Джет помог Дане выбраться из машины. Она не спорила. Спустилась по лесенке, в которую превратилась боковая дверь, и остановилась, сощурившись под жаркими лучами. Пришлось даже напомнить ей о себе, дернув за рукав. Дана вздрогнула, словно очнулась. И тут же почувствовала, что ее держат за руку. Попробовала освободиться — получилось. Перевела взгляд на державшего, сказала тихо:
— Со мной одни проблемы, да?
— Все в порядке. Пойдем.
— Куда?
— Это больница. Я договорился. Отдохнешь пару часов, выспишься…
— Нет, Джет. Я не хочу в больницу… я не люблю больницы… пожалуйста…
— Да ну, ерунда какая…
— Вы не понимаете. Это не ерунда… я туда не пойду.
Внезапно она отвернулась и побрела по раскаленной улице в сторону жилых кварталов. Даже капюшон не накинула… ведь схватит тепловой удар…
Джет тихо, но энергично выругался и бросился догонять.
Догнал у ближайшего поворота. Поймал за руку, но тут же отпустил — дал понять, что не собирается удерживать ее силой. Она покорно остановилась, дала поправить плащ, закрыть голову. Все молча. Джет, наконец, решил:
— Пойдем. Пойдем ко мне, это недалеко. И это не больница.
— Джет, мне надо в порт. Мне надо на яхту…
— Я понимаю. Но не пешком же ты туда пойдешь? Из дома я смогу вызвать такси. В руте есть такси. Тебя отвезут быстро и с комфортом. Зато ты сможешь умыться и немного отдохнуть.
Она бледно улыбнулась:
— Я всю дорогу отдыхала. Даже, кажется, заснула.
— Пойдем. Всего два шага. Ну?
И Дана решилась. Кивнула, и ссутулившись, побрела чуть впереди Джета. Словно знала, куда идти.
Через несколько шагов Джет сказал ее спине:
— Дана… а ведь сейчас ты, наверное, уже смогла бы напрямую связаться с орбитой…
Она придержала шаг и виновато ответила, когда Джет с ней поравнялся:
— Да, наверное… но у меня голова немного кружится…
Ну и бестолочь, с нежностью подумал Джет. Бестолковая бестолочь.
Дальше шли молча, до самого коттеджа. Дана чуть не прошла мимо, но Джет вовремя ухватил ее за локоть, и направил к ступенькам у входа.
Когда дверь за ними закрылась, и лица овеял легкий ветерок, рожденный кондиционером у затененного окна, девушка призналась:
— Я думала, эта улица никогда не кончится…
Джет толкнул дверь слева от входа, там тут же включился свет: ванная.
— Вдруг захочешь воспользоваться…
— А просто воды, ну, чтобы пить… у тебя нет?
— В кухне. Это дальше по коридору.
Дана медленно сняла плащ и пристроила его на одну из полочек в прихожей. Стянула ботинки. Осталась босая в синем, не по размеру, комбинезоне. Нервно пригладила волосы и следом за Джетом побрела в кухню.
Джет усадил девушку в удобное кресло, протянул стакан, до краев полный прохладной очищенной воды. Она мелкими глотками тут же ополовинила его. Поставила на стол — руки дрожали — сказала:
— Ну вот, Джет, теперь я у тебя в гостях…
— Да. Как гостеприимный хозяин, я готов предложить обед и отдых…
— Я… я сейчас. Узнаю, как там на яхте… ладно?
— Конечно. Посидишь немного одна?
Ответа он не услышал, ну и хорошо. Сейчас заниматься поисками женской одежды в соседних магазинах было выше его сил. Джет достал с полки большое пляжное полотенце и просторную футболку. Маленькой Дане она будет по колена, а может и ниже.
Долго стоял, тупо уставившись в открытый шкаф. Словно собирался что-то еще оттуда взять, но не смог придумать, что. Потом сложил добычу стопочкой и спустился вниз.
Девушка дремала, устроив голову на сгибе локтя.
Джет сел напротив, легонько постучал пальцами по столу. Она открыла глаза,- взгляд серьезный и сосредоточенный. Даже хмурый.
— Связалась с яхтой?
— Да. Там… ну, почти все в порядке.
— Может, поспишь тогда? Немного?
— Нет. Я на яхте отдохну. Мало ли что искин говорит, что состояние животных не выходит за пределы нормы. Норма — понятие растяжимое.
— Понимаю. Вот.
Дана улыбнулась, взяла принесенные вещи. Пообещала долго ванную не занимать, убрела.
Ну вот. Появилась минута сосредоточиться и спокойно подумать.
Джет вдруг поймал себя на том, что незаметно для себя устраивается полежать на столешнице точно так же, как только что лежала Дана.
Усмехнулся, сел прямо и стал прикидывать, что ему теперь делать. И что делать в первую очередь, а что в самую первую очередь…
Когда открыл глаза, увидел, что Дана сидит на полу у двери, натянув майку на коленки и внимательно его разглядывает, словно пытается разбудить взглядом. Стоило пошевелиться, она сказала:
— Джет, я тут немного похозяйничала. Заказала себе одежду и нам обед, вы не против?
Подступила дневная жара, и преимущество защитников поселка, у которых была возможность хоть изредка пользоваться прохладой и тенью жилых зданий, стало еще более очевидным. У Велли возникло ощущение, что теней на улице не осталось в принципе. По стене склада заскользили прямые раскаленные лучи. Стало ясно — или нужно предпринимать немедленную попытку прорыва, или атакующие просто зажарятся и будут недееспособны. Нет, эти новомодные комбинезоны давали неплохую защиту, но не от постоянного же прямого воздействия злого солнца Руты? Валентин слизнул пот с верхней губы, поднялся, сделал несколько шагов вдоль стены. Часть народа куда-то рассосалась, но остальные маялись не меньше, чем он сам.
Велли опустил на лицо темный щиток, и поднял глаза вверх. Солнце пока не добралось до зенита, а значит, будет еще жарче. Взгляд скользнул ниже, к закругленной крыше склада. Интересно, нельзя ли пробить эту конструкцию? Или там, прорезать, проплавить стену?
Но поделиться этой идеей с товарищами он почему-то не решился.
А потом, откуда-то с дальней стороны поселка затрещали выстрелы, что-то взорвалось, раздались отдаленные крики. Бойцы повскакивали, ожидая приказа. «С какой стороны? — подумал Валентин, — баррикада или снайпер? Или там не один снайпер?».
Теперь бой шел уже, кажется, с двух фронтов. Велли никогда раньше в боях не участвовал, но и ему было видно — сейчас включиться самое время.
И точно! Приказа он не услышал, но побежал, вскидывая оружие, следом за остальными, туда, где должна была быть баррикада.
Что-то затрещало над ухом — нестрашно и отрывисто.
Велли увидел баррикаду — нелепое сооружение поперек улицы — основой ее служил опрокинутый набок грузовой кар. Вверху мелькнул солнечный блик, отразившийся в какой-то блестящей поверхности, но он даже не успел дернуться — человек с той стороны ушел с линии огня. Закричал и упал на песок тот, кто бежал перед Велли, и Риммер оказался словно один на один с баррикадой, до которой оставались уже считанные метры. Рядом какой-то человек остановился и что-то швырнул вперед и вверх — швырнул и распластался на песке неподалеку. Велли с удивлением узнал давешнего «Косынку».
Взрывом баррикаду тряхнуло, в ушах поднялся такой звон, что Валентин перестал слышать не только приказы и крики, но и вообще все звуки боя. Сунул палец в ухо, потряс его там — без ощутимого эффекта. «Косынка» тем временем ползком-ползком двинулся вдоль баррикады. Велли подумал и отправился следом. Он уже видел, что защитники сооружения вывели из строя, по крайней мере, еще троих бойцов. Остальные добежали, но были много дальше, по другую сторону улицы. Через какие-то секунды оттуда раздались крики и стрельба. Велли снял с предохранителя автомат и приготовился стрелять в любого, кто встанет у него на пути.
Но никто так и не встал. Когда он перебрался на другую сторону, стало ясно, что отряд Эннета опять потерял куда больше людей, чем те, кто засел в поселке.
Косынка осматривал обнаруженные тела. Похоже, одного из защитников баррикады разорвало гранатой. То, что от него осталось, хаотично лежало на песке и камнях. Велли справился с приступом тошноты и перевел взгляд выше, на ту сторону улицы, откуда, не торопясь, шли остальные бойцы. Косынка остановился у второго тела, легонько попинал его ногой и выстрелил в голову. Перешел к третьему. Именно в этот момент тихо хлопнул выстрел, и он, медленно сложившись, упал рядом с мертвым защитником. Велли резко обернулся — кто стрелял? Откуда? У левой ноги взвился фонтанчик пыли, и Риммер поспешно отскочил обратно, к стене.
Скорей всего, бьют из склада, откуда-нибудь из-под крыши… там и окно подходящее есть. Здесь, у стены, его не достанут. Разве только еще в каком-нибудь доме засел стрелок…
Косынка неподвижно лежал возле третьего трупа, и непонятно, убит он, или без сознания. Однако никто и ничто бы не смогло заставить Велли снова выйти на середину улицы и проверить. Остальных прорвавшихся он опять не видел — должно быть, они скрылись в одном из домов. Или отступили под защиту перевернутого кара.
Выходов теперь было два. Первый — выбрать удобную позицию, и шмалять во всех, кто сунется на эту часть улицы, если он одет не в привычный бежевый комбинезон. Второй — с риском для жизни проникнуть в склад и попытаться нейтрализовать снайпера. Первый вариант казался более безопасным. Но у второго было огромное и несомненное преимущество — на складе наверняка прохладней, чем снаружи. А здесь даже вдыхать из-за зноя больно. Горло жжет.
Тем более что до подъемных ворот было рукой подать — метров семь. Правда, совершенно открытого пространства…
Велли подумал еще минуту, и решил двигаться. Ничего не происходило, издали слышалась стрельба. Улица поселка казалась совершенно безлюдной и безопасной. Вдох, выдох… вперед.
От идеи преодолеть эти метры ползком он отказался сразу — только представил, каково это, двигаться на карачках, неумело и медленно, глотая вечный рутанский горячий песок.
Бегом бежать не решился. Нет, он, прижавшись спиной к стене склада начал медленное и осторожное путешествие — словно по карнизу высотного здания.
И его не заметили! Бесконечные метры шершавой стены закончились, а улица как была пустой, так пустой и осталась.
Наверное, Велли не решился бы на этот рывок, если бы не то обстоятельство, что ворота были приоткрыты. Снизу темнела щель — как раз человеку пролезть. Не очень крупному. Велли пролез.
Глаза привыкали к темноте почти минуту. Зал. Низкий потолок. Свет льется от осветительных панелей, горящих через одну и вполсилы. Ящики. Почти до потолка. Пусто. Тихо.
Он оценил высоту зала и решил, что должен быть еще этаж. Вот только — стоит ли его искать? Неизвестно ведь, в чью пользу кончится дело, когда он нос к носу столкнется с тем стрелком. Снаружи вдруг раздалась громкая брань, кто-то хрипло заорал «Впереееед!». Валентин замер, вслушиваясь в топот и выстрелы. И тут же понял: сейчас стрелок, если он здесь, слишком занят, чтобы еще обращать внимание на то, что происходит у него за спиной.
Грохнул взрыв, ворота с лязгом упали, закрыв проход, сверху посыпался мусор, мигнул свет. Велли, как очнулся, бросился вперед, по проходу между ящиками. Благо проход был прямой и не разветвлялся.
У дальней стены обнаружились двери лифтов и аварийная лестница.
Валентин не останавливался, выбирая маршрут, не было никаких сомнений, куда бежать…
Человека он увидел возле небольшого окна. Тот, похоже, целился в кого-то снаружи. Велли вскинул автомат и выстрелил. Получилась короткая очередь, человек дернулся, даже не вскрикнул. Его оружие вывалилось наружу. Стрелок сполз по стене, замер. Велли громко глотнул, и на всякий случай выстрелил снова. Как ни крути, а этого врага он убил в бою.
Жаль только, что пришлось стрелять в спину… но настоящая война далека от той, которую показывают в фильмах. Что бы там ни было, а своим он помог.
Велли всхлипнул: помог… второй раз, между прочим. А в результате?
Он с большой осторожностью подошел к окну — все казалось, что покойник оживет, зашевелится, — и выглянул наружу.
Ох, и вид отсюда открывался! Весь перекресток, как на ладони. Вот бегут «свои»… бегут, огрызаясь по окнам коттеджей короткими очередями, прямо по центру улицы. За перекрестком их ждет засада, но они продолжают бежать, не догадываясь, что вот-вот попадутся…
Велли поднял винтовку и выстрелил туда, где притаились люди в плащах кхорби. Попасть — не попал, конечно, и люди мгновенно ушли с линии огня, но Велли надеялся, что бегущие обратят на это внимание.
Обратили. Но поняли неправильно. Решили, что стреляют по ним, полоснули из автомата по стене склада. Велли на всякий случай отскочил в сторону.
На перекрестке завязалась перестрелка.
Был уже поздний вечер, а Каролина все не ложилась. Она стояла у открытого окна и снова смотрела в ночное небо – то со страхом, то с надеждой.
«Где, интересно, сейчас Ноэль? – думала она. – Что он делает? Мы никогда с ним, наверное, уже не увидимся… Ах, если бы он знал, как сильно нужен мне, наверное, примчался бы сюда сам, даже без корабля… И почему у меня нет крыльев, чтобы прилететь к нему сквозь космос!..»
Она сама не заметила, как слезы заструились по ее щекам. Каролина прикрыла глаза и долго стояла так, не вытирая слез, пока прохладный ветер не высушил их сам. Тогда она снова открыла глаза и с удивлением посмотрела вверх.
Прямо над ее головой в небе, да и над другими домами промелькнули яркие вспышки, но они не были похожи на метеориты. Скорее они напоминали вспышки ярких цветных фонариков – белых, розовых и светло-синих. Они мелькали совершенно беззвучно.
«Что это?» – изумленно подумала Каролина. Пляски разноцветного света продолжались без остановки. Они не казались опасными. Каролина, так и не придумав объяснения этому, открыла дверь на балкон, чтобы посмотреть получше, но вдруг замерла, не в силах отвести взгляда от нового зрелища.
Разноцветные огни вдруг сверкнули очень близко, и Каролина увидела, что это большие, больше двух метров в диаметре, светящиеся сферы, которые гонялись друг за другом с головокружительной скоростью. Они со свистом рассекали воздух, и из них изредка выстреливали тонкие цветные лучи. Розовая сфера гналась за синей и белой, и все они, как колоссальные шаровые молнии, с треском и скрежетом пронеслись прямо над домом Каролины. Она присела от ужаса, но не в силах была спрятаться и продолжала смотреть, боясь пропустить, что же будет дальше.
Три сферы закружились низко над землей, осыпая друг друга искрами и стреляя лучами во все стороны. Розовая сфера попала под обстрел сразу двух сфер и вдруг начала чернеть сверху, а затем медленно распадаться, и из нее повалил густой черно-розовый дым.
И вдруг все три сферы взорвались.
Каролина увидела только яркую вспышку, услышала оглушительный гул и грохот и почувствовала сильный удар, а затем все погрузилось во тьму.
…Когда она очнулась, то не могла понять, где находится. Вокруг нее было абсолютно темно, а голова раскалывалась от боли. Тем не менее, Каролина услышала чьи-то отчетливые голоса поблизости.
– Вряд ли мы тут еще кого-то найдем, – говорил первый. – Почти все обвалилось…
– Да, кто же мог такое предвидеть, – грустно ответил второй голос. – Никто не ожидал, что будет такой эффект.
– Сколько еще их осталось?
– Порядочно… Давай посмотрим вон там…
Голоса звучали все тише.
«Эй, не уходите! Я здесь!» – хотела крикнуть Каролина, но едва она открыла рот, в него насыпалась пыль вперемешку с песком и мусором. Она начала кашлять и попыталась встать на ноги.
Только сейчас, когда ее глаза немного привыкли к темноте, она поняла, что находится в своей квартире, точнее, в той части комнаты, которая чудом уцелела. Три стены обвалились, вся комната была завалена обломками бетона и поломанной мебелью. Каролина удивилась, как сильно ей повезло: по счастливой случайности, взрывом ее отбросило к дальней стене, а обрушившиеся стены в какой-то мере защитили ее. Не считая мелких царапин, она не пострадала. Но как выбраться из этой ловушки?
Каролина огляделась и увидела, что обломки рухнувшей стены засыпали ее кровать, но из-под кровати пробивался слабый свет. Она заглянула туда и, подумав, легла на пол. Двигаясь максимально осторожно и молясь, чтобы стена не рухнула прямо на нее, Каролина осторожно проползла под кроватью и оказалась на кухне, теперь превращенной в бесформенную свалку. Хозяйка в ту ночь в квартире не ночевала, чему Каролина невольно обрадовалась. Она перелезла через большую груду камней, ободрала локти и коленки, но зато оказалась на улице. Только здесь она увидела, что двухэтажный дом полностью просел, и снова удивилась, что ей так повезло. Однако, когда она обернулась, едва устояла на ногах от увиденного.
Уже светало, и бледные лучи солнца освещали очень печальную картину. Потрясенная Каролина стояла на месте, с содроганием оглядываясь по сторонам.
Куда бы она не посмотрела, всюду были руины и дымящиеся развалины. Как будто кто-то прошелся с гигантским миксером и перемолол в кашу дома, деревья, автомобили, железо и бетон с такой легкостью, будто это была бумага. Похоже, здесь нечему было даже гореть. Зданий, подобно тому, из которого она выбралась, уцелело совсем немного. От многоэтажных домов не осталось ничего, поэтому местность вокруг выглядела непривычно чужой и пустынной. Только на горизонте, вдали, виднелась уцелевшая часть города.
Каролина медленно пошла, пробираясь сквозь камни, осколки, вывороченные балки и груды мусора. Иногда ей попадались и обезображенные тела, иногда – части тел, залитые уже запекшейся кровью и чуть присыпанные пылью. Кое-где чудом уцелели и автомобили, но в большинстве из них тоже были мертвецы в самых невообразимых позах, и Каролина с ужасом отшатывалась, увидев их. Она чувствовала себя так, будто брела по перекопанному кладбищу. От жути ей хотелось бежать сломя голову, но она могла лишь медленно идти, болезненно прислушиваясь и стараясь не спотыкаться. Вокруг было очень тихо, так тихо, как никогда не бывает в городе, и Каролина очень испугалась, услышав из груды камней тихую музыку.
«Радио, наверное!» – постаралась успокоить себя Каролина. Но эта музыка странно подействовала на нее – от этих звуков ей захотелось громко завопить от страха, но она смогла издать только едва различимый возглас. Дрожа, как в лихорадке, Каролина села на землю, стараясь подобрать под себя ничего не чувствующие ноги.
Чьи-то шаги заставили ее резко обернуться. Из-за руин ближайшего дома вышла молодая белокурая женщина, очень растрепанная. Рваная ночная рубашка на ее груди была окровавлена. Женщина уставилась на Каролину широко раскрытыми синими глазами.
– Не бойтесь! – Каролина с усилием, но все же поднялась. – Вы ранены? Давайте выбираться отсюда…
Но женщина, услышав ее голос, вдруг начала с безумным взглядом кусать пальцы на руках, неестественно выворачивая их.
– Мой Джорджик, ты ведь любишь малину, – хрипло проговорила она. – Не бойся, мой маленький, ее здесь сколько угодно! Ешь, мама принесла тебе целую тарелку…
Она шагнула к Каролине, и та в ужасе отшатнулась. Но женщина, вытирая пальцы об рубашку, просто медленно прошла мимо нее, раскачиваясь и напевая что-то, похожее на колыбельную. Время от времени она всхлипывала и что-то бормотала. Каролина не решилась преследовать ее.
«Бедная, помешалась! – с горечью подумала она. – Наверное, ее ребенок погиб. Сколько же всего людей здесь погибло за эту ночь? И что же, все-таки, произошло?..»
Она шла долго, по крайней мере, ей казалось, что они идет не менее часа, но прошла никак не больше километра. Все вокруг нее было одинаковым – руины, обломки, развалины. И вот, наконец, Каролина увидела спасателей в защитных костюмах – они вытаскивали тела из какого-то здания, похожего на школу. Некоторые, по-видимому, были еще живы, их погрузили в машину «скорой помощи», которая сразу уехала. Один из спасателей увидел Каролину и махнул ей рукой, она радостно засмеялась и постаралась идти быстрее, но у нее не получалось. Двое спасателей уже устремились к ней и помогли дойти до еще одной машины «скорой помощи».
– Вы ранены, – заметил врач. – Я должен осмотреть вас.
– Я в порядке, – заверила Каролина. – Это только царапины… Скажите, вы знаете, что здесь произошло?
– Метеорит упал, – нехотя ответил врач.
– Неправда! – возмутилась Каролина. – Я видела цветные сферы!..
– Их многие видели, – перебил ее врач. – В том числе и я. Но я говорю вам официальную версию, ту, которую передавали в новостях.
Каролина сразу замолчала.
– Там осталась женщина, она, похоже, сошла с ума, – добавила она, махнув рукой. – Вон там…
– Ее найдут, – ответил врач. – Сегодня таких, как она, было предостаточно. В какой-то мере им повезло больше – они, по крайней мере, не осознают весь этот кошмар… Говорили, радиус поражения около пяти километров.
Каролина ужаснулась.
– И это не только здесь, – добавил врач. – За ночь таких «мертвых зон» появилось больше двадцати, по всему земному шару. И некоторые гораздо больше…
От этой новости Каролина похолодела.
– А новости все твердят о метеоритах, – продолжал врач. – Говорят, сильный поток метеоритов… И больше миллиона жертв.
– Боже мой, – проговорила потрясенная Каролина. – Война началась… И мы все обречены на гибель… Нет, нет! – вдруг закричала она. – Где же Энтони? Я должна найти его! Чего он ждет? Он должен что-то предпринять! Это война, нам всем нужно спасаться!..
Врач удержал ее за плечо. Каролина попыталась вырваться, но тот вдруг сделал ей укол в руку – успокоительное или снотворное, только девушка практически сразу погрузилась в сон. Она почувствовала только, что ее уложили на сиденье, и машина поехала.
Черта двинулась вниз, когда Арнису исполнилось двадцать. Не помогли ни ритуальные танцы, ни множество овец и несколько пленников, принесённые в жертву мрачным богам. То ли они не слышали молитв, то ли не хотели отвечать. Ничего не могли сделать и говорящие с духами.
Как сказал Нилит, туман, где живут духи, соприкасается с разными мирами, в одном из них случилась страшная война, которая уничтожила его, и отголоски катастрофы просачивались сквозь туман. Говорящие, которые часто ходили туда, начинали кашлять кровью, их кожа покрывалась странными ожогами, волосы выпадали. Мало того, от Черты исходил гораздо более сильный холод, чем обычно, и наступавшее лето походило на середину весны. Оставаться в обжитых местах стало невозможно, и наметившийся исход заставил собраться большой совет кланов.
Вожди и сопровождавшие их лучшие воины собрались возле реки, от которой тянуло не по-летнему студёным ветерком.
— Отсюда одна дорога — вниз, — начал старейший, седовласый и седобородый предводитель клана Орла. — Надо лишь решить, как мы пойдём туда. Это не набег…
Он сделал паузу, давая другим высказаться.
— Мы сомнём равнинников! — выкрикнул косматый, широкоплечий вождь Медведей. — Им придётся уступить место сильным.
— Тебе известно, что мы всегда отступали — сейчас не время прятать правду от себя, — старик не обратил внимания на пробежавший ропот. — На этот раз нам некуда будет уходить — за воинами пойдут женщины и дети, а за спинами у всех — смерть. Равнинников много, и нам нужно объединиться. Нужен вождь, который соберёт всех в один железный кулак и сокрушит врагов. Жрецы и говорящие с духами советуют то же самое.
— Лучше бы они посоветовали, как повернуть туман вспять, — проворчал сероглазый Волк.
— Они не всесильны, — пожал плечами предводитель Орлов. — По их словам, возможно, мы сможем вернуться, но должны пройти годы. Итак…
Обсуждение оказалось шумным и долгим. Каждый хотел стать великим вождём — и никто не горел желанием подчиняться.
Солнце поднималось над белеющими в высоте пиками. Тянуло не по-летнему студёным ветерком, флажки кланов тревожно дрожали на ветру, словно ощущая напряжение момента. Людям же положено было оставаться невозмутимыми и уверенными, но в душе каждого билась тревога.
Их осталось четверо из нескольких десятков. Жилистый парень из Рысей, ровесник Арниса. Горбоносый воин клана Орлов, видевший на несколько зим больше. Самый старший, низкорослый кряжистый Волк. И Арнис.
Голос старейшего из глав кланов был слышен каждому из них и каждому из окруживших луговину.
— У нас есть вожди, жрецы мрачных богов и говорящие с духами. Вожди отобрали лучших из своих людей — тех, кто ещё молод, но уже успел прославиться и показал умение вести за собой других. Жрецы мрачных богов, которые любят войну и воинов, подготовили испытания, которые вы прошли — бег, броски копья, умение преодолевать препятствия, поединки. Каждый из вас полон сил, каждый отличный воин и хороший предводитель, каждый может гордиться собой. Но вождём вождей может быть лишь один, и его должна определить мудрость духов. Подвергаясь опасности, говорящие с духами ночью уходили за Черту, чтобы спросить совета, и вот они вернулись. К счастью, достаточно быстро, чтобы болезнь не затронула их. Подойдите сюда.
Арнис и остальные трое приблизились и остановились в нескольких шагах от Орла, за спиной которого стояло трое говорящих с духами. Митар, древний старик, про которого говорили, что он старше всех ныне живущих в горах, незнакомый Арнису сухощавый пожилой мужчина и Нилит. Все трое смотрели бесстрастно.
— Поклянитесь, что примете выбор духов, изгоните зависть из сердца, будете подчиняться вождю вождей и не поднимете на него руку.
Каждый из четверых достал свой нож. Проведя лезвием по пальцу, чтобы потекла кровь, они немного вразнобой принесли клятву. Затем её повторили остальные собравшиеся.
— Ты, — вытянулся пожелтевший от возраста палец предводителя Орлов. — Ты. Арнис выбран духами и будет вождём вождей.
Он надеялся на это, очень надеялся, и всё же не сразу посмел поверить, и лишь после короткого промедления вскинул вверх копьё в ответ на приветственные крики воинов, признававших нового предводителя.
***
Камнепадом скатились горцы на равнину, идя вперёд с отчаянной храбростью людей, которым некуда отступать. И всё же нашествие было подготовлено. Допросив нескольких пленников, Арнис разузнал кое-что о ситуации внизу, и его посланники ушли до нападения, пока объединённая армия, какой ещё не видели горы, только формировалась.
Воины кланов захватили предгорья, в боях сокрушив сопротивление не ожидавших такой атаки гарнизонов, но не тронули никого из перепуганных жителей деревень, не взяв с них ничего, кроме еды в поход.
Наместник короля, увидевший в происходящем шанс возвыситься, принял посланца от предводителя всех кланов, и часть войск провинции присоединилась к захватчикам. Они вместе встретили королевские полки, когда те добралась от центральных земель, и в нескольких сражениях рассеяли противника. Регулярная армия наместника удерживала позиции, а воины гор устраивали засады, фланговые обходы и стремительные атаки.
Соседний правитель, которому Арнис тоже отправил вестника, воспользовался случаем отхватить свой кусок от королевства.
Король был миролюбив и много лет избегал конфликтов, умело ведя дипломатические переговоры. Однако сильная сторона нередко оборачивается слабостью. Государство увязло в политическом болоте, армией занимались мало, солдаты и командиры не имели никакого боевого опыта, а воинская служба не считалась почётной. Мирная страна оказалась не готова к резкому повороту событий. А между тем на захваченных землях жажда славы и отмена значительной части налогов для семей солдат привлекли под чёрные, как ночь в глубоком ущелье, стяги воинства немало местных молодых людей. Горцам же, начавшим роптать о добыче, были обещаны богатства лежавших на пути к столице торговых городов.
И Арнис сдержал слово. Его люди убивали и преследовали солдат, но оставляли в живых селян и горожан, исключая тех, кто поднимал оружие. Таких среди мирных жителей было немного — все уже слышали, что захватчики, обходя в основном бедные районы, грабили богатые кварталы, где жило меньшинство, а бедняки всегда завидовали этому меньшинству. Тем более, что после грабежей следовал кутёж.
Тех, кто мародёрствовал, забирал последнее и излишне зверствовал, вешали — вождь вождей специально позаимствовал палачей у наместника, чтобы не заставлять горцев выполнять эту работу. Воины гор под предводительством верного помощника Малора составляли основу армии, которой командовал Арнис, и которая выросла за счёт сил мятежного наместника и рекрутов.
Он не собирался останавливаться, заняв достаточно земель для кланов. Когда идёшь по раскачивающемуся над пропастью верёвочному мосту, передышку лучше отложить до противоположной стороны пропасти.
Через год после захвата предгорий король открыл вождю вождей ворота столицы в обмен на обещание, что она останется нетронутой. Тогда же Арнис решил отделаться от чрезмерно властолюбивых союзников.
***
…чуть больше десятка шагов в гулкой тишине, последних шагов на пути к цели. Лишь горстка мгновений нужна, чтобы пройти их, последние шаги по тронному залу до конца пути наверх, к славе и власти. Несколько десятков человек вокруг — и всё же так тихо, что слышен был бы полёт мухи, доведись ей пробраться сюда. Но мух нет, а люди молчат и будто даже затаили дыхание.
Ты во дворце, ты уже видел дворцы, но не столь прекрасные, и они обычно носили следы штурма. А это тихое великолепие поражает, кажется чем-то немыслимым воспитанному в горном поселении мальчишке. Хочется ступать на цыпочках и смотреть восторженно, но победителю подобает иное.
Весь в чёрном, под цвет стягов, ты уверенно, неторопливо ступаешь по ковру. Пока ещё не король. А там, впереди, тебя ждёт грузный старик в светлых одеяниях. Старик, по лицу которого разбегаются морщины, отчасти прячась в седой бороде, а голубые глаза смотрят устало. Уже не король, потому что золотой ободок, символ власти — не на голове, а в руках, протянутых вперёд, к тебе.
Осталось подойти и дождаться, когда на голову опустится венец, а в руку ляжет рука. Рука принцессы, которую ты видишь впервые, но это неважно. Для тебя брак придаст черты законности смене власти и остудит особо горячие головы, что ещё остались на плечах. Для отца и дочери — позволит спасти жизни многих подданных. Сейчас ветер удачи на стороне Арниса, и ему быть на вершине, а им падать — и этот, уже не король, старается смягчить падение для королевства, для себя и для дочери.
Вторая терция.
Art by Dostochtennaja
Анна Матвеева
#GoodOmens #благиезнамения #Crowley #Кроули #Aziraphale #Азирафаэль
Мысль давала оценку, а тело птицей — легкая хромота почти не мешала — скользнуло над дорогой. Он проскочил в окно мгновений между выстрелами, обманув недостаточно расторопную турель. Куда дальше? Эд не знал. А та, другая? Ее поколению известно об умных машинах больше.
Он бесшумно скользнул туда, где видел женщину в последний раз.
Тень мелькнула впереди, пересекла наискосок огромный холл, в два счета перемахнула через обвалившуюся потолочную балку — и снова вынырнула в окно.
Эд не отставал. Азарт притупил чувство опасности, которое всегда зудело внутри, когда поблизости находился старший. На улицу, следом за ней. И снова — в развалины, грозящие рассыпаться под ногами. По лабиринтам комнат, коридоров и лестниц, ловя торопливые шаги.
Удар свалил с ног, словно стенка, из-за которой он выглянул, прянула в лицо всем своим каменным телом.
— Добегался, малыш?..
Холодные серые глаза, отливающие свинцовым блеском, и ствол излучателя — в упор.
Непроизвольная дрожь пробежала по телу: часовой в мозгу отчаянно жал на красную кнопку — чужой! Идентификация не пройдена! Стрелять!
Полжизни он давил такие порывы, в отличие от многих друзей, но сейчас поддался бы — однако при всем желании не мог. Напротив, старался не дергаться. Эд считал, что старшие не стремятся попасть в них, но глядя в эти глаза, не поставил бы на то, что их обладательница отведет оружие в сторону.
— Да, — согласился он, пристально вглядываясь в резкие черты лица — когда ещё так близко увидишь кого-то из тех. — Добегался.
Она, в свою очередь, так же пристально рассматривала его. Молча, чуть прикусив губу и наморщив лоб, словно решала в уме сложное уравнение. Эд почти видел, как палец напрягается на спусковом крючке, ослабляет нажим, снова напрягается. И каждый раз, в такт, сердце сбивалось с ритма — и снова начинало биться взахлеб.
Наконец она выдохнула с обреченным видом и опустила пушку.
— И что мне с тобой таким делать… — пробормотала в пространство, не сводя колючего взгляда и одновременно освобождая его кобуру от оружия.
Идею с попыткой бежать Эд пресёк сразу. Он уже дважды просчитался, оценивая её возможности, третий раз может оказаться последним. В голове лихорадочно щелкали мысли. Всплывали, бегло, одним взглядом оценивались — и исчезали в небытии. Хотелось убедительно доказать, что живым он полезнее.
— Мне не нравится, что какая-то машина превращает нас в марионетки, — наконец произнес он. — И вас тоже. Я ищу, что с этим сделать.
Она кивнула, будто подозревала что-то подобное — или даже знала наверняка. В конце концов, для чего ещё живому — любому из них — препарировать этот огромный каменный труп, этот полуразложившийся город.
— Пошли. Держись на шаг впереди, чтобы я тебя видела. И никаких фортелей. Попробуешь что-нибудь выкинуть… — лучевик чуть дёрнулся, безо всякого позерства, быстро и коротко, — мне же проще.
Резкие ноты прозвучали приказом о помиловании. Эд осторожно выглянул в коридор и двинулся вправо — слева он пришел. Красная кнопка внутри продолжала посылать сигнал, но он уже немного привык. Думал, как не подставиться под выстрел охранного робота, и одновременно — что слово «старики» несколько неверно. Он никак не мог назвать эту решительную подтянутую и энергичную женщину — старухой.
***
Четыре оставшихся квартала прошли на удивление легко и быстро. Надо признать, мальчишка оказался весьма полезен: он словно чуял чертовы механизмы смерти. Иногда замирал на месте, предостерегающе вскинув руку, иногда — односложно предупреждал и, к его чести, ни разу не попытался воспользоваться своим чутьём, подставив Ио под удар очередной пушки. Ио, впрочем, не отпускала циничная мысль: просто юнец не знает дороги, а значит каждый их — её — шаг приближает его к собственной цели.
Комплекс «Нью интеллидженс» неплохо сохранился: многоэтажные корпуса возвышались угрюмыми глыбами, обтрепанные, но не изъеденные огнем, кое-где даже поблескивали оконные стёкла. А вот двери давно снесли.
— Нам в третий корпус. Осторожно. Там может быть… всякое.
Там и правда могло быть всякое; Ио совсем не улыбалось тащить туда чужака и каждую минуту быть готовой драться на два фронта. Да и делиться найденными ответами — если ответы будут найдены — в её планы не входило. Но и оставить его здесь нельзя: уж тогда точно придется ожидать удара в спину.
За это время подчеркнутой покорности, с которой полу-пленник держался, пока решалась его судьба, явно поубавилось. Тонкая, дерзкая улыбка задержалась на лице на несколько мгновений, затем он кивнул:
— Так я сюда и не на утреннюю прогулку вышел… — откинул с лица покрытые пылью волосы. — Моё имя Эд. Короче, чем малыш, быстрей позвать.
Поколебавшись, она все же кивнула и коротко назвалась:
— Ио.
Они прошли через двор, заваленный обломками мебели, автомобильными покрышками, листами проржавевшего насквозь железа. Торопливо скользнули в зияющий чернотой вход — казалось, что под прикрытием крепких стен чувство обнаженной беззащитности должно стать слабее.
В нос ударил спёртый запах плесени, разложения и опасности. Ио достала фонарь и осветила длинный, упирающийся в лестницу коридор. Непроизвольно передернула плечами.
Пол здесь был усеян трупами крыс — почти истлевшими и совсем свежими, вперемешку. Чуть дальше она разглядела несколько человеческих скелетов, распластанных среди отвратительного серо-бурого ковра. Стараясь поменьше думать о том, что их убило, она медленно зашагала вперёд.
Перед глазами маячила спина Эда. Всем младшим присуща какая-то немного нечеловеческая пластика, а то, что он чуть припадал на правую ногу, делало манеру двигаться совсем уж странной, плохо предсказуемой. Сейчас шаг назад застал врасплох, чуть не заставив надавить на спусковой крючок.
— Что там?
Он поднял руку, выжидая, и через несколько долгих мгновений воздух озарился еле уловимой вспышкой — незаметные фотоэлементы на противоположных стенах перемигнулись.
Ио раздосадовано закусила губу, понимая, что сама заметила бы датчики слишком поздно. Вскинула пушку, легко, почти не целясь, выбила плитку, чуть выступающую из стены. Её тихое «спасибо» прозвучало почти беззвучно, сливаясь со звуком выстрела — и все-таки было услышано. Дальше шли ещё медленнее, внимательно вглядываясь в каждый клочок пола и стен, и всякий раз Эд успевал заметить опасность на секунду раньше, чем она сама.
— Четвёртый этаж. Там должен быть архив, нам удалось раздобыть старые планы почти всего города, — она смолкла, злясь на себя за эту внезапную откровенность. За то, что на миг забыла, что рядом — враг, и стоит только ослабить бдительность… — Шагай.
Покрытые пылью ступени приняли их шаги мягко, почти не давая отзвука. Хромированные перила под пальцами казались тёплыми, приветствующими касание человеческой руки — спустя многие годы одиночества. А вот дверь, хранившая архивный покой, выглядела угрюмой. Серый сверхпрочный металлопластик, неподвластный времени — по крайней мере, жалким десятилетиям.
— Есть идеи, как войти? — спросил Эд.
— Я знаю такие замки, — она взялась за выступающий цилиндр, изучая пальцами последовательность насечек, — серийное производство, половина армейских продовольственных складов была запечатана ими.
Приложила ухо к двери, продолжая краем глаза следить за младшим. Провернула раз, другой, третий, ловя тихие щелчки. Так, теперь в другую сторону.
Она превратилась в слух, выцеживая нужные звуки из череды лишних.
Есть!
Работенку подкинули те, от кого мы вовсе ничего не ожидали. Внезапно какие-то странные личности надумать взять под контроль наши бордели. Не скажу, что бордели прямо-таки наши с потрохами, но мы их невольно крышуем, поскольку куда еще можно податься при желании расслабиться? Вот больше некуда. Тем более, что «Сад тетушки Лорель» и подобные заведения оказывали не только эротические услуги, но и занимали досуг, давали возможность выспаться (что тоже ценилось уставшими путниками), имели довольно-таки опытных массажистов (нормальных, а не то, о чем вы подумали) и все такое.
В таких борделях можно было даже оставить ребенка в игровой комнате, если уж деть его больше некуда. И вот теперь такая напасть.
Поскольку подобные заведения за свои услуги берут намного большие суммы, чем их аналоги в других мирах, то вполне естественно, что выручка у той же Лорель намного больше, чем у ее коллег. И, понятное дело, желающие захапать себе столь прибыльный бизнес никак не могли пройти мимо такого лакомого кусочка.
Первые нападения отразили наши студенты, сдавшие зачет и отправившиеся отметить в дружеском кругу. После такого я решила, что зря у меня целая толпа паладинов страдает фигней в храме, когда работы выше крыши. Так что паладины отправились охранять бордели. Пусть отрабатывают свои навыки обороны и нападения, а там глядишь, до чего-то путного дотренируются. Благо силы я им выдала достаточно, чтобы спокойно гонять веником чужих богов, не говоря уже о всяких там блудных рекетирах других рас.
Впрочем, паладинам работенки хватало и на самой Шаале. Там еще оставались коренные местные жители, живущие по принципу «отсюда меня вынесут только вперед ногами». Я-то их не виню, каждый живет как хочет, но вот повальная тупость и идиотия никак меня не устраивают.
Паладины и жрецы выполняли простые задания — поймали сбежавших коров в одной такой деревеньке, прибили волков, покусившихся на этих коров, и разбойников, уже нацелившихся пограбить деревню. Казалось бы, все хорошо. Да вот только сами деревенские внезапно решили, что помогает им нечисть, в паладинах увидели чуть ли не сатанистов и стали бросать в них камнями.
Не спорю, в чем-то они даже правы, учитывая мой демонический облик в двух ипостасях. Но мои ребята не делали ничего дурного вовсе. Младенцев и девственниц не резали, головы козлов к дверям не прибивали, кровью не вымазывались и не вызывали всяких дьяволов. Наоборот, честно пытались помочь, а та деревня была не единственной, куда они ходили. Религию свою не навязывали, собственно говоря, никому не мешали. Да, они не подарочки и недопонимание могло возникнуть, но обвинять их в таком глупо.
Так и вышло, что брошенные в девчонок- паладинов камни щиты отразили и вернули бросавшим. Одному перебило руку, другой отделался синяком. В результате девчонки оказались еще и виноватыми в том, что с ними случилось. А не кидались бы камнями и никто бы не пострадал… Идиотизм, к сожалению, не лечится.
Пришлось побеседовать с девочками, выяснить, в какой деревне они были — аж у черта на рогах, какой-то Уштин, с горем пополам найти эту дыру (далековато забрались ребятки) и наслать на поселян понос. Ибо нефиг. Пусть посидят в своих деревянных туалетах, посмотрят на небо в окошечке и подумают над своим поведением. Когда болит задница, мозгам почему-то быстрее доходит.
Не скажу, что это прям наказание из наказаний, да и убивать дураков нельзя — все остальные ополчатся. А так может хоть какая-то мысля дойдет в эти деревянные головы. Хотя я и сомневаюсь. Пора приучать людей и не только, что паладины это не просто парнишки и девчонки, носящие белые мантии и поющие придуманные псалмы. Это сила, с которой нужно считаться.
Еще я подумала над тем, что нужно добыть новых паладинов и сделать осведомителями. Не сразу, конечно, постепенно, со временем, но сделать можно. Научить боевым искусствам, сделать разветвленную сеть храмов, монастырей, приютов и всего такого в каждом из наших миров, поставить туда надежных людей и вот, пожалуйста, уже можно самой не надрываться, решая вопросы в духе «корова Машка не смогла растелиться». А то большинство проблем решаемы на местах, вот только беда в том, что решать их как раз некому. Местные власти не справляются, да и к тому же, не факт, что местные власти сами не заинтересованы набить карман, как те самые директора и начальники на Приюте. Нужны такие ребята, которые смогли бы за всем этим следить и были бы достаточно преданны, чтобы не бежать в первую очередь набивать свой карман. А таких надо еще поискать…