Джиро молча кивнул. Встал рывком, пошатнулся, схватившись за дерево. Пробормотал:
— Я должен отлучиться.
Ушел, спотыкаясь, перестук бамбука на ветру быстро заглушил шаги. Акайо поднялся, Таари под боком недовольно пробормотала что-то, натянула одеяло до самого носа. Акайо решил, что может разбудить её последней, и пошел радовать Тетсуи новостью, что сегодня ему дежурить не понадобилось, зато завтра дежурных будет на одного меньше.
Историю пришлось повторить ещё трижды, в последний раз за завтраком для Таари. Она жевала остатки эндаалорских бутербродов, внимательно глядя на молчащего героя ночного дозора. Решила:
— Сегодня у нас никаких поселений по пути не встретится и дорога утоптанная, так что я могу идти пешком. А Джиро будет спать в паланкине. И не спорь! Иначе все будут следить не за дорогой, а за тем, как бы ты не заснул на ходу.
Уши Джиро полыхали парой фонарей, но возражать он не стал. Кивнул, выдавил такую официальную благодарность, что даже Иола поморщился. Под взглядом Таари забрался в паланкин, свернулся на подушках калачиком и заснул так крепко, что не проснулся даже когда Рюу внезапно заспорил с Иолой о том, кто первый будет его нести. Впрочем, спорить с гигантом было всё равно что со стеной — тот просто стал у перекладины с таким видом, что Акайо почти поверил, что он может поднять её сам.
— Вы одного роста, — напомнила Таари, растаскивая прогоревшие угли костра по поляне. — Несите вдвоем, нашли, о чем спорить!
Рюу, смешно насупившись в ответ, сказал, что хочет идти первым, Иола молча перешел назад, и они наконец-то тронулись в путь.
***
Днём пошел дождь, напомнив о том, что зима началась совсем недавно, и еще не вошла в ту пору, когда с неба может не упасть ни капли воды за целую луну. Вместо остановки тент развернули на ходу, вчетвером натянули над паланкином. Акайо, оказавшийся на переднем левом углу, то и дело менял поднятые над головой руки, встряхивал, отдыхая. Сменилась пара на задних углах, смеялась Тэкэра, отжимая рукава кимоно, в которые все-таки набралась вода, когда из густых зарослей бамбука на дорогу выскочили люди.
Тент нельзя было просто бросить, иначе он накрыл бы стоящих по центру и помешал им, разве что повезло бы подгадать под порыв ветра. Тело стремилось в бой, свободная рука рванулась к рукояти меча… Нащупала пустоту. У них не было оружия. Акайо не успел даже удивиться, почему они не подумали об этом раньше, а враги уже окружили, один стоял за спиной, и острая кромка лезвия прижималась к горлу Акайо. У стоящего слева Наоки всё было точно так же, остальных Акайо не видел.
— Кто у вас главный?
Голос был низкий, звучный. Акайо отозвался, его тут же заставили развернуться. Одного взгляда хватило, чтобы убедиться — всё очень плохо. Свободны остались только Таари и Тэкэра, даже несшим паланкин приставили клинки к шеям, с той лишь разницей, что их враги стояли перед ними, на полной длине меча. Врагов было восемь, похоже, опытные. Во всяком случае, засада у них получилась профессиональная и оружие было хорошим. Военным.
— Большие и богатые должны делиться с бедными, — щерился тем временем главарь, единственный, не прижимавший ни к чьему горлу меч. — Жаль, об этом никто не помнит. Мы заберем вашу невесту, а вы вернетесь к себе и скажете её отцу, что мы хотим за неё мешок монет с неё ростом! Она у вас такая удачная дылда… Скажи ей, пусть вылезает.
Акайо удержал взгляд, не перевел его на Таари. Она была в сером, она шла пешком, конечно, никто не заподозрил в ней невесту. Значит, у них была надежда на миг замешательства. Сказал:
— Она спит. Если меня отпустят, я её разбужу.
Главарь показал зубы в не то улыбке, не то оскале.
— Я сам.
Пошел к паланкину, откинул занавесь, сунулся в полутьму.
— Эй!..
И отлетел назад, встреченный прекрасным ударом. Иола и Рюу швырнули паланкин в угрожавших им, Акайо успел ещё увидеть, как змеей выскользнул из захвата Тетсуи и стало не до наблюдений. Отпущенный из рук тент удачно снесло порывом ветра, Акайо успел оттолкнуть клинок, порезал руки, но не позволил перерезать себе горло. Ушел вниз, подсек врагу ноги и тот, слава предкам, выронил меч! Дальше всё стало проще. Этому врагу хватило одного удара, Акайо рванулся помогать Наоки, который сумел оттолкнуть врага, но оружие не заполучил. Ударил, налетел на блок, отскочил от ответного выпада. Наоки обрушил на голову зазевавшемуся бандиту тяжелый кулак, тот рухнул на землю. Огляделись, готовые бросится на помощь другим, но всё уже было кончено.
К сожалению, не только для врагов.
Юки лежал на земле, из перерезанного горла хлестала кровь. К нему подбежала Таари с белой коробкой, упала на колени в грязь, положила свою ношу на грудь умирающему, распахнула, открыв непонятный механизм. Приказала дрожащим голосом:
— Живи, ясно?
Акайо не видел, что именно происходило, но кровь явно начала униматься. Таари огляделась, лицо её вытянулось в странной гримасе. Несколько мгновений она молчала, затем белая коробка сама собой захлопнулась, и Таари словно очнулась. Подхватила механизм, вскочила. Бросилась к ближайшему телу с таким же жаром, как только что — к Юки. Распаковала свою исцеляющую машину, вытерла грязной ладонью глаза. Посмотрела на Акайо с такой яростью, словно это он был бандитом:
— Вы что, с ума сошли? — от злости она даже перешла на родной язык. — Зачем было так сильно их ранить?!
Акайо, стиравший кровь с клинка, опешил. Хмыкнул Рюу, обыскивающий главаря. Закашлялся Юки, сел, растерянно потирая горло, залитое кровью, но, похоже, совершенно целое. В результате ответил Джиро:
— Мы вообще-то их убивали, а не ранили. Потому что они хотели убить нас.
Таари, вылечившая первого разбойника и метнувшаяся к следующему, зашипела от гнева:
— Они идиоты! Отчаявшиеся люди, которые…
— Которые вышли на дорогу с целью убить, — отрезал Джиро. Он говорил на имперском, она — на эндаалорском, и, кажется, оба даже не замечали этого. — У которых был соглядатай в деревне, на наше счастье, не слишком внимательный. Скольких путников они уже убили?
Он не стал говорить, что только благодаря его ночной выходке и решению Таари они вообще ведут этот разговор. Может быть, считал, что это очевидно, а может — что Таари точно так же встретила бы бандита кулаком в висок.
— Я бы хотела спасти всех, кого они убили, но это не повод убивать кого-то ещё! Мы сильнее их, — резко ответила Таари, сидя уже над третьим раненым. Первый завозился, над ним стал Тетсуи с мечом в руках. — Мы можем позволить себе милосердие. Если вы этого не понимаете, это будет приказом!
Повисла тишина, они смотрели друг на друга, взъерошенные, каждый считающий себя правым. Акайо был почти уверен, что Джиро сейчас вспомнит, что Таари не его хозяйка и не имеет права приказывать, поэтому вклинился раньше:
— Тогда что нам с ними делать? Оставлять убийц в живых и без присмотра всё равно что самим убивать их следующих жертв.
— И этот вопрос стоит человеческой жизни? — возмутилась Таари. — В крайнем случае просто вернёмся с пленными в лабораторию, мы ещё недалеко ушли. Свяжите их пока!
Они подчинились.
Медицина Эндаалора была похожа на магию из легенд, белая коробочка успешно сращивала кости и мышцы даже тех, кто по меркам империи был мертвецом… До тех пор, пока Таари не подошла к последнему телу, отлетевшему на самый край дороги. Пошатнувшись, схватилась за дерево. Закрыла глаза. Тихо сказала:
— Этого я не спасу. — И усилием воли заменив свой страх яростью, спросила: — Кто это сделал?
— Срубил голову я.
Акайо обернулся на незнакомый голос. Тэкэра спокойно сворачивала растянувшийся вдоль придорожного бамбука тент, рядом лежал на земле меч, капли дождя смывали кровь с лезвия. Таари молча смотрела на неё, и Акайо чудился ужас в её глазах.
— Пойми, пожалуйста, я все-таки был… Была солдатом, — попросила Тэкэра. Её серое кимоно потемнело от воды, брызги чужой крови на груди расползались уродливыми пятнами. Она уже давно не выглядела мужчиной, она не была им, но во время боя прошлая жизнь вернулась, и теперь медленно таяла, как тают следы, оставленные на песке. — Раньше ты хотела понять, но не могла, потому что наша жизнь для вас — некий условный, оторванный от реальности, кошмар. Что-то вроде страшного сна. А мы в нём рождаемся, растём и живём. Ясная Империя в нашей крови, хоть сейчас мы и пришли из Эндаалора. Когда нам угрожают смертью, мы отвечаем тем же. Этого не изменить. Во всяком случае, не так быстро, как тебе хочется.
Таари еще миг стояла неподвижно, затем отрывисто кивнула. Велела уже на имперском, почти спокойно:
— Похороните его, как у вас принято. Я попробую вызвать челнок. Слава… предкам, здесь лес.
***
Дождь кончился. Спасённые разбойники сидели кругом, надежно связанные запасной одеждой, переглядывались и молчали. На Таари они смотрели со жгучей ненавистью, на паланкин с открытой внутренней стеной и видимым всем мерцающим экраном — со священным ужасом. Яму для их обезглавленного товарища пришлось копать руками, разрыхляя землю палками, и то его потребовалось уложить на бок, с подтянутыми к груди коленями. Могильщики измазались чуть ли не по уши, зато Таари, больше не вынужденная постоянно отводить взгляд от мертвеца, немного успокоилась.
Обедали здесь же — челнок должен был прилететь через несколько часов, еще нужно было привести в порядок пострадавший от падения паланкин. К счастью, техника внутри осталась цела, все проблемы заключались в проломленной тростниковой стене, починить которую не составляло труда. Разлетевшиеся по дороге подушки собрали, но нужно было дождаться, пока они высохнут, чтобы очистить от грязи.
Выходило, что из-за засады они потеряли весь день. Джиро предложил было допросить пленников и, выяснив, где тайники, пополнить запасы, но Акайо, мельком глянув на злые лица, предложение отверг. Чтобы узнать что-нибудь у этих людей, их нужно было пытать. Таари это не могла одобрить.
Впрочем, когда дорогу накрыла странная дрожащая тень и прямо над ними из ниоткуда появилась машина эндаалорцев, некоторые из пленников и так начали рассказывать все, что только могли, мешая правду с ложью в надежде, что их пощадят и «хотя бы убьют, а не отдадут этим чудовищам». Таари молчала с каменным лицом, пока челнок не опустился на дорогу и разбойники, парализованные страхом, не замолчали.
0
0