По небу летели лошади.
Егор потёр глаза, постоял немножко, зажмурившись, потом убрал ладони от лица и снова посмотрел в прозрачное осеннее небо.
Стройный лошадиный клин за это время успел снизиться и теперь делал круг над деревней. В свете закатного солнца трудно было разобрать масть — все двадцать семь копытных смотрелись выходцами из ада. Красный, бордовый, багровый, чёрный и немножко оранжевого. Развевающиеся гривы и хвосты пылали кострами преисподней.
Из дворов раздавалось приветственное ржание, осуждающее фырканье и грохот падающих заборов — некоторые деревенские коняги, желая присоединиться к диким сородичам, азартно брали разбег.
— Держи крррепче, дурррра!
— Ловиии-и!
— Не пущай!
— Да ноги, ноги ему спутывай!
Мужики забористо матерились, бабы причитали, во все стороны порскали, квохча и теряя перья, истеричные куры. И посреди этого переполоха носились повсюду восторженные дети с задранными к небу вихрастыми головами.
Егор сидел на пригорке, смотрел вниз, на крыши хат, над которыми поднимались кудрявые дымки, и грыз соломинку. Нестерпимо хотелось курить.
Огненный табун обосновался сразу за рекой — на полянке, похожей на значок запятой, уходящей хвостом в лес. Лошади бродили по берегу, обкусывая длинные фиолетовые плюмажи последних цветов, заходили в мелкую воду, ложились и нежились. От гладких разгоряченных тел шёл пар.
— Чтой-то оне нонче припозднились, — на пригорок, где сидел парнишка, кряхтя и тяжело опираясь на палку, выбрался хромой дед Ефим. Уселся рядом.
— Припозднились? — поднял бровь Егор.
— Ну да. Обычно-то они аккурат к сбору урожая являются, — дед поерзал, устраивая поудобнее больную ногу.
— А я таких и не видел никогда…
— Тю, малой, так ты ж пришлый, откуда тебе их видеть-то. Эти, они всегда одним и тем же путём на юг летят. В том году двоих жеребят с подворья у нас свели, — недовольно нахмурился дед и взъерошил редкие волосы на затылке. — Надоть наших-то покрепче запереть. А то не ровен час…
— Да и нехай летят себе, — покачал головой Егор. — Толку с них. Корм только переводить. Куда мы ездим-то?
— Да как же… Как же ж в деревне без коня?
Мужики, старый и малый, долго сидели молча, глядя, как реку накрывает туман.
Оттуда, из густой белой пелены иногда доносилось тихое беззлобное переругивание, приглушённый топот, возня и ржание.
Смотрели, как небо постепенно становится непроглядно чёрным. Как на нём высыпают белые колючие крапинки. Как лес привычно заливает сияние. Как зелёный мерцающий свет струится между исполинскими деревьями и холодными языками поднимается к небу, аккуратно слизывая звезды.
Парнишка искоса глянул на деда и виновато вздохнул. Порывшись в кармане штанов, выудил из него последнюю мятую козью ножку, пристроил её в уголок рта, зажёг на кончике указательного пальца маленький желтый огонёк, прикурил и с наслаждением затянулся.
Егор думал, что он тоже хотел бы улететь куда-нибудь далеко-далеко. На юг. Вот только чудес не бывает. И люди, к сожалению, не летают, как лошади…