Отец подмигивает Дину и захлопывает дверцу. Машина трогается с места, и Сэм притворяется, что ни о чем не догадался… Конечно, когда они вернутся, на столе его будет ждать пирог и кое-как перевязанный ленточками подарок. А Дин, как всегда, будет делать вид, что он тут совершенно ни при чем. И папа притворяется, что ему позвонили по телефону и вызвали к врачу «на обследование». Их же недавно обс-ле-до-ва-ли. В школе…
Они разговаривают обо всем: о школе и уроках, о том, что одноклассникам нельзя рассказывать об оружии и солевых дорожках, о том, что Дин не боится лягушек, вовсе нет… просто от неожиданности так. О том, что миссис Зебровски, учительница первого класса, вылитая инопланетянка…
И о том, что храбрые Винчестеры не боятся врачей в белых халатах…
О… они и правда подъезжают к больнице.
Значит, правда позвонили?
Белая дверь открывается, папа мягко подталкивает его в спину… к дяде в зеленом халате. В зеленом, а не в белом! Он про зеленый халат ничего не обещал! Сэм улыбается, собираясь потом поставить папе дополнительное условие, но тут глаза «дяди» вдруг наливаются жуткой чернотой…
Сэм очнулся.
Странный он… Правда странный… Почему так смотрел?
— Так. С ним ясно. А с тобой что?
Что со мной?
Дин… Ты ведь его все-таки любишь? Что ты скажешь, если узнаешь, что с нами? С ним, со мной? Кому поверишь? Мне или ему? Я не хочу ссориться. А может… а может, я что-то неправильно помню? Может, отца обманули? Подстроили «обследование» и просто забрали меня? Тогда почему он сейчас так… Хватаюсь за соломинку. И все-таки… Надо все выяснить. Точно.
— Ничего. Все в порядке. Просто отвык… наверно.
Он первый раз лжет брату. И солжет еще раз – про Наставника…
Прости.
— Сэм, сосредоточься. Хорошо?
— Да, сэр…
Психолог вдруг протянул руку и выключил компьютер. Бегущая строчка под всплывающей картинкой погасла. И к лучшему. Судя по всему, там опять было что-то семейное. Сегодняшние тесты летели ко всем чертям, Сэм постоянно опаздывал с ответами, и психологу пришлось запускать новый вариант, уже четвертый по счету… и снова без толку.
— Знаешь, что? Давай сегодня просто поговорим.
Разговор не тест, но психолога, очевидно, предупредили, что сегодня у подопечного трудный день, поэтому Сэм оказался у комнаты на час раньше. Дин наверняка в саду, а он… он сможет посидеть и подумать.
Нет, он уже решил – с Наставником надо встретиться. Информация – это всегда преимущество. Даже если это информация о себе. Он должен узнать, кто он теперь? Человек или все-таки демон-полукровка? Демонская кровь, о которой им постоянно твердили – это только «черняшка» или в нем правда есть какая-то нечеловеческая примесь? Теперь, когда наркотик постепенно нейтрализуется, сможет демон приказывать ему? Насколько он сможет сопротивляться приказу?
Сможет?
И что делать, если нет? Может, все-таки посоветоваться с Дином?
Ему было страшно.
Но Дин оказался в комнате. .
— Значит, наткнулся прямиком на миссис Хиггинс? – из-за приоткрытой двери звучит его веселый голос, — Не мог меня подождать? Пропустить такое зрелище…
— Рад, что тебя это развеселило, Дин.
Сэм замирает. Отец, здесь? Вот почему Дин на этот раз его не услышал.
— Да брось, пап… Все ж нормально? Спорю на бургер, что она тебя не выпустила, пока не обследовала с ног до головы!
— И прочитала нотацию о воспитании детей. Чем ты так ее достал, Дин?
— Долгая история. И что сказала?
— Тебе все повторить? И про твое поведение, и про…
— Нет, только про здоровье. Твое. Лечиться в тюремном блоке – круто даже для тебя, отец. Вряд ли там врач отличит пациента от бутылки джина.
— Со мной все нормально. А вот ты…
— И со мной нормально, — отрезал Дин.
Пауза… Щелчок и металлический стук.
— Что это у тебя? – сменил тему отец.
— О, кстати… Хочешь посмеяться – представь лицо пастора Джима, когда я попросил его освятить эту штуку.
— С каких пор ты пользуешься освященным пистолетом?
— Это не мне, это подарок Сэмми.
Пауза.
— Ты дашь ему оружие?
— Слушай, отец, — после короткого молчания наконец звучит голос Дина, — Может, объяснишь, что все это значит?
— Что?
— Вот это! То ты спрашиваешь про оружие, то тебе приходится напоминать, что нужно обнять сына при встрече! То вопросы задаешь странные… Ты еще спроси, почему мы спали в одной постели! Это же Сэм! Мой брат! Твой сын!
— Дин…
— Объяснить не хочешь?
— Нечего объяснять.
— Нет, серьезно?
Дальше Сэм не слушал – его окликнули. Тот паренек-послушник, который притащил святой сидр на футбол…
— Эй! Сэм, тебя зовут! Нет, не туда. Вниз, в подвал. Пошли, покажу…
Значит, они не сомневаются в его согласии…
Что ж, ладно.
…Стены здесь прохладные, неровные, вырубленные в скале сотни лет назад…
Каждые несколько метров – то крест, то какой-то орнамент.
— Здесь что-то типа карцера? – тихонько спрашивает Сэм.
— Что ты! Карцер это же в тюрьме. Здесь подвал для продуктов вообще-то. И еще – кельи для монахов, которые пожелали взять на себя обет молчания или еще какой… Сейчас, правда, обеты больше на помощь охотникам берут. Ну и хранилища. И отделение для «гостей» — Терри понизил голос, — А сегодня погоняем мячик?
— Не знаю.
Голос был спокойный, словно сердце и не выпрыгивало из груди. Словно и не холодело лицо от волнения и тревоги.
— Слышал, к вам отец приехал. Рад?
— Не знаю…
Терри умолкает. Кажется, понимает, что гостю не до разговоров.
— Сюда заходи. Я… я тебя подожду.
— Я по-прежнему против, — в голосе отца Модильяни ни следа той мягкости, которую слышал от него Сэм. – Если бы его можно было убить, я бы согласился. Но отпустить это порождение тьмы обратно в ад – поставить под угрозу спасенные жизни.
— Всей душой на вашей стороне, святой отец, но каков у нас выбор? Держать демонов в ловушке до бесконечности? К тому же мы не можем убить демона – умрет и человек.
— Господь многотерпелив и всепрощающ, и лучше сожалеть о гибели одного, чем о сорока юных душах…
— К тому же одержимый праведником не был.
— Мы не это сейчас решаем, — вмешивается мистер Харвелл.
— Я в курсе, что мы решаем. И я против. Юноша еще не окреп после испытаний, и это жестоко. Сэм, я понимаю, что ты согласен, но мы просто не имели права просить тебя о таком. Билл, вы уверены, что это необходимо?
— А как еще? Должны же мы знать, сняты они с крючка или нет? Мне самому это не нравится, но я не вижу иного выхода.
На грудь, совсем близко от амулета Дина, ложится еще один. Волосы мокры от святой воды.
Стоя на колене, Сэм повторяет за отцом Модильяни негромкие слова молитвы, и эти звучные древние слова странным образом успокаивают.
— Я сделал все, что мог, — наконец вздыхает тот, — Благословение и охранительная молитва. Но на всякий случай побуду рядом…
— Я тоже, — кивает Харвелл.
Дверь открылась…
Наставник сейчас совсем не похож на демона.
Лицо спокойное, глаза закрыты, и если б не серебряные кандалы и дьявольская ловушка, то не отличишь от человека. Даже похож на какого-то святого – с фрески в церкви…
Сэм сделал шаг и остановился.
«Будь осторожен, Сэм… Близко не подходить. К ловушке не приближаться… От двери далеко не отходить».
Я осторожно…
Еще шаг.
Он спит?…
Как его позвать?
Наставником? Ни за что…
Еще шаг…
И черные глаза открылись.
Навыки Тира включились совершенно автоматически – юноша молча застыл, ожидая первого слова. Оно тут же прозвучало.
— Тир, мальчик мой! – почти мурлыкнул знакомый голос, — Пришел навестить своего Наставника?
Юноша заледенел.
Какая интонация… Предвкушающая, мягко-злорадная. Словно Сэм снова наказан, и лучше тайком глотнуть хоть таблетку обезболивающего, потому что плохо будет очень и очень долго… Держать лицо…
Спокойней.
— Иди-ка поближе, Сэмми… Побеседуем.
— Спасибо, — Сэм невольно скопировал тон охотника. Дина. – Мне и тут неплохо.
— Иди сюда. Че-ло-ве-чес-ка-я тварь. – голос стал рыком. – И-ди сю-да…