— Ура! Ура!!!
— Ва-дим, Ва-дим, Ва-дим!
— Вадим — Лёш! Вадим — Лёш!
— Слава победителям!
И черное небо рвет очередная вспышка салюта. Исполинская, изумительно прекрасная золотая «роза» стремительно распускается в бездонной темноте, несколько секунд переливается золотым, алым и белым, а потом кружится, роняя лепесток за лепестком… и вспыхивает, превращаясь в сказочно прекрасную жар-птицу.
— А-а-а! — снова заводится толпа.
— Маги форева!!!
— За любого замуж! Соловьев, я твоя!
— Размечтались, — шепчет кареглазая девушка, и темноволосый маг немедленно наклоняется к ней. Услышал…
— Иногда мечты становятся реальностью, — шепчет он, и от знакомого доверчивого жеста — лоб ко лбу, от теплоты его голоса сами собой закрываются глаза… — но не в этом случае. Потерпи, Лина… Уже ведь недолго?
— Всего несколько минут осталось. Пойдем его поищем…
Жар-птица меняется на прекрасный парусник, который на глазах восхищенных зрителей одевается в белоснежные паруса, и Ян счастливо улыбается. Во-первых, потому что изумительно — до щекотки в глазах — красиво, во-вторых, потому что его работы, «Волшебный сад» и молодильные цветы, тоже вызвали бурю восторга (за цветы дамы вообще подрались). Заказов уже на четыре недели вперед. В-третьих… ну, в-третьих, отец приходил. Принес его книги — не уничтожили их, оказывается, — и попросил прощения. Сказал, что уже обратился к горным ведьмам с просьбой уничтожить алтарь. Больше жертвоприношений младших сыновей в роду Долински не будет.
— Давай пригласим его на свадьбу? — мурлычет в ухо очень знакомый голос, и вокруг шеи немедленно обвиваются горячие руки.
— Не знал, что фениксы — телепаты… — проговорил молодой демон… когда обрел способность говорить.
— Не все, а одна конкретная. И не для всех, а для одного конкретного демона. И только в тех редких случаях, когда своими глазами видит, как этот самый демон после встречи с Долински-старшим выглядит…
— Как?
— Как будто у него вот-вот прорежутся крылья. Решил в сильфы податься?
— Самое дорогое для меня — на земле… А что там насчет свадьбы?
— Ну… — Анжелика смотрит на него, и непонятно, у кого из них больше сияют глаза. — Ты же меня замуж позовешь?
Парусник отрастил крылья и унесся к звездам, а новый салют вылепил в небе… дворец. Вполне прекрасный дворец со стройными башенками, зубчатыми стенами и золотыми шпилями. Будто Ян нарисовал. Март усмехнулся и опустил глаза — после перенапряжения в операционном зале они почему-то побаливали при любом изменении интенсивности света. Целители рекомендовали не напрягаться, а лучше отдохнуть в темноте. Но роскошь восьмичасового сна и обещанный трехдневный отпуск сделали свое дело, и Март чувствовал себя вполне комфортно, только на салюты пока лучше не смотреть…
— Март! Э-эй!
Он обернулся на зов.
Марианна.
Хм… мысль о темноте вдруг стала казаться необычайно привлекательной.
— С ума сойти! Мила, ты на сколько человек наготовила?
— А что? — Людмила с сомнением озирает гору еды. — Два Дима, два Лёша, Ян, их девушки, Марина, Игорек, ты, Маргарита, твои близнята и дочка, да и друзья заглянут… Ничего, съедят.
— А нам?! — оскорбленно взывает аквариум на три голоса. — А нам праздник? Мы ведь тоже…
— Мы на связи были!
— Нам Дим благодарность выразил! И Вадим тоже!
— Тьфу на вас! — Чешуйчатые сплетницы, влезшие в нужный момент со своими комментариями (Маринка поставила аквариум у шара связи), смогли вовремя доораться до хозяйки, а вели себя как ветераны войны, совершившие невесть какой подвиг и поэтому изрядно всех доставшие. Хотя если бы не они, Мила пошла бы на биостанцию, а там после визита серых уцелели только дельфины. Хорошо, что людей не было. Так что, возможно, рыбки ей жизнь спасли… — Ладно. Угощайтесь. Только если вы и дальше будете лопать корм с такой скоростью, то плавать из-за животов не сможете.
Рыбки мрачно воззрились на хозяйку телескопическими глазками.
— Да что там… — вздохнула одна.
— Перед кем нам красоваться-то? — еще горше высказалась вторая.
— Вот был бы у нас муж… — промурлыкала третья, и у Милы вдруг возникло ощущение, что рыбка тут именно она. И как раз в этот момент на нее закидывают удочку.
И еще одна вспышка, и еще один номер представления — с крыши дома, плавно вальсируя по воздуху, спускается молодая пара. Не то чтобы Дим особо умел танцевать, но сильфы, представившие сегодня такое развлечение, закружили бы осенним листом даже ржавую подлодку!
И Лёшка жив! И все живы…
А еще рядом Иринка. С ней — хоть на танцевальный конкурс!
Дворец кутается в золотое облако, и совершенно невозможно оторвать глаза от этой сказочной красоты. Может, поэтому на площади сталкиваются двое.
— Ой! Смотри, куда идешь!
— Чтоб у тебя на пути колючки выросли! Призванные напомнить о совершенствовании…
— Эльф? Ой, привет, я Марк!
— Линдэ…
Встречаются в рукопожатии маленькие руки, и то, что сейчас светится в глазах подростков, — это совсем не огни салюта. Этот озорной огонек: «Мы с тобой одного поля ягоды» — верный знак, что следующие годы будут очень непростыми для их родителей и наставников. Годы озорных проделок и крепкой межрасовой дружбы.
Кто думает, что после победы героям только и остается, что танцевать под салютами и поднимать тосты, даже не знает, как он ошибается.
Работы еще очень много. Очень.
Еще надо достроить станции, а то у некоторых нет ни крыш, ни внутренних перегородок, только работающая аппаратура; не вечно же сильфам отгонять от них дожди и бури. Надо достроить…
Надо разобраться, что делать с дай-имонами. Искать им безлюдный мир или предоставить необитаемый остров? Или попытаться постепенно адаптировать к обществу? После боев дайимонов уцелело всего четыре тысячи…
Надо утвердить список награжденных, причем не забыть ни демонов, ни людей, ни эльфов, ни… короче, список будет немаленький. Надо подписать программу торжеств — чем больше людей почувствуют себя сопричастными защите родного мира, тем лучше. Надо провести серию интервью — расставить акценты, так сказать. Ведь если подданные не обладают информацией, они начинают домысливать и фантазировать, а от этих фантазий никому не поздоровится. Тем более в таком разнородном обществе.
Надо продолжать политику по сближению Координаторов с… хм, уже не надо. Вон преспокойно стоят рядом Координатор Даниэль и демон Дензил, оживленно о чем-то беседуют, салютом любуются.
А вот и Координатор Александр. Отец. Он ничего не говорит, все сказано еще тогда, в Своде, когда Александр просто обнял их всех троих, и Алекса, и Яна… и его самого.
«Горжусь вами… Я так горжусь вами…»
Кто говорит, что человек после двадцати лет уже слишком взрослый, чтобы испытывать любовь к родителям, тот ничего не понимает.
Да, надо будет выразить благодарность родителям ребят из «Золотого галстука». И самим им, конечно, тоже.
Вадиму надо… много еще чего надо, в общем.
Только сейчас эта ноша небывало легка. Нет горечи, которая отравляла прошлые победы, нет привкуса вины. Вадим провожает взглядом очередную вспышку салюта, и… кажется, именно это называется счастьем.
Почти…
Беатриса рядом, но… у левого плеча пусто. Алекс…
…Алекс сразу бросился на помощь, Алекс тащил его почти с того света, ни словом не попрекнул, даже шутливо затрещину дал — не бережешься, мол. Но после совещания, когда подвели итоги и развернули празднества, он исчез.
Что ж, Вадим знает, где он может быть.
А празднества в честь победы кипели дальше.
И золотой замок плавно растаял, распустившись на прощанье в сотни пушистых цветов, а в небо взмыла «птичья стая». Лебеди. Журавли. Орлы…
— Вот он. Как Вадим и говорил…
— Только осторожно.
Это был странноватый зал, где при желании и старании можно было вызвать иллюзию любого помещения по усмотрению гостя. Правда, иллюзия была только зрительной. Ни тактильные ощущения, ни запахи не воссоздавались. Поэтому и звали это помещение Зал Теней.
Сейчас иллюзий не было никаких — голые стены и каменный пол. Только роза на полу — живая, алая. И человеческая фигура, замершая над цветком. Алекс.
Несколько секунд, несколько ударов сердца, ладонь, раскрытая над розой… боль, от которой перехватывает дыхание, сами собой выжимаются слезы. Это что, это ему всегда так больно? Это…
— Алекс, подожди!
— Ты?
Конечно, он пошел с ними не сразу. Конечно, они настояли на своем. Конечно, это было непросто. Настолько упрямых людей Лина встречала в жизни только раза три. К счастью. А то мало ли…
Купить его удалось только на сообщение о грядущем прибавлении семейства. Обряд, мол, нужен он, мол. Наверное, Алекс посчитал их изощренными садистами — в зеленых глазах бились досада и горечь. Но он все же пошел с ними, оставив розу на полу…
Пламя вьется им навстречу, мягко обнимает золотыми крыльями.
«Гори и живи, девочка. Гори и живи, маг Алекс. Гори и живи, маг Лёш».
«Все готово?»
«Да».
У Алекса совершенно окаменевшее лицо.
— Что я должен делать? — глуховато спрашивает он.
— Ничего. Просто смотри в огонь.
— Это и есть обряд? Просто смотреть?
— Почти.
Лина отворачивается, кусая губы — опять самоконтроль в клочки по закоулочкам. Он был умелый эмпат, опытней Лёша, он сдерживал эмоции, как никто, но неутихшее горе буквально окружало его, как вторая аура.
А если не получится…
Пламя кипит и вихрится, выстреливая алыми искрами. Вверх-вниз — бьются золотые крылья. Вверх-вниз. Вверх-вниз. В ритме ударов человеческого сердца.
Вверх-вниз. Стук-стук. Вверх-вниз.
Зеленые глаза удивленно расширяются.
— Что?…
— Не отводи глаз от огня!
Стук-стук. Стук-стук. Стук…
— Не может быть… — неверяще выдыхает Алекс. — Не…
Стук-стук. Стук…
С последним ударом-сполохом Пламя расступается, открывая девичью фигуру…
— Лина?!
Она только недавно начала понимать, что это сон. Сны.
Странные, не виданные никогда в жизни места, огромные здания совершенно невероятных размеров, люди с золотой кожей… Совсем другого цвета небо. Рядом работают демоны, люди и… василиски? Она невольно задерживает глаза на рослом демоне — тот любуется возведенным зданием и улыбается. Так по-хорошему. Так не по-демонски.
Она не могла вмешаться в события — просто смотрела.
И ей, в общем, нравились эти сны.
Только вот пустота… Она возникла, кажется, вместе с ней. Кого-то не было рядом, кого-то не хватало… Кого? Она не знала. Но постоянное ощущение ускользнувшего тепла, истаявшей близости мучило беспрерывно и неотступно, кружило рядом, трогало холодными ладонями одиночества…
Кто-то должен быть. Кто-то родной, близкий.
— Пора!
Кто здесь?
И где — здесь?
«Я… — Беззвучный голос, и точно теплые крылья прикрывают плечи. — Пламя…»
«Пламя… Я умерла?»
«Да. И нет. Погибло твое тело, а «искру» Феникс сумел сохранить в твоем Избраннике. Тот сберег ее и напитал теплом. У тебя хороший муж, девочка. Береги его».
«Алекс… Алекс живой? Правда, это правда?»
«Конечно. Иди, он ждет…»
Жаркая стена размыкается, и там…
Он почти не изменился, только седины на висках стало больше. А глаза совсем прежние…
Он не вскрикнул — из вмиг побелевших губ рванулся только какой-то невероятный звук, похожий на задушенный всхлип. И больше она ничего не успела рассмотреть — родные руки мгновенно прижали к груди и пальцы знакомо зарылись в волосы…
— Лина, Лина… моя жар-птица…
…Иногда это все-таки бывает. Иногда перед любовью бессильны и разлука и время. И даже смерть отступает, потому что невозможно смириться с потерей, невозможно, и все!
На далекой площади города Севастополя обнимает обретенную семью светловолосый человек, живущий уже вторую жизнь.
Иногда это все-таки случается. Даже огромное зло можно исправить. Если сотворенное тобой мучает и не дает покоя, если ты по-настоящему готов пожертвовать собой, то все возможно. И мир изменится.
А из пещеры тихо исчезает обнявшаяся пара — маг и феникс. Они скоро вернутся — той, воскресшей Лине нужно ведь помочь и с одеждой, и с адаптацией в новом мире. Но сейчас, когда они так прикипели друг к другу — Алекс и Лина, — то кто может смотреть на такое? Есть в жизни ситуации, которые никто, никто не смеет подсматривать.
Иногда это все-таки происходит. И когда все можно исправить.
