Короче, Шеврины пошли к эсперам сами, оставив нас всех не солоно хлебавши. Я-то и не претендовала, понимая, что никто меня не отпустит, еще и по роже получу, а вот остальным драконам было обидно.
От скуки мы устроили вечерний сеанс массажа с чаем и всякими сладостями. Шиэс вытащила из своей нычки мне пару пирожных, которые отвоевала в обед, поскольку драконья братия порой забывала, что у них иногда домой приходит голодная жена. А иногда приползает с тренировки и мечтает отоспаться в бачке где-нибудь в дальнем туалете, где ее не будут тревожить. Но увы, сбежать от Шевринов, решивших обязательно меня потренировать, было почти нереально. А в бачок я со своей раскормленной плазмой просто не влезу. В этом плане я порой завидовала мелким плазменным огрызкам, живущим в Академии. Уж они-то как раз могли спокойно прятаться там, где им вздумалось.
В общем, «злой» Шеврин пришел домой реально злой после вылазки, а «добрый» лишь устало фыркнул в ответ на вопросы. Драконья магия все же зарешала такую проблему, как эспер-антимаг, но, видимо, никому от этого легче не стало. Я бы посоветовала эсперам больше уделять внимания друг другу, собственным детям и близким родным людям, поскольку из-за психологических проблем в семье многие дети вырастают жестокими, злобными и способными на преступление. Или же пытаются привлечь к себе внимание, эпатажно нарушая законы, устраивая из преступления целое шоу, фактически, цирковую программу. Беда в том, что преступление все равно остается преступлением, как его ни выставляй. Что убийство разумного, что кража золота из банка, что похищение картины из музея.
Мне кажется, должно смениться не одно поколение эсперов прежде, чем они поймут, что привлекать внимание к себе и своим проблемам можно другими способами. Законными и правильными. Можно же ведь делать что-то, не выходя за рамки и границы законов и морали. Например, устраивать яркие и феерические концерты, давать представления, фактически сделать аналог настоящего цирка со способностями. Можно спасать чьи-то жизни в мирах, не разрушая здания и не подвергая жизни других людей опасности. Можно лечить больных, можно делать много чего полезного, да хоть и пожарными быть со спасателями на море, и то пользы будет в разы больше, чем от их выбриков. Поэтому я все же решила обратить внимание на эсперов и подать им эти идеи. Сделать так, чтобы эсперы перестали зацикливаться на своих способностях и различиях, а стали больше уделять внимания моральным качествам друг друга. Люди, получившие способности, которые и не снились многим богам, должны быть более человечны. Мне так кажется. И я постараюсь сделать для них хоть что-то, что в моих силах. Им просто нужно дать способ выплеска силы, способ покрасоваться на публике, способ показать себя, не жертвуя ничьими жизнями. Мне кажется, для этого идеально подходят выступления на публике: цирки, театры, развлекательные шоу. Эсперы могли бы создавать великолепные спецэффекты для фильмов, быть чудесными каскадерами, божественно играть роли героев и злодеев. Поскольку если им не дать играть в кино, то они будут играть в жизни, а там все по-настоящему и слишком смертельно.
Но это все на будущее. А сейчас у нас была задача захватить «злого» Шеврина и отмассажировать до благостного состояния. В шесть рук мы с Шеатом и Твэлом кое-как его уложили на живот, Шиэс помогла стянуть рубашку, но вредный дракон выпустил острую черную чешую, а из позвоночника полезли не менее острые шипы. Демон коснулся одного и отдернул поцарапанную руку.
— Вот зараза! — буркнул Твэл, зализывая порез.
— Еще какая, — подтвердила я, усаживаясь на ноги дракону. — Ничего, сейчас он у нас узнает, что такое глубинный массаж!
«Добрый» Шеврин, улегшийся рядом, гаденько захихикал. «Злой» постарался высвободиться, но Шиэс крепко придавила его за шею. Придушить не придушила, но желание вырваться уменьшила.
— Лежи, а то ты ныне нервный. И даже слишком, — заявила золотинка. — Или хочешь повторить наш урок?
В ответ дракон смерти только отмахнулся и скривился.
Дракошка напомнила ему случай позавчерашней давности. Шеврин в очередной раз нашел себе зазнобу то ли из своей параллели, то ли из прошлой жизни — некоего божка, который заявил, что дескать они в прошлом были очень даже близки. Похоже, у нашего дракона смерти фетиш на зеленоволосых мальчиков. Ну или не только на мальчиков, хрен его знает, как выглядела его Лесси — вдруг у нее тоже волосы были зеленые. Хотя я почему-то представляла ее рыжей. Ну да ладно.
Короче, Шеврин осерчал и в нервном состоянии поперся в Академию. На свою беду его дернул мальчишка, желающий спасти родной мир — там началась очередная заварушка всех со всеми. В итоге Шеврин наорал на мальчишку, бедный ребенок зарекся вообще обращаться к преподавателям с личными просьбами, собрал группу таких же малолетних дебилов (демиургов и не только) и поперся спасать собственный мир.
Малышню Шиэс завернула, заварушку прекратили — еще бы не остановить войну, когда на них высшие драконы прут с претензиями. Ну, а золотинка оторвалась на Шеврине, отмутузив «злую» версию до бланша под глазом и поцарапанной морды. Уж не знаю, какого она там яда плюнула, но фингал у Шеврина сошел только утром. Дракон смерти стал несколько поспокойнее, но не знаю, надолго ли.
Вот и теперь при упоминании о повторении урока вежливости Шеврин попытался выбраться из моих цепких лапок, но куда там. Я запустила руки ему под кожу, игнорируя чешую, и стала разминать мышцы напрямую. Да, так будет больнее и намного, но сам виноват, не стоило отращивать здоровенные шипы на спине — к нему же даже наклониться не удобно!
Через несколько минут таких мучений Шеврин все-таки соизволил убрать шипы и чешую, а я вернулась к традиционному наружному массажу. Ну, а если кто чего не того подумал, то пусть его мысли с ним и останутся. Но судя по ехидной моське «доброго» Шеврина, уж он-то подумал как раз много чего не того. Впрочем, эти двое настолько хорошо друг друга знали, что больше любили прикалываться друг над другом и собой, чем издеваться. Что не мешало им драться, увлекаясь на тренировках… ну это уже такое дело.
Размяв и расслабив спину Шеврина, мы его таки обратно перевернули и взялись пичкать вкусностями. «Добрый» Шеврин достал из кухни поднос, набитый едой под завязку, и стал распределять порции. Драконы получили мясо всех разновидностей и какие-то пирожки, подозреваю, что тоже с мясом, а мне Шиэс персонально добыла спрятанный в карманном измерении кусок мясного пирога, щедро политого майонезом. Пожалуй, только благодаря золотинке я в последнее время не голодала. А то за этими проглотами не успевала даже что-то ухватить.
— Хоть кто-то обо мне думает, — я наставительно подняла палец вверх, глядя на довольную Шиэс.
— Эй, мы все о тебе думаем, — обиженно надулся Твэл, откусывая пирожок почти до половины.
— Ага, особенно когда фантазия разыграется, — вздохнула я, едва успев ухватить и себе предпоследний пирожок. Жрали драконы быстро, тут ничего не поделаешь. И за несколько минут полный поднос превратился в пустой с грязной посудой.
— Ну не скажи, — демон поморщился и достал из карманного измерения помятое пирожное с размазанным кремом. Шиэс злорадно хихикнула, глядя на этот кошмар. Я вздернула бровь. — Задел чем-то… — Твэл понял, что его старания никто не оценил и сам проглотил свое пирожное. — Я исправлюсь.
— Я тебе потом покажу, как правильно все хранить в целости, — улыбнулась ему дракошка.
А я поняла, что спелись паразиты. Причем все. И Шеврины, и Шиэс с Твэлом. Они больше времени проводили друг с дружкой, чаще общались, имели больше общих интересов. Нет, мне не было обидно, это же все-таки моя семья… Просто немножко завидно. Сама-то я ни обучению, ни каким бы то ни было практикам не поддавалась на определенный срок и драконью магию повторить не могла. И даже тренировки с мечами у меня начинались каждый раз одинаково, поскольку я часто забывала самое элементарное. Я чувствовала себя скорее неполноценной, чем ревнивой. И это чувство здорово выбивало из колеи. Но я постараюсь его преодолеть.
Вообще, преступность полагается искоренять и уменьшать всеми способами во всех наших мирах, но с эсперами беда особая. Это люди с самыми разными способностями, зачастую плохо контролируемыми или же настолько уникальными, что против них нет никакой защиты. Чем эти граждане и пользуются во вред всем остальным. Поскольку они все же люди, им не чуждые многие человеческие пороки, например, жадность, желание прославиться, получить власть, унизить врага, доказать всем свою силу и возможности, банальная гордыня и прочие проблемы. Собственно, к чему я веду — эсперы такие же люди, как и люди обычные, только проблем от них побольше.
И так как эсперы до сего дня варились себе в своем соку, то получилась весьма занимательная картина. Сильнейшие эсперы пытались бороться с преступностью, цветущей и пахнущей благодаря эсперам со всякими способностями к воровству, скрытности, невидимости… Они организовали что-то вроде местной полиции, следящей за порядком, но толку от этого было не так уж много. Сам принцип — ликвидировать необходимость нарушать закон от голода или болезни — у эсперов если и соблюдался, то весьма фигово. Да, уровень жизни там весьма высок, но вот они позабыли о мотивах тех эсперов, которые идут нарушать закон не сколько от голода, сколько из-за желания самоутвердиться. Да, речь как раз о тех человечках, которые думают: «Я настолько гибкий, что могу пробраться по вентиляции в любое здание мира. Хм… почему бы мне не обойти сигнализацию по трубам и не украсть самый большой бриллиант в музее?».
В общем, с преступностью на Эсперии оказалась беда. И ладно бы там воровали ерунду ради спортивного интереса и состязались, кто дальше кинет небоскреб. Ради всех богов, вот вам полигон, кидайте, вот вам специальные тренажеры, воруйте. Так нет же, эти гады повадились убивать друг друга. И если одиночек-нарушителей законники еще отлавливали и устраивали им кару, то ныне образовалась целая группировка, уничтожающая самых сильных эсперов. А самые сильные работали где? Правильно, в патрулях местной полиции… Уже понятно, что начались склоки как среди обычных эсперов, которые просто хотели жить тихо-мирно в свое удовольствие, так и среди сильнейших, почувствовавших себя в опасности.
Проблема заключалась еще и в том, что к эсперам присоединился… скажем так, местный антимаг. Ну или антиэспер, если уж на то пошло, поскольку способности эсперов далеки от магии, они не копят ману или силу, как настоящие маги, и зачастую не обучаются способности. Она либо есть, либо же ее нет, и ничего тут поделать нельзя. Получается, этот парень может перебивать способности остальных эсперов, а попросту нарушает ту толику хаоса, которая эти способности и дает. Так что он еще и антихаосит. Но проще его называть антимагом или же главным противником, а то от этих заумных слов плазма в голове сворачивается в трубочку.
На момент, когда эсперы решили попросить о помощи, пятеро сильнейших оказались мертвы. И если двоих можно было поднять с помощью некроманта, еще один мог восстановиться из пепла в ящике с помощью солнечной энергии, то двух самых первых попавших под горячую руку преступников уже воскресить было невозможно.
Когда я высказала мысль о том, что некроманта можно привести с Тьяры и даже чем-то ему помочь, то меня естественно мои драгоценные драконы попытались запихнуть куда подальше, мол, нечего тут на Эсперию лезть, ты там не котируешься. И я, в принципе, их прекрасно понимаю, поскольку тот самый парень и для меня опасен, так как я кусок хаоса, живущий по неизвестному принципу. И уничтожить меня ему будет еще проще, чем эсперов, поскольку они-то привычные к регулярным дракам, а я нет. И сражаться с эсперами в духе «развороти весь город, а лучше два, но победи» не умею и не собираюсь. Поэтому в качестве охраны я взяла с собой Лэта и Твэла, поскольку оба эти красавца без толку валялись в спальне и играли в карты на загадки. Победитель загадывал загадку, а проигравший отгадывал. Если не отгадал, то получал щелбан… Понятно с ними все.
Короче говоря, пошли мы за самым толковым на мой взгляд некромантом — Артуром. Тот уже обжился на Тьяре так, что стал настоящим графом, обладающим не только титулом из своего старого мира, но и землями, отстроенным и приведенным в порядок замком, внушительным штатом слуг-скелетов и работников из местных жителей, в том числе и людей, как ни странно, свободных. И даже завел что-то вроде ученика, молодого балбеса лет так десяти от роду. Балбес сидел на входе в замок, полировал тряпочкой кость и ответил, что господин изволит почивать.
Я сверилась с часами — по корабельному времени был вечер, на Тьяре и вовсе разгар дня, так что почивать господину доведется еще не скоро. А потому послала мелкого известить о том, что мы пришли по делу. Благо хоть Артур не стал выделываться и вышел практически сразу, уже поняв, что мы приходим не просто так. Обычно мы приходим тогда, когда очень надо. К тому же, я сама не сильно люблю некромантию, но без нее никак. Слишком полезная и важная это отрасль магии, чтобы ее игнорировать.
На Эсперии мы оказались в местном больничном блоке, оборудованном по последнему слову техники. Вместо обычных сканеров там располагались целые барокамеры размером с добрую комнату, в которые можно было впихнуть эсперов даже самого большого размера (некоторые могли обращаться в животных и монстров, а также становиться весьма высокими или просто мощными). Коридоры тоже были такими широкими, что я чувствовала себя букашкой. Да и вообще, все это строили эсперы сами, насколько я помню. С нас были только материалы и кое-какая помощь в виде техники и толковых инженеров. Так что можно сказать, что я впервые пришла в святая святых — местную больницу. Светло-бежевый и песочный цвет стен не вызывал уныния, но все же что-то в этом всем было не так.
Нас провел внутрь заместитель главного полицейского или что-то в этом духе, названный правой рукой местного силовика. Он указал на два больших регенератора, отдаленно напоминающих заокругленные гробы — у нас такой модификации не было — и заверил, что подождет результата с нами. Я тоже решила не бросать Артура на всякий случай, мало ли что могло пойти так с нашими особенностями, а дракон с демоном сказали, что от меня не отойдут. Толку от них, конечно, в больничке было мало, но за компанию и жид повесился, так что пришлось нашему силовику терпеть присутствие целой оравы народу.
Пока Артур колдовал что-то весьма неаппетитное над этими регенераторами, я уселась в уголке проверить местную систему жизнеобеспечения. Увы, воздействовать на аппаратуру я не смогла — не эспер же. Итак, здесь местные все подстроили под свою силу, и мы все фактически оказались зависимыми от них. Проблемой это не являлось до тех пор, пока я была сыта, относительно сильна и под защитой, но в случае чего… в мире эсперов мне кранты.
Артур воздел руки над регенераторами, и по воздуху поплыл серо-зеленоватый дымок. Я отвернулась — что-то замутило от некромантии. Она как будто пахла чем-то… даже не знаю. Будто погребальный костер, такой вот странный запах. Хотя, возможно, запах шел не от магии, а от регенераторов, поскольку для удобства некромант их открыл. И мне совершенно не хотелось видеть то, во что превратилась пара весьма сильных эсперов.
Тем временем Лэт закончит шептаться с силовиком и подошел к нам. Твэл уже оккупировал ближайший круглый стул и активно тыкал когтем в панель управления местными приборами. Результата это не давало никакого, поскольку демон тоже не обладал нужной силой. В общем, если что случится на Эсперии, то мы даже местной связью воспользоваться не сможем. И этот факт меня серьезно напрягал.
— Парни примут нашу помощь, — кровавый дракон прислонился бедром к столу и вальяжно развалился, глядя на работу Артура.
— Но?.. — протянула я, уже предчувствуя подвох в его словах.
— Но вы оба будете сидеть на корабле и сюда ни ногой, — Лэт наставил на меня палец с алым когтем, будто подкрепивший его слова.
— А я почему? — вскинулся Твэл.
— Потому что у тебя кишка тонка лезть против эсперов. Так что будете заниматься домашним хозяйством, — ухмыльнулся кровавый.
— Не котируемся мы против эсперов, — тяжело вздохнула я и посмотрела на демона, тянущегося к фляжке на поясе. Судя по выскочившим у меня перед глазами формулам, во фляжке была далеко не вода, а чистый спирт. Ну да ладно, демонам оно для здоровья полезно. К тому же, пепельный Твэл потихоньку восстанавливался после своего переселения к нам и постепенно возвращался в привычную колею. Но все-таки мне было по-человечески обидно то, что они, гады такие, пить могут, а я нет. Не то, чтобы мне хотелось ужраться до свинского визга, но как известно всегда хочется того, чего тебе нельзя. Это такой вселенский закон подлости.
— Все ты правильно поняла, — подтвердил кивком Лэт. — Вон Артура я бы взял…
— Но я не пойду, — хрипло ответил некромант, не глядя на дракона.
— Боишься?
— Боюсь, — ничуть не покривив душой ответил Артур. — И вам советую. Развели тут богадельню. Ладно, все, — он отмахнулся от нас, как от мух.
Мы перестали отвлекать некроманта. Я снова попыталась потыкать панель управления, только теперь добавляя дозированный хаос на кончики пальцев. Помогло слабо — панель сочла, что я слишком дохлый эспер, и решила не подчиняться моим командам, да еще и вызвала медичку, недовольную нашими экспериментами над мертвыми. Медичку мы успокоили, заверив, что хуже, чем есть, мертвым уже не будет, а сами мы настолько здоровы, насколько это возможно для дракона, демона и синерианина. Ну и для некроманта, разумеется.
Когда наконец из регенераторов поднялись эсперы — довольно тощие после всего и с сильно помятыми лицами, словно бы они непрерывно пили дня три, если не больше — то силовик сразу же их забрал, буркнув: «Спасибо».
— Пожалуйста, — вздохнул некромант, глядя в спину эсперу с непонятным выражением лица. То ли из-за его поведения, то ли потому, что никаких наград, похоже, ему от эсперов не полагалось.
Я же решила, что мы такими свиньями не будем и дадим что-то ценное.
— Что бы ты хотел получить за работу? — прищурилась я, пытаясь сгладить ситуацию. Понятное дело, местным силовикам глубоко не до пришлых, но можно было бы хотя бы уважить того, кто вернул к жизни двух весьма сильных ребят.
— Я пока не придумал, — ухмыльнулся Артур, — но обязательно напишу тебе.
— Лучше вестника ей пришли. С колокольчиком, — Лэт ухмыльнулся во всю пасть. — А то кое-кто не читает сообщения на комме. И пользуется им, как часами и календарем.
— Давай я тебе еще одну статую организую, — предложила я, понимая, что вестник от некроманта часика так в два ночи будет очень сильно не в тему. Особенно, если его услышит Шеврин «злой». Вот тогда этот вестник сначала побудет в моей заднице, а потом отправится в задницу Артура. И Шеврину это ровным счетом ничего не будет стоить.
— Я подумаю об этом, — серьезно заявил Артур, а после попросился домой. Все-таки он сильно вымотался, потратившись на двух эсперов, но старался не показывать виду и вообще не проявлять слабости под прицелом камер.
Ничего не оставалось, как отправить его домой, после чего мы выпросили у медички тот самый ящик с прахом еще одного товарища и потащились на орбиту, попутно вернув Твэла на «Звезду души» через экран. Не хватало мне еще помершего демона для полного счастья. Твэл обещал быть тихим и послушным в скафандре, но Лэт настоял на том, что он посмотрит все в записи. Все же я солнечную радиацию переживу спокойно, а вот демон — нет. Тем более, демон весьма истощенный в моральном плане. Похоже, кровавый просто побоялся, что Твэлу моча стукнет в голову, и он сиганет в самое солнечное пекло. Так что восстанавливали мы последнего эспера вдвоем.
Выглядело это весьма экстравагантно. Лэт без церемоний высыпал из коробочки прах эспера, который тут же стал вращаться, сначала в разные стороны, а после наметив какую-то ось. А после вращающийся комок стал слипаться, двигаться, перекручиваться… Все это на просторах космоса поблизости от местного солнца выглядело весьма и весьма интересно. Сначала из праха образовался некий комок плоти, постоянно крутящийся и изменяющийся, а после этот комок стал формировать тело. Очень похоже на плазму, ей богу, не знай я, что оно эспер, подумала бы, что мы притащили сдохшего синерианина. Правда, синериане, насколько я помню, из праха не восстанавливаются. Ну или я чего-то не знаю. А вот эсперы, оказывается, еще как восстанавливаются. К концу процедуры в космосе вращался совершенно голый парень и, как ни странно, не собирался загибаться от вакуума и отсутствия воздуха. Скафандр-то мы ему на всякий случай сделали, мало ли, но все же… возможности некоторых эсперов порой меня изрядно пугают. Так его и отправили на родину в скафандре на голое тело. Пусть тамошний силовик разбирается.
А потом мы стали ждать прихода из Академии Шевринов и Шиэс, чтобы предложить им поговорить с эсперами. Понятное дело, что меня опять сунут куда-то на задворки, но хоть бы сами справились… Вроде как эсперы против драконов еще не попрут. Но это не точно.
Первым оказался в морозильнике пустоты бог неудачи. Рыжий, тощий и до того замученный, что, казалось, будто ему вообще плевать на собственную смерть. Хотя учитывая, что он не только насылал неудачи на других, но и сам являлся абсолютным неудачником, то скорее всего ему действительно было плевать. Умер он банально и совершенно неудачно — просто попался под руку какому-то богу войны их мира, да там и сгинул. А поскольку пустота решила, что он зачем-то нам нужен, то пришлось забирать, а то у парня уже сосулька из носа натекла…
Строить для этого несчастья храм я побоялась. Во-первых, такая стройка будет чревата многими происшествиями, неприятностями и травмами рабочих, а во-вторых… толку с нее, если он и в храме где-то окочурится повторно? Так что отнесла к своим паладинам на Шаалу с просьбой откормить, отпоить, вымыть и дать какой-то угол для нового божества. У меня уже этих храмов как собак нерезаных, места хватит и для одного неудачника. Паладины быстро смекнули, что даже из такого бестолкового бога можно получить выгоду, и устроили ему небольшой алтарь со всем необходимым. А после стали приглашать на аудиенцию к богу всех, кого постигли неудачи. Желающих сразу нашлось много, правда, им приходилось сдавать оружие в храме, поскольку бог неудачи мог пострадать даже от простого мага, решившего, что испортившееся заклинание или сорванное свидание его рук дело. Так что пришлось этого рыжика еще и охранять от всех желающих повторно отправить его на тот свет. Впрочем, все эти процессы повысили популярность храмов и стали чем-то вроде психологической разгрузки для верующих и напряга для паладинов. Ну, сами придумали, пусть сами и расхлебывают. Я-то просила обыкновенный алтарь и пару булок с пироженками для страждущего. Я не обеднею, он не разбогатеет. Но жрецы и паладины решили иначе, то пусть и мучаются в ответе за свое решение.
Конечно, Шеврины оказались не в восторге. Тот, который с красной лентой, брезгливо указал когтем на нового бога:
— Ну и зачем ты притащила это? — в экране неудачник смотрелся и правда жалко, тем более, что даже в полностью облагороженном храме он где-то умудрился сломать ногу. Жрецы-то залечили, но похоже, уровень уважения к нему резко упал. А чего они хотели от слабенького божества, еле-еле сводящего концы с концами?
— Для вселенского равновесия, — ухмыльнулась я. Не все же тащить всех суперсильных и крутых граждан, надо кому-то равновесие поддерживать, быть слабым и неуклюжим. И так вон эсперов драконы натащили столько, что хоть стой, хоть падай. И часть из них таки попала в Академию, от чего Шеврины и бесились. А засилье такого количества сильных сущностей никогда не пройдет бесследно.
— Ну допустим, — дракон поморщился, поскольку ему для убийства этого божка хватило бы легкого чиха. Но сделать уже ничего не смог, так как равновесие — это святое. Так что неудачника я отстояла. — Но отвечаешь за него ты. И кстати… он неплохо удерживается в твоем храме, твоя сила его держит в рамках.
— Вот уж спасибо за комплимент, — я только отмахнулась. Держит его, ага, как же. Хоть бы шею не свернул на ступеньках от пожеланий некоторых личностей.
Следующими были боги потерянных вещей и совсем слабые боги природы, огня и домашнего очага. С этими было попроще. Мелкие и слабые, они почему-то тоже торчали в морозилке, но старались держаться кучно, чтобы было теплее. Впрочем, души все равно не отогревались, все же свои тела они утратили в момент смерти. Так что таким макаром мы получили парочку богов потерянных носков. По идее они должны были отыскивать просто пропавшие предметы, но тот, кто молился таким богам, явно постоянно терял носки, чулки и прочие необходимые предметы гардероба. Опробовать способности богов получилось лишь дома, когда они отъелись и отогрелись.
Один мастерски вытаскивал носки, но частично драные, а частично грязные, так что их все пришлось отправить в утилизатор дабы не позориться. Второй кое-как сумел добыть почти новые чулки — розовые, с кокетливыми бантиками и завязочками, да вот беда — с тонкой стрелкой от ногтя. Чулки он вручил мне как дражайший трофей, но я сочла, что такое для меня слишком. Во-первых, они с трудом достали бы мне чуть выше колена из-за моего роста. Скорее всего, их покупала девушка росточком с Шиэс. А во-вторых, я такое не ношу. Уже если бы и создавала чулки, так хотя бы черные, коричневые или сиреневые под цвет глаз. Можно еще красные. Но розовые — увольте. Не мое это. Одно дело щеголять в розовой кофте на все времена и случаи жизни, а другое — в розовых чулках. Так что я их выправила, очистила и вручила Шиэс — выбрасывать весьма прикольную вещь показалось глупостью. А вот дракошка оценила, посмеялась, но чулки забрала.
Богов домашнего очага мы распределили по мирам, честно поделив между ними Приют, Шаалу, Керлэн и Синтелу. На Тьяру никто из них не захотел, да и там народ сам справится со своими домами. У большинства некромантов в услужении оказалось много скелетов, которые ни молиться, ни просить точно не будут. С остальными же бытовыми вещами темные маги прекрасно справлялись сами или нанимали себе работников при необходимости. Одного из огненных богов таки удалось пристроить на Тьяру, правда с оговоркой не уничтожать его, если что-то пойдет не так. Вторую пристроили в мир Летающих островов, пусть там посматривает за творящимся беспределом.
Потом были еще партии эльфов, но все погибшие из-за локального армагеддона, некоторое количество людей от той же катастрофы и с того же мира, да опять эсперы. А так-то затишье меня слишком расслабило. Впрочем, это у нас царило затишье. Макароннику вон до сих пор плохо было, а ведь прошло три месяца после катастрофы с гроздью. Их вершители тоже обнаглели и потихоньку подкидывали нам собственных потеряшек. Как говорится, все равно куда, лишь бы выжили. Самые одаренные отправлялись в академии или учиться, или преподавать, тех, которые попроще, сортировали по мирам в зависимости от пожеланий и силы пострадавшего. Так что потихоньку миры полнились и заселялись. Нам оставалось лишь следить, чтобы перенаселения не было и вовремя распределять народ туда, где меньше всего обитателей. Пока что налаживали связи между островами мира Летающих островов. Там народ изобретает воздушный транспорт, чтобы не мучить местных драконов, и не нарушать законы этого мира. Создавший же его демиург сильно не хотел, чтобы с острова на остров перебирались для войн и свар, так что основной валютой в этих поездках, кажется, будет миролюбие и пожелания добра. Иначе все эти изобретения юных студентов Академии так и не сдвинутся с места. Могут же изобретать что-то хорошее, полезное, в самом деле… Не только ж Академию разваливать…
— Вы слишком добры ко мне, — заявил Шор, когда я отвела его из столовой в комнату отдыхать.
Пожалуй, пепельный уже более-менее пришел в себя, что выражалось в активном самокопании, низкой самооценке и попытках выяснить границы дозволенного. Ходил он до сих пор медленно, но уже более уверенно, чем раньше. Плюс с ним занимались мы все по очереди, в том числе и Ольт, потихоньку приводя в порядок его башку. Там, конечно, еще грести и грести, судя по высказываемым идеям, но хотя бы теперь дракон был в состоянии их озвучить четко и ясно.
— Мы ко всем добры, кто добр к нам, — вздохнула я, подавая ему чашку с чаем и раздумывая, стоит ли брать себе или же меня снова дернут куда-то на работенку. То на стройку, то с паладинами разбираться с блудными аборигенами. И какого хрена мы их до сих пор не убили? Жалость — худшее из чувств.
— Я еще не сделал ничего хорошего для вас и пока что лишь обуза, — голос пепельного дрогнул.
— Ты часть нашей семьи. Мы тебя любим и надеемся, что в будущем ты сможешь сделать много чего хорошего.
— Любите? — дракон пораженно фыркнул, глядя на приоткрывшуюся дверь. К нам зашел Шеврин, судя по небрежно запихнутой в карман алой ленточке — «злой». Вот только сейчас он был задолбанный и мокрый после душа. На ухе все еще виднелось пятно желтой краски. Похоже, сегодня наш дракон смерти занимался с детишками алхимией, поскольку я сильно сомневаюсь, что он осилил бы преподавание рисования и прочих изящных искусств.
— Ага, ты у нас любимый братишка, — буркнул Шеврин и пнул меня по кроссовке. — Пошли на тренировку, сил моих уже нет…
Я нервно дернулась, понимая, что тренировка со «злым» Шеврином чревата моим смертоубийством и последующим отскребанием себя любимой от пола спортзала и ползаньем в столовую. Но отказаться возможности не было. Шор не был противником ни для меня, ни для Шеврина, а все остальные куда-то подевались, занятые своими делами.
— Ладно, — я согласно поднялась, морально подготавливая свою задницу к избиению. Да, тренировки с драконами приносили свои плоды и даже выручили меня и выручат в будущем много раз, вот только как же это все-таки тяжело и больно…
— Я хочу посмотреть, — вклинился Шор, тоже медленно вставая и отставляя горячий чай. Пожалуй, это хорошее желание, вот только сам до спортзала он не доползет…
— Ну пошли, — я протянула к нему руки, собираясь отнести дракона с нами.
— Что ты его как маленького таскаешь?! — фыркнул Шеврин, неодобрительно глядя на это зрелище.
— Он не дойдет до спортзала.
— Пусть откроет портал, — посоветовал дракон смерти, смахнув мокрые волосы со лба. Похоже, сушиться он не стал специально, желая охладить голову. И я таки скажу, что ему полезно.
— Я пока не могу столь точно… задать координаты, — рассеянно ответил Шор и подошел ко мне вплотную, позволяя подхватить свое легкое тело на руки. Пепельный весил все еще мало, хотя ел вполне божески, внутренности у него восстановились, кости завершали регенерацию, оставались только мышцы и кожа, которая, похоже, может вообще не восстановиться до первоначального состояния. Но с этим мы уже ничего не могли сделать.
— Эх… слабак. Ну ты хоть теперь скажи, как тебя зовут на самом деле? — Шеврин вытолкал меня в коридор, направляя за указателем. Похоже, и он, и искин были схожего мнения о моих умственных способностях.
— Какая теперь уже разница? Прошлый я умер в муках, его больше нет. Теперь есть новый дракон Шор, живущий новой жизнью в новом мире, — пепельный тряхнул головой, от чего его волосы защекотали мне нос.
— Может ты и прав, — тяжело вздохнула я, понимая, что этот разговор ни к чему не приведет. Шор привыкал к новой жизни, новому миру, новой семье и новым нам. Вполне естественно, что старое имя вызывало у него слишком много болезненных воспоминаний, в том числе и последних минут жизни. А новое было нейтральным, ничего не означало, ни к чему не призывало и давало ему шанс начать все с самого начала. С чистого листа. В чем-то я ему даже завидовала. — А ты мог бы и сам портал открыть, — ответила я Шеврину. Тот лишь отмахнулся.
— А может мне нравится смотреть, как ты его носишь? — он кивнул на пепельного, пригревшегося у меня на плече. Дракон деликатно старался не касаться груди, хотя получалось у него плохонько.
— Извращенец, — буркнула я, понимая, что это ничего не даст.
— Да, я такой! — отрезал Шеврин и горделиво поднял голову. Эх, и почему с нами не пошел его «добрый» вариант?
В спортзале уже тренировались Лэт, Шиэс и Шерзин. Опалового потихоньку вытаскивали из скорлупы отчуждения, правда, с ним все еще обращались весьма деликатно и бережно. И Шиэс, и Лэт лишь обозначали удары, подсвечивая их места друг на друге иллюзией, никто никого по-настоящему не бил. Я тяжко вздохнула — мне так не повезет, Шеврин будет лупить меня от всей души…
— А где Шеат? — спросила я, сгрузив Шора на лавку и подав ему чай, оставленный в комнате. Пусть допивает. Потом сделала для него небольшую коробку с попкорном, пусть грызет.
— Повел студентов на экскурсию на два дня по мирам, — ответил Шеврин.
— Ему не опасно идти одному?
— С ним сборная солянка из эсперов и синериан. Это кому-то опасно на них нападать, — отмахнулся дракон смерти и кольнул меня в ногу взятым со стойки мечом. — Давай, пошевеливайся, пора двигаться.
Я нехотя взяла другой тренировочный меч, понимая, что Шеврин не отстанет. Скорее всего, у него был трудный день, и теперь он будет сгонять на мне злость и все остальное. Дракон смерти решил не заморачиваться и сразу же напал, не оставляя мне выбора. Пришлось отбиваться хоть как-нибудь, поскольку иначе это избиение будет продолжаться долго. Моей задачей было дать ему выпустить пар…
Получасовой бой растянулся для меня в вечность. Я вынуждена была бегать по всему залу, стараясь не задеть тренирующуюся троицу и не попасть под волшебный пендель Шеврина. Надо признать, бил он не смертельно, но больно. Будто нарочно попадал в какие-то такие точки, о существовании которых я понятия не имела, например, мог ударить под колено, чтобы сбить меня с ног. И если я не успевала подпрыгнуть или пропустить меч сквозь себя, то получала болезненный пинок. А если все-таки успевала, то следующий удар обычно приходился в голову или грудь. Я уже поняла этот принцип — Шеврин специально сначала бил вниз, а потом вверх, не давая опомниться или перегруппироваться. Впрочем, во все остальные места он тоже бил, особо стараясь попасть плашмя по моему заду, что было не сколько больно, сколько обидно.
— Давай, пошевеливайся, каракатица! — на губах дракона мелькала безумная улыбка. Сейчас он был похож на чью-то смерть больше, чем всегда. Все, на что я могла надеяться — это на его благоразумие. Оно все-таки где-то должно там быть, за этим показным безумием.
— Как могу, так и двигаюсь, — ворчала я. А что мне еще оставалось, когда из моего тела планомерно делали блин?
Шиэс благоразумно отвела парней на лавку к Шору, давая возможность передохнуть и вдоволь полюбоваться на мое избиение. Пока Шеврин не переходил грани, они не вмешивались, пили себе водичку, тырили попкорн из корзинки Шора и спорили, на какой минуте из меня сделают отбивную. Ставки росли, в ход пошли мини-безделушки, накопленные драконами на корабле. Помнится, Шиэс начала собирать какие-то фарфоровые фигурки, Теаш начал выкупать на Приюте партии киндер-сюрпризов и собирать игрушки, скармливая шоколад всем желающим, а Шерзин занялся коллекционированием марок. Так вот, эти гады делали ставки своими драгоценными игрушками. Что может выглядеть более обидным? Меня променяли на киндер!
Шеврин загнал меня в угол, и мне ничего не оставалось, как забраться на потолок, игнорируя искусственную гравитацию Звезды души. На самом деле я просто выпустила часть плазмы через подошвы кроссовок, позволяя себе прилипать к стенам и потолку. Впрочем, вниз головой достать дракона не получилось при всем желании, поскольку моя башка отказалась ориентироваться в таком положении, и я пропустила весьма ощутимый удар в плечо. Повезло еще, что Шеврин не смазал меч какой-нибудь ядовитой гадостью, а то этот Шеврин такое мог. Хех, где ж мой «добрый», я ему уж и салатик сделаю, и тортик принесу… и массажик на высшем уровне… За что ж меня так-то…
Я залезла на балку перекрытия и уселась там, свесив ноги. Несколько мгновений передышки мне бы не помешали. Беда в том, что этих нескольких минут мне никто давать не собирался.
— Слезай оттуда! — велел Шеврин, наставив на меня острие меча. Мне показалось, или он действительно собирался что-то оттуда выпустить? А что, ему ничего не стоило тренировку на мечах превратить в тренировку по магии с мечами. Один раз такое было. Я потом долго собиралась в кучку в туалете… до душа уже не долезла.
— Не слезу, — отрезала я, подбирая ноги. Ему ничего не стоило в прыжке достать меня, но Шеврин почему-то медлил. Сомневаюсь, что он прямо настолько устал, скорее выдумывал для меня какую-то гадость. Оставалось только опередить его.
— Слезай, а не то я поднимусь к тебе, — в голосе дракона смерти явно прозвучала угроза. За время наших метаний по спортзалу его волосы высохли, но собирать в косу он их пока не желал.
Я примерилась, прикидывая, не поскользнусь ли на его волосах. Эх, пан или пропал! Спрыгнув вниз, я шлепнулась приямехоньку на шею Шеврину и тут же приставила лезвие меча к его горлу.
— Убит! — довольно воскликнула я, в тот же момент чувствуя, как лезвие меча дракона утыкается мне в бок, туда, где у нормальных людей и нелюдей находится печень.
— Убита, — не менее довольно ответил Шеврин. — И если ты не в курсе, то дракону отрезанная голова не помеха.
— Как и мне проколотый бок, — парировала я.
— И как ты собралась сражаться с настоящим драконом? — печально буркнул Шеврин.
— Никак. Вцеплюсь в него и начну жрать, пока он сам не сбежит или пока не соображу телепортировать к вам. А там сами разбирайтесь, — отрезала я, усаживаясь поудобнее. Все-таки Шеврин был слишком жесткий в плечах.
— Метод нечестный, но действенный.
— Где ты видел честность, а? — я поболтала ногами, нарочно легонько пиная Шеврина пятками по груди и животу. — Честных нет, есть выжившие и мертвые.
— Может ты и права, вот только учиться тебе все же придется. Даже если тебе не хочется.
— Если бы я не была настолько слабой, все получалось бы лучше, — я дождалась, пока Шеврин подойдет к стойке и уберет меч, что означало конец тренировки, и лишь потом сгрузила свой. А то не хватало еще остаться безоружной… Впрочем, даже с мечом толку от меня было мало.
— Если бы да если бы… ты и дальше будешь слабеть, пока не станешь способной перейти целиком в это тело. А дальше будет еще хуже, — дракон дернул меня за ногу, но я вцепилась ему в волосы, поэтому безболезненно стянуть меня на пол у него не получилось. Шеврин оставил попытки, решив не лишаться своей шикарной черной шевелюры, и взамен стал бить морально: — Ты не поверишь, но это еще только цветочки. Потом, после перехода, тебе будет возвращаться память. Это очень больно. Ты будешь корчиться на полу, желая выдрать свою голову вместе с мыслями…
Он помолчал, давая мне возможность красочно представить эту картину. Я на отсутствие фантазии не жаловалась, поэтому крупно вздрогнула, понимая, что именно мне придется вспомнить. По кусочкам, по огрызкам, по мазкам памяти мне придется восстановить всю свою жизнь, абсолютно все свои хреновые и откровенно кошмарные поступки. Сомневаюсь, что там было что-то хорошее.
— Ты тоже это пережил, верно? — спросила я, погладив чернявую макушку.
Шеврин молчал, глядя в стену и отвернувшись от притихшей остальной компании.
— Нечто подобное, — глухо ответил он. — Тебе об этом никто не скажет, поскольку никто не хочет об этом помнить. Никто не хочет вспоминать свое дерьмовое прошлое. И я тоже не хочу.
— Так не вспоминай.
— Я должен, — отрезал дракон. — Должен, чтобы оно не повторилось. И чтобы ты, ходячая катастрофа, не сдохла раньше, чем мы сможем тягаться с крупными врагами. И вообще, — он слегка провел по моей ноге рукой, словно оценивая подделанные мышцы, — хорошо сидишь. Я не против.
Мне не оставалось ничего другого, как щелкнуть его по макушке ногтем. А что тут еще сказать? Ляпну что-то не то, потом Шеврин же это вывернет в какую-то пошлость.
— Эй, я из-за тебя вообще-то статуэтку продула, — обиженно надулась золотинка, комично задрав голову, чтобы посмотреть на меня.
— Какую? — уточнила я.
— Кошечку с корзиной, — укоризненно ответила дракошка.
— Ладно, держи, — я создала искомую статуэтку по памяти. Скорее всего, Шиэс купила ее где-то на Шаале или у кого-то из мастеров на Островном мире.
— Пригнись, — Шеврин с удовольствием шлепнул меня по бедру, подходя к двери. Я сунула Шиэс ее кошку с корзинкой и расплылась, чтобы дракон мог свободно пройти в дверь.
Пожалуй, такие тренировки в чем-то и полезны, но уж слишком напряжные. Ладно, в следующий раз постараюсь найти «добрую» версию Шеврина, а «злая» мне еще припомнит эти покатушки на его горбу.
— О, я смотрю тебя уже оседлали! — «добрая» версия не заставила себя долго ждать. Второй Шеврин свою белую ленту с шеи не снимал, да и выглядел несколько бодрее, чем наш «злой».
— Я ее сейчас саму оседлаю! — грозно рыкнул мой мучитель и таки стянул меня за ногу. Уцепиться в его волосы я просто не успела. Ничего не оставалось, кроме как попытаться спрятаться за спиной у «доброго». Похоже, наш гроза всея вселенной не желал позориться перед своей «доброй» версией.
— Ну все, тебе хана, мелочь! — я взглянула на разозлившегося дракона и постаралась заползти в щель под ближайшую дверь. Вот только кроссовки утащить не успела. — Я ее когда-нибудь прибью, — «злой» Шеврин приподнял меня за ногу перед «добрым».
— Зачем? Если бы тебя что-то не устраивало, ты бы даже не позволил ей сидеть у себя на закорках. Тебе же самому понравилось, — поддел его «добрый».
Я выползла из кроссовка и из штанины и тихонько ретировалась прочь, оставив Шевринов разбираться в их мозговых тараканах самостоятельно. Пожалуй, еще одной оргии с этими двумя я не переживу. Тихонько, мелкими перебежками и переползаниями невидимым комком плазмы по коридору я забралась в какую-то кладовку и решила отсидеться, пока меня не хватились. Пусть вон идут к Ольчику и Ришу, а с моей задницы на сегодня хватит.
— Ну вот, сбежала! — дружный рык драконов был бальзамом на мою душу. Ну что ж, пусть теперь обходятся без меня.
В общем, я не знаю, как так вышло и что там колданул наш «любимый» студент-демиург, счастливый создатель полчища крыс, хомяков, плотоядных кроликов, тигрят и прочего добра, но он что-то сделал с Шеврином, и тот раздвоился. Причем довольно хитрым образом. Один Шеврин получил себе все добрые черты характера, а второй, соответственно, все злые. Мы-то поначалу маленько прифигели, когда вместо одного дракона смерти получилось двое, одинаковых, что твои близнецы. И память была общая, и жизнь фактически общая, но вот получилось два тела с совершенно разными характерами.
Сначала это сильно пугало и нервировало, но через несколько дней мы все осознали свою выгоду. Шеврин наконец перестал загоняться и орать: «Мне что, разорваться, что ли?», студенты получили аж целых двоих любимых преподавателей, правда, сдавать свои хвосты почему-то желали исключительно «доброму» Шеврину, а от «злого» получали люлей на тренировках. Наш либрис сказал, что с драконом все в полном порядке, более того, теперь он даже более цельный и завершенный, чем был до разделения. Точнее, они оба теперь цельные и завершенные, поскольку сами собой разошлись раздирающие дракона противоречия. Так что насильно объединять его и слеплять в единую несчастную личность Студент не стал, отправив нас всех заниматься своими делами. Ему пока хватало гемора с Макаронником, похоже, прописавшимся в его измерении надолго.
Единственным минусом стало то, что отличить одного дракона от другого порой было невозможно. Оба Шеврина были настоящими, имели идентичные привычки, жесты, абсолютно одинаковую мимику, любимые вкусняшки, даже ауры у обоих были идентичными. Единственное, что их отличало — это проявление эмоций. «Злой» Шеврин частенько предпочитал рыкнуть или послать матом, «добрый» вел себя сдержаннее. И чтобы хоть как-то разбираться, где какой, они сами придумали завязывать себе на шею ленточки — красную «злому», а белую «доброму». Их общая теперь смертушка почуяла свою выгоду и тоже стала принимать облик Шеврина, чтобы безнаказанно ходить по всем нашим территориям и ее не пытались убить за просто так. Она же повязывала себе зеленую ленту, чтобы мы не путались. Так что порой складывалось впечатление, что Шевринов у нас вообще три, что здорово напрягало нервы.
Мы с Шиэс быстро поняли собственную выгоду и оккупировали «доброго» Шеврина, наконец-то заполучив в свое полное пользование дракона смерти. Теперь по вечерам нас ждала веселая парикмахерская, поскольку на черных косах дракона смерти мы без зазрения совести тестировали новые эльфийские шампуни, маски для волос и гели для укладки, плели ему косички разных калибров, массажировали, как сами хотели и развлекались на полную. «Злой» Шеврин нас традиционно посылал в пешее эротическое, чтобы мы его не беспокоили.
Позднее все-таки появился еще один минус подобной раздвоенности — любвеобильность Шеврина осталась у обоих, так что теперь доставалось нам всем. Впрочем, мне еще везло, я в многочасовых марафонах не участвовала, предпочитая выделить супругам часок на постельные утехи и быстро слинять куда-нибудь в храм, чтобы меня не беспокоили. Что-то мне подсказывало, что подобных марафонов я просто не переживу. Так что доставалось в основном бедному Ольту и Ришу, как более близким и сильнее привязанным. С меня-то взять особо нечего, я то тут, то там, то вообще в спячку впаду на пару дней, восстанавливая потраченные на стройке силенки, а вот парням уже не сбежать… Так что ночевали все не участвующие в оргии зачастую в каком-нибудь из моих храмов, где тепло, сухо, вкусно кормят и ничем не отвлекают.
В целом, месяц прошел без особых приключений. Мы отметили первый юбилей — пятилетие со дня заселения Приюта. Народ, конечно, отпраздновал весело в духе всех традиционных серьезных дат, с гульками, пьянками, песнями, танцами, вызовами всех видом эродемонов, богов, чертей и кого угодно еще. За Приютом подтянулись и остальные миры, поскольку мы специально даты прихода в миры не записывали — то некогда, то забылось, пока выгребали тотальный пипец, поэтому решено было привязать юбилеи к календарю Приюта, а там местные могут хоть по пять раз на год разные даты и новые года отмечать, лишь бы не бузили. Все равно у каждой расы был свой календарь, привязанный первоначальной точкой отсчета к какому-то событию в прошлом и совершенно отличающийся от всех остальных.
Маленько отличились аборигены Шаалы, попытавшиеся на время празднований устроить свои забастовки, но это ни к чему не привело. Их вовремя запихнули обратно в резервации, чтобы они не портили людям и нелюдям праздник. Попутно на них скинули еще немного гуманитарки, которую те, впрочем, сожгли, но нам не впервой. Не хотят лечиться и мыться, мы-то тут при чем? Мы свой гражданский долг выполнили — с праздником поздравили, а они пусть что хотят, то и делают.
Часть строек мы успешно сдали в эксплуатацию еще до праздников, чтобы у новоприбывших пострадальцев было жилье, еще часть доделывали стахановскими темпами, чтобы порадовать бедняг хоть после праздников. Все же расселить целые толпы разумных, свалившихся на нас в один момент, было довольно сложной задачей. Впрочем, мы старались, а как оно все выйдет, время покажет. По крайней мере, мы делали все, что было в наших силах.
А еще меня тут маленько вызвали. Я уж думала, что эпоха вызовов и просьб обеспечить неких страдальцев женой и дитачками прошла давно и бесповоротно, а сама я могу жить спокойно, потеряв статус завидной невесты и обретя не менее геморный статус ходячей катастрофы. Но не тут-то было.
Я оказалась на снежной равнине, абсолютно пустой и девственно-белой, без единого следа и хотя бы какого кустика или деревца. Начало мне уже не понравилось, поскольку холод я не люблю от слова совсем, и миры выбираю более-менее теплые, удобные и приятные для проживания. Чтобы с зеленью и красотами, а не заморозками в минус двадцать при оттепели. Так что плазма тут же забегала с удвоенной скоростью, не желая замерзать. А чтоб не тратить зазря резерв, принялась потихоньку просачиваться сквозь созданные ботинки и поджирать снег — чего зря добру пропадать?
Я прошлась по равнине, оставляя цепочку черных следов, замерзающих и покрывающихся корочкой льда буквально на ходу. Впереди замаячил чей-то силуэт, и я уже обрадовалась — хоть узнаю, какого черта тут творится и что конкретное от меня требуется. Когда я подошла ближе, то увидела весьма интересного мужика — довольно высокого, даже слегка повыше наших драконов, но пониже демонов, закутанного в полушубок с таким же белым мехом на воротнике и рукавах, с белыми, как снег, волосами и почему-то без шапки. Ладно, я-то ходячее несчастье, мне шапка не нужна, а чтобы отморозить себе что-то, нужна температура пониже местных минус двадцать. Впрочем, думать о здоровье левого субъекта, как-то нездорово сверлящего меня серо-стальными глазами, мне не хотелось.
— Чего надобно? — буркнула я, уже ожидая чего-то в духе «заберите меня отсюда, задолбался жопу морозить». Но не тут-то было. Мужик подобрался и нахально смерил меня оценивающим взглядом.
— Так вот какая моя избранная. Что-то не впечатляет… — процедил он сквозь зубы.
И тут моему терпению пришел конец. Я с размаху врезала ему кулаком в морду. В носу у чудика что-то хрустнуло, на полушубок брызнула обыкновенная красная кровь. Ну что ж, начало знакомства весьма неплохое.
— Да как же вы меня все задрали! — рявкнула я, хватая мужика за воротник и от души встряхивая, отчего капли его крови с носа брызнули в стороны. Плазма благополучно увернулась, памятуя о том, что чужая кровь — то еще дерьмо, и можно вляпаться по самый немогуй.
— А что тебя не устраивает? — в ответ ощерился он и попытался провести какой-то мудреный захват. Впрочем, годы тренировок, а точнее, избиений Шеврином не прошли даром — плазма просто вытекла у него из рук, формируя мне конечности обратно лишь после того, как я удачно пнула его под колено. Мужик подскочил на одной ноге.
— Да что ты вообще такое?
— Сраный кусок хаоса! Ты бы хоть параметры задавал при поиске избранной, идиот!
— Это я идиот?! Я тут пытаюсь восстановить нашу расу, жертвую собственным счастьем, ищу самую подходящую женщину, а мне выпадает вот это? — он попытался ухватить меня за шею, я взбрыкнула и пнула его на снег.
Мужик в долгу не остался и ухватил меня за ногу, дернул и уронил обратно. Плазма ощерилась десятком щупов, готовых спеленать его, а я от души снова врезала ему по роже. Судя по тому, что кровь течь перестала, а сломанные кости зашевелились, передо мной был какой-то высший или почти высший субъект, но по силенкам он до сверха или высшего дракона не дотягивал, хотя и был весьма так впечатляющий в плане резерва. Вот только почему-то магией не пользовался. То ли не хотел меня сразу убить, то ли сомневался, что поможет.
Несколько минут мы катались по снегу и мутузили друг друга кто куда попадет. Я даже стала получать от этого странное садо-мазохисткое удовольствие — где я еще вот так забесплатно кому-то расквашу рожу? К сверхам соваться кишка тонка, от паразитов меня прячут, аки принцессу в башне, их разрешается бить только Шеврину «злому», мочить пиратов по разным нычкам вселенной уже приелось, к тому же, пираты не настолько серьезные противники, это все равно, что лабораторных мышей потрошить. А тут такое счастье привалило — наконец-то и я могу кого-то избить, а не только заедать горе после тренировок Шевринов. И хорошо еще, если меня отмутузит «добрый», он потом хотя бы печенек даст и поможет добраться до ванной или до кровати. А «злой» просто бросит в спортзале и ползи, как хочешь. Хоть рачком, хоть бочком.
Наконец я ухватила мужика за воротник и от души бахнула башкой об лед, А после на несколько мгновений задумалась. Убивать его мне особо не хотелось, прямо-таки сильной враждебности я не ощущала. Но и тащить это «счастье» в гарем не хочется. У меня и так полная рукавичка, скоро на голове сидеть будут.
— Слышь, мужик, ты вообще кто такой?
— Ледяной дракон я, — фыркнул он, сплевывая выбитый зуб. На его месте уже резался новый, наверняка доставляя моему противнику некоторые неудобства.
— Ну и какого хрена? Что, нормально договориться нельзя было? — я погрозила дракону кулаком, когда он попытался подняться.
— Нормально никто договариваться не хочет. Пришлось призывать, — пожаловался он.
— Ладно, чувак, я сегодня еще добрая, — я задумалась, вспоминая, свободна ли лаборатория после наследства Ирма. — Поэтому в виду своей исключительной доброты отведу тебя в одно место, где тебе помогут восстановить популяцию и все такое.
— Бордель не предлагать! Это не честно и не посчитается, — взъярился он.
— Да чтоб тебя! Я вообще-то про лабораторию. А то хочешь знать, что я сделала с одним таким желающим восстановить род? — я гаденько ухмыльнулась и открыла экран, показывая детский сад Ирма. — Вот будешь выделываться, получишь себе несколько сотен потомства или клонов, что получится. И воспитывать их будешь сам. Без помощников.
— Тьфу! — дракон сплюнул розовую слюну. — Давай без перекосов.
— Ну если без перекосов, тогда придется заключить мир. Мы не трогаем друг друга, никаких браков, наследников и прочей чертовщины. Я просто веду тебя в лабораторию, а там ты уже сам решаешь, чего тебе надобно. Для клонов хватит пары волосков, а вот для детей еще придется мамку поискать.
— Ладно, — он недовольно фыркнул и поднялся, под полушубком что-то зашевелилось, видимо, дракон вправлял вывихнутые суставы. — Все равно я таких буйных не люблю, больно ты нервная.
— У меня таких, как ты, больше десятка, еще одного трепателя нервов я не выдержу, — мне ничего не оставалось, как открыть экран в искомую лабораторию.
Ученые удивленно уставились на двух запорошенных снегом и маленько побитых придурков.
— Народ, тут у нас еще один любитель наследников выискался, уж сделайте ему выводок сколько захочет, — я устало плюхнулась за какой-то стол и вынула из штатива пробирку. — На, сходи в душ, собери материал… а на счет драконих что-то подыщем, вроде бы там еще оставались клетки. Или нет, — я задумчиво взглянула на бионика, вышедшего проводить незваного гостя в нужное место. Да и морду умыть ему не помешает, кровь и все такое. Ну, кстати, из крови тоже можно клонов сделать, не проблема.
Похоже, что в этот раз мне удалось дешево отделаться. Всего-навсего побили друг другу морды. Это было весело, признаюсь. Хоть размялась, а то после строек и всего остального уже даже думать не хочется.
Я поднялась и подумала, что надо проставиться Шевринам тортиком за тренировки. Потом подумала, что моей заднице и так, и эдак достанется за отлучку из дому, так что решила создать два тортика. Чтобы всем хватило, а то дракону смерти этот крем на один укус…
На волне всего этого трэша с потеряшками да из-за прибавления большого количества народу решила я добавить нам богов. Ну, а что? Пусть тоже корячатся, не только ж нам с драконами грестись. Пусть помогают выгребаться. Беда в том, что тащить в мирные миры богов войны и разрушений мне не хотелось, темных и кровавых нам тоже не надо, хотелось кого-то поспокойнее, такого уравновешенного, адекватного… Вот бога мудрости, например.
Увы, боги сами собой ни откуда не берутся, их надо или создавать самим, или просить у демиургов и у сверхов. Но и те, и другие пока были капитально заняты латанием нашего расшатанного мироздания и меня наверняка бы послали в пешее эротическое искать этих самых богов самостоятельно. Можно было бы придобриться к Лиану, вот только он так заездился с вытаскиванием потеряшек и с работой в Совете, что отсыпался дома со своим семейством. Идти к кому-то еще я как-то побоялась, а то дадут мне тут какую-то богиню кровавых оргий и сиди с нею до скончания веков.
Так что пришлось искать самостоятельно. Свободная богиня таки имелась, а толку-то. Я уже даже не удивлялась этой странной удаче. Богиня нашлась в плену у какого-то стремного малого, заключенная в кристалл, присоединенный к серьге в ухе этого самого… полудемона.
Я мысленно сплюнула, поскольку просто так с помощью экрана своровать серьгу не получилось. Пришлось переться лично. Полудемон оказался потомком кого-то из Замковых озабоченных козлов, выходивших в другой мир погулять. Выглядел он весьма так весьма недурно — белые волосы, коричневая, как у замковых демонов, кожа, очень даже приличная мускулатура, еще и татуировка на спине в виде дракона-лича. Вот только у меня сразу появилось какое-то дикое отвращение, будто передо мной был не симпатичный парень да еще и блондин, а какой-то слизняк.
Присмотревшись, я поняла одну замечательную вещь — парень такой же менталист и точно так же пользуется обаянием. Вот только собирает он свой гаремник совершенно не добровольно. И богиня в кристалле сидит потому, что ему отказала.
— О, это что-то новенькое, — он заметил меня, вышедшую из экрана, и плотоядно ухмыльнулся. Я мысленно сплюнула — обаяние на обаяние не действовало, мы как два одинаково заряженных электрона отталкивались. Правда, полукровка пока еще не понял, с чем именно столкнулся и пытался делать хорошую мину при плохой игре.
— Кажется, у тебя есть кое-что, что мне нужно, — протянула я, медленно подходя к нему. Кроваво-красный кристалл блестел в серьге, приманивая меня намного больше, чем сам полудемон.
— Моя красота? — самодовольно ухмыльнулся он.
— Нет, богиня мудрости, — я одним движением пересекла расстояние к нему и срезала с его уха серьгу когтем.
— Эй! Это же воровство! — возмутился он, натолкнувшись бедром на стол и зашипев от неожиданности.
Кристалл впитался в плазму, где и остался ожидать дальнейших событий. Нужно будет достать ее оттуда и переселить куда-нибудь… да хоть и на Закат. Там пока маловато богов, надо добавить. А то все имеющиеся не справляются с таким количеством молящихся и страждущих.
— А это вообще-то похищение живого разумного существа, к тому же бога, — парировала я, рассматривая этого парня, как интересный экспонат.
— Она просто не понимает… — вздохнул он. — Раньше или позже она в меня влюбится.
— Ага, и женится, — буркнула я. Полудемон попытался ухватить меня за руку, но плазма проворно впиталась и вырастила руку с другой стороны. Он удивленно вскинулся, пытаясь понять, что происходит.
— А я таких еще не видел… — протянул он. — Ты должно быть очень интересный экземпляр.
— Чувак, ты будешь очень не рад, — ухмыльнулась я и попыталась преодолеть брезгливость, а после как смогла бахнула его обаянием в ответ, показывая, что я тоже не пальцем делана.
Полудемон дернулся, его глаза округлились, а мне показалось, что даже татуировка зашевелилась. Или же это был глюк из-за неправильного использования магии? Впрочем, мне было не до этого. Пока мы мерились своими… ментальными способностями, на моих руках появились крепкие перчатки, я ухватила этого красавца за плечо и открыла экран.
— Хорошие менталисты нам тоже пригодятся, — пояснила я, раздумывая о том, что лучше бы отправить его сразу к Эрстену, нашему семейному деду. А то Ольчик меня в баню пошлет.
— Ты что… меня похищаешь? — полукровка настолько офигел, что даже особо не сопротивлялся. Еще бы, это он всегда воровал и подчинял женщин, а теперь его мало того, что считай пнули в самое уязвимое место — похерили его обаяние — так еще и похитили, как какую-то принцессу.
— Ну не все же тебе баб воровать. Почувствуй себя в их шкуре, — я таки отыскала Эрстена и выпнула к нему парня, попутно придерживая за плечи, чтоб тот не сбежал. Найти-то я его найду, но времени жалко.
— Привет, дедушка! — я улыбнулась во все зубы, пытаясь вспомнить, сколько их должно быть на самом деле. — Я тут тебе ученика привела. У него та же херня, что и у меня.
Полудемон дернулся так, будто его полоснули ножом, когда к нему подошел Эрстен и внимательно взглянул в глаза. Да, этот тебе не богинек воровать, это целый старый сверх-менталист, который и не таких в трубочку сворачивал. Сверх улыбнулся почти плотоядно и повернулся ко мне:
— Где ты откопала такое сокровище?
— А хрен его знает. Я вообще-то нам богиню искала, нашла у него в сережке. Думала по-тихому спереть, не вышло, пришлось прийти лично. А он тут обаянием швыряется, на нервы мне действует, — я наконец-то разжала руки, плазма брезгливо отстранилась и убрала пригодившиеся перчатки. Порой мне кажется, что она в разы умнее меня, поскольку сама бы я не додумалась, а у этого красавца наверняка была какая-то фишка с потом, как у тьяронитов, или еще что-то подобное, феромоны там… мало ли.
— Короче, прошу любить и жаловать, — предложила я, когда сверх закончил осмотр полудемона. — Учитесь и просвещайтесь.
— Сама-то не хочешь на занятия? — хитро прищурился сверх.
— А толку? Я пока что необучаемая, — я постучала себя кулаком по лбу, Эрстен захохотал, а полудемон набычился, будто бы мы его чем-то обидели. Но мне на это было совершенно плевать.
— Ну смотри, как очухаешься, придешь, буду учить, — пообещал он таким тоном, как обычно говорил Шеврин о тренировках. Я поморщилась — и голова будет страдать, и задница. Двух таких наставников я долго не выдержу. Но все равно выправила морду лица, пообещала, что как только, так сразу и постаралась свалить приводить в себя богиню. А то этим сверхам только попадись, еще на опыты заберут.
Богиню таки выходила, сунув кристалл в реку на Закате. Там-то она и осталась помогать драконам. Пожалуй, неплохая идея поселить богиню мудрости у драконов. Вроде как не зажрется, да и драконы ее так не заколебают, как люди со своими молитвами.
Но в следующий раз надо все-таки кого-то попроще искать, а то ищешь одно, а находишь черте что. Вот еще и менталистов с этим хреновым обаянием прибавилось. И ладно бы он еще понимал, что делал, так не понимал же… Брал все, что падало в руки, а то, что это совсем не добровольно, то его уже не волновало. Я понадеялась, что тот его гаремник там с ума не сойдет, и упросила Шеата забрать бедных дамочек, а то как бы им потом там плохо не стало. Короче, нашего полку прибыло…
Следующие дни превратились в сплошную передачу «Жди меня» онлайн формата. Со всех сторон присылались фотографии и съемка на кристаллы и коммы различных разумных, разбросанных по нашим мирам. Искали детей, мужей, жен, родителей, братьев и сестер и всех остальных родственников по возможности. Очень сильно помогли искины, сверяя лица и находя одинаковые черты, лаборатории, взявшие анализы ДНК, и маги крови, способные установить родство.
Найденных детей отправляли родителям, а все остальные взрослые уже сами решали, где хотят жить. Потерянную связь восстановили, а дальше сами. В основном семьи в духе «родители и дети» объединялись, а вот все остальные родственники уже решали жилищный вопрос в частном порядке. Общаться можно и с помощью технической или магической связи, а вот жить постоянно с родственниками очень тяжело. Так что там решались жилищные вопросы и происходила сплошная санта-барбара во время встреч.
Были и неучтенные потеряшки, прибившиеся в пустоту без семей или из параллелей. Несколько драконят, один из которых оказался совсем уж из дальней грозди, пришлось отправить в наши драконьи детсады, поскольку их нельзя было вернуть родителям при всем желании. Оставшихся сирот распределили по приютам и в приемные семьи, одинокие взрослые сами распределились по домам. Появилась практика взять к себе в большой дом кого-то бездомного, пока мы еще строили новые дома и города для такого большого количества народа. В основном такое практиковалось теми, у кого были большие частные дома, где нужно много рабочих рук, зачастую фермерами и жителями больших поселков. Места у них много, свободную комнату выделят, а дальше уже как пойдет. Что-то мне подсказывало, что такие приемные семьи для взрослых вскоре превратятся в подобия драконьих гнезд — будут брать и детей, и подростков, и взрослых, которым некуда податься, и пусть себе живут и работают, сколько захотят. Законы наших миров позволяют создавать большие семьи с большим количеством народа любого пола и возраста.
На счет семей — я не знаю, откуда это пошло, что обязательно в семье должен быть один мужчина и одна женщина, а с детьми уже как повезет. Не понимаю этого ограничения. Если мужчина способен прокормить и оплатить жизнь двух-трех женщин (или же они сами способны себя прокормить и за себя заплатить), то почему бы им не жить семьей в свое удовольствие? И то же самое касается женщин, желающих взять к себе нескольких мужчин. Что тут плохого? Определить, чьи именно родились дети можно банальными анализами или с помощью магии. Домашние обязанности распределить между всеми участниками семьи, в том числе детьми, родственниками и прочими, кто там с ними живет. Собственно, ничего ужасного в таких семьях нет. Наследство делить им тоже не надо — дома государственные, так что если кто желает собственный дом или квартиру, то может спокойно об этом известить администрацию своего города и решить, что именно ему нужно. Впрочем, это уже лирика…
В общем, «Жди меня» потихоньку продолжалось, народ расселялся, я маялась на стройках, стараясь стахановскими темпами сделать как можно больше и быстрее, поскольку тут уже не до жиру. Жить им всем где-то нужно же было. Ко всем прочим удовольствиям пустота продолжала подкидывать дохлый народ, правда, уже не в таких количествах, но все же. Это пока было не катастрофично, мы справлялись, но вот то, кого она нам подкидывала, вгоняло меня в ступор.
Сначала были драконы, эльфы и прочие привычные нам граждане, в том числе и гномы, и некоторые вампиры. Тут все божески. Но в последнее время стали попадаться высшие змеи — василиски, карбункулы и прочие граждане не из нашей реальности, а из каких-то дальних гроздей. То ли пустота решила, что мы и так справимся, то ли еще что, но факт на лицо — у нас уже было четыре высших василиска и еще тот, который не вылупился… Отправить их на родину уже никак не получится, поэтому нам ничего не оставалось, как пристраивать их где-нибудь. Один из таких высших — взрослый василиск — даже помогал вытаскивать всю ту ораву погибших, поскольку я его вывела где-то за неделю до катастрофы, и он вполне так пришел в себя за этот период.
Что нас не слишком-то радовало, так это то, что такой же армагеддец случился и у Макаронника. Ему повезло, что наши его предупредили, и он успел напугать своих вершителей, чтобы не расслабляли булки. Вот только если у нас оторвалась мелкая и, в принципе, незначительная гроздь, то у них там оторвало самую крупную… Короче, Макароннику досталось больше всех. Они там стали бегать, как и мы, с горящей жопой в попытках спасти хоть что-то и хоть кого-то. Надо отдать должное — справлялись и старались. Мы-то туда не пошли помогать им, все-таки не наша вселенная, да и Макаронник нам как бы не друг вовсе, но все-таки ни в чем не повинный народ жалко. Самое смешное, что этот либрис умудрился даже синерианскую братию припрячь справляться с катастрофой, вытаскивать из пустоты погибших и лечить раненных. В общем, все греблись, как могли и пытались спасти то, что еще не развалилось.
Макаронник таки пришел к нам отсыпаться, а то его заколебали и вершители, и синериане, и вообще все. Сначала он у нас бродил в теле какого-то погибшего вершителя, если точнее, то в теле впавшего в кому, поскольку душа ушла на питание древу, а тушка осталась лежать бесхозной. Но так как у нас творился такой же бедлам, как и у них, только на пару уровней слабее, то он свалил гостить к Студенту, чему наш либрис был совершенно не рад. Но и послать не мог, все-таки родной враг уже, куда ж без него.
Скажи нам кто-то год назад, что мы будем как-то пытаться помогать Макароннику, вся наша братия покрутила бы пальцем у виска. А тут куда деваться… о чем они там договорились, я не знаю, но нескольких мелких вершителей переправили в Академию то ли на обучение, то ли на передержку, чтоб не путались под ногами. А может, и все сразу. Мне лично от них ни холодно, ни жарко, пусть себе живут и нам не мешают.
Меня вот больше волнует вопрос — кому ж это так неймется разрушить наши вселенные. То неизвестный желал своровать вселенские артефакты и порушить все, теперь вот грозди отрывает, как виноградины, когда захочет. Дальше что?
Когда уже можно будет пожить спокойно? А хотя о чем это я… Лично моя паранойя говорит, что это все дело рук одной сволочи, которой дома не сидится. Вот только какой именно и какие цели она преследует, пока неясно. Мотивы у либрисов довольно странные, а настолько пошатнуть равновесие могут только сущности не ниже либрисов. Даже сверхи не сколупнут вселенские грозди при всем желании. На паразитов я пока не грешила — они так притихли на время армагеддона, что стало даже не подозрительно, не сдохли ли они там. А так оставалось только сидеть и гадать, что будет дальше.
Стоило только немножко отдохнуть от забот, как тут же резко привалило проблем, причем так капитально, что даже вздохнуть стало некогда. Не знаю точно, что произошло, но судя по объему катастрофы, погибло сразу множество миров. Вообще, драконы пытались объяснить что-то про крушение одной из ветвей мирового древа, чьи грозди в итоге разорвались и рассыпались по остальным гроздьям, а миры уничтожились. Обитатели этих миров всей толпой оказались в черной и серой пустотах, и настал настоящий апокалипсис. Но мне это мало помогло.
Нам просто повезло, что многие умерли мгновенно и даже не поняли, что с ними произошло. Потому что тех, кто умер несколько медленнее, пришлось распихивать по всем имеющимся клиникам. Я плохо понимаю все эти вселенские процессы, там хоть бы сверхи и либрисы разбирались, но оценить масштаб катастрофы смогла на своей шкуре. Погибло не несколько сотен тысяч существ, а целые миллиарды. И почти все они оказались в пустоте, поскольку все хотели жить, а многие даже толком не поняли, что умерли. И всех их нужно было вытащить до того, как они растворятся.
И закипела работа. После такого уже никто не вякал о том, что наши клиники слишком большие или о том, что я слишком много трачу ресурсов на паладинов и целителей. Впряглись все во всех мирах, впряглись драконы, впряглись демиурги и даже после пенделя Гитвана сверхи. Кто мог ходить в пустоты, тот ходил и забирал погибших, кто не мог, тот лечил, помогал переносить и обустраивать. Стройки пришлось гнать адовыми темпами, чтобы всем этим несчастным выделить жилье. Раненых все же было настолько много, что пришлось их размещать даже в тех отделениях, которые для них не предназначены, в том числе и в родильных, детских, инфекциях и где угодно, где были койки и медперсонал. Срочно дополнительно стали ставить больничные модули, поскольку на стройку полноценных больниц уже не было времени. Счет шел на часы, так как мы тащили всех, кто попадался под руку в пустоте, и был большой шанс, что до самых слабых или покалеченных мы просто не доберемся вовремя.
Вселенский пиздец прошелся по всем мирам, в первую очередь затронув Приют и Шаалу, как самые развитые миры, где было больше всего больниц и целителей с врачами. А когда мы там заполнили все до отказа, то пошли переносить страждущих дальше по мирам, задействовав Синтэлу, Кэрлен и Тьяру, после них заполнили Апельсинку и Закат, а дальше уже стали пихать абы куда по дружественным мирам, к пепельным драконам, к демиургам, к сверхам, припахав народ из Советов носить и исцелять, а лучше носить и сразу исцелять на ходу, чтобы тратить меньше времени.
Попутно на всеобщий армагеддон откликнулась станция ТЕХ-БИО, разрешив часть страждущих поместить в их медблоках. Конечно, это капля в море, да и сами медблоки были больше рассчитаны на биоников, чем на всевозможных драконов, эльфов, людей и людей-карликов, гномов, демонов и прочих, погибших не самой лучшей смертью. Но за неимением лучшего сгодилась и она. Орбитальные станции тоже приняли часть народа, еще часть мы смогли разместить на «Звезде души» в медотсеке.
Проблема была в том, что никто оказался не готов к подобному трэшу. То, что звоночек случился за день до катастрофы — смертушка Шеврина резко упала в обморок — мы не поняли. Мы решили, что древо ее торопит для чего-то, но для чего узнали только на следующий день. А дальше трое суток превратились в один большой сплошной день, занятый спасением и переноской болезных, исцелением, короткими перерывами на еду на ходу и продолжением занятия.
Больше никто не вякал, зачем нам целые медгорода, оказавшиеся забитыми под завязку. Больше никто не спрашивал, на кой черт я дрессирую паладинов и жрецов, обучаю оказанию помощи и исцелению. Никто даже не заикнулся спросить, на черта нам огромный космический флот — его мы тоже приспособили если и не лечить, так принимать уже подлеченных и подержать их у себя, пока вся ситуация не стабилизируется. Почему-то резко перестали орать о своем невмешательстве сверхи, пнутые Гитваном так, что даже белое семейство пришло помогать вытаскивать и исцелять народ. Заткнулись вылезшие было из задницы сапфировые любители рабства, внезапно понявшие, что их жизнь зависит от них самих. Кто хотел, тот сплотился, кто не хотел, того заставили работать. Внезапно оказалось, что кровавые драконы вполне неплохо работают вместе с драконами смерти и пепельными, позабыв о взаимной неприязни. Золотые тоже постарались проявить себя, мол, мы же хорошие, посмотрите, как мы помогаем. Даже некоторые из серебряного клана повылезали из своих нор и решились помочь выгребать трэшак. Не потому, что это было им выгодно, а потому, что они поняли, что однажды им тоже может понадобиться помощь. И если они ничего не сделают сейчас, то потом для них тоже никто ничего не сделает.
Занятия в Академии отменили и бросили силы всех преподавателей и студентов всех курсов на спасение и лечение с одобрения Шеврина и Ворона. Потом им, конечно же, поставят зачеты по мере их способностей и работы, но сейчас пока это не имело никакого значения.
Отсидеться не получилось ни у кого. Те, кто не обладал даром целительства или воскрешения помогали чем могли — вещами, продуктами, игрушками для детей, брали к себе в дома на время пострадавших, чтобы разгрузить клиники. Здоровых и слабо пострадавших можно было забирать хоть сразу же по домам. Даже гномьи кланы разрешили брать к себе на первые уровни всех нуждающихся, потом уже когда-то разберемся с жильем. Все-таки почти три миллиарда разумных — это не шутки, это просто ужас.
В добавок ко всему оказалось, что многие сканеры и регенераторы не приспособлены под некоторые расы, их пришлось переделывать или создавать новые прямо на ходу. В который раз мы уже пожалели, что Шеврин уничтожил за ненадобностью регенераторы, которые создавал для лечения части сбежавших из Федерации пострадальцев. В итоге на будущее решили больше регенераторы не уничтожать, а просто складировать где-нибудь в карманных измерениях больниц или храмов, а потом доставать при необходимости. Именно в эти дни я поняла, что храмы — это такая же сила, как и клиники. Жрецы принимали всех, заполнили общежития и свои запасные комнаты, лечили, кому это было необходимо, добывали все необходимое, а многие просто колдовали, вытягивая из меня просто тонны силы.
Если бы ману можно было измерить весом, то это были реально тонны. Я сбилась со счета, сколько раз скакал мой резерв, наполняя потеряшек и материализуя их в наших мирах, щедро выливаясь для страждущих демиургов в Академию и для драконов в браслеты и кольца. А уж сколько выкачали паладины и жрецы, считать и вовсе бесполезно. Я ела на ходу, уже практически не ощущая ни вкуса, ни запаха, ни даже текстуры того, что я запихивала в плазму. И все остальные действовали точно так же, всей и разницы, что им приходилось жевать.
Трое суток армагеддона показали нам, что мы на верном пути. Паники не было, все действовали быстро, пусть и не очень четко и упорядочено, но все же… в меру своих возможностей и способностей. Хорошо, что связь между нашими мирами можно было поддерживать разными способами, поскольку абсолютно все каналы были перегружены различными сообщениями. Я искренне благодарна тем, кто поддерживал связь, вовремя чинил рации и коммы, кто напитывал маной алтари и связные амулеты, кто старался сделать то, что было в его силах в момент этого полного пиздеца. Связь помогала нам точно знать, куда можно, а куда нельзя нести тех или иных существ, кто готов принять к себе кого-то в дом, а кто мог помочь как-нибудь материально. На Приюте, Апельсинке и Закате бурлили соцсети, заполненные морем сообщений о готовности сделать те или иные вещи для пострадавших. Волонтеры потянулись в клиники. Почти такая же картина только в информаториях царила в магических мирах, тоже принимающих всех способных в них выжить. Подтянулись даже эсперы, выделившие целые районы своих городов для обычных существ с тем расчетом, что для них потом найдут дома и жилье, поскольку оставаться жить на Эсперии простым людям и немагическим существам было банально опасно для жизни. Особую роль сыграли хаоситы, быстро перестроившиеся под новые реалии и помогающие с размещением болезных. Пусть у них и был довольно закрытый мир, но они все равно согласились помочь, поскольку на своих шкурах отлично знали, что такое катастрофа и с чем ее едят. Часть пострадавших приняли даже в островном мире, хотя там пока не настолько была развита медицина, но все же кое-какую помощь и место жительства они предоставить смогли.
А еще я чертовски благодарна всем тем целителям, лекарям, врачам, ученикам и подмастерьям, жрецам, паладинам всех имеющихся богов, спасателям, патрульным и всем, кто поддерживал порядок в этом хаосе. Кто лечил болезных, кто таскал тяжелые каталки, кто активировал регенераторы, бегая от одного к другому часами, кто таскал тяжелые стойки с десятками капельниц. Всем тем, кто даже будучи не самыми сильными магами, старались сделать все возможное и невозможное для того, чтобы разгрести полный и абсолютный завал из болезных и пострадавших. И моя благодарность будет не только в виде денег, она искренняя и от души. Мне действительно нечего сказать больше, поскольку это подвиг от начала и до конца. Подвиг простых смертных, которые на трое суток стали почти богами.
В общем, это было что-то наподобие тотального армагеддона, который мы выдержали. Мы выстояли в этом испытании и вытащили почти всех, кого смогли. Я уверена, наверняка кто-то долго не продержался и растворился в пустоте, но большинство мы смогли достать довольно быстро. Да и пустота тоже помогала нам, почти перестав растворять разумных и давая нам время, которого катастрофически не хватало…
Урок мы вынесли очень ценный — больше никто не будет уничтожать регенераторы, даже если целый год ничего не происходит и они кажутся ненужными. Больше никто не будет бухтеть на храмы, мол, бесполезный перевод денег и продуктов, пусть боги питаются своими пранами и не лезут к простым смертным, а то ведь были уже прецеденты среди местных, особенно на Приюте, где больше всего людей. Больше никто не скажет, что наши миры не дружные и каждый сам по себе. Я уверена, что тех, кто был сам по себе, все еще достаточно в каждом мире, но подобные случаи учат и людей, и нелюдей жить сплоченно и дружно. Поскольку сегодня они помогли этим несчастным, а завтра уже им кто-то поможет. Да, перевоспитать людей несколько легче, чем перевоспитать закостенелых демиургов, драконов и сверхов, но даже те потихоньку начинали осознавать, что все у нас взаимосвязано.
Мы решили не вспоминать былых обид и послали к Макароннику Хэля с Гиром, чтобы те предупредили его на счет ослабевших древ. Насколько мы поняли из забористого мата нашего Студента, наше древо кто-то значительно ослабил прямо аж до катастрофы, и этот кто-то действовал точно зная, что наши либрисы и древа ослаблены после игры. А поскольку Макаронник тоже весьма так ослаб, то к нему могут пойти следующему. И для него это будет намного больший удар, чем для нас, поскольку мы уже привыкли к тому, что у нас постоянно что-то случается, мы готовимся к армагеддону даже сидя в кресле и попивая чаек или винишко. А вот у него вселенная спокойная, сытая, слишком упорядоченная и слишком уютная. Ее жители не готовы к подобному, пусть даже они и сильнее нас. Для них подобная катастрофа может стать началом большого и неконтролируемого хаоса, поскольку нет ничего кошмарнее тех, кто слишком привык к уюту и теплу и не может взять себя в руки после чего-то, что разобьет их родную каморку с идеальным окружением.
Да, Макаронник как бы наш враг и таковым и останется, вот только вряд ли бы он сделал что-то подобное после игры. У него мало сил, да и к тому же, смысл ему начинать первым поднимать бучу, если и так понятно, что мы дружнее, просто еще не достаточно сильные.
И вот теперь вставал вопрос — кому выгодно трогать наше несчастное древо, нашего Студента и наши миры? Быть может, где-то там, далеко-далеко, есть еще какая-то высшая сущность, которая влияет на это все. Но для моего узкого понимания уже древо миров нечто запредельное, что я не могу ни представить, ни осознать, куда уж мне представлять что-то более мощное и далекое. Студента вон можно хоть пощупать, потискать, поболтать с ним, понять, чего он добивается и чего хочет от нас. А как ты поймешь какую-то энергетическую структуру, которая живет по своим законам и делает то, что считает нужным? Мы для нее даже не муравьи, мы атомы в ее теле. Никто ведь не считается с желаниями атомов в собственных кишках или где-нибудь на волосах. Так и здесь.
Я не знаю, что будет дальше, но знаю одно — после случившегося мы уже не сможем жить как прежде. Не сможем отсиживаться в уютных теплых комнатках, зная, что где-то там может случиться что-то такое, что затронет нас всех. И я говорю даже не о своей семье, сбившейся с ног во время этого кошмара, я говорю о тех, кто еще не понимает слова «мы»: о сверхах, о драконах и о всех тех, кто всегда считал, что со всем сможет справиться в одиночку. А вот не выйдет. Не попрешь ты один против целой кучи вселенных. Не сможешь противостоять кошмару, не схватишь несколько миллиардов душ в свои руки, не вылечишь. Банально пупок надорвется. И для этого есть сплоченность, есть друзья, есть хорошие знакомые, есть все те, кто раньше к тебе относился пусть и предвзято и даже, может быть, снисходительно, но потом вдруг решил поднять свой зад, чтобы и по нему не попало волнующимся мирозданием. Вот это и есть общность. Это совместная работа, кооперация, коллектив. Все то, что называется громкими словами, но на самом деле имеет несколько иной смысл, чем мы привыкли понимать.
На одном спасении кошмар не закончился. И даже на лечении тоже не закончился. Нужно было срочно строить дома для новичков, делать им документы, регистрировать в наших мирах и распределять по должностям, домам, по учебным заведениям. Нужно было найти и соединить семьи, чтобы не разлучать родственников и родителей с детьми. Нужно было найти разлученных влюбленных. Нужно было дать возможность им связываться друг с другом, если их раскидало по разным мирам. И это все требовало времени и ресурсов. И если ресурсы мы могли создавать, те же элементарные амулеты связи, то время все никак не желало растягиваться, продолжая бежать в своем темпе и не давая нам возможности отдышаться. Что уж тут можно сказать, работы предстояло не просто много, а адски много.
Думаю, мы тут все с лихвой искупили многие свои грехи, но грешить заново как-то не хотелось бы. Эти страшные три дня, названные жителями Приюта пафосной фразой «три дня армагеддона», растянутся на долгие недели и месяцы, в течении которых всем нам придется поднапрячься, чтобы вернуться к прошлому темпу жизни. Нужно будет заново воссоздать то количество запасных лекарств, которое было до начала трэша. Нужно вычистить все клиники после того, как мы вылечим страждущих. Нужно будет восстановить резко уменьшившийся запас продуктов, поскольку три миллиарда голодных ртов быстро выели все то, что мы запасали на всякий пожарный. И хорошо, что запасали, иначе в мирах бы начался повальный голод и разруха. Мы не думали, что все будет так глобально, но теперь нужно не просто восстановить запасы, а сделать их еще больше, чтобы у нас было зерно, замороженное мясо, много круп, много одежды, много бинтов, шин, мазей, запасных лубков для переломов, много элементарных расчесок, зубных щеток, тапочек и всего того, что пришлось буквально впопыхах на коленке создавать лишь бы не случилось катастрофы. Запасы всегда можно погрузить в стазис и вынимать по мере необходимости или же постепенно заменять их на более свежие, чтобы в случае чего у нас всегда был доступ к самому необходимому сию минуту. Чтобы мы не бегали с угорелыми задницами в поисках бинтов и ватных тампонов, когда кто-то истекает кровью на операционном столе. Чтобы у нас всегда все было под рукой на случай, если снова произойдет что-то такое же.
А потому я снова и снова собиралась с силами, заталкивала в себя какую-то еду, взятую на кухне, теперь работающей еще интенсивнее, и шла доделывать то, что должна была. Чтобы не случилось новой катастрофы. Чтобы не наступил голод. Чтобы жителям наших миров было где поселиться, чтобы у них была одежда и обувь на первое время, чтобы они могли не беспокоиться хотя бы о самом элементарном. Это потом, когда они разживутся и слегка зажиреют, будут хвастаться дорогими часами, коммами, амулетами, шикарными карами и дорогими шубами у жен. А теперь они были рады и тому, что им дали. Так что я не могла просто все бросить и лечь отсыпаться, как некоторые. Я чувствовала себя в ответе за тех, кого мы спасли и тех, кто уже жил в наших мирах. Я должна была знать, что всем всего хватает, никто не бедствует и не страдает. Мне важно было сделать так, чтобы этот ужас закончился как можно быстрее, чтобы все вернулось в свою колею и стало так, как раньше. И я рада за своих разумных. Большинство из них действительно разумные, раз пустили в свои дома чужих жильцов и помогли, чем смогли. Они действительно заслуживают этого звания — разумные существа. Мне же оставалось только не подвести их, искупая свои прегрешения и понимая, что до полного прощения еще очень далеко…
Я устало плюхнулась в кресло, ощущая себя чертовски вымотанной. Вроде бы ничего не делала прямо такого особенного, но все равно. Вот это, похоже, и было то, о чем говорил Шеврин. Я слабела. Не физически и не магически — плазма и резерв были на месте. Но что-то во мне словно бы обрывалось, надламывалось, у меня зачастую не хватало сил даже на элементарные действия. Я не помнила, когда ела. Вчера? Или сегодня утром? Или позавчера? В голове плавал какой-то сплошной кавардак. И это несмотря даже не уменьшение количества зараженных черным мором и общий позитивный настрой в мирах. Я уже не знала, что стало причиной моего состояния, но догадывалась, что это наверняка моральное истощение.
Лэт появился внезапно, я даже не поняла, вошел ли он через дверь или просто открыл экран… Да и было все равно, если честно. Дракон уселся на подлокотник и заглянул мне в глаза, безошибочно понимая, что произошло что-то неприятное. Но спрашивать он не стал, а я просто привалилась к теплому бедру и притихла, ощущая, что собственное тело взбунтовалось в довершение всех неприятностей. Нет, я понимаю, что все постепенно меняется, что мы привыкаем друг к другу, что у всех нас есть потребности не только в воде и еде, но еще и в интиме, но не в такой же ситуации. Хотя как раз никакой чрезвычайной ситуации и не было, что меня удручало еще больше.
— Лэт, посмотри мой лоб, пожалуйста, — тихо попросила я, надеясь, что это все же остаток метки Огневки. Мне было тяжело признаться самой себе, что я могу чувствовать возбуждение сама, без стимуляторов и передачи чьих-то ощущений. Я надеялась, что смогла подавить свою природу, но она все время вылезала из каких-то закромов, а расслабившееся без особого контроля тело бунтовало. Плазме нужны ежовые рукавицы сознания, иначе она погрязнет в удовольствиях и превратится в просто тело без души.
Кровавый дракон наклонился ко мне и чуть приподнял мое лицо за подбородок, пытаясь понять, чего я от него хочу. Я закусила губу, внезапно поняв, что Лэт изменился. Постепенно из забитого и несчастного дракона он превратился в уверенного и спокойного мужчину. Наверняка некая толика мазохизма все же у него осталась, но теперь он предпочитал разбираться с нею или самостоятельно, или на стороне. Во всяком случае, уже давненько никаких просьб о связывании от него не исходило. А ведь прошло всего года полтора с момента его появления у нас, если я правильно помню. И это хорошо, поскольку сильный и уверенный дракон повышает наши шансы на победу в этой странной жизни-игре.
— Нет у тебя там ничего, — чуть покачал головой кровавый, заставив меня поморщиться. Что ж, свалить все на Огневку, так удачно подвернувшуюся под руку, не получится. А я надеялась…
Лэт уже собирался отстраниться, когда я внезапно для самой себя ухватила его за руку, не желая разрывать этот странный контакт. Прямо сейчас кровавый казался мне тем самым недостижимым идеалом, которого так хотелось моей мятущейся душе. Казалось, что я застряла в стазисе, глядя в светло-голубые глаза дракона, чувствуя тепло его тела и понимая, что это все ненадолго. Я чувствовала себя пленницей своего тела, пленницей накатившего желания. Мне стало дико стыдно этого глупого порыва. Лэтшен тоже нуждался в лечении своей головы и, возможно, прямо сейчас ему было неприятно чувствовать такую открытую трансляцию от меня.
— Ты могла бы сразу сказать… — покачал головой дракон, заставив меня смущенно прикрыть глаза.
— Я думала, что это из-за поцелуя Огневки. Ну мало ли, что придумают эти суккубы.
Пожав плечами, я заставила себя собраться и начать мыслить внятно. У Огневки я гостила уже месяца два назад, да и эффект от ее воздействия прошел сразу после помощи Шеата. Черт побери, мне дико неловко просить их о таком. Одно дело, когда на самом деле захотела сама и сама же осознала все возможные неприятности, вплоть до срыва, а другое дело, когда работает чужое воздействие. Но беда в том, что мне намного проще все свои желания списать на чужое воздействие, мол, я не я и хата не моя. Вот только драконам от этого не легче.
— Хватит себя корить! — Лэт чуть встряхнул меня за плечи. — Хватит, остановись. Это нормально. Просто подумай, что все твои желания нормальны. Мы все друг другу супруги, и то, что иногда нас посещают нескромные мысли — естественно. Я понимаю, что ты боишься Шеврина, но все остальные же не такие…
Он встал с подлокотника и приподнял меня за плечи, легко, словно бы я ничего не весила. На самом деле, для дракона так и было, это я сама себе казалась тяжелой и какой-то громоздкой, утопающей под грузом собственных мыслей и странных идей.
— Давай так: если ты согласна, то остаешься, если нет, то вольна уйти, — Лэт разжал руки и чуть приподнял их в жесте сдачи, позволяя мне самой решить.
Я тяжело вздохнула и уткнулась ему носом в грудь, чувствуя, что не способна нормально мыслить, а собственное тело берет верх, требуя невозможного. В голове бродили целые табуны странных мыслей. О том, что с Лэтом у нас никогда ничего не было, кроме снов, и я боялась навредить кровавому, попортив ему нервы и добавив комплексов. О том, что сознание боялось, а желание само себе никуда не девалось, заставляя плазму перетекать в разы быстрее и требуя той самой близости и тел, и душ, к которой меня приучили драконы. О том, что как всегда может кто-то припереться в самый интересный момент, а потому нужно поставить мощные щиты… Да и не хотелось бы мешать всем остальным. Поскольку если у Шеврина спадали щиты, то что мы могли ему противопоставить? Ничего, сидели и терпели. А вот если мы облажаемся, то Шеврин устроит всем смачную порку за то, что он опозорился на уроках или вообще во время драки…
— Думаю, это можно понимать как согласие, — решил Лэт и быстро набросил щиты, заставив меня слабо улыбнуться. Похоже, мы думали примерно об одном и том же. Рядом с его щитом появился и мой — слабый и почему-то мерцающий. Не знаю, что это за дрянь, ну да лишь бы работал, а там пусть хоть как новогодняя гирлянда мигает.
— Давай ты не будешь переживать и делать такое лицо, будто я тебя собрался убивать, — предложил кровавый, от чего я слабо хихикнула и наконец смогла совладать с собственными мыслями, роящимися как семейства ос. — Вот и чудненько. Скажешь, если что не так, а то ты ведь не дракон, а твоя предшественница мне самому не позволяла делать многие вещи.
— Я не она, — мотнув головой, я вдруг поняла, что меня как раз все устраивает. И то, что на этот раз именно с Лэтом мы перешли этот странный рубеж, и то, что он так заботится именно о моих тараканах, старательно сдерживая свои. Ему наверняка было чертовски сложно принять то, что женщина не собирается доминировать или как угодно опускать его. Да и вообще, после всего происходившего в его жизни странно, что Лэт все же решился. Я думала, что он выберет свою золотую дракошку и на этом все закончится.
Я сама потянулась за поцелуем, понимая, что сдерживаться больше не в силах. Что совсем скоро потеряю контроль над собой, а это чревато не пойми чем. Мне бы не хотелось отпускать плазму именно при Лэте. Ладно бы Шеврин или Шеат, они могли справиться, они представляли, что именно я могу и знали, как меня удержать. Кровавый же казался мне слишком мягким, чтобы пресечь некоторые мои наклонности. Надеюсь, я не залезу ему в желудок или еще куда. Потом мне же захочется провалиться со стыда куда угодно, хоть в преисподнюю… Впрочем, туда как раз не стоит, второй гарем из демонов мне не нужен даром.
С моим телом творилось что-то неладное. Я редко когда дохожу до стадии, чтобы просить и умолять о сексе, но, пожалуй, в этом случае все так и было. Я быстро расстегнула рубашку дракона и коснулась гладкой кожи с тонкими прожилками еще только начавших выступать чешуек. Он был слишком горячий, я не помнила, чтобы Лэт казался мне настолько горячим, но решила, что так и нужно. Быть может, у него тоже частично слетел контроль, поскольку на лице тоже выступила чешуя, я царапнула об нее губу, чувствуя, что нам обоим просто срывает крышу. Вот как тут не грешить на подарочек Огневки? В прошлый раз было то же самое, вот только тогда я знала причину, а сейчас ее не видела в упор, а потому начинала переживать и пытаться докопаться до истины.
Впрочем, особо размышлять было некогда. Моя новая зеленая кофта и брюки быстро разлезлись под выступившими когтями кровавого дракона, превратившись в огрызки из ниток, благо хоть пуговиц на них не было, а то снова прибавилось бы работенки роботам-уборщикам. Несмотря на напор, действовал Лэт достаточно нежно, чтобы не ранить и не царапать меня, ну, а что до одежды, то и шут с нею, сделаю новую.
Лэт быстро отправил меня на кровать, попутно сдирая собственные штаны, благо те были из драконьей кожи и выдержали экзекуцию когтями. Пожалуй, что-то в этом спонтанном сексе все же было такое заманчивое… Без длительных прелюдий, без расшаркиваний, без попыток угодить всем участникам. Что-то звериное, дикое, первобытное и такое необычно пьянящее. Раньше я за собой таких откровенных желаний не замечала. И это означало или переход на новый уровень отношений, или же какую-то смену приоритетов. Понять бы еще, чем нам всем грозят подобные перемены…
Мне нравилось смотреть на разгоряченного дракона с полосами чешуи по мощному телу. Не сказать, что Лэт прямо-таки качок, но все необходимые мышцы он уже наел и натренировал (не без помощи Шеврина). А алые волосы, рассыпающиеся по плечам, довершали картину, заставляя мое тело тянуться к нему ближе и требовать завершить начатое. Я поднялась на колени и потянулась к дракону, надеясь помочь с прелюдией, а может быть, и слегка его разогреть дополнительной лаской, но Лэт легко толкнул меня обратно и довольно взглянул на получившийся результат. А после взял подушку и подпихнул ее под меня, тем самым заставляя поднять бедра для большего удобства.
— Если тебе что-то будет не нравиться… ты всегда можешь меня остановить, — хрипло прошептал он, заставив мое тело странно завибрировать в тон голоса. Проклятая плазма буквально страдала, желая заполучить себе эту красоту. Я потянула его за плечи, чтобы поцеловать, но Лэт первым слабо куснул меня за шею, заставляя тело непроизвольно выгнуться. Проклятье, если так и дальше пойдет, то мы тут все разнесем без полного контроля. Но как же иногда хотелось этот контроль отпустить ко всем чертям! Наверное, именно это и чувствовал Шеврин, да и без контроля слетали щиты…
Мне нравилось его тело, хотелось обладать им полностью, раствориться в нем, погладить все от макушки до самых пяток, но увы, у меня не было такой возможности. Мои руки заскользили по спине дракона, слегка царапая кожу и натыкаясь на полосы чешуи. Острые грани проходились по пальцам, добавляя некоторой пикантности ситуации. Я потянулась к ягодицам дракона, и в этот момент он решил, что пора заканчивать с прелюдией. Его член был таким же горячим, как и все тело. То, что Лэт подхимичил с размером на ходу, стало ощутимо, когда он стал меняться прямо в моем теле. Довольно интересные ощущения, надо признать. Нет, я понимаю, что драконы подстраиваются под размеры партнерши, но как он подстроился под плазму, я без понятия, ведь это дело плазмы принимать нужную форму.
Впрочем, все эти мысли вылетели из моего головы от первого прилива удовольствия, пока еще слабого и обещающего нечто большее. Дракон удивленно вскинул голову, на миг отрываясь от моей груди, чтобы взглянуть мне в глаза, и довольно улыбнулся.
— Быстро ты, Похоже, длительное воздержание плохо дейст… — я заткнула его поцелуем, притянув за шею. Оно, конечно, на всех плохо действует, но не обязательно же этим попрекать. И так все понятно.
Дальнейшее слилось в какой-то сплошной вал чувств, эмоций, удовольствия своего и чужого вперемешку. Кажется, я слегка поцарапала Лэту спину, но драконья шкура выдержала экзекуцию на ура, к тому же он почти весь покрылся чешуей, которую я не смогла бы пробить без особого старания. Последний всплеск удовольствия прошелся по телу и затих, заставляя меня вытянуться и наконец-то вытащить из-под задницы подушку. Лэт довольно улегся рядом. Глядя на него, я подумала, что ему не хватает чего-то вроде трубки или сигары, но давать такое дракону мне не хотелось, поэтому я создала ему яблоко и улеглась на бок, глядя на то, как он ест.
— Вроде бы щиты выдержали, — я прислушалась к ощущениям, но мысленного мата ни от кого не исходило, так что все было в порядке.
— У нас развлечения слишком невинные, чтобы щиты слетали, — усмехнулся Лэт, перекусив пополам яблоко. С его лица медленно сползала красная чешуя, оставляя чуть покрасневшее лицо и возвращая ему привычный облик.
— Страшно представить, какие же развлечения могут быть не невинными, — пробурчала я.
— Ну… никто ничего никому не откусил, не сломал и не оторвал, а это уже вполне мирно, — он проглотил яблоко целиком и положил голову на руку. — Надеюсь, ты больше не будешь скрываться или прятаться сама от себя? Мы-то поймем, но все же…
Я покачала головой, даже не зная, что на это ответить.
— Ничего не могу гарантировать, — пришлось признаваться. — У меня вот тут, — я постучала по голове, — все очень плохо и с каждым днем все хуже.
— Я тебя отдам Ольту на лечение, — усмехнулся Лэт.
— Ольт говорит, что все так и должно быть, все идет своим чередом. А мне страшно терять над собой контроль. Я слишком хорошо знаю, что такое потерять контроль и натворить всякой гадости, — меня передернуло, по плечам прошелся мерзкий холодок. Пришлось спешно создавать какую-то первую пришедшую на память кофту и закутаться по самое горло. — Мне иногда кажется, что я его просто достала.
— Ну что ты, его нельзя достать обычными просьбами. Мы все к нему ходим, — Лэт пристально взглянул мне в лицо, а после легонько провел кончиками пальцев по щеке, стараясь успокоить.
— Я деградирую, Лэт. Не знаю, не окончательно ли, но все же я чувствую это… — признание далось мне не легко. Смотреть на дракона была попросту стыдно. Все они наращивали мощь, копили силу и ману, развивались и росли, а я… слабела день ото дня, теряя память, мысли, желания, способности… я просто забывала о том, что могу что-то делать не руками и не с помощью роботов и помощников или искинов. Мне все труднее было справиться со своими возможностями. Нет, комнаты я не жгла и ничего не затапливала, я просто забывала, что можно что-то делать магией и мучилась вручную, вызывая порой снисходительные ухмылки незнающих о моих проблемах и сочувствие от тех, кто понимал, что происходит.
— Все нормально, все так и должно быть, — слегка печально ответил кровавый, поднялся и стал одеваться.
— Все так говорят, — грустно вздохнула я, понимая, что никто не хочет мне ничего объяснять и рассказывать. Драконы и синериане не желают делиться своим опытом. Они хотят, чтобы я все прочувствовала на своей шкуре, чтобы сама осознала свои ошибки и смогла их исправить. Никто не хочет рассказывать о своем травматическом опыте, никто не хочет вспоминать, как они отбывали свои сроки, говорить о прошлых жизнях…
— Прими это как еще одно испытание, — посоветовал Лэтшен, — так тебе будет в разы легче его пройти, чем страдать от ожидания.
— Я постараюсь, — выдавила я и решила выйти, чтобы не продолжать бессмысленный разговор. Что еще оставалось делать?
Я подошла к напивающемуся Шеврину и похлопала его по плечу.
— Хватит, а то ноги промочишь.
— Чего? — дракон смерти оторвался от коньяка и удивленно взглянул на меня. Несмотря на стойкий запах спиртного, выглядел он вполне трезвым, только пришибленным и чертовски усталым.
— Мочевой пузырь лопнет, и ноги промокнут, — хихикнула я, понимая, что пугать высшего дракона байками про алкоголизм смысла нет. К тому же, для него пятая бутылка коньяка чем-то похожа на пятую банку аскорбинки. Не смертельно, но может случиться какой-нибудь казус.
— Да иди ты… — протянул Шеврин, прикидывая, куда бы меня так послать, чтобы я ему не мешала.
— Не пойду. А пить тебе все же хватит, — я убрала бутылку на полку кухонного шкафа. Все равно ведь достанет, когда захочет, но такой жест наглядно даст понять, что я не просто так сюда пришла. — Что случилось-то?
— Эти… говнюки… взорвали стадион, — буркнул дракон смерти. — Прямо во время соревнований.
— А я говорила, что это херовая идея эти ваши соревнования, — отмахнулась я, понимая, что все равно соревнования в Академии уже никто не отменит. Студенты просто не дадут этого сделать и из шкуры вылезут, но продолжат сражаться и пробовать свои силы. Еще бы, такая потеха! К тому же, соревнования были отличным способом заработать на ставках, а я уверена, что ушлые и предприимчивые студенты и ученики радостно наживались на боях. Так что прикрыть столь выгодную лавочку не сможет даже Шеврин, поэтому ему ничего не оставалось, как поддерживать эту идею и помогать с ее реализацией. А потом выгребать бедствия с последствиями.
— Раненные есть? — деловито спросила я, глядя на все еще хмурого Шеврина. Тот лишь поморщился.
— Нет, все вылечились. Стадион я восстановил. Так что тебе там делать нечего.
— Тогда чего ты такой хмурый?
— Потому что заебался, — отрезал дракон, явно желая меня телепортировать куда-то к чертовой бабушке с глаз долой. Но я продолжала маячить у него перед глазами, из-за чего в его мозге родилась гениальная идея. — Пошли разомнемся, что ли?
Я тяжко вздохнула и потащилась за ним в спортзал. Сейчас отобьет мне все окорока своим мечом, а ты потом страдай. Обидно было не поражение — я все равно знала, что против Шеврина не котируюсь, обидным казался именно сам факт избиения и словесных выпадов товарища черного. И понятно, что он желает мне только добра, вот только что-то это добро вечно постигается через задницу и прочие части избитого тела.
Тренировка началась как и все прочие — с пенделя мне мечом, чтобы резвее принимала нужную стойку. А дальше Шеврин просто гонял меня по залу, заставляя не сколько отбиваться, сколько следить за собственными ногами и стараться не запутаться в них, поскольку падение равнялось однозначному проигрышу. Мол, упал — убит. Ну да ладно, мы люди уже привычные…
— Да что ты шевелишься как толстая каракатица? — вызверился дракон, по его лицу прошлась чешуя, мотивируя меня отбежать подальше. А то в таком состоянии он частенько не сдерживался. В общем, если кому нужен для типажа настоящий холерик, то прощу любить и жаловать — господин Шеврин идеально подходил под эту категорию. Он быстро закипал и быстро остывал, в перерывах делая вид, что вообще душка.
— Как могу, так и шевелюсь, — буркнула я, с трудом отбив нацеленный мне в грудь удар. Пожалуй, в настоящем бою будет легче просто лечь ему под ноги, поскольку ничего больше против него я сделать не в состоянии.
— Ты слишком ослабла, — констатировал Шеврин, глядя мне прямо в глаза. В черных провалах его глаз заклубилась тьма.
Я снова как смогла отбилась, чувствуя, что он все больше и больше поддается то ли чтобы поддержать меня, то ли чтобы получилась хоть какая-то тренировка. Ну не виновата я, что каждый раз мне приходится все начинать сначала. И Шеврин учит не сколько меня, сколько мое тело действовать на рефлексах и сплошной интуиции, поскольку сознание пребывает где угодно, но только не на поле боя. И это на самом деле все больше убивает мотивацию заниматься тренировками. Какой в этом смысл, если я завтра снова буду чистым белым листом без памяти?
— Я знаю, что тебе тяжело, — шепнул Шеврин, заставляя меня изогнуться, чтобы пропустить лезвие меча над головой, — но и ты пойми — это необходимо. Ты все равно будешь слабеть день ото дня до тех пор, пока не переродишься полностью. Дальше будет только хуже…
— Да ты просто мастер-утешитель, — фыркнула я, ощущая набегающие на глаза слезы. Куда хуже? Что еще мне уготовано? Сколько можно это терпеть?
— Я это прошел не один раз, — вздохнул он и приостановил тренировку, чуть повернул мое лицо к себе. Плещущаяся в его глазах тьма казалась какой-то своей, родной, доброй… понимающей. Это несколько смущало. — И я знаю, что тебя ждет много того, о чем ты не хочешь сейчас думать. Умереть намного легче, чем тебе кажется. А вот восстановиться после этого и не сходить с ума будет очень сложно. Поверь, я, в отличие от остальных, представляю, что тебя ждет. И хочу натренировать хотя бы твое тело, чтобы ты могла отбиться на одних инстинктах, пока твое сознание будет охреневать от происходящего и задаваться вопросом: «Что это было?». Ты не поверишь, но это много раз спасало мою жизнь и может спасти твою.
Я сморгнула, чувствуя, что сейчас просто банально разревусь. Я знала, как мне будет сложно, но Шеврин сейчас сказал, что все будет еще сложнее. Что я даже не догадываюсь о том, как поведу себя потом, когда все закончится. И он прав. Он, черт его побери, прав на все гребанные двести процентов. Только от этого ни капельки не легче.
— Все остальные тоже прошли нечто подобное в той или иной мере, кроме молодняка и клонов, — сказал Шеврин, продолжая удерживать мое лицо, словно бы от этого взгляда в глаза что-то зависело. А быть может, и правда такой зрительный контакт был важен. — И ты это пройдешь. Ты не святая, но у тебя уже есть репутация, сверхи о тебе хорошего мнения, чего я от них не ожидал. Если ты и дальше не накосячишь, то скоро все закончится. Твоя задача сейчас быть хорошей девочкой, не делать глупостей и вести себя спокойно. Поверь, чем больше ты нервничаешь и доводишь себя до исступления, тем больше шансов, что ты допустишь какую-то ошибку. Ты же этого не хочешь, верно?
Я покачала головой. Мне и правда не хотелось начинать все сначала. В который уже раз… Но все равно мне придется выдержать все, улучшить свою гребанную карму, наполнить ее плюсами от спасенных, вылеченных, принятых в наши миры, договорами с высшими и примерным поведением. Все равно через это придется пройти, даже если я не хочу снова становиться полным ничтожеством. У меня выбор между одной смертью и множеством смертей. И здесь главное не промахнуться, поскольку умирать раз за разом, стараясь вспомнить былое, начинать с абсолютного ноля восстанавливать все утраченное и снова терять это все много раз будет больно. Больно морально, душевно. И лучше уже один раз перетерпеть, как бы сложно ни было. Но как же порой мучительно знать, что вместо прогресса у меня идет сплошной регресс, что все усилия и попытка учиться заканчиваются крахом. Что даже эти тренировки не для меня, а для плазмы, у которой и то больше шансов выкрутиться из этого всего…
— А теперь прекращай киснуть и поехали, — легкий пинок отрезвил меня и заставил собраться. Доказывать что-то кому-то глупо, но можно хотя бы пытаться. Даже зная, что это абсолютно бесполезно. Даже понимая, что завтра я все равно все забуду и снова стану выезжать только на природных возможностях своего тела.
— Я был карликом, мелочь. Я жил в цирке и развлекал людишек. Не находишь это унизительным? А еще я был много кем. И всегда тем, кого презирали, ненавидели и пинали. И ты не поверишь, как же мне хотелось рвать эти глотки. А я терпел. И тебе велю терпеть. Потому что иначе ты так и будешь метаться по телам, пока не потеряешь свою личность и память. Сколько таких преступников уже растворилось в общей массе из-за перерождений? Твоя задача оставаться самой собой и беречь все то, что ты помнишь.
Удары сыпались на меня со всех сторон, и я уже даже не пыталась отбиваться. Признание Шеврина осознать нелегко. Он никогда не рассказывал о своем заключении. Никогда не говорил о прошлых жизнях, не делился наболевшим. И тут вдруг такое… Я даже не знала, как следует правильно на это реагировать, потому молча старалась уворачиваться и сохранить хотя бы голову и руки, а то дракон разошелся не на шутку. Лезвие меча превратилось в один сплошной росчерк, сверкающий вокруг меня. Шеврин срезал левый рукав моей кофты, заставив меня понять, что все серьезно. Вот только мне до такого мастерства еще расти и расти. Быть может, и никогда не дорасту.
Я поняла, что он уже не сражается со мной. Он просто делает вид, что наносит удары, помечая их на моей одежде, но не трогает волосы и прочие части тела, зная, что потом ему же воспитывать в Академии тех огрызков, которые из них вырастут.
От следующего удара по полу посыпались пуговицы, а моя кофта окончательно пришла в негодность. Дракон как истинный гад ухмыльнулся, глядя на мигом появившийся лифчик, но ничего не сказал. Пуговицы исчезли, как и получившаяся из кофты тряпка. Я чувствовала себя как никогда жалкой и недостойной ни его, ни кого бы то ни было вообще. Все, что мне оставалось — это поставить меч на стойку, уничтожить остатки одежды и сделать себе новую. Это все, что я могла сделать прямо сейчас.
На выходе Шеврин меня окликнул, заставив удивиться еще больше.
— Ты станешь такой, как мы. Не сразу, конечно, но станешь. Из таких жирных гусениц всегда получаются красивые бабочки.
В дракона полетел силовой шар, но тот лишь пакостно ухмыльнулся и отбил его в сторону. Черт побери, этот гад меня еще и жирной назвал! Это просто какое-то ккомбо из издевательств.
Я плюнула и вышла прочь, решив проветрить мозги и снова упахаться до состояния полутрупа. Быть может, тогда все станет на свои места. Очередной завод на Закате уже приветливо ожидал кого-то из нас, помигивая светящимися окнами…