Сергей несколько раз выходил наружу, обходил лагерь по периметру и возвращался обратно, к жилкомплексу.
Яркое солнце полыхало как глаз разгневанного Одина в скандинавских мифах. «Кроты» продолжали методично копать, и чуть слышный шелест песка, поднимаемого ими на поверхность из раскопов, казался неприятной музыкой. Она нервировала и раздражала.
Шилова нигде не было видно, и Сергей понял, что начальник опять ушёл на охоту. Даже в такой день не мог оставить своей любимой забавы! Совсем уже сбрендил — активное солнце на него так действует, что ли? Как он вообще может жрать этих змей? Сергей сплюнул в сердцах.
Плевок угодил на грудь, и, размазывая слюну ладонью, Сергей тихо матюкался, всё больше осознавая, что его злость на Шилова вызвана просто-напросто чувством вины. Легче на душе не становилось.
Постояв немного на крыльце, Сергей вошёл в жилкомплекс и снял защитный костюм. Выпил стакан воды. Диагностика закончилась, и он просмотрел результаты. Всё в норме, как и должно быть. Повреждённые файлы восстановлены, вирусов нет…
Сергей вновь запустил программу определения возраста находки. Он успел пообедать и поискать Шилова с помощью зондов — не нашёл, — прежде, чем комп выдал результат. Возраст металлической штуковины: больше четырёх миллиардов лет.
Это потрясло Сергея. «Как же так? — шептал он. — Как же так?» Улетучилась надежда на то, что предмет был секретной военной разработкой и попал глубоко под землю при ядерных взрывах Последней войны. Если он в самом деле из далёкого прошлого, почему так хорошо сохранился? Особые свойства материала? А почему комп сумел правильно определить возраст? И вообще — правильно ли определил? И если вспомнить первоначальную ошибку с датировкой…
Сергей медленно качал головой, закрыв глаза, и чувствовал, что сходит с ума. А Шилова всё не было и не было. И ждать его было невыносимо.
Сергей несколько раз выходил наружу, обходил лагерь по периметру и возвращался обратно, к жилкомплексу.
***
Шилов появился ближе к вечеру.
— Попрятались все. — Пояснил он, снимая защиткостюм. — Не хотел пустым возвращаться. Так-то нашёл парочку, не зря мотался по пустыне.
— Сан Саныч… — начал Сергей и замолчал.
— Ну что, что?
— Короче, возраст теперь за четыре миллиарда зашкалил…
— Ага, понятно. Что-то ещё?
— Нет, ничего, — выдохнул Сергей и отвернулся.
— Есть какие-нибудь новые версии?
— Да нет…
— А я вот поразмышлял сегодня хорошенько. Кажись, придумал кое-что…
— Сан Саныч! — Вскинулся Сергей.
— А?
— Да нет, ничего. Я так… — Сергей умолк.
— Поня-атно… — тихо протянул Шило. — Ужин готов?
— Нет, я сейчас, быстро.
— Не спеши, вместе приготовим.
На ужин были змеиное мясо с рисом. Шилов удивлённо поднял брови, когда увидел, что Сергей не собирается открывать тушёнку. Но не спросил ничего.
Во время еды Шилов нацарапал пару фраз в полевой тетради. Кое в чём он придерживался вековых традиций. И пусть тетрадь уже давно была не бумажной, а стило только внешне напоминало карандаш, суть свою дневниковые записи сохраняли.
Выпили за находку. Потом ещё. В какой-то момент Сергей обнаружил, что рассказывает о том, как выдал диспетчеру всё, что знал о штуковине, а у Шилова темнеет лицо, дыхание становится тяжелее, руки сжимаются в кулаки. Осёкшись, Сергей опустил глаза.
И почувствовал, как в лицо впечатывается кулак Шилова. Сергей оказался на полу и, пытаясь встать на ноги, забарахтался на чуть отпружинивающем пластике, как слепой щенок в воде. Поднялся, наконец, — в этот момент его мотнуло в сторону — поставил на место упавшую табуретку и сел, старательно отворачиваясь от Шилова. На глаза наворачивались слёзы обиды и злости.
— Эх ты… — в голосе начальника сквозило неприкрытое презрение. — Духоня…
Сергей, не поднимая головы, молчал: оправдываться смысла не было.
— Ты же знаешь, — сказал Шилов, — это был очень хороший шанс выйти в люди. Ты-то ещё молодой, успеешь… А вот мне пора задумываться об уходе на покой. Я бы хотел уйти в момент успеха. А теперь…
Он махнул рукой. Сергей вжал голову в плечи. Отберут ведь, отберут у них находку те, из Феникса. Припишут заслугу себе. Отберут…
Сергей едва удерживался от того, чтобы не провести ладонью по ноющей скуле. Но притронуться к ней на виду у Шила было бы равнозначно новому унижению. Выпили ещё. Молча.
Пришёл в чувство Сергей около компа. С экрана в ярости кричала Настя:
— Ну и что?! Не нужен ты мне, понимаешь? Не нужен!
Сергей что-то мямлил, но она не слушала:
— Не звони сюда больше! Слышишь? Не звони! Сиди в своей Америке и копай песок! И не мешай мне жить!
Настя обрубила связь, а Сергей ещё долго сидел перед компом, наблюдая за вращением электронной модели, изображавшей металлическую штуковину. А потом вальнулся в постель.
Утром вставать не хотелось. Сергей долго лежал с закрытыми глазами, ни о чём не думая, ничего не желая. Болела голова, во рту было погано, а на душе — ещё хуже.
— Сергей, ты не видел мои бритвенные принадлежности? — Спросил Шилов ровным голосом.
— Нет, не видел, Сан Саныч, — мигом откликнулся Духонин и закашлялся оттого, что в горло попал песок. — А кх-где они были, вы, кх-кх, помните?
— Да выкладывал я их, кажется…
Они долго искали шиловский бритвенный набор, пока, наконец, Сергей не предложил начальнику свой. Отказа не последовало.
Дожидаясь, когда кухонный комбайн сготовит завтрак, Сергей задумался над тем, почему Шилов вдруг пожелал сбрить бороду. Может быть, начальник просьбой о помощи старался наладить отношения? Что ни говори, а экспедицию нужно дотянуть до завершения, и лучше при этом вести себя как приличные люди, без скандалов и ссор.
— Э-э… Сергей, а где звездарка?
Сергей не сразу понял, о чём идёт речь. О штуковине, конечно.
Выбритый начальник смотрелся непривычно молодо. Вдобавок он надел цивильные брюки со стрелочкой и белую рубашку с коротким рукавом — вместо своей полевой формы: голый торс и мятые штаны. Из-за радикальных изменений во внешности Шилов казался незнакомцем. И это, конечно же, вызывало чувство дискомфорта. С вечно нечёсаной бородой и неряшливой наружностью Шилова Сергей давно сжился, и новый (точнее — старый, до-экспедиционный, забытый) облик начальника… Ноги, правда, остались босые, и, уцепившись за привычную деталь, Сергей отвлёкся от размышлений:
— Я ещё не доставал из темпора. Должна быть там, вообще-то.
Шилов извлёк из ниши темпорометра штуковину и начал разглядывать, оглаживая голый подбородок. Затем неопределённо хмыкнул и положил вещицу в чёрный бокс, на мягкую пластмассу. Ещё некоторое время не сводил глаз с серебристой финтифлюшки, потом резко захлопнул крышку. Поставил на полку, отошёл.
Комп просигналил о вызове из Феникса.
— Я отвечу, — твёрдо сказал Шилов.
Сергей вышел из-за компа и отправился завтракать. Накатила обида, хотя он и понимал, что обижаться не вправе. «Нет, всё нормально, — подумалось, — так и надо. Я не справился, он теперь вообще перестанет подпускать меня к компу. Да, всё нормально. Так и надо». Сергей чувствовал, что на глазах вот-вот появятся слёзы. Завтракая, он прислушался к разговору Шилова с диспетчером.
— Нет, мой подчинённый не сошёл с ума. Просто в пустыне у многих людей начинаются лёгкие психические расстройства, в этом нет ничего странного. К сожалению, я слишком поздно узнал о его замысле, поэтому не смог помешать ему отправить вам ложную инфу…
Сергей низко склонился над тарелкой. Очень уж гладко излагает Шилов, наверняка готовился заранее. А то, что он выставляет подчинённого свихнувшимся дураком, просто бесило, уязвляло сильнее вчерашней настиной злости. И шиловского удара. Сергей потрогал синяк. Надо задействовать медлаб.
— Да, — продолжал Шилов, — весь ход наших раскопок отражён в полевом дневнике. Когда вы почитаете его, убедитесь, что ничего подобного мы не находили…
Та-ак, значит, Шилов намерен ещё и документы подделать. Интересно, как он собирается это выполнить, если в компах ничего не смыслит и умеет лишь нажимать две-три клавиши? Не иначе, думает запрячь в это Сергея. Хорошо, посмотрим, посмотрим…
Ничего смотреть Сергей не собирался. Прикажет Шилов — придётся делать. Ведь надо как-то искупать вину.
— Нет, сейчас выслать не могу. Я в компах не силён, а Сергею медлаб прописал на ближайшие несколько дней полный покой… Нет, помощь не нужна… Да, я уверен.
Когда разговор закончился, Сергей пил чай. Шилов подошёл, опустился на стул — грузно, несмотря на сухощавое телосложение, — напротив Сергея, и спросил:
— Ты свою задачу понял?
Сергей поднял голову, наткнулся на утомлённый взгляд начальника, и вновь уставился в чашку.
— Понял.
Сергей занимался чисткой данных и не видел, что случилось. Шилов был снаружи, когда раздался сигнал компа об опасности. Сергей вывел на экран изображение с зонда, и обнаружил, что возле пятого «крота» начальник катается по земле, а от него спешно уползает змея. Сергей выскочил под солнце как был — не надевая защиткостюм.
Кисть правой руки Шилова посинела, на ней отчётливо выделялся след змеиного укуса. Сергей бухнулся на колени рядом с Шиловым и срывающимся голосом прокричал:
— Что делать?..
— Перетяни руку…
Сергей вытащил ремень шиловского защиткостюма, из-за спешки застревавший в шлёвках, и крепко стянул им запястье начальника. Тот извивался на песке и дышал часто-часто.
— Что дальше?
Но Шилов уже был без сознания.
Сергей схватил его под мышки и потащил к жилкомплексу. Было тяжело, сцепленные пальцы рук сводило от неудобной крепкой хватки, но он сумел втащить начальника внутрь. Медлаб сразу принялся за работу. Когда первая и самая необходимая помощь была оказана, Сергей решился, наконец, обработать ожоги, которые получил под неистовым дневным солнцем.
Шилов пришёл в себя. Первое, что он сказал:
— Не сообщай в Феникс.
— Хорошо.
— Мне осталось немного. Запоминай всё, что скажу.
— В каком смысле?
— В прямом!
Шилов не мог пошевелить укушенной рукой, и, по сводкам медлаба, правый бок . терял чувствительность.
— Уроборос, — прохрипел Шило. Черты лица у него заострились.
— Что-что?
***
Шилов успел рассказать о том, что такое Уроборос.
Абсолютно верно, считал он, сравнение времени со змеёй, свернувшейся в кольцо и кусающей свой хвост. С Уроборосом. И неважно, просто ли держит змея свой хвост в пасти, или пожирает саму себя, или рождается из самой себя — всё это суть одно: время, Время — непознаваемое и таинственное Время.
Сергей говорил, что всё это знает, что нет нужды тратить время на пересказ этой ерунды — пусть начальник лучше говорит что-то на самом деле необходимое… Но тот не слушал, не слышал ни единого слова, и продолжал тихим срывающимся голосом выдавливать из себя инфу по Уроборосу.
Изображения змеи, кусающей собственный хвост, были ещё у древних египтян. Продолжили традицию финикийцы и греки, индийцы и китайцы. В скандинавской мифологии существует змей Йормунганд, который обвивает мир людей — Мидгард. Землю. Когда наступит Рагнарёк, Йормунганд поглотит Землю. И придёт конец всему. Правда, Мир возродится… Но это уже будет другой Мир. Другая Земля, другие люди.
Шилов говорил натужно, лицо его налилось кровью, на лбу выступил пот. Временами по его телу прокатывались судороги, заставлявшие умолкать. А потом хриплый голос продолжал сбивчивый рассказ.
Рагнарёк — Конец Света — наступит очень скоро, так думал Шилов. Не случайно их экспедиция сумела добраться до изначальной Земли. Это знак… Сергей уже не прерывал его, какими бы глупыми и ненужными ему ни казались звучащие слова. Он изрядно бы позабавился, услышав подобные сказки в другое время и в другом месте. А сейчас, если честно, весёлого было мало. Человек умирал.
Шилов всё же ощутил скептическое настроение Сергея, но сказал, что верить в это и не нужно. Положение дел не изменится от того, веришь ты или нет.
— Как ты думаешь… что я нашёл в раскопе ещё, кроме звездарки? — спросил Шилов.
— Не знаю, — ответил Сергей.
— Я нашёл там, — просипел Шилов, — помнишь… у меня не хватало пуговицы на рубашке?
Сергей не помнил, но кивнул.
— Так вот, — просипел Шилов, — эту пуговицу я всё время… забывал пришить. Всё откладывал… на потом… Я нашёл её в раскопе. Её откопал четвёртый… И тогда я пришил. Вон, посмотри…
Сергей посмотрел — не хотелось расстраивать умирающего. Пуговица действительно оказалась пришита вручную, но это подтверждало слова начальника, разумеется, лишь отчасти. Сергей очень хотел отвернуться, чтобы не смотреть в лицо полутрупу, но пересилил себя.
— Да, — прошептал Шилов. — Вещи, которые нам не нужны… Которые мы теряем… Все они оказываются там… За гранью времён… под слоем изначальной… Земли. Не всё можно найти… видимо. С ходом времени… предметы должны как-то… уничтожаться. И здесь ведь тоже… не вечно. Но то, что попало туда… совсем недавно… Это обнаружить… можно…
А потом он умолк.
Шилов успел рассказать о том, что такое Уроборос.
***
Сергей вытащил консервы из кладовки и поместил мертвое тело на освободившееся место. Затем принялся сворачивать лагерь: дал команду трудолюбивым «кротам» выбираться из раскопов, приказал жилкомплексу начинать сборы. Позвонил в Феникс, рассказал о произошедшем.
На этот раз отвечала не Марина, а горбоносый незнакомец с холодным взглядом. Стервятник как он есть. Сходство усиливала длинная кадыкастая шея, торчавшая из ворота серой сорочки. А под строгим серым костюмом вполне могло скрываться тщедушное птичье тело. Мужчина не задавал лишних вопросов, спокойно выслушал Сергея и обещал, что скоро прибудут люди для помощи. Сергей обнаружил, что его раздражает невозмутимость и деловитость стервятника, а также доверие незнакомца к его словам — к словам человека, который, предположительно, являлся психически не вполне здоровым.
Итак, времени осталось совсем мало. Тщательно зачистить следы инфы о находке не успеть. Ну и пусть. Пусть это будет сделано грубо, топорно — объяснения можно выдумать после. Главное — удалить достоверные сведения из полевого дневника: видеокадры с зондов, личные записи Шилова (почерк у него — корявый и малопонятный, поэтому придётся стирать всё подряд) и данные, поступавшие с «кротов». Оставить нужно только то, что мог бы натворить человек в состоянии помрачённого сознания. Кстати, вот и нашлось хорошее оправдание неаккуратной работе.
Сергей принялся за работу.
К вечеру он всё сделал в общих чертах. Помощь из Феникса ещё не прибыла, и ожидание выматывало хуже ломовой работы. Сергей старательно отводил от себя мысли о Шилове, но соседство с мертвецом серьёзно напрягало.
Начальнику теперь беспокоиться было не о чем. Шилов тихонько лежал себе в кладовке — на тысячи километров вокруг не было места холоднее — и не мучился больше ни от жары, ни от прочих человеческих невзгод. Как последний истинный археолог, он умер в экспедиции, и раскоп стал ему могилой.
Решив проверить выполнение отданных команд, Сергей обнаружил, что «кроты» уже заползли в «норы». Все, кроме пятого. В движущиеся части набился песок, и робот вышел из строя. В который раз.
Сергей оделся в защиткостюм, взял тюбик смазки и вышел к раскопу, возле которого вяло шевелил лапками пятый. Сняв с него кожух, наскоро вымел песок, смазал механизм и направил робота в «нору». Потом забрался в раскоп — напоследок.
Под ногами скрипнуло. Сергей смахнул песок, налетевший в раскоп сверху, и обнаружил ещё одну находку. Это был уоки-токи, потерянный Шиловым ещё в начале экспедиции. Якобы потерянный. Сергей пошевелил землю вокруг… Так и есть — ну конечно же! Бритвенный набор Шилова.
Сергей рассмеялся. Да — это, видно, очередная шуточка начальника. Вернее, последняя. Он сам закопал свои вещи, чтобы подтвердить бредовую теорию о Времени-Уроборосе. Интересно получается…
Выкашляв песок, Сергей вспомнил про штуковину. Она никак не вписывалась в предположение о розыгрыше. И комп… Шилов же не мог подстроить результаты анализа темпорометра. Значит…
Ничего это не значит. Комп глючил — глючил из-за попавшего под кожух песка. А финтифлюшка — это какая-нибудь вполне обычная вещица, которая во время Последней войны была трансформирована ядерным взрывом в нечто непонятное. И не такое бывало.
Сергей успокоенно выдохнул и ковырнул ногой песчаный холмик. Оттуда вывалилась распухшая человеческая рука, и на краю ладони горели две багровые точки змеиного укуса. Сергей попятился, запнулся об уоки-токи и упал навзничь.
Небо ещё не остыло, при взгляде на него резало глаза. Сергей опустил веки. Шилова не могло быть здесь. Он должен лежать в холодной кладовке, куда его с таким трудом удалось засунуть. Если только… У Сергея перехватило горло, он вздрогнул и с трудом принял сидячее положение.
Неужели Шилов был прав, когда сказал, что у Сергея психическое расстройство? Неужели у него было умопомрачение, и он сам оттащил тело начальника не в кладовку, а в раскоп? Сергей вскочил, выбрался наверх и побежал в жилкомплекс. Кладовка была пуста.
Сергей сел на коробку с консервами и закусил губу. Нужно откопать его и притащить в кладовку. Нужно откопать и притащить… Но сначала…
Он вынес наружу бокс со штуковиной и зарыл в песке — прямо так, не открывая. Боялся, что финтифлюшка снова его зачарует. Расскажешь стервятнику ещё и про эту находку с её возрастом — сразу упекут в психушку.
Мимо прошелестела серенькая ящерица, быстро перебирая лапками. Сергей проводил её взглядом. Может, и зря Шилов не охотился на рептилий поблизости от лагеря. Глядишь, выловил бы всех, и не умер бы… Не убил бы его Уроборос с чешуйчатым телом…
Сергей выплюнул несколько песчинок.
Рагнарёк — это просто красивая легенда. Но если всё же верить в неё, а не в своё сумасшествие, то сколько осталось человечеству?
Пятьдесят лет. Около того. Не так уж и мало. Сергей взглянул на запад.
Солнце закатывалось.
Андрей Бударов
Андрей Бударов родился в 1981 году в городе Вологда, там же и вырос.
Освоил ряд профессий – от автоэлектрика до охранника, от грузчика до библиотекаря, от сотрудника хлебозавода до журналиста.
Окончил филологический факультет ВГПУ.
Публиковать фантастические произведения начал в 2004 году. Рассказы печатались в антологиях издательства «Эксмо», в альманахе «Полдень, XXI век», в региональных изданиях.
В последнее время занялся переводами рассказов Дэшилла Хэммета, а также англоязычных фантастических произведений.