Аэромобиль потерял управление внезапно. Только что лихо закладывал вираж над широкой улицей – и вдруг перекувырнулся, устремился в безоблачное ярко-лиловое небо, а затем, будто сочтя себя недостойным вознесения, по спирали рухнул вниз, на мостовую, в последние секунды чуть замедлив падение.
Засмотревшийся на местное воздушное движение Стив едва успел отскочить, вжался в стену здания, ожидая взрыва – кто знает, на чём они здесь летают! Прошло несколько мгновений, грохота не последовало, да и аппарат, похоже, не горел. Металл корпуса сильно искорёжился, но прозрачный пластик окон уцелел, и сквозь него, сквозь отражение собственного смуглого остроносого лица Стиву была видна откинувшаяся назад голова водителя.
Было непонятно, как добраться до человека, но тут подбежала невысокая рыжеволосая девушка, одетая во что-то вроде комбинезона синего цвета. Обзорная панель отодвинулась, когда тонкие пальцы прошлись по одному из участков корпуса, затем они легли на запястье водителя, и почти сразу же рыжая выпрямилась.
– Опасности для жизни нет.
– Откуда вы знаете?
– Медицинский браслет, – пояснила она.
Это не особенно удивило Стива, хотя на его родине подобное было доступно не каждому. Впрочем, аэромобиль – тоже.
– Надо вызвать аварийные службы, – опомнился мужчина, нервно откинув со лба чёрную прядь длинных волос. – И врачей.
Он начал озираться по сторонам, затем устремил взгляд на нечаянную собеседницу, но та лишь покачала головой.
– Они уже знают. Сфера такого не пропустит, – уловив замешательство, рыжая улыбнулась. – Вы ведь не с Юнге, правда? Джилл Брайни.
Она протянула руку. Пожатие оказалось быстрым и решительным.
– Стив Роверс, – назвался он в ответ. – Да, я издалека.
– Идёмте, – предложила она.
К месту происшествия уже с предупреждающими звуками приближались аэромобили c ромбовидными символами на белых корпусах.
До сих пор основное общение протекало между вычислительным центром космопорта и компьютером корабля, которые не сразу, но нашли с помощью контактных программ общий язык, обменявшись служебными и лингвистическими блоками информации.
Но и после окончания карантина, к своему изумлению, Роверс не обнаружил встречающих – механический голос сообщил, что гость свободен в перемещениях. Путешественник даже почувствовал себя уязвлённым. У них тут что, каждый день толпы пришельцев-туристов? Впрочем, возможность побродить в одиночку по совершенно незнакомой планете казалась весьма привлекательной, чем Стив и пользовался, пока через несколько часов не произошла авария.
В отличие от властей, Джилл проявила к гостю интерес и оказалась весьма общительна. Она посоветовала, где остановиться, рассказала о своем мире – Юнге, с готовностью показывала город и во время прогулок и совместных обедов сама расспрашивала о его родине.
Роверс кое-что рассказал о Содружестве, которое уже включало немало планет и продолжало расширяться, о том, как там живут, что помнят о прошлом и к чему стремятся. О некоторых вещах предпочёл умолчать – как и о том, что стояло за его путешествием.
Было жаль и этот приятный мирок, и девушку. Хотя, возможно, ей повезёт…
Кафе находилось под крышей одного из самых высоких зданий. Отсюда открывалась панорама постепенно снижавшегося к окраине и горизонту города, в которой преобладал белый цвет. Крыши домов, даже очень высоких, поддерживали колонны. Для украшения или для прочности – кто знает, Роверс ничего не смыслил в архитектуре. Господствовали мягкие очертания, углы скруглялись, плавно переводя одну стену в другую.
– А что за Сфера, про которую ты говорила? – он поймал внимательный взгляд серых глаз Джилл и улыбнулся, маскируя серьёзность вопроса. – Ваши власти?
Девушка от души рассмеялась. Казалось, прозрачный пластик полуоткрытых окон ловит переливы смеха и возвращает обратно, заполняя им всё помещение, в котором звучала музыка – спокойная, несмотря на то, что, казалось, её создают ударные инструменты. Мелодичный тихий звон…
Наконец Джилл перестала веселиться.
– Прости, пожалуйста. Так непривычно и забавно, что кто-то не знает, что такое Сфера, – смущение отразилось на щеках лёгким румянцем. – Это… в некотором смысле, мы.
Джилл прижала руку к груди, затем широко обвела видневшийся город и, казалось, потянулась за горизонт, пытаясь охватить мир.
– То есть? – Стив подумал, что выданная ему в космопорте пластинка-переводчик впервые дала сбой.
– Я лучше покажу.
Она достала из сумочки металлический эллипсоид, удобно лёгший в ладонь, и сжала его. На уровне голов возникло объемное изображение, замелькали, сменяясь, кадры.
Начало Роверс знал и сам. Заселённую людьми Галактику потрясла череда войн и эпидемий, возникших из-за применения бактериологического оружия, связи распались, и каждый мир остался с глазу на глаз с болезнями, разрухой, утратой знаний. Тут он, пожалуй, мог бы дополнить – в Содружестве было известно больше. Некоторые колонии вымерли, другие скатились кто до мечей, а кто до каменных топоров. Но нашлись и такие, которые смогли выкарабкаться и теперь, заново открыв способы межзвёздного субсветового перемещения в обход бессчётных парсеков пустоты, искали друг друга.
Продолжение оказалось любопытнее. На Юнге до распада был центр по исследованию возможностей человеческого мозга. Мелькнул величественный комплекс зданий. Потом – его дымящиеся развалины, тела учёных, которых не спасли знания, руины цивилизации… Но вот началось новое восхождение. Не хватало всего, и особенно – людей для постройки и обслуживания инфраструктуры планеты. Группа исследователей подняла сохранившиеся от центра данные, добавляя результаты своих изысканий. Итогом стал грандиозный проект. С помощью имплантов люди объединились в Сферу. Каждый мозг связан со всеми, подключен к аппаратуре наблюдения и управляет движением транспорта, устранением повреждений, связью на планете точно так же, как управляет, даже во сне, заживлением царапин, дыханием, биением сердца…
Мелодия, служившая фоном рассказу, вновь вышла на первый план, когда изображение угасло. Стив почувствовал себя неуютно.
– Коллективный разум, что ли? – брякнул он. – Вроде как у муравьев?
Джилл фыркнула – не очень весело, впрочем.
– Я похожа на муравья? Ну что за шаблоны…
– Извини, – мужчина слегка коснулся её руки. – Но что тогда?
– Каждый из нас независимая личность! Объединение в Сферу происходит на уровне подсознаний и той части мозга, которая контролирует жизнедеятельность.
– И как же ваши мозги не путаются, где свой организм, а где планета?
– Наноимпланты помогают, и целенаправленная стимуляция некоторых центров.
– Ты говорила, у вас есть и обычная компьютерная сеть…
– Она как бы… поверхность Сферы, там уже мы общаемся, оставляем и ищем информацию индивидуально, на уровне отдельных сознаний. А под ней – общая глубина. О таком в совершенно примитивном виде ещё какой-то древний-древний учёный говорил.
Стив замолчал. Картина мира раскрылась тёмной бездной, пугающей и притягательной, и в то же время она поражала величием. Роверс, проведший годы в далёких странствиях, обнаруживал уже не первый вновь разгоревшийся очаг цивилизации, порой поражался их своеобразию, но ничего подобного не встречал.
Мелодичный звон, который теперь, казалось, издавало множество колокольчиков, помогал принять увиденное и услышанное, ощущался проявлением скрытой гармонии Юнге.
Контрапунктом – нет, диссонансом, фальшью – толкнуло изнутри: его миссия гибельна для Сферы. Такому не позволят сохраниться. Слишком непонятно, слишком опасно.
Заглушая укол совести, Стив спросил, проверяя давнюю догадку:
– Мы ведь не случайно встретились, правда?
Запнувшись, Джилл вновь смутилась – она вообще легко меняла настроение.
– Нет… Ты не первый, кто к нам прилетает, хотя таких и мало. И мы решили, что при официальном общении много времени и сил тратится на ненужные, но неизбежные церемонии, и обе стороны чувствуют себя скованно. Личный неформальный контакт гораздо лучше.
– Значит, ты – представитель… Сферы?
– Не совсем. У нас есть правительство. Когда идёшь, то переставляешь ноги, не особо задумываясь о каждом шаге. Но сперва надо принять решение – куда же идти. Зато почти нет исполнительного аппарата. Наши учёные читали историю – сначала он поддерживает порядок, а потом начинает в основном работать сам на себя. Со Сферой это не нужно.
Голос Роверса прозвучал резко:
– А для лучшего знакомства и неформального общения вы устроили аварию?
Он впился взглядом в Джилл.
Стив согласился бы голову прозакладывать, что её реакция была искренней.
Не невольное признание, не понимающая улыбка, не усталая ирония, как недавно. Ужас, глубинный, чистой воды ужас поглотил и искривил черты красивого лица, застыл в глазах.
– Ты что?!.. Такое… Ведь он мог действительно погибнуть!
– Не все правительства останавливают такие вещи.
Стив продолжал буравить её взглядом. Если бы поверить, что она лжёт, если бы – тогда можно решить, что все мазаны одним миром, превратить это в отпущение собственных грехов!
– Разве так можно? Когда твой разум слит воедино с кем-то в Сфере… Я не понимаю, это как пытаться убить частичку себя! Нет-нет, никто из нас такого и не подумает!
Больше они в этот вечер не разговаривали.
Покой, звенящий в аккордах музыки, не мог вернуться в сердца.
Покинув Юнге, Стив погрузился в глубокую задумчивость. Хорошо, что он умолчал о методах, которыми Содружество расширяло свои границы. Роверс не хотел проверять, выпустили бы его или нет. Краткий отчёт был готов, только он никак не мог решиться отправить пакет данных по субсвязи. Высокие технологии, ресурсы и отсутствие армии делали Юнге слишком лакомым куском, несмотря на изрядное расстояние до неё.
Играла записанная там мелодия, он вспоминал город, пейзажи и искренний взгляд Джилл. Думал о грандиозном, необычном проекте размером с планету.
Но скрыть информацию означало предпочесть интересы чужого мира собственной родине, а ещё – серьёзные неприятности для него и родных со службой безопасности, если пробел в отчётах будет обнаружен.
И всё же исследователь Стив Роверс медлил.