Спина шамана маячит где-то впереди. Два норма тащат меня под руки к воротам «Живодёрни». Время уже далеко за полночь, но без терминала я не знаю сколько именно. После грома музыки на улице непривычно тихо. Слышно лишь, как за трущаками проносится скоростной поезд. Из руин соседней фабрики долетают песни на арабском. Трущаки живут обычной ночной жизнью.
За воротами нас ждёт такси. Вообще-то они никогда не ездят в трущаки. Это зона безусловного табу для их автопилотов. Но по дороге Спай успел «договориться» с бортовым процессором. Так, что сейчас авто думает, что оно в трёх километрах отсюда, за пределами запретной зоны.
— Вот, возвращаем в целости и сохранности. Так сказать, из рук в руки! — здоровый норм грубо толкает меня к Спаю.
Вожак отдаёт мой браслет-терминал.
— А гарпун? — спрашиваю я.
— Он где-то потерялся, — нагло лыбится тот.
— Верни гарпун, горилла! Ты же знаешь, сколько он стоит! — я в бешенстве пытаюсь пнуть вожака ботинком, но Спай вовремя оттаскивает меня и запихивает в машину. Такси тут же срывается с места, похоже, автопилот слушает Спая без слов.
За окном проносятся горящие бочки с мусором.
— Ну, и как она тебе? — хмуро бурчу я, глядя в окно.
— Самка как самка. Ничего особенного, — Спай флегматично ковыряется в панели автопилота, вводя адрес пригорода, где я живу.
— И как тебя не стошнило после всего этого?! — я едва сдерживаюсь, чтобы не накинуться на него с кулаками.
— А ты, что ли, ревновать собралась? Вообще-то, это была часть плана по твоему спасению, если ты не заметила, — Спай раздражённо хмурится. Неужели ему, и правда, понравилась эта крашеная лахудра?!
Я лишь молчу нахохлившись. Пальцы непроизвольно перебирают цепочку на шее.
— Кстати, спасибо за амулет, — говорю я, наконец, и вытягиваю из-за пазухи маячок, замаскированный под армейский жетон. — Сработал-таки…
Эта «собачья бирка» всё время болталась у меня на груди, пока я не вспомнила, как её активировать, чтобы подать сигнал из «Живодёрни».
Устало щёлкаю браслетом терминала на руке. Гарпун жалко до слёз! Он был совсем новый — продвинутая моделька… Мне надо будет ещё месяц корячиться на работе, чтобы скопить на такой. А без гарпуна не доставишь самые интересные заказы, вроде «Ужина самурая», и значит — работать придётся ещё больше. Не просить же деньги у матери, в самом деле!
Как только терминал ловит Сеть, он взрывается десятками сообщений. Потом сразу же идет вызов от Ли. Экран на браслете совсем маленький, а гоглы я, конечно же, посеяла где-то в этой кутерьме, но даже так прекрасно видно вишнёвый фингал у Ли под глазом.
— Ты жива, сестрёнка? — в голосе Ли радость и волнение. — А то мы тут уже собирались Живодёрню штурмовать!..
— Я в порядке. Меня как раз домой везут, — посылаю ему «кисс» и слышу радостные крики Ивана и других курьеров у Ли за спиной. — Передай всем привет. Завтра свидимся!
— Тебя все слышат, сестрёнка! И вот ещё… — Ли замолкает в нерешительности. — Спасибо, что выручила!..
Такси неспешно подъезжает к воротам крутого коттеджного посёлка.
— Я высажу тебя здесь. Всё равно внутрь меня охрана не пустит, — Спай, открывает дверь и хмыкает, глядя на четырёхметровый забор с охранными вышками. — Нехилый райончик. Могу поспорить, тут нет квартир дешевле десяти миллионов. Что ж тебя от такой жизни в курьеры потянуло?
— Нифига ты не понимаешь! — огрызаюсь я. — Пожил бы сам в этой долбанной клетке, по-другому запел бы…
Спай вдруг морщит лоб:
— Кстати, ты говорила, что ищешь информацию о своём отце. Пока качал базу, я мельком глянул твою генетическую карту. Могу сказать, что он был на сорок восемь процентов вьетнамцем и на тридцать четыре — пенджабцем.
— Пендж… Это ещё где? — меня разбирает любопытство.
— Где-то между Индией и Пакистаном. Информации мало, но с этими данными, можно будет что-то раскопать по базе копов. Если хочешь, могу порыться в свободное время.
— Ой, было бы офигенно! — я чувствую внезапный прилив радости. — Знаешь, а я ещё и на четверть еврейка по маме. Интересно, что бы сказали на это нормы?
Я от души хихикаю, пока Спай закатывает глаза:
— Кэйт, ты неисправима!..
На прощание касаюсь губами его небритой щеки и мчусь на проходную. Над ней сияет табличка: «Кондоминиум ЧУДО-ГОРОД». Бронированный турникет распознаёт мой терминал и пропускает внутрь. Из мира хаоса — в мир порядка.
Я бегу вдоль аккуратных рядов дорогих таунхаусов. Время на терминале перевалило за два часа ночи. Дроны-косилки шуршат, педантично подстригая газоны. Дорожное покрытие, ровное как бильярдный стол, влажно блестит после уборки. Хорошо бы по всему городу так!
Вот и дом, где мы живём с матерью. Геометричные формы, идеально подрезанные кустики вокруг. Огромные окна, словно витрины, выходят на тихую улицу. Входная дверь гостеприимно открывается передо мной. Значит, мать ещё не перевела домового в ночной режим — ждёт меня. Теперь главное — добежать до ванной, пока она меня не перехватила.
Внутри всё такое чистенькое — аж тошнит! На цыпочках пробираюсь по тусклому залу, стараясь не споткнуться о стильную мебель. Собачий помёт и грязь с мотоботинок кусками отваливаются на стерильный паркет.
— Доброй ночи, мисс Катрина, — раздаётся за спиной пластмассовый голос. — Рад вашему возвращению.
Чуть не подпрыгиваю от неожиданности. Ну конечно, это наш виртуальный дворецкий решил меня поприветствовать. С большого, во всю стену, экрана он улыбается мне такой же искусственной, как и его голос, улыбкой.
— Отвянь, железяка безмозглая! Напугал до смерти…
Домовой не реагирует на грубость, лишь озабочено хмурится, видя грязь на полу:
— Хочу обратить ваше внимание, что санитарная обработка была закончена два часа назад, а грязь является вместилищем множества болезнетворных микроорга…
— Чувак, тут не урок биологии! — перебиваю его. — Если тебя это колышет, возьми сам и убери! Или боишься заразу подцепить?!
Шуток домовой тоже не понимает. Он и впрямь — всего лишь бездушная програмулина, что педантично командует всей домашней техникой и изображает пластмассовую вежливость перед хозяевами.
Домовой на экране кивает. Из-под стола выкатывается блестящий тазик робота-пылесоса и начинает методично подчищать за мной следы.
0
0