Каникулы должны были стать передышкой в череде будней, и Азирафель совершенно точно помнил, что на эти дни планировалась небольшая вылазка в Лондон. Неужели Кроули забыл о ней из-за какой-то дурацкой обиды? И хотя после беседы с Дамблдором в ней сейчас не было острой необходимости, мороженым-то можно было угоститься? Почему-то такая мелочь задела сильнее остального, но Азирафель решил списать это на то, что в последнее время они непозволительно сильно сблизились с демоном, а стало быть, им нужна небольшая передышка. Не на века, как когда-то повелось, а на несколько дней. Именно так! Пары дней вполне должно хватить, чтобы привести в порядок мысли.
Азирафель обнаружил в Выручай-комнате очень интересный феномен, связанный с искажением пространства. Кажется, именно это позволяло смертным менять интерьер комнаты силой мысли. Тот, кто такое придумал, был гением, обогнавшим своё время, и теперь Азирафель ждал окончания каникул, чтобы с этим разобраться. Можно было, конечно, выпроводить Блэка погулять с Поттером, но, узнав их поближе, Азирафель от этого отказался. С грустью, разумеется. Но уж пусть лучше фонтанирующий идеями Блэк и всегда готовый к приключениям Поттер развлекаются в замкнутом пространстве. Так будет лучше для всех. Тем более что за Поттером в Выручай-комнату потянулись его друзья.
Поскольку заниматься серьёзными исследованиями не получалось, Азирафель достал из шкафа книгу сказок и решил провести день в неге. У него ещё оставалась бутылка Шатонёф-дю-Пап, а Винки обещала побаловать ореховым десертом по-королевски.
Сказки Азирафель любил за их ненавязчивую мораль, а ещё за интересную подачу информации — правда сообщалась между строк, немного гипертрофировано. А ещё, когда удавалось найти крупинку истины и сдуть с неё пыль многословного украшательства, у Азирафеля возникало чувство, как при решении ребуса — такая своеобразная лёгкая эйфория, и это было очень приятно.
Дрова в камине приятно потрескивали, придавая атмосфере ту самую нотку уюта, что Азирафель ценил больше всего. Пушистик выбрался из кармана и с удовольствием угощался десертом, позволяя увлечённому чтением хозяину почёсывать тёплое брюшко. Ничто не предвещало каких-то потрясений, поэтому Азирафель четырежды перечитал абзац, прежде чем начал немного понимать смысл написанного.
«И когда её рука коснулась белоснежной гривы единорога, злая мачеха скрыла лицо за вуалью, чтобы никто не увидал её злости. Юная волшебница была чиста и невинна. И тогда маг упал перед ней на колени и молвил…»
Получается, это такой способ проверки, обычный для этого мира? Единорога, конечно же, найти не просто, а белого и подавно… Память услужливо тасовала картинки, подбрасывая только самые яркие: вот рука Азирафеля коснулась белоснежной гривы, а вот они гладят единорога уже вместе с Кроули… это что же получается?!
Азирафель зажмурился, пытаясь отыскать логические лакуны и нестыковки. Допустим, для проверки был нужен лишь белый единорог… так он и был белый! И погладить его могли только… всё сходилось! Не то чтобы это имело какое-то большое значение, но как штрих к портрету демона — очень даже важно. В себе-то Азирафель был уверен, а стало быть, сказочное утверждение было правдой. Подумать только… с такой-то походкой! И всем остальным… и…
Почему-то больше не хотелось кутаться в плед возле камина, и Азирафель прошёлся по комнате, пытаясь привести в порядок и уложить по полочкам разбегающиеся мысли. Получалось отвратительно. И ведь он прекрасно понимал, что не произошло ничего особенного, и этот пикантный штрих не должен был его так взволновать… но ведь взволновал? В какой момент такая мелочь вдруг приобрела важность? Ерунда какая-то!
Азирафель оглядел свою ладонь, вспоминая, как под ней нервно подрагивала тонкая шкура единорога, а потом и рука Кроули. Чтобы избавиться от наваждения, Азирафель убрал книгу на полку и решил развеяться. Например, навестить Барти. Что-то он давно не появлялся, а ведь обещал рассказать об Оборотном зелье и обо всём другом. Всё рассказать! Азирафель направился сразу к Барти. В замке правила приличий были заметно упрощены, и вполне можно было обходиться без приглашений. По-простому.
— Добрый день, Аластор, я к вам по делу!
Азирафель помнил слова Кроули, что уши могут оказаться не только у стен, но даже и у уток, поэтому всегда соблюдал необходимую конспирацию. Барти шагнул в сторону, пропуская нежданного гостя:
— День не бывает добрым, Азирафель. Уж вам ли не знать.
Избавление Барти от чужого образа уже стало рутиной, как и чудесным образом запертая дверь, отсекающая комнату абсолютно от всего — и звуков извне, и возможности пробраться сюда незамеченным.
— Вы здорово наловчились считать, Азирафель. Оборотное настоялось как раз сегодня утром.
— Я могу быть отличным учеником, — улыбнулся Азирафель. — Мы с вами будем его пробовать?
Взгляд Барти стал отстранённо задумчивым.
— В такие минуты я вас совершенно не понимаю, — наконец признался он. — Совсем.
— Я могу объяснить.
— Не сомневаюсь, что вы можете, — Барти недовольно сжал губы. — Как и ваше неожиданное братание с Дамблдором.
— Братание? — как же Азирафелю не нравилось это слово!
— А чем ещё назвать ваши с ним заигрывания? И танец? И я не понимаю, какого чёрта вы тянете за собой Снейпа.
— Он слишком много знает, — снова улыбнулся Азирафель, пытаясь который раз объяснить очевидное. — А мы танцевали гавот.
— Но… с Дамблдором же!
— А кого мне ещё звать? У вас нога, у Флитвика и у Харгида рост, Кроули слишком увлечён танго, Малфой интригами… а это гавот — для джентльменов. Так что, милый Барти, никакого братания. Только танец.
— А что такого вам рассказывал Снейп? Вы смеялись, я видел.
— Если я смеялся, то это точно был анекдот!
Барти с удивлением уставился на Азирафеля:
— Снейп знает анекдот?
— И не один, — подтвердил Азирафель, резонно рассудив, что такая информация не может повредить ничьей репутации. — А вы уже продумали, в кого хотите превратиться?
Барти не сомневался ни мгновения:
— В вас.
— Тогда я — в вас.
— Договорились! — Барти разлил зелье по кубкам и, задумавшись на мгновение, вырвал из головы волос, протянув его Азирафелю. — Попробуйте.
Свой волос Азирафель срезал и, протягивая его Барти, вдруг подумал, что если Кроули… гм-м… не грешил, то у него не может быть сына. С другой стороны, в непорочное зачатие никто из смертных тоже не верил, но ведь оно было! Только вот всё равно пошатнувшаяся вера уже никак не помогала: затевая этот эксперимент, Азирафелю было любопытно узнать, сумеют ли они с Кроули обратиться друг в друга так, чтобы это не оказалось слишком фатальным. И в этом случае кровь демона, разбавленная кровью смертной женщины, давала возможность попробовать, создавая иллюзию безопасности.
Барти с удивлением разглядывал зелье, в котором без следа растворился волос Азирафеля, сделав мутную жидкость полностью прозрачной и какой-то светящейся изнутри. Наверное, это было необычно.
— Никогда не видел ничего подобного, — подтвердил догадку Барти.
Его же зелье больше походило на чернила: полностью чёрное, в глиняном кубке оно скорее напоминало смолу, чем жидкость. Чтобы рассмотреть его чуть лучше, Азирафель сделал бокал хрустальным и поднёс его к свету. Где-то в глубине зелье мерцало: то рубиново-красным, то золотистым, то синим.
— Красиво, — улыбнулся Азирафель, поднося бокал к губам. — М-м-м…
На вкус зелье было, как вино — может быть, не самое лучшее, но, несомненно, выдержанное и сочетающее больше восьми сортов винограда. Барти снова с подозрением взглянул на Азирафеля и быстро выпил свою порцию. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом что-то неуловимо изменилось — слишком легко! — и Азирафель уставился на свою копию, которая с интересом пялилась на него.
— Интересный опыт.
— Да, — согласился Барти. — Слишком интересный.
Ричард посмотрел на дёргающего ступнёй в такт музыке Эйдана и спросил:
— А ты почему не танцуешь?
Келли рассмеялся, но как-то не слишком весело.
— Ричи, тебе что, мама в детстве сказок не читала?
Норвуд покачал головой. Он вырос на добрых диснеевских мультиках, где герои никогда не умирали, а пойманные злодеи раскаивались.
— Таких — точно нет.
Это служило Ричарду плохую службу в последнее время, взять хотя бы тот случай, с охранницей-полутроллем, которая чуть не убила его, когда Норвуд пошутил и назвал неправильный пароль. Потом ему объяснили, что шутить с троллем (даже у него только половина иной крови), проходя его территории, чревато, но приличные рабочие отношения с Оггель было уже не спасти. Как и репутацию в отделе.
Келли посмотрел на Норвуда как на маленького ребёнка и объяснил:
— Если я пойду танцевать — половина из них умрёт на третьи сутки от обезвоживания, а оставшиеся перестанут быть собой и сойдут с ума.
Он смотрел в сторону, за плечо Норвуда, на танцпол и выглядел ужасно грустным.
— Но… Это же не справедливо, Эйдан? — не успел прикусить свой длинный язык Ричард. В конце концов в мире фейри справедливость принимала самые разные формы.
Эйдан перевёл взгляд на Норвуда, будто проверяя, действительно ли тому жаль.
— Да уж, ну а что поделать? — Келли пожал плечами. — Хотя, есть одно местечко… Можем как-нибудь сходить, если хочешь, конечно.
Ричард ещё не слишком хорошо знал Эйдана, но что-то в его нарочито беззаботном тоне подсказывало, что это важно.
— Окей.
— Окей? — переспросил Келли.
— Да, конечно, почему нет? Сходим развеемся.
Клуб назывался «Стрела» и внешне ничем не отличался от своих собратьев по улице слева и напротив. Ну, может быть, очередь на вход у него была не такая длинная, но в остальном — совершенно обычный клуб, даже два охранника на входе стереотипные качки-вышибалы.
Эйдан спокойно прошел мимо очереди и поздоровался с фейс-контролем:
— Привет, Эд-И-Тэд.
Качки синхронно кивнули ему и в один голос ответили:
— Давно тебя не было, Келли.
Помолчали и добавили, вдвоём:
— Никаких маскирующих заклятий, ребята.
Норвуд глянул на Эйдана, прикидывая, что он может маскировать, но не заметил ничего необычного, даже уши у напарника были сегодня родные, нечеловеческие. А может быть он прятал хвост? Идея была откровенно дурацкая, но в голове Ричарда тут же возник Келли, играющий со своим кошачьим хвостом.
— Я сказал, никакой маскировки! — прорычали качки, разрушив забавную фантазию.
Теперь было видно, что они смотрят прямо на него. Норвуд подумал и снял бейсболку.
— Так-то лучше, — похвалили его охранники и добродушно оскалились, — добро пожаловать в Стрелу.
Внутри было темно и тепло, длинный коридор вёл к ярко-жёлтой двери, из-за которой доносился приглушённый бит.
— Слушай, Келли, а что если сюда попадет человек?
Эйдан ехидно взглянул на него.
— Такой как ты?
— Да. То есть нет! — Ричард с укором посмотрел на Келли. — Простой человек, который ничего не знает. Это же может быть опасно.
Хотя пока что опасности не было, они сдали верхнюю одежду милой бабушке и направились ко входу. Но может быть именно там клуб и таил опасности для людей!
— Посмотри, что ты видишь?
Ричард видел дверь, которую как раз собирался открыть. Над ней радостно светился неоновый огонек «вход».
— Дверь? — в последнее время Норвуд всё чаще сомневался в нормальности своего партнёра
Эйдан кивнул:
— Хорошо, а теперь посмотри.
Ричард посмотрел и увидел на этом месте голую стену. Он одернул руку и осмотрел помещение снова. В нескольких метрах от бывшей двери нашлась арка, она виднелась в самом уголке глаза, мерцала и подергивалась. Норвуд сморгнул — вместо арки все та же кирпичная стена.
— Эйдан… Ты же не хочешь сказать, — Ричард махнул в сторону скрытой арки рукой. — Мы же не будем?
— Будем конечно, — жизнерадостно ответил Келли и потащил Норвуда вперёд за руку.
«Мы в сраном Гарри Поттере», — подумал Ричард и прошел сквозь стену.
В клубе было уютно. Норвуд сразу объяснил настаивающему Келли, что танцевать не будет, взял себе космополитен и уселся за столик на втором этаже. Оттуда было прекрасно видно танцпол, сотню извивающихся в ритме музыки тел, диджея, переключающего что-то в ноутбуке одной парой рук и поправляющего наушники — второй.
Ричард поискал Келли и нашёл почти сразу, в самом центре массы людей, двигающегося с нечеловеческой плавностью. От его завораживающей пластики было невозможно было оторвать взгляд.
— Простите, тут свободно?
Норвуд поднял взгляд на спросившую девушку и кивнул. Она села на стул напротив, поправила волосы и протянула маленькую ладошку.
— Меня Люси зовут, а вас?
— Ричард, — он пожал ей руку и тепло улыбнулся.
Через пять минут Норвуду казалось, что он знал Люси всю жизнь. Она была очаровательной блондинкой, которую не портили даже небольшие рожки на висках. Люси любила смеяться и взвизгивала на высоких нотах.
Через десять минут Ричард готов был увезти её домой в эту же секунду, если только Люси согласится.
Через пятнадцать минут появился Келли, дал ему пощечину и наорал на Люси. Потом наорал на Норвуда, заставил залпом выпить коктейль и только тогда Ричард понял, что ощущение необыкновенной близости не шло от него, а было навеяно извне. Он посмотрел в свой опустевший бокал и постарался сдержать наворачивающиеся на глаза слёзы. Ричард ведь поверил! Даже не в саму Люси, он поверил в возможность, предположил, что всё-таки может любить «как в книжках», чтобы всё щёлкнуло с первого момента, с её ладони в его руке.
— Ну же, Ричи, не расстраивайся, — Эйдан придвинул свой стул поближе и обнял Норвуда, прижимаясь к боку своим разгорячённым телом. — Ну подумаешь, суккуб, с кем не бывает?
Ричарду было всё равно, суккуб она или любое другое порождение этого извращенного мира, который мог подарить любовь и тут же отнять. Он уткнулся в плечо Келли и всё-таки заплакал.
— Ш-ш-ш, мой хороший, все нормально, — Эйдан похлопал Норвуда по спине, коснулся губами его щеки, предложил, —пойдём танцевать?
Ричард кивнул куда-то в Келли, но тот почувствовал, мягко отстранил Норвуда, улыбнулся и потянул его за собой.
Они спустились и Норвуд в нерешительности затормозил перед краем танцпола. Он действительно не танцевал обычно, кроме как на своей кухне. Под олдскульный рок из приёмника ровесника Ричарда, пританцовывал вокруг оладушек и омлета. Но это было другое. Норвуд не умел, стеснялся, смотрел вокруг и видел идеальные тела и красивые движения. Ричард решил было, что вернётся назад к бару, возьмёт себе ещё коктейль и посмотрит на всё издалека, по Эйдан обернулся, нашел его глазами и помахал рукой, зовя к себе.
Норвуд не смог отказать.
Келли и танец были созданы друг для друга. Это видели все, вокруг него собирались люди, тянулись к Эйдану, хотели дотронуться, хотели большего.
Ричард пробирался сквозь толпу, плохо осознавая реальность. Сквозь бодрый бит диджея пробивалась неизвестно откуда взявшаяся волынка. Ричард видел перед собой двигающееся море людей и одновременно бескрайние зелёные пространства холмов. Всё кружилось и плыло, кроме Эйдана Келли, который ждал его, протянув руку.
Ричард схватился за его ладонь, сжал, и время понеслось вперёд. Они кружились, цеплялись друг за друга, смеясь. Пели песни, которых никто их них не знал, поднимали руки вверх, к солнцу, которого не могло быть в ангаре клуба.
Эйдан задыхался и кричал сквозь музыку:
— Ричи! Ричи, зачем тебе суккуб?
И Норвуд не понимал, почему недавно расстроился. Он был таким счастливым. Внутри него светило солнце
— Ричи, ну разве это — не любовь? — шептал Келли ему в самое ухо и Ричарду хотелось согласиться, хотелось прижаться к Эйдану изо всех сил и больше никогда не оказываться там, снаружи.
Этот вызов чем-то отличался от всех предыдущих. Я задумчиво ступила на черные каменные плиты пола, чувствуя странное дежавю. Точно, что-то подобное уже было… я где-то это видела или же мне кажется, что видела… Вроде бы у Хельга подобный пол, но там он сплошь покрыт рисунками из кругов, спиралей и деталей механизмов. Здесь же пол был ровный, слегка блестящий, будто сразу после помывки и абсолютно целый, без единой царапины, выбоины или же капли краски.
— Ну наконец-то я смог тебя вызвать! — я подняла взгляд, рассматривая источник голоса. Ярко-рыжий, почти что апельсиновый парень, бледный, в черном костюме и белой рубашке стоял за таким же черным каменным столом, выполненным, похоже, из того же материала, что и пол.
Я вопросительно вздернула бровь. На столе обнаружился торт с тремя свечками, горящими слабыми огоньками. Интересно, ему не с кем отметить свою днюху до такой степени, что он вызвал меня?
Кстати говоря, у нас тут прокатилась волна юбилеев и дней рождения. Сначала свою годовщину справила Летара, потом Шэль, а вчера отметила и Шани, алмазная дракошка. Интересно, неужто у нас на одного именинника станет больше?
— Я так понимаю, у тебя праздник? — решила уточнить, а то мало ли. Вдруг этот парень собрался схомячить торт в одно рыло, а тут меня нелегкая принесла.
— Можно и так сказать, — признался он, — я пробовал вызывать тебя с помощью пентаграммы и заклинания, но ничего не вышло. Ты появилась, фыркнула и ушла, я не успел даже ничего сказать.
Я наморщила лоб в попытке вспомнить, было ли вообще подобное. Увы, в моем нынешнем состоянии память вытворяла те еще кульбиты. Кажется, мне что-то такое снилось. Черный каменный пол и рыжий парень, стоящий у стены. Может быть поэтому у меня такое чувство дежавю?
— Знаешь, если ты вызывал меня как демона, то понятно, почему не сработало. Все же я меняюсь… в данный момент множество разумных видят во мне богиню, а не демона, так что и вызов как демона не засчитан.
— Ну тогда понятно, почему тебя удалось вызвать сейчас, — рыжий указал на торт. — Подношение, жертва или как правильно нужно сказать. Ты пришла к алтарю с подношением, как и все боги.
— Ну допустим, — я сложила руки на груди. — Что от меня требуется? Учти, бессмертия, вечной любви и ораву сисястых девственниц ты не получишь.
— А мне это и не нужно. Ой, прости, не представился. Тойкин, — он лучезарно улыбнулся, от чего у меня мурашки пробежались по спине. Что-то он темнит это парнишка. Тем более, что я так и не смогла определить его видовую принадлежность. Вроде как и человек, а вроде как нет. Сильный маг? Вполне реально. На дракона или демона не тянет, но резерв у него приличный.
Тем временем стена по указанию Тойкина пошла рябью и на ней появилась старинная карта, нарисованная весьма хреновым картографом. По всей видимости, магия здесь серьезно опережала географию и прочие точные науки.
— Итак, там внизу вот этот мир, — маг ткнул появившейся в его руках указкой в карту. — Здесь, — под указкой область увеличилась так, что стало возможно разобрать корявые изображения гор и озер, — располагается гора Мордвин, а под нею есть каменный лабиринт. В лабиринте спрятано кольцо… Ты должна его достать.
— Ага, полурослики отнесли кольцо в Мордор, — хмыкнула я, вспоминая небезызвестный фильм, снятый по книге.
— Что, прости? Ты перевираешь легенду! — пожаловался Тойкин, продолжая тыкать указкой в необходимую гору.
Я печально вздохнула. Настроения лезть куда-то в ебеня подгорных лабиринтов в поисках кольца, неизвестно для чего понадобившегося этого парнишке, у меня не было совершенно. Мне проще было ему отгрохать прямо здесь кольцо всевластия и уйти домой. Дома торт получше и без такой горы крема… с бананами. А тут… одно разочарование.
— Слушай, давай я тебе это кольцо сделаю да и все, — предложила я. — Чего оно делать должно? Ну, какими свойствами обладает?
Тойкин посмотрел на меня так, будто бы я плюнула на могилу его любимой бабушки. Прозрачно-голубые глаза парня выразили презрение и скорбь к такому попранию легенд и заветов предков.
— Так нельзя, нужно добыть кольцо из подземного лабиринта, — попытался вернуть себе самообладание он.
— А если я не хочу лезть в лабиринт? — уперлась я, понимая, что мне такое счастье даром не надо.
— Как это не хочешь? Силой заставлю, — вспылил он.
— Попробуй, — я взглянула на парня совершенно спокойно, чувствуя, как моя задвижка на резерве не просто приоткрывается, а распахивается на всю мощь.
Передо мной заклубилась оранжевая буря силы этого парня. Маг… но маг чего? На огонь эта оранжевая муть походила меньше всего. Скорее просто на волны силы не пойми чего. В ответ на атаку я плеснула собственной силы, вспоминая давно забытое ощущение всесилия и всевластия. По плазме заструилась сила, напитывая каждую клеточку тела и вызывая почти экстатический восторг. Эта сила переполняла меня, плескалась наружу, разгоняла то оранжевое нечто, сплетаясь в синие и светло-желто-розоватые отблески, наполняла собой комнату, давила, что-то преобразовывала, что-то делала такое, о чем я и помыслить не могла.
Сила прижала рыжего к стене, заставив распластаться на ней как под прессом. Вот только вместо смертного ужаса на его лице я увидела восторг в смеси с поклонением. Только этого мне не хватало! Тойкин просто балдел от того, что я его придавила силой к стене и медленно впечатывала в камень. Вот только мазохиста мне не хватало. Глядя на это зрелище застывшего парня с глуповато-счастливой улыбкой на лице, я поняла, что у меня сейчас прибавится или мужей, или жрецов, или и того, и другого. А мне такое счастье не нужно даром. Жреца в его лице я еще переживу, а вот супруга… не уверена.
Тем временем моя сила смешалась с его оранжевой магией, и я поняла, что нужно ее куда-то девать. Слить на ни в чем не повинный мир и вызвать там катаклизм, а то и погубить все живое? Нет, спасибо, меня ж потом на Советах сверхов и демиургов натянут по самые гланды за такое. Оставить все как есть тоже не вариант — оно ж бахнет в любой момент. Да и губить этого дурака… ну не поднимется у меня рука на того, кто смотрит на меня с подобным восхищением. Все же это лестно любой женщине, даже плазменной.
И я решила пустить ее на созидание. Он хотел кольцо, так пусть будет кольцо. Увы, силы было так много, что в созданную гроздь колец влезла едва ли десятая часть. Кольца плюхнулись на стол-алтарь, благо хоть торт миновали. Торта мне в силу привычки не портить харчи было жалко. Рядом с кольцами на стол бухнулся тяжелый шлем с узкими прорезями для глаз, туда же свалились перчатки, поножи и тяжелый плотный доспех. Все это переливалось сине-оранжевыми огнями, образующими на поверхности доспехов руны неизвестного языка и замысловатые узоры.
Доспехи получились знатными. Что-то мне подсказывало, что это не простое украшение и не броня для рыцаря, сражающегося в турнирах. Было в них что-то такое, от чего в душе колыхались сомнения. Нельзя оставлять этот доспех здесь. И парня этого тоже оставлять так просто не стоит. А то наденет всю эту красоту и пойдет наводить порядок и справедливость там, внизу, как он выразился.
Постепенно сила улеглась, задвижка закрылась, оставив мне самую малость, чтобы я не свалилась прямо здесь и сейчас. Все же моя семейка меня знатно опасается или же опасается за мои поступки. И ведь тоже умная, что капец — взялась мериться письками неизвестно с кем просто потому, что мне так приспичило. А если бы он победил? Хотя… тогда бы я делала что-то совсем иное. Например, принесла фальшивое кольцо…
— Ну так что, годятся кольца? — я подняла со стола-алтаря целую гроздь разноцветных колец с разными камнями, доверху заполненными силой. Рыжий потерянно кивнул.
— Они намного лучше того кольца… из подземелья. Оно только дает невидимость и возможность общаться с духами, а здесь… И щиты, и обаяние, и влияние на других. И еще много чего… А уж доспехи… — он развел руками и поцокал языком, не зная, как выразить свое восхищение.
— И стоило поднимать такую бучу из-за столь поганого кольца. Я бы тебе и так сделала намного лучше, — я подошла к столу и взяла в руки шлем. Внешне он мне напомнил шлемы греческих воинов. Было в нем что-то такое, взятое из глубокой древности, нечто странное и не дающее отвести взгляд. Тойкин тоже таращился на свое отражение в шлеме, не отводя взгляд.
Я задумчиво нахлобучила шлем ему на голову и, оценив внешний комичный вид парня, выдала:
— Владей.
Остальные части доспеха подошли ему как влитые. Передо мной стоял уже не просто рыжий парень маг, а отлично экипированный воин, боевой маг в тяжелой броне… Что же я такого сделала? Зачем дала в одни руки подобную силу? И можно ли его здесь оставить так, чтобы он через время не возомнил о себе невесть что?
А что, если… он офигенно смотрелся бы в отряде моих паладинов. Предводитель или же боевой маг, защищенный волшебной броней божественного происхождения с силой хаоса и порядка… Хм… Я смотрела на него и видела своего паладина, обучающего молодых юнцов. Не просто паладина, предводителя паладинов. Главнокомандующего. Мне нравилась эта идея все больше и больше. Вот только согласен ли он бросить все то, что накапливал здесь, чтобы уйти в неизвестность?
— Тойкин, у меня к тебе предложение, — с каждым мгновением любования на эту фигуру, закованную в доспехи, я чувствовала, что что-то происходит. Что-то важное и весьма существенное. Что-то такое решающее. Исторический момент? Все может быть. — Не хочешь ли ты стать одним из моих последователей? У меня много храмов и во всех них нужны умные опытные маги и паладины.
— Я не умею молиться и поклоняться, — голос парня прозвучал глухо из-за шлема.
— А этого от тебя и не требуется, — отмахнулась я и сгребла торт. Пожалуй, пора идти домой, пока меня не стали искать поисковыми отрядами.
— Тогда что нужно делать? — Тойкин снял шлем, чтобы нормально разговаривать. Его рыжие волосы, до того не отличающиеся упорядоченностью, теперь и вовсе превратились в сплошную копну, а часть встала торчком, что выглядело весьма комично.
— Наставлять на путь истинный разных юных и не очень дарований. Мирным путем, конечно же. Словами, а не силой. Да и к тому же, твоя редкая магия может пригодиться в любой из академий в любом мире.
— А вот это уже интересно, — лицо парня просияло. Похоже доспехи влияли не только на смотрящего на них, но и на владельца. Довольно странный эффект. Хотя учитывая гремучую смесь моих способностей и количество силы, выплеснувшейся наружу, то мне кажется, я вполне могла добавить туда ту самую проклятую способность влиять на сознание окружающих, чтоб они чувствовали симпатию, влюбленность, а то и вовсе теряли остатки мозгов. И если это так, то у нас настанут веселые времена…
Я открыла экран на Закат, как на не настолько заселенный мир. Пусть обживается и воспитывает новые поколения магов. Нечего тут торчать без дела и вызывать занятых людей для поисков какого-то кольца. Мог бы и сам сходить и ничего бы этого не было.
Тойкин послушно шагнул в экран, открывшейся прямиком в одном из моих храмов. Все никак не могу их различать. Мне постоянно кажется, что это все — один и тот же храм, только рожи жрецов разные… Так что я даже засомневалась, не на Шаалу ли я его привела. Хотя дракон-жрец развеял мои сомнения. Таки на Закат, где пока большинством обитателей являлись драконы, дракониды, демоны и маги. Люди что-то плохо тут приживались. Их больше тянуло на Приют.
Вручив новое приобретение главному жрецу, я лениво уселась на лавку, чтобы не мешать всей той обычной суете, которая поднимается в подобных случаях, и взялась за торт. Нет, что не скажите, а наши повара готовят лучше. Да и драконы из семьи тоже могут сделать вкуснее. Но мне показалось, что такое подношение все же следует съесть, тем самым закрепив выполненную и перевыполненную сделку. Каждый получил то, что хотел, а чем нам всем это грозит, я пока не знаю. В любом случае дальше будет видно…