В зале шла оживленная беседа, сотрясающая гулким эхом каменные стены. Гвинелан поежилась, услышав властный и громкий голос – дядя был не в лучшем расположении духа.
– Эта провинция всегда была за нами, какое право Шелерт имел на нее?! Не знаю я ни о какой карте семилетней войны. Эти земли никогда не были спорными или приграничными. До границы три сотни миль!
– Он занял его владения, а соседние феодалы послали за помощью. Талорн захвачен, либо он подпишет вассальную, либо голова с плеч.
– Если б только голова, — вздохнул дядя, – Паскаля пытали на площади и рубили палец за пальцем, а потом обе ноги… Когда он запросил пощады, подписывать бумаги было уже нечем, Шелерт рассмеялся и приказал повесить. Феодалы – смелые ребята, пока за своими стенами… Но период затишья кончился, и они беспокоятся.
– Мягко сказано. Многие готовы перебежать и просто смотрят, кто сильнее, чтобы перейти, заплатить вассальные и сохранить свой курятник целым, и все части тела – при себе.
Гвинелан долго не могла понять по голосу, кто был невидимым дядюшкиным собеседником. Стражники, стоявшие с пленницей, не решались зайти, ожидая конца разговора, но вошедший начальник охраны очень хотел скорее сдать свою крупную рыбку родственнику. Стражник два раза громко ударил тяжелым кулаком в деревянную массивную дверь и открыл, не дожидаясь ответа.
– Гвен! – дядя был очень зол, об этом говорили его сдвинутые черно-седые брови, – Ты в своем уме?! Ночью! Накануне свадьбы! Ты хочешь к позорному столбу? – Дядя повернул голову к начальнику стражи, – Где ее нашли?
– У Вернина. – Был краткий ответ.
– И что? – правитель сверлил глазами, ожидая подробностей.
– Все сожжено, гадатель на костре, свидетелей нет. – Гвинелан ощутила пропасть, распахивающуюся под ее ногами, настолько не укладывалось в голове, услышанное.
– А что служанка?
– Служанку приставим новую.
– Кхе, – дядя ухмыльнулся уголком губ и повернулся к племяннице. – Ты видишь, чего стоила людям твоя блажь? Зная свою судьбу наперед, Вернин бы тебя не пустил на порог. Иди. Иди и помни, что твоих родителей нет по их собственной глупости, а меня ты обязана слушаться беспрекословно!
Девушка поглядела на второго собеседника, наблюдавшего семейный скандал – это был ее кузен, старший из дядиных сыновей. Его демонический взгляд черно-карих глаз не выражал никаких эмоций. Девушке стало нестерпимо стыдно и обидно, горе поднялось нестерпимым комом к самому горлу. Но особы столь высокого положения не имеют права показывать своих эмоций.
– Мне можно идти? – спросила Гвинелан, и, не дожидаясь ответа, поспешила к дверям. Гадателя и служанку было настолько жаль, что наворачивались слезы.
Дверь в ее покои, мятая подушка и горячая влага… ощущение запертой птицы. Но скоро она улетит отсюда и будет свободной! «Вернин говорил, что я буду счастлива замужем. Нельзя убивать ни в чем неповинных людей за то, что хотели помочь! Вот уж я точно так делать не буду», – мысли в голове сменялись одна другой. Гвинелан представляла, каким будет ее будущий супруг, и что она скажет ему при встрече. Воображение рисовало рыцаря в блестящих доспехах, с белым пером на шлеме, который придет на помощь, как ангел небесный, возможно, защитит ее от внезапных разбойников, а потом посадит на лошадь впереди себя и увезет в свой белый замок.
Дверь открылась, вошел Дивейн и плотно закрыл ее, подперев тяжелым дубовым столом.
– Гвен, красавица моя! – руки подняли девушку, как безвольный мешок, и поставили на пол. – Испугалась? Ничего не бойся. Я с тобой.
Гвинелан вспомнила, как в юности бегала за этим мальчишкой, бывшим на полгода ее старше. Черные волнистые волосы, собранные в тугой хвост кожаным шнурком, прямая спина, широкие плечи и наглый взгляд. Дивейн, заметив симпатию сестренки, не раз говорил ей о том, что они поженятся и сбегут. Прошло лет семь, и вся эта глупость была успешно забыта, но сейчас, увидев кузена, спустя такой большой срок, Гвинелан действительно испугалась.
– Женишка тебе дядька подобрал, не то слово! – мужчина стащил с шеи платок и стал расстегивать пуговицы черного, расшитого серебром камзола, игнорируя испуганный взгляд сестры. – Не бойся, все будет, как мы хотели. – Горячие жадные губы мазнули по виску, догоняя убегающее девичье лицо. – Ну, чего ты боишься, глупенькая? Лизард – доходяга совсем, у него то припадки, то кровавый кашель, он не станет тебе мужем. Мы ему подольем в вино чего-нибудь, проснешься вдовой, а лучше, чтобы спустя время животик стал округляться. Тогда бароны не полезут делить владения.
– В смысле больной? Говорили же, что он добрый и весьма красивый? – у Гвинелан в голове не укладывалось. – А как же предсказание?
– А! Эта бумажка? Я отобрал ее у стражников. Гвен, отец не отпустит тебя. Лизарда прикопают по-тихому, а старый хрыч хочет прибрать к рукам его земли. Ты всего лишь разменная монета. Но… с тобой буду я, моя красавица, и вместе мы прижмем старика, вот поверь!
Гвинелан отстранилась, полученную информацию надо было осмыслить.
– Ты предлагаешь заговор? Но, ведь это же твой отец!
– Он мог бы и подвинуть свой зад, уступив мне место на золоченом стуле. – Сплюнул на пол Дивейн. – Говорят, что он хочет Асгара посадить туда. Мальчик в свои четырнадцать хитер и льстив, как южная кошка! Я завтра отвезу его на охоту, он так с ума сходит по ней! Знаешь, не всегда стрелы попадают в указанную цель, он не вернется.
– Дивейн, ты изменился. И сильно. – Девушка отчаянно сражалась за шнуровку своего платья. – Это все неправильно.
– Гвен, ты же сама так хотела, – его руки дотянулись до шнуровки и рванули корсет. Вид упругой девичьей груди под полупрозрачной расшитой сорочкой заставил егоухмыльнуться. – Милая, ты же сама хочешь!
Гвинелан чувствовала страшную дрожь и скованность во всем теле, чего ей сейчас хотелось больше всего, так это остаться в комнате одной и не чувствовать больше этой животной опасности себе и своей чести.
– Нет, не трогай меня! Не трогай, слышишь?! – Дивейн дернул юбку, оставляя девушку в объятиях тонкой полупрозрачной ткани.
– Подумай, от чего ты отказываешься! – мужчина попытался жестким властным жестом прижать к себе женское бедро, поглаживая и оставляя синяки своим нажимом.
– Нет! Я сказала, нет! Я тебе не верю. У меня послезавтра свадьба, и детские мечты мы с тобой оставим в детстве. Я не хочу этого, и, тем более, так!
Девушка забилась в угол и достала свой кинжал.
– Ты меня решила пугать вот этим? – мужчина ухмыльнулся, совсем, как давеча его старый отец, – Ты будешь моя! Хотя… – Дивейн еще раз окинул взглядом с головы до пяток свою избранницу и сказал:
– Ну, что ж, ты сама так решила!
Гвинелан уткнулась разгоряченным и мокрым лицом прямо в подушку. Дверь за Дивейном медленно закрывалась.
– Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae… – губы шептали молитву, а тонкие каблучки гулко стучали по древним камням дальнего двора. Гвинелан слышала совсем рядом уханье ночной птицы, пролетевшей над донжоном и чуть не задевшей крылом яркий факел на посту стражника. Стрекот цикад был настолько громким, что эхом отдавался и в дрожи рук, сжимающих вышитый мешочек с монетами, и в стуке взволнованного сердца… – Credo in Spiritum Sanctum, sanctam Ecclesiam catholicam…
Оранжевые огни плясали тенями диковинных зверей и страшных чертей, с их острыми адскими копьями, Гвинелан, с ног до головы закутанная в черный суконный плащ, на миг остановилась, затем вжалась спиной в темный провал арки рядом с дозорной башней. Мимо прошел стражник, позвякивая полным доспехом. Он приложил свое тяжелое противоосадное копье к шершавым камням стены, всего в паре футов от лица прячущейся девушки. Она зажмурилась и перестала дышать, но, убедившись, что рыцарь спокойно занимается своими делами, не замечая ее присутствия, стала наблюдать. Черные расширенные зрачки чуть поблескивали, отражая свет факелов.
Стражник плавным движением извлек меч из ножен. Клинок сверкал огненными всполохами, пугая девушку неминуемой расплатой за то, что она собиралась сотворить. «Et ne nos inducas in tentationem, sed libera nos a malo…», – беззвучно шептали дрожащие губы. Проверив остроту лезвия ногтем, стражник хмыкнул и пошел в караульную за точильным камнем. Тень в плаще тихо вздохнула и двинулась дальше. Пройдя мимо входа в подземелье, отыскивая нужный домик, Гвинелан столкнулась лоб в лоб со своей служанкой.
– Ваше высочество, вы уже здесь? – поклонилась девка и указала на нужную дверь, – Он уже ждет вас.
Плотно пригнанные друг к другу дубовые доски были испещрены обережным языческим орнаментом, некоторые руны были знакомы Гвинелан, но это ее не успокоило. Она взялась за тяжелую кованую ручку и потянула.
Свет в маленькой каморке был на удивление белым, потеки свеч, стоявших и на столе, и на больших книжных полках, и в углу, рядом с резным черным столом, напоминали вывернутые кости грешников, не одно столетие мучившихся в аду. Гвинелан подавила в себе желание перекреститься еще раз и закрыла за собой дверь.
Светло-серые глаза колдуна оторвались от графиков и фолиантов, оглядели гостью. Было в этом взгляде что-то уверенное и даже гипнотическое. Девушка подошла к резному столу, оценив четкость линий пентаграммы и огранку камней, инкрустированных во всех тринадцати лучах звезды. Мелькнула мысль, что не угодный богу и церкви, колдун выглядит слишком спокойным, он даже больше похож на святого старца, чем те люди, которые изображены на древних фресках в храме. Гвинелан решительным жестом протянула свою плату, не желая показывать свои страхи и сомнения. Старец улыбнулся уголками губ и велел положить деньги на полку.
На стол легла пухлая и древняя колода, а поперек стола растянулся длинный свиток.
– Луна в седьмом доме, – начал свои сумбурные речи колдун, – ваш жизненный успех всегда будет связан с выбором человека, который вас поддержит и будет рядом. Роль партнера чрезвычайно велика… думаю, это вы и сами понимаете, раз пришли ко мне накануне. В своем избраннике вы ищете замену своей матери, рано вас покинувшей. Защиту, понимание, принятие. Никак не возьму в толк, такое впечатление, что я уже видел вашу натальную карту и составлял…
Колдун поднял взгляд, пытаясь разглядеть девичье лицо, спрятанное под черной тканью капюшона, и примолк, осознав, что персона, его посетившая, не простых кровей. Да и судьба, ей предстоявшая была столь удивительна, что ошибки быть не может. Глубокий поклон, полный почтения.
– Госпожа Гвинелан, я предлагаю более детальный прогноз. – На столе появилась пухлая самодельная колода, расписная пурпуром, кермесом, кошенилью… Девушка кивнула. Колдун долго бормотал над картами, свечи то разгорались, то трепетали, увеличивая тени на стенах. В дальнем углу заскрипели доски пола. Наконец, старик предложил девушке вытащить три любые карты из дорожки, раскинутой по резной поверхности стола. Гвинелан знала, что к колдунам ходят многие, и что, вид раскинутых костей, (может, куриных, а может, младенческих…), не самое приятное зрелище. А кто-то гадает, бросая горсть камушков и воображая, что судьба оставила на них свой след… но этот колдун пользовался колодой. И предсказания его были почти всегда верны. Горе тем, кто не слушал его предостережений… поэтому девушка и решила не повторять материнской ошибки…
Первой вышла карта с изображением какого-то хитрого карлика-страрикана, карлик был вверх ногами. Напоминая повешенного, ей даже показалось, что картинка шевелит глазами… Девушка затаила дыхание, ожидая плохих вестей.
– Перт, перевернутая. – Проговорил колдун и успокаивающе махнул рукой. – Продолжай.
Это ни о чем ей не говорило, но успокоенная жестом, она вытащила карту вторую.
– Ингуз. Прямая, насколько я вижу. – Ободряюще произнес колдун и снова указал на карты.
Последней выпала карта с огромным зеленым драконом. Девушка вздрогнула, поймав на себе взгляд вертикального зрачка. Колдун нахмурился.
– В таком сочетании… раз на миллион… удивительно. Надо уточнить, как они соотносятся между собой, – желтые страницы древней потрепанной, но бережно хранимой книги зашуршали в поиске ответа.
– Итак, маназ, беркана… – перечислял, листая, старик. – Вот, нашел! Кано. Дракон. Весьма занимательно. Послушайте, у вас поворотный момент в жизни. Сама по себе первая руна говорит нам о том, что все тайное становится явным. Если вы никому зла не замышляли и берегли свою честь, то, скорее всего, речь идет о предательстве, направленном на вашу персону. Вам предстоит столкнуться с большими неприятностями, вам будет грозить опасность.
Старик вздохнул, затем решил не скрывать свою информированность и продолжил:
– Когда вы отправляетесь?
– Завтра, после полудня, – взволнованно пробормотала девушка внезапно осипшим голосом.
– Я бы рекомендовал вашему отцу еще раз проверить всех сопровождающих. Возможно, дорога будет непростой. Но не ехать вам нельзя. Именно здесь появляется одна из важнейших развилок. Видите, вторая руна ингуз. Если бы она выпала в другом сочетании, то я бы говорил о счастливом замужестве и здоровом потомстве. – Девушка улыбнулась уже более спокойно.
– Также эта руна говорит нам о начинающейся сильной страсти и заключении брака, возможно скорое рождение ребенка, но, скорее всего, речь здесь о рождении вас самих, вашей личности и судьбы. Говорится об окончании старого периода и начале нового. Вы найдете того, кто поддержит вас и сделает сильнее. То, что давно искали. Скажите… вас будут встречать? В Порт-Артуре? Очень жаль, стоило принять делегацию и выдвинуться вместе… ну, что ж.
Старик еще поводил пальцем по чернильным ровным строкам фолианта и вздохнул.
– Последняя руна кано. Это очень хорошая руна для пары. Исполнение желаний вас обоих, а не отдельно взятых. Вы найдете то, что давно и так упорно искали и ждали. Возможна встреча с человеком чуждым и приезжим, или… Родня к вам приедет. Это не точно. Сам рунический знак обозначает огонь, факел… Истинный путь, единственно верный. Ваши желания и возможности совпадут в самый удачный момент, и все получится, но совершенно не так, как вы полагаете. Вы получите необходимый импульс, чтобы пройти по этому трудному пути перемен и творчества до конца, и поверьте, путь будет не самым легким.
Девушка робко улыбалась, чего еще она могла ждать в последнюю ночь перед свадьбой. Услышано было ровно столько, сколько позволяло быть спокойной и счастливой. Старик вздохнул, понимая, что предсказание не было осознано. Многие, приходя к нему, лишь ждут этого момента, когда смогут уяснить себе да или нет, черное или белое, счастье или беда… услышав свою историю, они закрываются и не хотят больше ничего знать. Многие признавались, что встречу и сеанс забывали напрочь, связывая с особыми ритуалами и практиками… поэтому приходилось вручать письменный вариант предсказания…
Старик еще раз вздохнул и стал убирать колоду. На пол упала еще одна, случайно упущенная пальцами карта и приземлилась прямо на вышитый сапожок гостьи.
– Чистая руна. – Пробормотал колдун. Все гораздо сложнее. – В дверь постучали древком копья, затем раздался громкий голос:
– Именем короля! Откройте! – дверь треснула одновременно с окончанием фразы. Стражники вломились в дом.