Состоять в морском патруле почетно. Даже если ты младший. У тебя форменный бушлат и кожаный шлем, ты имеешь право носить и применять любое оружие. И если тебе выпадает сомнительная честь охранять убийцу, то ты и эту задачу должен выполнить с честью.
Роджер проводил взглядом доктора и офицера из следственной группы. Он слышал лишь часть разговора и готов был отдать недельную получку, чтобы дослушать его до конца, но заключенный говорил тихо, а окошечко на двери было задвинуто.
Он уже приготовился оставшуюся часть дня скучать под дверью, как это было во все прежние дни. Однако не прошло и четверти часа, как сверху прибежал вестовой, передал приказ доставить преступника в переговорную. Роджер щелкнул засовами, велел арестанту встать лицом к стене. Роджеру хотелось, чтобы заключенный попытался убежать. Хотелось приключения. Но тот спокойно и медленно выполнял все, что требовалось. Он не собирался давать конвоиру повод…
В тесной переговорной с ржавыми углами и тусклой лампой преступника ждала девушка. Совсем молодая, худенькая, с копной коротких темных волос. Ее длинная серая юбка была местами аккуратно заштопана, а куртка казалась перешитой из другой, большего размера. Она обернулась на звук отворяемой двери, охнула, завидев арестанта, прижала пальцы к губам.
Роджер запер дверь и отошел в сторону, чтобы все видеть, не упустить ни одной детали. Так положено. Да и интересно. Убийцу за две недели не навещал никто. Разве только доктор и патрульные, что вели следствие.
Девушка быстро облизнула губы и шагнула к Хорвену. Кто она ему? Жена? Любовница?
Они замерли, глаза в глаза. Словно вели неслышимый для других, тайный диалог.
А потом девушка заговорила. Быстро, сбивчиво.
— Прости меня, пожалуйста. Если бы я могла знать, что это из-за меня! Я только хотела, чтобы ты меня услышал. Я думала, ты мой друг, и Блаз тоже мой друг… и как было бы здорово, если бы вы познакомились и тоже стали друзьями. Я пришла в этот ваш патруль и сказала, что ты не виновен. Я не знаю, кто на самом деле убил капитана, но я точно знаю, что это кто-то из людей Блаза. Понимаешь? Они обманули меня. А патруль не стал слушать. Им все равно, кого отправить на Корабельную, лишь бы люди успокоились… а Гасс жив. Ты за него не бойся, он со мной.
Заключенный улыбался, вслушиваясь в ее сбивчивую речь. Как будто слышал за словами что-то, не предназначенное для посторонних ушей. А потом вдруг резко ухватил ее за плечи, притиснул к себе, заставив замолчать.
— Эри, ты пришла. Все-таки пришла…
— Почему они мне не поверили? Ты говорил, что моряки — это люди чести. Что это не профессия, а образ жизни, мыслей. Тогда почему они не отменили приговор? Грегори, почему?
— Это ничего, Эри. Ничего.
Роджеру одновременно хотелось и отвернуться, и приказать, чтобы они прекратили обниматься — «не положено!», и хотелось досмотреть, дослушать до конца, все, что они скажут друг другу. Потом будет, что рассказать в «Маяке».
— Эри, сделай для меня одну вещь. Только не забудь, это важно. Завтра после… завтра вечером отнеси мою сумку доктору. Там нет ничего важного для морского патруля, иначе они давно бы ее забрали. Но они ведь не забрали?
— Нет.
— Ты помнишь доктора, который живет на буксире «Родерик», неподалеку от капитанского дома?
— Доктор Варков. Я видела его сегодня.
— Вот и хорошо. Сделай это для меня, ладно? Только не плачь! Слышишь? Сейчас не время плакать.
— Хорошо. Я не буду. Грегори, а что мне делать… потом?
— Не знаю, милая, — шепнул он ей куда-то в прическу. — Жить.
Когда вахта закончилась, Роджер отправился в бар «На маяке». Сегодня там должно было быть людно.
0
0