Дни стекались в недели, лето увяло, превратившись в осень, в уютной маленькой деревеньке Мидфартинг.
Азирафель посадил луковицы тюльпанов на клумбах перед коттеджем и усердно поливал их каждое утро. Кроули сухо осведомился у него, собирается ли он сделать перерыв на зиму.
Демон сделал несколько телефонных звонков и подписался на серию рассылаемых по почте каталогов, которые он отдавал просматривать Азирафелю. Вскоре почтальон (лысеющий египтянин среднего возраста со страстью болтать с Азирафелем о правильном уходе за цветами) уже доставлял посылки почти каждый день. Пару раз приходили грузовики, оставлявшие мебель, которую выбрал Азирафель. Желаемый эффект был достигнут, однако же, и через некоторое время коттедж выглядел уже не таким пустым.
Элегантные столики, стулья и комоды из темного дерева, загромоздили все пространство у стен, и, наконец, Кроули пришлось заметить ангелу, что, если он продолжит покупать мебель, им придется начать что-то из нее и продавать, потому что у них просто не было столько квадратных метров. Тогда ангел переключился на покупку книг. Он проводил дни, пролистывая телефонные справочники десятка городов, обзванивая книжные магазины и болтая – иногда часами – с владельцами, расспрашивая об их самых редких книгах и объясняя, что он, к сожалению, не может поехать и посмотреть их лично, но готов заплатить за их доставку. Полки у камина вскоре были заполнены, книги всех мастей, сложенные рядом, заняли свой новый дом.
Азирафель заметно повеселел, когда книги начали прибывать, и, оттого что пустые полки больше не таращились на них равнодушно, дом в самом деле стал казаться гораздо более обжитым.
Ангел наконец-то освоил готовку, для этого потребовалось несколько визитов местных домохозяек, сжалившихся над Азирафелем. Как только он разобрался, как правильно пользоваться плитой, дело быстро пошло на лад. Бармен, Берт, тоже стал давать ему советы насчет готовки, говоря, что в отличие от Харпера из кафе, который не раскрывает своих карт, он не слишком горд, чтобы даром поделиться парочкой рецептов. Чаще всего в обед ангел ограничивался сэндвичем или еще чем-то таким, что он мог приготовить быстро, но для ужина он выбирал рецепт из одной из купленных книг и пытался сотворить нечто съедобное. Кроули говорил, что вероятность его успеха была 50/50.
В зависимости от того, чем Кроули занимался во время обеда, он старался зависать неподалеку, когда ангел ел. Это обычно заставляло Кроули слегка проголодаться, так что он тоже что-нибудь перехватывал. Вдобавок он взял за правило, что, если Азирафель тратил больше тридцати минут на приготовление какого-то блюда, он должен был хотя бы попробовать его: если он этого не делал, ангел становился кислым и молчал весь остаток дня, отчего уровень общего уныния в доме поднимался на пару отметок. Лучше было его порадовать. Еда никогда не могла сравниться по качеству с той, что они ели прежде в самых элитных ресторанах Европы, но Кроули говорил себе, что дорого внимание. Кроули много чего говорил себе в последнее время.
Дела с поразительной скоростью пришли в относительную норму после их словесной дуэли, и это иногда изводило Кроули. Он внимательно поглядывал на Азирафеля первые пару дней после происшествия, ища любого способа помочь. Он выследил, что сквозняком в коттедже тянет из кухонного окна, и, заделав раму сотворенными с помощью магии камнем и герметиком, догадался, что, если добавить мощности в термостате маленького обогревателя, то комната прогреется. Очевидно, Норман отключил его перед тем как уехать.
Кроули не знал, может ли он что-то сделать с кошмарами Азирафеля. Когда он нерешительно поднял эту тему, ангел отмёл его обеспокоенные вопросы, сказав, что все не так плохо. Тем не менее, если Кроули не спал всю ночь, сидя в своей кровати, он иногда слышал, как ангел бормочет во сне в соседней комнате и иногда мечется по постели. Наутро после более длительных приступов ангел выглядел особенно усталым, когда он принимался готовить себе тост. Кроули решил, что лучшей тактикой будет ни о чем не упоминать и вести себя так, будто он ничего не заметил: если уж человек и имеет право что-то хранить в секрете, так это свои кошмары. Азирафель никогда не заговаривал о них, и Кроули последовал его примеру.
У него все равно были более срочные поводы для размышлений. Пару дней спустя он сделал несколько очень тайных телефонных звонков единственным информантам, которым он, по его мнению, мог доверять и велел им отправить ему несколько очень старых и очень редких книг. Азирафель был порядком ошарашен, когда он открыл коробку, ожидая, что там окажется что-то из того, что заказал он. Кроули быстро предупредил его не трогать верхнюю, у которой на обложке был засохшей кровью начертан адский оккультный знак.
Демон проштудировал каждый дюйм всех четырех колдовских книг в поисках какой-либо информации о Падении, людях или горящих крыльях. К сожалению, авторов книг больше интересовало, как обречь человеческие души на муки ада, чем как вернуть их к божественности. Что завело Кроули в некоторого рода тупик. Он искренне сомневался, что способ, которым можно Поднять душу, где-нибудь записан, а если и записан, то книги, наверняка, заперты глубоко в хранилищах Небес. Вне досягаемости, другими словами.
Так что он решил еще поразмыслить над этой проблемой, позволив себе немного насладиться настоящим. Может быть, решение само объявится со временем.
Азирафель начал вытаскивать демона в деревню, знакомя его с разными обитателями Мидфартинга. На первый взгляд Кроули показалось, что все это невероятно омерзительно, но через некоторое время он начал получать удовольствие, отчасти помимо собственной воли. Он начинал чувствовать, как его давняя любовь к человечеству снова дает о себе знать.
Был, конечно же, Берт из паба, который начал маленькую игру с Азирафелем, пытаясь угадать, что означает «А» в имени «А. Зирафель». (Однажды Азирафель сказал Кроули, что ему, пожалуй, следовало бы выбрать что-то, прежде чем Берт исчерпает все имена, начинающиеся на «А», после чего тут же сообщил, что ему кажется, «Альфонсо» – красивое имя. Кроули прямо заявил ангелу, что не позволит ему называть себя настолько ужасающим словом. Он также запретил «Адама» из принципа. После варианта «Антони» – «Ты не можешь назваться так, ангел, это мое липовое имя» – Азирафель, наконец, остановился на «Амброузе». Берт еще до него не додумался: он пока что был в районе версий вроде «Альберт» и «Антонио».
Кроули изо всех сил старался вежливо избегать Донни и ее гостиной в цветочек, хотя ей нравилось нападать на них в кафе. Харпер, владелец кафе (которое, что странно, называлось «Мендельсонз» – в честь прежнего владельца) был хорошим парнем и тоже страстным коллекционером книг. Как только до него дошел слух, что Азирафель достает старинные издания, он напросился зайти в гости и взглянуть. После этого он старался подавать ангелу и демону дополнительные порции всего, что они заказывали в кафе, за право иметь возможность заходить и листать их, когда ему захочется. Когда Азирафель заметил, что «Харпер» – немного необычное имя (хотя уж кто бы говорил), владелец кафе объяснил, что это его фамилия, а его имя – для разнообразия – было не совершенно ужасным, а просто необычайно распространенным.
– Знаете, сколько на свете Джеймсов? Жуткая чертова уйма, вот сколько.
Была еще Мэри из магазинчика на углу, в котором Азирафель покупал абсолютно все продукты, и Тимоти с заправки, один из горстки ребят моложе восемнадцати, живших в деревне. Джерри Хендерсон, владелец заправочной станции, носившей его имя, был вторым и последним ее служащим, и он открыто предавался воспоминаниям о тех днях, когда дела у Мидфартинга шли в гору. Отец Гилберт был единственным человеком, которого и Азирафель, и Кроули намеренно избегали, даже не стараясь с ним познакомиться. Он был священником маленькой приходской церкви, и, хотя он пытался поприветствовать их пару недель спустя, Азирафель объяснил, что они «не из тех, кто молится» и попросил его – очень вежливо – не тратить на них время. Кроули сказал ему – менее вежливо – чтобы он шел лесом.
Азирафелю, конечно, больше всего нравились такие жители деревни, как портниха Фэй Апхилл и старый Джек Ливингстон, который был владельцем магазинчика на углу и всегда даром раздавал конфеты детям. Между тем, объектом некоторого восхищения для Кроули стал Уолтер Джеймисон, директор местного банка и человек, который пользовался всеобщей подозрительностью и недоверием, потому что были предположения, что он темнит с процентными ставками и приписывает оговорки к стандартным контрактам. Этот человек в лучшем случае творил зло мелкого масштаба, но Кроули, зайдя как-то раз в банк, прочитал один из контрактов и был должным образом впечатлен. Изменения в договорах позволяли счетам работать нормально во всех случаях, кроме тех, когда у банка оказывалось недостаточно средств, и в таких ситуациях он имел право не погашать платежей без каких-либо последствий. Там также была хитрая маленькая оговорка, которая практически узаконивала растраты. Мистер Джеймисон разгуливал вокруг в костюме, чересчур хорошем для его зарплаты, и ездил на Ягуаре – еще одна вещь, которая очень забавляла Кроули.
Еще пара недель прошла, и Азирафель объявил, что он собирается устроиться на работу на полставки в магазин на углу. Кроули не совсем понимал, что на ангела нашло, если он захотел делать нечто подобное, но Азирафель настаивал, что было бы неплохо время от времени выбираться из коттеджа. К тому же, добавил Азирафель, раз Кроули не нашел никаких зацепок насчет ангелов, он вполне может заняться чем-то помимо сидения дома и чтения книг круглыми сутками. Кроули заметил, что исключительно именно этим Азирафель и занимался последние лет двести, но ангел возразил, что это было скорее хобби, чем полноценная работа. Примерно в этой точке разговор сошел на нет, так как они оба молча задумались над тем, что ангелу немного трудновато творить чудеса и выполнять свои обязанности, не будучи при этом ангелом.
Эта мысль всегда была с ними, прячась у самой поверхности, как подводное течение в спокойной реке. Потому что как бы Азирафель и Кроули ни приспосабливались внешне к человеческой жизни, бывали случаи – одни чуть более явные, другие – чуть менее – которые напоминали им, что все это лишь притворство.
Конечно, Азирафель, возможно и был… – технически – человеком, но это все равно была не его сущность. В его голове теснилось шесть тысяч лет воспоминаний и больше знаний о божественном и демоническом, чем когда-либо было у любого обычного человека. И если это было небольшое притворство в случае Азирафеля, то для Кроули – все еще полноценного демона – это была полноценная конспирация.
Первые пару недель после того, как Кроули вылечил свои крылья, он ходил и творил с помощью магии все, чего ему хотелось в мгновение ока: как, например, стакан воды или немножко перца, чтобы приправить какое-нибудь из особенно пресных блюд Азирафеля. Когда он однажды вечером сотворил бокал марочного вина, он уголком глаза поймал на себе полный тоски взгляд Азирафеля. Демон виновато вздрогнул и спросил, не хочет ли Азирафель чего-нибудь, но тот оправился, сказал нет, и пошел делать себе чай. Кроули наполовину осушил бокал превосходного вина, когда он задумался, почему ангел не попросил его сделать ему чаю. Он, возможно, не соответствовал бы высоким стандартам Азирафеля, но, вероятно, был бы лучше, чем ограниченный ассортимент, который мог предложить бакалейщик. Вино резко стало кислым на языке, и Кроули долго вглядывался в красную жидкость, прежде чем заставить ее чудом исчезнуть.
Позже на той же неделе Азирафель решил заменить безвкусные репродукции пейзажей семидесятых красивыми старинными часами с маятником. Он некоторое время пытался правильно расположить гвозди на стене, а потом все же умудрился ударить себя по пальцу молотком. Кроули, который стоял рядом, с некоторым увлечением наблюдая попытки ангела плотничать, увидел, что Азирафель держит свою ушибленную руку перед собой и просто пристально смотрит на нее. Спустя три секунды ангел вышел из этого состояния, по его лицу пронеслась тень досады. Он пошел на кухню, держа руку перед собой, очевидно намереваясь сунуть ее под холодную воду, но Кроули перехватил его на полпути.
– Погоди, – сказал демон, дотронувшись до его запястья и задержавшись достаточно долго, чтобы влить магию в руку Азирафеля. – Вот так.
Кроули отступил на шаг назад, очень довольный собой. А потом заметил выражение лица Азирафеля, замершее где-то между завистью и досадой. Ангел быстро стер его.
– Спасибо, – сказал он, но слово прозвучало неожиданно сухо.
Ангел вернулся к забиванию гвоздей, а Кроули остался, где стоял, порядком озадаченный. Только несколько минут спустя, когда часы аккуратно висели на стене и маятник лениво качался взад-вперед, Кроули осознал, что Азирафель, должно быть, на мгновение забыл, что у него больше нет его сил, и попытался по привычке сам вылечить свою руку.
Потом были еще птицы. В основном маленькие певчие пташки, порхающие по саду и распевающие на деревьях. Азирафель купил в магазине на углу деревянный скворечник сделай-сам в форме домика и собрал его однажды днем, потратив несколько часов на то, чтобы тщательно покрасить его пустые стенки. Затем он раздобыл длинный деревянный шест, вбил его в землю и криво закрепил скворечник на вершине. Он каждое утро насыпал туда зерно для птиц и хлебные крошки.
Кроули наблюдал за всем этим без особого интереса: ну и что с того, если ангелу хочется любоваться на птиц? Иногда Азирафель просиживал во дворе или у окна часами, очевидно, просто наблюдая за тем, как солнце движется по небу, а мимо порхают птицы. Кроули никогда не мог усидеть на месте так долго – он обычно уходил, чтобы найти какое-нибудь более увлекательное занятие. Прошло две недели, прежде чем он понял, что Азирафель смотрит на их крылья.
Через пару дней после этого Кроули, собираясь сотворить бокал вина к обеду, остановил себя, его рука, не завершив пути, повисла в воздухе там, где он собирался достать из ниоткуда бокал. Вместо этого он торопливо отдернул руку, напомнив себе, что надо будет тоже пойти в магазин, когда Азирафель соберется туда в следующий раз, и взглянуть на их, вероятно, довольно печальную коллекцию вин.
Он все еще недовольно морщился от этой мысли, когда Азирафель сказал:
– Я не возражаю, ты же знаешь.
– Хм? – Кроули поднял голову, пытаясь вспомнить, что он говорил ангелу вслух до того.
– Ты можешь продолжать использовать магию. Все нормально. Нет смысла притворяться, что ты больше не демон.
– О, а… – Кроули запнулся, пойманный врасплох. – Э-э… ты уверен?
Азирафель пожал плечами.
– Нет причин, чтобы не делать этого.
– Э-э, ладно, – неуверенно сказал Кроули. У Азирафеля был такой вид, будто он ждал, что Кроули закончит начатое и сотворит бокал вина, поэтому демон смущенно добавил. – Вообще-то я передумал. Э-э.
Остаток обеда тянулся слишком долго.
После этого Кроули стал работать над тем, чтобы меньше использовать магию. Он нашел не-вовсе-ужасную бутылку вина в продуктовом и выпил ее вместе с ангелом под спагетти, которое было на удивление вкусным.
Азирафель снова упомянул, что Кроули не обязательно переставать пользоваться своими силами из-за него, но Кроули не стал слушать ангела. Ему это казалось не очень-то честным.
Иногда, когда он был не занят, демон мыслями возвращался к положению Азирафеля и к тому, что бы он чувствовал, если бы они поменялись местами. Если бы Кроули был заперт в своем человеческом воплощении, лишен бессмертия и магии. Это заставляло его размышлять о множестве вещей.
– Зира, – задумчиво спросил однажды Кроули, сидя в гостиной, положив ноги на табуретку (ангел настаивал на этом: Кроули не понимал, чем плохо вытянуться во всю длину на диване, задрав ноги на противоположный подлокотник) и рассеянно наблюдая за маятником на стенных часах, качающимся взад-вперед.
– Хм? – отозвался ангел, оторвав глаза от впечатляюще толстой книги, которую он читал.
Кроули следил, как маятник качается взад-вперед.
– Это больно? – наконец, спросил он. Он повернул голову и посмотрел на ангела. – Быть смертным? Я имею в виду, не только необходимость есть и спать.
Азирафелю как будто внезапно стало неуютно. Он уткнулся взглядом в книгу на коленях и просто пожал плечами, перебирая страницы. Он снова поднял голову, посмотрев на Кроули, и по его лицу было видно, что он хочет уйти от ответа.
– Нет, не то чтобы, – сказал он самым неубедительным тоном, какой демон когда-либо слышал. Азирафель снова вернулся к книге.
– Ай, ладно, ангел, – неуверенно сказал Кроули и оставил эту тему.
Повисла неудобная пауза, а потом Азирафель тихо сказал:
– Тебе больше не нужно меня так называть, ты знаешь.
Кроули пристально посмотрел на него.
– Я больше не ангел, – сказал Азирафель, обращаясь к книге на коленках. – Тебе необязательно…
– Ну да, не дождешься, – перебил Кроули, вставая. Он пошел к двери, чувствуя внезапную потребность подышать. – Ты все еще ангел, Зира. Всегда им будешь.
И это все, что Кроули имел сказать по этому поводу.
Несколько недель спустя они оба зашли в паб, чтобы поужинать и выпить. Берт начал, как обычно:
– Как насчет Альбуса?
Азирафель слегка рассмеялся и покачал головой, усаживаясь за барной стойкой.
– Даже близко нет.
– Привет, Берт, – Кроули поздоровался с барменом и уселся рядом с Азирафелем, барабаня пальцами по полированной поверхности стойки. – Я возьму чизбургер и попробую ту новую водку Smirnoff, о которой ты тогда говорил, – демон задумался. – Сделай Белый русский.
– Не вопрос, – радостно сказал Берт. Он повернулся к Азирафелю. – А для вас, мистер Меня-Зовут-Не-Альбус Зирафель?
Ангел рассмеялся и прищурился на бутылки у дальней стены.
– Я буду то же, что и он, и пусть будет сэндвич с курицей.
Берт кивнул и отправился делать коктейли. Через мгновение, он подвинул их через барную стойку к ним.
– Амандус? – попробовал он.
– Неа, – жизнерадостно сказал Азирафель.
Берт беззлобно насупился, глядя на них.
– Но он же покровитель барменов, вы в курсе? – заметил он. – Добрый старина Амандус.
– Боюсь, здесь он тебе не поможет, – торжественно заявил Азирафель.
Берт коротко рассмеялся.
– Я угадаю, в конце концов, – радостно сказал он и, обведя взглядом других посетителей, исчез в комнате за баром, чтобы передать их заказ повару.
– Было что-нибудь любопытное сегодня в магазине? – спросил Кроули Азирафеля, когда Берт ушёл, не особенно интересуясь, но пытаясь поддержать разговор. Так скучно всегда было сидеть в коттедже совсем одному, когда ангел уходил на свою «работу».
Азирафель пожал плечами:
– Получили сегодня ящик мыла. У них небольшие продажи, ты знаешь.
Кроули промычал в знак согласия.
– Все ещё раздаёте детишкам конфеты даром? Хреновое поведение для бизнесмена, вот это вот всё.
Они болтали так ещё несколько минут, пока Берт не вернулся и не поставил перед ними их заказы. Кроули постепенно порядком пристрастился к еде паба, и к тому же он начинал регулярно чувствовать голод в районе завтраков, обедов и ужинов. Это было побочным эффектом слишком строгого следования распорядку дня. То же самое было и со сном, но эта привычка не заботила его настолько, чтобы хотелось от неё избавляться. В итоге он так и так будет есть с Азирафелем два-три раза в день, так что смысла в этом не было.
Белые русские оказались довольно хороши и, по всей видимости, содержали больше алкоголя, чем демон сначала думал, потому что после третьего он почувствовал приятный дурман. Азирафель, казалось, ушёл ещё дальше, и Кроули пришло в голову, что он, должно быть, потерял частично устойчивость к алкоголю, когда… Пал. И это был первый случай, когда он пил что-то крепче, чем пинта домашнего лагера.
Азирафель обычно был очень веселым по пьяни, и Кроули это всегда до крайности забавляло. Так как они обычно напивались, чтобы сбежать от каких-нибудь печалей реальности, то в этих случаях отлично расслабляла возможность просто посмеяться без остановки с кем-то сквозь приятный, пьяный дурман.
Но сегодня все пошло иначе. Чем больше ангел пил, тем более подавленным он, казалось, становился.
– Ауу, Кроули, почему это случилось с нами? – угрюмо пожаловался Азирафель, безуспешно охотясь за россыпью картошки на своей тарелке.
– Почему все вообще случается? – сказал Кроули. – Непостижимый план, помнишь? Испоганил нам все с самого начала.
– Дурацкий план, – проворчал ангел. – Чертов дурацкий план.
– Не могу с тобой не согласиться, – пробормотал Кроули, взяв новый бокал. Водка приятно обжигала по пути вниз.
– И не сказать же… не сказать чтобы другие ангелы не творили чего похуже, – жаловался Азирафель, который догнал-таки заблудший ломтик картошки и теперь яростно тыкал его о край тарелки. – И они не Пали.
Кроули ничего не ответил, пристально глядя в свой бокал.
– Я хочу сказать, Михаил куда больший мерзавец, чем я когда-либо был, – продолжал Азирафель. – Но нет, вот его оставили бессмертным, ему сохранили крылья…
Кроули искоса посмотрел на ангела. Азирафель выглядел печальным и раздраженным, и, пока он смотрел, ангел с отвращением отбросил картошку и потянулся вместо этого к своему коктейлю.
– Это, черт возьми, несправедливо, – прорычал Азирафель, отхлебнув вокруг льда.
– Да, – сказал Кроули. – Несправедливо.
– Сначала гребаный Апокалипсис, – сказал Азирафель, слегка икнув. – А потом, как будто и без того мало было – это! – ангел яростно посмотрел на свой бокал. Через мгновение он вздохнул и положил локти на стойку, опершись о нее с видом полного поражения, опустив плечи. – Может быть, мы не должны были его останавливать, – сказал он, неожиданно меланхолично. – Может быть, следовало просто позволить ему случиться. Может быть, это наше наказание, – в его голосе послышалась горечь.
– Эй, – вмешался Кроули, которого слегка застало врасплох изменение течения мысли ангела. – Но предотвращение Апокалипсиса было частью непостижимого плана, так ведь? Мы все равно лишь делали то, чего большой босс от нас хотел.
– Я это выдумал, – угрюмо сказал Азирафель, снова выпивая. – Всю это хрень про непостижимый план. Сочинил, шобы ангелы отвалили, – он икнул. – И демоны тоже.
Он шмыгнул носом и грустно посмотрел на Кроули. Уголок его губ ностальгически дернулся вверх:
– Вот это были деньки.
Кроули улыбнулся ангелу, взволнованно поджав губы.
– Да, – согласился он. Он вспомнил их приключения во времена Апокалипсиса, тогда, когда были только ангел и демон против целого света. Теперь от этого осталась лишь половина. – Вот это были деньки.
Азирафель громко всхлипнул, и, когда Кроули снова взглянул на него, он удивился, увидев, что ангел был на грани слез.
– Когда я еще… когда я…
– Эй, эй, – быстро сказал Кроули, чувствуя, как его дурман частично улетучивается. Он бросил взволнованный взгляд на остальных людей в пабе. Он был почти полон, как обычно, и никто, похоже, не обращал на них особого внимания, но это продлилось бы недолго, если бы Азирафель заплакал и начал громко рассуждать об ангелах и демонах.
– Я так сильно скучаю по своим крыльям, Кроу’сли, – икнул Азирафель, всхлипнув и потянувшись, чтобы обхватить руку демона. – Не понимаешь, что име’шь, пока не п-потеряешь это… – простонал он. – Б’льше не летать… никогда… я любил…
Кроули с тревогой увидел, что ангел перед ним заплакал. На другом конце бара он заметил Берта, который странно на них посмотрел.
– Э-э, тшш, – неловко сказал Кроули, неуверенно похлопав ангела по плечу. Приняв это за приглашение, Азирафель разразился новым потоком слез и прильнул к Кроули, положив голову демону на плечо.
– Я б’льш-ше н-не ангел… уже нет…
Кроули смущенно огляделся вокруг и снова похлопал Азирафеля по спине. Свободной рукой он пошарил в кармане и выудил несколько десяток. Он шлепнул их на стойку, подал знак Берту о том, что он собирается вывести Азирафеля на улицу, и сделал движение, чтобы встать.
– Ш’вернишь, Кроу’сли, – горестно промямлил Азирафель, когда Кроули отодвинулся от него.
– Все хорошо, просто иди сюда, – сказал Кроули, почти стаскивая ангела с высокого стула. Руки Азирафеля нашли предплечье демона и уцепились за него, когда он потянул его к двери. Азирафель, поковылял за ним на нетвердых ногах, но демону удалось направить его между столиками к двери паба без особенного труда.
Когда они оказались на свежем и слегка прохладном ночном воздухе, Азирафель сделал пару глубоких судорожных вдохов, широко распахнув глаза.
Кроули резко остановился, глядя на него и положил ладонь на плечо Азирафеля для поддержки.
– Ты в порядке, ангел?
На мгновение ему показалось, что Азирафель будто бы слегка протрезвел, но потом он икнул и снова залился слезами.
Кроули сначала обратился вглубь себя за достаточным количеством магии, чтобы изгнать алкоголь из крови ангела, но остановил себя в последний момент. Он посмотрел на Азирафеля, который сейчас покачивался на прохладном ночном ветру, до боли человеческий и оставшийся таким. Кроули позволил своим силам упасть обратно. Он обхватил Азирафеля за плечи.
– Давай отведем тебя домой, ага?
Азирафель, снова икнув, прижался к нему.
– Прости, – пробормотал он. – Шо я больш’ не ангел, – он громко шмыгнул носом, когда Кроули повел его вниз по краю дороги. – Так жаль.
– Ничего, Азирафель, – сказал Кроули. – Ты не должен извиняться. Это не твоя вина.
– Нет’з, моя, – возразил Азирафель,огорченно и заплетающимся языком. – Те ангелы… они прих’дили з’мной… тада в магазине…
– Не переживай об этом, ангел, – перебил Кроули, чувствуя, как его рука крепче сжала плечо Азирафеля. – Они бы все равно пришли за мной в итоге.
Азирафель внезапно всхлипнул и застыл на месте, Кроули тоже пришлось остановиться, глядя на силуэт ангела в сумерках. Свободная рука Азирафеля нащупала лацкан вечного пиджака Кроули и вцепилась в него. Его глаза, полные слез и темные в слабом свете, нашли глаза демона.
– Кроу’сли, – с горечью проговорил Азирафель, в его голосе слышались слезы. – Мне так… так жаль, что с-т’бой слу… случилось такое.
Кроули почувствовал, что оцепенел. Азирафель снова заплакал, а его рука скользнула к левому плечу демона, где прежде была глубокая рана, и дотронулась до него нежно, почти испуганно.
– Ушло так много времени на то, чтоб выйсн’ть, куда они у-увели тебя, – Азирафель всхлипывал, уронив голову так, что она уткнулась в грудь Кроули. – Прошли не-недели, Кроу’сли, мне очень… очень жа-аль, – он захлебнулся в новом приступе рыданий, прижимаясь к Кроули и дрожа и плача одновременно.
Демон стоял потрясенно, не имея ни малейшего представления, как реагировать. Он оглядел темную улицу, почти надеясь, что кто-нибудь пройдет мимо, чтобы он мог встретиться с этим человеком взглядом, безнадежно кивнуть на Азирафеля и изобразить на лице, мол, «ну, и чё мне делать?» – но улица была пуста. Да и в ситуации было мало веселого. Спустя несколько долгих секунд безутешных рыданий Азирафеля в лацканы его пиджака Кроули осторожно высвободил руки и неуверенно легонько обнял ангела.
Азирафель судорожно вздохнул с новым всхлипом, обхватил демона руками и сжал в сокрушительных объятиях.
Весь воздух резко покинул легкие Кроули, а хватка ангела стала еще крепче. Азирафель теперь уже плакал, уткнувшись в плечо Кроули, и золотые волосы щекотали демону щеку.
– Зира, – прохрипел он, задыхаясь.
Азирафель никак не отреагировал, разве что сжал его еще сильнее, и прошло несколько долгих минут, прежде чем Кроули удалось выпутаться.
Освободившись, демон понял, что Азирафель вздрагивает не только от слез: он дрожал еще и от холодного ночного воздуха. Кроули нахмурился и инстинктивно потянулся согреть ангела каплей правильно примененной магии, но остановил себя во второй раз за вечер. Поразмыслив мгновение, он вместо этого стянул с себя пиджак и накинул его на дрожащие плечи ангела.
Азирафель икнул и потуже притянул к себе ткань, а Кроули тем временем повел его дальше вниз по дороге. Азирафель, казалось, слегка успокоился, или, по крайней мере, измотал себя, и у Кроули получилось пройти с ним полпути до коттеджа, прежде чем ангел снова смог сказать что-то разборчивое.
– Это… это… это правда больно, ты знаешь, – послышался невнятный голос Азирафеля оттуда, где он наполовину опирался о демона в поисках поддержки.
Кроули взглянул на него.
– О чем ты?
Азирафель жалобно икнул.
– Быть человеком. См… смертным. Боль…но все в-в-ремя.
Кроули в тревоге поджал губы.
– Я не… не думаю, что они это чу…вствуют, – ангел мрачно икнул, опустив взгляд на потемневшую землю. – Лю…ди. Но это как… как… время. Чувствую… время.
Кроули пристально смотрел на него.
Ангел в неопределенном направлении махнул свободной рукой, указывая на некое пространство, видимое только ему.
– Время, – снова подчеркнул ангел, а потом как будто потерял нить своей мысли. – О чем это я г-говорил, Кроу’сли?
Кроули сглотнул.
– О смертности.
Азирафель икнул.
– Агась. Спаааасиб. Это как бы время, понима’шь? Это как бы ты познаешь смерть. Ты уже умираешь, понимашь? Каждый… каждый деньсь, ты это чувствуйшь, чувствуйшь смерть… чувствуйшь, как ускользает время… всегда ускользайт… – внезапно Азирафель снова заплакал и резко остановился. Коттедж был теперь совсем недалеко, вверх по дороге, и Кроули попытался провести ангела оставшееся расстояние, но Азирафель не шевелился.
Ангел схватил Кроули за плечи, с первого раза промахнувшись мимо левого. Его пальцы впились в кожу демона сквозь ткань рубашки, и он заглянул в лицо Кроули с выражением острого, непонятного ужаса.
– Не дай мне умереть, Кроу’сли, – взмолился Азирафель, и голос в отчаянии скакнул на октаву вверх. – Я не хочу… нет… умирать… – его охватил новый приступ рыданий. – Пожалуйста, Кроу’сли… я не хочу, чтобы вс’ кончилось. Я не хочу… не хочу… Я хочу остаться… остаться с… с…
У Кроули встал комок в горле, и он почувствовал, что снова сжал убитого горем ангела в объятиях.
– Ты не умрешь, – услышал он свое обещание, как только голос вернулся к нему. – Я найду способ спасти тебя, клянусь. Ты не успеешь оглянуться, как станешь ангелом.
Азирафель продолжал испуганно всхлипывать, но Кроули смог снова заставить его двигаться, думая только о том, что чем скорее он сможет уложить ангела в постель, тем будет лучше для них обоих.
Азирафель начал спотыкаться еще сильнее к тому времени, как демон сумел найти свои ключи и ввести их в маленький коттедж. Он снова повис на Кроули, громко всхлипывал, и от него сильно пахло водкой.
Демон бросил один взгляд на лестницу и решил, что Азирафель может проспаться на диване. Кроули осторожно направил ангела к упомянутому предмету мебели, на который Азирафель более чем охотно рухнул. Демон осторожно стянул свой пиджак с плеч Азирафеля.
– А теперь поспи немножко, хорошо, ангел? – сказал Кроули, отступив на полшага назад.
Ладонь Азирафеля метнулась вверх и схватила его руку. Ангел попытался встать, но ему удалось это лишь наполовину, прежде чем он повалился обратно на подушки, утаскивая Кроули за собой. Ангел казался страшно испуганным.
– Нет… не… не оставляй меня, – взмолился он.
Губы Кроули изогнулись:
– Ты пьян, Зира, – сказал он. – С тобой все будет хорошо, обещаю. Я просто иду наверх.
– Нет, нет… – Азирафель крепче ухватился за него. – Пожалуйста, я не могу… только не снова… нельзя спать… те сны…
Кроули нахмурился.
– Ты про кошмары?
Азирафель заметно содрогнулся.
– Останься, – попросил он. – Не… не уходи… Нужно знать… знать, что ты в безопасности…
Кроули почувствовал, как что-то глубоко внутри него болезненно сжалось. Пусть даже Азирафель был пьян и бредил и был совершенно не в себе, но он казался таким бесконечно несчастным и испуганным.
Демон в тревоге выдохнул:
– Ладно, я посплю здесь, внизу. Доволен?
Азирафель моргнул на него.
– Я остаюсь, остаюсь, – пояснил Кроули.
Азирафель судорожно и с облегчением всхлипнул и позволил мягко уложить себя назад на диван.
– Теперь ложись спать, пожалуйста, – велел демон. – Я буду здесь.
Азирафель измученно кивнул и начал укладываться на диван. Его рука отпустила Кроули и скользнула прочь.
– Вот так, – сказал Кроули, а потом пробормотал себе под нос. – Не так уж и трудно было, а?
Он повернулся, чтобы уйти, но Азирафель жалобно пискнул в знак протеста, когда он покинул поле зрения ангела.
– Вернись… – пробормотал Азирафель.
Кроули вздохнул и снова повернулся к ангелу. Он взглянул на пиджак, перекинутый через его руку, и подошел обратно к Азирафелю.
– Вот, – сказал он, мягко накинув его на плечи ангела, как одеяло. – Это поможет?
Азирафель изумленно моргнул на него, и его рука поудобнее натянула пиджак.
Кроули поднял брови, глядя на ангела, но потом лишь вздохнул и подошел к креслу, в котором любил читать Азирафель, и рухнул в него.
Он некоторое время смотрел на ангела, с облегчением видя, что он вскоре захрапел. Демон долго еще не засыпал, следя, чтобы Азирафель спал спокойно. Часы на стене пробили половину третьего, когда он, наконец, позволил себе самому закрыть глаза и поддаться сну.
~~***~~
Было почти девять тридцать, к тому времени когда солнце, наконец, настигло Кроули и резко разбудило его. Подняв руку, чтобы протереть глаза, демон заметил, что голова у него слегка побаливает, и, не теряя времени, изгнал похмелье волной магии. Всему должны быть пределы.
Кроули заставил себя принять более сидячее положение там же, где он заснул, откинувшись в кресле Азирафеля.
Азирафель. Глаза Кроули метнулись к дивану, где укрытый пиджаком Кроули ангел все еще не пришел в себя.
Демон встал и потянулся, как кот, чувствуя, как его ноющие, сведенные мышцы запротестовали против этого движения. Кроули направился в кухню, но потом вернулся назад и предусмотрительно стянул пиджак с ангела и набросил его обратно на свои плечи. Не хватало еще, чтобы Азирафель себе что-нибудь там вообразил.
Зевая, Кроули пошлепал обратно в кухню и начал тихонько жарить тосты. Он мог бы попробовать приготовить яйца, но был не слишком уверен в своих способностях сделать их съедобными без магии, и не стоило Азирафелю догадываться о том, что демон тоже кошмарный повар. Он никогда не перестанет ему это припоминать.
Кроули был в процессе поисков масла или, может быть, джема в холодильнике, когда из гостиной донесся громкий стон.
– Доброе утро, ангел, – позвал он, ухмыльнувшись, когда в ответ последовал еще один стон. Он обнаружил джем и закрыл холодильник, прищурившись на этикетку. Абрикосовый (фу). Он прикинул потихоньку, не превратить ли его во что-нибудь более приемлемое, например, в малиновый, но решил этого не делать.
– Хочешь тост, ангел? – спросил Кроули, роясь в ящике с приборами в поисках ножа.
– Просто пристрели меня сразу, – простонал Азирафель из другой комнаты.
– Да-да, а тост-то? – Кроули терпеливо подождал, но ответа не последовало, если не считать раздраженных стенаний. Он положил второй кусок хлеба в тостер. – Я делаю тебе тост, – заявил он.
Демон как раз намазывал джемом свой собственный кусок, когда Азирафель приковылял на кухню. Его волосы торчали в разные стороны, и выглядел он помятым и несчастным.
– Хочешь, чтобы я его убрал? – весело спросил Кроули, закончив с джемом и сунув нож назад в банку. Азирафель посмотрел на него пустым взглядом.
– Похмелье, – пояснил Кроули, пошевелив пальцами перед ангелом решительно зловещим образом.
Азирафель странно на него посмотрел и покачал головой.
– Нет, спасибо. Переживу, – он поморщился от какой-то затаенной боли. – О,
господи, мне нужен душ.
Кроули пожал плечами.
– Как знаешь. Ты не против абрикоса? Понятия не имею, зачем ты это купил… – он указал на джем. – Приторная каша из вялых фруктов.
Азирафель промычал что-то в знак согласия и пошарил по шкафам в поисках стакана. Он наполнил его водой из-под крана и выпил весь в один прием. Он опустошал второй, когда замер, странно посмотрев на Кроули.
– Кроули, дорогой мой… что случилось вчера ночью? – спросил он, наконец. – Почему я спал на диване?
Тост выбрал именно этот момент, чтобы выпрыгнуть, и Кроули был благодарен за этот предлог отвернуться и скрыть выражение своего лица. Он выдавил из себя настолько добродушный смешок, насколько смог.
– А ты как думаешь? – спросил он со смехом, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно и весело.
Демон подхватил тост и, поставив его на столешницу, начал щедро смазывать джемом.
– Мы пошли в паб, ты слишком набрался той водки и настоял на том, чтобы где-то раз двадцать сыграть в дартс.
– Дартс? – Азирафель был озадачен. – О, боже, я этого не помню вообще.
Кроули резко развернулся лицом к ангелу и сунул тост ему в руки.
– Наверное, это к лучшему, что не помнишь, – откровенно сказал он. – Ты не выиграл ни одного раунда. Это было очень неловко.
Азирафель покраснел, принимая тост.
– А потом, – продолжал выдумывать Кроули, снова отвернувшись, чтобы стереть крошки от тоста со столешницы. – К тому времени, как мы вернулись, ты уже был настолько не в себе, что не стоило и пытаться тащить тебя наверх. Всю дорогу пел «Боже, храни королеву». Тебе повезло, что у нас нет соседей. Ты совсем стал местным, знаешь ли. Этим Наверху было бы стыдно.
– Все так плохо, да?
Кроули повернулся и увидел, что Азирафель был определенно в ужасе и до сих пор держал нетронутый тост.
– Эй, было весело, – легко солгал Кроули, подойдя ближе и похлопав ангела по плечу. – Но все-таки давай-ка мы будем держаться подальше от крепких напитков в будущем? Не хочется, чтобы Берт нас вышвырнул, правда же, а?
– О, боже, – сказал Азирафель, с еще более смущенным – если это только возможно – видом, – Берт.
– О, он нормально отнесся, – быстро сказал Кроули, сделав зарубку на память как можно скорее позвонить бармену и просветить его по поводу новой последовательности событий. – Кроме того, это не худшее, что ты делал в пьяном виде, даже близко нет, уж поверь мне.
Теперь Азирафель снова смотрел на него с испуганным выражением.
– Например?
Кроули ухмыльнулся.
– Ну, – сказал он тоном человека, которого только что спросили о его самом любимом предмете, и он наслаждается решением, с чего бы начать. – Был тот раз в Афинах, а потом Париж во время революции, и та ночь в Бостоне – вот это правда было нечто… О! А в Москве-то, когда…
– Ох, забудь, что я спросил, – устало запротестовал ангел.
– Но это было здорово! – радостно воскликнул Кроули, с нежностью вспоминая то происшествие. Это был один из тех случаев, когда ему удавалось сманить ангела с высот его моральных принципов и подбить на хорошенькую шалость… шапка царя уже никогда не будет прежней…
– Я говорил ему, что он просто все неправильно понял! – запротестовал Азирафель, мысли которого, очевидно, текли в том же направлении.
Кроули хихикнул:
– О, не думаю, что ты что-то мог сделать, чтобы загладить свою вину, ангел. Он так и так собирался тебя повесить.
– Ага… Эй! Так он же и повесил меня! Правда же? Разве не в эту поездку меня развоплотили?
Кроули почесал ухо, припоминая.
– Нет, по-моему, это было позже…
– Нет, это точно было тогда, потому что они поместили картинку этой чертовой шапки на плакатах о казни, – сказал Азирафель вдруг, с укором ткнув пальцем в Кроули. – И ты сохранил один.
Демон расплылся в улыбке и пожал плечами.
– Хорошая была картинка. На память, понимаешь?
– Скорее, чтобы тыкать мне в лицо весь следующий век, – фыркнул Азирафель. – Рафаил закатила бы истерику, если бы когда-нибудь узнала правду. Я сказал ей, что погиб, помогая жертвам чумы.
– Хех. А я ведь правда сохранил тот плакатик, да? – Кроули углубился в воспоминания. – Эй, а что же с ним стало? Я же не… я что его потерял? – он почесал в затылке. Не в силах ничего припомнить, демон пожал плечами и посмотрел на Азирафеля, у которого было отчетливо виноватое выражение лица. Кроули наклонил голову. – Ты же не… – начал он.
– Возможно, его… э-э… выбросили вместе с мусором…
Кроули громко рассмеялся, замолк, снова засмеялся и подошел одобрительно похлопать ангела по плечу.
– Молодец, ангел. Вот это хитрость. И хранил тайну несколько сотен лет. Я тобой горжусь.
Ангел зарделся.
– Если бы они раньше изобрели переработку…
– Да, да, знаю: ты бы принес пользу планете, – сказал демон, отмахнувшись от слов Азирафеля. – Так или иначе, суть в том, что ты, бывало, творил те еще глупости, когда был пьян. А теперь ешь давай свой тост, пока не остыл.