— Ну что? Принес?
Воровато оглянувшись, долговязый востроносый парень в кепке и футболке с логотипами известной сети магазинов игрушек «Нэверленд» достает из спортивной сумки непрозрачный пакет и передает в руки Данди. Тот раскрывает пакет и вытаскивает наружу яркую коробку с изображениями мультяшных зверушек, но парень испуганно хватает его за руку.
— Эй, давай не здесь, а? Я только-только нашел работу, неохота вылетать. Могут подумать, что я занимаюсь перепродажей дефицитного товара.
Данди оглядывается вокруг, сканируя окружающее пространство. Торговый центр наполнен движением, звуками и миганием рекламных голограмм; нагруженные пакетами люди торопятся по своим делам, дети канючат игрушки и сладости, продавцы заняты покупателями, охранники лениво вертят головами по сторонам.
— Не дрейфь, никто на нас не смотрит. А камеры настроены фиксировать подозрительную активность, наша же активность на подозрительную никак не тянет. Я должен проверить товар, доверия к тебе мало, сам понимаешь.
Парень покорно кивает, втягивает голову в плечи.
Данди открывает коробку, вынимает белое пластиковое яйцо размером с большую кофейную кружку, и от его прикосновения яйцо меняет цвет, покрываясь серебристой рябью.
Идея электронных питомцев уже далеко не нова, кажется, она родом еще из то ли двадцатого, то ли двадцать первого века. А вот поди ж ты – питомец-вылупляшка авторства компании «Таками тойс», кажется, свел с ума всю детвору – первую партию буквально смели с прилавков, родители выстраивались в очереди в магазинах, пытались достать дефицитную игрушку любыми путями. Какое-то сверхчувствительное покрытие яйца, якобы центаврианские технологии, реагирующее на эмоции ребенка. Если яйцо регулярно держать в руках, греть и любить, в скором времени из него должен вылупиться электронный зверек, какой именно – остается загадкой до самого конца.
Удовлетворенно кивнув, Данди засовывает яйцо обратно в коробку.
— Вроде все в норме. Будем считать, ты выполнил свою часть сделки и теперь мы в расчете. Но если еще раз поймаю за подделкой жетонов – сдам копам.
Долговязый кивает с явным облегчением и уходит, а Данди спускается вниз по эскалатору, держа пакет под мышкой и попутно размышляя о том, что люди чертовски странные – с самого детства гоняются за миражами. Скоро «Таками тойс» выпустят вторую партию вылупляшек, удовлетворив дефицит, а потом игрушка выйдет из моды и про нее все забудут.
Пронзительный женский крик как будто на мгновение замораживает пространство – все замирают и оборачиваются в сторону источника звука.
— Вии-и-и-киии!!!
Данди оценивает ситуацию за доли секунды – маленькая фигурка в розовом комбезе со всех ног несется в сторону крутого спуска на технический этаж, а молодая женщина, видимо споткнувшись при попытке догнать ребенка, лежит плашмя на ворохе высыпавшихся из пакета покупок, отчаянным жестом вытянув руку вперед и вопит что есть мочи.
Как назло, ближайший охранник, кинувшийся на крик, слишком далеко, впрочем, как и все, кто мог бы остановить резвую беглянку.
Данди едва успевает – хватает малышку за капюшон толстовки с пушистыми заячьими ушами прямо перед спуском. Та заливисто смеется, обернув к нему круглую курносую мордашку, широко разевает рот; у нее розовые десны и ровный ряд молочных зубов, и это, должно быть, выглядит очень трогательно по человеческим меркам.
«Мы придем за вашими детьми…» — Данди вздрагивает, съеживает плечи, отворачивается от бормочущей благодарности подоспевшей мамаши, поднимает ворот куртки.
Мини-дроны службы безопасности мигрируют по торговому центру, снимая все на камеру. Сколько их было в том квадрате, где он спрыгнул с эскалатора, преодолев трехметровую высоту, и со сверхчеловеческой скоростью рванул к ребенку? Каковы шансы, что все это теперь зафиксировано и данные передадут в полицию, или спецслужбы?
Данди до сих пор приходится пользоваться человеческими документами, потому что законопроект о присвоении разумным киборгам гражданства только рассматривается, теоретически им предстоит сдавать экзамен на социальную ответственность, но критерии экзамена еще никто не разрабатывал, и сколько продлится вся эта бюрократия – кто знает.
Звонок комма прерывает его тревожные мысли; в знакомом глуховатом голосе старшего инспектора полиции Хасанова Сабира Идрисовича сдержанно-напряженные нотки.
— Данди, где тебя носит? Брут сказал, ты должен был появиться в офисе еще полчаса назад.
— Я поехал за подарком для Мадины, скоро буду. Что-то случилось?
— На мусорной свалке нашли тело, приезжай прямо туда, скину тебе координаты.