Нина улыбнулась и медленно пошла по берегу в сторону от группы девушек, к некоторым из которых уже подошли парни. Стефан обнимал Агнию, Ведим целовал Кору, Клара стояла с Агатом… а она медленно шла по берегу в сторону костра.
Лодка чуть повернула и поплыла следом за ней против течения и без видимого управления. Платон в венке на голове стоял на середине лодки, а Дамир и Змей очень осторожно толкали лодку сзади, стараясь, чтобы их торчащие из воды головы не было заметно на берегу.
Нина задумалась: «Вот интересно — кто их так научил? Сами догадались, или волхв постарался? Или Клара, наслушавшись старика, скинула им записи? Надо будет спросить… потом. А сейчас… волшебная купальская ночь, когда горят костры и русалки выглядывают из воды посмотреть на людей… в такую ночь и лодка против течения плыть может… наверное…»
Лодка осторожно приблизилась к берегу и причалила, из неё вышел Платон, божественно красивый в белой одежде, на долю секунды обнял, невесомо поцеловал, шепнул: «Пойдём!» — и повел её к костру.
На площадке собрались почти все пары, кто-то начинал игры у воды, кто-то подкидывал дрова в костры… в котелках у раскинутой палатки кипятили воду и разливали по керамическим кружкам чай на травах. Фрида на двух сковородах жарила оладьи.
Платон рисковал так, как никогда ранее — он у всех на виду обращался с хозяйкой, как с неопытной девчонкой, вел её туда, куда она вообще-то и сама хотела попасть, но не решалась, — и снова и снова прокручивал в голове записи речей волхва, скинутые ему Кларой. Предстояло прыгать через костёр — но ещё не было забыто, как горела спина, политая спиртом, и как он чудом остался жив. Именно в тот день его и купила Нина… его самая лучшая хозяйка, его любимая женщина и… будущая жена… если он сделает всё правильно.
Прыжки через костёр! — и надо начинать первому, чтобы до полуночи успеть найти цветущий папоротник. И немудрено, что люди не могут найти его — он цветёт минут пять всего и без знания физиологии растений и без датчиков, измеряющих гормональный фон и растений тоже, найти его практически невозможно. К тому же — земной папоротник на самом деле не имеет классического цветка. А вот местная разновидность папоротника небольшой цветок выбрасывает — но очень маленький и очень ненадолго.
На берегу шла пляска, парни ходили в круге парами или по одному, вели пляску приехавшие без «своих» девушек Змей и Лютый, но Платон только смотрел, крепко держа Нину за руку. Двигаться хотелось, но так плясать он не умел и не был уверен, что умеет Нина.
Змей заметил мать с её парнем — и остановил движение. Парни разошлись по краям и освободили площадку. Нина растерялась — зная теорию, на практике плясать она не умела. Но Май заиграл на гуслях медленный вальс, Платон подал ей руку — и она пошла с ним по кругу. Май играл всё быстрее, и быстрее двигалась пара, и в какой-то момент Платон подхватил Нину на руки и побежал к тому костру, который был ближе к воде, чтобы в случае ожога сразу упасть в волну и погаснуть.
Зная, чем рискует, и зная, что с ним будет в случае неудачи, Irien с хозяйкой на руках мчался прямо на огонь костра — и, в шаге от огня прыгнул через него. Воздух от его толчка раздвинул в стороны языки пламени и огонь не причинил вреда ни ему, ни его ноше.
Приземлившись с другой стороны костра, Платон не остановился, а побежал по воде туда, где была оставлена его лодка. Он осторожно опустил Нину на сиденье, сел сам рядом с ней — и не управляемая никем лодка тихо сошла с берега и двинулась против течения к Козьему острову.
Нина была совершенно счастлива и чувствовала себя именно на семнадцать лет — дивная белая ночь, сказочный принц в сплетённом ею венке рядом, плывущая сама по себе лодка… и не хотелось думать, что толкающие лодку Змей и Дамир могут замёрзнуть в воде. Почти середина лета — пара часов в тёплой воде озера для двоих боевых киборгов проблемы не составит.
На Козьем острове лодка уткнулась носом в песчаный берег, и Платон повёл Нину вглубь небольшого лесочка. Когда песок закончился и стали попадаться колючие камешки в траве, Нина остановилась, наколов босую ногу – и Платон мгновенно подал ей «найденные» им в траве меховые тапочки работы Златы. Стало тепло на душе от такой заботы – значит, и Змей где-то рядом и охраняет её. Только он мог взять с собой обувь для неё. Больше некому – Платон сам был бос и не имел ни карманов, ни сумки.
Нина вместе с киборгом шла по густой траве в самую густую чащу леса к зарослям местного папоротника. Платон неожиданно остановился и приобнял её — и из корня ближайшего растения взметнулся вверх тонкий стебель, на конце которого был виден крошечный огонёк.
— Что это? – изумлённо прошептала Нина.
— Папоротник… местный папоротник так цветёт, раз в году выметывает с десяток вот таких стеблей с цветками и всего на несколько минут… загадывай желание, оно сбудется.
— Надо его сорвать?
— Ни в коем случае! Дай и остальным его найти… люди не имеют датчиков и детектора и не могут сами найти в лесу по выбросу феромонов конкретное расцветающее растение… цветущее всего пять или шесть минут в году. А киборги могут. Я нашел… теперь и остальным надо найти… только скажем желание… и пойдём дальше.
— Ты уже загадал?
— Да. Я хочу быть рядом с тобой… всю жизнь. Твоя семья — это и моя семья. Я люблю тебя… и буду любить тебя вечно.
— Я хочу того же… Платон… как же это… сказочно и волшебно! Я люблю тебя! Ты… ты просто гений… у нас будет свой дом и семья! Ты… мой ангел!
— Да, я такой… пойдём, нам надо успеть…
— Куда?
— Купаться, отдыхать… пить чай, встречать рассвет. Когда ты последний раз встречала рассвет — вот так?
— Лет… дцать назад… не помню… пойдём.
Они вышли на берег на другой стороне острова — лодка стояла уже там. Нина не стала спрашивать, как она здесь оказалась, чтобы не спугнуть волшебство этой ночи – и без вопросов было понятно, что без пары DEX’ов не обошлось. Платон подхватил её, на руках занес в лодку и усадил на сиденье. И сам сел рядом.
Лодка осторожно сдвинулась с берега и поплыла к песчаному пляжу на внутренней стороне островка на краю архипелага. Дамба ещё не соединяла его с остальными островами, посередине островка росло несколько сосен – и длинный узкий островок в форме полумесяца просматривался от одного берега до другого.
На широком пляже уже горел костёр, на траве стояла большая прямоугольная палатка, явно рассчитанная человек на пять или более, у палатки стоял небольшой столик и два стула.
— Эта ночь только для тебя… — прошептал Платон ей в ухо, занося её внутрь палатки.
— Ты что? Я же… ты… — возмутилась она, на миг испугавшись возможных желаний киборга.
— У меня системный запрет на общение с несовершеннолетними, — хитро улыбнулся Irien, успокаивая её и ставя на ноги, — мы будем купаться, гулять, сидеть у костра… целоваться… и пить чай с оладьями. А я ещё омлет готовить умею…
— Омлет? Здесь? — Нина уставилась на парня, удивлённая такой сменой темы — и он рассмеялся:
— Я знаю, кто я и знаю, кто ты… но сейчас тебе семнадцать лет, и ты проходишь купальские обряды… возможно, не все и не так, как это надо по традиции. Но так, как хочет твоя душа и так, как желает твоё сердце… мы будем танцевать и купаться…
— У меня нет купальника. Он в сумке остался… все сумки остались в модуле, — тихо ответила Нина.
Купаться хотелось… но не в рубахе же… и не в белье. Платон, конечно, видел в жизни женщин в любой одежде и без неё… но показываться ему в белье не хотелось… и раздеваться совсем не хотелось тоже.
Он, заметив её смущение, улыбнулся:
— Все наши вещи здесь… только сумка с подарками осталась у волхва. Можешь переодеться в палатке, я не буду подсматривать… мы здесь одни. А я пока приготовлю чай, оладьи… и соберу ягод.
— Мы здесь совсем одни? — насторожилась Нина.
— Почти… Дамир нас охраняет от хищников… вон там, на краю острова, его видно отсюда. Змею надо отвезти обратно Злату, а к венчанию он вернётся. Дамир не будет смотреть и записывать не будет… он подойдёт и останется у костра и не будет мешать. А мы пойдём купаться… ночью и комаров нет.
— Ты всё предусмотрел. И всё организовал… какой же ты стал самостоятельный… тогда я переоденусь.
В палатке, разделённой пологом на две части, были две надувные односпальные кровати, куча небольших подушек, стояла её сумка с вещами и пакет с платьем. Сверху в сумке лежал её выключенный видеофон. Включить? Или не стоит? Не стала включать.
Нина зашла за полог и переоделась. Танкини оказался на удивление удобным, юбочка длиной до середины бедра была вполне приличной, и она успокоилась. Всё отлично и всё прекрасно!
Её принц так заботлив… и так прекрасен!.. принц? Что там сказал старый учитель? «Ты нашла своего принца, осталось понять, что это он»? Правильно сказал… это действительно он… только белого коня не хватает. Зато есть на острове белая кобыла… слишком старая для принца. Нина посмотрела на себя в маленькое зеркало — купальник был даже красивым. Мелкие белые лилии по синему фону смотрелись по-домашнему скромно.
Вода в озере прогрелась за день настолько, что действительно казалась парным молоком… и почему именно это сравнение пришло в голову? Платон встретил её, стоя по колено в воде и полностью одетый. Нина рассмеялась:
— Ты так и собираешься купаться? В рубашке и штанах?
— Не хотел тебя напугать… но, если разрешишь, разденусь… прямо здесь.
— Погоди… у тебя плавки-то есть?
— Есть! — рассмеялся Платон, вышел из воды, скинул рубашку и повесил её на палатку.
Потом на несколько секунд замер, давая рассмотреть себя, снял штаны, оставшись в плавках, и подал ей руку:
— Пойдём… вода тёплая, можно плавать долго. И омутов здесь нет, Дамир проверил.
— Я не умею плавать… когда-то умела, но… последний раз плавала в пятом классе, когда мама была жива. Потом она умерла… сказали, что от рака… и отец запретил носить купальник. Говорил, что это неприлично… а в платье купаться стыдно было… вот как-то так…
— Всё это прошло. Теперь у тебя есть самый приличный купальник на свете. И есть я. Пойдём… я научу тебя плавать… здесь безопасно, и никто не увидит.
Она взяла его за протянутую руку и вошла в воду. Он вёл её всё дальше и дальше, пока вода не стала по пояс. Тогда Платон остановился и сказал:
— Ложись на воду. На спину. Вода будет тебя держать… но уйдёт страх. Уйдут плохие мысли… не бойся, я удержу. Сначала окунись с головой… а потом ложись. А потом я буду учить тебя плавать. Доверься мне. Я люблю тебя… и хочу помочь…
— Ты уверен?
Он кивнул, положил правую руку ей на затылок, а левой поддержал за поясницу. Она легла на воду и расслабилась. Было так хорошо, что не хотелось ни о чём думать… только вспоминать прошедший день — как сомневалась и как решилась лететь, как вошла в круг с девушками в длинной белой рубахе, как доверилась Платону в прыжке через огонь и как опустила на воду венок… и как он этот венок из воды достал.
Нина закрыла глаза. Вода успокаивала и убаюкивала, и хотелось, чтобы так было всегда. Платон держал свои руки у неё под затылком и под поясницей, продолжая что-то тихо говорить. Стало легко-легко и так хорошо, как давно уже не было. А Платон стоял по грудь в воде и медленно шёл дальше в озеро, ведя плывущую на спине Нину и мониторя её состояние. Она успокоилась и почти спала — пора было возвращаться. Он осторожно развернул её так, чтобы она могла видеть берег, и тихо повёл в сторону берега.
От движения воды под ней Нина открыла глаза — и киборг помог ей встать на ноги и повёл к палатке.
На столе обнаружились горячий чайник, две кружки, тарелка с горячими оладьями, кувшинчик сливок и тарелка со свежей земляникой. На спинках стульев висели два банных халата, один из которых мгновенно надел Платон, а второй подал Нине — и она вошла в палатку, чтобы переодеться в сухую рубаху. Когда она вышла, он налил ей в кружку чай, затем налил себе – и они долго молча сидели, смотрели на горящий костёр и ждали утреннюю зарю. Дамира не было видно, но Нина знала, что он где-то рядом и её безопасности ничего не угрожает.
Когда Нина явно задремала, Платон на руках занёс её в палатку, уложил на кровать и накрыл одеялом. Раздеть её он не осмелился.
Сам он лёг на вторую кровать, поставил себе таймер на три часа, и уснул.