Стоило в княжеские покои пробраться первому лучу солнца, Лиэль открыла глаза. Она всегда просыпалась рано. В детстве чтобы попроказничать пока все спят, потом чтобы засесть до завтрака в библиотеке, сейчас чтобы с самого утра навестить свою любимую кобылку в конюшне и выбраться на прогулку.
Девушка умылась, самостоятельно застелила постель (пусть Тиль, ее телохранительница, еще поспит), и быстро собралась на прогулку, надев любимый костюм для верховой езды.
Она бы рада улизнуть вовсе одна, но отец строго настрого запретил ей выходить куда-то без сопровождения. Этот запрет бы игнорировался, если бы не тот факт, что компания телохранительницы была приятна княжне.
Лиэль прошла по коридору мимо своей ванной комнаты и маленького кабинета, и проскользнула в открытую дверь спальни Тиль. Южанка спала, или скорее прикидывалась, потому что в том числе ее чуткий слух охранял княжну дни и ночи.
— Эй, уже утро, — Лиэль отдернула шторки и заставила притворяющуюся Тиль поморщиться.
— Да что же ты делаешь! Такое солнце, нет бы выбрать более пасмурный день для прогулки. – девушка на секунду завернулась в одеяло, и вздохнув, поднялась и принялась одеваться, пока ее госпожа посмеивалась над ней.
— Удивительно, что кто-то с юга может так ненавидеть солнце и тепло.
— Как раз наоборот, мне за тринадцать лет там этого добра на всю жизнь хватило! – как обычно ворчливо отозвалась Тиль.
Лиэль помнила свою защитницу с детства – ей было пять, а Тиль – тринадцать, когда ее доставили с Юга в подарок князю Драхгану из дальних южных земель. Загорелая, чернявая, большеглазая девчонка выделялась среди белокожих благородных детей, но Лиэль сразу с ней подружилась.
История южанки была удивительна – она родилась среди песков, в воинственном племени, где даже дети – участвовали в набегах на караваны. Девочка умела обращаться с ножом с четырех лет и прекрасно держалась в седле. К счастью, она не успела пропитаться жестокостью местных обычаев, усвоив только знания. Вскоре в одном из набегов она потеряла родителей. Купец, на которого напало ее племя, нашел ее раненой и уставшей, и пожалел. Она была ребенком, хоть и ребенком варваров.
Купец был влиятельным человеком на юге и увез девочку в один из городов. К ней хорошо относились, она была одета, сыта и вскоре начала учиться письму у одного из купеческих грамотных слуг. Но несмотря на хороший поворот событий – ее принадлежность к варварам песков давала о себе знать. Ее руки и шея были покрыты узорами племени, а уши украшали особые хитроумные серьги. Так просто от этих украшений было нельзя избавиться, и как бы Тиль не пыталась закутаться в ткани – даже ладони выдавали ее происхождение.
Девочку обвиняли в кражах на рынке, когда она с слугами ходила за фруктами, соседским детям запрещали с ней играть и гулять, а взрослые говорили, что из нее вырастет ядовитая тварь. Купцу было жаль свою подопечную, он никак не мог придумать, как пристроить ее по способностям и дать ей лучшую жизнь. Он заметил, что девочка добра, но в то же время смелая, юркая, как дикая змея, и унаследовала черты своих предков и их дерзкий нрав.
На юге купцам принадлежит все – от моря до гор, и единственные люди, которые приближены к их богатству – это наемники. В этих краях ценились все умения, что помогали торговцам сохранять свои тюки с товаром и жизни, и необычное происхождение Тиль давало ей ощутимое преимущество. Она не просто знала «врага» в лицо, она сама родилась в одном из самых воинственных племен, грабящих путников и караваны, а значит – могла знать все козыри и подлые приемы.
Купец не ошибся, и Тиль скоро стала делать успехи, тренируясь у одного из самых известных наемников города. Годы шли, с 13 девочка уже могла работать, выполняя некоторые простые заказы самостоятельно. Но девочка мечтала о мире, скрытом за высокими горными хребтами. Пустыня надоела ей, и она жадно слушала рассказы купцов, торгующих с другими землями.
Слушала о королевствах и княжествах, каменных замках, холодных морях, снеге зимой и мечтала однажды пробраться в повозку и уехать от солнечных песков навсегда-навсегда. Северные земли казались ей сказочными. А какие товары в мешках доставляли оттуда! Витиеватые рога оленей, меховые шкуры, пятнистые, полосатые, теплые. Украшения, тяжелые и медные, такие таинственные и суровые по сравнению с легкими плетеными золотыми цепочками, которые носили южные девушки. Красивые доспехи, посуду, массивную мебель. Тиль часто бродила по рынку и рассматривала диковинки, подслушивая разговоры и планируя свой побег в эти сказочные земли.
Однажды задуманное ей удалось. Когда купец нашел на своем столе записку с благодарностями, Тиль уже сидела среди мешков в телеге и улыбалась от уха до уха, слушая, как колеса подпрыгивают на камнях.
На втором привале девочку обнаружили, но возвращать ее обратно уже было поздно, бросить по дороге – жестоко, поэтому торговцы взяли ее с собой, до княжества, в которое везли пряности, ковры, южные вина и золото.
Именно так Тиль попала к Драхгану. Здесь она не была пленницей – мудрый князь увидел ее способности и приставил к дочери, наказав быть для Лиэль верной подругой и защитой. Девчонки понравились друг другу, и сильная дикарка уже много лет опекала княгиню, помогала, сопровождала и любила.
Сейчас южанке было уже двадцать шесть лет, а княжне – восемнадцать. Тиль с тех пор прекрасно обвыклась на новом месте и вспоминала свою родину с ворчанием. Особенно нравились ей дожди, снега, холодные ветра, которые не несли с собой тонны песка, а солнце вгоняло ее в тоску.
Особенно в летние дни, как сейчас, когда в княжестве было жарко и сухо. Погода начинала напоминать Тиль ее родину, хотя, природа здесь очень сильно отличалась и всегда можно было спрятаться в тени зеленых деревьев.
Лиэль разглядывала пейзаж, открывавшийся из окна ее подруги, пока та быстро оделась в замшевый удобный костюм.
После они вместе спустились во двор, прошли через небольшую площадку где обычно останавливались повозки, и сейчас прибыло несколько купцов, и оказались на заднем дворе.
— Доброе утро, княжна, — раскланялся конюх. – Ваша Туча уже накормлена. Велите седлать?
— Я сама, спасибо, Берт, — Лиэль улыбнулась, пролетая мимо слуг и поспешила к своей кобыле.
На шестнадцатилетние отец подарил ей вороную, необыкновенной красоты лошаденку, которую за хмурый норов и цвет счастливая именинница тут же нарекла Тучей.
Пока она ловко снаряжала свою красотку на прогулку, Тиль тоже приготовила свою лошадь, Ковыль, рыжую молоденькую лошадку.
Это было даже забавно – лошадей девушек словно перепутали, и спокойная, хмурая Туча досталась непоседливой княжне, а бойкая, нервная Ковыль – хладнокровной Тиль.
Но обе они обожали своих питомиц, и уже через десять минут выехали через северные ворота на луга, смеясь и обгоняя друг друга.