Яна
До чего ж вовремя нам подвернулся английский родственник, думала я, прислушиваясь к доносящимся снизу голосам. Там Нюська со своим агентом Смитом собирались встречать бабулю с мамулями. Без меня. Я бабулю с мамулями очень люблю, но сегодня у меня важное дело. Очень важное.
Не зря же я стрясла с лорда безграничную благодарность в пределах разумного!
Собственно, как только Нюська отчалила, я ему и позвонила. Мол, пора на дело.
– Через полчаса будем, – отозвался лорд.
Так что ровно через тридцать минут я вышла к калитке, одетая по-походному: джинсы, кроссовки, хлопковый лонгслив и кепка. И лопата. Куда ж без лопаты.
Ждать мне не пришлось. Черный хищный «Паджеро», за которым на некотором отдалении следовал еще один такой же, остановился перед калиткой баб Клавы, приглашающе распахнул заднюю дверцу – и я села. Рядом с Говардом, одетым примерно в том же стиле, что и я. Он покосился на лопату, выразительно поднял бровь, но комментировать не стал. Лишь поздоровался с «дорогой кузиной Дженни» и велел Аравийскому ехать дальше.
В усадьбу.
Я тоже выразительно покосилась на Аравийского, изображающего толкового сержанта, он же невозмутимый столб. Не ожидала, что лорд возьмет с собой именно его. Впрочем – мне все равно.
Половину дороги мы проехали с ветерком, по новенькому асфальту. Вторую – по уже знакомым колдобинам. И уперлись в запертые ворота, перед которыми дежурил звероватого вида уголовник, с помощью оранжевого жилета и каски замаскированный под прораба. Неандертальская морда и жеваная цыгарка в углу рта его выдавали. А уж когда он вразвалочку подошел к джипу и осведомился:
– Слышь, чо надо? – его видовая принадлежность окончательно определилась.
– Открывай, – велел Аравийский через опущенное стекло. – Лорд Говард желает осмотреть усадьбу.
Кинув взгляд на дружелюбные лица, показавшиеся в открывшихся окнах второго джипа, браток пробормотал что-то вроде «мне-то что, сами разбирайтесь, я звоню шефу» и отошел. Правда, он при этом как-то странно косился на Аравийского и как-то слишком быстро отступал к кустам, даже и не думая доставать мобильник.
Еще одна уголовная харя показалась из строительного вагончика за воротами, оценила ситуацию – и рванула прочь. Одновременно с первой. А дальше было почти голливудское кино: охрана лорда поймала обоих братков, ткнула мордами в землю, обыскала и предъявила два ствола, два мобильника и ключи от ворот.
Ворота открыли для лорда, который наблюдал за кино с легким любопытством. А братков показали Аравийскому.
– Шеф, похоже, это участники нападения, – сказал тот и дал отмашку охране: – Забираем с собой.
Лорд, уже вылезший из машины и успевший подать мне руку, лишь кивнул. А я с большим интересом рассмотрела криминальные морды и сильно порадовалась нашему с Нюськой везению. Будь эти неандертальцы не так суеверны и трусливы, валяться бы нам обеим где-нибудь под местными ракитами. В виде трупов.
– Вы – рисковая девушка, Дженни, – сделал мне комплимент Говард. По-русски. Он говорил с заметным акцентом, но вполне правильно. Я еще во время нашего первого разговора удивилась и получила объяснение: в их семье принято интересоваться русской культурой, поэтому будущий лорд изучал русский язык с раннего детства.
– Благодарю, – кивнула я. – Как вам семейное гнездо Преображенских?
– Весьма запущено.
– Шеф, больше здесь никого нет, – доложил Аравийский.
– Отлично, идем.
И мы пошли к центральному подъезду усадьбы. Впереди – один из охранников, видимо проверять путь на наличие капканов. Следом мы с лордом под ручку, словно на променаде в Гайд-парке. В нескольких шагах позади – Аравийский. Еще двое – за ним, шагах в десяти. И двое остались около машин, оглядывать территорию и, если что, вызывать подкрепление.
Если баб Клава права, и тут орудует наркомафия, то лорд Говард – куда более рисковый пацан, чем я. Такими силами мы вряд ли отобьемся.
– Не о чем волноваться, Дженни, – улыбнулся он так, словно услышал мои мысли. – Наша прогулка совершенно безопасна.
– Вам виднее, – пожала плечами я.
– Итак, поговорим о кладе? – хмыкнуло их лордство, остановившись перед запертыми на ржавый висячий замок дверьми.
– О нашем кладе, – мягко намекнула я. – Нашем, Преображенском, кладе. Конечно, поговорим, почему бы и нет…
– Двадцать пять процентов, – дружелюбно предложил Говард.
– Хрен тебе, – так же дружелюбно откликнулась я. – То есть вам. Вам – хрен. Весь клад наш. У меня на него планы имеются. Я Нюське на него лазерный скальпель куплю, а себе – араба.
– Какого еще араба? – вытаращился на меня их лордство, даже заготовленной фразой про тридцать процентов поперхнулся.
– Знойного, – охотно объяснила я. – Чтоб трахался хорошо. И регулярно. И кофе мне варил. Хорошо и регулярно. Или турка. Турка даже лучше. Я ему мстить буду. Исторически. За всех славянских рабынь.
Выразительное молчание за спиной я принципиально проигнорировала. Будут на меня еще молчать всякие… лоси арабские…
– Да я тебе сам турка подарю, хоть десять! – фыркнул Говард.
– М-да? – усомнилась я. – Ладно. Отжалею тебе что-нибудь из клада. Блохоловку например. Золотую, с эмалями.
– Ну и на кой черт мне блохоловка?
– Ну не хочешь, не отжалею. Она мне и самой пригодится. Для турка.
– Знаешь, Дженни, – протянул Говард, разглядывая меня подозрительно плотоядно, ну прямо как матерый колорадский жук свеженькую и сочненькую картофельную ботву. – Не будь ты моей кузиной, я бы тебя соблазнил. Непременно.
– Знаешь, лорд Говард, – в тон ему откликнулась я. – Не будь ты моим кузеном, я бы соблазнилась. Почти наверняка.
Он заржал, как натуральный жеребец. Нет, как два жеребца. И, отсмеявшись, велел:
– Ирвин и на ты. Мы ж родня. И как родня…
– Ты не претендуешь на наше с Нюськой наследство, Ирвин.
– Ладно, на наследство не претендую, только на одну семейную реликвию. Крест с частицей святых мощей.
– Э… ты – и религия?
– Я добрый католик, – с серьезной мордой отозвался лорд.
И я бы ему поверила, если бы в его глазах не плясали бесенята.
– Ладно, по рукам.
– По рукам, – кивнул лорд и протянул мне свою граблю. – А теперь пошли его выкапывать.
– Нам в старый винный подвал, – ответила я, протянутую граблю пожав. – Возможно, придется разбирать завал.
Завал в самом деле пришлось разбирать. Лосю арабскому в основном, еще ему помогали два охранника и сам лорд. С лопатой их лордство выглядело на диво органично, сразу и джинсики, и бандана с черепами прямо-таки заиграли. Я за лопату принципиально не бралась, как девушка хрупкая. Мали ли, кого мне захочется этой лопатой хрупнуть?..
Нет уж, лучше понаблюдаю за процессом. Чтобы, значит, как завал прокопают – о хозяйке клада не забыли. Ну и фонарь держала, хороший фонарь, сильный.
Прокопали. Быстро. Сразу видно, опытные люди. Не первый клад откапывают. А как только завал разобрали, лорд усталым охранникам дал отмашку: ступайте наружу, не мешайте сакральному процессу.
Лось арабский сотоварищи удалился, кинув на меня короткий, но очень выразительный взгляд. Не знаю только, что он там выражал. Уж не раскаяние точно.
– Да прости ты его, – фыркнул Говард, убедившись, что эта шпионская задница нас не слышит. – Всем будет легче. Тебе тоже. Не так уж он и врал.
Я дернула плечом, подумала, не послать ли родственничка подальше, и вдруг поняла, что и в самом деле хочу выговориться. Ужасно странное чувство! Раньше я только слушала излияния Нюськи или мамуль, а тут…
– Не во вранье дело. Просто… Я вижу, какие мы разные, понимаешь? Посмотри на меня! Хамка и грубиянка в джинсах. Рваных, – добавила я, обнаружив свежую прореху на колене и посветив на нее фонариком. – Ладно, не в этом дело. Я и платье могу натянуть. И всякого там высшего общества не боюсь, бабуля не уставала повторять про графский род и учить нас этикету. Только вот он – полевой агент, понимаешь? Сегодня здесь, завтра в Англии, послезавтра в Танзании какой-нибудь. Или Сибири, белым медведям хвосты крутит. Здесь его чуть не угробили, и не в первый же раз, да? А, не отвечай, знамо дело, что не в первый. Не хочу я такой жизни. Лучше сейчас переболеть, чем потом каждый день маяться, где-то мой шпион Гадюкин…
– Понимаю, – согласился Говард. – Роза его тоже дразнит Гадюкиным. Русский фольклор?
– Ага, фольклор.
– Все равно прости. Злиться молча – вредно для здоровья… хм… – Говард прошелся вдоль стены, принюхался, топнул по твердой земле. – Посвети здесь.
Я посветила, даже не пытаясь гадать, с чего он взялся копать именно здесь. На мой взгляд, все углы были совершенно одинаковы: темные, грязные, с разбросанными тут и там бочками, в основном сломанными.
Лорд же копнул пару раз, потом еще пару, подумал – и замахал лопатой не хуже заслуженного стройбатовца. Я прилежно светила, пока он не выпрямился, посмотрел на меня и уже совсем другим голосом сказал:
– Дженни, тут что-то есть.
Я подлетела, заглянула в ямку. Там в самом деле было нечто. Деревянное.
Как выяснилось еще минут через несколько археологических работ, сундучок. Небольшой, литров на пять. Запертый.
– Нет, чтобы с ключом, – буркнул лорд, поставил сундучок на черную от старости бочку и профессионально вскрыл замок складным ножиком.
Я тут же сунула в добычу нос и разочарованно чихнула.
– Бумажки…
– Бумажки, – совершенно другим тоном повторил за мной Говард. – Акции… хм… письма? Потом посмотрим.
Сунув сверток с акциями мне, он отвернул еще один слой промасленной кожи – и в свете фонаря блеснуло… блеснуло…
– Это оно, – завороженно прошептала я. – Гарнитур из шести предметов… блохоловка с эмалями… перстень двенадцатого века с черным астериксом из Акры…
Говард взглянул на сундучок с уважением, поворошил драгоценности и вытащил тускло поблескивающий крест. Видимо, тот самый, с мощами. Покачал его, подмигнул мне, уронил крест обратно и тихо-тихо спросил:
– Ура?
И только тут до меня по-настоящему дошло, что мы его откопали. Мы. Его. Откопали!
– Ура… – замедленно согласилась я и… завизжала. Громко. И подпрыгнула, уронив сверток с бумажками. – И-и-и-и! Нашли-и-и!
Меня подхватили, покружили, немножко поорали со мной за компанию – и поставили на землю, едва в подвал вломился лось арабский. Очень взволнованный и с пистолетом в руке.
– Шеф?.. – поинтересовался он причиной дикого ора, не обнаружив в маленьком подвальчике никаких угроз, кроме сломанных бочек.
– Поздравь нас, Лоуренс. Вот он, клад графини Карлайл. Дженни и Энни теперь невесты с приданым.
Что-то такое на слове «невеста» у Аравийского стало с лицом. Сложное. Но он быстро справился, сделал покерфейс.
– Мои поздравления. Вы закончили здесь, шеф?
– Да. Идем.
Сундучок Говард нес сам. Охрана даже не попыталась лорду помочь. Видимо, мой дорогой родственник с золотом добровольно не расстается. Прямо как я! Ну и ладно, лишь бы только обещание сдержал.
– Не доверяешь, кузина Дженни? – тихо и насмешливо осведомился он, подойдя к ожидающей нас машине.
Я только пожала плечами. Не отнимать же добычу у полудюжины здоровых мужиков. Есть же шанс что Говард – нормальный человек. Этот клад для нас с Нюськой – с ума сойти какая ценность, а для владельца самолетов, мюзиклов и черт знает чего еще это наверняка… ну, может, и не мелочь, но запредельная роскошь – тоже вряд ли.
– В гостиницу, – велел Говард, усевшись на заднее сиденье. Сундучок он поставил между нами и открыл. – Что из этого ты будешь продавать, а что оставишь как есть, дорогая кузина?
– Пока не знаю. – вздохнула я. – Надо посоветоваться с Нюськой… Не говоря уже о бабуле. Она ведь глава семьи, вроде как…
Лорд понимающе кивнул.
– Гарнитур, наверное, можно будет продать, – продолжила рассуждать я, вспомнив неприличного размера рубины цвета голубиной крови. – Все равно ни бабуле, ни нам его носить некуда, даже если бабулю вдруг пригласят на прием к президенту. Да и вообще – музейная ценность! А разбивать гарнитур жаль, и в цене он, пожалуй, сильно упадет… Не представляю, честно говоря, сколько он может стоить? В прошлом году на Сотбисе продавали кольцо с рубином такого класса, и стоило оно три миллиона… в долларах, естественно… но рубины в ожерелье крупнее. Да к тому же вещь старинная…
Мне вдруг стало как-то не по себе. Хорошо было мечтать о кладе! Не говоря уже о найти! Но вот как его теперь реализовать? И легализовать? Мысль отдать клад государству меня не привлекала абсолютно! А хранить как? Убивают же за меньшее, если кто-то узнает…
Говард задумчиво хмыкнул и ласково погладил крышку сундучка.
– И правда, музейная ценность. Слушай, стоит ли связываться с Сотбисом? Я бы его выкупил. Матушка такое любит.
– Я… то есть мы подумаем, – кивнула я, все еще не до конца веря в реальность находки. Даже, пожалуй, в реальность того, что находка достанется именно нам с Нюськой.
– Думай. Акции проверим, наверняка там не только старые бумажки. Ну, ты довольна?
– Ага. Довольна… Ирвин, это правда?
– Правда, – самодовольно кивнул лорд и подмигнул мне. – Мы еще успеем на второй акт мюзикла.
И мы успели. Заскочить в гостиницу, переодеться – мне Ирвин выдал платье Розы, милое такое, безразмерное и в стиле бохо. Главное, чистое и целое, а то моя одежка не пережила встречи с пра-пра-бабкиным кладом. А сам клад мы оставили в номере Говардов, под охраной. Мы успели даже выпить по глоточку шампанского, за удачу. И отправились на площадь, где нас ждали… Ох, даже представлять не хочу, что скажет бабуля, узнав о наших с Нюськой приключениях!