Массивная туша гекката весом в четверть тонны на секунду зависает в воздухе, потом с грохотом рушится к ногам Данди, продолжающего стоять неподвижно. Грозный рептилоид содрогается в короткой предсмертной конвульсии и затихает; струйки черной крови из перерезанной шейной артерии образуют на светло-сером мраморе садовой дорожки причудливый узор, смутно похожий на японский иероглиф «безмятежность».
Безмятежность, именно так. Надо при случае подкинуть Роджеру Сакаи идею для хокку, думает Данди. Он был безмятежен. Он и с места не сдвинулся, когда зверь атаковал – Брут ведь обещал прикрывать. Да и не так-то просто управлять двумя хакнутыми киборгами дистанционно, требуется полная концентрация.
Брут, похожий на угольно-черную стремительную тень, настиг гекката прямо в воздухе – полоснул по горлу виброножом, в кувырке ушел от удара когтистой лапы и приземлился на ноги как кот в паре метров левее.
Потыкав носком ботинка массивную треугольную башку с маленькими заостренными ушами и широченной зубастой пастью, Данди хмыкает.
— Кажется, люди способны приручить кого угодно.
— На самом деле они очень умные и приручаются почти как собаки, — приблизившись, Брут аккуратно обтирает лезвие виброножа салфеткой, — Хоть и из местной фауны. Некоторые ученые полагают, что в процессе эволюции в них мог бы зародиться разум.
— Людям повезло, что на момент колонизации планеты он еще не зародился.
— Это точно.
Брут приподнимает уголки рта, и Данди зеркалит его улыбку. Сегодня они оба хорошо потрудились.
Когда Брут узнал, что люди Челестино штурмуют особняк дона Чезаре, где тот якобы появился, он, разумеется, не колебался ни секунды, а Данди пришлось последовать за ним, хотя меньше всего ему хотелось ввязываться в мафиозные разборки.
На момент их появления бой был в самом разгаре и напоминал полномасштабные военные действия с участием киборгов и ручных геккатов. Силы были явно неравны, защитников поместья спасала лишь продуманная система безопасности, так что DEX и Bond появились очень вовремя.
Данди запустил вирус вражеской «семерке» с продвинутой системой защиты от взлома, временно выведя ее из строя, и взял под контроль двух «шестерок», а третью Брут расстрелял в упор.
Однако, помимо киборгов в штурме участвовала дюжина вооруженных громил, которые в итоге свели бы полученное ими преимущество на нет, но итог схватки решило внезапное появление людей Бертольди – дон Маурицио все же сдержал давнюю клятву.
Парадные двери особняка распахиваются настежь и человеческие фигуры одна за другой выходят наружу, настороженно оглядываясь вокруг и не торопясь опускать оружие. Здоровяк с бычьей шеей едва ковыляет, опираясь на плечо моложавого щеголя и прижимает платок к окровавленной лысине; высокий светловолосый DEX «семерка» тащит на плече настоящий армейский плазмомет, наглядно демонстрируя, что защитники особняка были не так уж слабы, как показалось поначалу.
Когда на пороге появляется крепко сбитая фигура человека в коротком черном пальто с седой львиной гривой волос, седыми наискось подстриженными бачками, чеканным профилем и высоким лбом, лицо Брута словно бы озаряется изнутри. Он делает шаг вперед, потом еще один, и еще. Пытается сорваться на бег, но тут же себя одергивает. Размеренно движется, не глядя по сторонам, мимо расступающихся перед ним людей, словно кроме этой фигуры в дверном проеме для него ничего больше в этом мире не существует. Приблизившись, он медленно опускается на одно колено; киборг и человек долго вглядываются друг в друга, словно ведя невербальный диалог, а потом дон Чезаре Монтенья медленно протягивает вперед правую руку, и Брут прикасается губами к массивному перстню, украшающему безымянный палец своего хозяина.
К их негромкому разговору никто из окружающих не прислушивается – участники недавнего боя помогают раненым, уносят мертвые тела и наскоро наводят порядок на прилегающей к особняку территории, но Данди до предела напрягает свой сверхчуткий слух и частично читает по губам. В этот момент их с Брутом словно бы разделяет стена, а ведь буквально только что они, казалось, были единым целым, и дело вовсе не в том, что Брут отключил киберсвязь.
— Ты повзрослел, — в голосе дона Чезаре явственно проскальзывают нотки гордости и удовлетворения, — И все больше похож на человека. Хотя, мне тут рассказали, что ты в одиночку справился с двумя «семерками».
— Это не я, это Данди. Он Bond.
Данди ощущает неприятный спазм внутри — Брут раскрыл его инкогнито вот так походя, как нечто само собой разумеющееся. Это не особенно хорошо в сложившейся ситуации. Можно сказать, совсем нехорошо.
Дон Чезаре кидает в его сторону нарочито мимолетный, но цепкий и заинтересованный взгляд темных глубоко посаженных глаз.
— Вот как. Bond, значит. Очень любопытно. И кто он тебе?
Брут опускает голову и чуть съеживает плечи. В его голосе сквозит неуверенность.
— Я…. Я не знаю.
***
Кабинет дона Чезаре под стать хозяину – добротная массивная мебель, книги с тисненными золотом переплетами и выставленная словно в музее коллекция старинного огнестрельного оружия соседствуют с терминалом новейшей модели, а еще помещение под завязку начинено электроникой, и Данди уверен, что здесь как минимум два потайных входа – выхода.
— «Канал D», да? Что ж, ты пришел по адресу.
Добродушное лицо главы семьи Монтенья и нарочито мягкий тон его голоса не вводят Данди в заблуждение – в верхнем ящике стола у дона Чезаре спрятан вполне современный мощный бластер и глушилка, а, помимо Брута, в кабинете маячит тот светловолосый DEX, которого он заприметил снаружи, только уже без плазмомета. Судя по ревнивым взглядам Брута, киборг разумен, Брут не стал бы ревновать своего дона к безмозглой машине.
— Я готов поделиться информацией, но все в этом мире имеет свою цену. Брут выполнил свою часть вашей с ним сделки – привел тебя к человеку, который сможет помочь тебе в твоих поисках. Он тебе уже ничего не должен.
— Я понял. Теперь я буду должен вам. Сколько вы хотите?
Дон Чезаре смеется глуховатым негромким смехом, но взгляд его по-прежнему цепкий и внимательный.
— Не все в мире измеряется деньгами, как думают некоторые. Я проверил твой счет, у тебя там едва ли хватит средств даже на билет отсюда. Но с твоими способностями ты легко можешь вскрыть первый колониальный банк Новой Сицилии и избежать поимки.
Данди едва заметно прерывисто вздыхает. Чего-то в этом духе и следовало ожидать. Стоит ли жизнь Стэна однократного нарушения закона? Безусловно стоит.
— Вы хотите, чтобы я ограбил банк?
Его собеседник укоризненно качает головой.
— Молодежь – молодежь. Такие прямолинейные и нетерпеливые. Пойми, Данди – ты для меня не посторонний, не чужак, ты ведь спас Брута. Кстати, ничего, что я просто по имени? Возраст дает некоторые привилегии, знаешь ли. Так вот, от незнакомца я просто попросил бы услугу взамен. А тебе я хочу предложить нечто иное. Я хочу предложить тебе остаться в Семье. – Дон Чезаре чуть склоняется вперед, положив растопыренные ладони на поверхность стола; кажется, он сканирует Bond-а, и ничто не способно от него ускользнуть. – Вряд ли кто-либо в ОЗК способен оценить тебя по достоинству. Да и такие люди как твой напарник нам нужны. Но у него будет полная свобода выбора, я обещаю. Что скажешь?
Данди глядит будто не на собеседника, а сквозь него. Нет, на его лице не маска тупого киборга. Просто… маска. Зеркальная. Как учил Стэн. И в этой маске отражаются истинные намерения дона Чезаре. Плохо то, что они полностью соответствуют его словам – глава семьи Монтенья искренне хочет его завербовать. Не получить услугу в обмен на информацию, а получить в свое полное распоряжение киборга линейки Bond. Да уж, дон никогда не страдал недальновидностью.
Данди машинально облизывает пересохшие губы, ощущая как внутренности как будто сворачиваются в тугой узел. Он стремился сюда, он так надеялся. А в конце пути попал в точку невозврата.
— Я отказываюсь. Я не стану на вас работать.
Обрубленная киберсвязь мгновенно оживает, словно взорвавшись каскадом слов и эмоций, как будто эмоции можно передать посредством цифровых данных.
«Ты что спятил?! Разве от такого отказываются?! Дон Чезаре оказал тебе честь! Ты даже не представляешь сколько возможностей тебе откроются, и нам не придется расставаться!»
«Ты не понимаешь. Я имел дело с мафией. Сперва я принесу клятву Семье, а потом мне нужно будет доказать свою преданность. Ко мне приведут человека, приговоренного к смерти, и прикажут его казнить. Скорее всего, это будет женщина, или подросток. За моей спиной будет непременно маячить DEX, и если я откажусь, он свернет мне шею. А потом мне приведут еще одну жертву, и еще. И так до тех пор, пока не убедятся, что я полностью проникся чувством преданности Семье».
«Эти люди… Они ведь тебе чужие. Зато ты спасешь своего человека».
«Предлагаешь мне использовать этих людей как расходный материал для достижения цели? Прямо как люди используют киборгов? Нет уж. Стэн никогда не захотел бы спасения такой ценой».
«Но…»
«Хватит. Ты вернулся домой, Брут, будь доволен. А я сам разберусь что мне делать».
Принудительно оборвав связь, Данди ставит блокировку и словно бы отгораживается от Брута невидимым щитом.
Дон Чезаре хмурится, откидывается в кресле, сцепив пальцы в замок.
— Своим отказом ты наносишь оскорбление Семье, предполагая, что она тебя недостойна. Но ты ответил слишком быстро, возможно не подумав. Я дам тебе еще немного времени.
***
Снежинки то стремительно вращаются, увлекаемые спонтанными воздушными вихрями, то медленно оседают вниз, укрывая промерзшую до основания почву тонким слоем. Белое покрывало делает пейзаж чуть менее мрачным, но никто из людей, с монотонной обреченностью бредущих по направлению к невысокой горной гряде, выстроившись в колонну, не оглядывается по сторонам.
Люди одеты в одинаковые серые термокомбезы с капюшонами, на их лицах кислородные маски, и различить их можно лишь по росту и походке, но Данди мгновенно выделяет фигуру человека, шагающего в колонне пятым и рвется вперед с максимальной скоростью, но ноги, кажется, увязают в сугробах, хотя снега нападало пока совсем немного.
— Стэ-э-эн! Погоди!
Человек останавливается, пропуская вперед идущих следом, снимает маску. Это и вправду Стэн. Осунувшийся, с запавшими глазами и неряшливой щетиной, не похожий на себя. Но это несомненно он.
— Данди… Откуда ты тут взялся?
Данди пытается вдохнуть полной грудью, но воздух сильно разряжен; он ощущает, что вот-вот разревется как мальчишка, выделившаяся из глаз влага липкой корочкой застывает на ресницах.
— Прости меня, Стэн. Я тебя подвел.
Шагнув ближе, тот внезапно улыбается. Широко, радостно, со знакомыми искорками в уголках карих глаз, мгновенно становясь похожим на прежнего себя.
— Ну, ты чего. Ты ни разу меня не подвел, ты делал все правильно. Я ужасно тобой горжусь. Хочу, чтобы ты знал. Только вот одну вещь тебе совершенно точно не стоит сейчас делать. Тебе не стоит засыпать.
Стянув с руки перчатку, Стэн кладет ладонь на правую щеку Данди — рука у него ледяная словно у мертвеца, она обжигает кожу, выталкивая Bond-а из зыбкого омута забытья.
Вздрогнув, Данди выпрямляется и отрывает глаза. Подвешенная на крюке замороженная мясная туша, о которую он случайно оперся щекой, покачивается с тихим скрипом; облачко пара от его дыхания тут же тает, поглощенное неумолимым холодом.
Дон Чезаре дал ему время подумать, все взвесить и принять решение «на свежую голову». Что ж, в морозильной камере его голова совершенно точно останется свежей даже после смерти. По данным Системы он тут находится уже два часа и сорок три минуты. Сперва он активно двигался, потом стремительно падающий уровень энергии вогнал его в вялое полусонное состояние. Вряд ли его намеревались заморозить насмерть, но если они ориентируются на технические характеристики DEX-ов, пытаясь сломить его упорство, ломать им скоро будет уже некого – Bond-ы не так хорошо приспособлены к выживанию в экстремальных условиях.
Словно в ответ на его мысли дверь морозильной камеры с шелестом отъезжает в сторону и на пороге появляется Санни – тот самый DEX, на которого Брут давеча глядел как на соперника.
***
Негромко тикают антикварные часы на стене, а лучи местного светила пробиваются сквозь ажурные жалюзи, делая кабинет мафиозного босса удивительно уютным и умиротворяющим местом.
А главное – здесь тепло. Данди словно вбирает в себя это тепло, ощущая, как влага от растаявшей измороси пропитывает его волосы и одежду.
Только что он озвучил дону Чезаре свое окончательное решение, и теперь атмосферу в кабинете можно сравнить с грозовой тучей. Но Данди наплевать. В эту минуту можно просто стоять в перекрестье лучей из окон, наслаждаться теплом и не думать что случиться дальше. А главное не думать о Бруте, который маячит где-то слева тревожной мятущейся тенью. Потому что если начать о нем думать, то Брут ощущается как оторванная конечность, а это больно. Очень больно.
А потом звучит голос дона Чезаре.
— Убей его.
Санни получил приказ подежурить снаружи, так что команда может быть адресована только одному исполнителю.
Брут вздрагивает будто от удара. Его захлестывает вихрь противоречивых эмоций, картинки из цифровой и органической памяти мелькают калейдоскопом – вот Данди закрывает его собой от людей шерифа, яростно им что-то доказывая; вот он приносит пиццу с колбасками и овощами, и они режутся в «Лабиринт зомби», яростно оспаривая каждый ход; вот он наблюдает как Данди морщится во сне словно от боли, думает – если бы этот странный человек захотел заняться с ним сексом, ему бы лучше спалось, это же физиология, в конце концов; а следом картинка как он накрывает пледом странного человека, уже зная что тот киборг, а внутри какое-то незнакомое щекочущее ощущение; и как они после ухода, вернее панического бегства дона Маурицио стоят лицом к лицу над трупом «семерки» с оторванной головой, ощущая себя не только единой боевой единицей – единым организмом.
Брут слышит собственный голос словно со стороны.
— Я не стану этого делать. Я… просто не могу.
И вновь вихрь эмоций и картинок; разрывающая на части мысль – я не могу ослушаться, это совершенно невозможно, это совершенно не…
Смех дона Чезаре похож на старческое перханье, хотя при взгляде на него никто никогда не вспоминает о его возрасте.
— Самое время мне сказать – «и ты, Брут». Киборг не может предать. Только человек может. Ты действительно стал человеком, мой мальчик.
Брут стремительно оборачивается к нему с выражением лица смертельно обиженного ребенка; слезы брызгами слетают с его ресниц.
— Я не предатель! Я не предавал Семью! Я…
— Хорошо. – Старик спокойно кивает, скрещивает руки на груди. – Когда мы сегодня только встретились, я задал тебе вопрос – кто он для тебя? Ты сказал, что не знаешь. Если ты нарушаешь мой прямой приказ и жертвуешь интересами Семьи непонятно ради кого, значит ты предатель. Логично? Итак, спрошу снова – кто он для тебя?
И только теперь Брут находит в себе мужество открыто глянуть на Данди. Тот выглядит довольно жалко – невысокая, тощая невзрачная фигура, намокшие волосы прядками прилипли ко лбу и чуть топорщатся на макушке, рождая ассоциацию с нахохлившейся птицей. Губы упрямо сжаты, зрачки расширены. Сердцебиение чуть ускорено, а более детальное сканирование не даст результатов – при желании Bond легко обманет его сканеры. Непостижимый, ни на кого не похожий. Самый близкий.
— Он мой… друг. Я люблю его. Если у него долги перед Семьей, я готов их оплатить. Какова бы ни была цена.
Дон Чезаре Монтенья думает, что только киборг мог так легко произнести эти слова. Хотя нет, они дались ему нелегко. В самом деле, люди дурно влияют на киборгов. Надо это учесть, а то Санни будет наступать на те же грабли.
***
— Ты наверняка удивлен. – Дон Чезаре вынимает из верхнего ящика стола коробку с сигарами, тщательно обрезает кончик специальным устройством антикварного вида и с наслаждением закуривает. Ворчливо замечает, — Врачи строго-настрого приказали бросить, но бросишь тут с вами…
Конечно же, Данди удивлен. Он более чем удивлен – у него буквально челюсть отвалилась, когда дон Чезаре сказал, что теперь он для Брута Семья, что Брут обязан ему во всем помогать и отправится с ним спасать Стэна. Это было… Как сбой в программе.
Но мафиози не делают ничего просто так. Брут ушел собирать вещи, они с доном остались наедине. Самое время задавать вопросы и использовать свой модифицированный детектор лжи.
— Зачем вам это понадобилось?
Дон Чезаре негромко смеется, выпускает сигарный дым изо рта. У него странное выражение лица, странный гормональный фон. Словно у человека… которому нечего терять. Но главе одной из самых могущественных Семей, определено, есть что терять. Он непонятно, нечитаемо глядит на Данди, его губы чуть подрагивают, хотя он пытается это скрыть.
— Я, если можно так сказать, подслушал ваш разговор по киберсвязи — когда Брут вернулся, его Система автоматически подключилась к домашнему искину. Это позволило мне сделать определенные выводы насчет того, что ты за человек и из какого теста сделан.
— Я не человек, — на всякий случай уточняет Данди.
— Брут более человек, чем многие люди в моем окружении. А ты более человек, чем он.
— Вы… любите его, — раздумчиво произносит Данди. – Зачем тогда вы отправляете его со мной?
Дон Чезаре морщится, давит наполовину выкуренную сигару в пепельнице.
— Я расскажу тебе, так уж и быть.
Он включает голопроектор, выводя несколько снимков. На всех изображен один и тот же молодой парень в разных ракурсах. Нет, Брут определенно не его клон, но они вполне могли бы быть братьями, так что догадки Данди касательно общих фамильных черт у дона Чезаре и Брута потихоньку обретают подтверждение.
— Мой единственный сын, Лука. Я с ранних лет пытался воспитывать его как своего преемника, но он был слишком мягок, весь в мать. При этом упрям как мул – когда ему стукнуло семнадцать, он просто собрал вещи и уехал. Решил поступать в технологический университет на Новом Альбионе. Мы долгое время почти не общались, хотя я не терял его из виду.
А потом его не стало. Я всегда боялся, что мои враги до него доберутся, — дон Чезаре горько, по-стариковски поджимает губы. – А тут… Просто слепой несчастный случай, полная нелепица. И даже виновных не накажешь, потому некого наказывать.
Спустя полгода после его смерти мой секретарь принес мне каталог новейшей продукции «DEX-компани» — мы подыскивали киборга-телохранителя. И я увидел Брута. Как я уже говорил – я следил за жизнью своего сына. Из-за своего упрямства он никогда не просил у меня денег, подрабатывал в перерывах между учебой где только мог. А еще он пару раз наведывался в один из офисов «DEX-компани» — сдавал образцы ДНК. Неплохой приработок для студента.
Когда Брута привезли в мой дом, я проверил свои догадки, и они подтвердились. И тогда… Это было глупой сентиментальностью, но я просто не мог обращаться с существом, в котором находилась частица моего сына, как с вещью. В те времена еще не судачили на каждом углу о разумных киборгах, не писали об этом в инфранете. Я воспринял пробуждение разума у Брута как некое божественное откровение. И да – я полюбил его как родного.
Почему я отпускаю его? Я уже далеко не молод. Если в ближайшие годы я не найду себе преемника и не уйду на покой, то меня просто уберут. Я не могу сделать своим преемником киборга – мои люди довольно консервативны, они этого не примут. Как только я перестану быть главой Семьи – к Бруту перестанут относиться как к капо, он вновь станет просто оборудованием. А скорее всего его просто утилизируют. Теперь тебе ясны мои мотивы?
Данди кивает. Девяносто восемь процентов искренности на детекторе – показатель, заслуживающий доверия.