Вторая терция.
Art by Dostochtennaja
Анна Матвеева
#GoodOmens #благиезнамения #Crowley #Кроули #Aziraphale #Азирафаэль
Он снова пошёл пешком. Терпеть не мог тесные кабинки такси. Элиза рассказывала, что на Земле люди ездили на машинах. Акс посмотрел на них в Энциклопедии человечества. Странные, совершенно нелепые жестянки, которые к тому же очень опасны. И, несмотря на это, было в них что-то притягательное и уютное. Особенно в зелёных огоньках такси, что ездили по дождливым улицам.
Машины исчезли, а слово осталось. Но в нынешних такси не было ничего уютного — просто кабина для нуль-Т. Акс не мог отделаться от навязчивого ощущения, будто каждый раз оставляет там частичку себя. Конечно, это было полнейшей глупостью… и всё же, он предпочитал ходить пешком.
Навстречу шла небольшая группа. Они что-то оживлённо обсуждали, и совсем скоро Акс услышал:
— Ещё одна жертва системы! Его смерть не должна быть напрасной!
Традиционалисты, понял Акс. Скорее всего говорят о несчастном, застрелившемся на ступенях Центра. Вовсе не хотелось с ними сталкиваться, но улочка была прямой и узкой. Пришлось поравняться. Старший, в оранжевом пальто странного покроя, подозрительно посмотрел на Акса. Убедившись, что тот не Тень, обратился:
— Молодой человек! Я смотрю, вы тоже любите пешие прогулки?
— Люблю, — признался Акс.
— Это замечательно! Я вижу в вас свободный дух, что жаждет раскрыться…
— Пожалуйста, не надо всего этого, — попросил Акс. — Я одиночка.
От него отшатнулись. На лицах появилось одинаково-изумлённое выражение. Старший в странном пальто прошипел:
— А-а-а… так вы из этих.
— Да-да. Я не приду в вашу церковь, не буду рвать розовые билеты или стреляться в знак протеста. Извините.
— Эгоист! — послышалось уже в спину. Акс не обернулся. Он и не такое слышал, когда подал заявление на статус.
Быть одиночкой не запрещалось, но и не поощрялось. Семь лет назад Аксу пришлось пройти терапию, множество тестов и обязательный курс лекций.
Самое смешное, что в то время он хотел примкнуть к традиционалистам. Однако отказался от этой затеи, придя в их церковь. Душный запах от свечей, полутьма и разговоры о старых добрых временах, которые никто никогда не видел, показались неудобными и откровенно скучными. Их род давно не принадлежал старушке Земле и традициям, которые так воспевали. А самое главное — традиционалисты как-то попытались взорвать распределитель. Взрыв предотвратили, но Акс окончательно отвратился от этого течения. Да, ему не хотелось менять дом и людей каждый год… но и взрывать тех же людей было совсем немыслимым.
Зарплату ему урезали, как «лицу, не желающему ни о ком заботиться». Акс хотел было возразить, что очень даже хочет заботиться, но только о конкретном человеке… а потом плюнул. Рванул на Бету, где и работал последние семь лет. Вернулся лишь месяц назад, чтобы пожить в старомодном доме с остроконечной крышей. Даже странно, что успел к нему привязаться. Скорее всего, после спартанских условий Беты ему захотелось уюта…
Новые соседи в старом квартале уже разбрелись по домам. Но в домике с покосившейся крышей горел свет, а Элиза стояла на крыльце. Акс радостно ей помахал. Старушка ахнула, не поверив глазам:
— Акси… ты возвращаешься?
— Да. Странная штука, но меня распределили в тот же дом.
— Как я рада! — просияла Элиза. — Я принесу тебе коко и любимое печенье. Оно почти готово.
Акс обожал печенье Элизы. Уверив, что будет с нетерпением ждать, зашёл за угол. Его генератор погоды всё ещё работал — снегу навалило до самой калитки. А у калитки стояли две фигуры. Новые жильцы? Странно. Но ведь к нему не должны были никого селить, учитывая статус. Видимо, система дала сбой во второй раз.
Судя по росту, один из новых жильцов был ребёнком. Этого ещё не хватало… В другой фигуре — высокой, хрупкой, словно фарфоровая статуэтка, Акс узнал… Тут его сердце оборвалось.
Акс замедлил шаг, присматриваясь, не веря.
— Лесса… — наконец сказал он.
— Наконец-то! — обернулась она. — У вас жутко холодно, мы не можем войти в дом, ужасные просто условия… Акс?
— Да, — сказал он и взял лопату, которую предусмотрительно оставил у калитки. Для новых хозяев.
Расчистил дорожку перед домом, открыл дверь в тепло. Мальчишка лет десяти сразу юркнул внутрь, Лесса задержалась на пороге. Посмотрела на него в свете фонаря, словно на призрака:
— Это правда ты?
— Угу, — кивнул Акс. — Проходи в дом.
Сколько раз он представлял их встречу. Случайность — вдруг пересекутся на перекрёстке, в очереди к такси. Даже репетировал равнодушно-напускной вид — как дела, мол? У меня всё великолепно. Работа, зарплата, новый дом, новые люди в жизни… Врал бы напропалую, лишь бы не выглядеть идиотом с разбитым сердцем… Семь лет.
Ровно семь лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз. Распределитель не допускал ошибок. Или, всё-таки, допускал?
В коридоре Лесса повела плечами, Акс подхватил её пальто. На автомате — она всегда так делала, когда заходила домой. Пацан прямо в мокрой обуви протопал в гостиную.
— Эй! — предупредил Акс. — Я тут целый день убирал, между прочим.
— Неплохое местечко, — одобрил подросток и плюхнулся в старое кресло. Осмотрел стол. — Ты ведь знаешь, что всё это — пошлое мещанство?
— Ты внезапно родила вундеркинда? — ядовито спросил Акс.
— Пф, вот ещё, — фыркнула Лесса. — Он мне попался по распределению. Ты ведь знаешь, что я ненавижу детей.
— Слава богу, хоть что-то не меняется, — выдохнул Акс. — Давайте разберёмся: вы вдвоём попали в мой дом.
— В твой? — приподняла бровь Лесса.
— Ну да. В мой бывший… который настоящий… — давайте-ка присядем за стол и я, как радушный хозяин, попытаюсь всё объяснить.
— Вполне возможно, что ты, как радушный хозяин, попытаешься нас и накормить, — предложил противный деть.
Акс попытался было вспылить, но увидел, что Лесса воодушевилась.
— Макароны и сыр? — он ещё не успел договорить фразу, как увидел знакомую улыбку.
— Если бы ты знал, как мне этого не хватало.
Ради этой улыбки он записался в одиночки. После того как они с Алессой прожили ровно год и расстались, Акс решил, что не будет жить ни с одной женщиной, кроме неё.
Пока Акс грел и раскладывал порции по тарелкам, подумал вдруг, что сошёл с ума. Скорее всего, уже сидит в тёмном и душном подвале, а Лесса ему просто привиделась.
Но когда он вошёл в холл, она всё так же сидела за столом. И спорила с дитятем:
— Да не могло быть такой случайности!
— Пф! — передразнивал отрок Лессу. — Пойми, что наша популяция не так уж и велика, чтобы исключить такую возможность! Да, мы размножились и буквально захватили планету, но это не означает, что вас не могут распределить вместе во второй раз! Вы такие интересные. И наивные. Вот взять меня, например. Я жутко скучаю по маме. Я с ней расстался год назад, потому что рождённых детей раньше десяти лет не распределяют. Но я знаю, что её найду.
Аксу вдруг стало его жаль. Он никогда ещё не встречал рождённых детей, и понятия не имел, каково это — иметь семью. Тридцать лет назад он развился из оплодотворённой яйцеклетки и не знал своих родителей. А этот пацан знал и помнил.
Как помнил сам Акс, что они с Лессой были одним целым. Весь год. Пока Новый год их не разлучил. От воспоминаний настроение не улучшилось.
— Вот, жрите, — предложил Акс угрюмо. — И старайтесь не сорить. Как-никак, нам нужно будет прожить вместе целый год.
После того как Лесса уплела свою порцию, она спросила:
— У тебя не найдётся мороженого?
— С пивом? — уточнил Акс.
— Ну разумеется, — улыбнулась Лесса.
Мороженое с пивом нашлось. Акс и подумать не мог, что будущие хозяева дома захотят такое дикое сочетание. Но почему-то заполнил холодильник любимыми продуктами Лессы.
И когда он увидел, как Лесса ест мороженое и запивает пивом — наконец поверил, что они встретились.
Пацанёнок ревниво покосился на мороженое и провозгласил:
— Какие же вы идиоты.
— Почему? — спросил Акс. — Тоже хочешь сладкого?
— Конечно хочу, — кивнул пацан. — Но дело не в том. Вы настолько погрязли в традициях, что не видите очевидного.
Тем временем Шеврин подложил мне крупную жирную хрюшку — притащил целую кучу истово верующих и спихнул в мой храм. Сначала просто какую-то группу несчастных, включая эльфов, гномов и людей, а потом еще и двадцать пять погибших святош…
Там история вообще занимательная — их бог оказался самым настоящим деспотом, которому вечно мало. Помнится, я уже говорила на тему того, что чем больше даешь человеку, тем больше ему хочется. И говорила, что у богов все точно так же. Вот и этот красавец не стал исключением, издеваясь над своими верующими. То посты им жесточайшие изобрел, то еще какие извращения. А после и вовсе взбрыкнул и отказался от своих священников, а без его помощи они погибли и попали в черную пустоту, поскольку жить-то хочется.
Вообще не понимаю, зачем такие сложности? Верят и пусть себе верят на здоровье. А раз верят, значит бог или тот, в кого они уверовали, обязан их обезопасить и дать и все средства для жизни или хотя бы возможность эти средства заработать.
Не скажу, что я идеальное божество. Мне собственно фиолетово, верят и пусть себе, лишь бы крестовые походы не начинали во имя плазмы и святой шизы. Но вот помочь я обязана, поскольку эти разумные вручили мне в руки свои судьбы и жизни. Вот и крутилась как могла, то исцеляя самих новых паладинов, то их родственников, то помогала разобраться в финансовом плане, то раздавала им посильные задания, чтобы они тоже работали и получали за это какие-то средства. Многие, кстати, научились исцелять и теперь вовсю пользовались этим даром. Их целительство шло не от магии, а от моей силы, так что пришлось сделать для паладинов отдельный неприкасаемый резерв и питать их оттуда, чтобы в случае чего эти ребята не нуждались ни в чем.
В плюс ко всему я привела им нескольких мастеров единоборств и боевых искусств, чтобы мои паладины не были беспомощными и несчастными перед лицо опасности. Мастера взялись превратить обыкновенных людей в нечто большее, а заодно подтянуть и эльфов, слегка расслабившихся на дармовых харчах в храме.
Ну, а новое поступление — тех самых священников — для начала нужно было хотя бы откормить, чем и занялись сначала мои паладины, а потом уже и я, притащив им достаточный запас продуктов и создав пару сундуков с золотом, чтобы они могли купить себе нормальную одежду и обувь, а то на их рванье смотреть страшно.
Не знаю, как их бог мог додуматься до такого, но глядя на эти истощенные тела, я думала только о том, что голодный человек не сколько верует, сколько думает о еде. Так что их кормить и кормить… А уж верят они там или не верят, мне как-то побоку. Вот серьезно, кем нужно быть, чтобы довести этих ребят до такого состояния?
Ритуал принятия провести все же пришлось, поскольку эта уже слегка откормленная и приодетая орава наотрез отказалась делать какой-либо выбор, а веровать хотела. Причем верили они уже не слепо. Даже сначала сомневались, что стоящая перед ними баба и есть та самая богиня, которая спустя рукава относится в ритуалам, хлопает по плечу главного жреца, тискает приблудившегося к храму пса и бурчит по поводу того, что понавешивали всякой лабуды на статую, вид загораживает…
Но потом, когда моя энергия хлынула в их подлеченные тела, они действительно поверили. И сильно удивились, сколько силы я даю просто так, потому, что она им нужна. А мне ведь не жалко… серьезно, пусть лучше эту силу используют во благо, чем она будет тупо плескаться в резерве, теша мое эго.
Ритуал обставили красиво — выставили в круг всех новоприбывших, одетых в белые одежды (почему эти паладины выбрали своим цветом белый, остается загадкой. Нравятся им эти пафосные белые рясы с золотыми поясами.), в центре поставили меня, а уже имеющиеся паладины выстроились во второй круг, как бы образуя защитную сферу.
И когда я направила силу в этих ребят, полыхнуло знатно. Истощенные, они тянули и тянули, заполняя все свои прорехи и пустоты в резерве и ауре. Я их не виню, когда привыкаешь жить с поддержкой божества, трудно потом отвыкать. А вера довольно сложная штука. Многие веруют по привычке. Боги уже ушли или умерли, а они все равно верят. Искажают ритуалы, придумывают новые, именуют богами каких-то монстров… Человеческая психика гибкая в этом плане. Люди видят то, что хотят видеть, не зависимо от того, что есть в реальности. Вот и эти паладины увидели именно богиню, дающую силу. Не синерианку, не демоницу не просто женщину, а богиню. Им ведь плевать, как я себя чувствую. Они не знают, что мне дико неловко быть рядом с ними в роли божества. Мне неудобна эта роль, будто бы я влезла в слишком большие туфли, но снять их не могу. Бросить их все равно, что бросить маленьких детей, не дождавшихся подарка к новому году.
Когда сила схлынула, все паладины светились. И новые, и старые, и главный жрец, и мастера боевых искусств. Досталось всем и побольше. А мой резерв будто бы никто и не затронул, что и вовсе странно. Похоже на замкнутую систему — сплошной круговорот силы. И чем больше я ее даю, тем больше получаю персонально для себя. Хотя мне-то как раз много не надо. Я давно уже не участвую в заварушках, не лезу на рожон, не вытворяю всяких глупостей… И не жалею об этом. Лучше уж я буду ходячим резервом, чем зазря потрачу то, что могло спасти много живых существ.
— Мы приняты? — тихо спросил старший у новеньких, оглядывая себя с нескрываемым удивлением. Этот стареющий человек хорошо так омолодился, даже морщины убрались с его лица, как и слегка желтоватый болезненный оттенок кожи.
— Приняты, конечно. Вот только вам теперь задание — достроить жилые комнаты или построить новое общежитие, а то я смотрю новеньких прибывает все больше, в храм не помещаются, — я осмотрела паладинов и новых жрецов (правильно же получается?) и удовлетворенно хмыкнула. Пусть себе живут, лишь бы не бесились.
— Постойте! А как же заповеди, наставление, священные тексты? — неловко выкрикнул один из младших. Вероятно, у бедняги произошел разрыв шаблона.
— Да вон на стене заповеди вам… — я махнула в сторону своей недолекции, навечно запечатленной в камне. — А тексты… ну придумайте чего-нибудь, байки какие-то… мало ли глупостей можно придумать, было бы желание…
— Но так не честно! — не унимался паренек, глядя на меня голубыми глазами с выражением искреннего недоумения на лице.
— Ну, а чего вы хотите? Религия у нас молодая, еще не развитая. Так что все в ваших руках. И помните — никакого насилия. Все сугубо добровольно. Если кто-то не верит или верит в другое божество — это его право. Ваше дело всего лишь информировать, — я рассеянно смотрела на все это сборище. Наверняка это свечение видели и в городе, и из соседних храмов, так что байки скоро пойдут самые невероятные…
— И пост не нужно соблюдать? — осведомился старший, неловко разглядывая белоснежную мантию. Благодаря встроенным заклинаниям, эти одежды не пачкались, а спасибо надо сказать Шеату…
— Зачем? Ешьте что хотите, но в меру. Лишнее съеденное будете сгонять на тренировках, благо есть кому вас гонять. Пить в меру, вашу наркоту просьба использовать сугубо в медицинских целях. Узнаю, что кто-то подсел — уничтожу всю эту дрянь, — новенькие принесли с собой ягоды какого-то растения, которые обладали легким тонизирующем действием, аналог кофе и опиума два в одном. Вот беда в том, что многие люди не знают меры и могут употреблять эти ягоды во вред себе. А превращать свой храм в секту наркоманов мне было не с руки.
Они, конечно, меня задобрили, вон даже на статую навешали гроздья этих ягод, но с этим делом нужно построже. А то будут мне господа обдолбышы в молитвах просить новую дозу. Оно мне надо?
Вообще, храм они превратили в помесь ботанического сада и теплицы. Выращивали цветы, плодовые деревья и кусты, лечебные травы, всякие полезности и красивости. Многие даже выделывались, мол, у меня клумба лучше. Ну мне-то что, лишь бы при деле были. Так что территория храма все разрасталась и разрасталась, засаженная всякой экзотикой и привычными яблонями-грушами. Даже была целая клумба ромашки… Вот теперь еще и этот недокофе-недоконопля будет… Симпатичные маленькие кустики, густо усеянные красно-оранжевыми ягодками размером с мелкую вишню. Пусть уже… лишь бы проблем с ними не было.