Таких забегаловок на всех трассах как у дурака махорки, и все до одной они мне хорошо известны, а как же иначе.
Машина у меня старенькая, «Герберт» двадцать второго года, но бегает пока вполне сносно, правда привирает хронометр, да кардан стучит, цепляясь за мировую линию. Старичка «Герберта» поставим в тенёк, пусть остывает, стравливает мнимые вероятности в землю. Сержант из патрульной машины провожает меня ленивым взглядом, прикидывает, что да как, вес, рост, особые приметы и можно ли с меня слупить малую мзду. Я козыряю ему двумя пальцами и сразу становлюсь неинтересным. Тут подъезжает респектабельный «Клиффорд», я открываю дверь кафе перед молодой парой, оба в чёрном, глаза девушки ещё не высохли от слёз.
Внутри не сказать чтобы битком, но народу хватает и уже изрядно накурено. Обо всех присутствующих мне известно абсолютно всё. Вон та шумная компания, ну чисто дети, едет охотиться на динозавров. У них всё по-взрослому – мощные «Ли-Энфилды» в футлярах красного дерева, усиленные патроны «Магнум» с ледяными пулями, комбинезоны хаки, больше похожие на скафандры, на рукаве шеврон-голограмма – порхающая бабочка.
А вот тот напомаженный юнец с серьгой в носу отправился убивать своего предка – ему, видите ли, приспичило на себе проверить известный парадокс. А предок юнца, я вам скажу, довольно известный гангстер, и его уже предупредили, догадайтесь, кто? И как только юный нигилист выйдет из своего навороченного «Айзека», тут же отгребёт знатную порку ремнем – чтоб уважал старших, сукин сын!
Официантка, ноги от ушей, приносит мне двойную порцию пельменей в бульоне с чёрным перцем, майонезом и луком, корзинку с ржаным хлебом, стакан чая и подмигивает, бестия. Девушку в чёрном вновь бросает в слёзы, мужчина держит её за руку. Ну вот, скажите, какой смысл бывать на своих похоронах, да ещё не в первый раз? Постоять у камня, прочитать надписи на венках да пересчитать присутствующих? Дурёха, ты лучше на вторую дату глянь да порадуйся.
Всё это и миллионы других ситуаций я вижу каждый день, но мне не надоедает, мне нравится моя работа. Я почтальон, я доставляю письма. И мне даже не приходится вскрывать их, чтобы узнать содержимое.
«— Дорогой дедушка Манфред!
Мне очень захотелось написать тебе письмо, чтобы сообщить, что я с отличием окончила музыкальную школу миссис Гольдстайн по классу шептолино и скоро уезжаю выступать на Луна-Фестивале. Мама и папа очень за меня рады. А ты, дедушка Манфред, пожалуйста, 16 сентября 1916 года будь осторожен на этой реке Сомме. Прошу, останься в окопе, не поднимайся в атаку. Целую, твоя любящая правнучка Адель».
На конверте нарисован красивый, но непонятный цветок.
Мне прекрасно известно, как поступит молодой дедушка Манфред, но всё равно это письмо он получит. А вот что будет дальше, упадёт ли он лицом в мокрый песок или тот патрон с роковой пулей перекосит в затворе – мне не известно.
Могу я, в конце концов, позволить себе хоть чего-то не знать?
Я знаю, что могу!
0
0