Если берёшь на себя смелость ответить на вопрос «Кто виноват?», то будь любезна дать ответ и на второй из вечных вопросов — «Что делать?». А то критиковать и недостатки выискивать мы все мастера, а вот когда дело доходит до исправления этих самых недостатков, тут немедленно заминка выходит. Ломать — не строить. Обругать плоды чужой мысли легко, тут особого труда не требуется, а вот предложить взамен своё, если не более действенное, то по крайней мере равноценное, не получается.
Я же, отвечая на первый вопрос «Кто виноват?», сознавала меру своей ответственности и за второй. И потому ответить на него не отказываюсь, а даже принимаюсь за это, надеюсь, благое дело с самым настоящим графоманским рвением.
Тем более что ответ-то у меня давно готов и только ждёт великого момента воплощения в глаголах и существительных, чтобы быть прочитанным, увиденным и услышанным. Имею лишь опасение: боюсь, что не удастся изложить свои «великие» идеи достаточно компактно и последовательно, чтобы не утомить читателя. Уж слишком много мыслей в голове роится.
Итак, в своём предыдущем послании к мыслящему человечеству я выдвинула на роль главного супостата, виновника всех наших бед, а также причины разрушения озонового слоя, наше простое и вполне объяснимое желание самоутвердиться на счет ближнего или, если перефразировать, использовать голову этого ближнего как ступеньку к достижению вожделенной цели.
Казалось бы, всё предельно просто. Но так это на мой взгляд и ещё на взгляд немногочисленной группы людей, у которых хватает мужества заглянуть в глубь собственной природы и честно ответить себе на вопрос, каковы истинные мотивы тех или иных, порой необъяснимых поступков. Большинство же людей совершить это нисхождение в потёмки собственной души просто не способны.
Во-первых, они не видят в этом никакого смысла, а лишь трату времени, а во- вторых, элементарно страшно. А вдруг там, в глубине, под плёночкой благих намерений и заученных ценностей, какой монстр объявится, и окажется этот монстр не кто иной, как я? Страшно! Поэтому далеко не каждый жаждет погрузиться в пучины самопознания.
Хотя на протяжении всей истории человечества люди незаурядные прямо намекали: познай себя, ищи причину в себе. Да и в наше время тем же занимаются. Это я не про себя! Это я на пьесу Шварца «Убить дракона» ссылаюсь, а также на повесть братьев Вайнеров «Визит к минотавру». Проявить же мужество в познании себя советовал Михаил Веллер в своей работе «Всё о жизни».
Так что я со своей дерзостью в неплохой компании. Что я хочу сказать этим долгим вступлением? А то, что первым пунктом к выполнению программы «Что делать?» будет признание того, что проблема существует, то есть честное признание того, что жажда самоутверждения есть! И самоутверждения именно за счет ближнего.
Понаблюдали за собой пару-тройку суток, отследили мотивы самых незначительных своих действий и так прямо себе и сказали: есть жажда, хочу самоутвердиться, и особо приятно сделать это за счёт… Ну это вы сами определите. Хотя иногда это бывает особенно нелегко, если приходится признать, что объектом самоутверждения становится престарелая мама или двухлетний ребёнок.
Но если кто осмелится это осознать, кто в этом себе честно признается, то тем самым сразу заслужил орден. Такой подвиг сродни подрыву танка бутылкой с зажигательной смесью. При отсутствии других видов оружия.
Шаг второй. Жажду самоутверждения мы отследили и признали. Что же дальше? С ней же надо что-то делать. Она есть, и отменить её одним волевым решением невозможно. Эта жажда — такой же необходимый мотиватор наших действий, как голод и сексуальное влечение. От неё никуда не денешься, это энергия, которую надо реализовать. Энергия, которая бьёт из-под земли подобно нефтяному фонтану. А что делают с этим нефтяным фонтаном, чтобы своими пустыми выбросами не отравлял окружающую среду? Правильно, нефть надо запереть в трубы.
То же самое можно сделать и с энергией нашей жажды самоутверждения. Надо пустить её по другим трубам, запретив раз и навсегда разливаться по поверхности этого прекрасного мира ядовитым отравляющим пятном. Как это сделать? Пробку-то не вставишь! А её и не требуется вставлять. Пробка как раз мера, ещё более угрожающая для окружающих, чем пренебрежение законами экологии. Потому что её может выбить.
Да и при отсутствии этой энергии человек превратится в овощ. А зачем нам овощ? Овощ нам не нужен. Этих овощей вон сколько на грядках растёт. Нет, пробка отменяется. Тут требуется перераспределение. Мы что до этого делали? Самоутверждались за счёт ближнего. А теперь что делать будем? Будем самоутверждаться за свой счёт!
А это как?
Будда сказал: каждая победа есть поражение, ибо побеждённые несчастны. А ведь те самые ближние, за счёт которых мы достигли каких-то целей, и есть эти самые несчастные. Но ведь и за наш счёт кто-то достигает своих целей. Следовательно, и мы несчастны. Так что же делать?
Какая же победа не является поражением? Есть такая партия!.. То есть, я хотела сказать, победа. Это победа над самим собой. И одерживая победу исключительно над собой, над своей леностью, жадностью, завистью, лицемерием, гневом, мы очень даже неплохо самоутверждаемся.
Во всяком случае, уважение к себе вырастает в разы! Как это происходит на практике? А очень просто!
Вот, например, пару дней назад я около часа решала шахматную задачу. Нужно было поставить мат в три хода, применив тактический прием «засада». У меня долго не получалось, я уже все варианты испробовала и уже близка была к тому, чтобы поискать ответ на эту треклятую задачу у автора. И вдруг — получилось! И более того, нашла способ, который не был описан в шахматном учебнике.
Йяхуу!! Я сделала. Я справилась! Вот какая я умная! Да, я собой гордилась, я чувствовала себя осетриной самой первой свежести и самого высшего сорта. И заметьте, для того, чтобы себя так почувствовать, мне вовсе не понадобилась подпорка в виде чьей-либо головы. Я обошлась без неё. Никто не пострадал, и никто ничего не потерял.
Да, я самоутвердилась, но самоутвердилась за счет той себя, которая ленива, капризна и вместо того, чтобы шевелить мозгами, предпочитает лелеять свой депрессняк на диване и обвинять окружающих в своих бедах.
«Помнишь, как после зимней сессии мы провели четыре часа в ванной? Так вот, сейчас мне намного лучше!!!» «Блондинка в законе».
Я победила, но без побеждённых, я словила кайф, но без ущерба для окружающих. Я всего лишь перенаправила энергию. Получила долю положительных эмоций и ощутила себя центром Вселенной.
А если я уже ощущаю себя центром Вселенной, то зачем мне что-то ещё? Что может сравниться по ценности с центром Вселенной? Потянет ли меня на конфликты с соседом или на разборки с родственниками? С какой стати! «Счастливые люди не убивают мужей». Счастливые люди вообще никого не убивают. И мошенничеством они не занимаются, и анонимки не пишут, и несовершеннолетних не совращают, и революции не устраивают.
Не надо им это! У них уже есть всё, что им нужно. Они уже первый сорт, и доказательств не требуется. Так что самоутверждайтесь на здоровье. Перераспределяйте энергию. Перераспределение же достигается за счёт приятной и полезной деятельности, которая позволяет реализовать склонности и таланты.
А деятельность может быть какой угодно, от плетения макраме до покорения Эвереста.
Вот какова в общих чертах моя схема решения вопроса «Что делать?». Конечно, тема столь обширна, что могла бы потянуть и на книгу, если объяснять всё с чувством, с толком, приводя множество цитат и собственных наблюдений. Но не хотелось бы утомлять своим многословием. Поэтому прошу прощения, если получилось несколько сумбурно.
Как ни крути, а разговор выходит всегда об одном и том же — о счастье. Ведь чего хочет человек? Спроси любого. Конечно же, счастья. А что находит? Правильно, нечто противоположное, с приставкой «не», несчастье. Отчего так?
Все мы хотим счастья, мечтаем жить в идеальном мире, а на выходе — большинство из нас несчастны, прочая же часть вообще пребывает в тихом отчаянии. Просто Черномырдин какой-то получается, вечная ему слава за бессмертное высказывание: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
И почему оно всегда как всегда получается? И… как само собой разумеющееся: кто виноват? Извечный вопрос. Кстати, актуальный отнюдь не только для России, но и для всего англо-, испано-, немецко-, франко- и прочеговорящего человечества. Почему мы несчастны? (А человечество в целом несчастно, не так ли? Или вы не согласны?)
Достаточно оглянуться вокруг, чтобы в этом убедиться. Мафия, наркотики, коррупция, проституция, рост цен, падение доллара, обнищание, удешевление, энергокризис и прочее, прочее и прочее. В общем, всё плохо. И снова: кто в этом виноват? То есть где этот вредитель, этот супостат? Ведь должна же быть причина, должен же кто-то все это отвечать. Ведь мы-то этого не хотели. Мы хотели как лучше, а вот он…
Человечество испокон веков только этим занимается — ищет супостата, главного врага и вредителя, который не даёт честным хорошим людям жить правильно. В Древней Греции этим занимались, и при императоре Нероне, и в эпоху Возрождения, и гораздо позже, в наше время, в век компьютерных технологий, полетов к Марсу и генетически модифицированных продуктов. И в будущем тем же продолжат заниматься.
Ведь супостат-то никуда не делся, не рассосался, как доброкачественное образование под левым глазом, а где-то всё ещё прячется, вынашивает планы и вредит. Ох как вредит. А убедиться просто. Счастливей-то мы не стали. Так со времен шумеров в тихом отчаянии и пребываем.
Первым супостатом было избрано язычество. Вот примем новую веру, христианство, проникнемся христианскими ценностями, заповеди наизусть заучим, и будет нам счастье. Ну выучили, ну прониклись, и что?
Не получилось. Картина ещё неприглядней стала: инквизиция, крестовые походы, охота на ведьм.
Что же это за ценности такие, если ведут к столетним войнам и вымиранию всей Европы? Так ведь и тут супостат постарался. Неправильно догмат веры истолковали, исказили, испортили, потому что главный документ на латыни излагается, а народ в массе своей с латынью не дружит. Перевести надо, чтобы ценности широким массам доступны стали, и тогда будет нам счастье. Все уверуют, перевоспитаются, и будем мы наслаждаться тихим мирным существованием.
Перевели, прочитали. Устроили религиозные войны. Опять супостат постарался. Так мы ж его не там искали. Супостат-то — вот он, дворянский класс называется. Это они во всем виноваты, феодалы проклятые. Вот избавимся от сословных предрассудков, объявим равенство и братство, и будет нам счастье.
Ну объявили супостату, то бишь дворянскому сословию, вместе с королём, головы порубили, и каков результат? Неправильный супостат оказался, ложный. Значит, где-то есть правильный, тот, который всё ещё хорошо прячется, вроде агента влияния. Ату его.
Ага, вот он: всё дело в неправильном распределении, в экономике, в добавочной стоимости, будь она неладна. Капиталист себе эту стоимость присваивает и на нашем горе наживается. Долой его. Удалили, сослали, расстреляли, фабрики раздали, всё поделили.
Опять что-то не так. Новый супостат объявился. Кто же на этот раз? Коммунисты? Демократы? А может быть, велосипедисты? Это кстати, мысль. Давайте объявим их супостатом. Нет, это неоригинально.
Во всём виноваты кришнаиты. Нет, нет, это евреи во всём виноваты. Да нет же, это всё от того, что женщины увлеклись феминизмом. Это приезжие! Да нет, это вьетнамцы. Во всём виновато Министерство образования. А я считаю, что Министерство финансов.
Вариантов множество. Главное — найти. Ведь дело всё в нём, в супостате, вредителе этом, враге народа, тайном взломщике, шпионе. Сидит где-то и творит свое черное дело. Но мы его найдём, найдём! Уничтожим, и будет нам всем счастье.
Уффф… Эх ребята, не будет вам счастья. Не там ищете. Если уж увлеклись процессом глубокого бурения, то предлагаю произвести раскопки у себя в башке. «Разруха не в клозетах, а в головах!»
В башке этот супостат сидит, в башке. И если в самом деле желаете от него избавиться, то следуйте совету профессора Преображенского и хорошенько стукните себя по затылку. И неплохо бы чем-нибудь тяжелым. Авось случится смещение полушарий, и вы наконец-то узрите того самого супостата во всей красе.
— Так кто же он наконец? — истошный крик из зала.
Супостат у нас, дорогие мои многострадальцы, один — и оформляется он как страстное, просто нестерпимое желание одного индивида двуногого самоутвердиться за счёт другого индивида, тоже двуногого.
Так просто? Именно так. Всё проще простого. И сколько мир ни переворачивай, сколько не корежь его реформами и не сотрясай гражданскими войнами, лучше не станет.
Если человек не избавится от дурной привычки самореализовывать свою самость за счёт своего ближнего (его даже любить необязательно, этого ближнего, просто не использовать как подпорку для хромого самолюбия), то никакого света в конце туннеля, прошу прощения за неуклюжий каламбур, вам не светит.
Не совсем ясно, что это значит? Объясняю. Для того, чтобы позволить вашему эго, то есть вашей самости, вашей драгоценной персоне в полной мере вкусить собственной неповторимости и непревзойдённости, требуется кто-то ещё, желательно слабее физически и социальней беспомощней, кто этой своей слабостью или беспомощностью даст вам убедительные доказательства вашей, ну скажем, первосортности. Вы на его или её фоне — вроде той осетрины, что вечно первой свежести. А тот, ближний, сосед, соответственно второй свежести.
Короче, нужен кто-то, кто будет хуже. А я лучше! И я вам докажу. Я вам не тварь дрожащая, я право имею.
Что? Трудно поверить? А вы вокруг смотрели? На себя, на своих деток? Нет? А вы посмотрите.
Вот компания милых детишек. Играют в песочнице. Чудесная картинка, проливаем слёзы от умиления. Но что это? Мальчик постарше с упоением давит ногами песочные куличики младших собратьев. И ведь как горд содеянным, просто светится. Дальше, вон там в углу. Другая компания швыряет камнями в крошечного котёнка. И ведь, заметьте, тоже страшно собой гордятся. А вот девочка с дорогой заграничной куклой гордо вышагивает по двору, нежась в лучах зависти, исходящей от её менее удачливых подруг.
Компания постарше, школьники, унижают самого слабого. Вот красотка дефилирует на фоне некрасивых подруг, предвкушая победу над бойфрендом менее броской одноклассницы. Этот бойфренд ей не нужен, но сам факт! Я круче.
А теперь чуть интимней. Дочь обращается к отцу с просьбой объяснить ей тему по математике. Папаша долго глумится, упиваясь властью и дочерним невежеством. Ну как же, она же дура, а я умный. Вот другой папа-спортсмен снисходительно объясняет сыну-астматику разницу между бодибилдингом и тяжелой атлетикой. А вот уже мама щеголяет модной обновкой перед носом дочки-очкарика.
Вот так весь мир и устроен, на этом и держится. Каждый жаждет доказательств, самоутверждения, признания собственной значимости и полноценности. Неважно, как и за счет кого. А уж что там с миром будет — по барабану…
А вы говорите — реформы… Да никакие реформы не помогут: если уж так называемые близкие люди подобным не брезгуют, а скорее даже, практикуют, то что говорить о более дальних родственниках или о не родственниках вообще? Там уж самоутвердиться за счет лоха и фрайера сам Бог велел, да простит меня Всевышний.
Так что, ребята, когда в следующий раз будете перечитывать Герцена (кто не в курсе, это он написал книгу с сакраментальным названием «Кто виноват?»), задайте себе вопрос: а там ли я ищу того самого супостата, что так мешает мне жить? Или ещё проще: подойдите к зеркалу.
Восточная мудрость гласит: сколько ни повторяй «халва», во рту сладко не станет. А вот и нет. Станет, и ещё как станет. Просто надо достаточно долго повторять, а также включить в этот процесс радио, телевидение и прочие средства массовой информации.
Наша голова набита истинами, которые мы воспринимаем как абсолютные. Кто-то когда-то нам это сказал, кто-то авторитетный повторил, и всё, дело сделано, мы верим безоговорочно. Создаём в собственном разуме своеобразный иконостас, куда заносим изречения и правила, не подлежащие пересмотру.
И вот одна из таких истин, в которую я и сама долгое время верила, и которая воспринимается как аксиома, звучит так: надежда умирает последней. Все слышали? Конечно же, все. Все это знают и все в это верят, и главное, что все полагают это утверждение за крайне оптимистичное. Не зря же нас на каждом шагу призывают надеяться. Надеяться всегда, надеяться везде, надеяться в самых безнадёжных ситуациях, на смертном одре и на тонущем корабле. Надеяться и верить. Верить и надеяться. И жить с надеждой. «Надежда — мой компас земной…»
Сколько же раз приходилось слышать! Надейся на лучшее. Надо надеяться. Надейся, что всё будет хорошо. Надейся, что всё уладится.
И я надеялась. Надеялась двадцать лет назад, надеялась и десять лет назад, и еще год назад тоже надеялась. А сейчас? А сейчас я не надеюсь! Более того, я пришла к парадоксальному выводу. Нельзя позволять надежде жить так долго. Её надо убить.
«Когда ни на что не надеешься, это прекрасно…» Эти слова принадлежат мэтру Роше, нотариусу из старого детектива. Я долгое время это не понимала. Наверно, молодая была. А нотариус был человек неглупый и давно избавился от иллюзий.
Поразмыслила и я над его словами. А ведь действительно: когда ни на что не надеешься, это прекрасно! Ты не надеешься — и ты не боишься. Ты избавилась от страха. А чего бояться? Ведь ничего нет! А если ничего нет, то и терять нечего.
И как же жить? Без надежды? Именно. Жить надо без надежды. И жить без надежды гораздо проще и радостней, чем с этой самой надеждой, которая никак не умрёт, а всё кашляет и кряхтит, как параличный больной, чьё сердце, при атрофированных членах, всё качает и качает бесполезные литры крови.
Позвольте этому больному умереть, убейте надежду и живите.
А что вы так испугались? Неужели вы никогда не задумывались над истинной природой этой самой излишне поэтизированной особы? Ведь что такое надежда?
Надежда — это прежде всего сравнение. Это отрицание настоящего в угоду будущего. Вы сравниваете то, что вы имеете в настоящий момент, с тем, что у вас могло бы быть.
Вот сейчас у вас муж пьяница и бездельник, а сын двоечник. И вы надеетесь, что когда-нибудь ваш муж одумается, бросит пить и взберётся на приличную должность, а ваш сын внезапно поразит окружающих гениальностью Эйнштейна. Вы сравниваете эту картину, что дарует вам надежда, с нынешним положением вещей, и вместо того, чтобы действовать, что-то делать, что-то менять, вы довольствуетесь этими бесплотными усыпляющими грёзами, которые, подобно болотным огонькам, влекут вас всё дальше и дальше в пучину десятилетий.
Или же вы надеетесь, что ваш начальник заметит вашу выдающиеся способности и повысит вам зарплату. Или вы надеетесь, что депутаты из Госдумы внезапно прозреют, обретут способность сострадать и тогда начнут принимать правильные законы. Или вы надеетесь, что мужчины внезапно станут джентльменами и будут дарить вам цветы. А вы, милостивый государь, надеетесь, что девушки перестанут выяснять на первом свидании марку вашего автомобиля. А вы надеетесь…
Впрочем, неважно. Надеются все. Только этим и занимаются. Вы возлагаете надежды на эти изменения, которые должны произойти по воле неведомых высших сил, но изменений этих не происходит, и тогда вы страдаете от разочарования.
Ибо разочарование — это неизбежный спутник надежды, её законный супруг или, что вернее, меченый кровью сообщник, который неизменно наведывается на место преступления, где уже побывала его подруга.
Так вот, не хотите разочарований — гоните надежду, не позволяйте ей долгожительствовать и кормить вас байками, убейте её — и действуйте.
Говорили о счастье, о любви, даже о рыбалке. Теперь поговорим об одиночестве.
Да что о нем говорить? Тут же все ясно. Одиночество — это плохо. Плохо? А почему? Что в нём плохого?
Ну как это — что? Странный вопрос. Поговорить не с кем. Футбол там обсудить, пивка выпить. Да и вообще, человек не должен быть один! Человек — животное социальное, общество ему потребно. А если он или она всё-таки остается один, то плохо ему, тоскует, в депрессию впадает. Нехорошо это, не по-человечески.
А как по-человечески? А по-человечески — это значит все вместе, толпой, гурьбой, группой и…. и… И ещё стадом. Главное, чтоб рядом кто-то был, дышал, ходил, газетой шуршал… Пусть даже молчит, не говорит ничего, главное — чтоб был. Чтобы с этим кем-то телевизор посмотреть можно было, и в магазин сходить. Молча? Молча можно и одному сходить.
Нет, одному — это не то, одному скучно, а вот если с кем-то… Но так ведь всё равно молча… Ну и пусть молча. Зато о нём позаботиться можно. Или он о тебе позаботится. Ты ему, он — тебе. Детишки опять же, тоже для того, чтобы заботиться. Сначала ты о них, потом они о тебе. Семья получается, общество, воспитание.
Похоже, я чего-то не понимаю. Кто-то ходит и молчит. Дышит. Молча смотрит телевизор. А ты? Ты тоже молчишь. Мысли в голове есть, на свет рвутся, жаждешь поделиться. Но всё-таки молчишь. Почему?
Потому, что тот, что у телевизора, мыслями твоими не интересуется. Хорошо, тогда ты поинтересуйся его мыслями. Какие у него мысли? Да обычные. Завтра на работу. И поужинать бы неплохо. Колесо надо сменить. И бензин дорожает. А что-нибудь, кроме этого? А что же ещё? Это ведь жизнь, насущные проблемы. Да я понимаю.
А как же любовь? Свет, радость, созвучие душ, гармония? Эх, барышня, что вы об жизни понимаете. Нам ваши высокие материи без надобности, тут бы о хлебе насущном подумать…
«И мы считаем праздною химерой
Всё, что превыше повседневных нужд!»
А если мне нужны химеры? И молчаливое присутствие меня не устраивает? Тогда вам другая цитата полагается — «похоже, вы слишком много кушаете. В смысле, зажрались». Бери то, что тебе предлагают, и будь счастлива! Ты разве не понимаешь, что в этом счастье и заключается. Счастье — это когда ты кому-нибудь нужна! И неважно, в каком качестве. Главное, что нужна.
А если я не хочу быть нужной? Видите ли, слово «нужный» уж очень, извините, нужник напоминает.
Тогда одиночество. А одиночество — это плохо, это страшно, это ужасно. Это самое ужасное, что только может случиться. Посмотри на тех, кто одинок, оглянись! Они же несчастны, они все поголовно несчастны.
Смотрю, оглядываюсь. Однако те, кто не одинок, тоже на счастливых не похожи. Это так кажется. Это они просто устали. А на самом деле они счастливы! Да? Потому что в одиночестве невозможно быть счастливым. Странно, а у меня получается. Что получается? Быть счастливой. Не может этого быть! Ты должна быть несчастна, ты обязана, потому что ты одинока.
Но я не чувствую себя несчастной. Да и что такого страшного в одиночестве? Ведь одиночество — это прежде всего свобода.
Ты делаешь то, что хочешь, и не ждёшь чужого одобрения, как манны небесной. Ты не мучишься сомнениями, пытаясь разгадать тайный смысл брошенной тебе фразы. Ты не терзаешься комплексом вины, опаздывая или бездельничая. Ты никому не отдаёшь отчета и не спрашиваешь разрешения. Ты не мучишься страхами перед завтрашним днём и не воображаешь его или её измены. Ты можешь молчать, когда тебе этого хочется, и ты можешь слушать музыку и танцевать, когда твоя душа поёт, согретая утренним солнцем. Ты можешь валяться целый день на диване и читать Шопенгауэра без боязни нарваться на упрёк или окрик. Ты можешь готовить то, что тебе нравится, и портить продукты своим кулинарным дилетантизмом, опять же без опаски, что кто-то останется голодным. Ты можешь болтать по телефону и смотреть всю ночь фильмы. И ещё ты можешь работать сутки напролет. Или — не работать вообще. Ты можешь заниматься йогой, голодать, осваивать цигун или тиранить тело растяжкой. Тебе никто слова не скажет. В конце концов, ты можешь взяться за написание романа.
И никто не будет хихикать за твоей спиной, издеваясь над твоими творческими поползновениями. А ещё ты можешь думать, мечтать, учиться, наблюдать… Да всё что угодно! И это, по-вашему, несчастье?
Это, дорогая моя, эгоизм. Ты хочешь жить для себя! Ты чёрствая, бездушная эгоистка. Ты не желаешь ни о ком заботиться. Боишься ответственности. Не умеешь любить.
А вот это неправда. Я ничего не имею против ответственности и заботы. Я всего лишь говорю о преимуществах одиночества. Ведь в настоящий момент я одинока. Но почему я должна быть обязательно несчастна в своем одиночестве? Почему я не могу им наслаждаться так же, как вы наслаждаетесь своей принадлежностью к социальной группе?
Каждое явление в этой жизни имеет как положительную, так и отрицательную сторону. Я вижу в своей ситуации немало положительного. Что же здесь плохого? Мне нравится быть одной, но мне так же нравится быть и в обществе. Но, что греха таить, долгое общение мне в тягость, это правда. Возможно, сказывается возраст или что-то другое. Я наслаждаюсь чужим присутствием не более двух часов, а по прошествии этого срока начинаю скучать и жажду вновь обрести свое желанное одиночество. Желаю свободы. Независимости.
С такими воззрениями ты всегда будешь одна! Подумай о том, что будет с тобой лет через двадцать. Ты состаришься, станешь больной, немощной. А если заболеешь…
Да, да, знаю, знаю. Некому будет стакан воды подать. Ну, во-первых, почему я должна сейчас думать, что будет со мной через двадцать лет? Я за свой завтрашний день не могу поручиться, а вы мне на двадцать лет вперёд загадывать предлагаете. Да я, может быть, до Нового года не доживу. И зачем мне отравлять своё прекрасное настоящее размышлениями о возможном будущем? Будущего ещё нет.
К тому же какова гарантия, что то же самое безрадостное будущее не настигнет меня, если я приложу усилия и обзаведусь тем, кто ходит и дышит? Разве мало тех, кто послушно обзавёлся всеми мыслимыми родственными гарантиями относительно бесперебойной поставки воды, но в результате стихийного бедствия или катастрофы всех этих гарантий лишился? Разве мало на свете вдов или матерей, что потеряли своих сыновей? А ведь они вот так же пытались изменить своё будущее, думали о нем, радели. И что же? Ничего. В результате — то самое одиночество, которого так боялись. А во-вторых, кто сказал, что я стану больной и немощной?
Я лично намерена жить вечно и оставаться молодой. Что, кстати, у меня неплохо получается.
Кто же спорит с радостью обретения того, кто тебя любит, кто понимает, чья душа звучит в унисон? Кто же откажется от встречи с тем, кто способен разделить светлую радость пребывания в этой вселенной? Никто. И я не откажусь.
Но если мне не суждено его встретить, если мой путь пролегает в одиночестве, если моя душа в её нынешнем воплощении не нуждается в спутнике, а лишь уповает на божественное участие, почему же мне следует роптать? Почему не жить и не наслаждаться тем, что даровано?
Эгоистка? Да. Я эгоистка. Возможно даже, что я совершаю ошибку. Ну что ж, это моя ошибка. И если я совершаю её, то винить буду только себя.
О женском счастье мы порассуждали, теперь порассуждаем о счастье вообще. А что такое, собственно, счастье?
Если задать этот сакраментальный вопрос поисковой машине, то получишь множество определений, которые по сути своей особо не отличаются: счастье — это состояние внутренней гармонии и полной удовлетворенности жизнью. Причины же для достижения полной удовлетворенности так же разнообразием не отличаются и полный список их уже давно красуется в анкетах бесчисленных соцопросов, в трудах философов и в четверостишиях поэтов.
Для примера привожу парочку:
Кто хвалится родством своим со знатью,
Кто силой, кто блестящим галуном,
Кто кошельком, кто пряжками на платье,
Кто соколом, собакой, скакуном.
Это Шекспир.
А вот более современное высказывание.
Что же такое счастье?
Одни говорят: — Это страсти:
Карты, вино, увлеченья —
Все острые ощущенья.
Эдуард Асадов.
Сходство просматривается, не правда ли? Если же мы дадим себе труд заглянуть в соцопросы, то и там обнаружим схожие условия для обретения той самой пресловутой внутренней гармонии. Казалось бы, всё ясно. О чём же тогда речь? А речь о природе этой самой гармонии, о её истинной сути. Что же на самом деле представляет из себя эта гармония, громогласно именуемая счастьем? И чем же новое определение отличается от всех данных ранее? Наверное, дерзостью.
Счастье — это размер. И как это понять? Размер чего? Или кого? Не того ли самого? И того самого, о чем вы подумали, тоже. Счастье в размере всего.
Объясняю подробно. Каждый из нас по сравнению с окружающей его вселенной создание, прямо скажем, не особо выдающееся. Возьмите себя и… ну, к примеру, близ расположенный холм. Сравнение явно не в вашу пользу. А если сравнить себя с Землей? Или с Солнцем? Тут совсем уже печально становится. А если вспомнить о размерах далеких звезд и галактик, то самое время впадать в уныние и сетовать на несправедливость.
Ну, как же так? Существо, одарённое разумом, увенчанное талантами, возможно, единственное во вселенной, и таких микроскопических габаритов. Неправильно это! Нехорошо. Порождает чувство неизлечимого дискомфорта и вечной неудовлетворенности. Помните, что такое счастье? Чувство удовлетворенности. А чувство неудовлетворенности? Правильно, несчастье.
А когда мы бываем несчастны? Когда мы маленькие и беззащитные. Когда нас не видят, не замечают. Вспомните себя в детстве, вспомните свой первый опыт столкновения с миром. Что вы испытывали тогда? Он большой, мир этот, а я маленький. И мне обидно. Папа большой, и мама большая, и сосед Колька. Вон у него кулак, какой огромный. А я маленький. И потому мне плохо, я несчастен. А вот был бы я большим! Вот тогда я бы им показал. О чем мечтают все дети? Стать взрослыми. Стать большими. Потому что когда ты больший, тебя все видят, а если маленький? Правильно. Пустое место, ноль без палочки.
Однако, становясь взрослыми, они вдруг обнаруживают, что приобретённого роста всё равно недостаточно. Мир по-прежнему гораздо больше. А что делать? Тело больше не растет. Хотя, конечно, существуют всевозможные средства. Можно нарастить жир, прибавить в весе, попасть в книгу рекордов Гиннеса как самый безжалостный истребитель гамбургеров, и тогда доля занимаемого нами пространства значительно увеличится. Но опять недостаточно.
В таком случае, границы тела можно расширить за счет других тел или предметов. Лучшее средство и, кстати, самое доступное — это обзавестись потомством. Ведь что такое дети? Это как ещё один ты, человеческое существо, носитель твоей генной программы, а следовательно — твоё продолжение.
То же самое родственники, семья. Наличие сходства на хромосомном уровне — и это опять ты. И чем больше родни, тем значительней захваченное тобою пространство. С той же самой целью используются всевозможные секты, общества, движения, клубы по интересам, политические партии и тому подобные коллективы.
Если же и этого недостаточно, то беремся за предметы неодушевленные. Машина, внедорожник покруче. Ну, чем не отличное средство расшириться? Или самолет. Дом трёхэтажный, массивная мебель, набитый тряпками гардероб — это всё они, средства, чем больше, тем лучше. Можно стать президентом. Или императором. И тогда вашим продолжение станет целая страна и границы вашей драгоценной персоны расширятся аж до границ возглавляемого вами государства.
Помните Наполеона? Ростом не вышел. Однако, нашел отличный способ насолить окружающему миру, доказав внушительность своих искусственно наращенных «бицепсов».
Если и страны мало, то не возбраняется посягнуть на мировое господство. А там и на вселенское. Галактическая империя подойдет?
Счастье — категория зыбкая, эфемерная. Едва лишь достиг состояния удовлетворенности, то бишь, желаемых размеров, как тут же вселенная наносит ответный удар: «А я всё равно больше!»
И всё сначала. Получается, счастье недостижимо?
Ещё как достижимо. Просто искать его надо в другом месте и другими средствами. Достаточно вспомнить то, что сказал Бог Моисею: «Я есмь Сущий». А что это значит? Всего лишь: я есть.
А самого факта существования уже вполне достаточно для полной и даже запредельной удовлетворенности.
А что это, собственно, такое, женское счастье? Или, если быть более конкретной в своем познавательном порыве, бывает ли счастье исключительно женским? Потому что если есть женское счастье, то, следовательно, должно быть и мужское. Это как в обувном магазине: женский отдел и мужской. Все об этом знают. Возражений не возникает. Всё естественно, соответствует всем социальным нормам и законам природы.
Принципиальные отличия в строении нижних конечностей породили различные тенденции в обувной промышленности. Есть даже крупные фирмы, которые специализируются на мужской или на женской обуви. И ни у кого вопросов не возникает.
Со счастьем ситуация другая. Как я уже упомянула выше, женское счастье — термин общеизвестный. Никого подобное определение в тупик не ставит, и каждый даже делает попытки озвучить — что же это такое, если вы вдруг проявляете вопиющее невежество и позволяете себе требовать разъяснений.
А что же мужское? Существует ли в природе мужское счастье? Или мужскому полу в счастье отказано? Или, если предположить нечто худшее, спектр мужских поводов почувствовать себя счастливым, настолько широк, а репертуар настолько разнообразен, что просто не подпадает под такое узкое определение, как счастье?
Сколько раз приходилось слышать: она обрела своё женское счастье. Или наоборот, особенно если речь заходит об особе выдающейся, известной, вроде математика Софьи Ковалевской: она так и не узнала женского счастья. Получается, что если до этого самого момента она и была счастлива по каким-либо другим причинам, то это счастье было неженским? Тогда каким? Мужским? Или среднего рода? Или то счастье как-то и за счастье не считается? Подделка? Суррогат? Да и что такое счастье вообще? И может ли оно иметь половые отличия?
Попробуем для начала вспомнить общепринятое определение для термина «женское счастье». Итак, согласно мнению авторов любовных романов, ведущих ток-шоу, а также устремлениям всех без исключения главных героинь мыльных опер отечественного и зарубежного производства, женское счастье — это наличие в жизни женщины постоянного полового партнёра, отношения с которым регламентированы и узаконены государством посредством регистрации гражданского состояния.
Уф… Ничего себе счастье. А если проще, по-человечески? А попроще это выглядит так: каждый вечер приходит мужик, ты его кормишь ужином, он ложится в постель, удовлетворяет с тобой свою сексуальную потребность (хорошо, если не только свою, но и твою не забывает), утром встаёт, забывает опустить крышку унитаза, ты его кормишь завтраком, он уходит на работу…
В результате ночных манипуляций часто появляются дети. Их тоже кормишь, одеваешь, купаешь, отправляешь в школу. И так каждый день. Иногда тебя вывозят в отпуск, если позволяют финансы, или выдают небольшую сумму денег на твои женские слабости. Эта сумма чем-то напоминает мне чаевые для официанта, но она также является непременным атрибутом женского счастья.
Ах да, и уже запредельное женское счастье — это сексуальное удовлетворение, которые ты получаешь в процессе исполнения супружеских обязанностей. То есть оргазм. Это вроде джек-пота в лотерее. Служит эффективной приманкой, но редко кому выпадает. Непозволительная роскошь. Излишества, которые давно пора обложить налогом. Это что-то вроде мобильного телефона в платиновом корпусе. Причуды богачей.
А если ещё короче, то для определения хватило бы одной цитаты из бессмертной песенки Министра-Администратора:
«Хорошо, когда женщина есть, леди, дама, сеньора, фемина. А для женщины главная честь, когда есть у ней рядом мужчина…»
До сих пор неясно? Сомнения? Вопросы? Куда уж проще! Женское счастье — это мужчина. А мужское счастье — это всё остальное. В том числе и женщина, конечно, но отнюдь не в роли первого приза. А скорее, как приятное и необходимое дополнение.
Мужчине позволительно быть счастливым совершенно по другим поводам. Победил «Манчестер Юнайтед» — счастье! Пиво нашлось в холодильнике — тоже счастье! Тёща уехала — это уже запредельное счастье. А также рыбалка, хоккей, новая машина, повышение по службе, командировка на Багамы, Нобелевская премия, корпоративная вечеринка, два гигабайта оперативной памяти для новой игрушки и многое-многое другое. Да всё, что угодно.
Никаких запретов, ограничений и приоритетов. Для мужчины всё — счастье, и самое примечательное в том, что никто не осмелится его попрекнуть тем, что он якобы счастлив неправильно, не так как положено, счастлив по одной из вышеперечисленных причин, а не по той единственной, что ему назначена по единогласному решению бабушек у подъезда, дальних родственников и редакторов глянцевых журналов типа «Космополитен».
Нет, нет, мужчина в своём выборе совершенно свободен. Это нам, женщинам, счастье исключительно женское полагается, узкоспециализированное. И стоит оно как-то особняком, в сторонке, по отношению к счастью настоящему, эталонному. Этакое оно однобокое, ущербное, слабенькое, пропитанное тональным кремом и слезами. И ни шагу за круг. Никаких посягательств на счастье эталонное, истинное, то самое, настоящее, для настоящих… людей, то есть для мужчин.
Я к чему завела весь этот разговор… Время от времени находятся всё же женщины, кто умудряется быть счастливой не так, как ей предписано раскрученным блефом о женском счастье, а так, как разрешается быть счастливым только мужчине — в творчестве.
Вот, например. Одна молодая и весьма миловидная особа проводила большую часть своего времени ни в грёзах о свадебном торжестве, а в творении всевозможных очаровательных вещичек для украшения жизни своей и окружающих. Кроме этого, она грешила живописью и поэзией. А вечера проводила дома за книгой, а не в поисках приключений на свои нижние 90 по барам, ресторанам и дискотекам. Мужчины её мало интересовали. Совершенно нетипичное женское поведение! Бедная, несчастная девочка…
Кстати, бедная девочка выглядела абсолютно счастливой и удовлетворённой жизнью. Никаких тебе вздохов, стенаний, матовой бледности и следов депрессивной бессонницы. Более того, полная душевная гармония выставлена напоказ в совершенном бесстыдстве.
Может быть, игра? Но истинное счастье сыграть далеко не просто, если вы не голливудская дива, у которой сами мышцы лица уже законсервировались в позиции «изображаем радость». Улыбку можно сыграть, вымучить, отрепетировать. Но свет! Свет, тот, что внутри, что прорывает лучиком сквозь опущенные ресницы, его как сыграешь? Зажигалкой изнутри не подсветишь, глотать её бесполезно.
Нет, нет, никакой игры. Это вам не шоу-бизнес. Всё серьезно, по-взрослому. Симпатичная женщина, немного за тридцать, и совершенно счастлива! Как такое возможно? Непорядок! Что-то тут не так. Не положено. Как она смеет? Всем женское счастье подавай, а она, видите ли, и так счастлива. Картинки она, видите ли, рисует. И это в тридцать-то лет! Без мужа! Ей рыдать полагается, головой об стенку день и ночь биться, свечки ставить Николаю Угоднику, чтоб чудо сотворил и послал бы ей мужика непьющего, а она смеётся! Радостна, светла.
В стадо её! Кнутом или пряником. Можно, поленом. Дурь из головы выбить, чтоб других не смущала. И чтоб как все. Чтоб как у всех. Не сметь отрываться от коллектива!
Вот примерно такие действия немедленно предприняли все окружающие, стремясь загнать блудную овечку в стойло. А во главе бригады ретивых пастухов — кто бы вы думали? Мать подсудимой, которая и выставила свою нерадивую, непозволительно счастливую дочь на всеобщее судилище. Вот, смотрите, люди добрые, на эту отступницу, на эту овцу паршивую, женского счастья не признает. Помогите вразумить, а если уговорить не удастся, то помогите заставить, принудить.
В конце концов, если человек не понимает, в чём состоит его счастье, то надо бы объяснить, ведь мы-то лучше знаем. Мы всегда лучше знаем, как надо жить правильно, прилично и по закону. А если слов не понимает, то найдутся средства более увесистые. Железной рукой укажем дорогу к светлому будущему, то бишь к женскому счастью. А то, что она с нашим выбором не соглашается, так это по невежеству, по наивности своей. Нам бы ей только объяснить подоходчивей, застращать, запугать, а там уж неразумная наша спасибо нам скажет за то, что глаза открыли и на путь истинный наставили.
Итак, установлено, что попытка быть счастливой без «женского счастья» вызывает резко отрицательную реакцию окружающих. И в первую очередь мужчин. Получается странный парадокс. С одной стороны, женское счастье представляется чем-то вроде пародии на настоящее, розово-кисельным. Вроде как крошка чихуахуа рядом с сенбернаром. А с другой стороны, если мы, я женщин подразумеваю, выращиваем стаффордшира или даже водим на поводке волка, нам тут же, с округлившимися от ужаса глазами, пытаются всучить эту самую чихуахуа, потому что якобы нам полагается содержать только эту породу и никакую другую.
Честное слово, я ничего не понимаю. Будьте любезны, объясните мне, пожалуйста. Почему я не имею права быть счастливой так, как мне хочется? Почему я не могу следовать своим склонностям и развивать свои таланты, если именно это и приносит мне наивысшее удовлетворение? И почему моё счастье априори считается не настоящим, если его причиной не является мужчина и ему сопутствующее?
Почему это вызывает у всех окружающих настоящие судороги страха, и они сразу же начинают убеждать меня, что я должна изменить свою жизнь, ибо, я, по их глубокому разумению, несмотря на мой цветущий вид, блеск в глазах и прекрасный сон, глубоко несчастна? Почему?..
В одном из сообщений наткнулась на вопрос автора, обращенного к самому себе:
— А нужно ли учиться любить себя?
Вопрос этот был задан в связи с общеизвестной заповедью «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Весьма расхожа первая часть этой сакраментальной фразы: возлюби ближнего своего… А вот о любви к себе говорить как-то не принято. Более того, любовь к себе осуждаема и порицаема. И если вы обратитесь к отцам церкви за разъяснениями, что же означает эта самая любовь к себе, через которую постигается любовь к ближнему, то вам скорей всего посоветуют поменьше думать о возможности любить себя, даже объявят эту любовь происками дьявола, бесовским наваждением, и посоветуют любить ближнего, жертвовать всем ради него, отдавать ему лучший кусок и страдать, страдать ради него, этого самого ближнего.
А вот любить себя при этом вовсе не обязательно, себя можно даже ненавидеть, ведь качество этого самого куска, что вы жертвуете, от содержимого вашей души как бы и не изменится. Ближний будет спасён.
На первый взгляд выглядит вполне пристойно, в полном соответствии с христианскими канонами. А на деле? Возможно ли это, возлюбить ближнего, испытывая нелюбовь к самому себе? Невозможно! Нет, нет и ещё раз нет. Невозможно любить другого, сохраняя неприязнь, а порой и ненависть к самому себе. Не бывает так. Любви там точно не будет. Может быть притворство, игра, лицедейство, все что угодно, но только не любовь.
Почему? А очень просто.
Любить — означает признать божественность любимого тобою предмета. Следовательно, любовь к себе означает дать себе право называться творением Бога, признать Бога в себе, открыть свою божественность даже в своем несовершенстве, то есть, принять себя тотально, невзирая на веснушки, короткие ноги и редкие волосы.
Полюбить себя означает — не стать эгоцентристом или тираном. Не верьте, что подобные люди любят себя. (Любили ли себя император Тиберий или Гитлер? Глупый вопрос, конечно, нет! Ведь они были так несчастны.)
Полюбить себя означает стать частицей Бога, открыть в себе сияющую жемчужину, что скрыта до поры до времени в бугристой, невзрачной раковине моллюска. Свет этой жемчужины позволит понять, что, несмотря на все выдуманные и невыдуманные недостатки, несмотря на кривоватый нос и отсутствие бюста, ты всё-таки существо уникальное, единственное в своём роде, сотворенное при непосредственном участии Верховного Божества и удостоенное стать вместилищем частицы Мировой Души. Вот что такое любовь к себе.
И лишь познав эту любовь, ты обретешь способность полюбить ближнего. Потому, что, открыв эту жемчужину в себе, ты увидишь этот тихий свет и в другом, пусть непохожем на тебя, но все же таком же божественным создание, таким же хранителем частицы Духа Святого.
То же самое можно сказать и об осуждении других. Осуждение происходит по той же причине неприятия себя и даже по причине ненависти к себе. Осуждая собственное несовершенство, ты начинаешь искать утешение в недостатках других и, находя их, эти недостатки, ты радуешься, ибо на этом фоне, на фоне чужих ошибок, грехов и даже преступлений, ты кажешься себе лучше и чище.
Научись прощать себе собственные недостатки, и лишь тогда ты научишься прощать.
После предшествующих рассуждений о смысле жизни неизбежно возникает вопрос: а кому всё это нужно? С какой целью совершается вся эта чехарда перевоплощений, в результате которой приобретается самый разнообразный опыт?
Как сказал известный пролетарский поэт: «Если звёзды зажигают, то это кому-нибудь нужно». Следовательно, и опыт этот кому-нибудь нужен. Вряд ли такое сложное и дорогостоящее мероприятие, как жизнь на планете Земля, было бы организовано исключительно от переизбытка свободного времени. Также мне представляется сомнительным — да и не только мне, — что всё это людское и животное многообразие возникло как следствие случайного взаимодействия свободно дрейфующих молекул.
По этому поводу мне понравилось сравнение, приведенное Станиславом Грофом в его книге «Космическая игра»: полагать жизнь всего лишь за случайность — это всё равно, что ожидать, что на месте свалки металлолома, над которой пронеслась буря, появится «Боинг-747». Шанс, конечно, есть, что «Боинг» появится, потому что шанс есть всегда, но очень уж этот шанс ничтожный. А вот если к этой свалке приложить умелые руки да над этой свалкой потрудиться, то шансов появления «Боинга» появиться гораздо больше.
Потому и к дрейфующим молекулам кто-то непременно приложил руки.
Но опять же вопрос: зачем прикладывать руки? Ну, с самолетом все более-менее ясно: немного потрудившись, мы получим средство передвижения. А что мы получим, помаявшись в паре десятков жизней? Зачем нам эти мытарства, эти переживания, эти стрессы? К чему ведет весь этот приобретенный опыт?
На этот счет существует несколько версий. Мне лично нравятся две. Однако само собой разумеется, речь здесь не идет о каких-либо гарантиях достоверности или конечности этих версий. И я нисколько не настаиваю на своей правоте. Это всего лишь гипотеза, которая лично для меня всё увязывает в ясную и логично выстроенную схему.
Итак, версия первая. Если смысл наших перевоплощений — это обучение, то логично возникает вопрос — обучение на кого? К какому роду деятельности нас готовят по окончании этого многолетнего курса? Отвечаю: нас готовят быть богом! Да, да, именно так, мы все учимся на бога. Профессия эта трудная, и для того, чтобы её освоить, следует пройти длинный путь от скинхеда до матери Терезы. То есть, попробовать все, испытать себя, выступить и в роли палача инквизиции, и в роли депутата Госдумы. И лишь по окончании всех семестров, после сдачи всех зачётов и госэкзаменов, нам выдадут диплом и переведут на более высокий уровень, где уже из объектов и жертв обстоятельств мы превратимся в авторов этих самых обстоятельств.
Версия вторая. Никто нас ничему не учит, а жизни мы проживаем исключительно для того, чтобы предоставить нашему анонимному автору всю гамму ощущений, которые он, по причине своей тонкоматериальной природы, ощутить не способен. Тут можно провести аналогию с писателем.
Вот, например. Автор создал роман, написал его в порыве творческого вдохновения, вложил в него душу и сердце. Выписал с величайшей любовью характеры и обстоятельства, описал чувства и страсти. Однако сам он этих страстей, этих чувств, этих поворотов судьбы не пережил, героем, побеждающим дракона, не стал, принцессу не спас и тайну мироздания не раскрыл, а очень хочется!
Ой, как хочется. И вот этот автор, чтобы в полной мере познать им же созданный мир, помещает себя в телесную оболочку своих героев и по очереди проживает жизнь каждого из них.
Вот так же и Бог, или Абсолют, или Космический разум, как кому больше понравится. Он точно так же помещает себя в телесные облачения своих героев, то есть, нас и наслаждается сюжетом созданного им произведения, переживая судьбы каждого из персонажей. Мы же в этом спектакле являемся одновременно и автором, и актером. И смысл каждой отдельно взятой жизни возможно заключается в том, чтобы сыграть эту роль как можно лучше, сразу и без репетиций.
А если ощущения автору будут предоставлены некачественные, то недобросовестный исполнитель будет отправлен на повторный срок, дабы ошибки свои осознал и роль свою как предписано исполнил. Но это, конечно, не более чем предположения.
Я придерживаюсь того мнения, что телевизор — это главное психотропное оружие нашего века. Лучшее средство по зомбированию, помощь знатока вуду не требуется. Однако, даже я, при всей своей прогрессирующей паранойе, иногда этим средством пользуюсь. Для кого-то телевизор поставщик стереотипов, а для меня — поставщик вдохновения. Стоит пять минут посмотреть, как тут же рождается желание влезть на трибуну и толкнуть речь. Вот очередная.
На этот раз меня угораздило наткнуться на документальный фильм, посвященный нелёгкой судьбе жены миллионера. И такая эта судьба нелёгкая, что от жалости слеза прошибает. Тяжко им живется, тяжко.
Но дело не в этом. Зацепило меня другое. Одна из этих несчастных слёзно сетовала на непостоянство своего денежного супруга. То любил, любил, души не чаял, потомство царственной ручкой привечал, в Швейцарию возил, а тут вдруг — раз, поворот на 180 градусов, и вот уже наш образцовый папа лишает супругу всех привилегий и грозится отобрать детей. Далее последовала ещё более душераздирающая история. Опять по тому же сценарию. Любил, разлюбил, бросил.
Впрочем, подобный сценарий реализуется не только в семье миллионера. «Трагедии» происходят сплошь и рядом. Женщины всего мира сетуют на неверность и непостоянство своих мужей. Закатывают глаза, рвут на себе волосы, падают в обморок. Ну как же так? Он же меня любил! Он же мне клялся! И вдруг — ушёл. Почему?
А потому! Всё очень просто. Если вы дадите себе труд подумать (этот процесс осуществляется неким органом, что находится повыше вашего бюста, милые дамы) …
Так вот, если вы пустите в ход свои извилины, пролистав предварительно самую примитивную книжку по психологии, то вы усвоите одну прописную истину: человеческая психика не может долгое время находиться в застывшем состоянии. Ей это противопоказано. И к психике вашего благоверного это тоже относится!
Психика всегда в движении, в колебаниях, в вибрациях, в волнах. Она всё равно что река, которая каждое мгновение уже другая. Её нельзя законсервировать и запереть в колбе с надписью: «Вечная любовь». А вы что хотите? Чтобы он пребывал вечно в вас влюблённым? Не получится. Ибо статика, тем более в такой щекотливой области, как человеческие отношения, явление противоестественное.
Абсолютный покой — состояние мало распространенное и применимо исключительно к элементарным частицам. Не говоря уже о том, что в состоянии этого самого абсолютного покоя частица эта несётся со скоростью света. А тут не частица, тут целый человек, и потому склонен к изменам, и к переменам.
Почему? а потому, что весь мир таков. Не в смысле — такой плохой, склонный к предательству и к измене, а потому, что весь мир этот пребывает в движении, мир — это постоянное изменение, это стремление познать новое, желание получить опыт.
И мой совет, милые дамы, помните об этом непостоянстве, пользуйтесь им, живите в нем, ибо не грех это, а закон нашей с вами вселенной. Если же закон этот будет нарушен, то есть, наступит так желаемое вами постоянство и неподвижность, то тогда всё, конец, вселенная рухнет, и я очень сомневаюсь, что под обломками этой самой вселенной вы сможете полноценно наслаждаться верностью своего блудного возлюбленного.
Кстати, всё вышесказанное, дамы, к вам также относится.
Проще надо быть, проще. Наслаждайся, бери даруемое тебе и живи в каждой минуте с напряженной радостью. Не создавай себе лишних проблем, не придумывай того, чего нет, и не ищи тобой же придуманного, чего найти невозможно и вовсе не нужно. Жизнь — вот она, передо тобой, щедрая, яркая, сытная… Чего же ты хочешь? Чего ждешь? Любви? А кто сказал тебе, что она есть? Бог? Бога никто не видел и не слышал ничего из сказанного им. Тогда чего же ты ищешь? Куда идешь?
Дорога, бесконечная исчезающая за горизонтом дорога из серого кирпича. Нет, я не ошиблась, это в сказках она из красного, а в жизни, (твоей жизни! заметь), она из серого. День за днём, шаг за шагом. Идёшь по ней, идёшь, зная, что останавливаться нельзя. Одинокий странник…
Помнишь? Так назвала тебя одна невежественная гадалка. И оказалась права. Одинокий странник — это ты. А кто виноват? Сама. Только сама. Отведи хоть на минуту взгляд от зовущего горизонта и сделай шаг в сторону, оглянись. Стоит лишь протянуть руку, и радость обрушится на тебя пьянящим потоком. Нет, не радость… Суррогат. Ну вот, опять ты за своё.
Все твои беды от тебя самой. Забудь и выброси из головы. Прошло это уже, прошло и прошлое не вернуть. Зачем звать, ждать, кричать? Он не услышит. И не вернется.
Никогда. Тебе понятен смысл этого слова? Нет? Тогда открой толковый словарь и прочти. Never. Jamais. Перевод не требуется.
Рассудок не обмануть, он прозрачен, как свежевымытое окно, и неумолим в своих логических умозаключениях, как хорошо отлаженная машина. Press any key, и результат на экране. И меняй не меняй составляющие, сумма всё равно выходит одна и так же — ноль. И никаких переменных за скобкой. Что же еще? Да ничего.
Ты всё понимаешь, соглашаешься послушно, киваешь головой, когда кто-то в очередной раз тычет тебя носом в очевидное, банальное до примитивизма. И ты искренна, ты никого не обманываешь, ибо действительно в это веришь. Ты ведь реалистка, чем недаром гордишься, и умеешь отделять сладкую розовую вату сновидений от жёсткой горбушки реальности. Иллюзии в прошлом. Чудес не бывает. Правильно? Правильно. Ты согласна? Да. Так в чём же дело?
Отойди же хоть на дюйм от серой ленты своего тротуара, в которую ты втиснула границы своей вселенной, и пустись в пляс с теми, кто давно раскусил всю прелесть беспорядочного хороводовождения на пестрящих цветами (или бутылками?) лугах. Да, да, давай попытайся, ещё шаг, шажок…
Ну же! Возьми протянутую руку. Ты ещё жива, молода, полна сил. Ещё есть время. Этот сердечный холод будет изгнан, он не вечен, как не может быть вечной зима. А вслед за ней всегда приходит весна… о как я жду её, весну!
Я устала от этого промозглого ветра, пронизывающего насквозь, хватающего за самое сердце, свившего там гнездо. Я хочу согреться. И рука, которой я касаюсь, такая тёплая, зовущая… Почему бы нет? А вдруг услышит? Поймёт? Как тот, потерянный… который слышал и понимал. Или лгал? И лгал тоже. А ты верила. Помнишь, как ты верила? Как очарованный чудесами наставника юный адепт.
А ещё что ты помнишь? Старого, худого, брошенного хозяевами пса… Ты смотрела на него и видела в нем себя, такую же брошенную, ненужную и недоумевающую… Почему так легко предают те, которых любишь? Пёс смотрел на тебя, и в его уже обесцвеченных старостью глазах плавал тот же вопрос, вечный, неразрешимый… А потом он брёл за тобой, с трудом переставляя старые больные лапы с кривыми шаркающими по асфальту когтями, и ты боялась оглянуться и встретиться с ним взглядом, будто ты и есть та самая, кто во всем виноват, кто тянет на себе груз всех предательств людских, начиная с самого первого. Бедняга, ведь он не понимал, что ты всего лишь его жалкое человекообразное подобие…
А если ещё раз? Попытаться? Прижаться щекой к ладони и тихо, жалобно лепетать о давно тревожащем, о чем-то нежном, щемящем. И я решаюсь. Я делаю шаг, схожу на изумруд травы, уже вовлечённая в новый танец сближения…
Первые шаги нам удаются, мы попадаем в ленивую волну неведомо откуда льющейся музыки. Мое волнение выплескивается в торопливых несвязных речах, нелепых, перегруженных деталями монологах, почти криках. Услышь меня! Услышь!
Мне так одиноко, так больно. Холодно. Я устала брести одна в этой бескрайней пустыне, мои ноги разбиты в кровь… Мне ведь много не надо. Немного тепла, чуть-чуть бальзама, чтобы залечить невидимые раны, несколько минут безмолвного диалога. И я верю, уже верю в желаемое. На меня нисходит покой. Я успокаиваюсь и позволяю ему подойти ближе. Возможно ли? Я останусь здесь и мне не придется возвращаться назад? Мой путь окончен?
Я согреюсь в лучах его нежности, обрету давно утраченную целостность, стану частью процветающего под солнцем бытия. И жизнь потечёт в меня и сквозь меня…
Но что это? Нет! Нет! Только не это! О чём это он? Инстинкты? Какие инстинкты? Не понимаю. Не хочу понимать. Я же поверила! Поверила… Моя рука обреченно соскальзывает с его плеча, и я замираю. Невидимый оркестр, фальшиво взвизгнув, смолкает. Я силюсь понять. Да что понимать… Старая песня. Знакомая до отвращения. Будь проще.
Проще! Наслаждайся. Дай волю древнему, первобытному, нагнетаемому кровью… Это жизнь, её неприкрашенная правда, и надо брать всё, что она дает. Его речь льётся усыпляюще мягко, убедительно и безапелляционно. Похоже, он сам верит в то, что говорит. Жизнь полна удовольствий, мимолетных ни к чему не обязывающих наслаждений, и в старости будет что вспомнить.
А что вспомнишь ты? Серые камни? Я продолжаю улыбаться, верная безжалостному кодексу вежливости, но сердце вновь застывает в ледяной корке. Оно почти не бьётся, изрезанное острыми ледяными краями. Я медленно отступаю назад, нащупывая уже вновь немеющими ступнями спасительную серую ленту. Пора и честь знать.
Кажется, я скрыла истину под вуалью каких-то расплывчатых обещаний и оправданий. Только стоило ли? В чём я виновата? И в чём оправдываюсь? В том, что мне, видите ли, нужна Любовь? Или в том, что не хочу быть предметом, подлежащим утилизации? Ах ты, глупая, наивная девочка, когда же ты наконец повзрослеешь? Любви нет, а есть всего лишь инстинкты, и человек это всего лишь животное, ибо произошел от обезьяны. Все проще простого! И забудь, пожалуйста, это невесть кем выдуманное богоподобие. Кто богоподобен? Человек? Этот самый обезьяний праправнучек?
Куда ты, безумная? Куда ты бежишь? Там, за горизонтом, ничего нет. Раны на ногах вновь открылись, и позади меня по камням тянется кровавый след. Но я не оглядываюсь и не останавливаюсь, я иду дальше, превозмогая боль и страх.
Иду туда, за горизонт, в размытую слезами вечность, в пустоту безвременья, в серую клубящуюся туманность, за которой вновь прозрачным рассветом встаёт негасимое солнце надежды.