дома профессор сначала поругался с горничной – опрокинутая у порога корзинка для белья и валяющийся тут же разбитый пульт кухонного универса это подтверждают. Потом поскандалил с сыном – кримпы установили, что в дверях гостиной профессор топтался не менее пятнадцати минут. Затем настал черед жены – обрывки счёта из косметического салона были обнаружены уже на столе в центре комнаты. Судя по осколкам вазы у стены, то ли счётом дело не ограничилось, то ли жена в долгу не осталась.
Катарина до возвращения отца домой сидела на диване тут же, за маленьким угловым столиком, складывая на нём мозаику из слов. Судя по всему, с нею поругаться профессор так и не успел – иначе столик оказался бы опрокинут, и на полу валялись бы все фишки, а не те жалкие восемь штук, которые в итоге были там обнаружены. Если учесть темперамент профессора, это даёт достаточно чёткий временной интервал – раз с дочерью проф поругаться так и не успел, значит, прогрессоры появились в доме меньше чем через час после его возвращения.
Репортёрша не сомневалась, что это были именно прогрессоры. Шериф оказался куда более осторожен и называл их просто «преступники». Оно и понятно – лицо официальное и всё такое. Ему категоричным быть нельзя по должности. Но вряд ли даже он сомневается. Считалось, что последние из них были уничтожены десять лет назад, вместе с базой. И вот – снова…
Всех, находящихся в доме, парализовали почти мгновенно, они всегда так делали. Человек остаётся в полном сознании и даже может шевелиться и разговаривать шёпотом – а вот убежать или громко крикнуть уже не может. Впрочем, даже если жертвы и смогли бы кричать – крики из этого дома не удивили бы никого.
Скорее всего, нападавших было не больше троих – и не только потому, что твари эти зачистки всегда проводили именно тройками. Просто профа и его жену накрыло сразу, горничная схватилась за метёлку для пыли, а Катарина успела вскочить, уронив восемь фишек. Их сняли вторым залпом. Сын профа вообще добежал до лестницы на второй этаж и даже за перила схватился. Судя по тому, что его отключили на третьей ступеньке, времени у него было куда больше, чем у прочих. Узнаваемый стиль – двое стреляют, синхронно и не делая промахов, один наблюдает.
А потом они начали убивать. Методично, с долгими лекциями.
Они не торопились – через полтора часа после начала зачистки кто-то из жертв пытался по домашнему комму связаться с шерифом. Номер шерифа был забит в быстрый набор, достаточно просто нажать одну кнопку, это вполне можно было сделать незаметно, ведь смогла же Катарина подвесить целых четыре фишки к магнитному донышку столика так, что никто не обратил внимания.
Шериф увидит пропущенный звонок только утром – перед сном он отключил у комма звуковое оповещение. А без звука сигнал он принять не мог – он же тоже был атавистом. Как и все они там. Поскольку это была планета из белого списка…
Итак, у нас с Миу будет сын королевской крови, серого окраса. Достойный по праву рождения занять трон. Хорошо это или плохо? Скорее, плохо. Особенно, если у Кррины родится девочка. С другой стороны, если поменять младенцев… Нет, куда-то меня не туда занесло. Но сначала нужно выяснить, кого ждет Кррина.
Объявляю пол ребенка Миу военной тайной. Марта удивлена, а Миу обрадовалась. Странно. Опять не сумел просчитать реакцию собственной жены. Надо потренироваться в этом.
Подхватываю Миу на руки и несу в каюту. Шмыгнув под одеяло, она, как всегда, три-четыре минуты выжидает чего-то, а потом осторожная, но шаловливая ладошка тянется к моей груди. И — понеслось! По полночи, как в студенческие годы… Не случайно шеф заметил, что я бледно выгляжу, и круги под глазами. А Миу — хоть бы что. Молодость, эх, молодость.
Завтрак в очередной раз превращается в планерку. Огородникам не хватает рук. Крестьянские девушки почему-то предпочитают работать каменщиками на водокачке. Гидротехники, похоже, решили переселиться в жилой отсек каналокопателя.
— Вы не поверите, там идеальный порядок! — хвастается Петр. — вся мебель еще в заводской пленке. Наработка СЖО — десять часов. Это заводской испытательный прогон. Кухонный комбайн не залит и не заполнен. А одна из кают под завязку забита картриджами к нему. Тоже в заводской упаковке. Просрочены на сорок лет, но что с ними случится?
— Чудес на свете не бывает, — замечает Стас. — Что не так с этим
отсеком?
— При первой транспортировке водила кормой в стену въехал. Ничего серьезного, но каркас слегка перекосило, дверь шлюза заклинило. Ну, никто до нас не смог открыть. А потом работяги забили коридор старым хламом, к ней вообще стало не подойти. Но мы-то упорные.
— Открыли?
— Не! Не смогли. Резаком вырезали. Теперь имеем шесть кают со всеми удобствами. Шлюз я тоже починю. Ничего сложного. По большому счету, осталось только воду в баки залить. Атмосфера здесь родная, газовые баллоны заполнять нет смысла.
Внимательно наблюдаю за Миу и пытаюсь просчитать ее поведение. Основные элементы читаются на раз. С этим каналокопателем не все так радужно, как говорит Петр, но это тайна. А за столом — чужой. Чужой — это Багирра! Надо же, Миу Багирре не доверяет! Тайну я узнаю как только останемся наедине.
— Наконец-то избавился от розового байка, — хвастается Петр.
— А что с ним не так?
— Цвет дурацкий. Кррине отдал. Ей понравился.
— Марта, у тебя с ней проблем нет?
— График отсидки под шлемом согласовали. Она шестая в группе, так что все нормально.
Уточняем с Петром и Мухтаром план на ближайшие дни. Сначала каналокопатель роет еще десять километров канала — до ближайшего поворота, потом сглаживает барханы на очередном участке трассы канала.
Приходит очередь хвастаться Марте. Узнаем, что хвостик Ктарра расконсервирован, и операция состоится через три дня. А из Амарру Марта хочет сделать медика. Амарру не против, Ктарр тоже не возражает.
— Принято, — кивает Стас. — А мы с Владыкой готовим удар по двум кланам. Багирра, это тайна. Если получится, кланы потеряют богатство и влияние. Да, Миу, не исчезай. Мне нужна будет твоя помощь.
После завтрака идем в аналитический центр.
— Ну, рассказывай, — улыбаюсь я.
— Стажерка не понимает…
— Рассказывай, что за завтраком хотела рассказать. Про
каналокопатель.
— А-а… Ктарр боится, что начнется война, и нам будет плохо.
Водокачка еще не готова, в ней обороняться нельзя. Ктарр думает, мы все сможем уехать от войны на каналокопателе. Он не догадался еще, что железный дом может летать.
— Крепость на колесах, — хмыкает Стас.
— Почему бы и нет? Пусть будет как запасной вариант, если человеку так спокойнее, — подвожу итог я. Миу сразу расслабляется и трется об меня щекой.
— Стажерка боялась, ты рассердишься.
Чешу ее за ушком, пока не раздается привычное, уютное «мурр».
Все-таки, как здорово, что водокачку запустили. Словно камень с души свалился. Гравитационные насосы подвижных частей не имеют, они практически вечные. Им нужна только электроэнергия. Теперь, по идее, даже если мы улетим, коты в состоянии сами завершить проект.
Кстати, интересная тема. Надо будет на досуге просчитать, что будут делать коты, если мы завтра улетим, оставив им всю технику. Или подкинуть студентам в институт прикладной истории в качестве курсовой?
Отвлекся. Стас уже связался с Владыкой и объясняет, как включить видеосвязь через компьютер. Организуем видеоконференцию. Как только на экране появляется Владыка, чисто на автопилоте произношу пышные слова приветствия. Потом спохватываюсь:
— Рядом с тобой нет посторонних глаз и ушей?
— Нет, мой друг. А рядом с тобой?
— Только свои. Можно говорить свободно, не подбирая слов, — обнимаю Миу за талию.
Дальше начинается детальное планирование атаки на кланы.
Скрупулезное до занудства. Предлагаю дать Владыке скрытный наушник в ухо. Тогда Стас с Владыкой смогут импровизировать по ходу дела. Миу тоже вносит идеи. А я отмалчиваюсь. Моя задача — подкинуть сырую идею Стасу. Детали он проработает лучше меня.
По окончании совещания Петр, Мухтар и Линда получают задания, а мы с Миу отправляемся в инспекционную поездку. Ветер дует к городу, поэтому каналокопатель простаивает. Огородники возят ил на новые грядки. Строители кладут стены второго подземного этажа водокачки. Пуррт клеится к Линде.
Когда возвращаемся, работа в мастерской кипит. Тихо пофыркивают три синтезатора, гудит, выплевывая детальки, обрабатывающий центр. Мухтар за воротами ангара дает задание гидротехникам сколотить четыре десятка деревянных ящиков. Те зовут Миу и улетают в город за досками. Иду готовить для Миу очередной курс обучения. За основу мы со Стасом взяли заочный
курс ВУЗа — он свободен от лабораторных работ. Но социалки в нем даже больше, чем в очном курсе. Срезаю ее под корень с чувством изощренного злорадства. Не замечаю, как летят часы.
Вбегают, весело щебеча, Миу и Кррина. Миу трется щекой и заглядывает в экран. Кррина вежливо здоровается. Забирают что-то из шкафа Миу и убегают. Заканчиваю чистку файла, записываю результат и выхожу размять ноги. У ворот ангара стучат молотки, гудит электропила. Коты сколачивают ящики. Мухтар режет резаком огромную — в два десятка квадратных метров — полосу стали трехсантиметровой толщины на квадраты метр на метр.
— Откуда столько?
— Срезал кусок борта поддона. Нержавейка, сейфы получатся
заглядение!
Из ангара выходят два кибера-грузчика и уносят первый квадрат в мастерскую. Коты ошарашенно смотрят им вслед.
— Что это было? — интересуется серый парень.
— Машины-грузчики, — объясняю я. — До ужаса сильные, но тупые тоже до ужаса. Ничего поручить нельзя, или поломают, или не так сделают.
Киберы, вообще-то, у нас умненькие. Но демонстрировать их на отсталых планетах не рекомендуется.
Заинтригованный Толик постучал в дверь минут через сорок. Он был обычно помят, взъерошен и полон оптимизма. В больших дозах Олега оптимизм друга раздражал, но в малых — способствовал повышению настроения.
— Пгивет! — бросил Толик с порога, грассируя как обычно. Олег подозревал, что дефект речи не является врожденным, а выработан годами тренировок. Не зря Толик любил представляться по отчеству Абрамовичем, на самом деле будучи Антоновичем. — Ну что там у тебя?
Олег выдержал паузу и широким жестом открыл дверь стенного шкафа. Сексмашину он оттащил — с глаз подальше. Вначале он накрыл её простыней — чтобы не запылилась, — но сейчас для пущего эффекта полностью обнажил.
Толик заглянул в шкаф и прибалдел. Однако быстро пришёл в себя.
— Голая женщина — это хогошо! — одобрил он. — Только почему спит? И почему стоя?
Олег хмыкнул и взял в руки пульт.
— А это видел? — Он запустил программу настройки. В полноценный режим сексмашину он запускать не решился. Неизвестно, на кого сработала бы загадочная игрушка.
— Эт-то чего? — поразился Толик при виде стремительно меняющейся внешности сексмашины.
— Садись, — приглашающе указал на диван Олег. И поведал товарищу всю историю от начала до конца, иллюстрируя время от времени нажатием клавиш на пульте.
— Вещь! — одобрил наконец Толик.
— Сам ты… вещь, — оскорбился Олег.
Толик осклабился и хихикнул.
— Ладно, извини, Отелло. Ну так что, есть мысли — откуда подагок?
Олег пожал плечами:
— Вряд ли розыгрыш — дорого чересчур. Подстава? А что с меня взять? Может, перепутали? Не тому доставили…
— Ну да, скольких Опгыжкиных ты знаешь? Воот… А можт и впгямь из будущего?
— Ага. Благодарный внучок. Решил облагодетельствовать предка.
Толик снова хихикнул:
— Если ты будешь пользоваться его подагком, потомков у тебя по любому не появится.
— Во-во, — поддержал Олег. — И, кстати, почему именно я? Почему другим таких не присылают?
— А ты откуда знаешь? — ухмыльнулся Толик. — Может, они скгывают? Згя, что ли, гождаемость в стране упала.
Отхихикавшись, оба замолчали. Олег поежился, представив, как после ухода Толика останется один на один с куклой.
— Может, переночуешь? — предложил он другу.
— Не. Не могу. Ждут меня. Я еще вегнусь.
— А мне что делать?
— А ты пользуйся пока, — Толик хлопнул Олега по плечу.
— В смысле? — не понял тот, хотя в паху заныло от понимания.
— Ну… по пгямому назначению.
— Ага. А потом настоящий хозяин придет и мной попользуется. По прямому назначению.
— Один газ живём. Не дгейфь, — сказал Толик. И выскочил из квартиры.
* * *
Ночь выдалась ненастной. Под резкими порывами пугающе хрустело и хлопало кровельное железо. Потом зарядил сильный дождь. Ко всему ещё вырубился свет.
Олег закутался в одеяло. Хотелось горячего чая, уюта, тепла. И… секса.
Когда желание пересилило боязнь, он открыл стенной шкаф. Просто чтобы взглянуть, успокаивал он себя.
Пугающе-неподвижная Анжела застыла в нём статуей языческой богини. Её безжизненность настолько угнетала, что Олег тут же включил пульт.
* * *
Толик вернулся через неделю. Розовощекий, с блеском в глазах. Оглядел неодобрительно стол с объедками, пыльный пол, покосился на стенной шкаф.
— Слушай, — сказал он заросшему щетиной Олегу. — А дай мне её на пагу дней?
— Зачем? — не понял Олег.
— Ну как… это… попользоваться.
— Че?!
Олег сам не понял, откуда в его исхудавшем организме вдруг взялось столько сил. В один прыжок он оказался подле друга и пришел в себя, лишь осознав, что Толик, которого он ухватил обеими руками за горло, уже даже перестал сучить ногами.
И всё равно не успокоился. Для острастки ещё шлепнул пару раз по щекам, чем и привел в чувство.
Толик будто и не обиделся. Сел прям на пол, опершись на диван, и, потирая горло, затараторил.
— Отелло хренов, нашел себе дездемону. Не хочешь — не надо. Я ж как лучше хотел. Она тебе что, не надоела?
— Видеть её не могу, — согласился Олег.
— Ну вот видишь. Отдохнешь от неё.
— Пошел ты.
— На габоту вернешься.
— Иди на хрен. Я уволился.
— Знаю. Потому и говорю. А жить на что? Деньги где бгать? Жгать на что будешь?
Олег задумался. Его задурманенный мозг, хотя и медленно, но сопоставил — нет еды, нет и секса, сил хватает всего на несколько минут.
— Ты что ли, будешь платить за секс с ней? Она что, проститутка тебе?
Обрадованный наконец-то завязавшимся разговором Толик поднял вверх указательный палец.
— Не проститутка, а куртизанка. Чуешь разницу? Супер-куртизанка. С большой буквы. Сто в одном. Хочешь секса с Анджелиной Джоли? Пожалуйста. Хочешь Милу Йовович? Изволь. Скарлет Йохансон? Ванесса Паради? Джессика Альба. Да на здоровье. Лишь бы денег хватило.
Он увлекся настолько, что даже забыл про свою мнимую картавость.
— Секс со звездой? Представляешь? Золотое дно. Причем, чистый доход. Ей-то ведь деньги не нужны, — он радостно засмеялся.
И опрокинулся на бок. Кулак Олега ударил его в левую скулу. Но Толику было всё нипочем. Да и удар был так себе, больше фиксация. Толик почувствовал слабину, принялся дожимать.
— Короче, я закажу сайт и начну подбирать клиентуру. К тому времени и ты созреешь.
— Убирайся.
— Всё-всё. Ухожу-ухожу.
— Дверь за собой захлопни.
— Ага.
Дверь громко щелкнула. Однако Олег встал и перепроверил, заперлась ли она. Потом вернулся и включил Её.
Наступило временное затишье. Черная пустота радовала редкими потеряшками, семья поражала спокойствием и уютом, а я сама себе удивлялась, ощущая, что в моей голове все меньше глупых мыслей.
То ли терапия Ольчика делала свое дело, то ли Храм как-то действительно помог, но я уже не чувствовала себя так ужасно. Вполне вероятно, что это временная ремиссия и вскоре я снова начну колотить стены и пытаться удавить ближайшего ближнего… но я надеюсь, повторение моих припадков будет не скоро.
Пока же мы старались выкроить минуты друг для друга. Поговорить, поинтересоваться чем-то, посидеть кучно всей компанией за чашкой чая. Как-то получилось так, что вечерами собиралось все семейство. Подрастающих драконят стали приучать к мысли об Академии — совсем скоро они туда отправятся. Младшие же сверхи и драконята пока могли наслаждаться детством в полной мере. Совсем мелкая Алета радовала стабильным ростом и пусть и слабым, но набором веса.
Все наши драконы кусали ее, впрыскивая немного яда. Обычно драконы разных кланов покупают у пепельных небольшие дозы ядов из иных кланов для иммунизации детей. Как прививки, что ли… А у наших такой необходимости нет — в семье имеются драконы почти всех видов, в будущем клане есть даже те, которые ныне считаются вымершими. Так что прививок-укусов у малышки будет много.
Меня удивляет Лимма. Драконидка умеет быть рядом, одновременно не навязываясь. Не прилипая как жвачка к штанам. Она всегда в нужном месте в нужное время. Пока мы заняты, может и с мелкими посидеть, и чем-то помочь на корабле, и даже смотаться стационарным порталом в Приют или на Шаалу решить какой-нибудь несущественный для нас, но очень важный для жителей вопрос.
Такое странное порой загадочное затишье… Иногда оно кажется скучным, иногда подарком судьбы, но все же, все же… Порой я дико скучаю по приключениям, а иногда хочется действительно вот такого обстоятельного покоя. Нет, чтобы абсолютно ничего не происходило, такого не бывает, но вот капитально значимых событий нет.
Были небольшие переговоры с серебряным кланом, на которых обе стороны три часа ходили вокруг да около, но так ничего и не решили. Серебряные не хотели нарываться, мы тоже. В итоге просто качественно выкушали друг другу мозги вычурными фразами и мирно разошлись. Они боятся нашего нового деда, мы не хотим вступать в конфликт на пустом месте.
Золотые удостоверились в нашей лояльности, прислав парочку дам-послов, опять поговорили ни о чем, наелись от пуза и разошлись. Не понимаю я смысла этих всех переговоров, вот этой мышиной возни. Когда и так все хорошо, но подтвердить что-то там надо.
То ли дело наши подопечные. Большинство, когда поняли, что за просьбы их никто не будет шпынять, потихоньку наглели. Ученые требовали приборы и оборудование, причем с радостью рисовали схемы и часами объясняли мне принцип действия. Мы отлаживали эти приборы до идеала, чтобы им было с чем работать. Большинство клиник на Золане получили новые сканеры и регенераторы, усовершенствованные специально для хаоситов. Магам выдавали запасы всех необходимых ингредиентов, и в случае серьезных экспериментов им можно было просить у нас кристаллы энергии. Чисто для подстраховки, вдруг у мага своих силенок не хватит.
Я вообще поражаюсь, как меняются наши жители. Из забитых страдающих существ большинство превращается в спокойных и свободных. Нет, основных проблем никто не отменял, особенно проблем из прошлого, не даром у нас психологи довольно востребованы. Стало не просто модно, а необходимо иметь нескольких психологов в школах, детсадах, высших учебных заведениях, всяких конторах и прочем… Чтобы любой мог выговорить накипевшее и наболевшее. Чтобы весь негатив выходил куда положено, а не кипел и не срывал крышу. Пришлось даже срочно искать новых преподавателей, чтобы в полной мере обучать студентов психологии. Иначе никак. Иначе у многих рано или поздно будет срыв.
Слишком многие существа пережили крайне неприятную смерть, и теперь это все неприятное сидит в подкорке и давит им на голову. Я очень хорошо это понимаю, а потому не против помочь найти все нужное и всех необходимых специалистов. А что не можем найти, то ведь можно создать.
Относительное затишье слишком радует, но все равно время в ежедневных заботах летит практически незаметно.