Корделия возвращается в свою квартиру после заседания совета директоров. На ней элегантный деловой костюм, туфли на высоком каблуке. Она проходит в гостину, падает в кресло и блаженно сбрасывает туфли. Несколько минут наслаждается тишиной.
Раздается мелодия домофона. Она вздаргивает.
Корделия: Вот почему я до сих пор не обзавелась бластером? Таким маленькия хорошеньким бластером, который стреляет такими же хорошенькими сгустками плазмы.
Поднимает и идет к входной двери. Смотрит на экран, куда поступает изображение с внешних камер. Издает стон похожий на вой.
Корделия: Мама…
За дверью действительно стоит Катрин Эскотт. Но уже без шляпы. Вернее, шляпа присутствует, но размеров более, чем скромных. В далеком двадцатом веке такие шляпки называли «таблетками». Наряд ее наводит на мысли об играх в «шпионы». На ней темный обтягивающий кашемировый свитер, темный неброский кардиган и и зауженный, опять же темные, брюки. Пол лица скрывают очки. Когда дверь открывается, Катрин ужом проскальзывает в образовавшуюся щель.
Корделия: Мама, что случилось? Ты взяла кредит у авшуров?
Катрин, оставив ее вопрос без внимания, делает несколько шагов по обширной полуосвещенной прихожей. Она настороженно прислушивается и оглядывается, вытягивая шею и привстав на цыпочки.
Катрин: Это твое чудовище дома?
Корделия (растерянно): Кто?
Катрин (нетерпеливо): Ну этот твой… бандит, хулиган, грубиян… чудовище кибернетическое!
Корделия (ехидно): Это ты про «солнышко»?
Катрин передергивает.
Катрин (через силу соглашаясь): Оно.
Корделия (с сожалением): Увы, нет. Солнышко на орбитальной станции монтирует солнечные батареи.
Катрин заметно оживляется.
Катрин: Так его сегодня не будет?
Корделия: Сегодня не будет и, возможно, завтра. Мое солны… то есть, мое чудовище участвует в монтаже нового орбитального квантового телескопа. А что?
Катрин, опять проигнориров ответ, на цыпочках возвращается к двери, выглядывает и кого-то манит. Из-за лифтовой шахты появляется молодой человек лет восемнадцати. Симпатичный, светловолосый. Катрин хватает его за руку и втаскивает в квартиру.
Корделия: Это еще кто?
Юный незнакомец смотрит на нее доверчивыми голубыми глазами и хлопает мальчишескими ресницами. Вид у него совершенно несчастный и очаровательный. Одет в порванные джинсы (по настоящему порванные, а не в угоду моде) и замурзанную футболку.
Корделия: Повторяю вопрос. Кто это?
Катрин (воинственно выпрямляясь): Ну что ты заладила? Кто, кто… Это мой друг.
Корделия: Ага, друг. И сколько лет другу? Надеюсь, мне не придется нанимать тебе адвоката?
Катрин: Не придется. Ему уже девятнадцать.
Корделия: Откуда это известно? Ты видела его паспортную карточку?
Катрин: У него нет паспортной карточи. Его ограбили. И все деньги отняли.
Коделия: А подобрала ты погорельца, вероятно, на космовокзале?
Катрин: Откуда ты знаешь?
Корделия: Да так, жизненный опыт. И что требуется от меня?
Катрин: А ты не понимаешь? Пусть мальчик для начала поест!
Корделия: Так, начинается. Сначала напои, накорми, в баньку своди и спать уложи. Я вам что – баба Яга? У меня свой Иван-царевич есть.
Катрин: А это не тебе! Это мне. С тебя и твоего чудовища хватит.
Корделия: Ладно, мы не гордые. Нам и чудовище сгодится. Веди на кухню своего погорельца.
Уходит в свою комнату переодеваться. Когда, уже в домашнем костюме, возвращается, то застает идиллическую картину. Катрин по-хозяйски опустошает холодильник, расставляя содержимое на столе. Юный незнакомец жадно уписывает торт.
Корделия (несколько секунд понаблюдав за уничтожением кондитерского изделия): Как тебя звать-то, погорелец?
Погорелец (с набитым ртом): Ынофентий.
Корделия: Иннокентий?
Он кивает.
Корделия: Кеша, значит. И что ты нам, Кеша, расскажешь. Ты откуда?
Кеша: С Земли.
Корделия: У тебя там родители.
Кеша (скорбно вздыхая): Я сирота.
Корделия: А сюда как попал?
Кеша: На грузовике. Он картошку перевозил. Я немножно денег заработал, хотел гостиницу найти, по-дешевле, но уснул, прямо в зале ожидания космопорта, а когда проснулся, ни денег, ни карточки.
Он жалобно всхлипнул.
Корделия: Ага, понятно, сами мы не местные…
Катрин: Корделия, ну что ты в самом деле? Разве ты не видишь? Мальчик в беде. Ешь, Кешенька, ешь, не слушай ее. Она злая.
Корделия возводит глаза к потолку. Потом уходит и возвращается уже с чистой футболкой и джинсами Мартина.
Корделия: Ну ты, погорелец, иди помойся и переоденься. Ванна прямо и налево.
Кеша успевает запихнуть в рот еще один кусок, уже пирога с рыбой, и убегает в ванную. Корделия грозно смотрит на мать. Катрин виновато съеживается.
Корделия: Мама, это что? Альцгеймер или рассеянный склероз?
Катрин: Он был такой несчастный, такой одинокий. И… голодный.
Корделия: Если этот несчастный и голодный что-нибудь сопрет из квартиры, я вычту из твоего месячного содержания в двойном размере. И ведь как подгадала… Явилась, когда Мартина нет дома. Он бы этого погорельца вывел на чистую воду.
Катрин (в благородном негодовании): Этот твой Мартин просто хулиган. Да, я намеренно выбрала время, когда он уберется на свою станцию. Я хотела встретиться с тобой наедине, без этого твоего…
Корделия (подсказывая): …чудовища.
Катрин: И я не виновата, что на космовокзале встретила Кешу. Так получилось. Это знак свыше!
Корделия: Ты карманы проверяла?
Катрин оскорбленно молчит. Из ванны возвращается Кеша. Уже в свежей футболке и джинсах, отмытый, с мокрыми волосами. Он действительно очень привлекательный. Как раз тот типаж, что нравится дамам постарше – вызывает у них одновременно и материнские и сексуальные переживания. Снова садится за стол и продолжает трапезу. Катрин подкладывает ему на тарелку самые вкусные кусочки. Корделия хмуро наблюдает, прикидывая, куда ей в первую очередь позвонить, в полицию или в свою службу безопасности. Все заняты и никто не слышит, как открывается входная дверь и кто-то бесшумно движется по квартире.
Явление второе
Те же и Мартин.
Мартин: Так, я не понял, это кто?
Немая сцена. Но длится она долю секунды. В следующее мгновение происходит такое, чего ни Корделия, ни Катрин не могли даже вообразить. Кеша вскакивает, будто подброшенный пружиной, с нечеловеческой быстротой хватает табурет, на котором сидел, и швыряет в Мартина. Мартин легко этот табурет перехватывает, аккуратно ставит и делает грациозный рывок. Кеша ныряет под стол, вылетает с другой стороны и кидается к выходу. Мартин за ним. Катрин в ступоре. Корделия не шевелится. У человеческой нервной системы просто не хватает проводимости, чтобы вовремя отреагировать на происходящее. На такое способны только киборги. Где-то в недрах квартиры звон и грохот. Но длится это недолго. Наступает тишина. Катрин обретает дар речи.
Катрин: Что… это?
Корделия (невозмутимо): Сейчас узнаем.
Появляется Мартин. Он двигается, не торопясь, размеренно, будто и не носился только что по квартире. Тащит погорельца за шиворот. Подволакивает к столу и усаживает на тот же табурет, будто предмет какой. У Кеши разбит нос. И, кажется, выбит зуб.
Кеша(голосом изловленного участковым беспризорника): Шправилша, да? Шильный, да? Ууу, Декш бешмошглый.
Корделия (догадываясь): Так он…
Мартин: Irien-69.
Корделия: А как ты здесь оказался?
Мартин: Да шаттл со станции был. Вот я и решил пораньше. Чего до завтра ждать?
Корделия: Практически анекдот. Возвращается киборг из командировки…
Катрин (переводя взгляд с одного киборга на другого): Так он… так он тоже… к..к…к… киборг?
Корделия: Увы, мама. Твой юный, голодный и несчастный — киборг модели Irien.
Катрин хватается за сердце. Корделия смотрит в упор на «погорельца».
Корделия: Ты, жертва харрасмента, говори, кто тебя послал?
Кеша: Никто меня не пошылал. Я шам пришел.
Корделия: Ну ты еще скажи, что ты разумный, фаллоимитатор с подсветкой.
Кеша (оскорбленно): Я рашумный.
Корделия: Так я и поверила.
Мартин: Он правда разумный. Вот смотри. Какого цвета зеленая стена?
Кеша (морщась): Доштали вы со швоими штенами. Шеленая она, шеленая.
Корделия: Хм, надо же. Разумный Irien. А ну-ка еще што-нибудь шкажи.
Кеша: Чего дразнишша? Вот не буду ничего говорить!
Корделия (едва сдерживаясь, чтобы не рассхотаться): Ладно, сейчас Кире позвоню, обрадую.
Берет свой видеофон, набирает номер. Мартин тем временем тоже садится за стол, пододвигает к себе одну из тарелок. Кеша наблюдает за ним с явной неприязнью.
Мартин: Да ты ешь, не стесняйся.
Кеша: Ты мне, гад, шуб выбил.
Мартин: А ты в меня табуретом кинул! Скажи спасибо, что не все тридцать два.
Катрин издает слабый стон издалека.
Корделия: Алло, Кира? Привет. Мы тут тебе чуток подсобили, Кирпича взяли. Ага, с поличным. Ой, извини, Кешу, то есть. Иннокентия. Кто такой? Разумный. А угадай. Нет, не шестерка, и не семерка, и не Бонд. Что, нет вариантов? Irien! А вот представь, может. Мартин говорит, что разумный. Нет, не имитация личности. Кто из ваших на Новой Москве? Ковальский?
Тут уже стон издает Мартин.
Мартин: Только не Збышек!
Корделия: Почему?
Мартин: Он меня домогается!
Корделия (обалдело): Чего?
Мартин: Да не в том смысле! В голову мне лезет. Все хочет посмотреть, как там у меня все устроено. Достал. Говорит, что я Святой Грааль.
Корделия: Ух ты, а он сэр Галахад или Персиваль?
Мартин(мрачно): Не знаю.
Корделия: Не бойся, у него тут будет другая жертва для домогательств. (Кеше) Так, жертва харрасмента, отправишься в ОЗГО на санобработку.
Кеша: А потом?
Корделия: А потом найдем тебе опекуна. С этим, я думаю, проблем не будет.
Раздаются приглушенные рыдания. Катрин размазывает по лицу косметику.
Корделия: Мама, мама, ну что ты в самом деле? Ничего страшного не случилось.
Катрин: Я… я думала, он меня… лю-ю-юбит. А он… он такой же как твой, ненастоящий.
Мартин вздыхает. Кеша опускает голову.
Корделия (строго): Мартин очень даже настоящий. Он больше человек, чем большинство известных мне людей. И поверь, завоевать доверие киборга гораздо сложнее, чем доверие человека. Потому что человека можно обмануть, обольстить, охмурить, а киборга – никогда. И он тебя не обманет. Так что вытирай слезы и поедем оформлять опекунство.
0
0