Лялька всегда была натурой деятельной и предприимчивой — да чего она только не предпринимала за то время, что я ее знаю. Приготовить обед из купленных в кулинарии за углом полуфабрикатов, потом нарядиться селянкой из пьесы, сарафан и передник она честно утащила из костюмерной студенческого театра, и прийти с корзинкой в большой офисный центр, где и предложила трудящимся угоститься домашними фермерскими обедами из натуральных продуктов, и при этом сыпала шутками на таком сочном деревенском диалекте, что усомниться в подлинности происхождения рагу и фарша стало бы кощунством. А демонстрация всем желающим фото с пятнисто-рыжеватой коровой, что так трогательно голубыми глазами глядела прямо в камеру, вообще могло служить большим гарантом, чем конституция помноженная на права человека. Меньше чем через час во всем огромном офисном центре не нашлось ни одного человека, который был бы не в курсе сколько прекрасного молока и сыра дает Красотка, а через три часа Лялька умудрилась заработать в шесть раз больше, чем стандартный промоутер за полгода, если бы сеял листовки с рассвета до заката. Кстати я тогда в затее тоже принимал участие: бегал в маркет докупать котлетки и приносил новую продукцию, пока та не успела остыть после разогрева в микроволновке общаги. И это еще из разряда самых милых и невинных развлечений.
Про организацию фото стриптиза среди пожарных, которым пришлось мериться телами с городским отделом милиции — я вообще молчу. И буду молчать, даже если предложат чемодан денег. И после того мероприятия я твердо решил с Лялькой больше ни о чем никогда не спорить. Да и тот полномасштабный конкурс начался с того, что за бокалом безалкогольного коктейльчика, намешанного на общажной кухне из варенья и какого-то подозрительно желтого сока, В общем, не стоило мне подкалывать Лапулю тем, что подарю ей стриптизера в униформе, если она все-таки сходит с нами в поход. Лялька в ответ поморщилась и заявила, что стриптизеры с полосатыми палками — это пошло и прошлый век, а вот на настоящих героев наручников и мигалки в неглиже она бы поглядела. Ну тогда я предложил для разнообразия и на лидеров шланга и пены полюбоваться. А в итоге Лялька за два месяца умудрилась найти крутых спонсоров, договориться об аренде концертного зала, и подключить все городские издания. Так что пока шло состязание, все шесть этапов, на страницах всех газет, каналов и порталов сверкали обнаженными торсами сотрудники обоих ведомств. Самое удивительное, что конкурс предложили повторить и предложение пришло на уровне городской администрации. Лапуля чинно сходила на свидание с мэром, и отказалась проводить конкурс на раздевание врачей и строителей, объяснив свою позицию тем, что пропадет вся интрига профессий. В общем девица — огонь да и идеями фонтанирует так, что хочется обнять и удалиться как можно дальше, чтобы ответной волной энтузиазма не задело.
В том, что Лялька что -нибудь придумает, я не сомневался ни на грамм, но зачем она взялась разрабатывать план поимки дракона в три часа ночи — ума не приложу. Мне жутко хотелось спать, не помогли ни поливание ледяной воды из графинчика, ни литр безумно крепкого кофе, которым и слона можно было бы взбодрить, ни методичные пинки и встряхивания от Лапули, которая таким примитивным способом пыталась достучаться до моего сонного сознания. После надцатого пробуждения я был готов послать к едреной фене и драконов, и всех кто им сочувствовал. Но посыл ушел в холостую — мне пододвинули банку с энергетиком, причем с моим любимым цитрусовым вкусом, так что пришлось из вежливости молчать и клевать носом, то есть кивать и соглашаться.
Единственной грандиозной моей победой стало то, что мне удалось уговорить Ляльку подождать до утра, а не мчаться в город, на ходу натягивая куртку и ботинки.
— Тогда сейчас спать, и утречком пораньше, — распорядилась Лапуля и в качестве поощрения выдала мне два одеяла и подушку. — Ложись на тахту возле камина, там теплее будет.
Заснул я моментально, даже толком не застелив постель. Так кое-как кинул на диванчик оделяла и сам рухнул поверх, засыпая уже в полете. Но мои надежды проваляться до утра, а самое лучшее утро начинается, как известно после обеда, жестоко обломали около часу ночи. Сколько времени мне потребовалось, чтобы осознать, что мою ногу вовсе не едят, а просто трясут, я не знаю — но выработанный за пару дней, проведенных с драконом, рефлекс включился раньше, чем я открыл глаза.
— Ты меня еще долго держать будешь? — вежливо уточнила Лапуля, спокойно лежа подо мной и разглядывая потолок с таким скучающим видом, словно там шел сериал про невест.
— Пардон, не проснулся, — скомкано пробормотал я, поднимаясь. — И спросонок перепутал.
— С кем? — в изумрудных глазах Ляльки промелькнула искорка интереса.
— С драконом, — пробурчал я.
— А зачем ты его душишь? Или у вас это утренний ритуал? — на Ляльку напал исследовательский азарт.
— Чтобы он меня не слопал, — маловразумительно отмахнулся я, и поинтересовался зачем меня все-таки разбудили.
— За дровами, — Лялька сунула мне в руки большой пакет и выпихнула за дверь. — Дрывотня за углом, не перепутай.
Нет ничего прекраснее зимней ночи за городом, когда бодро и празднично хрустит снежный наст под валенками. Когда проваливаешься по колено в белоснежную перину и легкие воздушные комочки снега засыпаются через голенища валенок прямо к босым ногам. Когда мощный морозец азартно просачивается под подолом телогреи и со вкусом пощипывает колени, ноги да и вообще все, до куда достанет. А над головой распласталось бесконечное черное небо, и вокруг ни огонька, кроме света над крыльцом. И кажется, будто во всем мире есть только ты и тусклая лампочка. И хочется стоять и думать о вечном, впитывать эту ледяную тишину и черноту неба и самому становиться их тенью…
— Ты чего застыл? — Лялька выскочила на крыльцо прямо в одеяле. — Замерзнешь! Шевелись давай!
— Да ты посмотри какая красота, — восторженно выдохнул я, от избытка чувств и ощущения заметно постукивая зубами.
— Красота и величие, — Лялька тоже огляделась и из солидарности пару минут постояла рядом со мной молча, а потом заехала мне локтем в бок, привлекая внимание. — Ты не застаивайся тут, а то правда все отморозишь. Беги за дровами.
Дрывотню я нашел со второго раза. Первой дверью за углом оказался сортир и мне, можно сказать повезло, что по зимнему времени этим помещением не пользовались, и традиционная дыра в полу была задвинута люком — так что я просто поскользнулся и растянулся, а не совершил кратковременный полет к неизведанным глубинам. Разлеживаться было холодно и жестко, а звать на помощь из-за подвернутой ноги и ушибленного локтя как-то неудобно, так что пришлось выползать самому. Заодно и в снегу повалялся, почистился и освежился после падения. Но теперь я был осторожнее, и старался смотреть под ноги, а не по сторонам, за что и поплатился — притолка в дрывотни оказалась на уровне моего лба и их встреча ознаменовалась ярчайшим фейерверком искр из моих глаз.
Падать на дрова было гораздо жестче чем в наметенный через дверные щели сугробчик в сортире. Судя по ощущениям, меня протащили через костедробилку и, вроде бы падал я плашмя, но ударился всеми частями тела: и задом, и боком, и спиной, и многострадальным локтем, а про колени и зубы вообще не говорю. Причем часть травм я заполучил уже когда поднимался — и вот кто делает эти поленицы такими морально неустойчивыми к падениям? Пока вставал и цеплялся за то, что удавалось нащупать, на меня падали дрова еще сверху и с боков. Зато я могу с уверенностью сказать, что от прямого попадания полешки по голове сотрясения, может и удасться избежать, а вот здоровенной шишки вряд ли. Единственным плюсом было то, что можно было нападавшие дрова просто сгрести в объятия, а не доставать с верхнего ряда поленицы.
— Я уже думала тебя инопланетяне сожрали, — Лялька заглянула в распахнутую дверь дрывотни. — Ты чего на коленках ползаешь?
— Дрова собираю, — огрызнулся я и Лялька многозначительно кивнула.
— Ну, как удовлетворишь совю страсть к собирательству, возвращайся, — и вредная Лапуля быстро и ловко покидала на согнутую руку приличную охапку дровишек и вприпрыжку побежала к крыльцу.
Кое-как я собрал стопочку и уже собирался тоже топать в дом, как обнаружил, что подняться с кучей дров в руках невозможно. Валенки скользят, ноги разъезжаются, зацепиться незачто. Оставалось только кинуть дрова, подняться, представляя себя древней развалиной, едва пережившей десятиметровку. А потом кряхтя и охая от полученных синяков, а также моральных и физических страданий, собирать по новой поленца. Миссия казалась невыполнимой, но волшебный строительный лексикон, коего успел нахвататься с избытком за вечера своего дежурства помог и удержать рассыпающиеся деревяшки, и доковылять до дома, и даже заскочить на обледеневшее крыльцо.
— Наконец-то, я даже не успела соскучиться, — Лялька проворно забрала у меня дрова. — И принеси еще одну охапку, а то до утра опять все остынет.
Только стоя в выстывшей прихожей, я осознал как сильно замерз. Но при мысли о том, что придется снова выбираться из-под теплого одеяла, уходить в ледяную ночь и совершать очередной подвиг с дровами — мне стало дурно. И я предпочел пострадать сейчас, чем лежать согреваться и думать о том ужасном моменте, когда придется снова вставать. Но второй поход оказался более успешным — я даже ни разу не упал, хотя трижды поскользнулся. Да и полешек принес побольше.
Лялька подтопила камин, заварила ароматного травяного чаю и что-от увлеченно строчила в блокноте. За горячий чай я готов был писать стихи и посвящать Ляльке целые поэмы, хотя никогда не писал чего-нибудь длиннее и поэтичнее чем смс-ка, но вся моя благодарность разлетелась вдребезги, когда подруга суровых дней стащила с меня одеяло и бесцеремонно поволокла на кухню.
— Значит ты говорил, что он предпочитает девственниц, — вопросительно погрызла кончик ручки Лялька и, дождавшись моего утвердительного хрипа, продолжила: — Я составила список мест, где концентрирует дичь, которая может заинтересовать своего дракошу. И с утра мы начнем проверять эти места.
— Хорошо, — я был согласен на что угодно, лишь бы мне дали доспать хоть полчасика. — С утра и начнем, за час, надеюсь справимся?
— Не уверена, — Лялька потерла кончик носа, — там сто сорок три пункта.