На первый взгляд частные владения технолога были раза в три больше Лиссиного участка. Вымощенный цветной галькой двор, идеально круглый (метров семь в диаметре), обсаженный по краю естественной изгородью — высота кустиков не отличалась даже на миллиметр. В центре – метровый холмик из крупных булыжников с гордо выпирающей трубой. Кустарник со всех четырех сторон окружали длинные (метров по двадцать, наверное) строения – матово-белые, хотя рассмотреть, что находится внутри, Лиссе не удалось. Между большим квадратом со сторонами из полупрозрачных сооружений и внутренним кругом из растений располагались еще восемь фигур: четыре продолговатых прямоугольника и столько же четвертинок круга с вогнутой стороной. Их бортики были выложены из цементированного камня, и высотой примерно до колена. Внутри – Лисса специально наклонилась и колупнула пальцем — рыхлая черная земля.
Дом у технолога был двухэтажным, крыша – многоскатной, с блестящими боками солнечных батарей, а над крыльцом красовалась живописная башенка. Возле ступенек стояли качели с разложенным сидением, под клетчатым тентом пряталась пирамидка из трех непромокаемых подушек. Справа от входа возвышались два столба с поперечной перекладиной, которая пронзала навылет огромную желтую бочку с привязанной сбоку веревкой. Второй конец болтался на уровне головы.
— А это зачем?
— Летний душ, вернее, шоковый душ. Потом, если захочешь, испробуешь, — на своей земле технолог мигом отбросил весь официоз, и уже трижды обратился к Лиссе на «ты». Девушка хотела было корректно попенять на столь вопиющую бесцеремонность, но рассудила, что на территории технолога могут царить свои правила.
— А вот это что? – Лисса уже устала от собственной неосведомленности, но такого она нигде не видела, никогда о таком не читала, и ни разу о чем-то похожем не слышала. Да и вообще в частном доме жила всего пару недель. Хотя в инструкциях тоже аналогов не было – проштудировала она их добросовестно, и могла наизусть отрывки цитировать.
— Парники, в них поддерживается специальный микроклимат для произрастающих растений. А вот эти конструкции – грядки. Сюда можно садить овощи, которые отлично чувствуют себя без всяких атмосферных ухищрений. Здесь – уличная печка-камин, замечательная вещь для хорошего вечера. Вон там сад… — технолог терпеливо справлялся с обязанностями гида, не просто объясняя назначение неопознанных Лиссой предметов, но даже открывая информационные странички и показывая ей дополнительные сведения, попутно сбрасывая нужные ссылки в соседкин вирт-кабинет по ближнему доступу. И все это на ходу, ни на секунду не притормаживая, и не сбиваясь с быстрого шага.
При виде внутреннего интерьера дома, Лисса споткнулась о чуть приметную планку порога, и едва не клюнула носом в пол. Сразу за входной дверью была… прихожая, с огромным на всю стену деревянным шкафом с резными ручками. В углу под зеркалом ютилась специальная полочная стойка для обуви. Под ней разлегся впитывающий прорезиненный коврик, оформленный в виде цветочной клумбы. Над стойкой висело настоящее зеркало в инкрустированной геометрическими фигурками раме. У противоположной стены прикорнул небольшой угловой диванчик, а рядом с ним пригрелся пуфик такой же полосатой расцветки.
Хозяин дома сбросил кедостобы (полуботинки с пружинящей подошвой), пристроил их на стойку, и, подняв крышку пуфика, достал оттуда две пары пушистых вязаных то ли носков, то ли тапок. Лисса тоже разулась, напялила на ноги эту обувку, и, не удержавшись от восторга, присвистнула – так комфортно ее пальцам, ступням и пяткам еще не было. Дверь шкафа открывалась вручную, за ней на металлических трубах гнездились вешалки. Под ними помещались три столбика шуфляд под единой столешницей. Тоже деревянной.
На удивление, в доме было много настоящего дерева: деревянные шкафы вместо металлопластичных панелей, деревянные тумбочки и комоды вместо встроенных в стены вместительных камер для вещей. Деревянный диван с лохматой, и мягкой на ощупь обивкой. Деревянный комплект разномастных ящиков и шкафчиков для кухонных принадлежностей. Деревянный угловой стол и три деревянных стула. Даже стены были обшиты деревянными панелями. Лисса вздохнула – на маленький деревянный сундучок с лакированной крышкой и стенками она копила три месяца, покупая лишь необходимое. А здесь такая роскошь. Впрочем, может технологи все такие богатые.
— Я два года по двадцать часов в сутки впахивал, как проклятый, что бы купить крутой синтезатор материальных субстанций, — Андрей правильно расшифровал ее настроение, — а потом долго учился работать со столярным инструментом.
— Так ты что… сам все это сделал? – от волнения Лисса тоже сбилась на «ты».
— А разве ты сейчас в маркетах видела что-то похожее? – Андрей усмехнулся. – Только вот с проектами пришлось повозиться, чертежи мебели нигде не сохранились. Большую часть наугад мастерил, что-то сам додумывал.
Обстановка была подобрана с определенным вкусом, и Лиссе, ярой поклоннице минимализма, дом ужасно нравился. Хотя было слегка непривычно видеть выступающие из стен предметы, вместо того, чтобы по легкому касанию они выдвигались или скрывались за стенные панели.
Лисса никак не могла сосчитать комнаты: дверей вроде было семь, но дом скорее напоминал ракушку лабиринта, когда одно помещение плавно перетекало в другое. Пока девушка осваивалась и разглядывалась с видом экскурсанта, перепутавшего туры, технолог приготовил чай. За ручку выдвинул боковую шуфлядку (не автоматическая!), достал пригоршню маленьких баночек, с яркими наклейками в виде ягод и каких-то цветков. Из одних просто насыпал немного смеси в расписной заварочный чайничек, из других взял пару щепоток, из третьих зачерпнул ложечкой. Залил кипятком и Лисса с восторгом вдохнула обалденно пахнущий воздух.
— Мята, мелисса, черничник, садовый земляничник, и молодой малинник, — спокойно пояснил технолог.
— Откуда ты этих травок набрал?
— В теплице вырастил. Многолетние кустики с двухпроцентной модификацией, могут расти, цвести и плодоносить круглый год.
На столе появились пол-литровые кружки, блюдца с фрагментами «вкусного города», универсальная доска – с встроенными емкостями для сахара, сливок, вкусовых добавок, вазочки с красно-розовым и желто-лиловым… желе, и замок-поднос со сладостями.
— Присаживайся к столу, — технолог подал пример, показывая, как вручную отодвинуть стул. – Варенье домашнее: вишнево-малиновое и сливово-грушевое. Печенье с ореховой начинкой, вчера испек. Правда, когда только из печи, оно гораздо вкуснее.
— Печь? – недоуменно подняла брови Лисса.
— Да, под старину. В электроплитках и мультипечках вкус получается не тот, — технолог взял кружку с фосфоресцирующей оранжевой клубникой, с удовольствием отпил горячего напитка. — Ладно, давай что ли познакомимся нормально.
— Так вроде уже… — растерялась Лисса, — или персональными кодами обмениваться будем?
— Не стоит, пожалуй, — подумав, отказался технолог. – Я вот что… предлагаю быть друзьями и разговаривать просто, потому что меня от этикетных выражений тошнит.
— Понимаю, мы с братом так делали, — Лисса, сообразив, что нечаянно проговорилась, прикусила губу и поспешно схватила вторую чашку, с большущими вишневыми ягодами. Торопливо хлебнула, обожглась, вздрогнула, облилась. На глазах выступили слезы.
Андрей спокойно забрал у нее чашку, поставил на стол, их кармана на стене извлек упаковку форматных салфеток, у которых одна сторона предназначалась для сухой уборки и впитывания пролитых жидкостей, а вторая – для влажной, очищающей и дезинфицирующей.
— Охлаждающий гель на подносе, со вкусом сливок.
Лисса выдавила несколько бесцветных капель из тюбика прямо в рот, хотя следовало бы в ложку. Но язык и горло так невыносимо припекало, что девушке было не до гигиенических деликатностей.
«В крайнем случае, куплю ему новый, а этот заберу с собой», — мрачно подумала Лисса, чувствуя приятное облегчение.
— Подействовал? Хорошо, — кивнул технолог. – Подожди пару минут, тогда сможешь чай попробовать. Если остынет – подогрею.
— Нет, спасибо, я лучше похолоднее, — Лисса закончила промакивать салфеткой свои джинсы, и автоматически стала протирать стол.
— Как хочешь, — Андрей понурился. — Знаешь, если бы у меня был брат, я бы тоже с ним естественно общался. Жаль, что не получилось.
— Ну, два ребенка в семье – это большая редкость, — рассудительно заметила Лисса. — У нас с братом разница почти в двадцать два года.
— Ты своих родителей помнишь?
— Не знаю, — невпопад ответила девушка. – Они со мной мало проводили времени. Практически всегда работали. Они работали, чтобы Алекс получил приличные специальности. Работали, чтобы не лишиться опций. Работали ради очередного бонуса, и, банально, еды. Работали, чтобы скопить для меня хоть чуточку трудовых про запас. А потом умерли. А я даже вырасти не успела. И не успела ни разу толком поговорить ни с мамой, ни с папой.
Лиссу прорвало – прежде она никогда не откровенничала с посторонними людьми, но тема была слишком болезненной, и до сих пор задевала за живое. Как бы ни старался брат дать сестренке все положенное и даже больше, но родителей ей остро не хватало. Впрочем, может и не совсем родителей, а их продуманных и придуманных образов, которые на протяжении восемнадцати лет обзаводились новыми деталями, и в конце концов могли запросто превзойти самый непогрешимый идеал.
В своих мечтах Лисса часто гуляла с мамой по старому парку. Особенно он был хорош в предзимье, когда редкая и сероватая травяная поросль пряталась под пестрым лоскутным одеялом из опавшей листвы. В реальности парк был небольшой – чуть меньше гектара, и деревья в нем не превышали двух-трех метров. А в ее фантазиях они могучими верхушками подметали небесный купол. Лисса часто представляла как они все вместе летали на воздушном такси в город аттракционов, и оставались там на недельку, чтобы перепробовать все игрушки, посетить все павильоны. На деле в парк ее однажды свозил брат, как раз на одиннадцатилетние, чтобы поднять настроение после кремации родителей. Денег хватило только на билет в оба конца – и то Лиссе, после долгих уговоров предоставили детское (до десяти лет) место и льготный проезд. Зато на аттракционы насмотрелись вдоволь, впрочем девочке удалось покататься на «Живой Лиане» — там была акция для именинников. Впрочем, таких посетителей, которые приехали только поглядеть было большинство, и часть аттракционов, самых дорогих, вообще была отключена. А еще Лисса мысленно часто бросалась с разбегу отцу на шею, и тот ее подхватывал и кружил по комнате (так вживую несколько раз делал брат); а еще забиралась с мамой на узкую тахту, укрывалась одеялом и секретничала (на деле на тахте она валялась в обнимку с подушкой, да и то очень редко – слишком много было дел, заданий и работы).
Пауза затянулась, Андрей тактично молчал, дожевывал вафельную стенку «города» вприкуску с холодным чаем. Когда он сгрыз второй кусочек карамельно-мармеладной крыши, Лисса вернулась из своих воспоминаний.
— Извини, — девушка махнула головой, словно отгоняя ненужные мысли и лишнюю тоску, — задумалась. А ты про себя что-нибудь рассказать хочешь?
— Сложно сказать так сразу, — технолог нахмурился. – Может, будешь задавать вопросы, а я постараюсь ответить.
— Ладно, — Лисса покладисто улыбнулась, и принялась плести логические цепочки. – У тебя серебристый комбинезон, значит ты работаешь технологом. Но выглядишь ты очень молодо, для своей профессии. Внешне тебе даже и двадцати пяти не дашь, а уже живешь в своем доме. И дом у тебя очень необычный. Ты владеешь какими-то… боевыми навыками, и странно себя ведешь. Того курьера морально опустил ниже уровня шахты, а потом чем-то помог. Со мной вот чай пьешь, даже не узнав всех данных, не говоря уже про лицензионный номер генкарты. Знаешь, вопросов как-то многовато получается.
— Ясно, давай тогда по порядку. Имя мое ты уже знаешь. Да, я действительно технолог. Моя специфика – социальный универсалий, — Андрей прищурился, наблюдая как у девушки перехватило дыхание. – Да, в нашей области всего двадцать шесть признанных специалистов. А мое неофициальное хобби – технограмирование.
Технолог переждал, пока его собеседница справится с приступом нервного кашля. И веско договорил:
— Драться меня успел научить мой дед, он был из бойцов СП (специальный профиль). Вернее, показал основные приемы, а дальше я их сам шлифовал. Домом меня наградили двенадцать лет назад за шесть научных открытий. И тогда же я получил статус взрослого гражданина и первую категорию гражданских прав. А перед этим… — Андрей заколебался, стоит ли продолжать, но пересилив себя, закончил глухим голосом, — два года провел в специальном учреждении, откуда меня раз в месяц тягали в лабораторию на тестировку. И ежедневно – на занятия по перевоспитанию. А тому парню я взломал программу, и заменил запись доставки на образцово показательный диалог с клиентом, за который ему, по идее, должны влепить поощрение. И попутно пошаманил с модуляторами голоса, чтобы беседа выглядела правдоподобной. А еще перенастроил слегка его чип, убрав оттуда кое-что лишнее. Чтобы нормального человека окончательно не сломали в дисциплинарке. И… мне двадцать два года.
— …! – это выражение Лисса почерпнула из переписки с Uliusom.
— Вот именно, — Андрей отставил в сторону опустевшую чашку, слегка наклонился вперед, уткнувшись в сцепленные в кулак руки. Он и так сказал больше, чем планировал – и по лицу девушки видел, что она, если и не обо всем, то о многом догадалась. Она ведь умница, умеет думать и сопоставлять информацию.