Человеческий мир всегда состоял из войн. Бесконечных, кровопролитных, полных боли, предательств, не исполненных обещаний и не сказанных слов, как ненависти, так и любви. Одни войны кончаются, начинаются другие. Одни сражения выигрывают, проигрывая другие.
Княжество Драхган озарило рассветом, и, не смотря на ранее утро, перед воротами уже толпились экипажи. Купцы, путники и крестьяне, везшие дань, столпились на длинном мосту, опущенном через ров, и ждали, пока их впустят. Стража никуда не спешила — каждый, въезжающий на территорию замка проверялся тщательным образом, и его сразу сопровождали куда следует, чтобы непрошенные гости сами не бродили по владениям.
Становилось все жарче, лошади начали хотеть пить, а те из ожидающих входа, что были в этих краях первый раз, ворчали, глядя на массивные ворота.
— Что они там, прячут замок из золота? — проворчал бородатый мужчина, оглядываясь на свою повозку с фруктами. — Меня любые богатства и тайны волнуют меньше, чем тот факт, что здесь скоро к черту все завянет!
— Аккуратность князя можно понять, — донеслось покашливание старика с соседнего экипажа.
Мужчина повернулся — справа от него в телеге, запряженной ослом, ехал завернутый в синие полотна старик. Его телега была заставлена сундуками, была даже связка книг и какие-то травы в корзине.
— Что, старик, не первый раз тут?
— Нет, впервой, жажду видеть виды, которые открываются с башни. — улыбнулся таинственный старец. — Но я знаю, куда и зачем еду. А ты?
— Я подменяю отца. Он раньше ездил сюда и каждый раз жаловался на проклятую очередь. Вот настал мой черед стоять тут на жаре.
— Раньше господа были слишком дружелюбны, пришло время быть аккуратнее. Однако, они спохватились поздновато.
— Здесь что-то случилось? — Мужчина с интересом разглядывал гостя. Хоть он сам и вырос в здешних краях, но не слышал никаких ужасных историй о княжеском роде, и даже если старик сейчас расскажет какую-то небылицу — беседа скрасит оставшийся час ожидания.
— Говорят, что князь человек чести, — начал старик.
— Да, я это слышал.
— Так вот, это похвально. Ни одно обещание не давалось им просто так, ни одно слово не пропадало в толще других. Но в последней войне всем было не до обещаний.
— Куда уж! — Мужчина покачал головой.
Последняя война в этих окрестностях случилась из-за набега чужаков через горы. Не впервой, но в этот раз они были готовы, чтобы взять приглянувшиеся им земли любой ценой. Спокойствие было отбито обратно, но сколько людей полегло, сколько деревень было сожжено!
— Да, только не все обещания можно забыть. В одной из деревушек после набега было уничтожено все. Огонь стер с лица земель дома и людей, и уцелело всего пара домов. В одном из них князю послышался плач младенца. — Старик выдохнул, вспоминая историю, которую, очевидно, сам услышал от кого-то однажды. — В доме он нашел женщину с сыном. Она умирала, но ребенок был здоров и плакал. Одним Богам ведомо, как они остались незамеченными. Князь хотел забрать ребенка, чтобы не оставлять его смерти, и умирающая мать заставила его пообещать, что сын ее будет защищен, накормлен, и никому не отдан в обиду.
— Что, проворонил князь ребенка-то? — догадался мужчина, отбирая в куче яблок одно, поспелее, и смачно откусывая кусок.
— Проворонил. Отдал. Война была в самом разгаре, и в затишье, когда обе стороны отдыхали, к нему явился горный шаман. Какой-то старик из вражьего племени, черный, страшный, в шкуру одетый. Сказал, что они отступят, если князь Драхган ему кое-что отдаст.
— Младенца попросил? — Мужик покачал головой. — Ну, сказка так сказка.
— Сказка или нет, отдал князь ему ребенка. Все одно за нимм в войске присматривать некому было, а тот, как от матери был отлучен, так орать не прекращал, так что вся округа слушала. А как только шаман ребенка на руки взял, так тот сразу затих.
— А война что, прям после этого и завершилась?
— Говорят, вскоре. Ушел обратно горный народ.
— Невелика цена победы.
— Для кого как. Слышал ли ты, через несколько лет, когда у Драхгана родилась дочь, что случилось? Конечно, не слышал… — Старик раскашлялся. Видно было, что ему долгие беседы даются не просто. — Князь слыл гостеприимством и каждый, кто просил у его ворот милостыню, получал чашку супа и хлеба. Казна не обеднеет, но зато уважение возрастает во сто крат. Однажды к нему снова постучался нищий. Сказал, что хочет увидеть князя. Привели его стражники в залу, где как раз пир был. Была там и княгиня с княжной в люльке.
Ворота заскрипели и открылись, прерывая беседу, во двор прошла следующая повозка, и все подогнали своих лошадей поближе.
— Ну, так что путник?
— Что путник… Путник вдруг вышел на центр и сказал князю, что тот слова не держит. Такое серьезное обвинение! Сказал, что отдал тот младенца, которого беречь и хранить обещал, а значит, род его — род бесчестных лжецов. Оскорбился князь — и ответил, что род его честен и в войне победу принес. Стража уже схватила непрошенного гостя, чтобы вышвырнуть прочь, но тот крикнуть успел: «Раз привык ваш род жить по-змеиному, обещания лживые шипеть языком своим, то что станет с вашим княжеством, если будет править над вами змей?» Да и бросил что-то в сторону люльки с княжной и добавил: «Как покроет шкура змеиная всю ее кожу, то обратится она змеей». Уволокли его из зала и в темницу бросили, но сделанного не воротишь ведь.
— Ворожба? — Мужик отбросил в сторону хвостик от яблока. — Так я и знал, что не обойтись без легенд о проклятиях.
— Легенда то или нет, но говорят, что когда в этот вечер мыли княжну, то на груди у нее змеиная чешуйка сверкнула. С тех пор с каждым днем их больше становится. Говорят, уже одеждой не скроешь, как ни старайся.
— Славная история. Видать теперь каждого проверяют, чтобы еще какую заразу в дом не занесли, — хмыкнул мужик.
Ему не верилось в такую историю — какая там магия? Война была и закончилась она, унеся с собой тысячи жизней. Как могло все это случиться из-за какого-то младенца? А проклятие змеиное? Чушь, да и только. Но сказка получилась славная.
Очередь подходила к концу. Следующим должен был заехать во двор старик на своей повозке. Ослик нервно дергал ушами, переступая с ноги на ногу.
— А сам-то ты откуда историю эту знаешь, а, старик? — поинтересовался крестьянин.
— Я целитель, и еду лечить княжну.
Ворота снова отворились со скрипом, и, подхлестнув своего осла, старик проехал мимо озадаченного собеседника и исчез во дворе замка Драхган.