Время текло как-то совсем незаметно, дни шли за днями, месяцы за месяцами. Наша жизнь продолжалась, пусть не совсем идеально, пусть с проблемами и заморочками, но все шло своим чередом.
Мы все так же таскали потеряшек из пустоты, у нас все еще было много проблем. То в одном, то в другом мире юных демиургов случались всякие катаклизмы, проблемы, взбесившиеся боги, взбесившиеся люди и нелюди… В одном из миров власть захватили вампиры, и нам пришлось решать этот вопрос, чтобы спасти от вымирания хотя бы остатки эльфов и гномов. В другом бесились люди, и уже оттуда приходилось спасать разных пострадальцев, в том числе и невинно убитых людей других национальностей. В третьем разумные представители животного мира уничтожали разумных представителей растительного мира — расы там довольно сильно отличались от привычных нам. Но что поделать, спасать пришлось еще и растительных эльфов, которых наши попросту окрестили зелеными. В клиниках врачам пришлось сильно поломать голову, как лечить того, кто по сути является деревом, и в конце концов к делу пришли садоводы… Все-таки выходили, пусть и совершенно нетрадиционными методами в духе закапывания в землю, замазывания ран киноварью и прививками от всяких растительных болячек и грибков.
Драконов нам немного привалило разномастных, не только высших, но и простых. Высших благополучно сплавлял золотой клан, решивший, что раз уж мы такие добренькие, то будем перевоспитывать всех им неугодных. С одной стороны, нам как бы обидно, что наш разноцветный клан используют в роли драконьей помойки и ссылки а-ля «Сибирь» для всех политически невыгодных золотых. С другой же стороны, лучше уж ссылка и жизнь у нас в покое, чем убийство в принципе неплохих ребят, виноватых только в своем происхождении и политической активности родителей. Да, некоторые из них были совершенно не подарочками, их приходилось перевоспитывать, порой жестко и даже жестоко. Но большинство вели себя нормально, диверсий не устраивали, работали в меру своих сил и старались помочь там, где их помощь необходима.
Пепельный клан потихоньку приходил в себя после всех потрясений. Пепельные драконы поубавили спесь, стали больше выходить в мир, так сказать, помогать с лечением самых разных разумных и не очень тварей и уже стали более-менее нормальными ребятами, пусть себе на уме.
Нефритовый клан пригласил нас снова помогать со сбором драгонцвета — в этом году снова будет цветение. И мы таки не против помочь. Сапфировый пока молча бойкотировал всякие мелочи, но в серьезных вопросах слушался. Остальные предпочитали стойкий нейтралитет или же дружеский нейтралитет, что нас вполне устраивало.
Межмировые паразиты попритихли, паразитов мирового древа шугали Шеврины вкупе с Гитваном. Сверхи тоже сидели тихо, но мне что-то это затишье кажется затишьем перед бурей. Что в головах многотысячелетних высших, знают только они сами. Студент изобретал всякие фичи и новые расы, наши ученые тоже не отставали, творили всякую… фигню, короче всякую полезную, но весьма экстремальную.
В Академии началась летняя сессия, по результатам которой часть студентов перейдет на следующий курс, а оставшиеся неудачники будут повторно изучать то, что не выучили. Шеврины прилезали домой в состоянии нестояния и почти месяц не беспокоили меня тренировками. Ну да не страшно, потом все бока отобьют. Остальные драконы держались, но тоже изрядно уставали. Шиэс еще как-то умудрялась готовить при такой нагрузке, хотя при таком количестве кухонь и продуктов могла не напрягаться. Да и пожрать можно было где угодно — даже в любом моем храме.
Кстати, про собственно храм. Я лежала мордой на столе и слушала проповеди одного новоиспеченного жреца-эльфа. Кажется, на Шаале, но это было не важно. Светлый или солнечный, с золотистыми волосами цвета спелой пшеницы, жрец вещал что-то о единстве, дружбе народов и взаимопомощи. Вещал складно — народ слушал, развесив уши. Я же лежала там, где было комфортнее всего. Иногда жрец подходил и походя почесывал мне голову, словно большой собаке. Это было отчасти даже приятно. К тому же энергетика у него была хорошая.
Я часто ночевала в храмах или где-то возле них. Там мне было легче сохранить себя, остатки своей личности. Моя память становилась все хуже и хуже, порой я забывала, как пользоваться теми или иными способностями, порой вспоминала какие-то ужасные картины прошлого, мелькающие, пугающие и тут же исчезающие в общем тумане беспамятства. Я знала, что это длительный процесс. Могут пройти годы до моего перерождения. Я знала, что мне все равно предстоит сильно измениться, что я уже никогда не буду такой, как прежде. И все же пыталась что-то делать в моменты просветления. В основном же спала где-то в теплом месте или зарывалась в ящике или саркофаге, чтобы меня не беспокоили.
Пару раз ходила к Ольчику править голову, но сверх решил, что все идет по плану. По какому именно, мне неизвестно. Оставалось только надеяться, что план не заведет меня в тартарары безумия, и я не стану опасной для своей семьи. Они там еще детей натащили, так что это весьма актуальная проблема. Вот и лежала я в храме на проповеди, слушала бубнеж жреца, рассказывающего о прелестях жизни в нашей реальности, и надеялась, что когда-нибудь смогу вкусить эти прелести на полную. Не буду себе выпрашивать кусочек, не буду заглядывать одним глазом и вспоминать раз в полгода, а стану жить так, как они. Надежда умирает последней…
Мне нравилась эта тихая атмосфера, приятная музыка, громкий, но весьма мелодичный голос жреца. Да и разве он один тут такой? Благодаря постоянным катаклизмам в разных мирах количество жреческой братии возросло в разы. Шеврин особо не заморачивался и всех собранных эльфов распихивал мне по храмам с толикой мстительности, чтобы мне жизнь медом не казалась. Да я сама не так давно притащила почти целый клан дроу, загибавшихся в своих подземельях на пару с гномами. Ничего, очухались все, не впервой. Вот вся эта братия и била поклоны. Зря, конечно, ну да ладно.
Жрец походя кинул в меня яблоко, взятое с алтаря, я поймала его щупом не глядя и втянула внутрь. Яблоко было большим, ярко-красным с желтым боком и сладким. Настоящее, натуральное, выращенное без всяких химических добавок. Да, надкушенное осой, ну да ладно, с кем не бывает. Надо было идти домой, посмотреть, что там за пополнение притащили Шеврины и не проще ли его куда-то сдыхать, пока на корабле не случился полный армагеддец. Но ничего, это подождет.
В последнее время оба дракона смерти постоянно тащили всяких спасенных, которые потом страстно желали присоединиться к семье, а точнее, уже к гарему Шевринов. Драконы по большей части гоняли их ссаными тряпками, но помогало это плохо. То эльфийку какую подберут, то драконью сдыхоть, то еще что… А потом это все счастье под дверью караулит, сладости тащит на подносе и гоняется за бедными драконами, что «добрым», что «злым», желая отблагодарить натурой. А судя по натуре, благодарить там особо нечем, такую немощь и убить можно одним пинком. Вот Шеврины и морозятся. А теперь еще и студенты будут из каждого угла выпрыгивать с просьбами пересдать зачет…
Второе яблоко впечаталось мне прямо в лоб. Удар вышел точным — не иначе как швырял кто-то из эльфийской братии — но не болезненным, что уже радовало. Я хотела было его убрать, но плазма впитала раньше. Ничего, съедим и такое подаяние, лишь бы не беспокоили.
— Простите, не рассчитала, — кокетливо прозвучало над ухом. Рядом со мной села тощенькая эльфийка из новеньких, одетая в простенькое серое в сиреневый цветочек платьице. Скорее всего, сумеречная, но особо присматриваться мне не хотелось. Хотелось просто спать.
— Не страшно, — буркнула я, закрывая глаза. Тонкие пальцы взялись чесать мне голову.
— Я тут недавно, — начала было эльфийка, но я смогла выдавить только совсем не божеское: «Угу». Спала я теперь часто, долго и много. Проще сказать, когда я не спала. И ничего поделать с этим не могла. Сила оставалась на месте, но я попросту забывала, что можно ею пользоваться. И все способности были при мне, но смысла чем-то пользоваться я не видела. Ничего не хотелось, только спать. И чем дольше я спала, тем меньше помнила и хотела. Тем сложнее мне было просыпаться и возвращаться к якобы нормальной жизни.
— Идем, Зариль, не беспокой богиню, — кто-то пробубнил над самым ухом. Эльфийка потянула меня за прядку волос, будто бы хотела оторвать кусочек на память, но все же ушла.
Я провалилась в сон: густой, крепкий, теплый и невероятно притягательный. Сон, в котором видела обрывки и кусочки своей прошлой жизни, своей нынешней жизни и представление о жизни будущей. Сон, который однажды может стать очень длинным, если не вечным. Я надеялась проснуться.
Примечания:
В общем, событий у них становится все меньше, жизнь как-то потихоньку налаживается, и писать фактически нечего. Поэтому я решила закончить конкретно эту работу — она и так разрослась до неимоверных размеров. А если же будет что-то интересное про этих героев, то сделаю новую историю, так будет проще и легче. Всем спасибо, кто дочитал до конца.
Следующий этап армагеддона произошел на Апельсинке. Казалось бы, весьма тихий и спокойный мир с минимумом людей, кучей гномов, демонов и эльфов разных мастей, а поди ж ты. Террористы взорвали сталелитейный завод. Понятное дело, что образовалась куча жертв, разруха и полный песец. И понятное дело, что спускать все на самотек никто не стал.
Первым делом прошлись по камерам вместе с искинами и патрульными. К сожалению, после взрыва мало что уцелело в округе завода, но кое-какие записи, сохраненные искинами остались. Нашелся человечек, занесший бомбу на завод, причем занес он ее вполне легально, под видом провоза каких-то запчастей в чемодане. Искины знали, что он несет электронику и алхимию, но тщательно не проверяли, поскольку на завод постоянно поставляли различные приборы. Ну и кроме того, жизнь на Апельсинке всегда была в разы спокойнее, чем на Приюте или Шаале. Там жило меньше прибывших граждан Федерации, больше различных потеряшек, перекос в расах был в сторону гномов, которые славились своим спокойствием и адекватностью в трезвом виде. Сама Апельсинка являлась кладезью металлов, что безмерно радовало гномов и прочих ее обитателей, особых проблем не доставляла ни вулканической активностью, но регулярными тайфунами или цунами. Поэтому за нею мы следили намного менее пристально, чем за другими мирами. Вот и проглядели опасность.
Увы, допросить с пристрастием парня, доставившего взрывчатку на завод, уже никто не смог. Через полчаса от начала поисков, его тело патрульные доставили в ближайший городской морг, где и не смогли идентифицировать как гражданина Апельсинки или любого другого мира Содружества. И так как запрос на выяснение личности ничего не дал, а видео с камер совпало с фото трупа, пришлось признать, что товарищ совсем не наш. Товарищ не прилетел ни на одном из кораблей, курсировавших по Содружеству и за его пределы, не проходил через стационарные порталы и не был доставлен ни одним из наших божеств. И тут вставал вопрос — откуда он взялся?
Как оказалось, защиту против несанкционированного проникновения в наши миры, которую я ставила еще пару лет назад, взломали товарищи, получившие в свое время технологии синериан. Помнится, мы тогда уничтожили людишек, научившихся открывать экраны, но, видать, не всех. Вот и вылезло оттуда, откуда меньше всего ждали.
Пока патологоанатом занялся вскрытием неизвестного трупа, на месте взрыва вовсю пахали некроманты во главе с Артуром. И судя по тому, как он смачно матерился, дело было плохо. Артура вызвали местные некроманты Апельсинки, и он не смог отказать им в помощи. Воскрешал, кого мог. Увы, беда местного народа была в том, что они и так уже умерли, большинство трудящихся на заводе были воскрешенными потеряшками из пустоты, поэтому восстановить их не удалось. Но тех, кого смог, Артур вернул к жизни. Им повезло, что умерли они во время взрыва быстро. Вот тех, которых убил не взрыв, а падающие балки, плиты потолка или оборудование, пришлось срочно развозить по клиникам для экстренного лечения. Впрочем, команда некромантов, как и команды медиков заслужили премию в большом размере и за своевременную реакцию, и за и переработку. И даже за человечность, как ни странно.
Поскольку приставать с расспросами к некроманту было гиблым делом, я решила заняться тем, что могло вполне неплохо получиться. А именно навести порядок в тихом болотце и найти остальных террористов. Я не верила в то, что погибший по неизвестной причине парень, заложивший бомбу, был одиночкой. Одиночке нет смысла запугивать нас, а террористический акт является как раз запугиванием, акцией устрашения, чтобы показать, что на их стороне сила и возможность нам вредить. Значит нам нужно показать, насколько мы способны предотвращать подобные методы устрашения.
Судя по раскопанному некромантами и судмедэкспертами на месте взрыва, бомба была алхимической. Я прошвырнулась по алхимикам Апельсинки поисковиком — кто мог изготовить подобную бомбу, учитывая ее незаконность, у кого хватило сил, ума и ингредиентов, а также безбашенности, чтобы пойти на преступление. Таковыми оказалось трое алхимиков. Один из них был почетным поставщиком для гномов взрывчатки, имел вполне стабильный доход и не занимался ничем противозаконным. Данный товарищ давно и плотно сотрудничал с гномами, имел стабильно высокий заработок, который тратил на жену и дочь, жил во вполне таком уютном доме и вряд ли стал бы заниматься махинациями со взрывчаткой.
А вот остальные два вполне могли что-то нахимичить. Старичок-боровичок и молодой горячий парень приторговывали приворотными-отворотными зельями, разными сомнительными ингредиентами, не гнушались сварганить яд или бомбочку на всякий пожарный. Увы, продавать взрывчатку право они имели, как и умели создавать ее буквально из мусора и собранных на поле травок. Старичка после изучения его скудной истории жизни на Апельсинке я отмела сразу — в столь почтенном возрасте он уже не хотел рисковать, взрывчатку делал только для пары кланов гномов, а привороты продавал исключительно из-за скверного характера и сугубо старческого чувства противодействия закону, мол, я жизнь прожил и лучше знаю, что вам надо, чем эти все законники-бумагомаратели. На, девка, лей в чай любимому и живи счастливо.
Молодого же пришлось выручать прямо во время вражеского налета на дом. В его небольшой древесный домик вломилась пятерка товарищей в камуфляже и масках и решила маленько навести беспорядки. Как ни странно, огнестрельного или лазерного оружия у них при себе не было, иначе алхимик не дожил бы до моего прихода. Вот биты были. Не знаю, хотели ли они его запугать или же убить, разговаривать я с ними не стала. Накинула на всех стазис и вызвала патруль, чтобы помогли отправить это счастье Артуру. Пусть тренируется со своими приятелями и учениками, мне не жалко.
Товарищи оказались весьма интересными — не совсем людьми. Скорее некими киборгами неизвестной нам модели. Среди них была и одна женщина, что в принципе, явление обычное, но никак не объяснявшее, какого черта им понадобилось на Апельсинке. И для чего нужно было все начинать именно с теракта, а не с попыток договориться или пообщаться. То ли товарищи знали, что мы на их условия категорически не согласимся, то ли даже не допустили мысли о попытке разобраться миром. Выглядели все как под копирку, будто кто-то их заклепал в аналоге ТЕХ-БИО: светлые сероватые волосы, светлая кожа, серые глаза и в целом невыразительные лица, которые так сразу и не запомнишь. Одеты все были в черные комбезы, похожие на военную форму, на лицах натянутые черные же маски с прорезями для глаз, рты оставались закрыты. Типичные силовики или ниндзя, хрен их разберешь.
Я осмотрела одежду товарищей — у дамы в нагрудном кармане оказалась пластинка из неизвестного материала, у одного из мужчин — что-то наподобие брелока для автомобиля, вот только включал и выключал этот брелок не машину, а электронику, судя по заглючившему слабенькому искину в доме алхимика. Сам хозяин дома жался к стенке и боязливо смотрел на неудачных нападавших. Когда прибыл патруль, он решил покаяться во всех грехах, но патрульные за этим отправили его ко мне, а поскольку мне некогда было с ним возиться, то я посоветовала ему пойти в храм и там уже изливать свои грехи. На самом деле мне не были интересны его мелкие делишки — все равно прямо-таки все нарушения закона преодолеть невозможно, так что пусть уж лучше варит приворотные зелья, чем тяжелые наркотики или какую-то еще смертельную дрянь. Но, похоже, алхимика проняло, поскольку из дому он выметнулся в чем был — в халате и тапках на босу ногу. На Апельсинке было тепло, как-никак ранняя осень.
Я подняла одного из нападавших и удивительно охнула — весил он намного больше, чем обыкновенный человек. И это еще больше подтверждало его нечеловеческую природу. Сканирование показало, что товарищ сделал себе утяжеленные металлические кости и добавил какую-то пакость во внутренности, что-то вроде гибкого защитного слоя. Короче говоря, стрелять в него из огнестрела бесполезно, равно как и из лука или арбалета, от шокера он только почешется, вряд ли на него подействует станнер и все подобное. Лучше уже разить сразу магией наповал, а то только царапины и будут. Патрульные упаковали всех стазисных красавцев и красавицу, и мы их отправили прямо в участок дожидаться прихода Артура и руководства. Вечер все же, люди отдыхают. А эти граждане в стазисе могут стоять целую вечность, ничего им не сделается.
А вот после этого я с группой патрульных развила бурную деятельность. Во-первых, по всем каналам пошла ориентировка на похожих людей, имеющих внутри металлические детали. Все искины и бионики при сканировании должны были сообщать, в ком еще найдены такие вот необычные улучшения. В наших мирах такого не делают, но поскольку у нас много гостей и торговцев из других миров, то искины все такие изменения могут списывать на кибернетизацию человеческого тела, на протезы и лечение различных травм. Но теперь внимание уже должно сосредоточиться на необычных металлических улучшениях тела. Во-вторых, все искины должны были немедленно сообщать о поломках камер, помехах, каких-либо неисправностях собственного оборудования и вообще всем, что хоть как-то похоже на электронный сбой. Не игнорировать, а сразу вызывать патрульных и техника, даже если просто муха в датчик залетела. Лучше перебдеть, как говорится. В-третьих, я оставила ребят пока на время до ожидания первых результатов и пошла залеплять дыры в собственном силовом поле. Теперь в нем экраны могли открывать только мы. Не синериане. Не люди. Не посторонние сущности. Только мы. По генетическому коду. А что еще делать, если обычные силовые поля эти товарищи будут взламывать? Остальные пусть приходят обычными способами — полет в космосе и таможня или же портал и тоже таможня. Все равно все порталы перенаправляются на специальные площадки на таможнях во избежание неприятностей. Неплохая придумка Шеврина, тогда еще цельного и единого. Теперь она могла сослужить нам хорошую службу.
В-четвертых, пришлось поднапрячься и создать три новые орбитальные станции, чтобы они вкупе с уже имеющимися полностью перекрыли весь обзор на Апельсинку и могли ее наблюдать со всех сторон одновременно. В-принципе, мы и так планировали добавлять станции, но то планировали потихоньку и не напряжно, а теперь пришлось экстренно. Ну ничего, сделала и сделала, боги уже с ними, лишь бы все работало. Персонал станций тоже набирали сугубо из биоников и магов, способных отследить любые изменения силовых полей, окружающего космического пространства и орбиты. Чтобы и мышь не проскочила. Все неидентифицированные корабли, не отвечающие на наши запросы, приказано было расстреливать на месте. Жестоко, но лучше так, чем упустить врага.
В-пятых, пришлось найти толковых программистов, организовать им круглосуточную доставку еды, воды и всего необходимого инструмента, дать слепки и копии того, что выудили из головы трупа сотоварища андрода и наказать изобрести вирусы и программы для этих ребят. Мы должны знать, с чем имеем дело и уметь противостоять этому. Если это кибернетизированные люди, то их можно и нужно взломать, чтобы они не вредили нам.
В-шестых, пришлось заказать у директора ТЕХ-БИО как можно больше боевых биоников, чтобы направить их на станции, в патрули и усилить охрану улиц и стратегических объектов.
Пока я за этим всем бегала, начали поступать первые звоночки. Первого киборга выловили в продуктовом магазине. Он попытался отключить камеры и то ли что-то спереть, то ли купить, в любом случае на алярм искина туда тут же телепортировался патруль, которые и повязал товарища, особо и не сопротивлявшегося. Возможно, потому, что среди патрульных было двое магов, которые могли сделать из киборга хорошо прожаренную котлету несмотря на весь металл в теле.
Второй возможный террорист попытался заселиться в одну из гостиниц Апельсинки, но увы, гражданства ни Апельсинки, ни любого другого мира Содружества у него не было. И пока милая девушка на ресепшене морочила ему голову, пытаясь задержать, искин тоже вызвал патруль. Этого пришлось уже помогать брать мне, поскольку он попытался захватить девушку в заложницы. У него не вышло, нам повезло, что успели вовремя. После этого случая я стала общаться с патрулями, чтобы точно знать, где и что происходит и появляться вовремя.
Еще двух непонятных девушек задержали на улице, когда искин доложил, что у совершенно здоровых женщин в телах металла хватит на небольшой кар. А вот основную массу товарищей нас удалось найти в ангаре за городом, с другой стороны от взорванного завода. Вот это была уже загвоздка, поскольку что они вытворяли в закрытом ангаре, узнать было совершенно невозможно — искина там не было, как и камер. Ангар арендовали еще месяц назад на подставное лицо, поэтому установить владельца мы не смогли. Придется поработать в этом направлении, чтобы искоренять чужаков. Теперь даже для мелкой аренды будут требовать весь пакет документов и проверять их владельца. А то мало ли. Хватит, уже так расслабились, что больше некуда. Теперь бегаем с жопой в мыле и пытаемся исправить ошибки.
К ангару я пошла с большой группой патрульных. Три десятка — это не шутки. Но и рисковать народом я не стала. Можно было, конечно, попросить пальнуть с орбиты по ангару да и дело с концом, но учитывая наличие в товарищах металла и неизвестных изменений тела, они могли и выжить после обстрела. На всякий случай я-то вызвала часть военного флота, пусть патрулируют окрестности, лишними не будут да и для устрашения подойдут. Но все рисковать мне не хотелось. Поэтому мы сели пока наблюдать за ангаром, в котором что-то подозрительно гудело, а я стала создавать в себе бактерии, питающиеся металлом. Собственно, наверняка именно металлы и привлекли столь странную расу на наши головы. Апельсинка имеет богатые залежи, копай — не хочу. Некоторые жилы выходят прямо на поверхность, некоторые нужно только немного раскопать. И этим ребятам как обычно ничего не стоило начать торговать и покупать эти самые металлы по божеским ценам — гномы сильно цены не завышали даже для чужих миров. Да и могли сразу изготавливать то, что нужно заказчику, что было в разы проще и дешевле, чем нанимать корабли-грузовозы для перевозки руды на другой конец галактики, например. И намного дешевле, чем платить магам за настолько большой и долго открытый портал, чтобы все это переправить. Но эти ребята как обычно пожелали все взять сами, без спроса. А это уже плохо. И мы такое не любим.
Создав бактерии в нужном количестве, я запустила их как можно ближе к ангару и накрыла его силовым куполом.
— Стрелять на поражение все, что попытается выйти за пределы купола, — приказала я. Патрульные вооружились расщепителями, так что должно подействовать даже на металлических товарищей. Ишь, киборгов привалило.
Бактерии подействовали довольно быстро. Сначала под куполом началось какое-то шевеление, ангар стал будто тоньше и прозрачнее. Позже он совсем истончился и завалился на части, будто покрытый ржавчиной. Похоже, у меня получилось, но именно так, как задумывала ли? Что, если бактерии не смогли преодолеть кожный покров киборгов?
Впрочем, зрелище, открывшееся нам вскорости благодаря освещению большими магическими светильниками, было ужасным. На месте ангара образовалась невозможная смесь живого и мертвого, эдакая каша из остатков металлических деталей, проводов и кусков плоти. Выглядело это очень отвратительно, но ничего не поделаешь. Я не хотела рисковать патрульными, отправляя их на верную смерть. Какими бы биониками они ни были, они мои люди. И я за них отвечаю в любом случае. Да, они знали, на что идут, становясь защитниками порядка, но наша задача не допускать лишних смертей, хватит, на заводе уже достаточно погибло народу. Спасибо Артуру, кое-кого удалось воскресить. Судя по последней сводке двадцать пять человек. А это уже немало для некроманта.
Патрульные вызвали судмедэкспертов — магов, некромантов и ученых, чтобы те осмотрели место происшествия. Я уничтожила остатки бактерий на всякий пожарный, чтобы они не сожрали все богатство Апельсинки и уже имеющуюся технику. Пока прибывший народ копошился и брал пробы из остатков киборгов, я смоталась прихватить еще одного товарища, попытавшегося было прорваться в космопорт. На кой черт, не знаю, но подозреваю, что открыть экран назад он не смог и решил обходиться своими силами. Подозреваю, что план был прост — захватить мелкий кораблик и свалить. Или захватить кораблик побольше и взорвать его, врезав в планету. В любом случае проблем не оберешься. А учитывая, что они могли творить с техникой, то захват удался бы в любом случае.
Изъяв у киборга кучу странных приборов, я потащила все честно отобранное добро к товарищам ученым и техникам, свалила это все на одном из экспериментальных заводов директору на стол и настоятельно попросила разобраться, что оно за хрень, как работает и как ему противодействовать. В средствах товарищи не ограничены, могут просить любые суммы и любые нужные приборы. Лишь бы сделали и сделали быстро. Нам второй теракт даром не нужен, а он был бы, если бы ребята на самом деле захотели захватить Апельсинку.
Пока суть да дело, маги с некромантами взяли пробы той херни, которая получилась на месте ангара и от греха подальше сожгли там все к чертовой матери. Получилось нефиговое такое кострище ночью, ну что поделать, иначе нельзя. Мало ли, что там могло уцелеть из чужих приборов и останков. Лучше перебдеть. Засадим потом какой-то порослью, как только пепел устоится.
Ночка выдалась веселой, что хоть стреляйся. Пришел Шеврин, узнавший об армагедеце, пообещал найти пидоров и устроить им хорошую жизнь. И поскольку удерживать дракона смерти никто не собирался, то он ушел по своим каналам узнать, что за такие киборги и какого, собственно, хрена они делали на Апельсинке. А злой он был потому, что Ольчик второй день лечил голову у своего деда Эрстена, так как найденные и собранные вместе демиурги-выпускники щедро поделились с ним своими воспоминаниями об обучении. После их рассказов нашему менталисту самому понадобилась помощь психолога. Вот Шеврин и психовал, переживая за возлюбленного. Ну да тем быстрее разберется с врагами. Нам чужого не надо, как говорится, нам бы свое отстоять.
Под утро на станции прибыли первые партии готовых к работе биоников. Извещения о чужих киборгах прекратились — то ли киборгов больше не осталось, то ли они стали в разы осторожнее. Снимать военное положение никто не стал, патрули усилились на всех планетах Содружества, но больше нигде никого подобного не нашли. Искины продолжали исправно нести службу, бионики сканировали все, что хоть немного казалось подозрительным, врачам наказали с большим вниманием отнестись к пациентам с различными металлическими вставками, в храмах велели сканировать всех вошедших — мало ли, вдруг спрячется в храме и потом наделает бед. Не хватало только осквернения. Я-то переживу, а вот другие боги могут и сорваться и натворить делов. Лучше сразу отлавливать таких товарищей на входе, чем потом получить взрыв.
В целом, это был еще один нам урок. И мы все должны были его усвоить. Если в мире все тихо сейчас, это не означает, что там будет тихо всегда. Поэтому лучше перебдеть, чем снова получить серьезные жертвы.
Завод с утра начали восстанавливать, правда, в сторонке от места происшествия, где до сих пор разбирали завалы и осматривали руины в поисках тел или выживших. Квартиру алхимика взялись отремонтировать. Какой бы он там ни был, а все же наш гражданин. Думаю, после такого происшествия парень навсегда завяжет с сомнительными делишками. Ну а я сама пошла обновлять силовые поля по всем мирам, стараясь успеть. Потому что ну а вдруг мы уже кого-то пропустили? Что-то недоглядели? Лучше потом сразу это выловить, чем оно ускользнет и напакостит.
За прошедшие полтора месяца у нас были сплошные проблемы с богами. Началось все с одного мира, откуда к нам пришли торговать светлые эльфы. Казалось бы, ерунда, но тамошние люди пленили маленькую богиню болезней, которая смогла возродить тамошний черный мор, унесший много жизней в прошлом и обещающий наделать еще больше бед в настоящем. Пришлось идти захватывать богиню, объяснять людям популярно, что боги — не игрушка, нести девочку, пребывающую в своих радужных фантазиях, в Совет демиургов и снова объяснять, что происходит. И черный мор в шарике им на стол положить, чтобы прониклись и отнеслись к ситуации со всей серьезностью. Уж не знаю, что они сделали с этой богиней, но не думаю, что оставили в живых. Шарик с мором после изучения уничтожили. Ничего приятного в этом всем лично для меня не было — шар казался настолько мерзким при прикосновении, что несла я его силовыми щупами, поскольку держать в руках такую гадость было попросту невыносимо. Впрочем, данная ситуация только помогла укрепить договор с эльфами. А уж как они поступят с людьми в своем мире, это их дело. Мы в это все не вмешивались.
Следующей была маленько поехавшая богиня, чьи жрецы оказались полностью подчинены и творили всякие бесчинства. В дело почему-то вмешались мои жрецы, которым и пришла эта картина. Дошло до того, что пришлось спасать и своих, и чужого жреца, благо тот оказался обычным нормальным парнем и даже относительно легко принял многогранность мира и наличие чужих, незнакомых божеств. Напился, правда, потом до свинского визга, но после отошел. В качестве пакости наш бог неудачи наградил их богиню такой неудачей, что там даже храмы покосились. Впрочем, нечего делать гадости и требовать жертвоприношения из живых разумных. Ела бы себе булочки с пирожками и жила бы счастливо.
Еще одним сумасшедшим божеством стал бог обжорства, принесший нам огромную толику хаоса в виде обглоданных и заживо сожранных потеряшек. Сам крышей поехал и последователи его со жрецами тоже. Поскольку умирали съеденные долго и очень ужасно, то души в пустоте выглядели просто кошмарно. Обглоданные, погрызенные, с оторванными конечностями, с объеденными животами и органами… В общем, прибавилось работы и нам, и хирургам на Приюте, которые после этого случая знатно матерились. Бога укокошил «злой» Шеврин, потом долго блевал, поскольку это была мерзость та еще. Мне же в качестве «награды» достался чужой жрец, обглоданный почти полностью. Жреца этого выхаживала я долго в пустоте, пока не залечила все. Не хотела, чтобы он в таком виде показывался своему богу. Его бога смерти, кстати, Шеврин и притащил откуда-то к нам. Уж не знаю, пострадал ли тот от бога обжорства, но от помощи не отказался. А уж когда получил себе живого и вполне здорового жреца, так и вовсе обрадовался. Больно уж связь у этих двоих была крепкой, так что за них оставалось только радоваться и желать им дальнейшей спокойной жизни.
Еще был случай наоборот — с пленением бога людьми. Обычный, не слишком мощный бог, по-моему, войны, точно уже не помню, у меня все эти божества слились в одно лицо. Ну так вот, люди этого мира оборзели настолько, что пленили его, посадили на цепь и оставили в королевском дворце в качестве развлечения. В общем, пришлось собрать в его башне, почти закопанной под землей, несколько артефактов, отдать богу и освободить его таким образом. Потом же пришлось ставить щиты над его божеской башкой, поскольку от счастья и ненависти к людям одновременно он разрушил замок, в котором и находился. А потом еще неделю я его откармливала и капала энергетической капельницей, чтоб он не загнулся после таких приключений. Ничего, выходился и теперь потихоньку приходил в себя.
Последним был уже демиург, у которого тоже люди оборзели в край и научились пленять и убивать богов. Его беда в том, что парня банально не научили создавать нормальных богов, вот он и брал количеством, надеясь, что оно пересилит качество. Увы, не пересилило. Демиург насоздавал кучу божеств разного толка, но слабеньких, которых более-менее продвинутый маг убьет без проблем. Вот и получил себе полный ахтунг в виде зажравшихся людишек. Других рас он по какой-то причине тоже не создал, потому в мире творилась сплошная вакханалия. Вот и пришел бедняга на «Звезду души» с горя в надежде на помощь. И получил помощь — капсулы с вирусами разного характера от Шеврина, Шеата и меня, разработку Зеры, которую мы посоветовали на всякий случай не открывать, и труды Теаша, создавшего средство для усиления богов. Вот и пригодилась разработка. Демиургу пообещали выделить нормальных людей и нелюдей, да и сам он вполне мог создать что-то путное, а боги порезвятся на своих мучителях, ведь после усиления они наконец-то смогут дать отпор.
Глядя на юного демиурга, Шеврин предложил найти бывших выпускников старой академии демиургов и доучить их на факультативе в нашей Академии, раз уж их не смогли научить нормально даже богов создавать. А поскольку если Шеврин что-то решил, то он все равно это сделает, то спорить с ним никто не стал. Беда в том, что часть последних выпускников уже куда-то пропала. Часть удалось найти и уболтать доучиться у нас — ну не дело, когда демиург неграмотный, ладно бы там человечек какой был, а то ж целый создатель миров и систем. А вот пропавшую часть стали искать. Неизвестно, куда они запропали, но вряд ли с ними случилось что-то хорошее. Опять пошли данные в Совет демиургов, мол, у вас народ пропадает.
Честно говоря, я могу понять Совет и Сина — всего не охватишь. Но и упускать пропажу молодняка тоже не дело. Если бы пропадали богатенькие ребята, то за ними бы отправили кого-то на поиски, но так как пропадали бедняки, у некоторых даже полноценных миров не было, то их никто искать не стал. И пока Шеврин не устроил армагедец, никто даже не шелохнулся. Меня такая политика не устраивает, но свою же голову демиургам не прилепишь. Вот реально политика пофигизма — дети пропадают? Пофигу. Молодняк гибнет? Пофигу. Драконы исчезают? Да вообще плевать. Сверхов не хватает, молодняк отдают паразитам? Да похрен, и так хорошо живем. А потом все такие — а откуда это у нас столько паразитов расплодилось, а? Действительно, с чего бы это? Уж не потому, что вы забили болт на своих детей?
Ладно, с драконами тоже весело — то там, то сям приходится подбирать молодняк, лишившийся родителей. Ну это понятно — не понравилось что-то в клане, дверью хлоп — и свободны, отшельники, отступники. И случись что, уже ни клан, ни кто бы то ни было не поможет. А нам потом сирот воспитывай. Вон Шеврин еще одну мелочь драконью припер в дом, дракона смерти мелкого. Пришлось попобегать с бумажками, чтобы взять к нам эту сироту без роду-племени, поскольку глава клана драконов смерти сказал, что это не их ребенок. А раз не их ребенок, значит родители уже померли, не бросили бы они свою кровинку на произвол судьбы. Вот так и живем.
Сон был тяжелый и какой-то мутный. После пробуждения я вертела в памяти какие-то обрывки и ошметки, с трудом вспоминая то, что увидела. Какие-то ребята пытались спасти кого-то, стараясь определить что-то ядовитое с помощью неких грибов, которые якобы впитывают токсины и меняют цвет. Выглядело это бредово, если бы в голове постоянно не вертелись мысли о каких-то темных эльфах, которым срочно нужна была помощь. И раз уж я никак не смогла помочь во сне, то хотя бы могла попытаться сделать что-то в реальности.
Я вышла проветриться в коридор, чтобы не разбудить спящую Шиэс и оставшегося досыпать Лэта. Им обоим нужно было идти в Академию преподавать ко второй паре, так что драконы могли еще немного поваляться в свое удовольствие. А вот все остальные уже сбежали. И оба Шеврина, закончившие наводить порядки у эсперов и прочих граждан и теперь взявшиеся разбираться с паразитами; и Шеат, и Ольт, и даже Твэла куда-то прихватили. Припахали демона к работенке… ну ничего, ему полезно. Будет отвлекаться от дерьмовости жизни. Шор, судя по бульканью разлитой воды и тихому мату, пытался затопить корабль, плескаясь в ванной. Зато сам, помощи не просил. Ну что ж.
Я прислонилась к стене, бормоча поисковику параметры в духе: «Где только что произошла катастрофа у темных эльфов?». И поисковик немедленно отозвался, забросив меня куда-то в подземелье. С первого взгляда стало ясно, что тут неладно абсолютно все. В воздухе витал ядреный кислотно-зеленый туман, распространяя свои ядовитые щупальца по всем проходам и залам города темных эльфов. Я тут же натянула на себя скафандр, не зная, с чем именно столкнулась и не заразна ли эта дрянь. Жизнь приучила беречь себя и беречь всех остальных от себя в таких случаях.
Первый пострадавший нашелся на полу этого же коридора. Был он, судя по перехваченному обеими руками мечу, воином, вот только меч никак не мог спасти от яда, разлитого в воздухе. Я проверила пульс, натянула парню на лицо кислородную маску, чтобы он больше не травился и на всякий случай воспользовалась порталом. Портал выгодно отличался от экрана тем, что через него не проходил воздух туда-сюда, как это происходило с экранами — фактически прямыми дырами в пространстве и записывающими устройствами «все в одном».
Отделение для облученных радиацией годилось для нынешней ситуации как раз из-за соблюдения техники безопасности и заранее экипированных сотрудников. Они знали, что в любое время суток мы можем припереть что-то эдакое, поэтому всегда имелось несколько дежурных, упакованных в полную защиту.
— Ребята, тут дроу с каким-то токсическим поражением. Скорее всего их будет много, поэтому готовьте каталки, — я передала пораженного парня в белы рученьки одетых в защитные костюмы биоников и вернулась обратно.
Дроу и правда было много. Я подбирала всех, у кого еще был пульс и кто пытался дышать, обдавала первичным исцелением, натягивала на них кислородные маски и отправляла в портал прямиком на подставленные каталки. Работа закипела. С этой стороны я собирала пострадавших, с той стороны на Приюте в клинике пошел полный движ.
В основном у эльфов оказались поражены легкие, горло и кровь. То, чем они дышали, отравляло их тела и приводило к весьма быстрой смерти, поэтому я не разменивалась на исцеление поштучно, а просто собирала их, снабжала кислородом и отправляла в клинику, где и персонала больше, и больше технических возможностей понять, что это такое и как его лечить.
То, что это какой-то газ, я понимала, но какой именно — определить не могла. Он слоился, плавал, как туман, норовил распространиться как можно дальше, светился и сбивал с толку. Да и необходимость тут и там подбирать эльфов изрядно сбивала с настроя и анализа. Самое интересное, что дети переживали отравление гораздо легче, хотя по идее должны страдать сильнее, так как у детей меньший объем легких и более быстрый обмен веществ. Но то по идее, а это реальность.
— Ребята, определите, не связывается ли этот токсин с половыми гормонами или с адреналином, — я протянула в портал троих напуганных эльфят — двух девочек и одного парня. — Дети страдают меньше, но все равно страдают.
От частых переходов и открывания-закрывания порталов у меня самой рябило в глазах. Я шла и шла по коридорам, проходам, подземным домам, доставала тех, кого могла достать и спасти. Некоторые уже были мертвы к моему приходу, некоторые держались. Мужчины и женщины умирали почти в одинаковом количестве, дети в основном были живы, но сильно отравлены. Старых эльфов я не находила. То ли они тут были короткоживущими, то ли старики умерли в первую очередь в эпицентре катастрофы. К тому же, проклятый туман все сгущался и сгущался, становился все ядренее, поэтому мне приходилось ходить ориентируясь уже даже не зрением, а разными спектрами, способными пробить туман и различить хоть какое-то подобие жизни. Пару раз я натыкалась на каких-то издыхающих ящеров, которые тоже виднелись в измененном спектре зрения, но ящеры меня не интересовали. Создать ящеров не проблема, были бы живы эльфы.
Когда я наконец дошла до центрального храма в этом подземном городе, то казалось, будто туман можно нарезать ножом. Он был густой, почти осязаемый, оседал на скафандре странными зелеными разводами и старался забить мне обзорное стекло, словно бы надеялся, что я останусь здесь. Вот только я могла видеть и сквозь мутное стекло без проблем. Я поднялась по невысоким ступеням внутрь храма и пораженно замерла. В густых клубах тумана было нечетко видно стоящий на алтаре небольшой кувшин, формой похожий на винный, какие изготавливают эльфы в наших мирах. А из кувшина пульсируя вырывались сгустки тумана.
— Фонтан-кувшин… кто-то выпустил джинна из бутылки, — пробормотала я и случайно наступила на что-то, при ближайшем рассмотрении оказавшееся телом эльфийки. Судя по всему, жрицы, а то кто еще будет в храме заниматься химическими опытами. Дозанимались…
Тел было ровно двенадцать. Если судить по тому, как они попадали на месте, то женщины умерли почти мгновенно, а стояли перед этим вокруг алтаря каждая строго на своем месте. Я обошла алтарь с кувшином, ломая голову над тем, чем бы его заткнуть. Увы, вылетевшая пробка, найденная на полу, оказалась существенно деформирована и никак не могла прекратить излияние тумана. Пришлось создавать вокруг кувшина плотный силовой купол. Такой купол выдержал взрыв вулкана, должен выдержать и какой-то газ. Хрен его знает, чем они тут занимались, что пытались сделать и чего добивались. Вряд ли они хотели совершить массовый суицид посредством вдыхания какого-то говнища…
Купол помог, но лишь частично. Он сдерживал выбрасываемый кувшином газ, но тот, который уже разнесся по всем туннелям, оставался на месте. А еще его должно было тянуть в вентиляцию. Чем-то они ж тут дышали. Идея выветрить наружу всю эту гадость отпала сразу — еще неизвестно сколько народу сдохнет на поверхности от него. А значит, газ следовало оставить тут.
Я вышла из храма и направилась искать дальше. Кто-то же должен еще выжить, город был большим, ветвистым, с множеством туннелей и ответвлений, с тупиковыми улицами и переулочками, с нагромождением входов в дома, выбитые прямо внутри скалы. И где-то кто-то да находился. Увы, спасти удалось не всех — большинство народа в центре города, откуда и пошла эта пакость уже были мертвыми и, судя по остывшим телам, давно. Как и жрицы в храме. Многие лежали, скрутившись в комок, некоторые пытались закрыть лица тряпками, кусками одежды или чем-то еще. Кто-то что-то колдовал, судя по обугленным стенам. Увы, понять, колдовали прямо сейчас или черте когда, я не могла, поэтому оставалось лишь строить догадки о том, что здесь произошло.
В дальних коридорах нашлось еще несколько беглых подростков, пытающихся соорудить что-то вроде простейшей химзащиты — тряпки на лицах, все тело в закрытой плотной одежде и плотная же обувь. Не знаю, насколько это их спасло, но то, что они были живы, уже радовало. Я надеялась, что газ не поражает кожу и слизистые, поскольку иначе здесь будет еще сложнее.
Перебросив подростков в портал, я задумалась о том, как бы понять, что оно за газ. Да, перед глазами тут же выскочила нужная формула, вот только понять ее я как раз и не могла. Я не химик. И вообще никто. У меня нет даже базовых знаний первоклассника-демиурга. При всем моем желании я вообще ничего не смогу выучить и запомнить. Поэтому приходилось выкручиваться с помощью тех, у кого мозги были в полном порядке. Я написала иллюзией формулу газа и сфотографировала ее, чтобы передать с очередным выжившим эльфенком ученым. Вот они там академии и институты заканчивали, пусть ломают голову над формулой, а я пас. Тупое плазменное дерьмо, и еще неизвестно сколько буду в этом состоянии. А потом… потом нужно будет попросить Зеру сделать мне что-то вроде склерозника, препарата, вызывающего качественную амнезию касательно прошлого и именно для плазмы. Я не хочу помнить… некоторые вещи из своего прошлого. Пока действует мой блокиратор, но как только закончится мой срок, блокировка спадет. И есть огромный шанс на то, что я просто сойду с ума от своих дерьмовых воспоминаний. А я не хочу причинять еще больше проблем, чем уже создала. Пусть я буду чистым листом бумаги, пусть стану кем-то другим. Пусть это буду уже даже не совсем я, лишь бы не поубивать кого-то из семьи и не натворить множества бед.
Когда я нашла еще одну девчонку-подростка, забравшуюся почти под самый потолок к воздуховоду, и пыталась ее оттуда аккуратно достать, в подземелья завалился Шеат. Дракон тут же закашлялся, и я едва успела заорать: «Не дыши!» и сделать ему скафандр.
— Что это за дрянь? — хрипло выдохнул серебряный, разглядывая спущенную вниз девочку с кислородной маской на лице.
— Хрен его знает. Вот формула. Если ты шаришь, то думай, если нет, то помогай собирать выживших, — я воспроизвела иллюзией то, что видела совсем недавно перед собой и вдруг задумалась. Формула слегка отличалась от той, которую я дала ученым. И это заставило меня напрячь отсутствующие извилины. — Черт, он меняется!
— Кто? — дракон уже открывал портал для девочки.
— Газ этот сраный, — я показала ему первую формулу, понимая, что ни черта не понимаю. — Он вступает в реакцию с чем-то. Возможно, с камнем, возможно, с типичными газами подземелий, метаном, например. Я не гребу, что это, но это мне не нравится.
Мы шли дальше и дальше, обследуя коридоры. Разделяться было плохой идеей, к тому же, Шеат вдохнул газ, и мне это категорически не нравилось, поэтому я решила оставить его под присмотром. На всякий случай. Хоть дракон и заверял, что он в полном порядке и ни капельки не собирается помирать и вообще стойкий к ядам, меня это не проняло. Я прекрасно знала, что очень даже стойкие к ядам драконы тоже могут пострадать. Так что лучше перебдеть.
Еще парочку детишек мы подобрали у очередных воздуховодов. Похоже, пока взрослые выясняли отношения, малышня разбежалась кто куда, и не просто так, а додумавшись добраться до доступного воздуха. Частично это им помогло — отравление у детей и подростков явно было слабее, чем у взрослых. По крайней мере, я не нашла ни одного мертвого ребенка, хотя не могу сказать, что обследовала весь город. Подземелья были огромны, просто невероятно огромны. Скорее всего, в давние времена тут жили тысячи эльфов. Теперь же их количество изрядно поубавилось, а сейчас так вообще остались выжившие единицы. И еще неизвестно сколько народу умрет в клиниках, поскольку мы не знали, от чего их лечить и как убрать газ из тел. Думаю, их просто чистили, ставили капельницы, переливали кровь и заливали физраствором, чтобы вымыть из крови отраву. А вот найти к неизвестному яду антидот будет весьма проблематично.
Я создала пробирку и набрала в нее немного газа. Отнесу Зере, она умная, пусть разбирается. Запись всего происходящего у нас есть, если местные боги или демиурги возмутятся нашим произволом, то пусть объяснят, какого черта тут творится. И почему вообще в руки весьма недалеких жриц попало довольно токсичное вещество. Или же им кто-то его подкинул, чтобы устроить массовую гибель эльфов?
— Кстати, ты заметил, что тут вообще нет паучьей тематики? — спросила я у Шеата, когда мы углубились в очередной коридор-квартал с множеством проходов в дома и местные лавки. Нескольким мертвым телам мы уже ничем помочь не могли, а вот найти кого-то живого вполне.
— Да. Они молились кому-то другому. Что было нарисовано на храме?
Я наморщила лоб. Честно говоря, на рисунки на храме я вообще не обращала внимания, поскольку была занята поиском пострадавших.
— Не помню.
В этот момент раздался далекий гул, словно бы что-то взорвалось где-то глубоко под землей. Под ногами задрожал пол, сверху посыпались мелкие камешки и комки грунта.
— Газ? — неуверенно пробормотала я.
— Добрался до какой-то руды или выброса метана, — предположил Шеат. — Вступил в реакцию, и там все бабахнуло.
— Проклятье, давай резче. Ты себя нормально чувствуешь?
Дракон кивнул, и я пошла быстрее, уже не стесняясь выбивать двери ногой и выглядывать наверх в поисках малышни.
Мысль о том, что мы можем взлететь на воздух тут же разбивалась о мысль о том, что мы вообще-то под землей. Под тысячами тонн камня и породы, которые свалятся нам на головы, если этот проклятый газ взорвется прямо здесь и сейчас. А судя по подрагивающему полу, реакция все еще шла, где-то происходили микровзрывы, что-то менялось и передвигалось под землей. И мне это не нравилось категорически. Лишние шиты на мне и драконе появились сами собой. Ничего, береженых боги берегут.
Увы, найти еще выживших не удавалось. Туман перебивал видимость, из ярко-зеленого став темно-зеленым, слишком густым и липким. Он забивал стекла в шлемах, облеплял скафандры, мешал разбирать, куда мы двигаемся и не ходим ли по кругу. Мне иногда казалось, что это проклятый газ — порождение хаоса, больно уж слишком все гладко у них тут все прошло. Может, подкинул кто из богов опасную игрушку и вот, пожалуйста. Ну не придурки ли?
Последние две ярко-красные точки — живые теплые тела — показались будто бы из ниоткуда. Когда мы приблизились, пол под ногами содрогнулся, послышался какой-то странный низкий гул. Я оглянулась на недовольного дракона. Увидеть его лицо за залепленным зеленым туманом шлемом было невозможно, но я прекрасно чувствовала, что Шеат недоволен, а еще сомневается в успешности мероприятия.
Я подхватила под руки двух мальчишек, слишком юных и слишком напуганных, чтобы соображать хоть что-то. И едва успела напялить на них маски с кислородом, как гул стал нарастать.
— Валим! — на открытие портала времени уже не осталось, поэтому я быстро поставила экран.
Мы вывалились в приемнике радиационного отделения в городе-клинике на Приюте. Вокруг столпились одетые в такие же скафандры бионики и эльфы. Людей сюда редко пускали, осознавая риски поражения лучевой болезнью. Помимо народа в белых скафандрах радиационной защиты вокруг появился народ в зеленых скафандрах био- и химзащиты. Детей быстро забрали, упаковали на каталки и отправили в палаты. А нас радостно залили каким-то едким веществом, больше похожим на смесь мыльной пены и хлорки. Когда это лилось по скафандрам, то еще полбеды, но когда я уничтожила скафандры, а нас снова выполоскали дезинфектантом, мне показалось, что я поела хлорки. И ведь даже не скажешь ничего — сама правила придумала, самой их и соблюдать. Хорошо хоть не напилась дезинфектанта, у плазмы хватило ума не пробовать на зуб эту гадость.
— Он вдохнул этого газа, — пояснила я, ткнув пальцев в Шеата.
— Со мной все в порядке, — отмахнулся дракон, но парочка биоников вежливо подхватила его под белы рученьки. Ибо нефиг за мной таскаться. Я благодарна ему за помощь, но мог бы для начала просто посмотреть, где я и во что одета.
Поскольку меня вымыли и выполоскали так, что кожа скрипела, то мне разрешили выйти из приемника для записи всего происходящего на кристаллы и для попытки выяснить, в каком мире происходила эта дрянь. Надо сразу сказать демиургам в Совете и сверхам… Сверхам пока было не до того, но если долбанет там, где не ждали, мы же будем виноваты в том, что не предупредили. Так что копии кристаллов пошли по всем инстанциям. Оставалось только взять координаты мира у Шеата и можно было спокойно идти заниматься эльфами. Вычищать, лечить и пытаться понять, что именно у них произошло. Занятие на ближайшие сутки, если не больше…
На этот раз помощь понадобилась Гитвану. Вообще, я поражаюсь порой бестолковости сверхов. Не то, чтобы даже бестолковости, а скорее безалаберности. Но по порядку. Наш товарищ японец взял и пошел проверить мировое древо на предмет паразитов. Не тех паразитов, которые медузы и сверхи-разрушители, а других, которые больше похожи на насекомых. На древе же сидят. В общем, я в этом всем понимаю не больше, чем инфузория туфелька в ядерном реакторе. Я даже само древо представляю с огромным скрипом, куда уж мне. Но для примера могу показать парочку жуков-инопланетян из фильмов, наверняка там что-то похожее, но в разы побольше и пострашнее.
Шеврин туда не дошел, куда дошел Гитван. Это его и спасло, поскольку пятерка товарищей паразитов выкушала Гитвана до дна с его-то гигантским резервом. Несмотря на это, Гитван нашел в себе силы и возможности их уничтожить. Не знаю, сколько там всего паразитов, но похоже, основных он убил. Нашему синерианину повезло, что он приютил у себя девчонку-эспера в качестве ученицы или воспитанницы, которая его оттуда и вытащила. К их счастью больше паразитов им на пути не попалось, что обоих и спасло. Донести она его до Совета донесла, а после свалилась от перенапряжения и потери сил. Сам Гитван ничего внятно уже объяснить не смог, кристаллы записи сверхи забрали, что-то там дали поесть и забили, занявшись своими делами. Так что я пришла на все готовое.
Гитвана я нашла лежащим на своем родимом диване в том самом зале Совета. Советники же перебирали столько бумажек, сколько я у них еще ни разу не видела. Похоже, жалуются не только на меня, иначе тут в разы меньше переводили бы бумаги и больше занимались делом… Закутанный в кимоно японец выглядел неважно — кожа посерела, глаза запали, сам он пребывал в обмороке или серьезной отключке. А еще я видела сквозь его образ лысоватую серо-зеленую черепушку. То ли это у меня уже в глазах начало двоиться, то ли у Гитвана спала защита, и я смогла увидеть его «почти истинный» облик. Почти потому, что в абсолютно истинном облике что я, что он — всего лишь лужи разноцветной слизи.
Я подхватила Гитвана на руки и пораженно охнула — весил на вид худощавый мужчина неприлично много. Почти как Шеат, когда тот терял контроль над весом во сне или при каком-то сильном увлечении. Но бросать нашего японца было бы кощунством. Он для нас сделал очень многое, нужно отплатить добром за добро. Нести его пришлось медленно, опасаясь уронить и причинить еще больше проблем. Хватит с него такого капитального истощения. Нормальные синериане всегда идут к воде. И у Гитвана вода где-то должна быть, это непреложная истина.
Увы, войти в его комнату, а точнее, целые покои, выделенные ему в здании Совета, оказалось не так просто. На двери ярко светилась охранка, не пропускающая посторонних. И судя по тому, что никто из нас никогда здесь не был, а сам Гитван в гости не приглашал, мы тут были нежеланными гостями. Но не колдовать же ванну посреди зала Совета на радость местным извращенцам? Я попыталась перехватить руку Гитвана и приложить к двери — обычно охранка реагирует на ауру и отпечатки пальцев хозяина, если они у него есть, но для этого пришлось бы его поставить. Увы, сам Гитван пребывал в почти-почти жидком состоянии и поддерживал форму тела лишь с помощью чертовой матери и силы духа, а поэтому я побоялась, что он попросту растечется, стоит мне его попытаться поставить вертикально. И тогда фиг я открою эту дверь. Так что я аккуратно приложила к двери его голову, надеясь, что это поможет.
И таки сработало. Охранка нас пропустила внутрь, я быстро прошла в ванную, ведомая скорее инстинктом поиска воды, чем знаниями о том, где она на самом деле находится. Планировка тут была несколько непривычной — ванная почему-то оказалась в самом конце из трех комнат. Учитывая, что в других комнатах могли быть входы в соседние помещения или вообще выход наружу, то разобраться тут оказалось сложновато.
Собственно, на ванну и воду Гитван не поскупился. Я увидела что-то наподобие маленького бассейна, заполненного водой почти до краев. Наверняка он знал, что будет истощен, но не подозревал, до какой степени. Я попыталась расстегнуть на японце это несчастное кимоно и поняла, что затея бессмысленна и бесполезна. Понять, где какие веревочки, завязочки и узелки за что отвечают было решительно невозможно. Поэтому мне ничего не оставалось, как сгрузить Гитвана в ванну одетым и пойти посмотреть, что тут еще есть интересного. Все равно он плазменный, воду впитает сколько ему там нужно и разберется. На всякий случай я ему на лоб еще сгрузила кусочек торта — чем сытнее пища, тем быстрее восстановится потерянный резерв. Вот только впитывал он его так медленно, словно бы не был осушен до самого донышка. И это меня изрядно насторожило. Поэтому я принесла ему кристалл жизненной энергии, взятый из храма на Шаале. На кой черт жрецам эти кристаллы, я без понятия, наверняка с их помощью они лечат или еще что делают, но сейчас он нужен нам. Кристалл получился большим, размером с драконье яйцо. Я положила его на грудь Гитвану, оставив подпитывать бренное тело. Иначе наполнить такой резерв казалось решительно невозможно.
Решив дать Гитвану немного времени на восстановление, я вышла в соседнюю комнату и обнаружила там ту самую девчонку — его ученицу. С виду она казалась совершенно обыкновенным подростком с криво обрезанными волосами и одетая в халат, похожий на кимоно, но им не являющийся. То ли какая-то разновидность, то ли настоящее кимоно она просто не осилила. Впрочем, Гитван принес сверхам не только моду на регулярные чаепития, но еще и на одежду, так что увидеть сверха в кимоно или похожих одеждах теперь можно не только в Совете, но и за его пределами.
Никаких видимых повреждений я на девочке не нашла, да и в целом она казалась здоровой, только истощенной. Да, уж сходить к мировому древу человеку и остаться в живых… это казалось чудом. Потому я просто долила ей энергии, благо ее у меня было в достатке. Мне ж ее тратить некуда, то ем, то сплю, то таскаюсь по стройкам и зоопаркам… это так, капля в море… Щеки девочки порозовели, она задышала ровнее и, похоже, просто заснула обычным здоровым сном. Я переложила ее на кровать и укрыла тонким одеялом — ничего другого найти не смогла.
Вообще, Гитван придерживался минималистичного и даже аскетичного стиля в своем доме, поэтому мебели у него оказалось мало, вещей и одежды тоже. Никаких тебе шкафов, забитых барахлом, и всего такого. С одной стороны, это удобно и создает дополнительный простор в помещении, но в случае, когда тебе что-то нужно найти, то это гиблое дело. Я подозревала, что все барахлишко он может прятать в стенных шкафах, но открыть ничего не смогла, поэтому решила, что потом сами разберутся. Очухаются, отоспятся и разберутся, чай не маленькие.
Вот только когда я вернулась в ванную, Гитван все еще был без сознания, хотя и тортик впитал, и воды втянул довольно много. Я открыла кран, доливая ему теплую воду, и задумалась над тем, а какого собственно хрена достаточно сильный синерианин не приходит в себя даже в воде?
Сканирование ничего толком не дало — плазма и плазма, жиденькая от огромного количества выпитой воды. Я даже подняла руку Гитвана и побутлыхала ею — пальцы потеряли форму, и стоило их опустить вниз, как стали утолщаться и переливаться, будто бы плазма в них просто стекала из руки без всякого цикличного движения. На указательном пальце блеснуло колечко, средненькое и похожее на обручальное. Я уже захотела порадоваться за Гитвана, нашедшего себе хоть какую-то пару, но увы. Кольцо оказалось всего лишь артефактом связи с ученицей. Ну хоть что-то.
Оставив в покое его руку, я решила взглянуть на ауру. Знать бы еще, что для Гитвана норма, а что патология, было бы вообще круто. Но приходилось брать то, что есть. С горем пополам и с тихими матюгами удалось понять, что самого Гитвана частично защищают амулеты, но все же полной защиты от паразитических сущностей они ему не дали. И мне придется как-то этих сущностей изымать с его бренного тела и ауры.
Я помнила, как Шеат выгрызал подобного паразита из меня. Но что грызть у Гитвана, понятия не имела. Не ауру же над животом кусать в самом деле. А ведь именно там, поближе к кристаллу, собралось шесть оранжевых комков, больше всего подходящих на роль паразитов. Все остальное было зеленое, темно-зеленое и серое. Практически такое, какого цвета и был его второй облик. Хотя попробуй тут разобраться, что истина, а что иллюзия от амулетов. Вряд ли Гитван, обитая среди сверхов, не скрывал свою настоящую ауру. Ну что ж…
Возможно, кто-то еще помнит дурацкую игрушку йо-йо? Ну, такой мячик на веревочке, который положено кидать и дергать? А еще таким мячиком можно здорово разбить окно, если сделать веревочку длинной, а мячик соорудить самому из бумаги и скотча или для особо продвинутых умельцев — из мешочка ткани, набитого ненужными тряпочками и кусочками пластилина для утяжеления. Ну так вот, мне предстояло сделать из своей руки такое йо-йо и собрать этих гадов на себя.
Я наполнила плазмой указательный палец, превратив его в большую вытянутую каплю на тонкой почти неощутимой ниточке. Только благодаря этой ниточке кусок плазмы еще не обрел собственную душу и не сбежал в ужасе от творящегося трындеца. Хотя я бы сама сбежала с радостью. Мне не хотелось касаться этих паразитов, но и оставлять Гитвана в столь прискорбном состоянии тоже не хотелось. Он нам помогал и мы должны помогать ему. Иначе это будет уже не дружба, а манипуляции и издевательство. Я провела этим импровизированным шариком над животом Гитвана, собирая оранжевых паразитов на себя. Ощущение было мерзостное. Будто бы я взяла в руки лягушку, покрытую слизью, или что-то такое же холодное и противное. Хотелось отдернуть руку, заорать, зашвырнуть этот проклятый комок, но я держалась до тех пор, пока не собрала всех шестерых, радостно присосавшихся к свежей порции энергии, щедро выделенной из резерва. Мерзость!
Стоило мне подхватить шестого, как я оборвала ниточку связи с плазменным комком и тут же его сожгла, а потом то, что догорало, расщепила для надежности. По коже прошлось скользкое мерзкое ощущение. Проклятье, не хватало еще себе подцепить эту дрянь.
Я убеждала себя, что сожгла всех шестерых, но мое тело протестовало. Мне казалось, что по коже что-то ползает, такое же скользкое и противное. Я стала яростно чесать руки, а потом решила на всякий случай эту кожу тоже содрать и сжечь. Чтобы уж наверняка ничего не подхватить и не принести домой. А то еще пристанет к драконам, спасай и их потом. Содранная от локтей до кончиков пальцев кожа тоже не принесла особого облегчения. Да это был всего лишь тонкий слой, но я побоялась отдирать больше, чтобы оно не воплотилось в очередного плазменного огрызка. А спина все равно чесалась. И руки тоже.
А потом из рук стали прорастать шипы, а кожа покрываться чешуей. Я никак не смогла совладать с демонической ипостасью, решившей, что раз плазменная не справляется, то пора заняться делом. Мое тело перестало слушаться, обращаясь и меняя форму. Кофта треснула, рассыпая пуговицы по сероватому мраморному кафелю. Ее ошметки повисли на длинных шипах, появившихся над локтями, на плечах и на спине по всей длине позвоночника — от затылка и до кончика хвоста, продырявившего мои штаны. С кроссовками мне тоже пришлось попрощаться — демонические когти пропороли их на раз. И вот тут я порадовалась тому, что у Гитвана все оформлено в минималистичном стиле. Будь его ванная забита всякими примочками, баночками и полочками, то здесь уже начался бы раздрай. Хвост, собака такая, совершенно отказывался подчиняться и метался из стороны в сторону, выражая крайнюю степень раздражения. К счастью, от моего беснования никто не проснулся, иначе мне пришлось бы долго доказывать Гитвану, что я его тут спасаю, а не добивать пришла.
Попытка спасти штаны провалилась, когда из живота вырос длинный и острый шип и порвал их в аккурат над застежкой. Понятия не имею, зачем он там нужен, но раз уж вырос, что ж теперь… Благо хоть все тело покрылось коричневой чешуей, и я не щеголяла голым задом. Хоть за это спасибо.
Я прошлась по резко уменьшившейся ванной (хотя на самом деле это мое тело стало повыше и побольше), но понятное дело ничего подходящего для успокоения не нашла. Таблеток Гитван не держал, да и не возьмут его банальные успокоительные, чай остался где-то там у советников, которых мне не хотелось нервировать собственной зубастой рожей… а больше ничего и не оставалось. Мне удалось ухватить в руку хвост, чтобы не оббивать несчастный кафель, но это помогло слабо. Хвост дергался и раздражал меня еще больше, а чем больше я раздражалась, тем сильнее дергался хвост. Замкнутый проклятый круг. Я сунула голову под кран, но пить пришлось уже ртом, поскольку демоническая чешуя ничего впитывать не собралась, а вся плазма оказалась собранной в желудке и кишках, чтобы не мешалась ее защищать и беречь.
Вода у Гитвана оказалась почему-то соленой. Хотя если он специально себе сделал физраствор… ну молодец, что сказать. Готовился к трындецу. Вот только напиться такой водой мне было не суждено. Я уже подумала было и правда выйти, чтобы попросить у советников хоть что-то успокоительное, пока не разгромила хоромы их главного, но тут из экрана выскочил Шеат собственной персоной. Похоже, почувствовал или как-то отследил мои изменения.
— Ну вот так всегда, — я клацнула зубастой пастью и едва не прикусила собственный язык. Вот проклятье, ну зачем было обращаться полностью, хватило бы просто чешуи. Да и чесотка уже прошла.
— Тихо, тихо, — дракон примирительно опустил руки, будто призывая меня присесть. Да уж, с моей высоты он теперь казался совсем маленьким, хотя я прекрасно знала, что стоит ему обратиться где-то на просторе, и его драконья ипостась будет размером с добротную пятиэтажку.
— Я не нарочно, оно само, — я присела на корточки, чтобы быть пониже и не зацепить ничего, но все же проскрежетала шипами по бортику ванной. — Это из-за паразитов. Я собрала из него паразитов, а потом начала чесаться и вот…
Шеат посмотрел на мою протянутую руку и одобрительно ее пожал.
— Все нормально, сейчас наши помогут, — он на мгновение прикрыл глаза, вызывая помощь. Мне не хотелось оставлять Гитвана одного среди равнодушных сверхов, но если рядом с ним кто-то подежурит… что ж, было бы совсем неплохо.
Я подгребла Шеата поближе, но так, чтобы он не поранился о шипы. Проклятье, зачем бы их столько да еще и там, где они, казалось бы, совсем не нужны? На животе, на боках, на груди… хотя если подумать логично, то теперь даже если какой-то враг на меня и прыгнет, то нанизается на эти шипы только так. Шеат уселся так, чтобы ему было удобно, и ухватил мой спинной шип. Я поморщилась от странного ощущения — будто бы он пытается этот шип оторвать. Впрочем, руки дракона уже трансформировались под новую опасность, покрылись серебристым прочным пухом, настолько мелким и плотным, что сначала я спутала его с чешуей. Даже подумала было, что это не мой Шеат или опять какая-то параллель, благо их тут бегало уже немало. Но присмотревшись, я таки поняла, что все в порядке.
Потом пришел Ольт вместе с Шиэс, осмотрел сначала Гитвана, сказал, что больше никаких паразитов нет и все будет нормально. Шиэс тягала меня за шип вместе с Шеатом, проверяя на прочность и чуть не залезла в зубы. Я не помню, видела ли она меня когда-то в такой ипостаси или нет, но интерес проявила знатный. Хоть бы теперь настолько обращаться не заставляла, я ведь не специально и до такой стадии дошла впервые.
После того, как драконы вдоволь наигрались моими спинными шипами, которые, оказывается, могли выдвигаться, задвигаться и даже вращаться, Ольчик их таки отогнал и постарался меня успокоить. Бесноваться я и так перестала, поскольку попробуй тут побесись, когда рядом с тобой твоя семья. Не хотелось бы кого-то ранить или даже зашибить. А так он помог частично привести мне себя в порядок, хотя бы убрать зубастую пасть и часть шипов. А после выпнул всех в портал, заявив, что хотел бы поговорить с Гитваном, когда тот очнется. Так что приходить в себя и создавать новые шмотки мне пришлось уже на корабле, отбиваясь от желающих повырывать шипы под видом изучения и общупать мой новый облик с головы до ног. Тут уже не до раздражения, тут хоть бы в живых остаться…
Эпопея с жрицей Листой продолжалась. Ее богиня не долго думая подала жалобу в Совет сверхов за кражу жрицы. Мне пришлось тащить бедную девочку в Совет вместе со всеми материалами, благо время было. А вот желания заниматься всеми этими разборками не было. Я чувствовала, что зря трачу время, так как могла заниматься многими другими полезными делами. Да хотя бы и посмотреть зоопарки на Приюте и Шаале, выдать недостающие материалы или купить у тех же демиургов какую-то довольно простую в уходе диковину. Но нет же… Я выложила на стол перед сверхами кристаллы с записью собственно вызова в чужой храм, происходящего в храме, разговора с богами, ну и кристаллы с заметками целителей на Синтэле о состоянии здоровья жрицы, о том, что она недоразвита для своего возраста, у нее сильнейший авитаминоз, ухудшение мышления, физическая слабость и практически полное отсутствие физподготовки. То есть, девочка не способна оказать мало-мальского сопротивления в случае опасности и может надеяться только на защиту посторонних и помощь высших сил. Ну и о многих запретах и аскезах жрица сама была не прочь поведать развесившим уши советникам. Я уселась рядом с Гитваном на диван, раздумывая о том, как меня все задолбало. Это сраные боги играют в свои грязные игры, а девчонка стала разменной монетой. Я и вовсе превратилась в спонтанный фактор, который просто никто не учел. Эдакий джокер, вылезший из вселенского рукава. Ну какова была вероятность того, что до меня долетит чужая молитва? В самом-то деле… я вон порой своих жрецов игнорирую, правда, они не обижаются, а просто тянут силу напрямую, не слишком заморачиваясь просьбами и поклонами в пол. Надо значит надо. — Не переживай, — Гитван шутливо хлопнул меня по руке. — Это все ерунда, решим ваш вопрос. — Да дело не в моих переживаниях, — я посмотрела на тощую Листу, замотанную в белую тунику наших жрецов, только без отличительных знаков. Все-таки формально она еще моей жрицей не являлась, значит, может просто носить любую одежду. — Тогда тем более не переживай, — синерианин создал столик с чашками и чайник с зеленым чаем. В воздухе разлился приятный цветочный аромат, стоило ему открыть крышку чайника. Советники дружно повели носами, как выдрессированные собачки. Хорошо он их тут воспитал. — Девчонку жалко, — я приняла протянутую чашку и слегка подула на горячий чай, вдыхая аромат и рассматривая плавающий внутри розовый цветочек. Сакуру создал, что ли? — Она верит, понимаешь? Верит так истово, как мало кто другой. И ее вера досталась той уродине, которая этого не ценит. — Ну эта дамочка на вид весьма симпатична, но ты права — внутри уродина… — Гитван покачал головой и отпил глоток. Новые чашки взлетели и расположились строго напротив всех советников. Одна из чашек досталась и Листе, вздрогнувшей от неожиданности. Как-то не предполагала простая жрица, что ей доведется в живую пообщаться с представителями высших сил. Очень сильно высших. — Вот о том и речь. Мне вообще кажется, что эти двое все спланировали. Оба божества, — я покачала чашку, остужая чай. — Слишком все слаженно прошло. Когда она молилась, никто и не подумал появляться, но стоило мне вмешаться, как оба тут как тут… — Посмотрим, — Гитван вздохнул совсем как человек — полной грудью. — В любом случае тебе не о чем беспокоиться. — Мне — да. А ей? — я кивнула на Листу, неуверенно пробующую угощение. — А вот с ней будем разбираться. В любом случае мы не позволим превратить ее в жертву. — А в мученицу? Святую отшельницу? Нет, что-то там не то, — я вспоминала храм и все больше понимала, что попросту влезла туда, куда меня не звали. И нарушила чужие планы. И спасла чужую жизнь и душу. Кто прав, а кто виноват? — И мученицей стать не дадим. У девочки невероятная духовная сила для ее возраста и истощения. И при условии, что она чистокровный человек, — синерианин покатал в руках чашку, не разлив ни капли. — Было бы жалко потерять создание со столь сильным даром на какую-то ерунду. — Если что, можете отдать ее любому другому богу, который будет о ней заботиться, — решила предложить я. Не все же мне грести под себя, надо и другим уступать. У меня жрецов много, с меня не убудет. — У нас, кстати, новенькие боги появились, вроде бы запрос присылали на перемещение. — Ну один из запросов был матерный и тоже касался жалобы… — Гитван слегка поморщился. — Ты в курсе, что ваш новенький страстно послал своего демиурга в… весьма далекое эротическое путешествие? — Угу. Послал, связь порвал, из темного хочет стать светлым, требует насаждать добро и справедливость и вообще желает быть белым и пушистым. Мы пытались сказать, что абсолютного добра у нас нет… но он, похоже не понял. — Ну так вот, его демиург сильно зол… его понять можно, но и парня тоже, — Гитван вздохнул и допил чай. — Да, его жрецы принесли в жертву ему его собственную дочь, она там была какой-то мелкой сошкой. То ли богиней лесочка, то ли домашнего очага, — я припоминала весьма печальную историю. — А кто бы не взбесился от такого? — Он дал слишком много свободы своим последователям. А они перестали спрашивать разрешения. Как и твои, между прочим. — Если мои кого-то зарежут на алтаре, я обблююсь на месте, — я припомнила паршивые ощущения от жертвы в виде оленя. А если бы там был человек? Наверное, меня выворачивало бы долго. — Один из идиотов, правда, не моих, придумал такое. Пришлось и скотинку воскрешать, и идиоту мозги вправлять… Спасибо, больше не хочется. Синерианин подавил смешок, явно поняв из моего сумбурного рассказа намного больше, чем я хотела сказать. Тем временем у входа открылся несколько кособокий портал, и в зал Совета вошел Шор собственной персоной. Дракон покачнулся на месте, стараясь удержать равновесие после столь сильной траты энергии и медленно пошел к нам. Я подорвалась было помочь ему, но рука Гитвана придавила меня к дивану. — Сиди, — коротко скомандовал он. Шор подошел ближе и укоризненно взглянул на меня. — А я-то думаю, почему никто не проводит вечерний сеанс массажа? — печально спросил дракон. Гитван подвинулся и пригласительно хлопнул ладонью по свободному месту. Шор уселся с видимым облегчением. Он ходил более-менее, но более-менее именно когда не напрягался и не тратил столько сил. — Увы, произошла внеплановая накладка, — пояснила я. — Как видишь, у нас тут политические и религиозные разногласия возникли. — И мы их решаем, — поддакнул Гитван, рассматривая пепельного дракона с каким-то почти научным интересом. — Это чей вообще? — спросил один из сверхов, недовольно покосившись на дракона. Как-то не предполагалось, что сюда придет кто-то из чешуйчатого племени. — Мой, — буркнула я, надеясь, что до свары не дойдет. Хотя Шор не Шеврин, морды бить сверхам только за то, что они сверхи, не станет. — Муж? — понимающе ухмыльнулся ближайший к нам рыженький сверх. — Почти, — уклончиво ответила я, глядя на смущенно опустившего взгляд в пол дракона. — Крови не пил, да и пока рано ему, но из общего котелка жрет. — Эк его отделали… — Гитван покачал головой и протянул дракону чашку с чаем, возникшую прямо в руках. — Зарезали костями антимага, — передернула плечами я. — Пришлось ему голову приращивать к шее… и ядро в горле новое ставить. И все остальное до сих пор еще не зажило… — я погладила стушевавшегося Шора по спине. — Ничего, вылечим. — Это не лечится, — буркнул дракон. Было ясно, что обсуждать свои проблемы он не намерен. Но я не видела ничего плохого в том, что о нем будет знать Гитван. Наоборот, это могло бы помочь в какой-то момент. — Они сделали уже много чего невозможного, приятель, — синерианин легонько ткнул Шора кулаком в плечо. — Эта семейка нас всех сводит с ума. Так что я бы поостерегся говорить что-то подобное. — На самом деле у нас есть еще один… дракон со шрамами от костей антимага, — выдавать параллель Шеата я не захотела, поэтому пусть будет просто дракон. — И они у него уже много лет. Ничего не помогает. Но мы все равно будем стараться. Шор задумался и, видимо, от сильных переживаний у него слегка свело судорогой руки. Я поддержала ему чашку, чтобы он не облился, а тем временем к нам подошла Листа, закончившая свой рассказ и пояснения. Жрица присела перед драконом и взялась массировать ему скрюченную ладонь. Шор медленно прикрыл глаза, будто ему было больно это видеть. Хотя… быть всесильным бессмертным драконом и знать, что тебе помогает человек, а без посторонних ты почти беспомощен… да, такого я бы никому не пожелала. Быть может, только врагам. — Что ж… не будем вас задерживать, — Гитван внимательно проследил за тем, чтобы Шор допил чай, хоть бы и с моих рук, а после поднялся и пошел к советникам. — Мы тщательно разберем это дело и выясним все обстоятельства. Пока же я хотел бы задать несколько вопросов нашим жалобщикам. А вы пока свободны. — Премного благодарны, — я вернула синерианину чашку на стол и подхватила Шора под руку. Листа вцепилась в него с другой стороны. — В случае чего мы дома. Листа — на Синтэле. Дракон тяжеловато поднялся, опираясь больше на меня, чтобы не придавить маленькую жрицу. Гитван будто бы сфотографировал его глазами, но ничего не сказал. Я открыла экран сначала на Синтэлу в храм, чтобы вернуть домой жрицу, а потом повела Шора домой. Массажировать и лечить. Похоже, массаж и всякие процедуры теперь у нас будут пожизненными. Ну, ничего страшного, самое ужасное мы уже пережили, теперь Шору предстоит длительный (возможно, пожизненный) период реабилитации. А вообще, надо было не морочить задницу этими богами, а поступить как Шеврины — бить морду. Вот побила бы этих красавцев, глядишь, никто бы и не строчил жалобы. Залечивали бы себе раны с синяками и не трогали бы мелких детишек. На Шеврина, кстати, никто не жаловался даже после капитальных мордобоев. А то Шеврин придет и добавит. Что «добрый», что «злой». И не факт, что после добавки жалобщик вообще будет жив. Такие вот дела. Буду действовать как Шеврины, и пошло оно все лесом. А то хочешь по правилам, а все остальные вертят правила на одном всем известном органе и делают гадости.
Новый вызов пришел оттуда, откуда я меньше всего могла ожидать. Из храма какой-то чужой богини да еще и совершенно чужого нам мира, куда мы никогда не потыкались. Ну да ладно, где наша не пропадала. Пришлось отрываться от наблюдения за новоприбывшими богами, которых мы пока раздумывали, к чему бы приспособить, а то темный хотел стать светлым и причинять добро со справедливостью, а светлый хотел просто пожрать и где-то приютиться, желательно в лесу, а там как повезет. Храм, в который я вышла из экрана, был не особо шикарным. Слишком аскетичным на мой взгляд. Серые стены, украшенные картинами с изображениями то ли святых, то ли местных богов в процессе совершения деяний; отсутствие лавочек, стульев и хоть какого-то комфорта; довольно крупный алтарь… и в центре композиции — девчонка, которую зажали почти обращенные оборотни-волки. Совсем мелкая, тощая, в драной когтями хламыдине серого цвета под стать всему храму. Девчонка, которой требовалась помощь. Судя по весьма так возбужденным оборотням, они желали устроить осквернение храма путем изнасилования этой мелкой пигалицы. Я даже засомневалась, что она жрица. По возрасту могла бы быть приемной сиротой или послушницей, но по силе… все-таки жрица. Вот только вызвала она почему-то не свою богиню, а меня. Хотя мне-то тут быть как раз и не положено. — Да что за херня? — я осмотрела замедлившихся волков, слегка растерявшихся от незапланированного прихода божества. Похоже, их артефакт-глушилка вызова богини работал только на хозяйку данного храма, а никак не против всех. Да и мне до бога, честно говоря, очень далековато, так что на некоторые правила мне глубоко плевать. В том числе и на глушилки, которые даже не против меня. Девчонка слабо пискнула и стала неистово молиться. Вот только ее молитва пропадала даром, поскольку адресовалась все той же богине… насколько я поняла, какой-то аскезы, а то с таким убранством только по миру побираться. Да и если жрица выглядит так… то уж точно тут что-то неладно. Я грубо выдернула девчонку из когтистых лап и прижала к своему боку. Потом разберемся, кто на кого молится, а то товарищи оборотни весьма так заскучали без интима. А поскольку я существо доброе и весьма так понимающее, то никак не смогла оставить их неудовлетворенными с уже почти опадающими членами. Силовым импульсом я вытолкала их из храма, картинно распахнув створки магией. Да, пафосно, но этим ребятам того и надо. А уж во дворе, когда я перестала покушаться на территорию богини и уже не рисковала осквернить ее храм своими ненормальными действиями, я создала тех самых любимых тетушкой Лорель тентаклей. Полуразумных, но очень любвеобильных. И дала отмашку, позволив схватить всех оборотней. В самом-то деле, такая свора из десяти рыл да на одну тощую девчонку-жрицу… Я задумчиво прикинула, что это многовато будет. И оборотням девчонки не хватит, и девчонка-то помрет от такого действа. А так все будут удовлетворены по самые… гм… гланды, наверное, я не разбираюсь, что там у этих оборотней внутри. Пусть вместо меня разбираются тентакли, додают ребяткам интима и исполняют все их потаенные желания. Перед храмом появилось сиреневое расплывчатое облачко, зависло на несколько мгновений, а после стало принимать форму молодой девушки, закутанной в синий отрез ткани с одним обнаженным плечом. Что-то вроде тоги или сари, хрен его знает эту местную моду. Девчонка-жрица ощутимо побледнела и дернулась, пытаясь выбраться из моих рук, вот только отдавать ее богине я не спешила. Довольно странно было то, что на зов пришла я, а не она. И странно то, что она соизволила лишь теперь проверить оборвавшуюся с храмом связь. Если бы я не ответила своим жрецам, то они бы весь город на уши поставили и до драконов бы достучались, требуя помощи. А тут… к тому же, меня сильно смущало полное отсутствие других жрецов, послушников, молящихся… да кого угодно. Быть такого не может, чтобы среди бела дня в храме никого не оказалось. И тут меня начали терзать смутные сомнения — а не богинька ли подстроила такое затишье? Быть того не может, чтобы жрецы просто так взяли и ушли из собственного храма без ее разрешения. Тем временем девчонка, похоже, осознала, что перепутала меня со своей покровительницей. Вот только легче ей от этого не становилось. Ее лицо вытянулось, передавая всю гамму ощущений — от ужаса перед наказанием до разочарования. Она мялась и явно боялась меня, но и отходить не рисковала, воочию наблюдая произошедшее с оборотнями. — Что здесь происходит? — громко возопила богиня, разглядывая свою жрицу в моих руках. И в ее взгляде мелькнуло что-то такое, что я разобрать не смогла. Сожаление? Разочарование? Что-то из этого. Хотя она должна была радоваться спасению этой девчонки. — Эти ребятки попутали грешное с праведным и хотели осквернить твой храм, — начала пояснять я. — Девочка молилась, но ее молитвы дошли не тому адресату. К тому же, они использовали какую-то глушилку, — я указала на валяющийся на изрытой когтями оборотней земле какой-то артефакт в виде статуэтки. Увы, она была частично раздавлена, поэтому определить точно, кого она изображала, уже не получилось. Но судя по мягкому материалу, статуэтку предполагалось потом быстро и качественно уничтожить. Увы, тентакли не дали ее подобрать, заставив выронившего ее волка повиснуть вниз головой и заняв все доступные отверстия его организма. — Ты забрала мою жрицу! Я требую поединка! — богиня, похоже, плохо понимала суть сказанного. Жрицу я пока что не забрала, а всего лишь держала под боком во избежание неприятностей. Во-первых, девчонка могла попасться тентаклям, а во-вторых, я этой богине не доверяла. — Еще чего! Жрицу я не забирала, а спасла. Добровольно и без принуждения со стороны высших сил. Между прочим, не дала осквернить твой храм этим уродцам, а сейчас провожу качественное их наказание, — я ткнула рукой в ближайшего оборотня, уже почти потерявшего звериный облик, опутанного по самую макушку розовыми толстыми тентаклями. — И вообще, твои слова меня оскорбляют, и я требую справедливости. — И чего же ты хочешь? — осклабилась богиня. — Эту девчонку, — я погладила вздрогнувшую жрицу по плечу. Ничего, мы справимся. Начавшуюся трагичную паузу прервало появление рыжего бородатого мужика, одетого в какое-то оранжево-черное кимоно или подобие и смачно стукнувшего посохом в землю. Вообще он метил в тентаклю, но промахнулся. Все равно его появление оказалось эффектным. Борода от гнева встопорщилась, а глазами он будто собирался метать молнии. Оборотни обрадованно взвыли (те, у которых были свободные пасти или рты), а сам их покровитель недоуменно уставился на нас. — А вот, кажется, и заказчик этого безобразия, — я призывно махнула рукой. — Ну и зачем это все было устраивать? — Не твое дело, самозванка! — грубо отрезал новый бог. Я бы сказала, бог огня, но больно уж он мне не нравился. Не тянул он на огонь. Скорее на какие-то каверзы или гадости. Впрочем, такие боги тоже бывают. — Ну вот, пожалуйста. Пошли вы в жопу со своими разборками! — я стиснула жрицу за плечо. — Девочку я забираю, вы ее недостойны. А дальше тут хоть убейтесь. Я открыла экран и ушла в собственный храм, как оказалось, на Синтэле. Кажется, я просто вспомнила, что здесь у меня была весьма активная жрица — лысая такая пробивная эльфийка, запомнившаяся мне шикарной выправкой и исполнительностью. — Разве так можно? — всхлипнула девочка. — А что? Один хотел с твоей помощью осквернить алтарь, а твоя богиня даже задницу не почесала. Значит, они оба не достойны твоей силы веры. Посмотри на все открытыми глазами и все поймешь, — я погладила девчонку по растрепанным волосам и взглянула на подскочившего жреца: — Нам, пожалуйста, легкий перекус, а потом организуем ребенку помывку и переодевание. И пролечим. Жрица удивленно смотрела на храм, украшенный картами миров Синтэлы, Кэрлена и Шаалы, явно не понимая, как можно в храме поставить лавки и стулья, зачем украшать все цветами и гроздьями ягод, да и на жрецов она поглядывала с опаской. Я провела ее на кухню, где уже пара послушников организовала легкий обед. При таком истощении нужно было первое время питаться жидким, в идеале супами на курином бульоне. Вот такой суп жрице и поставили на подносе. К супу полагалась большая пышненькая лепешка вместо хлеба и салат, но я подумала, что бедолага не осилит все сразу. К всеобщему удивлению жрица отказалась от еды. — Ну ты что, посмотри какое красивое, да ты просто понюхай, — начал уговаривать ее один из послушников-эльфов. Суп и правда был шикарный, даже я облизнулась. Я решила не смущать жрицу и взяла себе такого же супа, рядом устроились те самые ребята, с любопытством глядя на новенькую. — Мне такого нельзя, — девочка с сожалением глядела в тарелку, едва не капая слюнями. В самом деле, готовят в храмах хорошо, и если бы не интенсивные нагрузки и изучение боевых искусств жрецами и послушниками, то бегали бы тут у меня уже колобки, а не жрецы… — Богиня запретила есть… настолько сытную пищу. — Богиня тебе больше уже ничего не запретит, — я коснулась ее плеча, только теперь заметив рваные нити, похожие на криво обрезанную бахрому, свисающие с девочки. С плеч, с головы, с тела… это было похоже на порванные нити контроля, вот только у меня они всегда были золотистыми, а тут блеклыми, бледными, даже не чисто белыми, а будто обесцвеченными серыми. Что ж, нужно было это убрать. Пока жрица настороженно пробовала суп и хлеб, я ласковыми поглаживаниями вправила все эти огрызки ауры на место, взамен передавая часть своей силы. Все же жрецам необходимо чувствовать поддержку хоть какого бога, даже ненастоящего, лишь бы была сила и уверенность. А дальше уже дело техники. Или научится пользоваться моей силой, или же начнет жить самостоятельно, как многие другие жители наших миров. Веровать у нас необязательно, необязательно и верить. Достаточно просто жить и соблюдать законы того мира, в котором ты оказался. Дальше пошло еще веселее. Жрицу, назвавшуюся Листой, все-так пролечили, хоть она и не хотела ложиться в регенератор, сделали все нужные прививки, и даже переодели в новое жреческое облачение. Белое и чистое, как и все у наших жрецов. Изначально ее хотели сделать просто послушницей, но поскольку у нее уже был опыт служения, то поставили ее жрицей с условием выучиться вместе с остальными детьми, подтянуть знания, а уж всеми этими религиозными заморочками заниматься в свободное время. Шутка ли, девочке оказалось лет четырнадцать, от родителей ее забрали в десять, и с тех пор она особо не выросла. Да и не удивительно это, учитывая, что в их мире религия была несколько долбанутой, я бы сказала. Чего стоит один запрет есть все мало-мальски сытное и вкусное? Уж про всякие самобичевания и прочие усмирения плоти я вообще молчу. Особенно меня порадовал пришедший на кухню жрец, закусывающий тушенной в сметане куриной ножкой во время рассказов об аскезе и самопожертвовании. Вот уж и правда, разница религий. Впрочем, я этих ребят себе не хотела, они сами захотели верить, так пусть верят во что-то адекватное, а не во всякий бред. И пусть едят нормально, чем кормятся какой-то травой и ерундой. Я в ответе за тех, кто доверил мне свои жизни и жизни своих близких, так пусть они живут хотя бы у меня по-человечески. Ну, или в данном случае, по-эльфийски, со всеми удобствами. А уже позднее, когда Листу определили ко всем остальным в общежитие, выделили комнату и личные вещи, я поговорила со своим помощником богом неудачи на Шаале. И он сообщил любопытную вещь. Оказывается, богиня не хотела спасать свою жрицу, чтобы та мученически умерла на алтаре. Не важно, от оборотней или от разрыва сердца, важно то, что ее душа принадлежала бы богине навеки, а не ушла бы на перерождение, как все остальные души, и давала бы намного больше энергии. Вот так вот. Чистый расчет и ничего личного. Завести больше верующих? Нет, вы что. Помогать страждущим, доказывать свое желание участвовать в их жизнях? Да зачем бы. Пусть всякие гады насилуют юных девушек, а она получит себе халявную энергию и вечную душу-батарейку. Банально и глупо. Говорить Листе об этом всем я не стала. Да и хрен с нею, с той богиней ее. Может, они вместе с тем рыжим бородатиком и решили провернуть такую комбинацию, а тут я — гребанный кусок хаоса — влезла и всю малину пересрала. Ну ничего, будут знать, как убивать несчастных жриц. И помните, если вы не цените ваших жрецов, то их обязательно оценит кто-то другой. Кто-то, кому не пофиг на ваши деяния и чужие жизни.
Пока мы крутились и оформляли бумаги на путешественников, на Приюте и Шаале решили, что они дескать самые продвинутые во всех планах и стали строить зоопарки для магических животных. Ну оно понятно, большинство строек первой и даже второй необходимости у них уже давно завершились, а заниматься чем-то нужно. Да и там все поголовно были включены в программу охраны окружающей среды (кроме аборигенов Шаалы, которые сожрали все, что можно было поймать, убить и сожрать). Так что их желание мы одобрили, профинансировали и разрешили по всем статьям с условием постройки вольеров, максимально приближенных к естественным условиям обитания животных и растений.
На Шаале в этом плане было проще — брался заранее оговоренный участок леса, свободный от фруктовых деревьев, и ограждался силовыми полями и стеклопластиком. В нем высаживали нужные растения для пропитания той или иной скотинки, а после, когда все приживалось, то уже запускали и самых скотинок. В основном пока брали редких волшебных птиц — те самые жар-птицы, какие-то особо редкие попугаи, канарейки и прочее поющее добро, завязанное на магии. Еще сделали несколько вольеров для волшебных травоядных — пары золотых ланей, для лани с алмазными рожками (смогли спасти только одну такую) и серебряного копытца — косули, колдующей драгоценности с помощью ударов копытами. Хищных животных пока не завели — для них нужно было создавать отдельные огромные огороженные территории, засаживать необходимой им травой и запускать туда травоядных для пропитания. Это все требовало денег и самое основное — времени. Пока приживутся растения, пусть даже заколдованные эльфами, пока успокоятся животные… В общем, ребята наши себе новую работу, свежие занятия и увлечения.
К подобным зоопаркам тут же потянулись всевозможные биологи и зоологи, желающие изучить магических животных в естественной среде. В вольеры напихали камер и следящих заклинаний. Начался обычный движ.
На Приюте было нечто подобное, с той лишь разницей, что туда запретили свозить очень сильных магических животных во избежание их гибели — низкий уровень магии им просто не подходил. А так всякую забавную мелочь поселили. Тут же нашлись желающие помогать с кормежкой, изучением, а то и отловом живности по разным мирам. Но для новых животных опять же нужно было готовить новые вольеры, и чем крупнее животное, тем большего размера территорию ему нужно было выделить.
Тем временем отличились аборигены Шаалы, почти уничтожившие даже самые распространенные виды птиц, зайцев, диких кролей и даже грызунов. В общем-то, все было логично — поселились они в весьма неплодородном месте, возделывать поля обычным образом у них не получалось, а придумать системы орошения, добавлять удобрения и культивировать новые сорта растений для них оказалось слишком сложным делом. Гораздо проще было выйти в лес и поохотиться на мелкую живность. Увы, люди снова не знали меры и буквально за прошедшие четыре года от заселения нами Шаалы уничтожили огромное количество зверей и птиц. И поскольку экосистему нужно было чем-то поддерживать, то я им создала свирепых кабанов, чтобы сильно не расслаблялись. Смогут убить кабана — честь и хвала, будет им обед или ужин. А не смогут — значит, будет ужин у кабанов. Жалко, что ли? Тем более, что в тех лесах растет множество дубов, это фактически рай для диких свиней. Но обычных свинок аборигены уничтожили уже давно, так что пришлось их заменить на новых. Я подумывала еще добавить туда всеядных кролей нашего небезызвестного демиурга, чего зря добру пропадать. Такие кролики всем кроликам кролики — и руку оттяпают, если что не так покажется.
Проблема аборигенов была еще и в том, что эти гады показательно не хотели принимать гуманитарную помощь. Все, упакованное в пластик и бумагу они старательно и показательно жгли в огромных кострах. Не бросать же им голые куски мяса с воздуха, в самом деле? Толку от той помощи будет… Но что тут поделать, я не знаю. Остается только сидеть и ждать, пока они или вымрут, или перевоспитаются. Другого не дано. Если бы они принимали помощь, то им бы с радостью помогали, даже могли бы экскурсионные поселения сделать для посещения школьниками, студентами и всеми желающими, туризм развить, дать возможность зарабатывать деньги с помощью сувениров, показательных ритуалов и прочих развлечений. Но не судьба. Не хотят они никакого контакта, а насильно мил не будешь. И убивать жалко. Раз сразу не убили, то теперь будем мучиться до конца…
К сожалению, были у нас не только радостные события. Но в основном отличались снова люди с Приюта. Так уж нам повезло, что все добро с Федерации пыталось снова и снова вылезти и нагадить там, где в принципе гадить не стоило. В школах началась борьба с детской и подростковой жестокостью. Некоторые особо одаренные решили, что раз уж они ассимилировались в новом мире, то могут позволить себе загнобить слабейшего или же каким еще хитро вывернутым способом показать свою доблесть. Увы, в отличие от системы воспитания в других мирах, у нас подобное просто так с рук не сходило. За драки и подстрекательства к избиениям слабых родителям чадушек впаяли неплохие штрафы, дабы впредь думали, чему учат собственных детей и не забывали уделять им внимание, а самих детей отправляли на принудительные общественные работы. После школы. Ну, а что может быть хуже, чем смотреть, как твои одноклассники весело идут домой после занятий и красить заборы или мыть улицы из шланга? Трудовоспитание в действии. К тому же, таких детишек ставили на учет у психологов. Сначала у школьных, но если ситуация повторялась, то доходило и до городских. Как говорится, если родители не воспитывают, то будет воспитывать общество. Учителям вменили в обязанность приглядывать за особо активными юными дарованиями и пресекать все попытки травли или тем более избиений. Дети в школу ходят учиться, а не травмировать друг друга. К тому же, классным руководителям поручили поощрять совместные занятия детей разных возрастов, например, на трудах, когда старшие учат младших что-то делать, на внеклассных занятиях на природе и в прочих внешкольных условиях, тем самым заставляя старших заботиться о младших. Это должно было заставить разные классы и детей разных возрастов относиться друг к другу более внимательно и вежливо. Ну и к тому же старшие ученики могли увидеть несколько больше, чем занятые делами учителя.
Для снятия детской агрессии и чтобы ликвидировать нехватку физической активности детям вменяли посещать хотя бы один кружок спортивного направления (если здоровье позволяет). Легкая или тяжелая атлетика, плавание, футбол, баскетбол, бокс, различные боевые искусства, в том числе и преподаваемые обитателями других миров и все, чего душа пожелает. Тем более, что все это для детей было бесплатно, многие кружки можно посещать утром до школы или же после школы, на выходных и во время каникул. Да и подобные меры улучшали здоровье детей, что им в будущем еще пригодится. Так-то дурь выплеснут, поорут, побегают, излишек силы выкинут, авось будут поспокойнее дома и в школе.
Но кроме детей проблемы добавляли и взрослые. Снова отличился Приют, что и не удивительно… В общем-то нашелся один мудак, который получал удовольствие весьма оригинальным образом — отстреливал из арбалета кошек и собак. Городских, а то и домашних, выбежавших из дому без ошейника.
Вот чего я не понимаю, так именно этого. Игровая индустрия Приюта выдавала множество реалистичных игр каждый год. Стоило только миру устаканиться, как в нем появилось море программистов, художников, аниматоров и дизайнеров, желающих заниматься именно играми. И их схватили с руками и ногами, поскольку человечество всегда желало хлеба и зрелищ. И поскольку хлеба было в достатке, а разлекалова еще не хватало, то игровая индустрия стала разрастаться как на дрожжах. Игры они делали любых жанров и направлений, так что найти себе стрелялку по душе или имитатор охоты было делом нескольких минут. Ну или часов, если игрок оказывался привередливым. Тем более, когда стала развиваться еще и столь популярная виртуальная реальность, умники начали клепать не только шлемы, но и полноценные костюмы, чтобы игрок мог полностью насладиться продуктом их драгоценной компании. Ну да ладно… может, виртуальная реальность этого чувака не вставляла.
Но на этот случай есть такая вещь, как покупка лицензии на охоту или на рыбалку. Идешь себе в городскую администрацию и говоришь: такие дела, хочу на выходных сходить на охоту, поймать парочку гусей, порадовать жену и собаку (не знаю, кого больше), напиться водочки с друзьями и вообще культурно отдохнуть. Тебе называют сумму, ты облегчаешь кошелек или карту и получаешь себе красивую такую лицензию на охоту на определенный вид (на птицу, на тех же кабанов, на оленей, на волков, да на что угодно). И потом на выходных выезжаешь на природу. Твои передвижения отслеживают и в случае нарушения (например, разрешили отстрелить пятерик гусей, а охотник взял и завалил кабана) приезжают добрые дяди и тети из охраны природы и культурно объясняют, что вы, товарищи охотники, были капитально неправы. Объясняют популярно штрафами и запретом на дальнейшую охоту на разный срок в зависимости от тяжести нарушения законов. Иногда и навсегда, если охотники превращаются в браконьеров и начинают промышленное уничтожение животных.
Та же штука и с рыбалкой. Получаешь лицензию, покупаешь себе удочку, едешь на речку и медитируешь себе все выходные на поплавок. Хоть с берега лови, хоть с лодки — без разницы. Вот сети ставить уже категорически запрещено. Промышленный вылов рыбы на суднах тоже запрещен. Для питания рыбу выращивают на рыбных фермах, а нормальную экосистему зачем нарушать? Вот такие пироги.
Ну, а этому придурку, пусть и не стесненному в финансовом плане (на Приюте вообще нет такого понятия, как крайняя бедность и нищета) не захотелось ни виртуальной, ни нормальной охоты и он начал отстреливать с арбалета живность в городе. Естественно, что подобное не осталось незамеченным, мужика поймал один из пацанов, входящих в юношескую гвардию патрульных (парень в будущем наверняка станет патрульным, раз уж ступил на этот путь). Мужик выстрелил в мальчишку и ранил в плечо, но тот успел вызвать подмогу. Патрульные бионики мужика и повязали. Тот начал все спихивать на самооборону — ага, здоровый дядька под пятьдесят против четырнадцатилетнего подростка — прямо шикарная самооборона, ну да ему это не помогло. Вообще, законы Приюта в этом плане строги. Если бы он ранил мальчишку серьезнее, то мужика бы ждала смертная казнь. А так его просто выперли с планеты на старом ненужном кораблике с запретом приземляться в любых наших мирах или в мирах под нашей протекцией. Вот пусть куда хочет, туда и педалит.
Я вот честно не понимаю, чего им на Приюте не хватает. Еды от пуза, развлечений валом, работа имеется, с деньгами проблем нет. Карьерный рост? Пожалуйста. Хочется сменить жилье? На здоровье, выбирайте такое, какое сможете себе позволить оплатить и ухаживать за ним. Спорт? Да валом, любые секции, любые увлечения, стадионы, тренажеры, беговые дорожки в городах, турники и площадки в каждом дворе, эти самые фитнес центры в смеси с залами для единоборств цветут и пахнут. Медицина на высшем уровне. Образование можно менять в любом возрасте, было бы желание учиться. Путешествовать можно куда угодно в любой из миров, любой каприз за ваши деньги. В наличии все для любых даже самых странных хобби. Но нет, давайте постреляем собак на улице, это же так весело! Вот не знаю, что у этих людей в голове.
И еще одно интересное наблюдение — хрень в голове чаще всего находится у мужиков. Что-то я не видела ни одной женщины, которая бы хотела подраться или там застрелить кошку с улицы. Не видела ни одной бабушки, влезающей в неприятности. Ни одна девочка не творила херню. Но вот с парнями просто беда. Хоть разрабатывай препарат для успокоения мужского пола. Ведь они то в некромантов играют, то маньяками становятся, то вон вытворяют всякую хрень. Уже не знаю, чем им еще надо? Даже бордели легальны и законны, но нет, вечно чего-то не хватает…
Все началось с того, что девчонка со способностями путешественника обнаружилась во вселенной ужаса. Надо сказать, что туда ходить я как-то не планировала и не собиралась, да и двух лет, проведенных в этом поистине замечательном месте мне хватило с головой.
Вселенная ужаса — это такое место, в котором может случиться абсолютно все, что может испугать как живого, так и духа, мертвеца и вообще кого угодно. Там водится множество монстров, и не только клыкасто-зубастые твари, которых всегда полным-полно, а еще и подражатели, имитаторы кого и чего угодно. С тобой может разговаривать любящая мамочка, а после захавать в один укус. Можно видеть различные картины как из собственной жизни, так и показывающие прошлое и будущее. Можно потеряться в собственных кошмарах и больше никогда оттуда не выбраться. Там может произойти все, что угодно. И вот в таком удивительном месте обнаружился почти человеческий ребенок. Почти — потому что путешественник все же отличается от рядового человека наличием кое-каких магических способностей.
Возле девочки не было никого из монстров и вообще ничего живого. Она сидела, сжавшись в комок в некоем пустом пространстве, лишь чуть посветлее, чем в черной пустоте. Сидела в аккурат с небольшой кучкой пепла, которая раньше все же была кем-то живым. И поскольку я не любитель этой вселенной от слова совсем, то сначала я забрала девчонку и этот пепел, а потом уже стала разбираться с происходящим. Сначала отнесла ее в клинику в инфекционку на всякий случай — мало ли, какую дрянь она могла подхватить за время пребывания в столь гостеприимном месте — а после и пепел в одну из наших лабораторий. Из сбивчивых рассказов девочки удалось узнать, что пепел — это все, что осталось от ее друга, который защитил ее от тварей ценой собственной жизни.
А вот причина, по которой дети оказались в столь негостеприимном месте, была весьма интересной. Как оказалось, в одном из дальних миров располагалась некая гильдия путешественников, которая вызывала детей с этим довольно распространенным даром из разных миров и заставляла работать на себя. Вот и этого мальчишку отправили за сердцем какого-то монстра, а девчонка увязалась за ним, поскольку больше никто бы не пошел.
Естественно, что отправлять тощих заморенных детей на вид от силы десяти-одиннадцати лет за сердцем монстра, которого еще поди убей, могли только совсем уж больные на голову. Даже я, существо плазменное и тварь еще та с трудом выживала в этой вселенной. Да, приходилось и монстров жрать, и распутывать загадки собственного подсознания, старательно отличать реальность от насланных видений и галлюцинаций от яда, но все же… Это не место для маленьких детей, пусть им по документам было тринадцать лет, а на вид так все одиннадцать.
В общем, в клинике взялись лечить это несчастье, ученые в лаборатории пообещали посмотреть, что можно сделать с тем пеплом и не найдется ли там хоть пара живых клеток для клонирования. Ну, а я прихватила под ручку «доброго» Шеврина и повела смотреть эту гильдию. Любопытно было поглядеть на тех, кто с легкой душой и без нормального оружия отправлял детишек на верную смерть.
Здание гильдии меня не впечатлило. Четырехэтажный деревянный теремок живо напомнил о сказке про золотую рыбку — помнится, там старуха себе такой же терем вытребовала… Ну да дело не в том. Помещения, в которых жили дети, оказались темными, грязными и настолько похожими на сараи наших аборигенов на Шаале, что я едва не словила ностальгию. Даже запах сырости, затхлости и плесени был один в один.
В первой же комнатушке, больше похожей на клетку, мы обнаружили рыжую девчонку, остриженную едва ли не налысо. На предложение свалить с этой дыры в место, где есть нормальная еда и посильная работа, девчонка ответила согласием и вцепилась в меня так, что пришлось ее нести под рукой, поскольку отлипать она решительно не собиралась.
Темнота в коридоре меня здорово напрягала. И не потому, что я в ней ничего не видела, а потому, что она была какой-то… будто искусственной. Словно бы я видела не сколько тьму, сколько некую дымку запустения и разрухи. Пройдя вперед по длинному коридору, я натолкнулась на какую-то миску и случайно перекинула ее. Как оказалось, это была миска с водой не для собаки или кошки, как я могла бы предположить, а как раз для этих детей. Провинившихся заставляли пить подобным образом. Думаю, ели они так же…
Шеврин открыл дверь напротив, где обнаружились еще битые и покалеченные дети. Часть их них была настолько тощей и уморенной, что понять, где мальчики, а где девочки можно было лишь проведя сканирование. Все были коротко пострижены, одеты в какие-то тряпки непонятного кроя, часть имела свежие синяки, раны или переломы. Видя, что дракона смерти уже начинает потряхивать, я побоялась за целостность этого гныдника и отправила его с малышней через экран в клинику. Иначе, боюсь, этот приют дракон снес бы в приступе бешенства. Так обращаться с детьми могли только абсолютные твари.
Следующими оказались детишки, подвергнувшиеся наказаниям посильнее, чем прочие. Их пришлось аккуратно переправлять через экран прямиком на подготовленные операционные столы или на каталки, поскольку я побоялась что-то в них сместить или повредить еще больше. Самой битой была девчонка постарше — лет четырнадцати — ее долго и смачно лупили в живот. Я ее переправила с максимальной осторожностью, поскольку боялась, что там может быть внутреннее кровотечение. Да и разрывы органов, само собой. Выглядела она настолько плохонько, что медики за нее взялись в первую очередь. Остальным повезло чуть больше — переломы, синяки и гематомы, у одного парнишки была рана на боку, но то скорее от монстра на каком-то задании, не похоже на рукоприкладство. Хотя черт его знает… я уже ничему не удивлялась.
На замену Шеврину я прихватила себе пепельного Твэла, чуть более спокойного да и не настолько сильного. Демон получил себе задание снимать с разных ракурсов этот гныдник, я тоже заснимала все экраном, собираясь передать запись в Совет сверхов. Сверхи же курируют всех путешественников, сомневаюсь, что они не знали о такой гильдии. С другой же стороны, сверхи вряд ли сюда приходили лично, скорее посылали каких-то ревизоров. И если ревизоры оказывались теми еще сволочами, то тут все решалось полюбовно за деньги или за кристаллы, а советники получали информацию о максимально счастливых путешественниках, работающих днями и ночами за похвалу. Да уж…
Работенки привалило, когда мы добрались до самых маленьких, фактически новичков. Детишки маленько прифигели от предложения сменить место жительства, после разревелись, пришлось это все срочно успокаивать, пока не сбежались местные наставники, и очень быстро переправлять в клинику. Пусть их там посмотрят, пролечат, привьют от всяких гадостей. Мало ли, что они могли подхватить при такой антисанитарии и валандаясь в разных мирах.
А уж после того, как мы выгребли местный бордель, стало совсем дурственно на душе. В бордель отправляли тех, кто не был способен сражаться или выполнять задания. Мол, ничего не умеешь, так работай тут. И услугами этих детей пользовалось множество моральных уродов… Под конец этой эпопеи Твэл уже был похож на Шеврина — чуть пар из ушей не шел. Да уж, это ему не милая канувшая в небытие параллелька, тут он увидит множество гныдников и дерьма. Тут придется грести всю человеческую и не только мерзость огромными лопатами. А что поделать…
Я решила собрать все данные и только потом идти в Совет сверхов, чтобы мне потом не рассказывали, что я похищаю граждан не своего мира и вообще злая тетка вредит богатым дядям. Сложности заключались в том, что необходимо было не только сфотографировать эту малышню «до и после», но и определить, у кого какие способности и наклонности, как путешественников или магов. А как тут их определишь, если они все едва живы, все силы их тел идут на ускоренную регенерацию, а медики в этом всем не шарят, да и техника пока что не способна считывать магические составляющие. Перетаскивать же большинство больных с Приюта на Шаалу было бессмысленно и порой опасно для их жизни. Тем более тех, кому сделали сложные операции. Так что я отнесла в Совет только то, что удалось собрать в первые полтора дня, данные о повреждениях, болезнях, отравлениях ядами и всем том, что смогли обнаружить сразу. А потом прихватила Гитвана, чтобы он сам разбирался, кто есть кто. Все-таки он сильнее да и возможностей у него побольше.
Естественно, Совет бурлил, рвал и метал. Уж не знаю, чьи там головы летели, меня в это не посвящали. Зато знаю точно, что Гитван устроил им там закрытую от посторонних головомойку. Гильдию прикрыли в экстренные сроки, оставшихся подростков и почти молодых путешественников раздали новым кураторам. В общем, славно повеселились, называется.
Оставшуюся малышню в клиниках мы предложили сначала вылечить и привести в форму, а после уже раздавать кураторам. А то не успеют поесть нормально, как их обратно погонят на задания. Чувствую, мне привалит еще куча мелочи в качестве подопечных. Ну да ничего, справимся. Не впервой. По крайней мере, у нас они будут сыты, здоровы и экипированы всем необходимым. Да и старшие путешественники смогут им кое-что рассказать о жизни и приключениях в других мирах. Опыт не пропьешь. Так что будет чем заниматься в ближайшее время.
Новый вызов застал меня врасплох. Я честно собиралась лечь спать и даже перетискала ровно половину драконов, но тут меня просто выдернуло из корабля. Я встала посреди цветущей лесной поляны, на которой контрастом разливалось кровавое пятно. В глазах зарябило, а в самое плазме возникло странное, почти нереальное ощущение тошноты. Как будто бы мое тело могло что-то из себя выбросить. А если не могло, то пыталось. Предательская слабость заставила меня переступить с ноги на ногу, стараясь прийти в норму. Наконец я смогла понять, что именно вижу и почему же мне так плохо.
На поляне перед убитым оленем с разрезанной грудной клеткой сидел странный парень, сжимающий в ладонях еще живое трепещущее сердце зверя. Именно на этом кровавом пятне меня и заклинило. Не то, чтобы я боялась крови, просто… меня впервые вызвали кровавой жертвой. И плохо мне было не потому, что этот смесок всего со всем убил невинную зверушку, а от эманаций смерти, которыми он как бы пытался меня подпитать. Честное слово, лучше бы цветов нарвал! Да можно было бы вообще без всяких подарков, просто искренне попросить, пожелать, захотеть быть спасенным. Но это…
— Ты что творишь, гад? — зашипела я, стараясь не смотреть на слабо дрожащее сердце. — Ты зачем это делаешь?
Парень вскинул на меня разноцветные глаза — один сиреневый, другой зеленый — и смахнул со лба сиреневую челку. Понять, к какой расе он принадлежит, можно было только сделав полный анализ ДНК. Судя по цвету волос, в его роду активно топтались сумеречные эльфы, что подтверждали и острые уши, и характерный разрез глаз, а вот судя по слегка зеленоватой коже с различными оттенками и вариациями, там могли отметиться еще и лесные эльфы, лесные же демоны и не дай боги орки. Хотя при наличии орков в родословной он не был бы настолько тощим и субтильным.
— Хотел призвать хоть какого-то бога, — тяжело вздохнул он, словно бы на его плечах лежал непомерный груз.
— Да на кой черт кровавая жертва-то! — я всплеснула руками и наконец смогла двигаться. И только теперь поняла, как все можно исправить. Надо сделать так, чтобы этой жертвы не было. — Дай сюда, дурак безмозглый!
Я выхватила у него из рук сердце оленя и присела над мертвым животным. Вызывать некроманта на такой случай было глупо. Любой мало-мальски взрослый некромант пошлет меня нахрен вместе с оленем и этим придурком. Ладно бы человек тут был или эльф какой, а то зверь… Но и принять такую жертву я не могла, тем более не могла принять энергию от нее. Даже если я каким-то образом сломаю свою природу, то становиться новым кровавым божеством мне совершенно не хотелось. Пусть лучше на алтарь кладут тортики, чем сырые окровавленные сердца.
Исцеление тут помочь не могло, поскольку зверь был мертв окончательно и бесповоротно. Так что пришлось действовать сугубо на интуиции и собственном желании сделать оленя живым и здоровым. Я вложила его сердце на место и стала соединять сосуды, пока еще был хоть какой-то шанс. Олень оказался и правда живучим — несмотря на зря потраченное время, его сердце все еще пыталось биться. Хотя я не специалист по оленям и не знаю, сколько там это сердце может продержаться снаружи без вспомогательной аппаратуры или специальных консервирующих составов. На худой конец подошла бы заморозка, но… Замораживать его как раз нельзя, если я хотела вернуть к жизни бедное животное.
Медленно, сосуд за сосудом, нерв за нервом, я приращивала все мастерски разрезанное острым ножом. Смесок сидел рядом молча, словно боялся, что это странное действо пойдет не так из-за его вмешательства. Впрочем, для смерти этого оленя он сделал все возможное, судя по стреле в боку и ране от разреза. Это тоже нужно было залечить, но сначала стоило вернуть зверю сердце.
Чем дольше я возилась, тем легче мне становилось. Отступала проклятая слабость, прекратили дрожать руки. Чужая темная энергия так и не стала моей пищей, она уходила куда-то прочь. Я ведь не приняла жертву. Да и как ее было принимать — жрать сырое сердце, давясь вытекающей кровью? Мерзость.
После того, как все вернулось на свои места, я щелкнула приращенное сердце кончиком ногтя, заряжая его капелькой своей силы. Теперь ему хватит сил биться, а мне предстояло сделать нечто иное. Оживить то, что живым уже не являлось. Исцеление изменилось. Вместо привычной золотистой дымки, которая обычно выходила из моих рук, появилось нечто желтое, похожее на туман, обволакивающий оленя целиком. Оно сначала было мутным, будто грязным, но постепенно светлело, становилось ярче, а после и вовсе сменило цвет на зеленый. Это не было в полной мере исцелением, но назвать его воскрешением у меня не поворачивался язык. Это просто была какая-то магия или же иная сила, позволяющая мне выполнить мое пожелание — вернуть к жизни несостоявшуюся жертву.
Когда сила схлынула, оказалось, что на олене больше нет ни длинного разреза на груди, ни ран от стрел. Он казался просто спящим, если бы я не знала, что еще пару минут назад он был совершенно мертв.
— Это и есть настоящее чудо? — неверяще пробормотал полукровка.
Я лишь поморщилась, сама не зная, чудо это или просто восстановление мертвого тела без души. У зверей ведь тоже есть свои души. И еще не факт, что я не притянула своим бездумным желанием в это тело какую-то вражескую душу. А ведь такое порой случалось даже с опытными магами, что уж говорить обо мне…
Через несколько долгих томительных минут бок зверя дрогнул — он сделал свой первый вдох в новой жизни. Я напряженно следила за тем, что будет дальше. Если олень прямо сейчас превратится в какого-нибудь демона, то я сама ликвидирую свою оплошность. Иначе этот ушастый дурак просто не справится. Эх, лучше бы меня эльфийка какая-нибудь вызвала, они пекут вкусные коржики, посыпанные сахаром и сладкими специями. А это вот… ни еды, ни удовольствия, одна нервотрепка и трата сил. Ну зато я хотя бы научилась оживлять оленей…
Довольно долго олень просто лежал и дышал. Я нервно дергала комм, открывая и закрывая его, смотрела на корабельное время, которое совершенно не совпадало с местным (по корабельному уже началась ночь, и по идее я должна была спать сладким сном), а здесь оказался полдень или около того. Наконец олень открыл глаза и попытался вскочить, но его ноги подогнулись, и он неловко шлепнулся назад.
Я подхватила его под шею и попыталась выпрямить.
— Что стоишь, помогай! — до моего выкрика смесок даже не пошевелился, глядя на это все с таким ошарашенным видом, словно бы узрел святое пришествие. Впрочем, не мне его винить. Я лишь делала то, что считала нужным и правильным.
Наконец он подхватился с места и поддержал бедное животное под бок. Олень таки встал. Я внимательно осмотрела его глаза — обычная серая радужка с крапинками. Ничего демонического или чего-то потустороннего. Поняв указательный палец, я провела им по лбу животного крест накрест, делая пометку. Шерсть на месте моего прикосновения побелела, и теперь этого оленя с крестиком на лбу спутать с каким-то другим стало невозможно. Корона тяжелых рогов пошатнулась, когда зверь попытался отпрянуть от нас, но попытка сбежать не увенчалась успехом. Я ухватила его за самый крепкий рог и повернула голову оленя к середине поляны.
— Я заберу вас обоих со мной, — мой голос стал слишком писклявым, но тем не менее, в нем слышались командные нотки. Поправив связки, мне удалось договорить уже нормально: — Такого раньше у меня не было, поэтому я хочу держать вас обоих под присмотром.
— Но я же просто хотел… — смесок понуро опустил голову.
— Уже не важно, чего ты хотел. Ты добился совсем не того результата, поэтому чтобы ты больше не калечил животных, я заберу тебя в свой храм. Заодно и за этим мучеником паладины присмотрят.
Наконец я смогла открыть экран к одному из храмов на Закате. Втолкнув туда упрямящегося оленя, а после и попытавшегося было сбежать полукровку, я закрыла экран и довольно выдохнула. Родная сила буквально окутала меня теплым незримым коконом.
Во дворе перед храмом начался ажиотаж. Жрецы рассматривали диковинного оленя, парочка паладинов уже объясняла смеску за жизнь и о том, что он «попал» по крупному и дороги назад уже не будет. Невысокая демоница тащила венок из цветов для нового тотемного животного или кем они там объявят этого воскрешенного… Я уселась на лавочке и взглянула на дерево, цветущее большими розово-сиреневыми цветами. На Закате царил ранний вечер, атмосфера уюта и тепла была просто непередаваемой. Хотелось прикрыть глаза и наслаждаться покоем…
— Все нормально? — одна из жриц притащила ко мне столик с несколькими местными булочками и стаканом с соком.
— Присмотрите за обоими, — вздохнула я, невольно открывая глаза. Передо мной стояла драконица, не высшая, просто в человеческом облике. В такой же белой тунике, как у всех жрецов в моих храмах. — Парень явно задумал кровавую жертву, но ошибся богом. А олень… надеюсь, в нем не поселилась какая-то вражеская сущность.
— Мы проведем обряд изгнания, и если там что-то есть, то оно уйдет, — жрица понимающе кивнула.
Я так же молча опустила голову и взяла стакан. В голове было как-то пусто и странно. А рядом уже открылся портал, выпуская Шиэс и Шеата, отправившихся на поиски потерявшейся супруги. Я взглянула на храмовые часы, а после невольно перевела взгляд на часы в комме. Даже если убрать разницу во времени, оказалось, что я потратила от силы полчаса, но чувствовалось, словно бы я пробыла где-то почти целый день. Это было странно и неправильно, но мой внутренний таймер не мог настолько ошибаться. Комм выровнял время по местному часовому поясу Заката, вот только полчаса он все равно потерял…