Ветар двинулся к открытой двери, однако весь энтузиазм испарился как морозный выдох. Однажды он словно ненароком обмолвился, что был самым лучшим следопытом в столице — не совсем так, однако правда их напугала бы — в надежде, что люди станут обращаться к нему за помощью, а это дало бы ему хоть тень того удовлетворения, что приносила прежняя работа. Которая не была приятной, а то, что он пожелал забыть и из-за чего, скорей всего, ушел в отставку — должно быть вообще чем-то ужасным, однако она делала его живым и нужным. Теперь ему представилась возможность хоть ненадолго вернуть те ощущения, однако думал он совсем о другом — о человеке со змеиными глазами.
— Дело в том, что я потеряла серебряную брошку. Она принадлежала ещё прабабушке Аарона. Он подарил мне её в день свадьбы, а теперь вот я, дуреха, где-то…
Дальнейшее взволнованное щебетание Ветар слушать не стал. Если бы не встреча с Игарасом — он снова насладился бы спектаклем: поиск несуществующих следов, основанные на них логические допущения, сделанные с умным выражением лица и немного снисходительной улыбкой, а в завершение — находка пропажи. Но сейчас он собирался сделать то, что делал всегда, только без последующих манипуляций.
«Где серебряная брошка Мерисы?» — спросил он, сжав в кармане монетку.
«Десять часов».
«Разрешаю».
«Её муж отнес брошку для полировки, чтобы сделать ей сюрприз».
Ну кто подумает, что он платит собственной жизнью, помогая им с их маленькими незначительными проблемками?
— Аарон отдал её мастеру-полировщику, чтобы сделать вам сюрприз, — сказал Ветар и, не дав ей заговорить, продолжил: — Мужчина, который недавно у вас был. Чего он хотел?
Мериса, на секунду растерявшись, ответила:
— Хотел разузнать, где вас найти. Расспрашивал, чем вы занимаетесь.
— Хм…
Ветар вышел из комнаты. Ему в спину неслись слова благодарности и восхищения, однако он на них не обращал внимания. Ему не терпелось услышать, что расскажет Игарас.
Служанка едва успела распахнуть перед ним парадную дверь. Ветар чуть ли не выбежал на улицу, сразу заприметив змееокого — тот стоял поодаль, подставив лицо палящему солнцу. Как будто наслаждался теплом каждого лучика. Увидев Ветара, обернулся:
— Деревня в десяти километрах отсюда. У мужчины похитили нечто… очень ценное. Хотя он этого мог и не заметить. Для начала мы с ним поговорим, после чего вы дадите ответ: согласны помогать мне или нет. Выдвигаемся, скажем, через часок. Ворота на северо-западный тракт.
«Кража? — подумал Ветар. — Всего лишь?»
— Я…
— Дело очень сложное, — добавил Игарас.
С этими словами он повернулся, медленно двинувшись прочь.
Ветар достал монетку и сжал в кулаке.
«Что украли?» — спросил он.
«Двадцать лет», — ответила монетка.
— Сколько?!
Ветар положил монетку обратно в кошель. Такую цену он заплатить не мог: ему сорок шесть лет, и если, к примеру, смерть позовет его с собой в пятьдесят, то, согласившись отдать двадцать — он умрёт сразу же после того, как узнает ответ. Жаль, что Проводник не давал возможности узнать, сколько тебе осталось жить. Или даже детали и обстоятельства чьей-то, не только собственной, смерти.
В груди разливалось тепло. Ветар знал, что глаза его блестят, а губы кривит ухмылка. По телу забегали мурашки, казалось, что воздух вокруг стал замерзать.
Никакой дешёвой показушности для наивных горожан — настоящее расследование, как в старые добрые времена. Двадцать лет! Это что же такое было украдено? Он даже не спросил, кто вор! Сколько пришлось бы заплатить за это? Можно было узнать, вопросы у Проводника ничего не стоили, однако важной информации это не даст. Очевидно, что очень много.
Через двадцать минут Ветар уже паковал вещи. Ну как вещи: смену одежды, флягу с вином, толстую книжку и, что главное, кучу денег, за которые, когда ситуация прояснится, можно будет купить всё, что потребуется.
Когда он прошел через распахнутые ворота, буркнув приветствие часовому, Игарас открыл дверцу фургона:
— А вы даже не спросили, сколько я вам заплачу.
— Меня деньги не интересуют. Но вы и сами это знаете. У Мерисы длинный язык.
Игарас улыбнулся.
Они устроились на сиденьях один против другого. Мягко хлопнула дверца, извозчик забрался на козлы, и фургончик двинулся с места.
Нарушать тишину, похоже, никто не собирался: Игарас сидел с закрытыми глазами, на тонких губах — едва заметная улыбка. Казалось, он просто наслаждается поездкой. Или спит. У Ветара было несколько вопросов, которые он решил приберечь на потом. Скоро они прибудут на место, дорога близкая.
Он отодвинул шторку. Пейзаж почти не менялся: все те же поля, изредка поделенные венами рек. На обочине — кустарник и одинокие деревца. Этот тракт служил одним из основных торговых путей между югом и центром, поэтому дорога здесь, в основном, была хорошей, лишь изредка попадались коварные выбоины.
Через некоторое время они свернули с тракта, и фургон начало ощутимо трясти. Слева проступил хвойный лесок. Всё это время Игарас спал, а проснулся лишь тогда, когда они въехали в деревню. Извозчик остановил коней у приземистой корчмы. Ветар с Игарасом выбрались из фургона.
Очевидно, никто из них говорить не любил. Игарас молча показал на улочку, которая круто поворачивала влево, и Ветар, так же молча, последовал за ним. Когда они остановились перед домиком, который ничем не выделялся среди соседних, жавшихся по обе стороны дороги, навстречу им, оторвавшись от дел, вышел высоченный мужчина:
— Кто вы…
Мужчина замолчал, когда Игарас выставил вперёд руку. Взгляд Ветара, который стоял рядом, привлекли тонкие пальцы, похожие на туго обтянутые кожей прутики. А на безымянном — что-то странное. Волос? Обмотанный несколько раз вокруг пальца, рыжий, словно застывшая струя пламени. Такого обычая Ветар не знал. Кому волос мог принадлежать? Сестре? Матери? Любимой женщине?
— Это может прозвучать странно, — сказал Игарас, — но у вас кое-что похитили. Слово. Мы здесь затем, чтобы в этом убедиться и, при возможности, выяснить, кто и для чего это сделал. Это слово — «солнце». Попробуйте произнести.
— Не морочьте мне голову, — ответил мужчина. — Мне никогда…
— Можете воспользоваться своим Проводником, чтобы убедиться, что мы говорим правду. Потерянную жизнь мы компенсируем деньгами.
«Компенсируем деньгами? — подумал Ветар. — Да кто такое предлагает? И кто на такое согласится?»
— У меня его нет и не было, — отрезал мужчина.
— Как это нет? — от неожиданности спросил Ветар. — Проводники есть у всех.
— Слушайте, дрова сами себя не нарубят. Мне…
— Вот, — сказал Игарас, протянув руку ладонью вверх. — Она ваша, если попробуете.
Это подействовало. Мужчина задержал взгляд на серебряной монете, перевел его на Игараса.
— Ладно, — сказал он, пряча монету в карман. — …
Из его горла вырвался хрип. На лице отобразилось удивление.
— Вы убедились, что не можете. Хорошо. Теперь попробуйте написать.
Мужчина попробовал. Острый конец ветки, которую он воткнул в пыль на дороге, никак не хотел двигаться, а руки его дрожали, словно он прикладывал для этого невероятные усилия. Но вот он начал что-то писать. Ветар с интересом наклонился, однако прочитал только «вод». Не «солнце».
— Не получается. «Вода» написать могу, а…
— Слушайте, — сказал Игарас, — нам известно, что произошло это сегодня. Попробуйте вспомнить, встречали вы кого-то странного? Кого раньше никогда не видели?
— Я ездил на рынок. Там много разного люда. А дома — никого. Что мне теперь делать? Не то чтоб я сильно переживал, но для чего кому-то устраивать такое?
— Не знаем.
Игарас развернулся и быстрым шагом двинулся прочь. Мужчина хотел что-то сказать, но передумал — тот был уже далеко. Ветар кинулся его догонять.
Догнал уже возле фургона.
— Что это означает? — спросил Ветар. — Какое, к чертям, слово?
— Так вы согласны? Если так — отправляемся в столицу. Садитесь в фургон, по дороге я проясню некоторые детали.
Ветар мгновение колебался, хотя и так знал, что ответит. Как и Игарас. Да, в столице его гарантированно застанет дождь. Что произойдёт тогда? Какое отношение имел дождь к забытым воспоминаниям? Ветара это больше не волновало. Прошло десять лет, он сильно изменился. Сейчас он снова чувствовал себя живым, и что бы не произошло — он ни о чем не пожалеет.
Ветар залез в фургон, к нему присоединился Игарас.
— Вы религиозный человек? — спросил Игарас.
— Что?
— Религия. Верите ли вы в то, что сила, с помощью которой мы обмениваем жизнь на то, что нам нужно, пришла от бога?
— Нет.
— А это так. Точнее, когда-то так было. Веартион пожертвовал собой, приняв адские муки, чтобы ад не опустился на наш мир. Люди платили своей жизнью, получая определенную выгоду, а минуты, часы или дни их жизни шли на поддержку его сил. Чтобы он и дальше мог страдать. Со временем люди забыли о его жертве, перестали жертвовать сами, и в один прекрасный день земля превратилась в ад. Веартион умер. Перед людьми встал выбор. Кто-то мог добровольно занять место бога — и все стало бы как раньше. Да никто этого не захотел. Поскольку такая жертва обязательно должна быть добровольной, люди решили схитрить. Группа священнослужителей пожертвовала частицей жизни, чтобы создать специальное место. Туда поместили маленького мальчика — сына верховного наставника. Теперь он принимал все пожертвования людей. Но он не был богом, поэтому понадобились дополнительные усилия для того, чтобы поддерживать жизнь в сотворённом в давние времена мире. Появились люди, у которых не было Проводников. По крайней мере, таких, о которых они бы знали. Их Проводниками стали слова. У кого-то «небо», у кого-то «солнце», у кого-то — «дождь».
0
0