Грант шел к гостевому дому, где снимал комнату, в полном смятении.
Он, наконец, решился прийти и поговорить с Сомовой – но почему-то не зашел сразу, а решил подождать и погулять по округе. И ничего, что почти ночь – сначала её не было в доме, потом прилетела с Irien’ом, и он после получаса хождения по улице уже решился зайти, но почти сразу ей привезли сразу четверых Irien’ов… а действительно – зачем ей столько? Спасать? Но от кого? В других отделениях ОЗРК спасают DEX’ов, иногда мэрек… кто видел разумных Irien’ов? И тут же ответил сам себе – есть, есть на свете и разумные Irien’ы…
Когда советовал директору приказать сотрудникам привести для дежурства киборгов из дома, он даже не подозревал, что у большинства людей в доме киборги развлекательной и домашней линеек… а обязан был знать об этом — предварительно получить информацию, у кого из музейных какие киборги в собственности. Обязан был!
Быть может, он просто не знает реалий жизни на гражданке? Всё время жил в полицейском участке, а там было принято выкупать старых списанных DEX’ов — и потому решил, что и в музее точно так же… Вот что у него недостаток информации — это да, верно, ему не у кого спросить, не с кем посоветоваться — в инфранете таких общих данных нет, а взламывать базы с информацией о сотрудниках ему тоже не с руки.
Ну не содержат обыватели в своих квартирах боевых киборгов! DEX – это прежде всего оружие, а далеко не все люди хотят иметь в доме ходячий бластер. Irien’ы и Mary и спокойнее, и послушнее. К тому же на Irien’а прекрасно ставится и программа телохранителя от DEX’а и пакет программ от Mary, да и выпущено их намного больше, чем DEX’ов. Если DEX’ов выпущено семь поколений, то Irien’ов — семьдесят!
Для Bond’а было недопустимо в принципе так просчитаться! Но даже в голову не пришло, что музейные готовы решиться на нарушение инструкции, выполняя приказ директора. Он-то рассчитывал, что приведут DEX’ов… купят или возьмут в аренду, а он даст им вместе с программой неподчинения свободу и возможность уйти от ненавистных хозяев – но свои DEX’ы были только у Сомовой. Вот когда ему была нужна помощь человека! – но обратиться было не к кому… кроме этой самой Сомовой. Потому и пошёл к её дому… но так и не зашёл даже в калитку.
Грант хотел просить её о помощи и признаться, что он киборг — но в её кабинете были два DEX’а, знакомых ему только по записям из спортклуба и то не в лицо, а по номеру партии, серийному номеру и фенотипу – и потому на прямое признание он не решился. Грант сделал то, что для Bond’а на задании недопустимо в принципе – назвал её DEX’ов по кличкам, тем самым дав понять, что знает о них многое. Теперь Нина Павловна просто обязана начать что-то делать… и должна понять, что ему нужна её помощь.
Но что и как она будет делать? Наблюдать за ним? Вынудит нервничать и ошибаться? Или попытается поговорить? Сможет ли узнать, кто он? Что бы сделал на его месте настоящий Вольдемар?
Проанализировать ситуацию, сделать прогноз с учётом психологических портретов всех музейных сотрудников, учесть нахождение в музее главы местного отделения ОЗРК – не проблема для Bond’а. Но в том случае, если он неразумен и не думает о будущем. А он разумен и думает!
Что будет после выполнения задания? – а ведь это даже не задание, а просьба его наставника и друга… и его прямой долг. Ликвидировать группу садистов, издевающихся над киборгами, прикинувшись одним из них – сложно. Но возможно.
Но после этого в музее ему оставаться будет уже нельзя, он здесь всего месяц и уже нарвался на нарушения местного порядка. Конечно, Ильяс Ахмедович приказ на увольнение сотрудников не подпишет… но все, на кого он успел наорать, перестанут уважать его и воспринимать всерьёз.
Или он выживет эту Нину Сомову из музея – или она выживет его.
Но помощи просить больше не у кого – только у неё. Но каким образом? Если бы была возможность поговорить с ней без её охранников – зашел бы… или в кабинет, или домой.
Снова прошел мимо дома и просканировал его – и, кажется, попал в глазок камеры наружного наблюдения. Пусть. Не страшно… сейчас ей сообщат о нём.
А эти фигуры вокруг дома… зачем она приказала своим киборгам поставить этих снеговиков? Какой смысл в них? Двенадцать фигур из снега, раскрашенных гуашевыми красками под военные комбинезоны DEX’ов – зачем? Или киборги сделали их самовольно? Тогда почему эта Нина Павловна не наказала их и не приказала сломать? Любой другой человек сделал бы именно так. Она не укладывается в тот психологический портрет, который Грант составил для себя по рассказам музейных сотрудников! Словно было две Нины Павловны – одна нелюдимая и замкнутая в своей башне грымза, а вторая – активная и деятельная защитница киборгов.
Грант снова просканировал дом, заметил, как Irien вошел в спальню хозяйки, усмехнулся и прекратил наблюдение. Какая бы она ни была безупречная, а развлекательным киборгом пользуется. Имеет право. Пора идти обратно.
Уже в своей комнате он подключился к сети и… зарегистрировался в соцсетях под ником Дар-Богов, подумал пару секунд – и подал заявку в друзья Нине Павловне. И подал вторую заявку — как уже зарегистрированный Вольдемар.
Утром Грант проверил свою заявку – заявка Дара-Богов была принята, а заявка Вольдемара была отклонена. А это значит, что она принимает в друзья только тех, кого хорошо знает? Но разве она знает, кто такой Дар-Богов? Или догадывается? Написал сообщение с благодарностью за приём в число друзей.
Накормил Марту и впервые с момента покупки позволил ей смотреть мультфильмы по головизору. И отправился на работу.
***
«Bond. Мне бы такое не пришло в голову. Платону пришло. Сталкивался ли он с Bond’ом когда-либо? Уже не узнать… Что простой обыватель может знать о киборгах модели Bond? Практически ничего. Если не сталкивается с ними на работе» — думала Нина по пути в музей. Платон сидел сзади, Дамир на месте пилота. Змей на скутере летел рядом с флайером Нины.
Она смотрела в окно и думала: «А что я знаю о Bond’ах? Только общие фразы из рекламных роликов и сериалов. Плюс закрытая – только для музейных хранителей и директора – информация о возможностях этой модели при определении ценности музейных предметов, представители «DEX-company» когда-то рассказывали, что Bond без труда может отличить подлинник от подделки и так далее. Но киборг этой модели – слишком большая роскошь для провинциального музея. Купить не решились, но поспрашивали у специалистов на будущее. Bond – универсальный шпион, каждый киборг создаётся под заказ, и двух одинаковых – то есть с одинаковым генотипом и фенотипом – Bond’ов практически не существует. Если, конечно, не поступит заказ на парную модель. И можно только предположить, что на самом деле умеет киборг этой модели. Он – теоретически – может подключаться к камерам видеонаблюдения, перехватывать сообщения киборгов других моделей, взламывать программы, шифровать и дешифровывать… и ещё много чего из того, что простому обывателю зачастую неведомо. Идея бредовая… но – раз другой идеи нет – хватаемся за неё. Если Вольдемар – киборг, то только Bond. Иначе музейные DEX’ы его давно бы засекли. Киборгов срывает. Значит, может сорвать и Bond’а. Теоретически…»
***
Первым делом Нина отправила Лиду и Хлою в хранилище для уборки помещений, и в комнате отдыха устроила совещание со своими киборгами, попросив Василия поработать с камерами наблюдения так, чтобы этот разговор не попал на запись.
— Ребята, слушайте внимательно. Задача у нас простая. Довести его до срыва. Человеку вычислить Bond’а невозможно, если сам Bond этого не захочет. Примем за факт предположение, что Вольдемар Bond, и что он явно разумен. Это лишь предположение. Бредовое, согласна. Но проверить стоит. Я думаю, что, если бы он не был разумен и работал по программе, вряд ли стал бы увольнять работников… меня… так быстро. Заставить его признаться самого мы не в состоянии. Но заставить его нервничать и совершать ошибки мы можем.
— Как это? – поинтересовался Василий.
— Сейчас скажу. Но сначала… Платон, включи чайник, Змей пирогов привёз, попьём чаю до открытия залов. Я думаю, Bond может перехватывать сообщения между DEX’ами. Теоретически?
— Теоретически может, — согласился Змей. — Это же модель для шпионажа. Должен уметь. И должен уметь анализировать эти сообщения, и извлекать из них два или три процента правды.
— Если он человек, он этого даже не должен заметить. Если он киборг, то только Bond… иначе вы бы его засекли… и он может перехватывать сообщения, на всякий случай примем это как факт. Теоретически.
— Значит, в его присутствии мы будем отправлять друг другу… какую-нибудь хрень… но под видом приказа от хозяйки… — Змей замер на секунду, — …или даже без приказа.
— Да. И не хрень, а записи балета. Или любого другого праздника, где киборги участвуют вместе с людьми на равных. Но будьте очень осторожны. Если он киборг, он начнёт реагировать. Хоть как-то. Будет пытаться понять, что к чему. Но если он человек, то не должен даже заметить этого. Никаких внешних проявлений! Если он человек, он мог ваши клички назвать случайно… в СМИ была информация об облаве в клубе. Если он киборг – то это случайностью быть не может. Bond просто по определению не может так проговориться… а это значит, ему нужна помощь. Именно наша помощь. Поэтому в его присутствии время от времени пускайте сообщение типа «Зайди в ОЗРК, там помогают». Или – «Иди в кабинет коллекции «ДПИ»»… как-то так.
— Сделаем! – воодушевился Дамир. Нина успокоилась, видя готовность парней помогать ей. И обратилась уже к Змею:
— Сегодня квест будет для учеников сельских школ. Возможно, будут дети из деревни или класс Миры, и тебе захочется подсказать им, где в выставочном зале искать нужный предмет. Не надо этого делать… без очень крайней необходимости.
— Хорошо, я понял.
После чая с пирогами Змей снова ушёл в соседнюю башню, Дамир встал в коридоре второго этажа, чтобы контролировать выход на стену и проход на третий этаж, а Нина с Василием пошли в зал на третьем этаже. В большом зале главного корпуса уже объявили о начале квеста, и группы школьников по пять-шесть человек начали искать в выставочных залах загаданные предметы.
***
До полудня было тихо и спокойно – только одна группа шестиклассников дошла до выставок по керамике, но загаданный предмет школьники искали так долго, что Нине самой захотелось подсказать им, где находится самовар – но вспомнила, что сама говорила Змею, и подсказывать не стала. Самого самовара в выставке не было, но было изображение его на открытке в витрине с глиняной посудой. Пока она раздумывала, школьники нашли открытку, сголографировали и помчались на четвёртый этаж, где дежурила Инна Сергеевна с Дитой.
На перерыв Нина решила не ходить, и потому Василий на скутере слетал в столовую и привёз комплексные обеды на всех. После обеда опять явились студенты, но рисовать не стали, а сразу сголографировали интересующие их предметы прямо через стёкла витрин и ушли.
В четвёртом часу явился с проверкой Вольдемар, и сразу, даже не здороваясь, подошел к Дамиру – и стал на него смотреть, словно гипнотизируя. DEX замер, как памятник сам себе. Не обращая внимания на Нину, новый зам обратился к DEX’у:
— Я вчера дал тебе программу. Почему ты ещё здесь?
— Вопрос не распознан, – мгновенно ответил Дамир, — переформулируйте, пожалуйста…
Нина, предупреждённая Василием, спустилась на второй этаж и язвительно вклинилась в разговор:
— Не о программе ли неподчинения хозяину речь? И как вообще Вам могло прийти в голову дать такую программу домашнему DEX’у? И остальным домашним? И, уж если на то пошло, дайте её и всем музейным тоже. Чего ж мелочиться-то? Пусть и они освободятся… от хозяев.
Вольдемар с красным от гнева лицом уставился на неё, и это взбесило Нину ещё больше:
— Каждый киборг обязан отчитаться о получении новой программы и получить разрешение хозяина на её активацию. Или Вы не в курсе? И что может сделать обычный нормальный человек, узнав, что у его вроде бы тупого киборга такая программа? Прикажет программу удалить. Или – как вариант — ликвидировать этого самого киборга. Или продать куда-нибудь подальше. Вот скажите честно, что плохого сделали лично Вам убитые Вами таким вот образом киборги?
— Вы уволены! Окончательно! – выдохнул Вольдемар. — Сразу после передачи коллекции ноги Вашей не должно быть в музее! – высказав всё, он мгновенно развернулся и ушел.
Ошеломлённая такой наглостью Нина постаралась успокоиться, но перед тем, как вернуться на третий этаж, попросила:
— Дамир, передай эту запись Змею.
— Уже сделал. Круто Вы его!
— Он круче! В музее он неполный месяц, а уже увольняет. Вряд ли директор подпишет приказ на моё увольнение, мне три года до пенсии осталось… но в одном музее с ним я вряд ли смогу работать. Да и работа в ОЗРК важнее на сегодня. Но посмотрим, кого он найдёт на моё место на такую зарплату и при такой ответственности. У меня как минимум полтора месяца есть. Две недели надо отработать, пока ищут замену, и месяц на передачу дел. А потом я смогу полностью перейти в ОЗРК и заняться строительством дома.
— А вот интересно, он только Вас так уволил, или ещё кого-то?
— Скоро всё узнаем. Вряд ли я одна такая…
День прошел спокойно, снова пришли на четверть часа студенты, ещё две группы школьников искали тот же самовар на открытке, в пятом часу позвонил Леон, вслед за ним позвонил Бернард – как оказалось, Вольдемар наорал и на Олесю, и на Марину и обеим пригрозил увольнением. Позвонил возмущённый Фома – угроза увольнением прошла и над его отделом. Позвонила крайне возмущённая Илзе – увольнения прокатились и по научному отделу. Алла сказала, что к ней в кабинет дважды прибегала Тамара с проектом приказа и язвительно спрашивала, по собственному ли желанию хранители желают уйти или статью в инструкции поискать? – и уже Алла наорала на Тамару, что директор скорее вышвырнет этого Вольдемара, чем кого-то уволит.
Нина, уставшая удивляться, только спросила у DEX’ов, где Тамара сейчас, и Бернард ответил, что она нашла-таки Вольдемара и тащит его к директору.
— Ребята, сейчас все летим в офис ОЗРК и там на месте всё обсудим. И решим, что делать дальше.
Один человек очень любил ездить в метро, а людей ненавидел. Как войдёт — дверь стеклянную придержит, чтобы следующему в лоб не стукнуло, и думает про себя: «Лучше уж, чтоб стукнуло». Но всё-таки радуется, — вошёл, приятно очень. Только и двух шагов сделать не успеет, как видит — люди его обступают, теснятся и смотрят поверхностно своими некрасивыми глазами. Какое уж тут удовольствие. И ведь каждый день так.
Тогда он вот что придумал: внутрь заходит — терпит, по станции идёт — терпит, а в вагоне — раз — и выдумывает что-нибудь, чтобы людей не видеть и не слышать, — на манер заслонки. Первое время этот человек вполне традиционно закрывался газетой, но одинаковые слова, которые он невольно читал, ему очень скоро наскучили. Некрасивые глаза всё же лучше, чем «политика», «шоу-бизнес» или «продам».
Тогда он стал насвистывать что-то из своих любимых оперетт: ария графа Орловского из «Летучей мыши» защищала не хуже газеты. Одна беда — ни он, ни другие пассажиры ничего не слышали из-за окружающего шума, и смысл всего этого быстро терялся.
После свиста наступил черед слона. Обыкновенного, майн-ридовского. Не моргнув глазом, он ставил его прямо перед собой и наслаждался грубой его кожей и отдалёнными выстрелами охотников, которые ему мерещились. Сначала пассажиры вагона вежливо интересовались: «А это у вас майн-ридовский слон, да? Редкое животное…» Но потом потеряли к слону и этой детской, наивной литературщине всякий интерес. Да и слонов всех перестреляли, пришлось искать что-то ещё.
Идея с Чаплином не продержалась и неделю. Странно, ведь всё было как положено: котелок, тросточка, даже тапёр в углу вагона — все это выскакивало из воображения навстречу попутчикам, чтобы защитить его, заслонить от их глаз. Ноль внимания. В наше время Чаплин пользуется куда меньшей популярностью, чем даже слон…
Потом были полотна импрессионистов и абстракционистов, — из тех, что побольше, чтобы закрыть его с ног до головы, — древнегреческие амфоры и китайские вазы, японские ширмы с тонким и изящным рисунком и германские средневековые гобелены… даже рыцарские доспехи… Только один старичок как-то скосился на него поверх очков и тут же отвернулся.
Он уже давно не задавался вопросом, удивить он их хочет или защитить себя от некрасивых глаз. Всё смешалось в водовороте предметов, звуков и красок… Но вот однажды он заметил, что давно уже ездит один, и людей вокруг него нет. Тогда он успокоился. Но и метро разлюбил.
Новая проблема появилась неожиданно. А точнее, целых пять ходячих проблем. Меня вызвали в Совет демиургов и предъявили пятеро калек — кандидатов на должность путешественника. Выдернули этих ребят из их миров не демиурги и не сверхи, а какие-то сектанты, желающие решить проблемы своего мира за чужой счет.
Честно говоря, демиурги бы в жизни не вытащили это… Один глухой парень, второй калека с застарелой травмой ноги, третий тощий дрищ-задрот, не способный поднять ничего тяжелее компьютерной мышки, четвертая — девочка-колобок лет одиннадцати, пятая — тетка за пятьдесят, отчаянно молодящаяся, прижимающая к себе авоську с овощами. Сидела вся эта разношерстная компания в Совете демиургов и предназначалась она мне.
— Ребят, я их за неделю не превращу в путешественников, — я смотрела на калек, калеки смотрели на меня. Было видно, что мы друг другу не слишком нравимся, но выбора ни у кого не было. — Это физически невозможно. Парням нужны операции, женщину надо омолодить, девчонке нужно похудеть, за неделю это нереально. Плюс их всех необходимо натренировать хотя бы бегать и бросать ножи…
— Их первое задание совершенно простое, — пробубнил Син, извлекая из папки какую-то бумажку. — Необходимо активировать алтари в одном мире, куда их вызывали, чтобы защититься от пожирателя магии… Мне этот божок уже всю плешь проел. Да еще и невежливый такой, пишет письма-прошения матом. А у меня народу мало… на всех не разорвешься.
— Предлагаю компромисс — я уничтожаю этого пожирателя, эти дураки активируют алтари, а потом я занимаюсь сугубо их состоянием.
— Ты не поняла… Чтобы активировать алтари, нужно одновременно пролить на них свежую кровь. Подумай, кто-то из них способен сейчас разрезать свою руку? — Син вопросительно смотрел на загнанных недопутешественников.
— Вы что, с ума здесь сошли? — тетка стиснула авоську так, что ее пальцы побелели. — Или я с ума сошла? — она переводила взгляд с своих собратьев по несчастью на демиургов и обратно.
— Я хочу к маме! — завыла девочка-колобок, да так, что мы все дружно заткнули уши. Помогла ей только волшебная оплеуха.
— Ладно, — я мысленно костерила местного божка на все лады. — Я уничтожу их монстра или что там за тварь, а вы мне дайте хоть пару месяцев, чтобы сделать из этих вот хоть какое-то подобие путешественников. Их же убьют на первом задании в течении часа. Даже ставки можно делать, кого сожрут раньше — девчонку или парней.
— К-как сожрут? — заикнулся дрищеватый пацан.
— Молча и с аппетитом, — отрезала я.
На этом наше знакомство медленно превратилось в дружное мотание нервов. Тот монстр — пожиратель магии был сущим пустяком в сравнении с пятерыми инвалидами по жизни.
Начать с того, что все дружно отправились в клиники, только в разные. Глухому вживили имплант, позволяющий слышать, хромому отрезали больную ногу и вырастили новую, вполне здоровую. Тетку взялись омолаживать и отправили на целый курс процедур. Дрищеватого мученика загнали в качалку. А девчонку-колобка отправили на липосакцию — единственный способ за короткий срок удалить из ее тела лишний жир. Ребенок одиннадцати лет весил почти девяносто килограмм, и если бы ее не превратили в путешественницу, то она бы загнулась от ожирения через пару лет. Ни одно сердце не выдержит такой нагрузки.
Я вообще порой поражаюсь, что в головах этих людей, которые кормят детей как свиней на убой. Ладно, со свиньи ты получишь мясо, сало и шкуру, но ребенка-то зачем уродовать? Мало в жизни проблем, так давайте добавим ей кучу болезней, ожирение, издевательства в школе и еще много чего интересного. Чем думают эти больные люди, я без понятия. Но не мозгом точно.
В течении первой недели ребятки восстанавливались после операций и набирались сил. А со второй недели я начала тренировки. Пока что самое простое — интенсивная ходьба, а после бег на беговой дорожке, игры в мяч (помогают развить координацию и все такое) и тренировки с оружием. Самое простое — ножи, кинжалы и стрельба из лука. Потом, когда освоятся, можно будет добавить огнестрел и лазерное оружие, мечи и что-то магическое.
Парни у меня нареканий не вызывали. Особенно бывший задрот — он поверил в мир меча, магии и бластера, и достаточно быстро освоился, взявшись «качать» себя как любимого персонажа. Тетка тоже взялась за себя, поняв, что здесь ей пока ничего не грозит. Зато девчонка-колобок (я даже имя не запомнила, зато «колобок» к ней прилипло само-собой) меня выбешивала каждый раз.
Она постоянно ныла, капризничала, вредничала, требовала вредной еды, хотя ей только залечили язву желудка, и ничего не хотела делать. Дошло до того, что в тренажерном зале я надевала на нее пояс с электрошокером, настроенным на движение. Стоило ей застрять на беговой дорожке, как она получала легонький удар током в уже похудевший зад. С каждым последующим застреванием заряд усиливался, не давая возможности сойти с дорожки и привычно заныть. Непедагогично, конечно, но действенно. Нытье хотя бы на занятиях прекращалось.
— Я хочу к маме! — было ее любимой фразой. И после очередного такого заявления я психанула:
— Твои мама и папа тебя давно похоронили, отпели и поставили на твою могилку памятник! — рявкнула я, заставляя ее и дальше бегать на дорожке. — Ты находишься в другой вселенной, где на тебя всем насрать. Моя задача превратить тебя в человека, способного пережить первую миссию. Монстрам будешь доказывать, как ты хочешь к маме, к папе или к кому еще! Вот окажешься у них в желудке по запчастям и доказывай, да погромче, а то они не услышат!
Девчонка зашмыгала носом, но бежать не прекратила.
— Нубяра, — пробормотал задрот, покосившись на нее.
— Чайникам слова не давали! Бегаем, бегаем, следим за дыханием, — я чувствовала себя злобным учителем физкультуры, издевающимся над школьниками. Но от их подготовки зависела их жизнь.
Я не хочу уподобляться тем кураторам, которым плевать на своих путешественников. Им плевать, в какой те форме, во что одеты, какое у них оружие и есть ли оно вообще. Им плевать, ели или пили их подопечные и когда это было последний раз. Мне — нет. Моя задача из дрищей и жирдяев превратить эти огрызки человечества в людей, способных пережить хотя бы первую миссию. Если они умрут, это будет мой недочет. Они не виноваты в том, что их выдернули из родных миров очередные придурки. И не виноваты, что Совет демиургов их пожалел и не дал отправиться на убой сразу же. Если бы не Совет, этих ребяток уже не было бы в живых, а я даже не знала бы о их существовании.
И пока они бегали под моим надзором, я прикидывала, кому какое оружие и броня подойдет. Путешественник должен быть круче спецназовца. Он должен уметь убивать листком бумаги и перышком. Обязан находить выход из любой ситуации и мгновенно просчитывать варианты событий, поскольку он никогда не знает, куда и когда его закинет на следующую миссию. Осталось только вдолбить в эти железные головы простую истину: они — что-то вроде магического спецназа. Их выбрали, и теперь наша с ними совместная задача выжить, и выживать как можно чаще. Желательно всегда.
Теперь их у меня двенадцать. Рекорд, однако. Осталось подобрать еще одного и будет чертова дюжина. Надеюсь, они все же смогут пережить хотя бы первые миссии, а там будет видно…