Обернувшись, я увидел, как вокруг меня в лазурной дали, теряясь в молочной дымке, высились горные пики, с которых, сверкая на Солнце, стекали ледниковые шапки. Они заканчивались существенно ниже, переходя в темно-коричневые скальные выходы, перемежавшиеся серыми осыпями, сбегавшими вниз к долинам со склонами, покрытыми «черточками лесов». По долинам текли реки, питаемые ледниками. И над всем этим посреди снегов, не исчезающих даже в самое жаркое лето, стояли сейчас два человека. Одним из которых был я. Впервые в жизни я стоял на перевале…
Я стоял на перевале!
Я стоял на перевале!!!
Сердце стучало, словно древний кузнечный молот, но стук этот был ровным, мощным и уверенным. И я даже не сомневался в том, что больше со мной ничего нехорошего не произойдёт. Во всяком случае — сейчас и здесь.
Спускаться Алекс решил по уже оставленным следам. Мы довольно быстро дошли до участка, где поднимались, страхуя друг друга, и я уже приготовился снова готовить станцию, но он даже не замедлил хода, уверенно вбил в снег ботинок и двинулся вниз, лишь слегка подстраховывая себя упирающимся в склон ледорубом.
— На самом деле здесь можно и так идти!
Я посмотрел не него. Вопроса задавать даже не пришлось.
— Хочешь спросить — «тогда зачем мы вверх поднимались со страховкой?» Вот внизу и поймёшь!
Впрочем, спускаться вниз для этого было не нужно.
Потому что если бы он тогда не остановился и не сменил стиль нашего восхождения, не вовлёк бы в работу «парой», при которой каждый отвечает не только за себя, но и за товарища, то я бы в тот момент произнес то, что хотел произнести.
И тогда не было бы ничего — ни Солнца над перевалом, ни Победы. А может быть, не было бы и чего-то ещё, что должно проявиться в будущем, близком ли, далёком ли — теперь неважно.
***
Мы сидели в домике. За тяжелым деревянным столом, по разные стороны друг от друга. Мои ноги и поясница натружено болели, но эта боль была какой-то необычной, и даже по-особому приятной. А для Алекса, как казалось, всё прошедшее было сравнимо с кратковременным выходом во двор.
— Что, хорошо погуляли?
Он ещё и спрашивает! Вот остряк — ну нисколько не изменился со студенческих лет!
— Ещё одна такая прогулочка — и я останусь без коленей!
— Ничего, экзопротезы поставим! Но если честно, то меня что-то тоже слегка притомило — отвык уже от ваших реалий, всё-таки на Марсе сила тяжести поменьше.
— Так ты там тоже лазаешь?
— Приходилось. Только там, где мы стоим, склоны, в основном, ледяные. И, конечно, не такой высоты.
Облокотившись на мощную столешницу, он потягивал из большой глиняной кружки дымящийся, наполняющий воздух кисло-сладким запахом глинт, сваренный на газовой горелке. Благо в той самой старинной глиняной бутыли, которую кто-то заботливый оставил на полке, оказалось прекрасное вино, а в ящике стола, словно перенесённого из прошлого века, нашелся вполне современный термос длительного хранения, содержавший настоящие фрукты. И в этом архаичном напитке, равно как и в его составляющих и, тем более, способе изготовления, таилось что-то трудно описываемое человеческим языком, но неудержимо привлекательное.
И я понял, что настал момент истины. Именно сейчас должно случиться то, для чего он всё это затеял. И продолжение не заставило себя долго ждать.
— А вот теперь честно — как ты?
— Прекрасно! И даже лучше, чем в городе.
— Как «мотор»?
Я прислушался к себе
— После перевала — никаких проблем, вниз шел, уже ни о чем не беспокоясь.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Примерно это я и предполагал. Значит, так. Похоже, что твои проблемы — как раз от недогруженности, причём в первую очередь — эмоциональной. Тебе хочется чего-то большего, чем ты имеешь, но себе ты этого не даёшь…
— Ну ты сказанул! Может, еще процитируешь мне какой-нибудь из «учебников по самокопанию» конца прошлого века?
— Далеко не всё, что было тогда написано, не имело под собой совсем никаких оснований. Понятно, что ты не стремился к спокойной и размеренной жизни, подобно обывателям прошлых времён, но в своем неудержимом погружении в работу не заметил, как перешёл тот же самый рубеж. И, фактически поселившись в виртуальном пространстве, перестал ощущать свои реальные потребности, свои реальные внутренние силы.
Я задумался.
А ведь он прав!
Сколько уже лет я безвылазно, не снимая трёхмерных очков и контактных перчаток, целыми днями, а порою и ночами, лазал по виртуальным внутренностям проектируемого планетолёта, садился за пульты командира и штурмана, оценивал удобство жилых кают, доступ к бортовым системам в случае ремонта, досягаемость внешних конструктивных элементов при работе в открытом космосе и многое подобное. Если мне было неудобно — я мог, не выходя из этой самой «псевдореальности», подвинуть переборку, изменить расположение люка или расширить зону обзора. Как часто я буквально жил в этих ещё не существующих кораблях, не обращая внимания больше ни на что на свете, и, казалось, что даже о смене времён суток и года узнавал лишь от товарищей!
Да, он прав. Но…
— Без этого самого «виртуального пространства» тебе не на чем было бы летать…
— Ну да — и планетолётчик Алекс до сих пор ползал бы по тверди земной! Одно из противоречий нашей эпохи. Мы успешно переложили значительную часть своих забот, если так можно выразиться, на плечи роботов и мозги вычислительных машин — пусть они работают, а человек возьмет на себя функции творца и мыслителя! Но оказалось, что только творчества и только мышления для человека мало. Если его жизнь, даже посвящённая чему-то важному, проходит по большей части в виртуальном пространстве, если она лишена реальной насыщенности — то, как и у тех «экстремалов», с особой остротой начинает проявляется потребность в преодолении трудностей, возбуждении внутренних сил. Возможно, что в твоём случае мы наблюдаем как раз такую реакцию. А вот почему твой организм выбрал именно такой способ её проявления — это уже загадка. Сам говорил, что о Марсе мы сейчас знаем больше, чем о самих себе…
— Ну, я всё же же не в компьютерных играх просиживаю всё это время. А работаю для осуществления космической экспансии человечества.
— Знаешь, а вот я даже «там» порой задумываюсь, что и сама экспансия эта нужна нам не только для доступа к внеземным ресурсам и чистой энергии. Как раз в эпоху роботизации и компьютеризации она становится жизненно необходима нам ещё и для того, чтобы оставаться людьми. Не позволить жизни облегчиться и овиртуалиться до такого рубежа, после которого исчезнет необходимость в самосовершенствовании. И, конечно, чтобы сохранить те рубежи, которые необходимо преодолевать на пути к поставленной цели.
Я решил-таки ускорить окончательный вывод.
— И что же в завершение сей глубокой мысли желает молвить мудрейший из мудрейших?
— Желаю молвить печальный факт — пилотом тебе, скорее всего, уже не стать…
Вот так-то… И неужели сюда стоило ехать лишь ради того, чтобы сообщить мне этот практически очевидный факт? Не-ет, на этом разговор не закончится…
Он задумчиво посмотрел на грубые доски, образовывавшие потолок.
— Хотя… В общем, оставим эту возможность, как опцию, в наше время всякое случается. Но вот в качестве бортинженера тебя попробовать можно. И, наверное, даже нужно. Корабли проекта «Прилив» знаешь?
— Помилосердствуй — я разрабатывал всю их концепцию…
— Там нужно не умничать, а разбираться в конкретном «железе». На весьма «низовом», если так можно выразиться, уровне. И работать придётся уже не за экраном в творческом одиночестве, а в экипаже. Так что учиться тебе всё равно придется.
От неожиданности я даже не знал, что сказать.
— И… как ты себе это всё представляешь?
— Ну, ты даёшь! А то не знаешь, как это делается? Вернёшься, погуляешь по стране, как хотел, успокоишься, как следует — а то, чего доброго, по глупости какой-нибудь «срежешься» на психологии, обидно будет. И осенью — добро пожаловать в ЦПК! Адрес, надеюсь, не забыл?
Я подошел к дверному проёму. Растягивая наливавшиеся болью и энергией мышцы, облокотился на косяк.
За дверью вступал в свои права вечер.
Ближние и дальние вершины горели ярко-красным расплавом, и казалось, что только расстояние приглушает яростное шипение ледников, соприкоснувшихся с раскалённым солнечным шаром.
Чуть выше разливалась розовая полоса неба, словно отражавшая отблеск гигантского пожара, полыхавшего где-то за хребтами.
Ещё выше царствовала нежная синева, у самой границы которой снова чертил свой теперь уже алый в закатных лучах след очередной входивший в атмосферу суборбитальник.
И, наконец, уже над самой-самой головой повис черный свод безграничного пространства, на котором рассыпанными разноцветными бриллиантами горели далёкие звезды. До которых мы пока так и не дошли, и на моём веку, по всей видимости, не дойдём. Но которые от того становились только ещё более манящими.
Я позвал Алекса. И, показывая на алеющие полотнища дальнего ледника, показавшегося мне наиболее величественным, спросил.
— А что, может, завтра вон туда сходим?
Он пробежал взглядом по склону, что-то прикидывая в уме, потом посмотрел на меня. Впервые я увидел в его взгляде оттенок недоумения, которому, впрочем, быстро нашлось объяснение.
— Ну, у тебя и запросы! Боюсь, в этой поездке для такого выхода у меня с собой всей нужной «снаряги» не окажется!..
Оккультно-эфирная коррида
Страница 29. Чудовище.
Третья терция.
Art by Dostochtennaja
Анна Матвеева
#GoodOmens #благиезнамения #Crowley #Кроули #Aziraphale #Азирафаэль
Двое варили суп. Склонившись над хрустальной зелёно-голубой сферой энергетического супа, Черный пробурчал:
— Ну что, Белый, скоро уже? Усраться как жрать хочется.
— Почти готово. Не сквернословь, пожалуйста.
— Да-да. Послушай, зелень, да твари господни на развес — это, конечно, всё хорошо, но чего-то этому супу не хватает. Ты же знаешь, я питаюсь отрицательной энергией, а у тебя тут такая идиллия, что уже от одной скуки сдохнуть можно, не то, что от голода.
— Не преувеличивай. Ты бессмертен и не можешь умереть.
— Ну ладно, умереть — нет, но истощиться, потерять силу и власть, а главное репутацию — очень даже.
— Вечно ты не доволен. И чего же тебе не хватает в этот раз?
— Хочется чего-то необычного, остренького, я бы сказал. Вот, погляди, что я добыл на черном рынке. Экая диковинка. — Он приоткрыл черный мешочек на поясе и извлек оттуда прозрачную колбу, в которой что-то копошилось.
— Хм. Выглядит мерзко. Что это?
— Чело… человетество, вроде, или как-то так. Не помню точно. — Черный сощурился и пристально всмотрелся в этикетку на колбе. — Человечество! Вот.
— И запах не очень… — недоверчиво продолжал бурчать Белый.
— Зато, говорят, очень пикантный вкус!
— Ну ладно, давай добавим немного, — сдался Белый.
Черный с довольной ухмылкой подошел к сфере и начал медленно всыпать в неё содержимое колбы, неожиданно колба скользнула в его костлявых длинных пальцах и выскочила из руки. В последний момент он успел схватить её за донышко, но все содержимое высыпалось в сферу.
— Упс…
— Упс?! Твою мать! Аккуратнее никак нельзя было?! — взорвался Белый, в глазах его заискрились молнии.
— Тише, тише, не сквернословь, и всё такое. Ну и дела! Да уж… и не знаю, как так вышло, прости, Белый, — виновато сказал Черный и добавил: — Тут вот инструкция, может, ещё есть шанс все исправить, так, посмотрим… нашел! В случае превышения нормы подождите десять… тысяч лет, пока человечество само себя не истребит. Хм, придётся ждать, — пожал плечами Черный.
— Еще чего! Исправляй давай, старая задница.
Черный ошарашено вытаращился на товарища и вернулся к изучению этикетки:
— Так… подождите десять тысяч лет… бла-бла-бла… вот оно! Добавьте немного технологий, оружия и буквально щепотку зависти, и процесс истребления значительно ускорится. У тебя есть?
— Там, на верхней полке, — вздохнул Белый и скрестил руки на груди.
Черный взял с полки все необходимое и добавил в суп.
— Гляди-ка, уже закипает, ух как забурлило!
Сфера приобрела гнилостный средне-надгробный цвет и превратилась в густое зловонное варево.
— Так, что же это… вот дерьмо, — только и сказал Черный.
— Я это пить не буду, — добавил Белый.
— Хех, пожалуй, это слишком даже для меня, — заключил Черный.
— Опять ты все испортил. Отойди и не мешайся!
Белый подошел и всыпал в горе-суп блестящий искрящийся порошок из белого мешочка. Сфера мгновенно посветлела и стала прозрачно-хрустальной.
— Эх, шесть дней насмарку, — раздосадовано сказал Белый. — Придётся начинать всё сначала, только никакого человечества в этот раз!
В общем, новый трындец мы даже не заметили. Погруженные в работу и обустройство новых миров, как-то выпустили из виду старые, за что и поплатились. В трех мирах почти одновременно начались эпидемии. На Приюте больше всего пострадал скот — в основном козы, как самая распространенная порода копытных. Погибло несколько коров, но коровы там редкость, потому что обычные не приживаются ни в какую, приходится создавать специальных, а те крепче и здоровее. Так же неизвестно каким образом заразилась колония ксеносов. Все это безобразие вовремя пресекли эльфы, а если бы их позвали еще раньше, то удалось бы избежать гибели и того небольшого количества скота, так что тут в основном нам просто повезло.
На Шаале подобное безобразие пресекли мои паладины. Они вовремя обнаружили источник заразы в разрозненных деревнях и уничтожили умерший скот, а так же пролечили зараженных. На Тьяре вообще начался всеобщий трэш. Поскольку тамошние обитатели в основном вампиры и оборотни, причем из разных миров и, соответственно, разных видов, то вируса им не досталось. Вместо вируса они получили модифицированный вариант ксеноморфов-паразитов*, которые поражали и животных, и оборотней, и вампиров. Справиться с ними смогли только некроманты, собравшись вместе и уничтожив саму жизнь в этих паразитах.
Самое интересное, что связаться с нами не смог никто. Ни жители Приюта, ни из Шаалы, ни из Тьяры. Ни маги, ни некроманты не смогли пробить непонятно откуда взявшуюся завесу, пока сами не уничтожили заразу. Техники из Приюта не смогли связаться ни с кораблем «Звезда души», ни с каким-либо транспортом вне планеты, даже на несколько часов пропала связь с орбитальными станциями.
И вот одно дело, если бы это были просто эпидемии. Ну мало ли где какой вирус или бактерия попались. Но когда одновременно в трех разных мирах начинается нечто подобное, а миры эти находятся довольно далеко друг от друга, да еще и связь прерывается, то моя паранойя говорит мне, что это все было сделано специально. Тем более, что вампирам достался не вирусняк, а паразиты, которые уж наверняка проберут даже такую дрянь, как высшие вампиры, высшие оборотни и целые поселения орков Тьяры.
Так что как только восстановилась связь, я пошла собирать все свидетельства очевидцев, все видео, фото, всевозможную документацию, и в Совет демиургов пришла только на утро следующего дня, шваркнув на стол перед Сином целую гору бумаг и кристаллов.
— Поскольку я понимаю, что вы люди занятые и вам некогда заниматься расследованием начавшихся эпидемий, то предлагаю два варианта развития событий, — отчеканила я, когда демиурги просмотрели все эти записи, качая головами. — Или этих мразей, устроивших такое, находите вы и судите по вашим законам. В таком случае они еще могут выжить. Или их находим мы и сносим башку с плеч. А еще лучше — отдаем Зере на опыты, она давно просила что-то посильнее людей и ксеносов, забредающих в лаборатории…
Син примирительно поднял руки, демонстрируя мирные намерения.
— Давай не будем горячиться. Мы понимаем, что поставить щиты такого уровня, что даже до своего божества не дозвались паладины, могут только демиурги и высшие сущности. Мы поищем. Но может быть обойдемся без радикальных решений?
— Знаете, вон там сверхи уже обошлись без радикального решения. Лелеют свою паразитку, которая их детей ела. Я не настолько гуманна, — я подмигнула сородичу, давая ему понять, что мне все равно, кто устроил бучу с эпидемиями, главное уничтожить эту мразь до того, как она еще что-то учудит.
— Все три разработки разные, — подал голос молчавший до сих пор Тэвлин. — Могу только сказать, что эти вирусы и паразитов изобрели три разных творца, хотя вирусы похожи в общих чертах и являются вирусным подобием всем известной сибирской язвы. Возможно, они вычленили в геноме язвенной клетки основные свойства и каким-то образом придали их вирусу. При желании и наличии времени можно сделать подобное…
— И что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась я.
— Только то, что вам пытались подгадить с помощью хитрости, а значит, они боятся выйти лицом к лицу на честный бой, — демиург внимательно вчитался в показания группы эльфов из Приюта. — Да и щиты такой мощности в одиночку не поставить, значит, была группа злоумышленников. Опять же, щиты долго не продержались, значит, их сил не хватило. Это середнячки, скорее всего.
— Мне кажется, или это приятели того придурка, который не поделил с Зерой патент? — я задумчиво поскребла подбородок, надеясь найти этих мразей раньше демиургов. У меня они не открутятся, сами пойдут на прокорм вирусам.
— Вполне возможно. Поскольку вы уже запугали всех, кого могли, то в лоб никто не полезет. Себе дороже. А вот подгадить исподтишка могут, — Син вытащил прелюбопытный кристалл с видеосъемкой умерщвления паразитов на Тьяре. — Могу представить, как им пришлось попотеть, чтобы создать эту дрянь.
— Да что там потеть? У людей фильмы пострашнее, — буркнула я, создавая в руках крохотного ксеноморфа и поднося Сину почти под нос.
— Ну это тебе плюнуть-дунуть и готово, — возмутился Тэвлин. — А нам для такого надо поработать не один день. — Он отодвинулся подальше от крошечной алой пасти, разевающейся на слишком большую добычу. Я сжала ладонь, уничтожая паразита.
— Короче, парни, я на вас надеюсь… — я похлопала Сина по плечу, только сейчас отмечая, что Лиана в Совете сегодня не было. Быть может занят, а может дома с семьей. Вот мы и дожились до того, что у каждого из супругов своя семья. И смешно и грустно.
Обсудив этот вопрос с Советом, я, честно говоря, решила прислушаться к своей паранойе и пошла закутывать свои миры в многослойные щиты. Такие, чтобы не то что демиург — вирус не пролез. После накладывания щитов пришлось на время тормозить корабли, достраивать им установки, способные провести корабль сквозь новые щиты. Потом разбиралась с магами, давая им уточнение для щитов, чтобы они телепортировались без проблем. Потом настраивала телепорты во всех мирах, опять же с поправкой на щиты. Потом решила, что параноить так параноить по полной и просто скопировала свой храм на Тьяру, чтобы туда отправить десяток паладинов наставлять на путь божеский кровососов. Ну это официальная версия их там появления. На самом деле паладины уже доказали свою полезность — даже не имея возможности связаться со мной, они могли брать мою силу и лечить все болезни. Так что пусть лучше будут, чем без них начнутся проблемы.
После всего этого я отправилась навестить Кэрлен, Синтэлу и Золан. Если первые два мира были копиями Шаалы и там тоже могло быть что-то подобное, то что могли подкинуть хаоситам, знают только злоумышленники. Вообще, им еще повезло — про эпидемии там и не слышали. Да, связь на некоторое время прервалась, но хаоситы и так привыкли ко всяким неурядицам, так что перенастроили свои установки, а маги из Синтэлы вообще не поняли, о чем речь — у них со связью все было в порядке. Впрочем, они пользовались источниками магии, поставленными мной лично, так что могла быть загвоздка еще и в этом. Кто его знает, как оно там все реагирует на чьи-то попытки отрезать магов от источника. Может быть, вообще никак.
К концу дня наши миры были закутаны в такой плотный шлейф из щитов, что беспокоиться можно было только о взрыве сверхновой. Все остальное эти миры и их обитатели должны были пережить без особых проблем. Я ходила нервная и голодная, поскольку две трети резерва ушли на эти щиты и переделку кораблей и порталов. Подъела все, что было в прямом доступе, начиная с подарков паладинов и заканчивая найденным в спальне апельсином, да простит меня Шиэс.
Вообще с резервом в последнее время творилось что-то странное. Целую кучу силы, вытащенную на лечение тех бедолаг паладинами я даже не заметила. И теперь ломала голову, сколько же магии было вбухано в эти щиты. Страшно представить, но там наверняка хватило бы на разрушение нескольких жилых миров или на создание парочки новых. Целиком, вплоть до распоследней букашки и космических станций.
Ну, а чтобы наши миры не чувствовали себя оторванными друг от друга, я понаставила у них в ключевых точках дополнительные узлы связи, как только отъелась до соображающего состояния. Давненько не приходилось так попотеть и побегать, но результат того стоил. Теперь все храмы, дворцы правителей и ключевые точки, например, храмы других богов, были оборудованы центрами связи. Как магическими, так и техническими средствами, чтобы в случае, если что-то одно откажет, то можно было надеяться на другое.
В целом, эти двое суток были веселыми. Думаю, теперь обитатели наших миров уже будут более подготовленными. А Зера получила себе целую кучу образцов для изучения, в том числе переделанных ксеноморфов. Пусть балуется, авось что-то и получится толковое. Или вакцину изобретет, или еще худшие вирусы, как получится. В любом случае все пригодится.