Вернувшись к себе, Кроули упал на кровать, обнял подушку и категорически отказался трезветь, сколько бы Азирафель ни взывал к его чувству долга. Какое там! Если поначалу показалось, что Снейп несколько преувеличил масштаб трагедии, то, обнаружив Кроули нежно обнимающим Блэка, в то время как тот извлекал из волынки совершенно жуткие звуки, Азирафель немного огорчился. Приглядевшись, он понял, что дела обстоят даже хуже, чем он предполагал: два невменяемых профессора за час до начала уроков — это гарантированные неприятности. Не то чтобы кто-то боялся административного наказания, нет, но срыва занятий в конце учебного года допускать было нельзя.
— Северус, а что у Сириуса с лицом?
Один глаз Блэка заплыл, а подбородок украшала живописная царапина. Снейп тяжело вздохнул:
— Это он объяснял мистеру Кроули, что мой нос хорош целым.
— Понятно…
Азирафель протрезвил Блэка и безрезультатно попытался образумить Кроули. Как жаль, что его природа надёжно защищала от воздействия извне, и протрезветь оккультные сущности — как, впрочем, и эфирные! — могли лишь сами, к тому же приложив некоторые усилия. Благо, возражать против возвращения в свою спальню Кроули не стал и, слегка покачиваясь, пошёл вслед за Азирафелем. Снейп, кажется, вздохнул с огромным облегчением, закрывая за ними дверь.
— Кроули, у тебя уроки. Твои ученики ждут…
Но тот только бессмысленно улыбался и бормотал что-то о том, как ему приятно, когда Азирафель так над ним хлопочет. Мол, тогда легко представить себя любимым. Ну, не идиот ли? Будто, когда они держатся за руки в темноте спальни, такое нельзя заподозрить! Да и вообще они ведь уже выяснили этот момент, какие ещё нужны подтверждения?!
Когда стало окончательно понятно, что Кроули собрался страдать от похмелья, Азирафель вздохнул и позвал Барти, решив обойтись тем, что есть. В принципе, его можно было даже отправить на уроки вместо Кроули, но Азирафелю хотелось лишний раз убедиться, что без пушистика его никто не опознает.
— Барти, сегодня мы с вами попробуем что-то новое, — улыбнулся Азирафель.
— Хорошо, — бедолага уже не удивлялся ничему.
— За завтраком вы побудете мною, а я — Кроули.
— Но зачем так сложно?
— Я прямо из Большого зала пойду на урок, а вы вернётесь и приглядите за своим безответственным отцом. Особенно в том случае, если ему неудержимо захочется побродить по замку.
— И что тогда делать?
— Не пускать!
На Барти можно было положиться, хоть он и смотрел на Оборотное зелье с растворённым волосом Азирафеля, как на чудо.
— Никогда не видел ничего подобного, — выдохнул он, разглядывая стакан с зельем на просвет. — Это очень красиво. Ваша сущность…
— Сущность?
— Ну да, считается, что Оборотное зелье отражает саму сущность человека.
Конечно же, они не были людьми, но думать, что суть Кроули такой вот жидкий огонь, оказалось очень приятно. Во-первых, это было просто красиво… Азирафель поправил бабочку Барти и смахнул с его плеча крошечное пёрышко, наверное, от подушки. Сам он облачился в вещи Кроули и, придирчиво оглядев себя в зеркало, кивнул отражению:
— Мы отлично выглядим.
— Да, — согласился Барти. — Вместе.
Звездой завтрака стал Блэк, не удосужившийся убрать с лица следы собственного безрассудства. Когда на него зашипела Макгонагалл, призывая навестить медпункт и привести себя в «приличный вид», он приосанился и заявил, что напоролся в темноте на дверь и не видит в этом ничего непристойного.
— Северус, скажите хоть вы ему! — тяжело вздохнула Макгонагалл.
— О чём? — Снейп откровенно веселился.
— Так нельзя, у него же под глазом синяк.
— Минерва, а хотите, я ему второй глаз подобью? Для симметрии? — вкрадчиво предложил Снейп.
— Постойте, так это вы его так? — возмутилась Макгонагалл. — Вы так развлекаетесь?!
— Ох, Минерва, — оживился Блэк, — видели бы вы, как мы развлекаемся! Я бы рассказал, но вокруг дети. Тс-с!
— Паяц!
Дамблдор опоздал на завтрак и не принял никакого участия в общем веселье, даже когда к нему стали апеллировать заинтересованные в установлении истины профессора.
— Успокойтесь, коллеги, — безмятежно улыбнулся он. — Сириус, вам очень к лицу этот синевато-багровый, а чёрные оттенки придают лёгкую загадочность.
Слух у Дамблдора после минувшей ночи, похоже, пострадал, потому несколько нелестных эпитетов в свой адрес он не расслышал. А тем временем осуждение Макгонагалл уже разделили Помфри, Хагрид, Спраут и примкнувший к ним Филч. Хуч тут же вспомнила о своём оппозиционном прошлом и заявила, что шрамы украшают любого мужчину. В пример она привела своего маггла-полковника, и Дамблдору всё-таки пришлось вспомнить о том, кто здесь директор, чтобы призвать к порядку разошедшихся коллег. Угомонились все с большой неохотой и только потому, что вокруг были дети, которые уже начали с интересом поглядывать на профессорский стол.
За завтраком ни Азирафеля, ни Барти никто не заподозрил в подлоге. Ради этого пришлось даже пожертвовать чудесными блинчиками и какао, аромат которого несколько расстраивал, когда ощущался в соседней чашке. С другой стороны, нахождение в облике Кроули избавляло от львиной доли докучливого внимания коллег. Достаточно было лишь нахмуриться и поправить очки. Да, преимущества точно были.
В коридоре Азирафеля нагнал Блэк:
— Отлично держитесь, мистер Кроули, — он довольно оскалился. — Вижу, у вас получилось?
— Что именно? — холодно поинтересовался Азирафель.
Блэк поиграл бровями, но, получив в ответ недоумённый взгляд поверх очков, приуныл.
— Нет, да?
Азирафель ничего не понял, поэтому хмыкнул чуть высокомернее, чем обычно это делал Кроули, и отправился в класс.
— Но вы всё равно не сдавайтесь! — прокричал Блэк, когда Азирафель уже дошёл до конца коридора. — У меня же вот получилось!
Оставалось лишь гадать, о чём таком минувшей ночью откровенничал Кроули, что это вызвало столько сочувствия. Рассказал про своих овечек? М-да, если от кого и можно было ждать сочувствия, то от Блэка меньше всех. Чем больше Азирафель узнавал смертных, тем сильнее убеждался в непостижимости их поведения. Неужели всё именно так и задумывалось?
Расписания Азирафель не знал, как не имел и представления о последних пройденных темах, чтобы устраивать контрольную, а потому решил просто дождаться тех классов, что придут, а потом импровизировать. Идея оказалась весьма перспективной и прекрасно выручила. Хотя, конечно, Кроули здорово разбаловал своих учеников — те ждали от урока какого-то представления, поэтому, как обычно, помогли старые добрые фокусы. Может, это было не совсем педагогично, но Кроули мог винить за такое только себя. Ему не стоило напиваться и прогуливать уроки!
Без пушистика Поттер так и не смог раскрыть инкогнито Азирафеля, хотя весь урок только и делал, что приглядывался и прислушивался. Пришлось даже добавить слегка шотландского акцента, проскальзывавшего иногда у Кроули.
— Вопросы есть? — поинтересовался Азирафель в конце урока.
Вопрос был только у Малфоя:
— А домашнее задание будет?
— Разумеется, — Азирафель улыбнулся так, как это делал Кроули, с лёгкой угрозой. — Карточный фокус, который вы выучите как таблицу Пифагора.
Кто ж знал, что не все маги знают таблицу умножения, красиво записанную ещё задолго до создания Римской империи! Азирафель решил впредь вдумчиво относиться к выбору слов и вызвал Винки. Несостоявшийся завтрак слегка подрывал самообладание, а перерыва между уроками должно было хватить на какао и блинчики. Помня о глазастом Поттере, Азирафель запер дверь и немного расслабился. Хорошо, что леди-эльф прекрасно видела истинные обличья и была неболтлива. Какао она принесла прежде, чем услышала просьбу, а к блинчикам подала нежнейший мармелад и сливочно-творожный крем.
Азирафель впустил в класс третьекурсников, будучи достаточно умиротворённым, чтобы сообразить взять конспект у мальчика, показавшегося самым прилежным, а потом быстро его пролистать и назначить тему контрольной работы. Жизнь, определённо, налаживалась. Третьекурсники корпели над своими пергаментами, а Азирафель снова и снова мысленно возвращался к Кроули. Что если ему просто жизненно необходимо кого-то опекать? Он ведь говорил о своих растениях, оставшихся в той реальности, которых в этой ему заменили овцы. Конечно, был ещё и Барти, требовавший заботы и внимания, но, похоже, его одного для обретения гармонии было мало. Может, ему завести собаку? Или кота?
— Урок окончен, сдавайте ваши работы! — объявил Азирафель, взглянув на часы.
Ученики шумно потянулись к выходу. Пожалуй, их можно было сравнить со стадом слонов. Азирафель поспешил выдохнуть, но, как оказалось, рано радовался. В классе осталась всего одна ученица, и, конечно же, это была та самая мисс Лавгуд, которая ловко узнавала их с Кроули по таинственным мозгошмыгам. Азирафель был уверен, что знает, о чём она спросит, но вновь ошибся.
— Мистер Азирафель, — радостно улыбнулась девочка. — Как же я рада за вас с мистером Кроули.
— Почему? — опешил он.
— У вас такие влюблённые мозгошмыги.
0
0