Немного помолчав, он повёл рукой, и одна из стен вдруг загорелась светом, на ней появился практически полностью разрушенный город. Степан Осипович поёжился — никогда не видел таких страшных разрушений, город просто стерли с лица земли. Это какова же артиллерия, способная на такое?
— Нам пришлось обратиться за помощью к предкам, — голос Его величества стал хриплым, — поскольку не осталось другого выхода. Простите, господин адмирал, но я расскажу коротко — нет времени. Буквально через час нам всем идти в бой, в последний бой. И если не удержимся, то…
Император покачал головой.
— То нас просто съедят. Мы для ранхов даже не враг, мы для них всего лишь мясной скот… Да-да, не удивляйтесь, они едят людей, они едят вообще всё, что шевелится. Смотрите, что мы обнаружили, отбив одну из захваченных ранее ими колоний…
Перед глазами Степана Осиповича появилось белоснежное куполообразное здание, сбоку он увидел одетых в подобие лат солдат в шлемах с прозрачными забралами. Те с осторожностью проникли в это здание, видимо, построенное захватчиками. От обнаруженного внутри вице-адмирала едва не вывернуло — бойня, на которой разделывали людей. Обоего пола и всех возрастов, от младенцев до древних стариков. Причем умерщвлением разделываемых захватчики явно не утруждались, поскольку некоторые жертвы ещё были, как ни странно, живы. Разделкой занимались чудовищные машины, в которые людей просто сталкивали, на выходе получая разные виды «мясной продукции».
Степан Осипович смотрел на этот кошмар, не веря своим глазам — да и как можно было поверить, что кто-то способен скатиться до подобного зверства? Даже японцы, невзирая на всю их жестокость, до людоедства не доходили. Но умом прекрасно понимал, что не стал бы император из будущего лгать ему в таких вещах.
— Но кто они?! — не выдержал вице-адмирал.
— Разумная раса, — криво усмехнулся император. — Достигшая довольно больших успехов в развитии. До недавнего времени их корабли значительно превосходили наши по классу и возможностям. Сейчас, слава Богу, это уже не так. Мы столкнулись с этим народом около десяти лет назад. Согласно их философии, право на жизнь имеют только они сами, а все остальные — просто еда. Захваченные в плен ранхи не раз высказывали ярое возмущение тем, что эта самая еда осмеливается защищаться и убивает их, мешая святой миссии освоения Ойкумены, вместо того, чтобы покорно принимать свою участь… Добиться от них важной информации удалось только при помощи жесточайших пыток, которые мы стали применяться после того, как поняли, что договориться с этими существами невозможно в принципе. С мясным скотом, понимаете ли, не договариваются…
Слова императора били наотмашь, вице-адмирал постепенно приходил в холодную ярость. Мясной скот, значит?! Зря они это, очень зря. Никогда русские не сдавались на милость врага, все желавшие поживиться чужим всегда получали по заслугам. Тем более, когда враг столь страшен и омерзителен. Людоеды! Это как же возможно? И что за народ такой — ранхи? Никогда не слышал о таком, хотя весь мир как будто уже разведан.
— На них натолкнулась небольшая эскадра в составе трех крейсеров, эсминца и двух фрегатов разведки, — понял недоумение собеседника Михаил IX. — Поначалу командующий экспедицией полковник Сент-Джонс обрадовался новому народу — торговля и культурный обмен за последние столетия немало нам дали. Но ранхи атаковали сразу же. Удалось уйти за счет преимущества в скорости только одному фрегату, но его упорно преследовали. Фрегат вывел эскадру врага прямо под орудия одной из цитаделей Бетельгейзе-5. Ещё тогда нас поразило тупое упорство врага, нагло лезущего прямо под выстрелы и явно не ожидающего сопротивления. Позже мы выяснили, что они действительно были уверены в том, что перед ними тут же покорно встанут на колени, а они уже будет решать, жить нам или нет…
— Какова наглость! — изумился Степан Осипович. — Но простите, вы сказали, что экспедицией командовал полковник Сент-Джонс. Это же английская фамилия, а англичане нам друзьями никогда не были…
— Ах да, вы же не в курсе, наверное, — улыбнулся император. — В начале двадцать четвертого столетия последние еще не сделавшие этого страны мира, Англия и США, вошли в состав Империи. Причем добровольно. Английский язык ныне является забытым, его знают только историки и лингвисты.
— Забытым… — широко улыбнулся вице-адмирал, смакуя приятную новость. — Благодарю за это великолепное известие! Очень приятно, знаете ли, слышать, такое…
— Понимаю, — кивнул Михаил IX. — Ваши современники, которым пришлось немало повоевать со Штатами и их сателлитами, англосаксов ненавидят люто, истово, не вы первый на моей памяти. Но прошу учитывать, что сейчас бывшие англосаксы такие же граждане империи и говорят по-русски! И за дела предков ответственности не несут, многие из них сложили головы за Империю, как тот же полковник Сент-Джонс, посмертно получивший героя. И вам с многими из них предстоит вместе служить.
Что подразумевал император под «героем» Степан Осипович не понял, вероятно, какой-то орден. Но раз англичане нынче русскими считаются и во славу России воюют, то можно будет их и потерпеть. С ним служили немало потомков русских немцев, да и англичан с шотландцами тоже, так что ничего страшного. Главное, чтобы честно служили.
— Поначалу мы не особо обеспокоились нападением неизвестного народа — не знали ещё, насколько их много и каким флотом они обладают. Когда на границах внезапно вынырнули около двадцати тысяч только линкоров, не считая кораблей классом ниже — это оказалось очень неприятным сюрпризом. Наш флот по численности составлял менее четверти флота ранхов. И мало того, как я уже говорил, их корабли обладали более мощным оружием и скоростными характеристиками.
Сколько?! Двадцать тысяч только линкоров?! Ужас! Они же в море не поместятся! И при этом собственный флот вчетверо меньше? Степан Осипович представил себя на месте командующего обороной адмирала, и ему стало нехорошо. После такого поражения, если выживешь, только застрелиться…
— Они дорого заплатили за победу… — глаза императора горели гневом. — Больше половины их кораблей приказали долго жить. Но наш боевой флот мы потеряли полностью. И колонии остались абсолютно беззащитны…
Он ненадолго замолчал, катая по щекам желваки. Затем глухим голосом продолжил:
— Все наши миры начали лихорадочно готовиться к обороне, все гражданские верфи перепрофилированы для постройки боевых кораблей. Часть населения, к счастью, успела эвакуироваться. Но мы надеялись отбить захваченные колонии, освободить наших людей, не зная, что их пустили на мясо…
— Сочувствую, Ваше величество…
— Благодарю. Новый флот мы построили, призвали всех флотских из запаса, и освободили несколько колоний, где обнаружили то, что вы видели. По всем мирам Империи прокатилась волна ужаса. И гнева. До нас дошло, особенно после допросов захваченных в плен ранхов, что пощады ждать нечего, что договориться невозможно, нужно воевать до последнего. Но мы тогда ещё не подозревали, что ранхи далеко не все свои возможности продемонстрировали. Мы разбили их флот и двинулись вперёд. Все обнаруженные колонии врага просто уничтожали, забрасывали кварковыми бомбами, понимая, что с этими тварями нам в одной вселенной не ужиться. Тогда до них, видимо, дошла серьёзность положения, и вскоре ранхи тоже выстроили новый флот, снова много большего нашего. Но сражение окончилось ничьей, оба флота оказались почти полностью уничтоженными. Самым страшным оказалось то, что тогда погибли почти все обладающие боевым опытом офицеры…
В этот момент до Степана Осиповича дошло, зачем его перенесли сюда. Да, если опытные офицеры погибли, то недавние выпускники училищ не потянут, их просто некому будет обучить. Его царапнуло упоминание о «мирах» Империи, очень хотелось бы понять, что это значит, но было не до того, это вице-адмирал прекрасно понимал. Потом выяснит.
— Мы выстроили огромное число кораблей, почти втрое больше, чем имели раньше. Рядовой состав восполнен и кое-как обучен — сейчас практически всё население империи от пятнадцати до сорока лет находится на кораблях, ожидая последнего сражения — ранхи подошли совсем близко. И всё решится здесь, у границ нашей системы. Ни мы, ни они нового флота не создадим, на постройку этих обе цивилизации отдали всё, что имели. От предстоящего сражения зависит, господин адмирал, жить нам или нет. И начнется оно не больше, чем через час. Но у нас заняты не все должности командующих флотами…
— И вы призвали адмиралов из прошлого? — догадался Степан Осипович.
— Именно так. Учёные предложили этот выход, и было принято решение воспользоваться им. Естественно, мы брали только тех адмиралов, которые погибли, не оставив по себе могилы, чтобы не изменить прошлого. Причём в момент гибели. Современная медицина многое может, поэтому всех перенесённых вылечили и омолодили. Дополнительно прямо в память каждого из вас вложена информация о тактике ранхов, а также о возможностях и тактических данных кораблей, которыми вам предстояло командовать. Ни один из адмиралов не отказался — например, сейчас два наших флота возглавляют Джозеф Ричардсон, американец, и Анатолий Соменко, русский, командовавшие сражавшимися в 2347 году друг с другом подразделениями и погибшие в том бою. Да-да, те самые признанные гении тактики эскадренных сражений, чьи кампании изучались во всех военных академиях мира даже через триста лет после их смерти. И сейчас я обращаюсь к вам с просьбой еще раз послужить Родине!
Император тяжело встал. Степан Осипович тоже подхватился на ноги.
— Принимайте под командование двадцать седьмой флот, господин адмирал!
— Есть принять под командование двадцать седьмой флот, Ваше величество!
Перед Михаилом IX развернулось уже знакомое световое полотнище, на котором появились какие-то надписи.
— Ваше полное имя и звание?
— Вице-адмирал российского флота Макаров Степан Осипович!
Император кивнул и пробежался пальцами по надписям, затем перстень на среднем пальце его правой руки вспыхнул призрачным светом, и его величество приложил этот перстень к полотнищу.
— Приказ о вашем назначении подписан и утвержден, господин вице-адмирал. Сейчас подойдет ваш адъютант и отведет к катеру. Простите, но я вынужден откланяться — следующий ваш коллега через две минуты будет готов к беседе. Нам необходимо заполнить ещё три вакансии.
— Конечно, Ваше величество. Только… Вы не скажете, к какой династии вы принадлежите? Романовых?
— Вороновых, — император удивился этому вопросу, судя по его виду. — Мы на престоле со второй половины двадцать первого столетия, после восстановления монархии в России. Романовы были свергнуты в 1917 году.
Он некоторое время смотрел на Степана Осиповича, пытаясь что-то вспомнить, но в конце концов встряхнул головой, словно избавляясь от наваждения, и быстрым шагом вышел.
Степан Осипович опустился в кресло и поёжился — он, конечно, не имел выбора, но сомневался в своих способностях командовать кораблями этого времени. Хоть бы знать каковы они. Император говорил, что прямо в память ему записали данные о них, но вице-адмирал так ничего и не вспомнил. Ему очень не хотелось подвести доверие монарха.
Вороновы? Что это за род, интересно? Фамилия довольно распространённая, он сам знал многих, так что понять чей именно потомок взошел на престол трудно. Но со временем, наверное, узнает, если выживет в предстоящем сражении.
Степан Осипович так глубоко задумался, что не обратил внимания на появление в гостиной нового персонажа — курносого молодого человека с тёмными волосами и голубыми глазами, на нём была чёрная форма с лейтенантскими погонами. Тот щелкнул каблуками и рявкнул:
— Здравия желаю, господин вице-адмирал! Лейтенант Арефьев прибыл для дальнейшего несения службы! Назначен вашим личным адъютантом!
— Тише… — поморщился Степан Осипович, голосом лейтенант обладал выдающимся, что на корабле, впрочем, совсем нелишне, особенно во время боя.
— Извините! — вспыхнул тот. — Господин вице-адмирал, нам нужно спешить! Флот готов к старту, ждут только вас. Данные от командования о нашем расположении в общем построении получены и обработаны навигационной службой.
— Раз надо, идёмте.
Лейтенант как-то странно пошевелил пальцами перед лицом, словно нажимая комбинацию кнопок, и впереди возникло туманное зеркало.
— Этот портал приведёт нас на крышу, катер ожидает там, — пояснил он.
Катер? На крыше?! Мальчишка что, издевается?! Или крыша находится на уровне моря, и это здание подземное? Решив не скандалить и не спорить, а поглядеть, что будет дальше, Степан Осипович следом за адъютантом шагнул в туманное зеркало.
Первое, что он увидел, оказавшись под голубым небом—гигантский город, раскинувшегося вокруг. Они находились на невероятной высоте, люди внизу походили на мелких насекомых. Здания города были огромны и выглядели дико для взгляда вице-адмирала. Впрочем, а чего он ждал, что через девятьсот лет всё будет таким же, как в его время? Это невозможно. В данный момент они находились на окруженной цепочкой огней круглой площадке.
Повернув голову налево, Степан Осипович увидел странное металлическое чудовище размером с эскадренный миноносец, оно было украшено пучками игл, разноцветными шарами и непонятными вращающимися штуками.
— Что это? — указал пальцем на это нечто Степан Осипович.
— Проверяете? — обиженно сверкнул глазами Арефьев. — Я хоть и заканчивал сокращённый курс, но окончил его с отличием. Это малый орбитальный катер класса «Буран», модель «13СТ-Омега», разработан семь лет назад Костромским институтом космических исследований.
Малый катер?! Это — малый катер?! Но ладно, пусть так, нельзя показывать своего удивления. Но скажите на милость, что катер делает на крыше?! С трудом заставив себя успокоиться и не задавать лишних вопросов, чтобы не выдать степень своей неосведомленности, вице-адмирал проследовал вслед за лейтенантом под днище катера. Тот стоял на странных опорах, похожих на лапы насекомого. Степан Осипович с адьютантом встали в очерченный синей светящейся краской круг, тот два раза мигнул, после чего сверху опустился широкий желтый луч. В глазах Степана Осиповича на мгновение потемнело, и они оказались в помещении изломанной формы, захламленном бесчисленными световыми полотнищами, на которых что-то изображалось, проскакивали цепочки символов и бесконечные надписи. Вице-адмирал только вздохнул и сел в указанное ему кресло.
Стены катера сделались полностью прозрачными, после чего крыша гигантского здания вдруг провалилась вниз. Степан Осипович вздрогнул — до него только в этот момент дошло, что катер-то — летающий.
Земля внизу превращалась в нарисованную карту с пугающей скоростью, горизонт загибался всё сильнее, небо темнело. Вице-адмирал сидел, изо всей силы ухватившись за подлокотники кресла, и боялся выдохнуть, одновременно испытывая какой-то детский восторг, хотелось кричать и смеяться. А затем он впервые увидел, как выглядит родной мир извне — Земля на глазах становилась всё больше похожей на глобус, разве что плывущие то тут, то там облака портили картину, закрывая поверхность.
0
0