На окраине огромного городского парка когда-то стихийно возникла, а потом законно оформилась немалых размеров собачья площадка. Нынче вечером гуляющих на ней было немного — поздняя весна, пятница — многие уже отправились за город. По площадке носился потешный щенок гроссшпица и заливался лаем: играть, играть, сегодня у меня в распоряжении целых три человека! Хотя двое из них, похоже, были очень заняты своим разговором.
— Итак, Ярослав? Вы уже готовы сообщить мне какие-либо подробности этого дела?
— Знаешь что, Болек, кончай прикалываться. Я только-только в себя приходить начал после вчерашнего. И то не полностью.
— Полностью не надо. Будучи не полностью в себе, ты становишься сверхэффективным. Правда, заговариваться начинаешь.
— Начнешь, пожалуй, после такого. Я же проводил обычное плановое тестирование Матвея, когда наткнулся у него на эту папку «Наблюдения за перемещениями активных соединений при решении задач в области селекции и модификации растений вида Rosa, семейства Rosaceae».
— И что ты сделал?
— Я испугался… за Матвея. И сказал ему об этом.
— А я сказал, что хочу заниматься селекцией растений, — Матвей тихонечко подошел к друзьям, — потом мы долго разговаривали.
Шпиц, оставшийся без внимания, тихонько поскуливал и требовал продолжить игру, но люди его игнорировали. Хотя бы хозяин на руки взял…
— И давно ты заинтересовался селекцией? — Болек явно пытался что-то вспомнить.
— Строго говоря, сначала меня интересовали биотехнологии в целом. А потом мне попался на глаза текст, в котором ярко-красные розы на темно-зеленых листьях почему-то сравнивали с выступившими каплями крови. Странно, правда? У нас же не темно-зеленая кожа. Я нашел материалы о привязке изменения цвета листвы к таким факторам, как…
— Матюша, время, — вздохнул Ярик.
— Я понял. Короче, можно сделать так, чтобы к началу раскрытия бутонов листья приобретали телесный цвет. Жутковато, конечно. Вряд ли у такого сорта есть коммерческая перспектива, но задача довольно интересная. Можно мы пойдем еще поиграем?
Ярик кивнул. Болек задумался: «Надо же, всего на полдня отлучился с работы и такое пропустил — один из четырнадцати, входивших в контрольную группу и оставленных в компании для отладки специальных программ…»
— Ты в курсе, что яблоки тоже относятся к семейству Rosaceae? — прервал его размышления Ярик.
Болеку стало не по себе.
— Вы и об этом вчера говорили?
— Мы говорили о многом. И я потрясен тем, что он мне доверяет.
— Ничего удивительного. Я тебе тоже доверяю, когда ты врываешься ко мне около полуночи, отбираешь мой электронный пропуск и велишь весь следующий день не высовываться из дома, вплоть до особых распоряжений. А я, как выгулял Кшися рано утром, так и просидел весь день взаперти, словно мышь в подполье, — Болек вздохнул, — без информации. Пропуск, кстати, верни. Что дальше-то было?
Ярик улыбнулся, протягивая другу карточку.
— Держи, спасибо. Сегодня, за полчаса до начала рабочего дня, я зашел в «Пятиминутку», застал там кучу знакомых за чашечкой кофе и вместе с ними отправился через проходную. Метров за двадцать до входа попросил Вахтанга из группы специального проектирования еще раз рассказать мне анекдот про авшура на таможне. Все хохотали, Вахтанг бонусом полез в будку охранника, чтобы ему все еще раз пересказать… Таким образом, в здание в этот момент по факту вошло девять человек, а в регистрационном журнале отобразилось десять электронных пропусков. Так что, Болеслав Гловач весь день находился на работе.
— Похоже, что я там еще и много дел переделал, — проницательно заметил Болек.
— Да, — подтвердил Ярик, — в частности, ты поставил вторую электронную подпись под «Актом о неудовлетворительных результатах тестирования» и «Актом об утилизации модели Bond-JB 10 013». Оба документа сгенерированы и поступили в базу данных за минуту до окончания рабочего дня, последнего перед выходными.
— Но, согласно правилам, под Актами должно стоять три электронных подписи.
— Третью поставил Марсель.
— Логично, — заключил Болек, — и что дальше?
— А дальше я и человек, очень похожий на тебя, вышли через проходную по электронным пропускам и покинули территорию компании. Знаешь, там были еще некоторые нюансы, но о них как-нибудь потом. Вообще, Матвей много чего мне подсказал по ходу дела.
Ярик подозвал к себе Матвея. Болек подхватил шпица на руки.
— Через полчаса, — продолжил Ярик, — человек, похожий на меня, выйдет из моего гаража и в моей любимой куртке, сядет на велосипед, на багажнике которого будет закреплена корзина с рассадой бархатцев.
— Правильно, — одобрил его друг, — сейчас полгорода выезжает с рассадой.
— На съезде с тридцать шестого километра Северного шоссе, на лесной поляне его будет поджидать моя тетушка на флайере. К тому моменту начнет темнеть.
— Дача у твоей тетушки шикарная, я помню. Сто двадцать пять километров от города, лес вокруг, горы рядом. Но будем надеяться, что до гор дело не дойдет… Кстати, Матвей, можно тебя спросить, а потом попросить, но сначала, конечно, спросить.
— Конечно, — Матвей улыбнулся.
— Можно ли вывести такой сорт, чтобы на одном кусте одновременно были розы двух разных цветов?
— Задача достаточно тривиальная и, по моим сведениям, она уже успешно решена для сочетания «красное-белое». Можно сделать сочетание бледно-лимонного и нежно-сиреневого цветов. Или, напротив, создать темно-бархатные оттенки. Но гораздо интереснее привязать смену множества различных цветовых пар к изменению таких факторов, как температура воздуха или атмосферное давление.
— По дням недели, — скромно дополнил Болек, — или рандомно. Матвей, а ты сможешь такое сделать когда-нибудь?
— Думаю, что смогу, — Матвей задумался на несколько секунд, — Я все понял. Я знаю, как мне назвать этот сорт розы. Я вас никогда не забуду.
Ярик, терпеливо поджидающий окончания разговора, наконец напомнил о деле:
— Матюша, нам пора. Иди к флайеру, я сейчас подойду.
— Он мог бы учиться в университете и работать в лучших лабораториях, — вздохнул Болек, — Как обидно, что мы не можем отправить его туда.
— Не можем здесь и сейчас. А что будет дальше — посмотрим.
Ярик помахал рукой, повернулся и быстрыми шагами направился к флайеру.