Кристин Белли мочала, побалтывая стаканчиком со льдом. Длинные пальцы ее прекрасных рук побелели.
− Возможно, вы захотите посчитаться с Лилиан Майер… — продолжил Хью Барбер.
− Кто вы, и откуда пришли сюда? — спросила Кристин уже без улыбки
Хью предъявил свое удостоверение.
− Кто вас нанял? — спросила Кристин.
− Меня нанял член семьи Майеров, чье имя я вынужден держать в секрете, но который хочет помешать планам Лилиан Майер насчет ее сына.
− Разве Якоба не убили повторно? – скривила губы Кристин.
− Это доподлинно не известно, труп не опознан, от живого Якоба нет вестей, — соврал Хью.
− Что же я могу вам сказать из того, чего вы и сами не знаете? Я вижу, что вы осведомлены достаточно, — усмехнулась Кристин.
− Мне надо знать правду о том, какие у Якоба были финансовые планы в 1972 году, и как они расстроились.
− Я знаю ситуацию только в общих чертах, молодой человек, — Кристин села в кресло напротив, закинув ногу на ногу, обнажив чуть выше колена прекрасное бедро в атласном чулке. — Вряд ли мой рассказ будет вам чем-то интересен.
Хью улыбнулся ей и потянулся, чтобы чокнуться бокалами.
− С другой стороны, вряд ли я уже ухудшу ту ситуацию, в которую попал бедный Якоб, — словно размышляла вслух Кристин.
− Учитывая, что он все-таки вас предал, стоит рассказать, не так ли?
− О, вряд ли слово «предал» можно отнести к Якобу. Вот уж его никак нельзя было назвать верным или искренним. К сожалению, я слишком поздно это поняла. Люди нужны ему были постольку, поскольку они помогали решать ему какие-то свои задачи. Типичный Майер, — заключила хозяйка галереи.
− Значит ли это, что вы согласны побеседовать? — уточнил Барбер.
− Да, только прошу не включать диктофон, — попросила Кристин.
− Разумеется.
− С чего же начать? — задумалась красавица, приставив картинно пальчик ко лбу. — С того, как Лилиан Майер расстроила нашу свадьбу или с того, как она расстроила планы Якоба по слиянию компаний? Планы сына не учитывали ее мнение, а потому подлежали исправлению по-майеровски. Я была не уверена в своей помолвке. Меня не пугало наличие у Якоба двоих детей, и даже стервы-мамаши, которая пыталась вмешиваться в любое принимаемое Якобом решение. Меня пугало другое: сам Якоб, который проявлял абсолютное безволие. Он был что называется — тряпка. Да-да, — не удивляйтесь. Можно противостоять любым трудностям и проблемам. Но нельзя противостоять самому себе. Если говорить о Якобе, то единственный эпитет, которым можно его описать, — «лентяй». Милейший, умнейший, образованнейший… Лентяй. Он любил книги, живопись, музыку. И если бы читателям, зрителям или слушателям платили деньги, он бы несомненно обогатился.
− Интересная характеристика, — заметил Хью.
− Многолетние наблюдения, — хмыкнула Кристин. — После того, как Верона Майер впала в депрессию, он не нашел ничего проще, как запереть ее в психиатрической клинике. И это теперь, когда депрессию можно было лечить и дома, и вполне успешно. — красавица поправила юбку на коленях. — В общем, он избавлялся от проблем самым кардинальным способом. Потому что был ленив, да-да, именно потому, что ему было лень возиться с человеком, пытаться его понять, помочь ему. Он все проблемы решал так: быстро и кардинально.
− Тем не менее, вы решили выйти за него замуж? — спросил Хью.
− Не знаю, за него ли… Или за империю Майеров, — откровенно сказала Кристин. — в любом случае, этот проект оказался моей неудачей. Иногда, впрочем, я думаю и наоборот. Кто знает, в какой психушке я бы оказалась, если бы вышла за него замуж, да чем-нибудь не угодила.
− Как же наступила роковая развязка в ваших отношениях? — подхватил мысль собеседницы детектив.
− Ах, да! Я несколько увлеклась. — спохватилась хозяйка художественного салона. – Развязка была, скажу я вам, весьма эффектная. Якоб был щедр, он помог мне с открытием этого художественного салона, что взбесило Лилиан Майер. Старуха считала, что из «Империи Майеров» не может утечь ни малейшего ручейка. Она устроила форменный скандал с битьем посуды и оскорблениями. И ее не волновало, что Якоб Майер был фактическим владельцем здания и всего оборудования в нем. На Якобе были завязаны все контракты, весь небольшой бизнес. А галерея — это не только выставки, это и оценка картин, и продажа антиквариата, и скупка ценностей, и реставрация. Это достаточно прибыльно и интересно. По крайней мере, это значит «не складывать деньги в одну корзину». Потребительский кризис возможен в пищевом производстве, ориентированным на простых людей. Но богачи даже в самые печальные времена «тощих коров» не изменяют своим привычкам. Галерею бы не тронули никакие кризисы.
− Я в этом мало разбираюсь, но звучит спорно, — сказал Хью.
− Так и Лилиан Майер считала. Она фактически расстроила нашу с Якобом свадьбу, но галерею отобрать ей не удалось, так как я настояла на «отступном». Галерея была передана мне целиком! Однако, Якоб решился на второй необдуманный и несогласованный шаг. Он хотел избавиться от «Пивной Империи Майеров, продав свою львиную долю Джорджу Визенготту из «Фуд продактс Интернешнл».
− Почему же не Лилиан Майер? Мать бы смогла купить долю. И овцы целы, и волки сыты, — спросил Барбер.
− Нет, у Лилиан никогда не было такой суммы, да еще и сразу. А у транснациональной корпорации, как вы понимаете, деньги были. Но поскольку это была сделка со сторонней компанией, то требовалось одобрение совета директоров «Пивной Империи Майеров».
− Совет директоров не был под пятой Якоба?
− Разумеется, был, поскольку Якоб владел контрольным пакетом, то голосование превращалось в формальность. Лилиан Майер узнала об этой сделке случайно. Что там у них произошло с сыном, я не знаю. Могу лишь догадываться. Но думаю, что она была настроена решительно. В общем, он хотел избавиться от доли — и он от нее избавился. Да притом очень оригинальным способом. Все его оплакивали, а он нежился на каком-то курорте.
− Вы поверили в его гибель?
− Все поверили, — усмехнулась Кристин Белли. — история выглядела очень убедительно, пока в смерти Якоба не обвинили малышку Юджину. Я вступилась за девочку, высказала всё в глаза Лилиан Майер, но она заявила, что мне не стоит лезть со своим мнением в их дела. И через два дня моя галерея была подвергнута атаке вандалов. Это случилось ночью. Все картины были изрезаны, все стенды разбиты. Сработала сигнализация, но никого поймать не удалось. Я понесла ужасающие убытки, которые не покрыла страховка. Потому что большой удар был нанесен именно моей репутации. Как видите, Лилиан умеет решать вопросы.
− Вы обращались со своими подозрениями в полицию?
− Полиция пела под дудку Лилиан Майер, меня бы никто и слушать не стал.
− Вы сказали, что стали сомневаться в том, что Якоб умер, когда в его смерти обвинили Юджину?
− Да, именно так. Я навестила Юджину в больнице. Бедняжка была помещена в ожоговый центр. Обычная муниципальная клиника, и это при деньгах концерна! Я была возмущена. — Кристин сжала кулачки и постучала по полированному подлокотнику кресла. — девочка была совсем одна, ей было одиноко, плохо. И она призналась мне, что к ней приходил отец. Сначала я не поверила, подумала, что это бред больного ребенка. Но Юю говорила так уверенно, и добавила, что отец просил перед ней прощения и пообещал забрать ее в Мюнхен, как только она поправиться. Согласитесь, на бред это не похоже.
− А после 1972 года вы виделись с Якобом? — спросил Хью. Кристин покачала головой.
− Нет, не виделась, но получила однажды от него странную открытку. Она пришла то ли из Греции, то ли с Крита. Это было примерно в 1980 году. Я ее не сохранила. Почерк был, несомненно, Якоба. Он приглашал меня приехать к нему на отдых. Подписи не было, но был обратный адрес.
− Вы не поехали? — спросил Барбер, хотя и так было ясно, каков будет ответ.
− Нет, — Кристин улыбнулась, — я была так рада, что история с Майерами кончилась, что не имела никакого желания ворошить прошлое и общаться с призраками. И как он себе это представлял: встреча старых друзей в романтической обстановке после всего, что было?
− Спасибо, мадам Белли, — Хью поспешил откланяться.
− Знаете, молодой человек, — Кристин тоже поднялась с кресла, — я прошу попусту не говорить о том, что вы встречались со мной. Но если нужно повторить сказанное в суде — я не буду скрываться. Надоело это майерское чванство, может, кто-то и собьет с них спесь. Я бы хотела посмотреть на это. До встречи!
0
0