Пока старенький «Цербер» преодолевал притяжение планеты, дрожа всем своим железным телом и надсадно гудя движками, казалось, что обшивка сейчас расползется, как прогнившая тряпка, открывая за собой непроглядную космическую бездну. Система компенсации не справлялась, экзоскелет вплющило в кресло так, что было трудно дышать, в голове гудело не хуже, чем в движке. Рядом скулил биохимик, размазывая по лицу кровавые сопли. Очень хотелось дотянуться до бластера и пристрелить его к чертовой матери. Злость немного отрезвила. А потом и подъем закончился. От внезапно обрушившейся тишины и легкости Ящер поначалу решил, что у него лопнули барабанные перепонки, вместе с мозгами.
За время полета Ящер успел усвоить две вещи. Первая — перегрузки можно пережить, вторая — бывает кое-что пострашнее перегрузок. Скука выматывает намного сильнее. Снаряжение уже было перебрано несколько раз. Спать совершенно не хотелось, еда не лезла, от планшета рябило в глазах. Ящер потерял счет времени, впал в какое-то тоскливое оцепенение. Сколько суток прошло, пять, десять? Эйс, уже который час ерзающий в своем кресле, безуспешно пытаясь задремать, почти не раздражал. Джесси… то есть Ди-джей неподвижно застыл в пилотском кресле. Только руки иногда двигались, корректируя курс.
«Не хочу носить имя подопытного образца». Кажется, у кого-то начало просыпаться чувство собственного достоинства!
Ящер осторожно тронул киборга за плечо.
— Может, расскажешь, как второе имя получил? Если не надо отвлекать, скажи честно, я отвяну.
Алекс, наконец, смирился с невозможностью уснуть и открыл мутные покрасневшие глаза. Ему тоже было интересно. «Скаут» неопределенно повел плечом.
— После Семерки я был приписан к военному крейсеру «Атланта». После аварии меня признали небоеспособным и отправили на «Дискавер», в научную экспедицию. Там имя и получил.
— И как там было?
— В списках личного состава были, в основном, ученые. Это были хорошие люди и хорошее время. Мне не нужно было ни с кем воевать.
— Как же ты попал обратно на Семерку? – осторожно поинтересовался Алекс.
— Военные доставили. Специально для тебя.
Биохимик сразу же скис.
— Если бы не это, тебя было бы некому вытаскивать, — обнадежил его «Скаут». — Теперь я, кажется, понял, почему люди такие непредсказуемые.
— Ну-ка, колись, что надумал? – тут же оживился Ящер.
— Потому что жизнь непредсказуема. Ее не просчитаешь никаким искином. Любая киберсистема бессильна. Подозреваю, это одна из причин, почему людей в армии полностью не заменили киборгами. Вы в этом плане более совершенны, и поэтому эффективны. Кстати, мы уже подлетаем, расчетное время шестьдесят две минуты.
— Да неужели? Ну что, Алекс, командуй, что дальше делать.
Эйс смущенно прокашлялся. Он, конечно, руководил штатом подчиненных, но руководить это все-таки не командовать. За все время службы в армии погоны к нему так и не приросли, как любили говорить бывалые вояки.
— Значит, так. Обычно посадка производится после запроса. Капитан судна, или любое лицо, его замещающее, посылает сообщение в ближайший космопорт, где кораблю предоставляется свободный модуль в порядке очереди. Ну, или без очереди, если трафик небольшой. Чтобы запросить посадку, нужно залечь на ближнюю орбиту и попасть в поле зрения систем слежения. Но я предлагаю пока остаться на дальней. Я здесь тоже раньше не бывал. Мы не знаем, как нас встретят, на конфедератском-то судне. Может, примут, а может сразу перехватчиков вышлют. Сперва надо все разведать.
— Что предлагаешь?
— На дальней орбите обычно висят спутники, они обеспечивают планетарную инфосеть. Если подключиться к одному из них, можно попытаться узнать, что здесь происходит, хотя бы в общих чертах.
— Расчетное время до дальней орбиты двадцать восемь минут, — отрапортовал из-за пульта Джей.
Ящер закрыл глаза и коротко выдохнул.
— Фух. На дальнюю, значит, на дальнюю. А если не получится подключиться?
Биохимик скептически вздернул бровь.
— Вы же, вроде, хакеры. Разве нет?
Судя по количеству мерцающих на голограмме точек, доступные спутники исчислялись сотнями. Как выяснилось, с большинством из них у системы «Цербера» не совпадали кодировки. Вместо сообщения о коннекте каждый раз высвечивалась надпись «оборудование неизвестной модификации». Более-менее подходящий спутник нашелся к концу третьего часа. Все трое не сразу поверили своим глазам, когда уже привычный красный фон голограммы сменился белым.
«Соединение установлено».
— Что дальше? – через плечо поинтересовался «Скаут», спустя еще несколько минут громких ликований.
— Нужно найти… Даяну, — Эйс изо всех сил постарался отвечать серьезно, получалось у него плохо, срывающийся голос и дерганные движения выдавали возбуждение. — Войди в сеть и пошли запрос «Даяна Шим». Может, есть какие-то контакты? Все, что угодно!
Контактов сеть не выдала. По запросу нашлось лишь несколько медиафайлов и статей с упоминанием этого имени, все, как один с интригующими заголовками: «Беглецы из ада», «Преступники для Земли — герои для свободной цивилизации», «Ренегаты или жертвы войны?»
Джей наугад активировал один из медиафайлов.
Первые две минуты съемка велась с верхнего ракурса, постоянно смещаясь. Внизу беспокойно толпилась группа разнообразно одетых мужчин и женщин, все они что-то обсуждали, настраивали коммуникаторы или смотрели в планшеты. На третьей минуте камера съехала вниз, отображая крупным планом лицо молодой темноволосой женщины, с большими карими глазами и немного натянутой улыбкой.
— С вами Маграт Махао, независимый журналист. Я веду прямой репортаж из космопорта «Коралла-кид», куда только что прибыли беженцы с Терра-Центавра-77. В результате военной агрессии со стороны Земной Конфедерации…
Далее следовало многословное и цветистое описание военных действий, большинство из которых никто из теперешних зрителей не смог бы выдумать даже под ударной дозой стимуляторов.
Из полукруглой арки пускового модуля один за другим появлялись люди в одинаковых оранжево-синих комбезах. Первым шел невысокий пожилой мужчина с гладко выбритой головой, загорелым лицом и холодными миндалевидными глазами. На его виске поблескивало что-то вроде разъема для коннектора. Вся пестрая толпа тут же ломанулась к нему, наперебой посыпались вопросы. В стороне осталась только ведущая репортажа. Остальные зря потратили время — все вопросы так и оставались без ответа.
Следом за лысым азиатом вышел чернокожий парень крепкого телосложения, а за ним хрупкая голубоглазая блондинка с короткой армейской стрижкой.
— Даяна! Вон, вон она! Живая!
Алекс вскочил с места, тыча пальцем в изображение.
— Да не ори ты так, — осадил его Ящер. – Уши закладывает.
Всего знаменитая «первая бригада» насчитывала одиннадцать человек. Все они молча пробирались сквозь пеструю толпу и садились в большой белый гравикар без опознавательных знаков. Возле него выстроились в цепь несколько крепких охранников в белой униформе с нашивками. «Независимый журналист» закончила свой монолог, развернулась и тоже направилась к машине. Охрана в белом стоически выдерживала натиск толпы. В гравикар пустили только Маграт Махао и ее камеру.
Внутри было просторно, пассажиры разместились с комфортом в анатомических креслах, расположенных вдоль стен. На всех лицах одно и то же выражение — усталость и облегчение.
— Вы только что получили подтверждение о предоставлении политического убежища. Какие ощущения у вас возникают в связи с этим?
Смуглый мужчина, обладатель небольшой черной бородки и хищного носа с горбинкой, подался вперед, готовый отвечать.
— Наверное, я не ошибусь, если отвечу сразу за всех. Мы очень благодарны новой цивилизации за предоставленную возможность. Сейчас нас везут в закрытый санаторий для военных ветеранов, где мы все будем проходить реабилитацию. Никто из нас не мог рассчитывать на такой радушный прием.
— Скажите, Марко, — не унималась Махао, — вы считаете реабилитацию необходимостью?
— Я считаю, что в ней нуждается каждый, кто прошел войну. Мы все — псионики высокого класса, но все-таки живые люди. Всех нас предало родное государство. У многих в Конфедерации остались друзья и родные, которых мы больше никогда не увидим. Дома нас ждет трибунал и высшая мера наказания, просто за то, что мы больше не хотим участвовать в военно-политических играх. Здесь нам придется начать совершенно новую жизнь, в которой больше не придется никого убивать.
— Вы признаете, что в конфликте вокруг «квадрата Центавра» Земная Конфедерация проявила неоправданную агрессию?
Лысый мужчина с имплантом в виске сдержанно кивнул, Маграт тут же развернулась в его сторону.
— Любое цивилизованное государство, если считает себя таковым, не может процветать на руинах, – он ронял слова медленно и весомо. Голос у него был негромкий, скрипучий, как прихваченный морозом грунт. — Человечество уже вступило в век новейших технологий. Мы заселили множество планет, практически победили старость, и, возможно, скоро сможем победить смерть. Настало время побороть и ненависть друг к другу.
— Спасибо, господин Киба. Ваши слова останутся в истории, как пример грядущим поколениям.
Все они говорили правильные вещи, и, вроде, сами верили в свою правду. Ящер смотрел на голограмму, и все не мог сообразить, что же не так? Как-то слишком гладко у них получалось. Ни одного лишнего слова. Люди так не разговаривают.
Джей не стал досматривать, решил продолжить сбор информации. Про журналистку Махао данных было очень много: полная биография, несколько личных сайтов, масса публикаций на различных новостных ресурсах, контактные ссылки и виртуальные каналы связи. Про Даяну Шим – ничего нового.
Эйс беспокойно вертелся на своем кресле.
— Ну что? Откопал что-нибудь?
— Новых данных не обнаружено. Последние записи были размещены полтора года назад.
— Не могла же она взять – и исчезнуть? Все, что мы знаем: название космопорта и имя журналистки. Слишком мало. За полтора года могло что угодно случится!
В способности менять настроение биохимик выигрывал у Ящера с разгромным счетом. Каких-то пять минут назад, Алекс едва ли не подпрыгивал от возбуждения, теперь в его голосе снова слышались хорошо знакомые истерические нотки.
— Не ссы, чувак, — успокаивал его Ящер. — Если эта Махао смогла пробраться туда, куда не пустили остальных, наверное, она что-то эдакое знает. Можно попробовать выйти на Даяну через нее. И, кажется, я знаю, как мы это сделаем.
***
— Мааау!
Пушистый пепельно-серый кот размером с годовалого младенца, взгромоздился на колени к хозяйке, требуя внимания.
— Лорд, отстань, наглая морда, не до тебя сейчас! — раздраженно цикнула женщина, осторожно спуская животное на пол.
Независимый журналист Маграт Махао терпеть не могла такие сообщения. Она вообще не любила тайны. Это в романтических книжках загадочные обстоятельства предвосхищают незабываемые приключения со счастливым концом. В реальной жизни они, как правило, сулят неприятности.
Зашифрованное послание пришло на официальный почтовый накопитель по закрытому каналу, отследить который, обладая начальными хакерскими навыками, оказалось невозможно. В графе адресата почему-то значилась Даяна Шим. Вдобавок послание было закодировано. Если до подруги решили добраться земные спецслужбы… Злосчастное письмо отправилось на анализ к старому приятелю Честеру, у него-то скилл прокачан получше.
Маграт знала Даяну с тех самых пор, как встретила «первую бригаду» в космопорту и взяла интервью. Ее связей хватило на то, чтобы попасть на секретный объект, официально считающийся реабилитационным центром, где вот уже полтора года содержали беглых псиоников. Большая часть полученного там материала в работу не пошла, за разглашение секретных данных можно и голову потерять. В буквальном смысле. Многие считали Махао сумасшедшей карьеристкой, кто-то откровенно высмеивал ее идеализм. Серия статей о политических беженцах только подтвердила репутацию правдоруба, закрепившуюся за ней едва ли не с начала карьеры.
Сообщение от Честера пришло утром следующего дня. Будучи человеком, не располагающим лишним временем, и не любившим тратить его на набор текста, обычно он присылал короткие голосовые месседжи. Сообщение содержало всего одну строчку «только не падай» и заархивированный медиафайл.
Маграт прекрасно поняла, что делать дальше. Отключила все средства связи, обрубила все активные линки, отсоединила компьютер от инфосети, и только тогда вскрыла скаченный архив. Помимо медиафайла, там была проекция планетарной сети с обозначением спутника. Вот, значит, откуда пришел сигнал. Нефиговенько… Кто-то знает толк в конспирации. Журналистка отхлебнула из чашки с чайным концентратом, чтобы унять дрожь в руках, и активировала запись. На ней нарисовался какой-то невнятный бледный кадр, за его спиной, в тени, находились еще двое: темноволосый парень с каменным лицом и еще один, русый и коротко стриженный. У этого физиономия была какая-то непропорциональная, один глаз выше другого, оба разного размера, нос немного свернут в сторону. Неужели мутант?
Заморыш нервно прокашлялся.
— Здравствуйте, Маграт. Меня зовут Алекс Эйс…