Душная жара вернулась всего через день после свадьбы. «Медовый месяц» Исли пах морской солью, горячим асфальтом, выхлопными газами и кондиционированным воздухом офиса. И соснами – в доме на озере, и неразобранными картонными коробками, и утренним кофе, и прохладными простынями, на которые было так славно ночь за ночью укладываться вместе с Ригальдо, прижимаясь к его горячей спине.
В августе в городе прошел морской фестиваль с «парадом огней» и гонками на гидропланах, в парках распустились георгины, а Исли получил финансовый отчет и просидел над ним битый час, вообще ничего не делая, бездумно крутясь в кресле и разглядывая Даунтаун сквозь огромные окна.
Потом до него дошло, что Люсиэла безуспешно пытается связаться с ним по селектору.
– Зайдите уже, мисс Сауз, – сказал он, нажав кнопку. И, достав телефон, быстро набрал Ригальдо.
– Да? – строго спросил его супруг. Исли подавил ухмылку. Зимой их регулярное общение впервые вызвало пристальный интерес, и тут и настал звездный час программы Рифул Вест. Всю весну слухи гуляли по офису, от стойки ресепшена до опен-спейса, то набирая силу, то затихая. Злые языки прочили Ригальдо повышение, вплоть до увольнения Галатеи и вхождения в совет директоров, вызывая нездоровую нервозность в головном офисе, но тут Ригальдо проявил баранье упрямство в отвергании всех сулимых ему благ. Максимум, что Исли смог для него сделать, – вытащить из-под начала Кроноса и передать продажи в центральном регионе. Ригальдо общался со своими подчиненными по скайпу и, говорят, был ужаснее пожарной инспекции. После свадьбы офис был целую неделю в ажитации, а потом угомонились даже самые отъявленные сплетники. Как подозревал Исли, дело было даже не в страхе перед наказанием за нарушение корпоративной этики. Какой интерес сплетничать о человеке, который день за днем ходит по офису с одним и тем же лицом святого Себастьяна, невыносимо заебанного чужой тупостью.
– Я собираюсь задержаться, – сказал он, чувствуя странную легкость, будто его кровь превратилась в пузырьки воздуха, бегущие по венам. – Дождись меня, ладно?
– Ок, – лаконично ответил Ригальдо и отключился. Исли запрокинул голову и вдохнул.
– Мистер Фёрст? – Люсиэла шла к нему крадущейся кошачьей походкой. – У вас есть для меня какие-нибудь особенные распоряжения на завтра?..
Исли озадачился.
– Да нет, все как обычно.
– Тогда, – Люсиэла сложила руки на подоле юбки, как ученица воскресной школы, – если я заранее все проверю и подготовлю, можно мне будет завтра взять выходной?
– Теоретически, можно, – Исли повертел ручку. При всех своих крокодильских замашках Люсиэла его никогда не подводила и, так и быть, заслужила внеочередной выходной. – Какие-то проблемы?
– Да нет, просто сестра приезжает, – Люсиэла пожала плечами и непривычно смущенно улыбнулась, став вдруг похожей на совсем молодую девчонку. – На один день. Хочу проконсультировать ее в той же клинике, что и мисс Год-Айсфилд, и уговорить прооперировать глаз.
Исли даже немного опешил: Люсиэла в его сознании не ассоциировалась с живым человеком, у которого была родная и любимая сестра.
– Удачи, – сказал он, не найдясь с тем, что еще сказать. – Подготовь все, что надо, думаю, один день я протяну без тебя. Да, а как быть с юристами? Они еще не отдали договора?
– Мистер Фёрст, – Люсиэла сладострастно оскалила зубы в улыбке. – Я возьму юристов за яйца, если они их еще не проверили. Обещаю, к завтрашнему утру договора будут у вас на столе!
– Ну, дай бог, – Исли содрогнулся и постарался отогнать от себя образ газонокосилки из древнего хоррора. – Справишься – и можешь завтра быть свободной.
– Да, сэр, – Люсиэла просияла и сделала шаг к двери. А потом обернулась и с любопытством кивнула на разложенные бумаги:
– Какие-то новости?..
– Самые лучшие, – твердо сказал он, наблюдая, как заходящее солнце красит высотки Даунтауна в оранжево-золотой цвет, вспыхивая на прощание из тысячи окон. – Самые лучшие новости, Люсиэла.
***
Из кабинета он вышел, только когда опустел весь этаж. Перед этим Исли связался с дежурным охранником и попросил не беспокоить. Тот меланхолично согласился и только просил сообщить, когда можно будет устроить обход. На нижних этажах, Исли знал, работа еще продолжалась, там вовсю ходили лифты, а здесь, наверху, было тихо – ни голосов, ни звонков, ни гудения принтеров. Верхний свет был выключен, опен-спейс тонул в темноте. Из-за многочисленных перегородок помещение напоминало стеклянный лабиринт. Обитаемым казался только маленький кабинет Ригальдо в конце коридора, откуда сквозь поднятые жалюзи пробивался бледно-голубой свет монитора, а по углам мелькали красно-оранжевые огоньки сетевых фильтров. Исли беззвучно подошел и, заложив руки за спину, немного постоял у двери. Ему было видно, как Ригальдо грызет колпачок ручки, задумчиво глядя в разложенные листы. Исли покачал головой. Половина седьмого. Любой другой человек давно бы смотрел по рабочему компу фильм.
Когда он нажал на ручку, Ригальдо поднял взгляд. На нем был очень официальный, черный, совсем не летний пиджак – кондиционеры работали на полную – и такой же строгий и жутко красивый галстук. Галстук Исли выбрал ему сам.
– Мы вроде договорились, – Ригальдо вытянул шею, заглядывая ему за спину, – что ты сюда не приходишь. Это неуместно. Если что-то понадобилось – зови к себе…
– Расслабься, половина седьмого, – оборвал его Исли. – Здесь никого нет. Все сталкеры уже давно ушли домой.
– Так поздно?.. – Ригальдо отложил ручку и сильно потянулся, выгнув спину. – А я не заметил.
– А я думал, ты ждешь, как терпеливая жена.
Ригальдо бросил в него скомканной бумагой.
– Кто еще здесь «жена», у кого лохмы до пояса!
– Лохмы – это серьезный аргумент, – улыбнулся Исли.
Он не двигался с места, привалившись лопатками к двери. Ригальдо нахмурился.
– Что случилось?
– Нет, просто… – Исли достал из-за спины бутылку шампанского. – Хотел поговорить.
Ригальдо скептически вскинул брови, однако беспокойство начало уходить из его глаз. Исли внутренне усмехнулся. Ригальдо принял правила игры.
– День рождения у меня еще только через неделю.
– Это не день рождения, это лучше. У тебя есть какие-нибудь чашки или возьмем стаканчики в кофе-поинт?..
– Я не держу в кабинете лишнего, – отбрил Ригальдо, и Исли фыркнул. Ну да, мы известны своими принципами.
– Так что такое? – не выдержал Ригальдо. – Я ничего не буду пить, пока ты не объяснишь.
И Исли сдался и полез в карман.
– Что это? – Ригальдо разглядывал мятую бумажку, на которой были написаны от руки длинные ряды цифр. – Это шифр или кто-то руку расписывал?..
– Это прибыль, – тихо сказал Исли. – Уже с вычетом затрат и налогов. А дальше – ожидаемая при таких темпах роста сумма к концу квартала.
– Блядь, – сказал Ригальдо после минуты молчания. – Ты меня троллишь? Это вообще как?..
– Все бумаги у меня в сейфе, – Исли заложил руки в карманы. – Можешь убедиться, что я не шучу, в любой момент. Ну, так что, я открываю шампанское?
Ригальдо смотрел на него во все глаза. Исли пришлось все-таки сходить в кофе-пойнт.
– Все дело в том, – сказал Исли после щелчка пробки, когда над длинным горлом бутылки закружился газ, а бледно-золотое вино потекло в стаканчики, – все дело в том, что я перед тобой виноват.
Ригальдо молча принял шампанское и сделал глоток. Он так и сидел в своем кресле, а Исли остался стоять.
– Тогда, зимой, меня настолько накрыло, что я мариновал твой проект две недели, прежде чем вообще в него заглянул.
– При чем тут тот проект, – отмахнулся Ригальдо. – Мы все равно его тогда потеряли. Тот раз, когда убежала Присцилла…
– Не потеряли, – перебил его Исли. – Папка лежала у меня в дипломате.
– Но я думал… – Ригальдо осекся. Он посмотрел на шампанское в своей руке и залпом допил его. Зажмурился от попавших в нос пузырьков. – Прошло столько времени… Я думал, что эта тема закрыта.
– Вот она, эта тема, – Исли кивнул на измятую бумажку. – В работе уже пятый месяц. И, видишь, набирает обороты. Ты проработал идеальную схему. Мне надо было понять это еще в январе.
Исли снова наполнил стаканы и поднял глаза на супруга.
Ригльдо одеревенел.
Он вцепился в пластмассовые подлокотники вращающегося кресла, и у него был совершенно остановившийся взгляд.
– Детка? – позвал Исли, волнуясь. Ему было одновременно и весело, и неловко перед Ригальдо, и все перекрывала какая-то щемящая нежность. – Ты меня слышишь? Я говорю, что ты умница.
– Поправь меня, если я не так понял, – заговорил Ригальдо. – Вот эта сумасшедшая цифра там – это все-таки правда?.. И все это – благодаря моему плану?..
– …ну и еще благодаря работе многих людей, – кивнул Исли.
– …который ты не отверг нахуй, как я думал, а запустил в работу… и ничего не сказал мне?
– И тут мы подходим к неловкому моменту, – Исли поставил стаканчик на бумажку. – Результаты пока нельзя разглашать.
– Это я понимаю, – Ригальдо покусывал губу. – Нельзя, чтобы узнал Римуто. Ты будешь убеждать его, что компания на грани разорения, кормить фальшивыми данными, чтобы, когда он занервничает, скупить через подставных лиц его акции.
– Так и есть.
Ригальдо молчал и крутился в кресле – вправо-влево, как сам Исли недавно.
Исли вздохнул и торжественно выговорил:
– Прости меня. Надо было рассказать раньше.
– Да ну? – Ригальдо поднялся из кресла. Он обошел стол и встал рядом с Исли. Двумя пальцами поднял бутылку за горлышко и покрутил. – И ты пришел ко мне с этим в офисе, с шампанским, как к какой-то дешевой секретарше?.. И правда хочешь, чтобы я не обижался?
Он выпятил грудь. Они стояли вплотную, и, принюхавшись, Исли мог уловить запахи его туалетной воды, лосьона после бритья и шампанского. Монитор погас, и в сумерках выражения лица Ригальдо было не разобрать. Пауза затягивалась.
А затем Ригальдо достал откуда-то пульт и опустил все жалюзи, отрезая кабинет от пустого и темного этажа, оставляя их с Исли в замкнутом пространстве.
– Тебе напомнить, – его голос был взвинченным и ломким, – как нужно правильно просить прощения, или сам догадаешься?
– С членом во рту, что ли? – невозмутимо спросил Исли, и один бог знает, как тяжело ему эта невозмутимость далась.
– Да, – Ригальдо быстро провел кончиком языком по нижней губе. Он продолжал напирать на Исли грудью.
– Здесь, в офисе моей компании? – уточнил Исли.
На одно короткое мгновение ему показалось, что Ригальдо смешался. Однако тот тут же дерзко задрал подбородок.
– Да. На коленях, – отважно добавил он. – Давай, докажи, что ты уяснил, кто тут самый умный парень! И у кого диплом не за папины бабки!
Исли ухмыльнулся краешком рта.
Ригальдо предлагал невозможное, немыслимое, нарушал правила своей пуританской рабочей этики, которые постоянно навязывал Исли: ни одного знака внимания в офисе, ни поцелуев, ни прикосновений, ни объятий, даже во время максимально чинного совместного обеда в перерыв.
Короче, провоцировал.
Исли почувствовал, как в брюках стало тесно. Ригальдо стоял совсем близко и источал агрессивное желание. Его глаза лихорадочно блестели, и это было видно даже в сумерках.
– Что? – он тряхнул волосами. – Как вам такой проект, мистер Фёрст?
Исли сделал шаг вперед и прижался к Ригальдо бедрами, дав ему почувствовать свой стояк.
Ригальдо вспыхнул темной краской. Он смотрел с недоверчивым вызовом, а потом, молча раздув ноздри, сел на край стола. Исли легонько погладил его через брюки, и Ригальдо положил ему руки на плечи и надавил, понукая опуститься вниз.
Он действовал так отчаянно и так нагло, что Исли не мог насмотреться на своего «самого умного парня», и это завело его так, что стало понятно: он может по-быстрому отсосать, но им все равно будет этого мало.
Он дернул плечом, сбросив руку Ригальдо, и прижал ее к столу, жестко смяв пальцы. А потом прижал и вторую, заставив Ригальдо откинуться назад. Ригальдо, распятый в неудобной позе над столешницей, задергался, напряг плечи, пытаясь вырваться. И тогда Исли надавил ему на грудину и все-таки завалил на стол. На пол тяжело плюхнулся органайзер, из опрокинутого стакана посыпались ручки и маркеры. Должно быть, мышку случайно пошевелили, и монитор снова загорелся, заливая кабинет голубым светом.
– Блядь, клавиатура, – хрипло выдал Ригальдо, выгибаясь в пояснице.
Исли рывком вытащил ее из-под него и засунул за монитор. А потом ухватил брыкающегося Ригальдо под колено, заставив согнуть правую ногу, и прижал ее к своему боку, как танцор в танго.
– Знаете, мистер Сегундо, – сказал он как можно задушевнее, нависнув над замершим Ригальдо и осторожно касаясь его скулы. – Вы действительно очень толковый работник. И я собираюсь повысить вас до вице-президента. Прямо сейчас.
Ригальдо сдул упавшие на глаза волосы и положил ладони на предплечья Исли, смяв рукава пиджака. Он покраснел, как мальчик, и часто дышал.
– Ты шутишь, – сказал он полувопросительно. И Исли, погладив его по вздыбившейся ширинке, ухмыльнулся еще нежнее:
– Кто, я?..
Ригальдо раздул тонкие ноздри – и согнул и вторую ногу. Он не пытался обнять Исли, прижать его к себе, поцеловать. Исли, поднапрягшись, толкнул его по столешнице еще глубже, так, что Ригальдо уперся головой в принтер. На пол каскадом посыпались какие-то папки и каталоги, возмущенно звякнула свалившаяся бутылка.
Пальцы Ригальдо стиснули край стола. Исли нашарил застежку его ремня, не глядя, вытащил его и бросил на пол. Он расстегнул ширинку и почувствовал, что оттопыренные членом трусы от возбуждения уже слегка влажные спереди – и стащил их вместе со штанами. Ригальдо потянулся распустить узел своего галстука.
– Нет, – хрипло сказал Исли.
Ригальдо фыркнул:
– Да ладно!
«Что б ты понимал», – думал Исли, глядя на него сверху и чувствуя неописуемую животную похоть. Таким – подчиненным, лежащим на спине с голыми ногами, одетым в смятую офисную рубашку, стиснувшую шею белым воротничком, в распахнутом пиджаке и при галстуке, Ригальдо был невероятно желанен. Как в первый день, когда они встретились, и как во все остальные дни.
– Ты так и будешь на меня пялиться? – сквозь зубы сказал Ригальдо.
Опомнившись, Исли встрепенулся и, подхватив под колени, закинул его ноги себе на плечи.
Ригальдо облизал губы и промолчал.
Когда Исли вжикнул молнией и, сдвинув трусы, достал член, глаза Ригальдо потемнели.
– Что, – прошептал он, глядя на Исли снизу вверх с жадным неприкрытым восторгом, – сам не разденешься?..
Вместо ответа Исли сжал его член, коротко стиснул мошонку. И, облизав пальцы, завел руку вниз и принялся разминать задницу. Он щедро добавлял слюны, долбил в дырку то двумя, то тремя пальцами, а Ригальдо цеплялся за край стола и постанывал.
– Бо-о-же! – промычал Ригальдо, когда Исли вытащил из кармана презерватив. – Ах ты гад!
– Я говорил вам, мистер Сегундо, – назидательно сказал Исли, надорвав конвертик зубами и раскатывая презерватив по члену, – есть вещи, без которых из дома лучше не выходить.
Он поводил влажным от смазки членом по ягодицам Ригальдо, придерживая его за бедра и нависая сверху. И, навалившись, вставил член в дырку. Ригальдо задрожал, когда он протолкнулся на всю длину.
Стол под ними даже не скрипнул, когда Исли, придерживая Ригальдо покрепче, примерился и начал ебать. Это был дорогой и хороший стол, и сейчас он оправдывал каждый цент своей стоимости, содрогаясь, но не угрожая рассыпаться. Исли трахал Ригальдо с невообразимым азартом, почти полностью вытаскивая член и снова глубоко загоняя. Ригальдо часто коротко постанывал, цепляясь то за лацканы пиджака Исли, то за стол, то за собственный зад, широко и непристойно разводя пальцами ягодицы, так, что жаркая влажная дырка растягивалась еще больше. Голова Ригальдо лежала на каких-то графиках и таблицах, и, наваливаясь на своего партнера и сгибая его, как перочинный нож, Исли различал собственную летящую подпись у него за левым ухом.
В летнем сумраке, подсвеченном синевой монитора, он хорошо видел каждый предмет в кабинете: выключенную лампу, лотки для входящей и исходящей корреспонденции, жалюзи на плотно закрытых от жары окнах, книжный шкаф, шкаф-купе. На стене висело зеркало. Иногда Исли урывками ловил в нем собственное отражение – мокрая одухотворенная рожа, прилипшие ко лбу волосы, съехавший набок галстук – и отворачивался, продолжал двигаться, удивляясь, откуда берется дыхание. Ригальдо тоже был раскрасневшийся и горячий, он метался и высоко прогибал спину, упираясь в столешницу лопатками и затылком. Исли придерживал его то за бедра, то за щиколотки вздернутых к потолку ног, и почти рычал, чувствуя, как Ригальдо тесно сжимается вокруг него.
– Черт! – Ригальдо в очередной раз выгнулся, широко и слепо махнув правой рукой и столкнув на пол степлер, калькулятор и телефон. Исли смотрел на его острый подбородок, на темные, плотно сжатые ресницы, и чувствовал, как бухает в висках кровь – не как при приступе аритмии, а от невозможного, летящего восторга. Он еще раз толкнулся вперед бедрами, заставив ножки стола со скрипом проехать по полу, и Ригальдо под ним кончил, так ни разу не прикоснувшись к своему члену, обильно залив спермой живот. Исли упал на него и прижался губами к соленой и мокрой шее. И спустил в гондон, чувствуя, как подкашиваются ноги.
Едва отдышавшись, он попытался отстраниться, но Ригальдо ему не позволил – ухватил за галстук и, намотав на кулак, подтянул к себе и жадно поцеловал. Они так и лежали друг на друге, остывая и успокаиваясь, наслаждаясь этим неторопливым соленым поцелуем, когда Исли померещился в коридоре дробный стук каблуков. Одновременно с этим, как вспышка, пришло понимание: его дорогой муж, вне всякого сомнения, внимательный и умный работник, старательно вывернул жалюзи, но так и не запер дверь. И поза, в которой они сейчас находятся, не оставляет простора для трактовок.
Он ничего не успел сделать – все случилось за пару секунд.
Каблуки было промчались мимо, но тут же сдали назад.
Кто-то рванул дверь и пронзительно ойкнул.
Исли выпрямился.
В зеркале отразился ошарашенный взгляд, и сразу же с шумом посыпались какие-то папки.
– Вы что-то хотели, Люсиэла? – сказал Исли самым светским тоном, на какой был способен. Он хорошо представлял себе вид сзади на свою полностью одетую спину и длинные голые ноги Ригальдо, лежавшие у него на плечах, как крылья любви.
– Н-нет, ничего… Я думала, кто-то не выключил компьютер… Я привезла договора!
– Очень хорошо, – благосклонно сказал Исли. – Оставьте их пока там… на полу. Я потом сам отнесу их к себе. Хороших вам выходных.
– Д-да, конечно, – согласилась его «крокодилица», пятясь за дверь. – До свидания!
Только когда дверь захлопнулась, он отважился посмотреть на Ригальдо. Тот лежал на спине в прежней позе и глядел в потолок, не моргая.
Исли стало тоскливо и холодно.
Дураку было ясно, что такого унижения Ригальдо ему не простит.
И тогда произошло то, чего он не мог себе представить.
Ригальдо принялся ржать.
Он валялся на столе без трусов, в задранной рубашке, в мятом пиджаке и неудержимо хохотал.
– О господи, я прошу тебя, выпиши ей премию, – донеслось до Исли сквозь смех. – За моральный ущерб. Бедная рептилия! А то, не дай бог, антидепрессанты потребуются…
Исли украдкой перевел дух.
Он не мог понять, как это так вышло, что вечер из почти погубленного внезапно стал охуенным, но чувствовал жгучую благодарность, что Ригальдо повел себя… не как всегда.
– Дай руку, – попросил Ригальдо сквозь смех и слезы, и, когда Исли помог ему сесть, вытер глаза. Он откуда-то извлек рулон бумажных полотенец и протянул одно Исли.
– Так что насчет повышения? – спросил Исли, приведя себя в относительно пристойный вид. – Как тебе – «вице-президент»?
– Нормально, – безмятежно ответил Ригальдо, заправляя рубашку в брюки. – Теперь, когда две главные прямые моей жизни сошлись в одной точке, у меня больше нет повода протестовать.
– Это какие еще прямые?
– Секс с тобой и работа, – невозмутимо ответил Ригальдо. – Через пару дней вся компания уже будет знать, что мы трахаемся в офисе после закрытия, и им придется это пережить, а когда мы уделаем Римуто, все директора и топ-менеджеры будут любить тебя и бояться.
– Господи, почему? – пробормотал Исли, обнимая его со спины и зарываясь лицом в волосы. Он хотел спать, а до дома на озере было еще так далеко ехать…
Ригальдо повернул голову. Он выглядел невыносимо довольным, а его голос звучал надменно:
– Потому что, если ты так выебал за успех, только представь, что ты сделаешь с провинившимися!..