Альгерд оказался на удивление любезным и предупредительным поначалу, даже предложил перебраться на время сеанса в уединенный гостиничный модуль. Мэрк только плечами пожал — одеться не проблема, пройти туда, куда прикажет клиент, тоже. Но вот в удаленном от станции модуле, который можно поставить хоть возле самого купола ограды, его вряд ли кто услышит и уж точно никто не поможет. А в этой комнатушке есть призрачный шанс, что на слишком громкие вопли от боли может прибежать хозяин… и вступиться. Или не прибежать, а потом просто слупить хорошие чаевые за молчание. И даже поможет спрятать труп — как раз за подсобкой расположен отличный полупромышленный утилизатор — такой, как положено по инструкции для станций, но что мешает туда убрать и мусор, похожий на остатки человеческого тела.
— Ты же умный мальчик, — вкрадчиво заметил Альгерд, подходя к замершему киборгу, — послушный…
Мэрк четко умел различать прикосновения клиентов: жадные, осторожные, исследовательские — он насчитал за годы на круизнике двадцать девять видов. Но у всех тех людей, даже откровенных садистов, руки были теплые — нормальной человеческой температуры. А у этого Альгерда пальцы и ладони всегда ощущались словно ледяные. И теперь, когда человек коснулся плеча, провел подушечками пальцев по шее вверх, очертил линию подбородка, бегло прошелся по щеке и векам, а потом стал почти нежно перебирать волосы ириена, — Мэрк почувствовал, что тело его само по себе вздрагивает. Чертова телесная реакция, на которую даже программно не получается воздействовать. Но, несмотря на все усилия, он не мог сдержаться: дрожал, пытался отстраниться, закрывал глаза. В этот момент, когда его гладили и ласкали, Мэрк думал о том, что даже безболезненные поглаживания от Альгерда выглядят и ощущаются хуже пытки от любого другого клиента.
— Ты же не хочешь испортить мне развлечение, чтобы твой владелец заправки узнал про тебя правду и вызвал ликвидаторов? Или ты думаешь, что он не успеет? Ну, ты же не декс…
Мэрк закусил губы до крови — да, он из развлекательной линейки, а не боевой. И у него на программном уровне вбито непричинение людям повреждений, превышающих тридцать два процента от состояния здорового тела. Да, он ни разу не убивал людей, и даже не понимает, как это можно сделать. Да, если он попробует, то неизвестно как себя поведет программа: может, импланты блокируют мышцы, и его полностью парализует. Или, может, удастся завершить задуманное — есть же специальные сценарии на удушение, вот только, отыгрывая его в этот раз, придется бороться еще и с собственной программой контроля. И, возможно, с приказами… Мэрк проверил данные и мысленно выругался — программа по-прежнему любого человека, которого он обозначал для себя «клиентом», автоматически записывала в строку временных хозяев. А что если попробовать не считать Альгерда клиентом? В комнате они одни, а он все же киборг и сильнее даже тренированного человека в четыре раза.
И пускай где-то на дворе ошиваются парочка дексов, каждый из которых может легко переломать ириену любую кость в шести местах, но ведь есть же у них опция угроза жизни хозяину… Мэрк непроизвольно поморщился, вместе с воспоминаниями о том ролике, припомнился и запах паленой шкуры — тот клиент любил живопись, и ему нравилось рисовать на живом холсте: разноцветным горячим воском по свежим прорезанным ножом ранам. Хуже этого клиента было только раздирать и расковыривать, по приказу администратора, подживающие раны, чтобы выцарапать застывший воск и только потом запустить косметическую регенерацию. Так отбросить лишние воспоминания… — почему нельзя всю память поместить в архив? Почему всегда есть какой-то участок, который не поддается программе форматирования? Мэрк сосредоточился — угроза жизни хозяина… можно взять хозяина боевых машин в заложники и приказать передать управление, но вот будут ли те дексы ему подчиняться? Послушается ли Альгерд? И не скрутят ли боевые машины ему голову раньше, чем он успеет что-то приказать — все-таки скорость реакции и параметры силы также отличаются в три раза не в пользу развлекательной линейки. Слишком много вопросов и слишком мало данных для анализа.
Горячая пощечина обожгла щеку, Мэрк привычно дернулся от удара, сфокусировался на недовольном клиенте. Боль была слабой, но она все равно отключила процессорное управление, как и всегда при любой боли сильнее первого уровня процесс отключался от контроля тела, передавая все на органическую часть. А ведь как удобно отдать управление профессору и ничего не чувствовать… На круизнике Мэрк часто слышал, как менеджеры релакс-зоны рекомендовали его самым беспощадным клиентам: «кибер-мальчик… дорогая модель… можно настроить человеческие реакции и нулевую чувствительность… вас это интересует?». Респектабельных клиентов такое интересовало, несмотря на то что Мэрк был дороже обычных кибер-кукол. Некоторые специально ради него и заказывали туры — о чем не раз говорили на сеансах, хотя что он им мог ответить? Что один клиент, пусть даже с самыми зверскими предпочтениями, лучше десяти клиентов в сутки — потому что человек устает даже от роли палача. Что он согласен, чтобы его купил любой из тех кто жёг, порол, бил, резал. Но вот только цена на сверхчувствительного дорогого кибер-мальчика была слишком высокой да и управляющий круизника не собирался продавать такую выгодную куклу — пускай восстанавливается и работает, а если совсем поломается, то тогда спишем и утилизируем… После третьего сеанса Альгерд хотел его выкупить — Мэрк смутно, сквозь кровавый туман боли чувствовал, как его осматривал менеджер, и думал тогда только об одном: чтобы его отнесли в подсобку к утилизатору. Альгерд был единственным человеком за все четыре года, к которому он не хотел попасть в руки.
— Господин? — Мэрк равнодушно смотрел в лицо клиента.
— Мне не нравится, когда ты превращаешься в куклу, — Альгерд едва не шипел от злости, но держал себя в руках. — Я ведь был добрым сейчас с тобой, но могу это исправить…
Второй удар Мэрк перехватил. У него никогда не стояло боевых программ или софта телохранителя, просто рука человека так медленно приближалась к его щеке, что он поймал ее, практически не задумываясь что делает.
— Попробуй… исправить, — сквозь зубы процедил Мэрк.
Альгерд, очевидно, был умным человеком, уж если он сумел заработать достаточно денег на свою прихоть — заполучить уникальную кибер-куклу, то просчитать минусы своего положение смог мгновенно и заметно побледнел. Охватившую человека панику можно было засечь без всяких сканеров — жаль, что справился с эмоциями Альгерд очень быстро.
— Хочешь поиграть, мальчик? — вкрадчиво шепотом поинтересовался он. — А я ведь тоже люблю сюрпризы.
— Хочу тебя больше никогда не видеть, — Мэрк стал медленно сжимать руку. Интересно, силы у него хватит, чтобы ладонь человека превратить в кашицу? Физической — наверное, но вот такую возможность Альгерд ему вряд ли предоставит.
— Это не проблема, я могу приказать своим мальчикам, чтобы тебе вырезали глаза. Или выбили? Как быстрее будет… — Альгерд уже успокоился. Очевидно, активировал чип и отдал кодированный приказ своим киборгам.
— Дверь заперта, — Мэрк засек приближающихся дексов. Значит, все-таки маячок. Некоторые клиенты, которые слишком беспокоились за свою шкурку, вживляли такие микроскопические бусинки в нёбо или челюсть. И могли дистанциионно отдать своим киберам любой приказ, просто прижимая бусинку языком. Примитивная технология, но более надежная, чем имплантирование специального чипа в голосовые связки.
— Не волнуйся, твоему хозяину я эту мелочь компенсирую, — Альгерд улыбнулся, выразительно указал на свою руку. — Хочешь проверить, что от тебя останется или… или сделаешь мне прощальный подарок? Один сеанс и все, мы распрощаемся, и больше никогда не увидимся. Согласен так?
— Зачем ты меня уговариваешь? — Мэрк отпустил руку человека. — Ты же можешь приказать или заставить.
— А мне интересно, когда человек сам себя удерживает, ломает.
— Ты ошибся, — Мэрк покачал головой. — Я не человек.
— Ты думаешь и сопротивляешься, ты живой. — Альгерд вытащил из сумки маленькую бутылочку. Сделал пару глотков. Мэрк быстро глянул, просканировал — витаминизированная вода. Клиент, который заботится о своем здоровье и не гнушается развлекаться с круизными секс-киборгами — интересное сочетание. — И я хочу, чтобы ты на все сам согласился.
— Я уже согласился, — озвучил Мэрк очевидный факт. Он ведь действительно согласился на этого клиента, правда тогда он не знал — кто именно заплатил хозяину станции за развлечение. Он пришел в комнату, разделся, позволил застегнуть на себе фиксаторы — впрочем, пока их еще не закрепили. А выходка с рукой — человеческой поступок, глупый и нелогичный. — Один сеанс, все что ты решишь сделать, но потом… ты меня больше не трогаешь.
— Конечно, мальчик, — Альгерд довольно оскалился, — я всегда держу свое слово. — Дексы остались караулить снаружи, но было ясно, что зайти для них — дело нескольких секунд.
Магнитные скобы, что намертво крепятся к любой поверхности, Альгерд поставил на пол в метре друг от друга, предварительно надев на них прочные кольца, вторую пару скоб пристегнул к потолку, подвесил на них цепочки с самонатягивающимся механизмом. И жестом пригласил кибер-мальчика занять место в импровизированном станке.
Мэрк стал, развел руки в стороны, вслушался в суховатые щелчки закрывающихся замочков. И закрыл глаза. Сутки. Может быть чуть больше или меньше — все зависит от того, как быстро устанет клиент, или как скоро ему надоест правильный киборг. Согласиться на сеанс и дарить садисту свои эмоции — все жа разные вещи. Мэрк быстро придумал, на что можно отвлечься, пока клиент изгаляется, проделывая все более сложные и страшные развлечения, — он сравнивал то, что творил с ним сейчас Альгерд, с тем, что было с ним на круизнике. И иногда даже криво усмехался — Альгерд не придумал ничего нового или неожиданного.
Порка нейрохлыстом — ожидаемо, еще в те прошлые сеансы, эта штука была у клиента любимой игрушкой. «Уколы боли» — тоже ничего нового, один раз Мэрк почти два часа выдавливал введенный под кожу и в мышцы гель, заблокировать эту разъедающую организм субстанцию имплантами можно, но вот избавляться от нее пришлось механически. Но тогда было сорок два блистера, а теперь только пять — Мэрк специально пересчитал упаковки с уколами. Чередование огня и льда — что-то в этом есть, особенно когда просто перестаешь чувствовать отдельные вспышки боли и все происходящее воспринимается как погружение в черноту, где нет ни начала, ни конца. Даже тебя самого нет, ты перестаешь быть и чувствовать отдельные моменты. Только общее ощущение черной, глубокой, затягивающей в свой омут, боли.
Перерыв оказался неожиданно долгим — Альгерд устал, взбесился из-за упрямства своей молчаливой жертвы, но требовать искренних эмоций приказом не рискнул. Нацепил на киборга комплект «змейка» и ушел в душ, а потом на пару часов завалился поспать.
Противостояние собственных мышц и имплантов примитивному сдавливающему механизму было бессмысленным. Мэрк не дергался, не напрягал мускулы, просто зафиксировал тело — это не резкие вспышки боли, которые отключают связь между процессором и организмом, а медленное и тупое давление, — и осторожно дышал. Местами «змейка» прорезала кожу и, опустив голову Мэрк несколько минут наблюдал, как медленно стекают струйки крови по израненному животу и груди. Пережимать раны было бесполезно — давление агрегата только сильнее станет, а если совсем не сопротивляться — то выставленный на предельную мощность механизм будет продолжать рвать тело. Наверное, эта игрушка рассчитана не только на людей, или не на такое продолжительное использование. Мэрк напряг руки — цепочки, скорее всего Альгерд тестировал на своих дексах, — порвать не получилось. Но прошло уже четыре часа и семнадцать минут — а он все еще жив, повреждения составляют двадцать три процента — да и то по большей части поверхностные.
Мэрк закрыл глаза — жаль, что у него никогда не получалось уйти в спящий режим. Он не помнил, когда у него перестала работать эта опция. Кажется после группового сеанса, когда компания контрактников устроила соревнования по силе удара, а он у них был в роли боксерской груши, которая еще и озвучивала результат.
Еще одна попытка активировать режим отдыха… Каждый раз когда включалась регенерация и перспектива утилизатора отдалялась, оставалось только лежать и отслеживать процесс восстановления, вместо того, чтобы уйти в запланированный сон и очнуться, когда раны закроются, биорганика восстановится, а организм выйдет на приемлемый, пусть и по нижней границе, уровень функционирования. Открыл глаза: не спал, просто стоял зажмурившись, когда Альгерд проснулся — нет, специально он не настраивался на биоритм человека, так вышло само собой. Равнодушно глянул в довольное лицо, отметил сверкающий в зрачках азарт сумасшедшего исследователя.
— Мне нужно повысить уровень энергии, — произнес Мэрк отстраненно. Есть не хотелось, да и показатели были в желтой зоне. Просто инстинкт привыкшего хитрить и выживать существа подсказал, что следует попросить хотя бы такой минимум. Если человек выполнит эту просьбу, то потом можно будет попросить о чем-то еще — например, о милосердии.
— Ты же можешь сутками не жрать, — немного раздраженно проворчал Альгерд, но послушно полез в сумку. — Как знал, что пригодится.
Мэрк вздохнул — садист оказался предусмотрительным. И, хотя от вкуса разведенной смеси подташнивало, но пришлось пить.
— Хреновая у тебя маскировка под человека, парень, — Альгерд довольно умело поил растянутого на цепочках киборга. Ни капли не пролил, даже когда Мэрк попытался отвернуться, человек придержал ему голову за подбородок. — Пей давай. Знаешь, я несколько дней готовился к этой встрече. А сейчас даже не знаю, что с тобой делать. Не та обстановка, не та атмосфера, не то настроение. Да и ты сам не такой, к какому я привык.
Мэрк чуть заметно повел плечами. Он прекрасно понимал, что мешает человеку — рамки, в которых ему приходилось себя загонять и удерживать. На круизнике можно было расслабиться по полной, а потом всего лишь доплатить. А здесь был хозяин станции, и непонятно, что именно связывает того мрачного и кряжистого мужика с киборгом: банальная возможность подзаработать или что-то еще, а ссориться с человеком, который мог бы быть полезным из-за игрушки Альгерд не станет — слишком предусмотрительный. Да и мало ли кого занесет на станцию — вдруг среди посетителей окажется какой-нибудь жалостливый придурок, связываться, особенно при наличии дексов, с такими себе только хуже делать. Может еще что-то тормозило энтузиазм альгерда — Мэрк не знал. Но точно видел, что от этого человек бесился еще больше. Интересно, а если его довести до срыва? Люди ведь тоже могут срываться. Мэрк прокрутил в голове архив прошлых сеансов с Альгердом — всегда слишком продуманный, рассчитывающий даже каждый удар, привыкший все держать под контролем. У таких людей мало «болевых точек», на которые можно надавить.
— Господин, — Мэрк провел языком по пересохшим губам. — А ты умеешь делать «огненный вихрь»?
Руки человека замерли на несколько секунд, но потом снова в прежнем ритме в тело киборга стали втыкаться промазанные серым раствором иглы.
— Нет, и мне это не интересно, — Альгерд открыл новый блок со стальными крючьями для спины. Мэрк знал такое развлечение: сделать узор, прокалывая кожу, потом между крючками протянуть цветные лески. Некоторые мастера на киберах таким образом целые картины создавали, рисуя узоры переплетением нитей. Даже конкурсы были на круизнике. В двух Мэрк сам в качестве холста участвовал. — Зачем ты решил со мной поговорить?
— Скучно, — коротко бросил Мэрк.
Альгерд неспешно закончил задуманный узор — Мэрк по расположениею крючков предстаивл себе картинку: контур замка с башенками, — а потом продемонстрировал, как с ним может быть весело развлекательной кибер-кукле. Через тридцать семь минут такого веселья Мэрка стало тошнить кровью. И он даже не попытался заблокировать рефлексивно сжимающие и пульсирующие болью внутренности.
Под вечер, когда Альгерд снова отдыхал, в их комнатку постучался хозяин станции, узнать «не надо ли чего-нибудь». Альгерд, недовольно ругаясь, вышел, прихватив чип-карту, и вскоре вернулся с ухмылкой победителя.
— Больше нас не побеспокоят.
Мэрку уже было все равно: будут ли их беспокоить или нет. Слишком сильное воздействие, слишком много боли, слишком высокое напряжение всех мышц, чтобы не кричать, и не сдаваться окончательно на милость своего палача — и система стала постепенно отключаться, по экрану поползли строки предупреждений, о том что из строя выходит один участок и блок за другим. Мэрк проверил таймер: с начала сеанса прошло девять часов и двадцать три минуты. Можно было подождать еще, потерпеть, но застывшее маской смерти лицо человека, расширившиеся от возбуждения зрачки, нежный до отвращения голос, ставшие чуть суетливыми движения — все это говорило о том, что клиент уже полностью расслабился, и что добровольно от своей игрушки он уже не откажется. А умирать вот так, почти в шаге от свободы и нормальной жизни, пусть даже такой как на заправке, было отчего-то намного обиднее, чем в комнатах круизнике.
Активировать подключение к искину станции было секундным делом, Мэрк все равно давно уже с ним сконнектился — еще когда хозяин дал ему пароль для выхода в Сеть. А вот дальше надо было придумать что-то правдоподобное, чтобы вызывать хозяина, но отправить сообщение на терминал станции не сложно, а вот как потом объяснять, как сумел это сделать будучи прикованным — не понятно.
Идея все же появилась, но слишком много было в плане всяких «если», но ничгео другого все равно в голову не приходило. Мэрк отдал команду на отключение света во всей станции — пусть и ерундовая неполадка, которую можно устранить быстро, но вдруг. Заставлять искин сбоить пришлось четыре раза, а потом владелец станции все-таки постучал в комнатку, причем настойчиво и попросил его впустить буквально на минутку — забрать дублирующий кристалл для искина, а то барахлит, гад такой, раз за разом. Мэрк выдохнул — кристалл он выпросил в запасной терминал давно, после удачного в плане клиентов дня. Вот и пригодился.
— Спаси!!! — крикнуть погромче было несложно. Человек бы после перенесенных пыток не сумел бы и слова громко произнести, но он же не человек, хотя и с человеческой чувствительностью к болевому воздействию. — Спа-а-а-си!
Альгерд снова вышел в коридор. Мэре прекрасно слышал, как клиент протестовал, утверждал, что все купить и оплатил до утра. И как хозяин станции настаивал на том, что он всего лишь заберет кристалл, потому что работать надо.
— Спасите!!! — снова громко прокричал Мэрк. Мог бы ещё звука поддать, но ведь полумертвые люди не выдают децибелы концертного певца.
В своем доме хозяин станции ориентировался отлично и, не обращая внимания, на растянутого в центре комнатки человека, прошел к угловому шкафчику с выдвижным ящиком. Мэрк через искин включил свет на полную. Не замечать что происходит в комнате хозяин станции уже не мог, да и при отличном освещении уже трудно сделать вид, что не видишь в каком состоянии находится парень.
— Знаете, не хочу мешать вашим развлечением, но я тут станцией заведую, а не трупами. И проблемы мне не нужны, — отводя глаза, пробормотал хозяин станции.
— Не переживайте, — Альгерд даже в залитой кровью одежде и с заляпанным алыми брызгами лицом умел выглядеть достойно и внушать доверие. — Не будет никаких проблем. За собой я сам все и всегда убираю.
Намек был слишком прозрачным и хозяин станции поморщился, кашлянул, прочищая горло. Не то чтобы он привязался к приблудившемуся на станцию парню слишком сильно, просто мальчишка оказался на удивление выгодным обитателем. И, если уж не с позиции человеколюбия, то хотя бы из благодарности за заработанные пареньком деньги, стоило бы вступиться. Глядишь отлежится и еще на вторую точку съездит, там поработает. Все эти мысли так отчетливо пропечатались на лбу хозяина станции, что Альгерд расхохотался.
— Я думаю, что мы сейчас уладим наше небольшое недоразумение. Ведь, наверное, это из-за моих приборов у вас электричество гасло. Сколько мне надо компенсировать? — Альгерд отработанным жестом бывало иллюзиониста покрутил перед носом хозяина станции браслетной чип-картой.
— Ну… за пару часов… — хозяин станции украдкой несколько раз поглядел на Мэрка. Если попросить слишком много, то можно не получить ничего — кроме хорошей плюхи от чужого киборга, от которой можно и концы отдать. Вряд ли человек, который убивает из своих наклонностей мальчишек будет церемониться с мужиком сорока семи лет. — Три тысячи будет достаточно, — робко предположил хозяин станции и собачьим взглядом впился в лицо клиента.
— Здесь четыре, — Альгерд небрежно сунул чип-карту в оттопыривающийся карман куртки хозяина станции. — И надеюсь, больше у вас перебоев со светом не предвидится.
— Никак нет, — убедительно замахал головой хозяин станции. — Я сейчас бесперебойник включу. — И торопливо вышел, даже не глянув на Мэрка.