«Мастер Ха сказал: в пятый день месяца юй выйди в ночь».
Такие письма получили сто мальчиков царства Чжоу. Всего сто! И лишь один из них станет учеником самого Мастера Ха — легендарного, равного богам Мастера Ха!
Как только четвёртый день месяца юй сменился пятым, сто мальчиков шагнули из своих домов… прямо на горную дорогу. Она была широкой, но заросла травой и вела ниоткуда в никуда: и начиналась, и обрывалась среди валунов.
— Это он! Это Мастер Ха! — зашумели мальчики, увидев стоящего на обломке скалы древнего старика, но тут же притихли.
Старик проговорил громким, звучным голосом:
— Сегодня полнолуние. Кто не восхитился луной — домой!
И исчез вместе с десятком мальчиков.
Так было несколько ночей подряд:
— Кто в страхе бежал от летучих мышей — взашей!
— Кто прогнал камнями раненую рысь — брысь!
— Кто…
Когда по дороге из ниоткуда пришел черный кот размером с тигра, мальчиков оставалось всего трое. Первый вежливо посторонился. Второй храбро шагнул навстречу. Третий же ахнул: «Вот это да!» и протянул руку ладонью вверх, давая себя обнюхать.
— Не скучно ли на темной дороге? — спросил его возникший рядом старик. — А, впрочем, какая разница. Мне ты всё равно не подходишь.
— Зато я подхожу ему, — завороженно выдохнул мальчик, осторожно почесывая огромного кота под подбородком.
— Ха! — вырвалось у зверя.
Мальчик отдернул руку и вдруг понял, что на горной дороге их осталось трое: кот, старик и он сам.
— Его беру, — черный зверь ткнул лапой в изумленно раскрытый рот мальчика, отчего тот невольно заплевался. — Смешной, любопытный, упрямый. Беру!
Старик кивнул и лег на дорогу.
— Вот тебе мой совет, мальчик, — медленно проговорил он. — Не делай, как я. По крайней мере, пока тебе не исполнится лет семьсот.
— А? — растерялся мальчик. — Чего не делай?
— Не скучай, — пояснил кот. — Если человеку становится скучно жить — значит, ему пора умереть.
Тело старика стало прозрачным и расплылось туманом.
— Идем, юный ученик, — Мастер Ха встопорщил длинные черные усы. — Утро близко. Время собирать звёзды.
Вечер неожиданно выдался тихим. Норвуд написал отчёт и отправил его капитану Шепарду, собрал в коробку все улики, составил опись и отправился вниз, в Хранилище. Он осторожно толкнул дверь, но ничего не произошло. Вождь сегодня был в благодушном настроении и поэтому в Хранилище только где-то далеко мигали лампочки. Поздоровавшись с Вождём, Ричард поставил коробку на полагающееся ей место, оставил второй экземпляр описи на столе отлучившегося куда-то хранителя и пошел на выход. И тут ему позвонила Бекки, которой внезапно понадобился ловец снов.
— Мне его посоветовала сделать Кими, — пояснила дочка. — А то в последнее время какая-то дрянь все снится.
— Тебе снятся плохие сны? — забеспокоился Ричард.
— Да в школе устаю, вот и снится всякое, — вздохнула Бекки. — Новая учительница у нас такая строгая и много задаёт. Кими тоже устаёт, но у неё есть ловец, ей папа её сплел, вот ей плохие сны и не снятся, как она сказала.
— Хорошо, солнышко, я сплету его тебе, — пообещал Ричард, лихорадочно соображая, у кого бы проконсультироваться насчет плетения этих самых ловцов. — Вечером заеду.
— И мороженое не забудь! Ванильное, шоколадное, фисташковое, всё это с орешками и клубничным топингом! — Ричард услышал, как девочка подпрыгивает на своей кровати.
— Хорошо, я запомнил, — он улыбнулся. Бекки просто обожала мороженое и могла есть его ведрами.
Завершив вызов, он начал набирать в поисковике запрос про ловцов снов, когда в глубине Хранилища что-то грохнуло. Невольно посмотрев туда, Ричард увидел мигающую лампу. Что-то в её мигании показалось ему знакомым и Норвуд напрягся, вспоминая, что могла значить комбинация из длинных и коротких вспышек.
— Вы круты, мистер Вождь! Спасибо за подсказку, — салютнул он, прочитав вспышки как «ива». Парк, где росла ива, был по дороге к маленькой закусочной, где Норвуд покупал пиццу. И сейчас было самое время сходить за этой пиццей.
Рабочий, прибиравший возле ивы всякий сор, охотно согласился помочь добыть ветки и щедрой рукой одарил Ричарда тремя гибкими ровными прутиками.
— Крепче будет, если все вместе сделаете, — пояснил он, улыбаясь. Ричард улыбнулся в ответ, пожелал удачного вечера и пошел в отдел.
Пицца пахла вкусно, кофе был горячий, а ловцы снов поражали разнообразием. В итоге Ричард решил делать самый простой вариант. Единственным затыком в этом ему показалось только отсутствие у него пера, но вроде бы по дороге к дому Вероники есть торговый центр, и в нём наверняка можно найти лавочку, продающую перья для рукоделия. Занятый такими мыслями, Ричард свил ветки в более-менее ровное кольцо, скрепил его зажимами для бумаг и полез в ящик стола за катушкой ниток. Ими они прошивали время от времени всякие бумаги и журналы. Толстая нить махрилась, блестела и никак не желала завязываться узлом.
— Ричард, дорогуша, да кто тебя надоумил взять для артефакта такую порнографию! — певучий голос мисс Нэнси раздался слишком неожиданно и Ричард выронил катушку. — Тут натуральная нить нужна, а не синтетика для бумаг. Вот, возьми.
На стол лег клубок золотистых ниток. Полненькая и улыбчивая, Нэнси ласково потрепала Ричарда по голове, забрала приготовленные для неё папки и ушла, не слушая горячих слов благодарности. Закинув катушку обратно в ящик, Ричард начал плетение снова, но уже нитками Нэнси. Задавать ей такие глупые вопросы про то, откуда они вообще у неё и почему похожи на паутину, он не собирался. Напрасное любопытство в Тринадцатом отделе было не в чести. Кто хотел — тот сам все про себя рассказывал.
Он уже заканчивал плетение внутренней сетки, когда в кабинет просочился Би Хань. Кот положил перед ним на стол большой клык и лапой подтолкнул поближе.
— Спасибо, — поблагодарил ричард. Кот приподнял верхнюю губу справа и показал зубы, трогая при этом лежащий перед Ричардом клык лапкой. — Ого, твой правый верхний? Впечатляющие у тебя зубки.
Ричард почесал Би Ханя за ушком и налил молока в миску.
Потом в течении получаса кабинет заглядывали ещё сотрудники, которые то искали Эйдана, то хотели что-то уточнить у Ричарда и каждый что-то оставил. Три разнокалиберных пера, четыре камушка, горстка бусин из морского жемчуга — Ричард всё пустил в дело. Получилось кривовато, аляписто, но он был доволен. Бекки точно должно было понравиться.
— А вешать на что будешь? — Эйдан, оказывается, уже сидел за своим столом и доедал пиццу. Выглядел он моложе, чем утром. — Если его за обод на гвоздь повесить, то работать не будет. А нитки у тебя кончились.
— Хм, не рассчитал малость, — вздохнул Ричард, аккуратно положил ловец на стол и потянулся к ящику.
— Какой же ты всё-таки… человек, — постучал себя по лбу Эйдан и развязал одну из нескольких завязок со своих волос. — Вот, держи.
***
Ловец покачивался над кроватью спящей девочки. Впервые за последние дни ей снился хороший сон, где большой кот, практически тигр, гонялся по лугу с одуванчиками за драконом. В Тринадцатом же отделе Эйдан Келли развешивал на доске «Они находятся в розыске» новые ориентировки из других филиалов Отдела, в том числе присланную из Филадельфии ориентировку на женщину с неуправляемым даром энергетического вампиризма.
Кроули уселся в кресло и, подперев голову рукой, тоскливо взглянул на Азирафеля:
— Это всё, что ты можешь сказать?
— Могу ещё, но не стану.
— Понимаешь, ангел, всё ведь совсем просто — нас убрали из той реальности, где мы могли что-то изменить, туда, где остаётся только ждать конца.
— Но тут…
— Это не тот мальчик, ангел! Опять не тот. Тот ещё не родился, и я его не принёс в этот мир. И не принесу, ангел! Потому что здесь мне его никто не даст! Здесь нет Хастура и Лигура, нет наших контор. Вообще нет! А Армагеддон здесь будет, потому что он един для всех реальностей. Такой вот непостижимый замысел!
— Это не он, Кроули.
— Почему это?
— Потому что этот ты постиг.
— И?
Пришедшая мысль напугала Азирафеля, но не поделиться он просто не мог:
— Если это не Её замысел, то мы можем всё менять.
— Всё? — Кроули задумчиво оглядел «коллег», застывших в самых причудливых позах.
— Не настолько, — Азирафель поморщился, чувствуя угрызения совести. — Так ты тоже больше делать не будешь.
— Почему это?
— То, что нас никто не контролирует, вовсе не означает, что можно отказаться от всех принципов.
Кроули задумчиво почесал бровь и сдвинул очки на кончик носа:
— То есть, когда ты усыпляешь якобы моего сына, чтобы просто поговорить — это ничего, а когда я делаю то же самое…
— Но в другом масштабе!
— К чёрту масштаб, мы говорим о принципах!
Азирафель вздохнул, признавая очевидное:
— Я тоже был неправ. Сильно увлёкся, — и чтобы Кроули перестал так ехидно улыбаться, добавил: — Больше не повторится.
— Не зарекайся, ангел. Особенно если собираешься всё здесь менять.
— Я выразился образно.
Кроули вновь стал серьёзным:
— Что ты предлагаешь?
— Нам надо выбираться отсюда.
Кроули снял очки и с сожалением взглянул на Азирафеля:
— Не подскажешь как?
— Надо искать в Министерстве, — утверждение было слишком очевидным, и Азирафель добавил: — Всё началось именно там. Они там что-то намудрили с этими… — как их там? — хроноворотами, а значит, если и есть возможность исправить, то она где-то там.
— А ты разве разбираешься в хроноворотах?
— Кто-то же здесь разбирается. Если они их придумали. В конце концов, у тебя есть целая группа Пожирателей смерти. Дай им задание…
— Ты их сочинения видел? — Кроули помрачнел и вновь скрыл глаза за стёклами очков. — Чтобы отсюда выбраться, нам нужно, чтобы всё их Министерство работало на нас, а это…
— Невозможно, — вздохнул Азирафель.
— Почему? — Кроули встал и обошёл кабинет. — Ты судишь не теми категориями, — он задумчиво поправил очки. — Так-так-так… давай вернёмся к изначальному замыслу.
— Непостижимому? — уточнил Азирафель.
— Почти, — Кроули азартно потёр руки. Он обошёл стул, усевшись на него так, чтобы беспрепятственно обнять спинку. — Нас убрали оттуда, зная, что мы захотим вернуться, и, очевидно, это было не просто так. Стало быть, здесь у нас есть цель. Ты её видишь, ангел?
— Нет.
— И я нет, но это ничего не означает, — Кроули огляделся. — Если всё, что нам надо сделать — это выбраться, то получается интересная картина…
Азирафель невольно залюбовался Кроули — увлечённый какой-то идеей, он являл собой прелюбопытное зрелище. Особенно когда находил какое-то решение.
— Нам надо взять под контроль Министерство.
— В смысле? — опешил Азирафель, не готовый к таким поворотам мысли Кроули.
— В самом прямом. Это собирался сделать Тёмный Лорд, но не смог. А мы сможем!
— Кроули, но тебе-то это зачем?
— Разумеется, чтобы вернуться и предотвратить Конец света. Разве у тебя есть другие варианты?
На самом деле вариантов было множество, но Кроули не искал лёгких путей. Он снова вскочил со стула и уселся на стол. Очевидно, чтобы Азирафель его лучше видел.
— Так я и думал, ангел! Ничего другого ты придумать не можешь, поэтому будем следовать плану «Б».
— Допустим, — и всё же у Азирафеля оставались вопросы. — Ты хочешь пройти путь Тёмного Лорда до конца и занять кресло министра?
— Зачем? Для этого есть Малфой.
— Хорошо, а куда мы денем настоящего Тёмного Лорда? Или ты уже передумал его возрождать в человеческом облике?
Кроули отрицательно покачал головой, а потом зевнул и довольно усмехнулся:
— Кстати, как ты думаешь, на что он сейчас похож, если нужен целый ритуал, чтобы его как-то очеловечить?
— Понятия не имею. Как и про то, зачем ты собираешься тащить его в замок.
— Ну, во-первых, должны же мы знать, с кем имеем дело? А, во-вторых, так его будет проще контролировать. Как и моего блудного сына. Или про него ты уже изменил своё мнение?
Рассказывать сказку про единорога Азирафель не собирался — достаточно было сделанных выводов! — но и рисковать проснувшимся интересом к Барти тоже не хотелось. Поэтому он уклончиво пожал плечами и улыбнулся, мол, всякое бывает. Кроули, кстати, такой ответ вполне удовлетворил.
— А раз так, то пора заканчивать с этим балаганом… отчёты им мои не понравились… — Кроули уже поднял руку, собираясь вернуть активность коллегам, как вдруг заметил движение на одной из картин и нехорошо усмехнулся. — Вы уже догадались, кто мы такие?
Бывшие директора Хогвартса замерли на своих портретах, стараясь не привлекать внимания. Точно так же поначалу вели себя овечки с картины Азирафеля, только это им совсем не помогло.
— Тогда, наверное, вам будет нетрудно представить, что случится с неким болтливым обитателем холста, если он вдруг возомнит себя неуязвимым. Посмертие, знаете ли, есть у всех. Уж я-то знаю.
Раньше Азирафелю не приходилось наблюдать воспитательных сеансов Кроули, но если он так же обходился с бедными овечками, то их можно было понять. И в его голосе, и во взгляде проступило что-то демоническое, отчего пробирал мороз, а сам Кроули словно даже стал выше на пару футов.
— Вы меня поняли?
Обитатели портретов часто закивали, и только после этого Кроули щёлкнул пальцами, возвращая всё на круги своя. Дамблдор несколько мгновений смотрел на свои руки, словно собираясь с мыслями, а потом вздохнул:
— И что же с вами делать, дорогой мой Кроули?
— А зачем обязательно что-то делать? — возмутитель спокойствия улыбнулся немного фальшиво. — Обещаю впредь быть внимательнее к деталям в своих отчётах.
— Это теперь так называется? — после вынужденной паузы голос Макгонагалл немного осип. — А что делать с тем, что вы тут уже успели написать?
— Порвать! — улыбка Кроули стала шире. — Или можно отдать заинтересовавшимся. Как сказка на ночь вполне сойдёт.
— Ни стыда, ни совести, — пробурчала Спраут.
— Точно! — поддержала её Хуч. — Ничего лишнего. А теперь, раз мы со всем так чудно разобрались, предлагаю обсудить поощрения за дежурства. Альбус, вы обещали!
— Конечно, моя дорогая, — немного рассеянно отозвался Дамблдор.
— И что? — Хуч достала из кармана блокнотик, который парой взмахов палочки превратила в увесистый журнал: — У меня всё записано!
— Роланда, не начинайте эту склоку, — Спраут решительно надела шляпу и принялась завязывать под подбородком широкие ленты, явно собираясь уйти. — У меня мандрагоры запели.
Её заявление могло остаться без внимания, если бы не Дамблдор:
— Чудесная новость, Помона, — воодушевлённо начал он. — И что они поют?
— Похабные куплеты, — Спраут поджала губы. — Я уже неделю не могу поймать шутника, который их этому учит.
— А что, они регулярно пополняют репертуар? — тонко усмехнулся Снейп. — Предлагаю устроить пару ловушек.
— Неужели никто не заинтересован в отгулах?! — Хуч возмущённо хлопнула своим журналом по столу. — Ваша пассивность меня просто поражает.
— А куда нам ходить? — поморщился Снейп. — Не-ку-да!
— Потому что Хогвартс наш дом, — примиряюще улыбнулся Дамблдор. — Но я подумаю, что смогу сделать для вас, моя дорогая Роланда. В порядке исключения.
После собрания Кроули направился в комнаты Азирафеля, пояснив своё рвение тем, что ему срочно требуется выпить.