Вот и поговорили. Вроде и спокойно стало, что у них всё хорошо. Но… как же выгружать киборгов в полуживом состоянии? Грузили их дексисты… и киберы наверняка уже прооперированы… но как их довезти до посёлка живыми? А потом и до островов… нужна кормосмесь… и одеяла… и лекарства. А лишних денег нет. Надо звонить Змею… и вызывать его… с жемчугом и рыбой.
Змей позвонил сам – когда Нина только включила терминал. Поздоровался и с гордостью показал отмытый и вычищенный от ила и грязи байк – и с ходу радостно спросил:
— Можно тюнинг сделать? Под зелёного дракона?
— Сначала надо доказать, что байк найден… а не украден, ещё документы оформить надо и регистрацию на транспортное средство. Если, конечно, у байка хозяин не объявится. Не спеши. Успеешь с тюнингом. А почему именно под дракона?
— Так я же Змей Горыныч! – удивлённо ответил DEX. — А он зелёный дракон.
— Ага! А ничего, что он деревни и посевы сжигал, девушек похищал? В мифологии Змей Горыныч воплощение зла.
— Может, была веская причина? – возражать хозяйке Змею понравилось, при этом он понимал, что она права, но удержаться было трудно.
— Какая? Но об этом позже, спорить некогда… сегодня около шести вечера в космопорт прилетит транспортник с киборгами. Надо лететь встречать. И сразу забрать тех, которые для нас. Потому ты должен прилететь ко мне домой часам к трём дня, я возьму на работе Васю и полетим на космодром. Тех, которые для меня, сразу увезём… смотря, в каком состоянии они будут. Одного или двух увезёшь сразу.
Змей сразу стал серьёзнее и будто взрослее:
— Понял. Прилечу. Что-то привезти?
— Весь обработанный жемчуг, собранный Вороном. И всю рыбу, которую успел накоптить. И… крыс и зайцев копчёных… ребята съедят. Надо будет окончательно расплатиться с капитаном транспортника. И купить одежду и лекарства. Вези всё, что он насобирал. И пусть продолжает сбор… и всё-таки огородит участок берега и переселит туда найденных моллюсков… они долго живут, и ещё не один раз смогут жемчуг вырастить, надо им условия благоприятные создать… зима впереди.
— Понял. Привезу.
— Пока.
— До встречи.
***
В свой кабинет в музее Нина пришла пол-одиннадцатого и с тортом. Киборги уже ждали её – и потому в полном составе были в кабинете.
— День добрый! Как же хорошо с вами… Лиза, держи тортик… и ставь чайник.
— Утро ещё! Здравствуйте! Клара, выходи! – радостно скомандовал Василий, и в кабинет медленно вошла Irien’ка.
Крылья были сложены за спиной поверх широких лямок сарафана, только что сшитого Лизой из разноцветных лоскутков – девушка выглядела намного лучше, чем в тот день, когда её привезли. Волосы были чуть подстрижены и уложены в причёску. Только белые шрамы на лице и шее стали заметнее.
— А ты такая красивая! – восхитилась Нина. – Когда совсем поправишься, отвезу тебя к Ворону в гости.
/Куда? – в панике спросила Клара Васю по внутренней связи, и он ответил голосом:
— На остров на озере. Ворон там живет, – обернувшись к Нине, пояснил: – Кларе ещё трудно говорить самой, она спросила у меня, куда её отвезут.
— Только в гости и только тогда, когда поправишься. На отдых… не бойся! Не с тобой будут «отдыхать», а ты сама отдохнёшь… а на днях приглашу программиста, и он тебе лишнее уберёт, а по местным обычаям и диалекту файлы добавит.
Тем временем Лиза поставила на стол чашки и чайник, конфеты и варенье, а Вася нарезал торт на ровные куски.
— Все за стол не поместятся сразу, – осторожно и очень тихо сказал вошедший Агат, – места мало.
— На диван можно сесть и в кресло… а что чашек мало, то по очереди… но чашку себе ты сам можешь сделать… и Кларе тоже сделай. И у вас будут свои чашки, собственные. Зато торта всем хватит…
***
После чаепития и рассматривания рисунков Клары, на которых, кроме цветов, были какие-то странные скульптуры, Нина вызвала Васю на стену, где он нашёл уголок, не просматриваемый видеокамерами.
— Вася, ты ведь не просто так меня пригласил? – с ходу спросила Нина. — Что случилось?
— Вот что, – и на видеофоне Нины появилось несколько новых файлов. Она открыла первый и вчиталась:
— «…биеннале «Арт-объект среди природы» в этом году будет проводиться на бескрайних полях Шебы…» — прочитала ещё раз и потрясенно уставилась на DEX’а: – А там есть бескрайние поля? На этой самой Шебе? И… где она находится-то?
Вася подключился к сети, нашел нужную планету и отчитался. Нина пришла в ещё больший шок. Планета с опасным зверьём выбрана для… творческой встречи столичных художников!
Мероприятие проводилось регулярно и очень давно. Каждые два года самые известные и знаменитые художники – не только рисующие, но и лепящие, и вырезающие из дерева или камня – из мегаполисов собирались на какой-нибудь планете, где ещё была нетронутая природа, и создавали шедевры на определённую заранее тему – картины, скульптуры… из любого доступного материала. За два-три дня полтора или два десятка человек умудрялись сотворить несколько сотен набросков, этюдов, огромных скульптур из местного материала и маленьких фигурок из глины. Потом – торжественное закрытие биеннале с дарением «шедевров» организаторам (федеральному министерству культуры в лице местного чиновника) или администрации природного парка для передачи их на хранение провинциальным музеям.
Предполагалось, что музеи будут счастливы иметь у себя произведения искусства, созданные на природе заслуженными деятелями культуры Федерации из местных материалов. Но то, что сделано для оформления туристической тропы или ручья в лесопарке, в музейной экспозиции смотрится ужасно!
Но поскольку план по комплектованию основного фонда никто не отменял – музеи, включённые в Федеральный реестр, на ответственное хранение «шедевры» брали.
Музей в Янтарном избежал такой участи, так как в реестр не попал, не успев вовремя оформить заявку. А музей города Воронов, несмотря на то, что не является столичным, — попал. И уже несколько раз был «осчастливлен».
— Так они же современные художники! Может, им как раз это всё и нужно. Сотворят шедевры, сюда пришлют… мы хранить будем. И всем хорошо.
— Не каркай!.. – Нина чуть не подавилась воздухом от возмущения. — Не надо… их шедевров и даром не надо! И с доплатой не надо! Помню ещё… что лет восемь назад привезли… хорошо, что не ко мне. А в «Дерево»… метрового кузнечика из веток и досок!
— А придётся… дочитайте до конца… — Вася увеличил вирт-окно и выделил часть текста, — здесь написано, что «…биеннале закончится дарением художниками четверти созданных произведений искусства организаторам биеннале с тем, чтобы в рамках проекта «Столичные художники провинциальным музеям» передать созданные арт-объекты на ответственное хранение музеям окраинных планет…»
— И что? – Нина раздражённо остановила Василия. — Наш музей это не задевает… нам уже достаточно… подарено. Зачем всё это? И… откуда у тебя эти файлы?
— Зоя скинула. Сегодня воскресенье, и она придержит информацию до завтра… а в понедельник с большой долей вероятности на планёрке будет обсуждение этого документа.
— Васенька, молодец… дошло! Наконец-то я поняла. У нас провинциальный музей с огромным фондохранилищем. Если эти… так называемые арт-объекты и привезут на Антари… то велика вероятность, что выгрузят их именно в наш музей. И у нас к тому же план по комплектованию фондов в этом году не выполнен. В Янтарном музей… имеется… хоть и столица планеты, а фондохранилище не слишком большое. И музей чисто краеведческий. Список предметов есть?
— Следующий файл… даты проведения… по нашему календарю через три недели… теперь следующий файл. А это список художников, которым будет выслано приглашение… арт-объекты ещё не созданы, но… судя по этому списку… уже принявших приглашение художников… следующий файл… мелкой керамики будет сделано более, чем достаточно.
— Вася, ты сокровище! Вот что бы я без тебя делала?
— Ничего? Там еще файл есть… пожелание, чтобы следующее биеннале проводилось в наших лесах… то есть, в заповеднике, и чтобы наш музей оказал всемерную помощь в организации мероприятия.
— А за это они отдадут нам… «на ответственное хранение» половину сделанной хрени? В основной фонд? А в позапрошлом году… помнишь, что привезли… хорошо, не всё в «ДПИ»… в основном в «Живопись»… сто двадцать шесть картин размером метр на полтора!.. вот зачем нам картины с инопланетными пейзажами!
— Это только предложение.
— Есть время подумать и переварить… эти факты. Спасибо!
Нина вернулась в кабинет, Вася задержался на пару минут, чтобы заказать с дроном ткань Лизе для работы, Нина оплатила, попрощалась с киборгами и уже собралась выйти, но всё же сказала:
— Вася, ты помнишь, что завтра в пять утра едешь с Агатом в командировку?
— Помню. И уже подготовился. Нашел сайт этой плантации, скачал карту и словарь подгрузил со специальными терминами, заодно и японский язык.
— Молодец! Тогда я за вас могу быть спокойна.
***
Змей прилетел ровно в три часа, привёз килограмм двадцать копчёной рыбы и два мешка копчёных крыс – и сразу указал на отдельно лежащий мешок с рыбой для неё.
Нина глянула в багажник:
— Мне столько не одолеть… а у ребят места нет в холодильнике… может, в магазин сдадим? Сейчас позвоню Эке…
— Я могу сообщить ей и по внутренней связи… — предложил Змей, — или с Вашего искина.
— У меня нет искина! Ты же помнишь это… я до сих пор не купила.
— Сколько стоит кристалл? – Змей вошёл в дом и прошёл к терминалу, чтобы посмотреть, какой формы гнездо для инфокристалла.
— Посмотри в И-нете… будешь заказывать если, то бери кота… визуализацию. Кот привычнее.
— Можно заказать? Сейчас… — Змей быстро просмотрел каталог, – кота нет. Есть пони… взять?
— Да… можно и пони… но лучше кота… сколько стоит кристалл?
— Триста сорок. Дорого?
— Больше моей месячной зарплаты… пока у меня нет столько. И до аванса далеко. И за перевод пока денег нет. Но… закажи. С рассрочкой платежа. Можешь подключиться к терминалу… будет день, будут и деньги.
Змей застыл… и через минуту Нине позвонила Эка и сказала, что Прохор Петрович согласен взять рыбу на продажу и она сейчас зайдет за ветсвидетельством.
— За… чем?
— При закупках у частников продуктов для реализации должно быть ветеринарное свидетельство с указанием срока производства продуктов и срока годности. Если ветсвидетельство есть, то рыбу на реализацию возьмём. Если нет, то извините… закон есть закон.
— Ясно. Ветсвидетельства нет. Тогда… в следующий раз, – ответила Нина и отключилась. И сказала уже Змею: — Тогда повезём ребятам в музей. Мне их всё равно кормить надо. Да и Васю хочу взять… для помощи.
— Кристалл привезут утром полдевятого. Заказал кота, доставка курьером. Оплата при получении.
— Хорошо. Заходи в дом, накормлю. Скачаешь сборник статей. И полетим.
***
Василий уже был готов, но сначала Пете пришлось достать из флайера мешок и занести в кабинет – а Вася стоял в стороне, чтобы «гражданская» одежда не пропахла копчёностями.
После этого Нина прошла с Змеем в кабинет и дала ему возможность сделать видеозапись Клары – для Ворона – и скинуть Кларе видео о жизни на острове. Заодно Змей прописал себе Клару в качестве охраняемого объекта – на случай, если придётся отправить девушку на остров.
В результате вылетели на двух флайерах почти в четыре часа.
Но успели вовремя, и даже ждать пришлось почти полчаса, пока транспортнику указали место для посадки — почти в самом дальнем краю космодрома. Но при этом было дано разрешение посадить оба флайера на поле рядом с транспортником.
Чёрно-белый флайер с логотипом DEX-компани прилетел следом и опустился чуть дальше от флайеров Нины.
Капитан транспортника вышел из шлюза мрачнее тучи, вышедший за ним Степан был ненамного радостнее.
— Добрый вечер! – Нина подошла и поздоровалась. – Как долетели?
— Без происшествий… — буркнул Степан, — если ты об этом. Посмотри, что привезли! Хлам… как есть хлам.
— Себе выбрал кого-нибудь… вместо Фрола?
— Выбрал. Двоих… но возьму одного. Егерям DEX’ы нужнее… но их выгружать сейчас нельзя… нужна скорая.
— И надо заплатить? Змей! Отдай Степану Иванычу весь привезённый жемчуг… и выгружай рыбу… и крыс.
DEX вынул из внутреннего кармана пакет и подал его Степану:
— Здесь 167,8 грамм. Ворон осмотрел берега малых островов. Есть два десятка розовых и шесть черных. Записи и экспертизы нужны?
Степан ответил: «Да», включил планшет и принял от Змея папку с файлами. А капитан вызвал помощника, который по одному занёс мешки в шлюз.
Нина спросила:
— Этого хватит оплатить доставку? Здесь почти на триста тысяч… там должен быть файл с оценкой.
— Хватит… когда вас отправлю, тогда с капитаном и рассчитаюсь… за доставку киборгов.
— Сколько нам дашь киборгов? Давай тогда выводи их… троих я могу сразу увезти, одного Змей увезёт…
— Довезёт? Они еле живы!
Наконец-то Степан и Змей пожали руки – к удивлению Василия, после этого Степан протянул руку и ему. Но Василий пожал кисть руки, а не предплечье, как принято в деревнях.
— При функциональности в пять процентов киборг в состоянии сам выйти из транспортировочного модуля, – доложил Змей.
— … нам бы только запечатлеть процесс… — мужик долго и старательно, вернее, страдательно объяснял свою задачу. Ставил и ставил ее, но техзадание упорно не стояло. Замаялись, по итогу, оба собеседника — и мужик со своими пожеланиями, и безвинный репортер, который случайно оказался на месте и принял вызов.
— Простите, а какой процесс вам надо запечатлеть? — репортер глянул на часы, может быть хоть на тридцать четвертой минуте они доберутся до сути.
— Интимный, — страстно выдохнул дозвонившийся.
— Ну, мы тут не по профилю, — сокрушенно, и вполне искренне, взлдохнул репортер. — Вам за интимом и запечатлением надо в студию «Слешгетгоу» обращаться. Это они любовь снимают и красиво с романтикой, и прочими прелестями.
— Да не надо мне снимать никаких прелестей, я и сам их снять могу, — возмутился мужик и отчаянно запыхтел. Репортер почесал лоб — снимать он там уже что-то начал, судя по звукам?
— Так а чего от нас вам надо? — взревел репортер. Он ведь не тупой, он курс по журналистике с отличием закончил, и даже зачет по коммуникации сдал с первого раза. Но перед этой непрошибаемостью пасовали все накопленные в муках и пивных трудах знания.
— Свадьбу! — обрадованно выпалил мужик.
Репортер икнул, по сути он уже готов был жениться на этот мудаке сам, лишь бы тот отстал от него. Об этот и сообщил. Мужик воспротивился. Репортер стал настаивать. Мужик взялся приводить свои аргументы, что у него почти счастливая семейная жизнь со всеми удобствами. Репортер возражал, что «если клиент хочет свадьбу, то ему ее устроят в любой позе, на то и нужны профессионалы». Мужик засомневался: а нужны ли ему в этих позах профессионалы. Репортер обиделся и стал мрачно и с фактами доказывать свою компетентность, причем в беседе в слове «факты» он порой упускал из виду букву «т», но смысл от этого не страдал. Наоборот он принимался играть в новом свете более яркими эмоциональными красками.
Когда после вечерней съемки прибыла последняя бригада, репортер мысленно завидовал разложившемуся зомби из многосерийного ужастика. Там эту хрень убивали долго и с удовольствием, но оно почему-то реанимировало и реинкарнировало от серии к серии. Мужик так же пыхтел на вирт-экране и цветом лица напоминал перезрелый помидор.
— О, Семен Степанович, — радостно заулыбалась коллега, режиссер с таким большим стажем, что шутки про восемнадцатилетних и вечно молодых воспринимались смертельным оскорблением. — Как дела? Как жизнь?
Дозвонившийся мужик воспрянул духом и всего лишь за десять минут рассказал и про дела и про жизнь. И, самое удивительное, что режиссер его понимала и даже уместно кивала и поддакивала.
— Ну, так я вас поздравляю. И вас, и жену вашу, и дочурку, и тетю Венечку, и дядю Селекта… — репортер охренел от объемов памяти коллеги, та перечислила почти все родословное дерево. — И да, мы обязательно приедем и снимем всех, и всю церемонию. Спасибо за приглашение, передавайте приветы…
Через четыре минуты режиссер закончила передать приветы и лаконично, всего за минуту, попрощалась.
— Ты чего, совсем дурак? — режиссер приподняла за шкирку репортера и предупредительно встряхнула, — это же наш член… спонсорского комитета, не самый активный, но денежку на технику именно он выделил. А ты с ним так… не по семейному. За это сам и поедешь снимать его свадьбу.
Репортер понял, что милосерднее было бы сдохнуть, но тогда эта режиссерша пошлет работать его труп.
За три дня до катаклизма — то есть до брачной церемонии, репортер нарыл всю имеющуюся в свободном и не очень доступе информацию. Семен Степанович был весьма уважаемым человеком в обществе, буйный скотовладелец был в делах тем еще скотом, но при этом поставлял продукты высокого класса почти во все торговые сети, даже немного опережая конкурента — Мефодия Валентиновича. И идея объединения активов, судя по развернутому репортажу, тоже была Семена Степановича — тот вместо кровавой животноводческой войны за рынки сбыта предложил переженить детей, организовать партнерскую фирму по общему управлению обоими комплексами и править холдингом на равных. Самих детей, впрочем, как и имеющуюся на фермах живность, никто не спрашивал.
Свадьба, по меркам аграрной планеты, грозила вселенским масштабом. И репортер смирился: правда, он не знал под каким соусом подавать всю эту свадебно животноводческую эпопею, но утешался тем, что хотя бы пожрет баснословно дорогие натуральные продукты. Мысль о грядущем фуршете грела душу, причем не только ему. Операторы уже передрались за право снимать этот пир. И в итоге тоже решили объединиться, заменившись стажерами на всех съемках на пять дней. Репортер, получив файл списка съемочной бригады, долго выпучивал глаза и хватал воздух ртом: с ним собирались ехать все десять операторов, четыре помощника, пять осветителей, шесть звукачей, и еще восемь корреспондентов.
Репортер побежал с этим списком е режиссеру — она дама опытная, всех пошлет. Режиссер действительно послала… в общий чатик сообщение — и в результате список съемочной группы вырос еще на одиннадцать человек, девятерых водителей и трех уборщиц.
— А вы тоже снимать поедете? — обреченно поинтересовался репортер, понимая, что в бригаду вошел, влез и втиснулся практически весь коллектив студии.
— Нет, я гостем, — отказалась режиссер. — Но ты позвони клиенту, сообщи количество съемочной группы, а то мало ли чего…
Репортер с тоской подумал. что там уж точно не мало. Но отвертеться от звонка не выйдет, не припираться же на десяти флаерах — причем служебных только пять, а остальные личные, и народ уже согласовывался, кто с кем полетит — на мероприятие.
— Семен Степанович, — жалобно блеял репортер скотоводу, — тут у нас съемочная группа большая набралась… — парень замер, пораженный тем, что к количеству человек, указанному в файлике, добавляются новые члены бригады.
— Так хорошо, что набралась, я ж не просто там какой-нибудь… все приезжайте, голодным никто не сдохнет, если только от пережору, — благодушно утешил репортера осчатливный отец невесты.
На свадьбу пришлось лететь на двадцати шести флаерах. И потом еще репортер долго бегал к охранникам на пропускных воротах, чтобы подтвердить, что и эти тоже творческие личности и без них снимать никак. В конце концов, репортер матно сказал, чтобы всех из СМИ пропускали по рабочим картам и вымотанный до предела пошел выполнять свою работу. То есть выковыривать работников из фуршетного зала с легким перекусом и пинками гнать на точки съемки.
В наушнике раздавались неблагозвучные маты: камер с живыми, а не роботизированными операторами было больше, чем точек откуда можно было снимать. И народ дрался, как на баррикадах, за каждую точку, доказывая свою полезность, словом, кулаком и делом.
Сама церемония была скучной и благопристойной. Гости, чего-то между делом пожевывая рассаживались по залу с венчальной аркой. Периодически где-то кто-то целовался и поздравлялся. Живые официанты бегали как заведенные, обновляя башни из разносортных бокалов — кажется, приглашенные воспринимали их как кровных врагов и ежеминутно порывались испить и разрушить до основания.
К моменту когда сияющий папаша тащил упирающуюся дочь к алтарю на заклание, то есть на замужество — репортер быстро исправил текст в планшете, — работу удалось наладить. Камеры бодро фиксировали процесс, операторы синхронизировались и теперь на каждой точке мирно работало по три человека, причем каждый по очереди бегал или ползал (чтоб не портить кадр) к башням за выпивкой или к столикам за закусью. Выкрики и аплодисменты становились все радостнее и громче.
— И в этот счастливый момент, когда любящие сердца взмывают ввысь на крыльях любви, — слегка охрипшим голосом вещал распорядитель церемонии с куполообразного потолка зала стали падать вниз неопознаваемые куски стройматериалов.
От поднявшейся пыли народ закашлялся, и недоуменно поглядел вверх. Оттуда вместо любящих сердец вниз спрыгнули три человеческие фигуры. И мягко приземлились на ноги, репортер матерно охнул, совместив в этом звуке и новую команду для операторов и удивление насчет того, как можно спрыгнуть с двадцатиметровой высоты и не разбиться. Прыжок четвертой фигуры засняли все — как раз и охреневшие лица и все камеры уставились в нужную точку.
— Да, отпусти уже придурок, — четвертый гость удачно приземлился в руки одного из троицы. — Ну, ладно, спасибо, что поймал.
Тишина в зале была почти священной, и хрипловатый голос гостя услышали все. Четвертого ловивший стряхнул с рук, но вежливость тот не утратил.
— Прошу прощения, что намусорили, но у вас там негде было приземлиться и никак не зайти. Это ж надо так забить все входы, — четвертый гость энергично жестикулировал, в то время как его приятели четко отслеживали дулами бластеров каждое движение и вздох в толпе гостей. А тот, который приземлился первым, уверенно держал на прицеле двумя бластерами обоих скотников. И почему-то ни у кого не вызывало сомнений, что промахиваться он не собирается.
Развлечение плавно переквалифицировалось в сенсацию, съемочная группа даже позабыв про жратву сплотила ряды и вгрызлась в работу с невиданным доселе энтузиазмом.
— Еще раз от всей души извиняюсь, что нарушил ваше э-э-э… как это называется, но у меня тут свои планы. позвольте представиться, я — космический пират. И хочу похитить вашу… свинку… млять, кто мне написал этот дебильный текст? – он недвусмысленно погрозил бластером куче кружев, в которых смутно угадывалась невеста.
Народ вздохнул посвободнее — все-таки шоу, хотя таким куском крыши могло бы запросто и пришибить. И приготовился дальше внимать, на особо сочном матном выражении самые смелые даже зааплодировали.
— Короче, — четвертый прыгун сердито закрыл вирт-экран комма и стал прокладывать себе дорогу среди обломков крыши и замешкавшихся приглашенных к алтарю. Остальная троица его профессионально, как отметили начальники безопасности обоих животноводов, прикрывала и страховала. Но вот опознать кто был под черными эластичными масками и в черных комбезах не получалось. — у меня тут свои планы, и лучше вам в них не лезть. Ты жених?
Свидетель, когда в него ткнулся бластер, закатил глаза и испустил дух, не в прямом смысле, но поморщились от аромата все близстоящие.
— Это не он, — отчаянно выкрикнула невеста.
— Он? — уточнил четвертый и, уже не бластером, а пальцем указал на еще одного мужчину в солидном костюме, который прилип к колонне арки.
— Нет, это друг жениха, — мужественно просветила бандита невеста.
— Млять, а кто тут жених? — горестно вопросил пират. И, видно вспомнив о своей роли, угрожающе зашипел: — А ну выходи сюда, сволочь! А не то всех порешу и покрошу на квашеную капусту или на комбикорм!
— Я жених… — проблеял Том, не то чтобы его не предупреждали. Просто в оговоренным сценарии было слишком уж по другому. Но важнее ведь результат, а не процесс. — Не надо никого убивать.
Тут кто-то из дружков жениха решил добавить в действие драматизма и несчастный суженый вылетел из кучки мужиков в похожих дорогих костюмах, напутствованный мощным и душевным пинком. Четвертый пират мрачно и многообещающе поглядел на рухнувшего к ногам несчастного, тот, очевидно, мгновенно освоил азы телепатии и затрясся от сдерживаемых рыданий.
— Меня тоже убивать не надо, — слезно попросил Том, не зная, как намекнуть взбешенному пирату, что он, конечно, автор идеи, но есть ведь еще и соавтор. И кару стоило бы разделить по справедливости.
— О нет, — патетически взвыл бандит, — я придумаю тебе более страшное наказание! Я тебя заставлю жениться на первой встречной. Эй, дайте сюда первую встречную!
Женская половина гостей ахнула, не веря услышанному, а потом все девы и дамы, начиная от подросткового возраста и заканчивая тетками, балансирующими на грани престарелого маразма, так рьяно стали изображать первых встречных, что едва не смяли своей массой всю четверку пиратов. Трое прыгунов сцепили руки, образуя кружок, внутри которого жестко матерился четвертый пират. Он не мог выбрать эту самую первую встречную. Тем более что быть выбранными желали все присутствующие и даже глубоко замужние женщины и даже часть мужчин. И во взглядах напиравшей толпы горела такая неземная любовь к сыну миллионера, что даже пират боялся вставать на пути этого массового стремления к счастью.
Пауза затягивалась, пламенеющие любовью принялись себя бить в грудь и клясться что именно они самые первые встречные. Трое пиратов мужественно из последних сил держали оборону, а бедный жених намертво прилип к коленям лидера бандитов, до одури боясь оказаться на растерзании любвеобильных претенденток на звание невесты. Пират нервно оглядывался и зло отпихивался от жениха. Конкурентки галдели, кудахтали и пытались оттаскивать друг друга от заветного объекта страсти. Стали трещать пышные платья и кое-где уже с воплями выдираться волосы.
Народ бесновался, репортер со всей съемочной бригадой работал на пределе сил и выносливости. Самое паршивое было то, что толпа их целенаправленно отжимала с самых выгодных съемочных точек.
— Да посторонись ты, — азартно воскликнул оператор, пытаясь удержаться на ногах и объективом камеры пододвинуть в сторону одного из замаскированных пиратов, черная голова мешала заснять выражение глаз жениха.
— Я как бы киборг, меня не сдвинешь, — предельно вежливо проинформировал пират, не желая сдвигаться.
— Да мне плевать, в каком месте ты киборг, — оператор настойчиво протискивался вперед, ломая кружок, — у меня там сенсация стоит! Сдвинься на фиг, я говорю!
Невеста поглядела на творящееся безобразие и пожалела, что нет под рукой гранаты — мигом бы устаканился тут порядок. Но пиратов стало жалко и девушка взяла дело в свои руки, вернее одной рукой она схватила подружку невесты, а второй выдрала одну из стоек арки. Пробиться к эпицентру получилось достаточно быстро, с этой стороны нападения никто не ожидал. С помощью сочных армейских выражений, от которых пиратам повеяло ностальгией, тумаков раздаваемых недогнущей рукой, невеста добралась до кружка пиратов и даже протащила к нему буксиром бледнеющую подружку.
— На, подавись, — невеста впихнула в кружок подружку и потом даже объяснила, как пиратам следовало бы подавиться.
Упасть девушке не дали, главарь пиратов радостно подхватил ее и осчастливленный вздернул на ноги сотрясающегося в судорогах жениха.
— Вот на этой и женишься, пока я добрый. — пират потыкал бластером жениха, чтобы тот начал более адекватно реагировать на происходящее — не преуспел, и, плюнув, просто соединил парочку. Причем движение больше походило на то, как в драке супер герой стыкует лбами двух нападавших. А потом полувишуюся конструкицю — жених и подружка слились в объятиях, видно от страха за свои жизни, — дотолкал к покосившейся арке алтаря и скомандовал: — Жениться быстро!
— Так, а как же церемония? — распорядитель разумеется боялся, но чувство долга и весомость полученного гонорара перевешивали.
— Сокращенный вариант, — дуло бластера недвусмысленно впечаталось в лоб.
— Я понял, а… клятвы и обеты верности? — палец пирата жестко коснулся сенсора. Распорядитель подумал, что струя плазмы в голофильме выглядит красиво, но в жизни он бы любоваться на нее не хотел. И поспешно простучал зубами: – Согласен?
– Э… — тоненько проблеял жених.
– Только попробуй откажись, сука! – прохрипел возненавидевший все брачные обряды скопом пират, твердо решив на всю жизнь остаться холостяком. – Я тебе знаешь, куда дуло засуну? Так ты согласен?
– Да! — невдохновленный, но крепко замотивированный открывающимися перспективами Том даже обрел голос. — Но только на невесту! Без дула!
— Так, полдела сделано, а ты? — пират обернулся к подружке, отданной на растерзание.
— Она тоже, — рявкнула невеста, она продолжала держать оборону стойкой от арки и еще умудрялась удерживать подружку за плечо. Та, кажется, от избытка чувств, норовила погрузиться в обморок.
— Отлично, объявляю вас мужем и женой, — распорядитель свел глаза к переносице и, по ошибке, указал рукой на жениха и на пирата. — Жених, можете поцеловать невесту.
— Ну, слава богу, — пират бластером вытер пот со лба. — Все, парни, сваливаем.
Пираты, продолжая отбиваться от гостей, стали грамотно отступать к выходу. Том машинально обнимал новоиспеченную жену. А животноводы пытались кому-то звонить. угрожать и рыдать от горя. Остальные гости тоже готовы были рыдать, но уже от счастья, что их не пристрели, а то по пирату было видно, что тот едва сдерживается.
— Женя, Женечка, а ты-то куда? — заорал Семен Степанович, ошеломленно наблюдая, как единственная дочурка пробивается к выходу.
— Как куда? — удивилась несостоявшаяся невеста. — Побегу мстить за поруганную девичью честь этим разбойникам. Они же меня мужа лишили!
— Стой, я тебе нового найду, не хуже!
— Не надо, я лучше мстить, — и Женька с тройным усердием замахала стойкой, рванув вслед за убегающими со всех ног пиратами. Представляя, какие пиздюли пропишет главарю за эти минуты позора. Это ж надо так опаскудить трагический сценарий, а ведь она его две ночи писала.
— Все записал? – железные пальцы режиссерши впились в плечи репортера. парень боялся даже представить как она пробилась к эпицентру событий и сколько трупов оставила на своем пути.
— Конечно… — жалобно вякнул репортер. — Только это не свадьба!
— О да! — такому сладострастному стону позавидовали бы самые высокоолачиваемые актрисы из фильмов для взрослых. — Это наш билет на межпланетное виденье… Это, о-да!
— О-да! — согласно простонал и репортер, понимая, что надо будет постараться перехватить все записи, чтобы сенсация не ушла в народ до того, как это самое «о-да» осуществится.
Жених — Том Смит.
Его Жена — Варя.
Невеста — Женя.
Такие разные проблемы 2.
Эрик открыл глаза. Женька дремала, очень уютно прижавшись поверх одеяла. Киборг сидел у окна, его темный силуэт был четко виден в светлом проеме.
— Привет, старик! Надо же, выкарабкался… — горло пересохло и саднило. Понятливая биомашина встала, подала воды. Эрик кивнул благодаря. Проанализировал собственное состояние: слабость — это понятно. Постель аж мокрая, так вспотел — тоже объяснимо, бывает при отравлениях. Рожа опухла, причем так что челюсть еле двигается. А вот это странно, что-то он за собой драки не помнит. Вроде гуляли мирно?
— Декс, что произошло? Откуда вот это все взялось?
— Требуется уточнить параметр все. — закосил под идиота Рон. — Имеются данные, что объект «голова» появился в ходе эволюции…
— Заткнись! Я не спрашиваю, как оно появилось, я спрашиваю, кто мне морду набил!
— В ходе выполнения приказа капитана Веста «что хочешь, хоть минет, но чтобы он смотрел на тебя. Бей, пляши, только не отпускай его, жестянка!» было применено физическое воздействие средней тяжести для привлечения внимания.
— Мда… знаешь, альтернатива была по приятнее. И рука у тебя тяжелая! Чтоб ему, этому Весту яснее выражаться!
— Какие будут приказы? — осторожно спросил киборг. Раз хозяин болтает, значит уже в норме. А раз в норме, то можно ожидать любой гадости.
— Вытащить меня отсюда не разбудив — Эрик пальцем указал на спящую девушку. — И доставить в сортир.
— Имеются гигиенические паке… — киборг заметил, как злобно сверкнули глаза человека, осекся и уточнил: — Приступать?
— Вот так-то лучше! Дожил, со мной спорит собственная техника! Хотя, чему я удивляюсь, техника со мной спорит любая, а эта еще и рожу набила… — ворчал Ларсен пока киборг извлекал его из-под тонкого одеяла и ставил на ноги.
Как ни странно, идти получилось почти не опираясь на подставленную руку Рона.
— Знаешь, жестянка, это уже считай знак судьбы. Нефиг гулять, когда надо сваливать.
— Состояние человека не предполагает…
— Заткнись. Собирай шмотки, а я к Весту. Ой? — комната пошатнулась и Эрик обнаружил себя сидящим на стуле, который заботливо подставил под задницу падающему владельцу декс. — Все равно к Весту. Охраняй нашу красотку, а я поползу потихоньку.
Улица противно шаталась и в ботинки явно налили свинца. Но доползти сперва до сержанта, а потом и до безопасника получилось.
Сержант устроил разнос за неосторожность и еще за что-то, подарив ему напоследок фразу «а если уж подох, то лежи и воняй себе в удовольствие, а не шляйся пугая экологию». После чего посмотрел на бледно-зеленую рожу подчиненного, и напихав свежий запас «совершенно необходимых документов» отправил дальше.
Вест нашелся в кабинете. Эрику он даже обрадовался и сообщил, что охотно выпишет ему премию и не менее охотно даст пинка под зад вместе с его кибером. Почему на этой фразе безопасник подмигнул, Эрик так и не понял. Зато понял, что есть шанс улететь уже завтра и даже не с пустыми руками. Вест куда-то позвонил, что-то утряс и ему к киберу выдали кучу «всякого материального снабжения».
— Рисковый ты парень, — сидя на краю стола болтал Вест. — Коль надумаешь обратно, так ты давай к нам! Нам такие бойцы нужны. И кибера тоже примем. Как говорится «люди всякие нужны». Уловил?
— Уловил. — Эрик кивнул, хотя не уловил совсем. Особенно, с чего такое внимание к его устаревшей морально и физически технике. Но раз уж Рону даже кормосмесь выписали три упаковки, то отказываться он не будет. Хотя деньгами, конечно, было бы лучше. Его киборг почему-то смесь употреблял неохотно, впрочем, он ее пробовал, так что понимает в чем-то Рона. Действительно гадость.
На получение выволочки и документов ушли все силы. К счастью проснувшаяся Женька осознала размеры ходячей катастрофы и на полдороге его перехватил посланный за беглецом Рон. Бдительный киборг не слушая протестующего хрипа хозяина перекинул его через плечо и доставил в медблок. Пока его раздевали, Эрик успел донести до своей подруги мысль «выскажи все ему под запись, я потом прослушаю» и отрубился не успев получить то, что за эту мысль полагалось. Так что проспал и мстительно выписанную порцию уколов и капельницу «на всякий случай, а то завтра не встанет».
Утром киборг ждал. Хоть какой-то команды, какого-то сигнала, что будет дальше. И главное, что будет с ним самим. Но про него словно забыли. Оба его человека собирались очень тихо, бросая друг на друга задумчивые взгляды. А потом молча сидели, поглядывая на часы. Наконец Эрик поднялся.
— Все, Рон, бери сумки. Идем.
Декс поднял груз: рюкзак и сумку. Не так много у хозяина вещей. Эрик выглядел слегка зеленым, но совершенно спокойным и декс тоже успокоился. Не обязательно увозить его, чтоб убить, это проще сделать в части. Благо и знакомый уже, почти родной утилизатор под боком. Эрик тоже подхватил вещи теперь уже бывшего лейтенанта медицинской службы. И понес их сам, хотя мог и отдать — Рон прикинул вес, ничего тяжелого, утащит не напрягаясь. Но хозяин пер сам. Впрочем, логику у людей киборг давно перестал искать, все равно нет.
Он просто шел за хозяином до вертолета, поднялся за ним на борт. Женька и Эрик пристегнулись, а он убрал сумки и замер в ожидании: хозяин так и не сказал, как намерен его везти, если конечно не передумает. Транспортного модуля не было. Конечно, можно и как обычно, но вроде бы не боевая операция. И хозяин… киборг перевел на человека стеклянный взгляд.
— Чего завис, падай, пристегивайся. — Эрик хлопнул по сиденью рядом с собой. — Или особое приглашение надо.
Рон кивнул. Надо. Потому что одно дело на задании, другое — вот так, когда ты резко перестаешь быть военной техникой и становишься чем-то другим, чем ты еще никогда не был. И не ясно, что будет дальше. Нет этого ни в командах, ни в прошлой жизни.
— Садись, пристегивайся. Хрен нас знает, что мы дальше будем делать, но немного поживем, как люди. — Эрик улыбнулся, но как-то странно, перекошено. Словно ему все еще было плохо. Женька сжала ему руку. Рон сидел и не понимал. Эти двое явно о чем-то договорились, а он не подслушал и теперь не мог просчитать ситуацию. Жаль люди никогда не посвящают киборгов в свои планы и им остается только гадать…
Их высадили у космопорта. И снова Эрик задумчиво нес сумки, пока Женя бегала с билетами, в буфет и еще куда-то. А потом два часа сидели и или молчали или принимались болтать о какой-то отвлеченной ерунде. Наконец объявили посадку. Эрик молча обнял подругу и долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась в толпе таких же путешественников.
— Ну вот мы и осиротели, Рон, — тихо сказал он оборачиваясь к застывшей за спиной машине. — У нас с тобой двадцать четыре часа на переживание, потом надо жить дальше. Предлагаю нажраться.
— Данное действие категорически запрещено в связи с наличием остатков яда в организме. — с удовольствием заявил киборг. Он не любил, когда хозяин напивался, а тут возможность запретить почти легальная. Только подправить время запрета на еще трое суток.
— Оп-па… женское коварство. Не подумал. Ну тогда знаешь что… поехали в парк! Тут вроде есть аттракционы и оранжерея с кактусами. Пошли сдадим багаж в камеру хранения и гулять.
«Тебе кактусов мало?» — хотел спросить киборг, но тут же себя одернул, за лишние вопросы можно и самому в камере хранения оказаться. Он ведь тоже в чем-то багаж.
— И вот что, Рон, имитацию личности включи, такую, почеловечнее. Пусть видят, что мы отдыхаем. Надо же нам с тобой еще восемь часов убить…
Через час киборг задумчиво брел за хозяином среди ростовых кактусов и ел шарик мороженого в вафельном стаканчике. Начиналась новая, непонятная жизнь.
Такие разные проблемы 1.
Абу ибн Гасан, или, как он давно себя называл, капитан Вест, отложил в сторону планшет и потер покрасневшие глаза. Из прочтенного следовало хорошее полновесное НИЧЕГО. Крота так не взять, а что он есть — уже никто и не сомневается. Можно списать на случайность прямую атаку на казармы, когда там почти никого не было, повстанцы чуть не получили оружие и боеприпасы. Можно списать на случайность аварию в системе охлаждения воздуха. Да и неудачный десант третьей роты — можно. Но нельзя списать на случайность все вместе. Ему нужно обсудить с отцом свои мысли и попытаться их упорядочить. Отец — его наставник с самого детства, они сядут рядом, и он выслушает своего единственного сына, но не здесь. Есть более приятные места, чем безликий кабинет, полагающийся ему по должности. Они сядут под светом звезд на любимых им трубах и подумают. Любимых, потому что раскаляются за день они так, что ни одна аппаратура не выживает, а место открытое, и подкрасться не может даже кибер. Это не кабинет, где: раз, два, три, четыре, пять… так, уже шесть подслушивающих устройств и три камеры направленных на его стол и терминал. Совесть иметь надо! Ладно, он им устроит! В конце концов, капитан Вест в отличие от истинного Абу ибн Гасана не обязан быть порядочным и культурным. Сегодня камеры покажут своим владельцам порно с центаврианами и фриссом. Капитан Вест запустил фильм, включил на планшете запись дыхания и неслышно выскользнул из кабинета. Хороший хозяин всегда присматривает за своим владением, даже когда его никто не видит. Особенно, когда никто не видит.
Закатное солнце окрасило забор и плац в малиновый цвет. Это красиво. Не так, как в пустыне, где барханы встают застывшими алыми волнами, но тоже романтично. Особенно когда ты прогуливаешься на зависть всем со своей девушкой. А завтра уже улетаешь, и надо будет думать «как жить дальше». И еще неизвестно, будет ли это дальше в свете принятого решения. Но это завтра. А сегодня просто пройтись, аккуратно ее поддерживая. Нога, конечно, срослась, но осторожность не помешает. Эрик выбросил из головы все посторонние мысли и просто шел рядом, слушая веселую болтовню Женьки. Послушный киборг тащился за ними в двадцати шагах позади. Пока в части присутствует охочий до старых шестерок дексист, хозяева не рисковали оставлять машину одну: легче не отдать, чем потом выцарапывать. Любимое место капитана Веста они обошли по дуге, но все-таки недостаточно далеко. Эрик успел заметить смазанное движение, и отшвырнуть назад девушку, заслонив собой. А в следующую секунду киборг одной рукой рванул бластер из кобуры, расстреливая странных прыгающих тварей, больше напоминающих камни-голыши, а второй — подхватил хозяйку, не давая ей упасть и опять поломаться. Усадил и бросился вперед — туда, где вздрагивая в судорогах, лежал его человек.
Взревела тревога. Девушка не сразу смогла встать, бросилась к Эрику как была, на четвереньках, но… смуглая рука легла на плечо, рванула вверх поднимая.
— Кровь сгущается. Лекарство быстро. Переносить так нельзя. Носилки, — приказал Вест. — Бегом. Антидот есть.
Женька, взвизгнув, рванула в медблок, а Вест к солдату, над которым уже склонился его киборг.
Пальцы особиста скользнули за кобуру, туда, где в жестком чехле прятались ампулы. Снять колпачок, прижать к шее, впрыснуть розоватую жидкость. Его личный запас, его жизнь.
— Не давай ему спать, декс. Продержится десять минут — выживет.
— Что я должен делать? — почти человеческие нотки отчаянья в голосе машины заставили Веста вздрогнуть. И напомнить себе, что не его это дело. Его — предатель, доставивший крабов на территорию части. Они здесь не водятся, только на вулканической почве.
— Что хочешь, хоть минет, но чтобы он смотрел на тебя. Бей, пляши, только не отпускай его, жестянка! — особист подозвал еще двух киборгов, приказав им прочесать местность. Крабы — штука опасная, и пока не бросится, не видна даже киборгу. Потому и выжигают люди местность, где эта тварь завелась… А интересно, как этих тварей приволок сюда изменник? И понимает ли он, что приняв противоядие, себя выдал?
Рон в отчаянии смотрел на своего человека. Не уберег, не защитил. Слишком далеко находился и первую тварь, загороженную телом хозяина, пропустил. Теперь вот Эрик лежит на земле, содрогаясь от неконтролируемых мышечных спазмов, и надо что-то делать. «Не паникуй, киборг, просто исполняй приказ. Это ты умеешь. Не давай ему спать». Хозяин попытался закрыть глаза, пришлось сильно сжать, причиняя боль, тряхнуть. Помогло, но не сильно. Эрик все еще пытается сбежать в губительное забытье. «Не давай ему спать». Внутренний таймер отсчитывает время — секунды жизни хозяина, которые тот обязан лежать с открытыми глазами. Сейчас придет помощь. Люди своих не бросают, то есть бросают, но не так, не посреди воинской части. Шаги, легкие, женские. Слишком далеко, а хозяин опять закрывает глаза не реагируя на руки сжимающие плечи… И Рон отводит руку и, чувствуя, как внутри что-то оборвалось, с тщательно просчитанной силой хлещет хозяина по щекам. Не зная, как хозяин среагирует. Успеет ли он ему объяснить, что приоритет жизни человека выше, или приказ о самоликвидации прозвучит раньше. Раз, другой, голова Эрика мотается, кожа на щеках наливается краской, но глаза оживают, губы разжимаются. Эрик пытается что-то сказать, явно злое. Киборг против воли наклоняется, чтобы услышать голос хозяина, даже если это приказ — уже не важно, он справился. На таймере последние полторы минуты, но хозяин уже не закроет глаза, упрямая злость прогнала сонливость. Эрик протягивает дрожащую руку, сжимает ворот комбеза, подтягивая к себе киборга, пытается что-то сказать. Рону все равно. Он справился. Хозяин жив.
Киборг подхватывает человека и укладывает на гравиносилки. В двух шагах возникает Вест, щурится, рассматривая бледное лицо солдата, проходит мимо декса, на секунду замирая. Подносит руки к груди. Бесцветный голос шуршит, как песок:
— Меня не касаются твои проблемы, киборг. Ты не угрожаешь моей родине, моей семье и моей жизни. Пусть все идет, как угодно небесной матери, породившей жизнь, и ее супругу, этой жизнью владеющему. Сопровождай хозяина, декс.
И особист срывается на бег, туда, где поднятые по тревоге выстроились солдаты. У каждого свои дела. Киборг — проблема хозяина, не его.
Киборг и бытовая сторона вопроса 14.
Неподвижное лицо куклы в прицелах. Равнодушный голос:
— Вы не обладаете необходимыми полномочиями, рекомендуется обратиться к хозяину за предоставлением права управления.
Бойцы постояли, целясь в киборга за штурвалом кобайка, потом командир подал сигнал — оружие опустилось. Машина агрессии не проявляла, поэтому припомнив, сколько стоит оборудование в хорошем состоянии, решено было обратиться к специалисту. Благо Генрих был на месте: уже оделил «страждущих» новыми киборгами, собрал старых и теперь носился по планете, что-то химича с бэушками. Дексист примчался всего через час. Сунул жетон в нос равнодушной машине, обругал солдат, что технику оставили на солнце, а она могла пострадать и, загнав подчиненного киборга к себе во флаер, принялся скачивать данные. Киборг вел себя идеально, то есть лежал в отключенном состоянии, позволяя копаться в процессоре, под восторженное воркование Эверса. Разумеется, все, что можно было, уничтожено глубоким форматированием, но кое-что перехватить удалось. А дальше пусть местная безопасность по кускам файлы восстанавливает. Он свое дело сделал, и все получат заслуженную награду — киборг ему, данные — Весту, ну и, конечно, часть денег солдатам, за находку и терпение, могли просто пристрелить шестерочку. Дексист давно не видел боевую машину такого возраста, а этой партии было уже семь лет, и в таком отличном состоянии. Хозяин о дексе заботился, даже шрамы несли следы оказания медицинской помощи. Генрих посмотрел на темноволосого, сероглазого парня, лежащего на койке с датчиками на висках — хорошая машинка, хозяин очень любил свою технику, даже чересчур. Такого не на утилизацию сдавать, а… немец прошелся рукой по панели управления флаером, погладил. Его грузовичок тоже был не нов, но сменит ли он его на новый, даже если подвернется хорошая сделка? Да ни за что! Искин по команде загрузил социальные сети и аукцион — уж что-что, а искать клиентов старый торговец умел. Этот декс может принести целое состояние. Черт, что-то он забыл…
А да, еще отчет компании! Эта компания просто уже мешает нормальному человеку зарабатывать!
Генрих ухмыльнулся. Пальцы привычно застучали по клавиатуре: «износ более… бедный красавчик, вообще нет, пишем 60-70 процентов, многочисленные следы эксплуатации в жестких условиях — пылинки с него хозяин сдувал, что ли? В ходе сражения получены травмы… ребятам по сотне, они подтвердят… несовместимые с дальнейшей эксплуатацией, после изъятия данных киборг был утилизирован». Подпись. Число. Отпечаток зрачка и пальца. Все. Хорошо, что китаеза без сознания, мальчик принципиальный, пришлось бы делиться очень сильно. А так — вот он мой приз!
Генрих погладил киборга по щеке. И кинул объявление в сеть. Остались сущие пустяки — дождаться покупателя на эту чудную машинку.
Он отвык. Отвык лежать вот так вот, обнаженным на жестком пластике, когда человек прописанный хозяином копается в мозгах, делает с ним и с его телом все, что хочет. Хотя какое с ним? Его же нет. И никогда не было. Потому что, если он есть, он умрет. А так, может быть, еще выживет, с новым хозяином. Или хозяевами. Как повезет. Интересно, а его… друг спасся? Наверняка. «Ты почувствуешь, если что со мной случится, как и я почувствую твою смерть, Амир». Это имя, данное ему человеком, тогда еще хозяином, все, что у него осталось. Все, что осталось от прежней жизни человека с процессором в голове. Теперь он киборг, безликая машина, одна из многих. Прощай, Джарир. Прощай, брат, живи счастливо и долго.
Киборг вздохнул, грудь приподнялась на три миллиметра больше, чем в обычном режиме. Система подавила поднимающийся уровень гормонов, приведя его к норме. Он привыкнет жить вот так, машиной, сколько бы ему ни осталось. Лишь бы у Джарира все было хорошо.
***
— Рон, ну где тебя носит! — Эрик обежал вокруг барака, клипса молчала, как и искомое оборудование. Это был уже не первый круг по территории, и что-то подсказывало, что бегать, надеясь запеленговать глючную машину, неправильно и надо менять стратегию и тактику поиска. Например, наконец остановиться и подумать, как мог процессор истолковать выражение «Рон, прими меры, чтоб я твою тупую рожу не видел до второго пришествия!»? И как добыть паскудную машину из режима радиомолчания. Мимо пробежал еще один «пастух», бурча под нос что-то вроде «цыпа, цыпа… найду сволочь, тебе хана!!!»
— Что, Лелик, тоже своего проимел? — оказалось очень приятно осознавать, что не он один мается с подопечным. Сослуживец с загадочным, и как он уверял, древним именем Лель, тяжело вздохнул. На скулах заходили желваки.
— Послал эту сволочь в жопу! А он ушел и как провалился! В медблоке смотрел, в бараке нет, в столовой тоже. Вот куда может пропасть двухметровый козел седьмой модели с бластером?
— У Веста в кабинете? — Ларсен попытался вспомнить, какими словами они называли меж собой капитана и его обиталище. Получалось, что самообучающаяся система вполне могла пополниться новыми названиями и их интерпретацией.
Лелик благодарно кивнул и, не переставая подманивать киборга всеми известными ему позывными, устремился к офицерскому корпусу. Эрик завистливо посмотрел ему в след. Этому всего лишь угадать точку, а ему…
— Приказ выполнен.
Если он не шарахнулся, то только потому, что уже стоял у стены. Киборг выполнил приказ буквально — перед ним стояло нечто закутанное в большой грязный мешок, темные глаза вопросительно смотрели сквозь прорези в ткани.
— Рон, знаешь… — Эрик сжал было кулак, вспомнил, как искал пропавшую биомашину по всему городу и хлопнул декса по плечу. — Ты, конечно, редкостный мудак. Но, по крайней мере, ты мой мудак. Понимаешь?
— Определение «мудак» имеет несколько толкований, какое имеется в виду в данном случае? Так же требуется уточнить термин «второе пришествие», в связи с необходимостью ношения дополнительных покровов до этой точки временного… — биомашина проследила взглядом за оседающим на песок похрюкивающим человеком и сделала еще одно уточнение. — В связи с нетрадиционным отсутствием присутствия в крови алкоголя при типичном поведении, следует ли произвести ручную транспортировку командира в жилой модуль?
— Ручную чего?! — Эрик даже перестал ржать. — Когда это я так надирался?
Ответом было нудное и педантичное бурчание из-под мешка. Каким-то чудом декс пронес через все чистки памяти и форматирования перечень его пьянок и даже приключений в их процессе. На фразе «а так же танцевал у столба стриптиз перед спальней жены полковника, а при попытке изъятия оборудованием, оборудование было бито неуставным лицом с правом доступа», «пастух» не выдержал. Извлек из кармана термопакет с шоколадом и сунул эту взятку Рону, сопроводив приказом стереть компромат и подзатыльником. Мешок скрыл не только «тупую рожу», но и умную ехидную улыбку киборга. «Не расслабляйся, хозяин!»
Эпилог.
Глаза слепо и пусто скользнули по бассейну с голубой, подкрашенной водой. Неслыханная роскошь тут на Дюне. Богач, у которого под ногами весь мир… ну, или одна планета. И который внезапно осознал, что есть вещи, которые не купишь ни за какие деньги. Сколько стоит верность, дружба, тепло чужого сердца? Сколько стоит то, что нельзя купить, только получить в дар? Джарир ибн Гасан подтянул к себе планшет, раскрыл вирт-окно. Объявления о продаже киборгов… надо же как быстро! Даже с фото и полным описанием. Генрих Эверс… слава всем богам, что старый торгаш тут. Ну давай, бери трубку, скотина!
Аргон
Солнце взошло над замком Темного короля и как всегда дерзко заглянуло в спальню принца, резко пролившись на напряженную фигуру Аргона в кресле. Он сидел, не меняя позы и никак не шевелясь уже полтора часа, не отводя взгляда от маленького магического шара.
В нем маленькая пастушка боролась против целой своры мужчин за право получить свою свободу. В нем она кралась, бежала, пугалась, смелела. В нем она сделала все как нужно.
Мужчина сидел, подавшись вперед и сжимая подлокотники. К концу этого невероятного приключения у него занемела неудачно прижатая креслом нога и пересохли губы, но он все еще никак не мог выпасть обратно из странного оцепенения.
Он сел в это кресло с легким беспокойством, но при этом с уверенностью, что его сил достаточно чтобы помочь своей сестре по крови даже на таком расстоянии. Он ведь маг, что ему стоит услышать тихий шорох, дать совет, быть мудрым и хладнокровным в отличие от мелкой не видевший жизни девчонки?
Его сила оказалась не стоящей и гроша. Его собственный опыт ничего не значил для девушки, которую окружила толпа мужчин с вилами, включая того, кто уже почти продал ее в рабство. Даже в его кошмарах не было ситуации страшнее, чем эта.
Когда Терна начала задыхаться от собственного страха, Аргона парализовало. Он вытянулся, даже не рискуя шуметь, придвигая кресло, и пытался видеть ее глазами. От злых, смеющихся лиц вокруг бросало в дрожь.
Заклятие не сработало так, как нужно. Однако эти секунды что-то перевернули в пастушке – Аргон отчетливо увидел, как изменился ее взгляд, наблюдающий за хозяином.
Если подумать, Овод всегда был никем.
Алчным ничтожеством с капелькой власти, которой он старался раздавить и уничтожить.
Возможно, в глубине души он догадывался, что каждый из его пастушков стоит гораздо больше, чем он.
Каждый из них, с детства спавших на голом полу и питающихся объедками. Каждый из них, укрощающий свободолюбивых, огромных животных.
Терна была всегда была сильной, даже если никогда не думала об этом. Аргон видел, как она подпускает Овода ближе и злился, но уже спустя секунду, увидев девушку и ее зверя, кувырком ускользающих из-под вил, понял, что это было ее маленькое шоу.
Последнее выступление, в котором талант Терны, как наездницы, был просто великолепно показан. Все это время, пока Овод был просто злым уродом, она была ловкой, сильной и гибкой, как горная кошка.
Аргон смотрел, как щепки разлетаются прочь от сбитых с петель ворот, и в его почти пустой голове пронеслась мысль, что она давно могла бы сбежать. И никакой заслуги принца в этом нет, потому что в конечном счете он не смог ей помочь. Почему же она не ушла раньше? Неужели даже его злость на испорченный сон, его беспокойство о собственной заднице, его сухая поддержка стали ей… настоящей поддержкой? Единственной?
Лилос несся так, словно у него проросли крылья. Настолько огромная жажда свободы и ветра вырвались наружу, что иногда он практически взлетал, великолепный в своем безошибочном беге. И даже когда Овод сел им на хвост, когда Аргон обливался потом, вгрызаясь взглядом в шар, а Терна жмурилась от страха – даже тогда, кажется, Лилос знал, что у них все получится.
Петляя, вплетаясь в ряды деревьев, он вынырнул к реке, аккуратный и ловкий, ни на минуту не забывая о том что на его спине сидит маленькая наездница. Он балансировал в мягкой глине, коренился в бок, чтобы не сбросить ее случайно, успевал смотреть по сторонам.
Когда лошадь Овода встала перед поваленным деревом, и Терна затормозила Лилоса, он доверительно остановился, и только потом оглянулся вместе с ней. Их прежний хозяин бесился от злости, и, хотя до них ему было рукой подать, они были для него уже недосягаемы.
Это был не просто побег. Это была история. Аргон, которому довелось наблюдать со стороны увидел борьбу в душе Терны, увидел доверие и преданность воспитанного ею животного и его заботу о своей хозяйке.
За каких-то пару несчастных часов принц потратил все нервные клетки, которые не смог уничтожить папаша.
Когда они оба победителями выехали из лесочка на просторную равнину, Аргон уже вырубился, полусидя и уронив голову на подлокотник.
Терна
— Вухуу! Мы это сделали! – Терна подпрыгивала от восторга на спине у коптарха, заливаясь немного истеричным смехом и болтая ногами – Никаких больше конюшен! Никаких уборок! Вставай, когда хочешь! Никаких мужиков!
Лилос согласно заржал, качнув головой. Он был доволен радостью хозяйки. Его быстрый бег сменился на размеренный шаг – он тоже отдыхал и рассматривал окрестности.
Они углубились в темную часть Маадгарда, оставив позади ферму, Фатрахон и поля. Впереди вдалеке виднелись горные вершины и лес.
— Где-то там живет Аргон, — Терна сощурилась, глядя на солнце и улыбнулась. Ей показалось, что отблеск, который она заметила, принадлежит острым крышам темного замка. Тем не менее до него было далеко – за равниной лежало несколько городов и тут и там были рассыпаны мелкие деревушки. Девушке пока не хотелось к людям опять – она наслаждалась их первым собственным утром.
Ноги Лилоса утопали в море травы. Он иногда наклонялся чтобы ущипнуть пучок зелени и с наслаждением прожевать его. Солнце гладило их с Терной по головам, мягко грело и ласкало.
Девушка притормозила коптарха и спрыгнула на мягкую землю. Если оглянуться вокруг, то казалось, что у этого поля нет границ, куда ни глянь – цветы и травы. Они словно плыли с Лилом по океану – дружелюбному и пахнущему медом.
— Красиво! – Терна раскинула в стороны руки, подставив лицо солнечному лучу. – Я хочу съесть солнце! – засмеялась она – Оно похоже на большой пирог, а я никогда не ела пирогов.
Она закружилась на месте, потом сорвала первые попавшиеся в руку цветы и поднесла их к лицу, вдыхая аромат. Не смотря на усталость и бессонную ночь, ей еще не хотелось спать. Она крутнулась еще раз и уселась в траву, принявшись перебирать ее, пропускать травинки сквозь пальцы, как гриву коптарха, и с восторгом разглядывать цветы и букашек.
Лилос снисходительно посмотрел на девушку и остановившись, принялся поедать сочную траву. Конечно, он выглядел так спокойно и солидно перед прыгающей в восторге девушкой, но умей он говорить, то точно бы рассказал о том, что травы, вкуснее этой, есть ему не доводилось.
Время вокруг них словно замедлилось. Когда тебя не подгоняет в спину хлыст, оно льется как молоко, тихо и неспешно. Казалось, что они попали на край света, где нет ни одной живой души и все принадлежит только им.
Терне немного хотелось есть, и это единственное что омрачало ее настроение, но она нашла знакомых цветов и смеясь, жевала их, поглядывая на Лилоса.
Они оба не сразу заметили, как земля задрожала и в тишине, среди пения птиц, возник топот копыт. Из-за травы мелькнули лошадиные головы.
Терна от испуга выронила цветы и вскочив, прижалась спиной к боку напрягшегося Лилоса.
Неужели погоня их все же настигла?
Самые плохие мысли мелькнули в голове Терны, но незваные гости были уже близко, и она разглядела стадо коптархов.
Огромные, тяжелые, но невероятно прекрасные, они рассекали грудью травяное море и оставляли за собой широкую дорожку примятой травы. Из упрямого лба каждого торчало один-два рога, загнутых, прямых, опасных и острых. Лилосу спилили его, когда он был подростком по меркам коптархов, и с тех пор он не отрос.
Лил перестал жевать и с изумлением смотрел на тех, кто был ему когда-то, наверное, семьей. Он родился в неволе у самки, которая тоже родилась под сводами конюшен, но дикая кровь в жилах коптархов никогда не перестает бурлить. Он взбрыкнул и заржал, боясь и желая, чтобы дикие предки обратили на него внимание.
Терна вздрогнула, когда огромный табун, по знаку вожака, не останавливаясь понесся к ним. Коптархи сомкнули вокруг них кольцо, оставаясь на расстоянии, переговариваясь фырчанием и внимательно рассматривая чужаков. Их рога были предупреждающе направлены на них, в то время как вожак, черный жеребец, который больше походил на скалу лоснящихся мышц, приблизился к Лилосу.
Девушка нырнула под брюхо своему коптарху и присела там.
Она никогда не видела диких коптархов. Приручать жеребенка, который едва стоит на ногах, а потом укрощать взрослого взбаламошного скакуна, конечно, трудно, но совладать как либо с взрослым, диким животным вообще невозможно. Пока будешь думать, как к нему подступиться, его рог уже будет у тебя в грудине.
Рога – это было самое страшное. Терна однажды видела закрытый бой коптархов – Овод возил их с Лилом на скачки, и после их выступления девушке «посчастливилось» увидеть сражение боевых животных. Этих выращивали специально для жестокого зрелища, не спиливая рог, толком не занимаясь воспитанием животных. На арену коптархов выпускали голодными и обезумевшими от истязаний хлыстом. Иногда к домашним скакунам выпускали с трудом отловленного дикого коптарха – тогда он рвал их как старое тряпье. Столько крови, как тогда, Терна не видела ни разу в жизни.
Она боялась, что сейчас, увидев одомашненного коптарха, к тому же еще и с человеком, дикие животные придут в ярость и покончат с ними в считанные секунды.
Вожак стада подошел вплотную, не удостаивая Терну вниманием, и замер, глядя на Лилоса. Они обменялись коротким ржанием, Лил подавал голос осторожно и неуверенно, но при этом напрягся и встал в боевую позу, закрывая собой свою наездницу.
Прошло несколько долгих минут молчания, пока черный жеребец вдруг не наклонился, чтобы сорвать губами пучек травы и сжевать ее, дружелюбно кивая Лилосу.
Их приняли.
Коптархи перестали напряженно трясти рогами и разбрелись, разомкнув круг, и начали пастись неподалеку, с интересом поглядывая на новых знакомых. Лилос отошел в сторону и вопросительно посмотрел на хозяйку, словно отпрашиваясь.
— Иди, знакомься, — Терна шлепнула его ладонью и встала сама, отряхивая штаны от травы и успокаиваясь.
Лилос, получив одобрение от девушки, потрусил в сторону группы коптархов. Терна выпрямилась, стараясь не делать много лишних движений и смущено улыбалась черным любопытным глазам, которые не сводили с нее глаз. Коптархи смотрели из-под длинных челок, делая вид что человек им не интересен, но девушка предположила, что лишних движений ей делать не стоит.
В отличие от животных в конюшнях, измученных дрессировкой и ждущих незавидную участь, дикие коптархи знали себе цену. Их осталось не так много, но стада никто не трогал. Весь мир вокруг был в их распоряжении, и они это знали.
Терна стояла, глядя как робкий Лилос храбрится, заигрывая с кобылкой, с восторгом разглядывает сородичей, даже немного в шутку задирает самцов своего телосложения, совершенно забыв, что его собственный рог спилен под корень.
Глаза коптарха, выращенного в стенах конюшни, блестели как-то по-особенному. Терна слышала, как в его ржании и всхрапах прибавилось интонаций, а сам он был полон энергии и радостно общался с другими.
Вдруг на Терну навалилась тоска. Вид счастливого Лилоса, жующего траву бок о бок с теми, кто должен быть его настоящей семьей, заставил ее почувствовать себя кем-то вроде Овода. Человеком, который держит другого в неволе рядом с собой?
Там, на ферме, оба они были равными пленниками. Но сейчас, где больше не нужно прятаться от злого хлыста, уже она, Терна, была хозяйкой для своего друга. Разве его место рядом с ней? С человеком, который никогда не сможет понимать его так, как сородичи?
Она отступила немного назад, словно пытаясь убежать от собственных мыслей. Нельзя было отрицать этого – сейчас Лилос был там, где ему место. Там, где у него будут друзья, семья, смогут появиться дети, где не будет чьей-то управляющей им руки и ему больше не придется носить на себе вес человека, даже если это такая тростинка, как Терна.
Коптархи сбились в кучку, окружив Лила и уже никто не обращал на нее внимания, от чего девушке стало еще тоскливее. Она заметила, как вожак потихоньку заканчивает трапезу и о чем-то общается с остальными. Она догадалась, что скоро им нужно будет продолжить путь, с которого они свернули.
Терна попятилась назад, и когда Лилос отвернулся от нее окончательно, чтобы не попасться ему на глаза, она развернулась и побежала. Через мгновение она уже скатилась за холм в небольшую ложбинку и легла там, исчезая в высокой траве. Оставалось надеяться, что это место точно не окажется на пути у стада коптархов, и они двинутся туда, куда направлялись и не задавят ее.