Опубликован в «Полдне» № 9, 2018 г
Проходя мимо кафе с открытой верандой, Семеныч скосил взгляд на посетителей — и сердце у него екнуло.
«Не может быть», — подумал он. Прошел еще немного и, не вытерпев, обернулся. Точно!
За столиком у края веранды возвышался широкоплечий красавец с короткой спортивной стрижкой. Он ловко орудовал вилкой и что-то рассказывал сидящей напротив симпатичной девушке.
«Вот, значит, как», — подумал Семеныч, кривясь от боли, вгрызающейся в печень. Он твердо знал: подходить к этому столику ему не следует ни в коем случае. И все-таки подошел.
— Извините. — Он замешкался, не зная, с чего начать. — Не подскажете, который час?
Широкоплечий нехотя повернул голову, и Семеныча прожег мучительный стыд за свою внешность. Маленький, тщедушный, с красным одутловатым лицом и трясущимися руками…
— Я тебе что — справочное бюро? — презрительно ответил красавец вопросом на вопрос. — Вон там, на гостинице, табло с часами. Увидел? Молодец, свободен.
Семеныч, как оплеванный, поплелся прочь. Печень болела все сильнее.
Он дошел до перекрестка. Минут пять, не реагируя на раздраженные реплики прохожих, простоял столбом у пешеходного перехода — и решил вернуться. Но не затем, чтобы бросить в лицо обидчику пару-тройку резких слов. Просто подумалось, что больше он широкоплечего никогда не встретит, и мысль об этом была нестерпимой.
Увидев его, красавец со стуком швырнул вилку на стол.
— Да ты что, пьянь подзаборная, шпионить за мной вздумал? Пошел вон!
И Семеныч пошел…
— Зря ты с ним так, — вздохнула девушка, провожая взглядом удаляющуюся сгорбленную спину.
— А эти попрошайки по-другому не понимают, — закуривая, отозвался ее спутник. — Ладно, забудь. Проехали!
Семенычу тоже хотелось обо всем забыть, но не получалось. Да и у кого бы получилось вычеркнуть из памяти лицо, которое когда-то каждый день возникало в зеркале?
Встреча только разбередила рану. Что он мог сказать этому самодовольному типу? Что год назад попал в сети финансовых аферистов и по уши залез в долги? Что в поисках денег пришлось продать единственную ценность — молодое здоровое тело? Что сам он был вынужден переселиться в шкуру умершего с перепою бомжа — другие варианты оказались не по карману? Что все деньги ушли на оплату долгов, и это убивало надежду когда-нибудь вернуть утраченное?
На душе было мерзко и слякотно, глаза от обиды набухли влагой. Вдруг унизительно, не по-мужски захотелось, чтобы брызнули слезы — может, хоть тогда полегчает. Но они, проклятые, все не шли и не шли…