Что творится в женском обиженном мозгу – не известно даже академикам, а уж астронавту, тем паче. Сначала они с Олис разбирали мелкую моторику, чувствительность крайних фаланг была недостаточной, и пришлось подправлять сосудистую сеть, потом Олис взволнованно сообщила, что у нее болит шея и, кажется, спина… Лорик сразу поместил опытный дебютный образец в регкапсулу и они, позвонок за позвонком, прощупывали весь позвоночник. Система выдала три основные тригерные точки, к большому удивлению Олис.
– Боже, что это еще? Я буду жить в этом теле? – с растерянностью настоящей живой человеческой женщины, спросила ухмыляющегося Фила искин.
– С таким явлением, как миофасциальные триггерные точки сталкивался, наверное, каждый. Тебе нечего бояться.
– В новом теле не должно быть изъянов, это какой-то глюк процесса? Можно перепрограммировать эти участки-точки?
– Олис, да все нормально. Это локальный гипертонус мышц, или гиперраздражимость мышцы, которая для человека проявляется болью. Проще говоря, ты долго сидела в одной позе, пока мы тебя настраивали, вот и отсидела себе руку, да шея затекла. Все хорошо.
– Теперь так будет всегда??? – Олис, забыла моргать, и, теперь, щурилась, что как раз шло к задумчивому озадаченному выражению лица.
– Нет, просто нужно менять свое положение, в зависимости от твоего удобства, предупреждая затекание разных частей тела.
– О-о-о-о-у-у-у-у… – Это было похоже на вой волка… Олис расстроенно ссутулилась. Дверь в спальный модуль отворилась, оттуда выглянула взбешенная Эмбер, сделала круг взглядом по модулю, словно пушка, наводящая прицел, затем сощурив веки, чуть наклонила голову, словно кивая сама себе и что-то обещая… двери снова захлопнулись.
– Странно, раньше они точно так хлопать не умели… – ошарашенно застыл Лорик.
– Так сложно жить человеком. – Вздохнула искин. – Нельзя забывать про базовые функции, такие как кровоснабжение, дыхание, контроль мышц, анализ органов восприятия, выделения и нужно, анализируя обстановку, создавать подходящее выражение лица, хотя и проанализировать успеваешь гораздо позже, чем скорчить свою рожу самым неподобающим образом. Вот теперь еще, следить за положением тела… скажи, Фил, какой таймер выставить – я загружу в автозагрузку.
– Сложно сказать навскидку, поставь пятнадцать минут, потом разберешься в процессе.
– Кстати, про обстановку, датчики сообщают, что уровень гормона стресса в спальном отсеке сильно повышен.
– Она чего-то испугалась? – Лорик был готов броситься на выручку к своей подруге, но искин удержала его.
– Мне кажется, что здесь имеет место такая человеческая эмоция, как обида. Это когда личные ожидания от объекта или предмета не совпадают с реальным положением вещей.
– Ей не понравилась моя каюта? – Лорик отклонил голову чуть назад, выражая недоверие, Олис повторила этот жест, тренируя выражение эмоций. Потом расхохоталась.
– Думаю, она ожидала от тебя иного поведения. Я не могу точнее расшифровать, потому, что женские эмоции, в большинстве своем, иррациональны и привязаны к вполне конкретным маячкам, известным только данному конкретному женскому индивиду.
– Мне нужно вспомнить все, что она говорила?
– Определенно.
Астронавт глубоко вдохнул, опуская голову вперед и глядя исподлобья, высоко задрав брови. Олис повторила. Лорик рассмеялся.
– Обещай мне никогда не становиться женщиной.
– О-о-у, Фил, боюсь, что это уже заложено в моем организме.
Дверь в спальный отсек распахнулась, как-то слишком шурша, и не так спокойно и осторожно, как хотелось бы ему сейчас. Мужчина зашел с опаской, сначала просунув голову и оглядевшись. Эмбер нашлась в дальнем углу. Она сидела в своей белой пижаме, прямо на белом полу и закрыла лицо руками. Возвращение Лорика, определенно, было очень долгожданным событием, но, как водится только у женщин, она сделала вид, что не только не ждала, но и даже не заметила появления мужчины в спальне.
Поднос с поздним полдником водрузился на выдвинутый из стены столик. Два вкусно пахнущих кондитерских изделия, сладкое и вязкое содержимое в маленькой пиале, два стакана с розовой терпкой жидкостью, причем, содержащей запрещенные химические соединения, (Олис сказала, что сейчас можно), и представитель местной флоры, болтающийся в дистиллированной воде, хотя, вообще-то, аш-два-о он видел впервые в жизни, спокойно поживая среди песков и питаясь звездной пылью, приносящей различные питательные вещества.
Девушка медленно раздвинула два маленьких пальчика посредине, недоверчиво вдохнула, затем, улыбаясь, сквозь слезы, радостно подскочила к столику, чуть не опрокинув его.
– Как ты это все достал, Фил??? – слезы, размазанные по лицу рукавом придавали ей самой такую непосредственную свежесть, словно она была земной розой после грозы. Мужчина умиленно смотрел на это чудо природы. – Мои любимые булочки с корицей! Откуда они в космосе??? А это… это же вино, Фил! Ты меня удивил! Действительно! Как тебе это удалось?
Олис шикнула на него из кондиционера, Лорик забыл, что хотел сказать, лишь недоуменно разведя руками. Девушка улыбнулась и обняла его. Губы обожгли так неожиданно, что он растерялся. Эмбер отстранилась, снова обиженно сопя – что-то было не так.
– Олис сказала, что это очень хорошее вино, для наших средних вкусовых рецепторов, даже жалко переводить. – Судя по острому взгляду девушки, он снова сказал что-то не то…
– А ты всегда слушаешься Олис? – дробно и сурово начала Эль. – Она, на мой взгляд, имеет на тебя огро-омное влияние…
– Нет! Это не так! Как может система, искин, влить на своего хозяина-человека? Она в праве лишь предоставлять варианты, в случае опасность для жизнедеятельности, предпринимая экстренные меры по спасению тела.
– Варианты, значит? Спасению тела, говоришь?.. – разговор точно заходил не туда, но Лорик все еще не понимал, что она имеет ввиду и на что злится. Он протянул ей стакан с вином молча, и они молча сделали глоток. Девушка пила, не задумываясь, и лишь пригубила, оставляя налитое в почти том же количестве. А Лорик пил вино впервые. Если сахариды и полисахариды встречались ранее и в другой пище, то этанол, являющийся условно вредным для нервной системы, был употреблен впервые. Астронавт, не обговаривая заранее правила распития столь нового для него напитка, выпил всю емкость целиком и, с удивлением, посмотрел на Эмбер. Взгляд с большой скоростью пытался расфокусироваться… Девушка посмотрела на него с немым уважением и, с какой-то странной решимостью, осушила и свой бокал.
Губы обожгли снова. Лорик перестал себя контролировать, просто взрываясь эмоциональной и химической реакцией своего мозга. Поцелуй. Еще поцелуй. Уже его руки тянутся обнимать округлое женское тело… пижама – это совсем не то, что форменный комбинезон: мягкая ткань почти сразу отступила, и руки скользнули по горячим изгибам… это отрезвило его.
– Эмбер… подожди. Я думаю, что нам не стоит… – сообщил мужчина замеревшей, даже переставшей дышать, девушке.
– Вижу, что ты не испытываешь ко мне прежних чувств. – Скупо сообщила Эль, поправляя пижаму, и, вставая на ноги с пола.
– Прежних? – тут мужчину захлестнула волна странных волнообразных воспоминаний: он не удержался и, только поднявшись, тут же упал обратно на пол.
– Потерял сознание. – Констатировала вошедшая на шум Олис.
0
0