Есть, есть у киберов «Незнакомки» манипуляторы! Выпускают, если очень надо! А насосы — просто утолщения на трубах с клеммной коробкой, явно скопированной с моего насоса.
Первым делом киберы сварили бассейн с подогревом для растопления льда. Листы нержавейки киберы варили то ли электронным лучом, то ли инфракрасным лазером. Чтоб льдины не разлетались, во время растопления нужно будет двигаться с минимальным ускорением.
Подошло время установки баков. Ничего интересного с точки зрения технологий будущего я не увидел. Баки сварены на борту «Незнакомки», и как сварены — непонятно. Швов нет. Что удивило — нечеловеческая логика в расположении баков. Вершиной вниз — для любого из трех штатных положений корабля.
Киберы «Незнакомки» работают быстро, четко и без отдыха. Ни одного лишнего перемещения. Поэтому управились удивительно скоро — за пять дней. Я с большим трудом уложился с написанием драйверов управления насосами и датчиками наполнения баков и программой подачи рабочего тела в главный ходовой. Датчики температуры баков пока не опрашиваю. Позднее напишу, когда время будет. А сейчас «Незнакомка» тащит меня к ледяному астероиду. Будем заправляться водой.
Господи, ну почему мне так не везет? Во вселенной сколько угодно чистой воды. Почему нам попался ледяной астероид с примесью аммиака?
Что такое аммиак? Эн-аш-три. Нашатырный спирт нюхали? Вот это он и есть. Весь корабль провонял, как только я закрыл люки трюма и заполнил отсек воздухом.
Аммиак отлично растворяется в воде, и как теперь от него избавиться — один аллах знает. Которого нет. У меня на борту три тысячи тонн смешанной с аммиаком воды. Я разбил отсеки корабля на зоны вакуумной опасности, хожу в лёгком скафандре, шлюзуюсь как в случае вакуум-тревоги.
И всё равно, запах ВЕЗДЕ.
Последний кусок льда растаял, последний литр воды перекачан из бассейна в баки. Стравливаю воздух из трюма в космос, выжидаю час и заполняю трюм свежим. Осторожно открываю шлем. Воняет, но не смертельно.
Марико интересуется, откуда у меня такая мощная утечка воздуха. Объясняю ситуацию.
— Прости, Крым, это моя ошибка. Не проверила чистоту льда.
— Забудь. Я сейчас отстегну стыковочный адаптер и возьмусь за переналадку двигателя. На всякий случай отойди подальше.
— Принято. Удачи тебе.
Вновь я в ходовой рубке в скафандре. Не из-за опасности, нет. Из-за запаха. Тестирую системы корабля. Цвета тестовых режимов на экране сменяются приятными зелёными. Только запас рабочего тела — в красной зоне.
Ничего, маневровым движкам хватит.
Даю маневровыми самый малый вперёд, чтоб осадить воду в баках и трубопроводах. Оживает панель заполнения водяных баков. Для чистоты эксперимента стравливаю воздух из трубопроводов. Заполняю плавильную камеру главного ходового, включаю нагрев. Хочу получить перегретый пар.
Молекулы перегретого пара легче рвать на атомы. Надеюсь… Даю малый вперёд. Ну да, получаю ОЧЕНЬ малый вперёд. А на бОльшее я и не рассчитывал. Ускорение слабее, чем от маневровых. Но маневровые можно гасить.
Задаю мощность поля на двигателе как при ходе с ускорением в одно «g» на нормальном рабочем теле. Кричать «ура» не хочется. По ощущениям вешу меньше килограмма.
Пускаю программу автоподбора оптимального режима. А это кто в красную полез? Черт!!!
Гашу двигатель, гашу плавильную камеру и долго ругаюсь. Похоже, я запорол плавильную камеру. Вольфрамовые сплавы при комнатной температуре достаточно стойкие. Но в атмосфере водяного пара при температуре полторы тысячи градусов… Да ещё аммиак!
Роюсь в мэнуалах, что же обозначает этот красный сигнал на пульте. В выхлопе двигателя появился вольфрам. О потере герметичности плавильной камеры — ни слова. Может, все не так страшно?
Меняю лёгкий скафандр на более стойкий и лезу в двигатель. Похоже, ложная тревога. То есть, через сутки она стала бы не ложной, но я сразу погасил движок. Отделался лёгким испугом. Но от перегретого пара придётся отказаться. Ограничимся обычным.
Возвращаюсь в рубку и продолжаю эксперименты. Господи, как всё плохо! Мои движки — не те, что я в институте учил. Мои — новые, вылизанные до предела, заточенные под тяжелые металлы. Ни на чем другом работать не хотят. Короче, я получил два с половиной — три процента от номинальной тяги. И это — при фантастическом расходе воды.
Что такое два с половиной процента от полной тяги двадцать «g»? Это половина «g» вместо двадцати, вот что это такое! Нырять на такой тяге в звезду — себе дороже! А если там вспышка, а если плотность фотосферы чуть выше… — это же нечем будет скомпенсировать. Это недолёт будет в десятки единиц. Выпаду из джампа далеко за орбитой Плутона. Да и генераторы могут банально сгореть от перегрузки. Никто же не летает сутками на двадцати»g».
С другой стороны — а никто и не обещал, что будет легко. Если заправлять баки у каждой звезды… Все лучше, чем торчать двадцать лет у черта на куличках.
Сообщаю результаты испытаний Марико.
— Я сейчас синтезирую хладагент для тебя. Есть время подумать, — отзывается она. — Кстати, здесь много замерзших газов. Тебе кислород не нужен?
Баки хладагента полны, а насчет двигателя — никаких идей. Ни у меня, ни у Марико. Теперь точно знаю, что у пришельцев есть эмоции. Марико злится.
— Марико, в чем дело? — спрашиваю я.
— Я допустила ошибку. Нужно было искать свинец для твоего двигателя. Но разворачивать обогатительную фабрику долго. Я бы выбилась из графика. Теперь я ещё больше выбьюсь из графика. Потому что поведу тебя на буксире до первой звезды. Там ваши корабли бывают часто, ты быстро вернёшься домой.
— Марико, я сумею дохромать отсюда. Следуй своим курсом.
— Нет. Для тебя это опасно. Пойдем в паре.
— Чем тебе грозит отставание от графика?
— Мне понизят рейтинг.
Выкладывать подробности Марико отказалась.
Кстати, запас кислорода я пополнил. Марико второй раз намекнула, что есть возможность, и при этом подмигнула. Просмотрел этот эпизод в записи раз десять. Ничего не понял, но в шоферских байках был эпизод с подмигиванием. А раз женщина просит… Да и запас карман не тянет. Тем более, Марико уже изготовила кислородные баки в наших стандартах. Мне осталось только выразить Марико глубокую искреннюю благодарность и пометить баллоны голубой краской.
«Незнакомка» улетела за стыковочным адаптером, а я выпустил за борт кибера-полировщика. Очень странный маршрут выбрала Марико до первой звезды. По большой дуге. Самое смешное, что он ничуть не длиннее остальных маршрутов. Такие фокусы позволяет геометрия, если ваш путь — не прямая, а ломаная линия. Но ни одной знакомой звезды. Зато нет прыжков на семнадцать светолет. Самый дальний — на десять.
Возвращаясь с адаптером, Марико передала схему первого прыжка. Ведём разгон парой на полутора «g». Тягу обеспечивают двигатели «Незнакомки» За два часа до джампа расходимся, и «Незнакомка» уходит вперёд. Если необходимо, передает мне цифирь для коррекции скорости. А я тем временем сбрасываю адаптер и свободно падаю. Если нужно, корректирую слегка скорость полем и главным ходовым. Слегка — это потому что сильно скорректировать не смогу.
Марико явно торопится. И за адаптером, и назад идёт на трех «g». Поэтому, как только подходит на сто метров, я командую: «Замри» и стыкуюсь с адаптером за рекордное время.
Сразу после доклада об окончании стыковки перегрузка мягко нарастает, заставляет повернуться в подвесе жилую зону.
— Марико, если торопишься, я могу выдержать трёхкратную перегрузку.
— Я боюсь, что на трех «g» поле не удержит адаптер. Пойдём на полутора «g».
Так и идём в точку старта. Уточняю параметры звезды и пишу программу управления температурой воды в баках. Главное — успеть слить, если будет закипать. Взрыв парового котла мне не нужен. А нарисовать на чертежах баков аварийный клапан для сброса давления я забыл…
Вышли в точку старта. Марико передает мне уточненные данные по звезде и по времянке погружения. Сравниваю со своими цифрами. Сами цифры похожи, но у Марико — точнее. Начинаем разгон. Впереди двое суток безделья.
— Крым, расскажи байки, — просит Марико.
— Я тебе лучше анекдоты расскажу. Они короче и позволят лучше понять нашу культуру. Будет много непонятного, ты не стесняйся, спрашивай.
— Согласна.
Вызываю на экран сборник анекдотов. Открываю посередке.
— Слушай первый. Правила посадки летающих машин в ночное время. На высоте тридцать метров включите посадочные фары. Если вам не понравилось то, что вы увидели, выключите фары…
Спустя час.
— Надпись на спине байкера: «Если ты читаешь эту надпись, значит, моя девушка упала с мотоцикла».
— Сейчас посмотрю, что такое байкер и мотоцикл. Ой, какой ужас!
— Это называется «чёрный юмор».
— Поняла, это когда вы шутите, если всё плохо.
— Точно!
— Вы сильная цивилизация, Крым. В вас заложен большой резерв.
— Резерв чего?
— Резерв всего. Живучести. Теперь мне понятно, почему вы так быстро сумели выйти к звёздам.
— Быстрее других цивилизаций?
— Многие вообще не выходят. Ведь как бывает, Крым, спокойная жизнь, плановое развитие экономики. Всё запланировано на десятилетия вперед. Зачем делать товаров больше, чем нужно? Зачем делать станков больше, чем нужно? На непредвиденный случай на складах есть запас. Проходят десятилетия, века, и нормы запаса на складе постепенно уменьшаются. Зачем держать на складах то, что веками не используется? Лежит положенный срок, а потом сдается на переработку. Спокойная жизнь приучает к беспечности. И вдруг происходит катастрофа. Запасов на складах не хватает. Начинается цепная реакция. Сначала голод. Потом останавливается промышленность, энергетика. Или наоборот, сначала энергетика, потом голод. Гибнет население, гибнет культура. Цивилизация откатывается в дикость, к самым истокам.
— Понятно. В нашей фантастике теме гибели цивилизации уделяется много внимания.
— Тогда эта опасность вам не грозит.
— А ещё какие опасности нас подстерегают?
— Без комментариев, Крым, — улыбнулась Марико. — Расскажи лучше ещё пару анекдотов. Я правильно употребила слово «пару»?
Сегодня Марико в лёгком оранжевом скафандре без шлема и с короткой стрижкой. Впервые в её аватарке появился цвет одежды, отличный от металлического. Это бьёт по восприятию. Металлическая голова и оранжевый скафандр… До этого я воспринимал её как черно-белое изображение.
— До разделения четыре минуты, — сообщает Марико.
— Принято. До разделения четыре минуты, — квитирую я. Это значит, до джампа два часа четыре минуты. Все шкалы, кроме навигатора, на моём пульте — в зелёной зоне. Навигатор возмущается нерасчетным положением корабля. Мы падаем на звезду плашмя, главная ось перпендикулярна вектору скорости. А полагается, чтоб была развернута по вектору. Ничего, сейчас «Незнакомка» погасит скорость, отстыкуется… Я еще и позавтракать успею.
— До разделения одна минута, — сообщает Марико голосом автомата-информатора. То ли дурачится, то ли на самом деле переключила свою аватарку на Профессора. Перегрузка плавно уменьшается с полутора «g» до нуля.
— Разделение.
— Принял, разделение, — квитирую я, хотя ничего не почувствовал. Сейчас «Незнакомка» отойдёт от меня на сотню километров, чтоб не задеть джетом, и уйдет вперёд.