Пушок устроился на ладони Азирафеля и, подставляя ему мягкое брюшко для поглаживания, не переставал косить глазом, наблюдая за Кроули. Менее ласковый Хастур просто ел своё печенье, мечтательно жмурясь на пламя камина. Овечки держали строй и заунывно блеяли. В общем-то, вечер обещал быть спокойным, но почему-то на душе Азирафеля было тревожно. Он несколько раз пытался начать этот разговор, но вид умиротворённо расслабленного Кроули сбивал весь настрой.
— Ангел, да скажи ты уже!
— Что именно?
— Ты даже мороженое не доел… и какао давно остыло. Что тебя так изводит?
Кроули нельзя было отказать в проницательности.
— Эта амнистия, да и ритуал, если честно, не дают мне покоя. Подумай сам, чем это может обернуться.
— А что тебя смущает? — Кроули, который только что лежал на диване, медленно вытянулся. — Амнистия? Ты тоже считаешь, что прощение невозможно заслужить?
С такой точки зрения Азирафель на эту проблему не смотрел, но он в принципе говорил о другом.
— Я не об этом, Кроули. Не только я нахожу сложившуюся систему наказаний бесперспективной и зашедшей в тупик. Но что если наше вмешательство навредит?
— Ангел, хуже, чем они тут устроили сами, мы всё равно не сделаем. Ты вообще уже сколько добра принёс… чудеса эти твои… благодать… — Кроули поморщился. — Давай признаем, что я здесь не работаю, и ваша сторона побеждает. Ну же!
Звучало, и в самом деле, неплохо, только вот почему-то Азирафелю совсем не хотелось, чтобы кто-то побеждал, а кто-то проигрывал, а как объяснить это Кроули, он пока не знал, потому что… потому что к этому разговору был просто не готов!
— Не в этом дело, Кроули… слишком уж сильно мы здесь увязли. Во всём. Со всеми. Нам с тобой нужен был лишь способ вернуться. Тебе не кажется, что мы выбрали чересчур длинный путь?
Кроули устало потёр лицо и пробормотал:
— А разве так плохо пытаться продлить каникулы?
— Каникулы?
— Ну да, — Кроули взглянул на Азирафеля, и его губы нервно дёрнулись. — Или тебе не терпится всё это прекратить? Прости, я не смог придумать ничего лучше…
— Нет! — перебил его Азирафель. — Нет.
Кроули нервно вздрогнул и осторожно поинтересовался:
— Ты сейчас о чём?
— Я не хочу прекращать, Кроули. Наверное, я просто немного переживаю перед поездкой в Азкабан.
— Ты не хочешь? — дёрнулся Кроули. — Ангел, но ты не обязан…
— Не обязан, но я поеду, — улыбнулся Азирафель. — Мы взяли на себя слишком большую ответственность, и мне необходимо убедиться, что всё будет хорошо… и не только с ними. Понимаешь, они почти что опустились Вниз, а такое бесследно не проходит. Я знаю лишь одного…
— Ангел, остановись. Пожалуйста. Пока ты не сказал того, о чём придётся пожалеть.
Иногда Азирафелю становилось страшно оттого, насколько хорошо его понимает Кроули.
— В общем, мы договорились с Дамблдором и завтра с утра выезжаем.
— Если хочешь, я могу подвезти.
— Спасибо, дорогой, но Альбус обещал показать мне интересный способ перемещения, который они здесь называют «порт-ключ». Мне кажется, такое стоит попробовать хотя бы один раз.
Кроули лишь проворчал о вреде любопытства, но спорить не стал. Странно, но даже такого недо-разговора хватило, чтобы успокоиться. Может быть, потому что Азирафель окончательно уверился, что он не один, а вместе с Кроули они могут найти выход из любой ситуации. Ну, или почти любой — всё же с Армагеддоном не всё было понятно.
***
Перемещаться с помощью порт-ключа Азирафелю понравилось даже меньше, чем верхом на лошади. Хотя, конечно, это было быстро, но неприятные ощущения оказались чересчур яркими. Не настолько Азирафель был фанатом скорости, чтобы подвергать себя такому испытанию хоть сколько-то регулярно. И одного такого путешествия для него хватило, а если бы не дементоры, которых на этом всеми забытом острове было слишком много, то обратно Азирафель предпочёл бы отправиться более традиционным способом. Хотя бы на лодке.
— Я слишком стар для порт-ключей, — посетовал Дамблдор, придавая мантии такой оттенок голубого, от которого даже любящему жизнерадостные оттенки Азирафелю захотелось зажмуриться. — Вам удобнее беседовать с узниками по одному или сразу со всеми?
— Лучше наедине, — улыбнулся Азирафель, ёжась от холода.
— Как вам будет угодно.
Комендант крепости, похоже, побаивался председателя Визенгамота, или же просто любая комиссия внушала ему уважение, но он настолько откровенно старался подольститься, что Азирафелю сделалось не по себе. Он знал, что обычно так вели себя те, кто допускал какие-то вольности, а учитывая специфику работы коменданта, можно было предполагать худшее.
— Моему коллеге потребуется комната для беседы с заключёнными.
— Да-да, конечно. А могу ли я присутствовать на этих допросах?
— Разумеется, нет, — улыбнулся Азирафель.
— Но… — комендант уставился на Дамблдора.
— Нет, — подтвердил Альбус. — Мистер Азирафель должен дать заключение о готовности арестантов к возможной амнистии. Он легиллимент.
Во взгляде коменданта мелькнуло уважение, щедро замешанное на страхе. Видимо, легиллименты были в Министерстве на особом счету.
— Амнистии?
— Да, — Дамблдор широко улыбнулся. — Наш новый министр — великий гуманист и реформатор. Ваши дементоры рискуют остаться без работы.
Азирафель мог лишь удивляться, как ловко Дамблдор отыгрывает образ немного эпатажного старика, далёкого от политики и любящего поболтать на общие темы. Например, о любви. Он даже взял коменданта за пуговицу сюртука, когда принялся рассказывать о великом плане и светлом будущем. После такого Дамблдора трудно было воспринимать всерьёз, чего он, очевидно, и добивался. Зачем ему это нужно, Азирафель не успел додумать, потому что оказался в небольшой комнате с двумя стульями, разделёнными столом.
— Надеюсь, вам будет удобно, мистер Азирафель, — криво улыбнулся комендант, которого Альбус увлек обсудить реформы.
Что ж. По крайней мере, мешать ему точно никто не будет. Азирафель прошёлся по кабинету, несколькими щелчками пальцев делая его комфортным для пребывания — пронизывающий холод отступил, а свет стал мягким и больше не резал глаза.
— Беллатрикс Лейстрандж, — объявил тюремщик, толкая в спину женщину со скованными руками.
— Садитесь, пожалуйста, — вежливо улыбнулся Азирафель и перевёл взгляд на тюремщика: — А вы ступайте.
— Но не положено… — попробовал возразить тот.
— Личное распоряжение коменданта, — пояснил Азирафель, взглядом указывая на дверь.
Спорить тюремщик не решился, и когда дверь за ним закрылась, Азирафель смог, наконец, разглядеть «опасную преступницу» и «подстилку Лорда» — следователь, который вёл её дело, не стеснялся в выражениях. Когда-то Беллатрикс Лейстрандж была очень красива, но годы, проведённые среди дементоров, оставили на её внешности неизгладимый след. Её родство с Блэком не требовало какого-то подтверждения — Азирафелю показалось, что она вот-вот усмехнётся и с вызовом предложит что-нибудь этакое, чего «приличные люди» точно не делают. Однако взгляд Беллатрикс не выражал ничего — словно потух навсегда.
— Доброе утро, миссис Лейстрандж, — улыбнулся Азирафель.
Ответа он не дождался, но в направленном на него тяжёлом взгляде мелькнула настороженность.
— Меня зовут Азирафель, — попробовал он ещё раз.
— Рада за вас.
— На прошлой неделе вас осматривал целитель.
— Я этого не заметила.
Вообще-то Кроули предполагал, что за возможность выбраться из Азкабана Беллатрикс заплатит маленькой золотой чашей. Был, конечно, и другой способ убедить её расстаться с чашей, но Азирафель считал его неспортивным.
— И всё же целитель сделал заключение, которое может послужить основанием для амнистии.
— И что я должна для этого сделать?
Губы Беллатрикс скривились в насмешке, немного презрительной, слегка высокомерной и совершенно противоречащей образу сломленного узника. Азирафель наконец-то сумел поймать её взгляд. И этого оказалось достаточно для понимания того, что план придётся менять. Беллатрикс не отдаст эту чашу. Для неё это символ верности, знак того, что всё пережитое здесь было не зря… она отдаст её лишь своему Лорду. Азирафель разглядывал миссис Лейстрандж, пытаясь отыскать какие-то общие черты даже не с Блэком — тот был совершенно другим! — с Барти, но не находил. Беллатрикс всё ещё была на войне, бесконечно уверенная в своей правоте, и сдаваться она точно не собиралась. М-да…
— Подписать бумаги, — улыбнулся Азирафель.
— И всё?
— Пожалуй, этого будет достаточно.
Азирафель не любил лукавить, но иногда иного пути просто не видел. Раз уж Кроули непременно нужен тот ритуал.